"Свобода и закон": Размышления над книгой Бруно Леони

(Шуняева А. Е.) ("Российский юридический журнал", 2010, N 1) Текст документа

"СВОБОДА И ЗАКОН": РАЗМЫШЛЕНИЯ НАД КНИГОЙ БРУНО ЛЕОНИ <1>

А. Е. ШУНЯЕВА

Шуняева Алла Евгеньевна - студентка института права Тамбовского государственного университета им. Г. Р. Державина (Тамбов).

Статья посвящена проблеме соотношения свободы и закона в государстве. Автор подробно изучает вопрос эффективности современной законодательной деятельности, рассматривает перспективу вхождения прецедентного права в российскую правовую систему.

Ключевые слова: свобода, право, закон, законодательство, правопорядок.

"Freedom and law": reflection on the book by Bruno Leoni A. Ye. Shunyaeva

The article is devoted to the problem of alignment of freedom and law in the state. The author in detail investigates the question of effectiveness of contemporary legislative action, considers the perspective of precedent law entry in the Russian legal system.

Key words: freedom, law, legislation, law and order.

Личная свобода и ее гарантия представляют основу существования гражданского общества. Свобода гражданина нуждается в защите от притеснений со стороны как других людей, так и государства. Как социальное существо человек ежедневно совершает действия правового характера, т. е. вступает в многочисленные правоотношения, которые детально регламентируются законодательством. Набирающая силу тенденция современной правовой реальности - это стремление законодателя усилить такую регламентацию. Насколько верно утверждение, что растущее количество законов укрепляет правопорядок? Общественные отношения действительно нуждаются в регулировании, и законотворческая функция аппарата власти обеспечивает поддержание законности и правопорядка в стране. Тем не менее очевидно и другое: нормативные правовые акты ограничивают свободу человека, если понимать последнюю как возможность поступать по своему убеждению. В истории политической и правовой мысли можно встретить три подхода к соотношению понятий "свобода" и "закон". Абсолютистский подход предусматривает, что закон уменьшает свободу (Т. Гоббс), либеральный - что увеличивает (Дж. Локк), а тоталитарный - что оставляет неизменной (Ж.-Ж. Руссо). От того, какая точка зрения станет в обществе доминирующей, может зависеть его общее правовое состояние. По нашему мнению, разрешение вопроса об эффективности законодательства в контексте совместимости со свободой приобретает в современных условиях огромное значение. В эпоху перемен, происходящих в России, обстановка в законодательной сфере волнует всех граждан страны. Они рассчитывают на осуществление законов и гарантирование своих прав. Но пока ситуация складывается следующим образом: новые законы принимаются, а механизм их исполнения или "пробуксовывает", или отсутствует полностью <2>. На этом фоне возникает ощущение, что аппарат власти увлекся своей законотворческой функцией, уделяя другим направлениям деятельности меньше внимания. По данным ряда СМИ, за четвертый созыв в Думу было внесено 4808 законопроектов, принято 1087 законов <3>. Даже при учете всего многообразия общественных отношений, регулируемых на законодательном уровне, осмелимся предположить, что цифра чрезвычайно внушительна. К сожалению, она еще и малоутешительна, поскольку вряд ли произведет впечатление на тех, на кого направлено действие законодательства, - на граждан; принятие всех этих законопроектов не влечет за собой главного - обеспечения благополучия населения. -------------------------------- <2> См. об этом: Право на защиту прав и свобод человека и гражданина: Материалы Междунар. науч.-практ. конф. (4 - 5 декабря 2008 г., Москва). <3> Зубченко Е. Тут ошибочка вышла... // Новые известия. 2008. 1 июля; URL: http://www. newizv. ru/news/2008-07-01/93017.

Проблема неэффективности государственной правовой политики, направленной в известном смысле на ограничение свободы, неоднократно поднималась в научных кругах. Но широта диапазона точек зрения на соотношение свободы и закона заставляет нас обратиться к труду человека, наиболее полно и комплексно подошедшего к вопросу, не противоречит ли избыточное законодательство принципу верховенства права. Бруно Леони, известный итальянский правовед, в курсе лекций "Свобода и закон" выразил свой взгляд на проблему соотношения указанных понятий. Автор придерживается мнения, что место индивида в правовой системе должно быть пересмотрено. Основываясь на собственных заметках, ученый последовательно и аргументированно доказывает правильность концепции, главной идеей которой является установление различий между правом и законодательством. Первоначально его лекции были прочитаны в США в 1958 г., где Леони выступал по приглашению Института свободы и конкурентного предпринимательства. Книга, написанная на основе этих лекций, впервые была издана в 1961 г., затем переиздана в 1972 г. Изложенная автором концепция соответствовала вызовам того времени, актуальна она и сегодня, что подтверждается ее современным переизданием. Б. Леони - выдающийся исследователь права и политической науки. Талант и широта его интересов не знали границ. Он был ученым, юристом-практиком, коммерсантом, полиглотом, музыкантом, архитектором-любителем, но прежде всего защитником индивидуальной свободы человека. Он был деканом факультета политических наук, профессором теории государства и права Университета Павии, директором Института политических наук. В области права он являлся философом, социологом и историком права одновременно. Бруно Леони внес вклад в развитие политической науки, основав в Италии аналитический журнал "Il politico" и став его редактором. В арсенале ученого более восьмидесяти публикаций на разных языках. Он был специалистом в различных областях науки, его удивительная энергия помогла ему избежать дилетантизма, и это вызывало уважение к нему в научном сообществе. Вот как характеризует исследователя Ф. А. Хайек: "Бруно Леони был одним из тех все более редких людей, которые обладают мужеством для выхода за профессиональные границы и пытаются увидеть проблемы общества в целом" <4>. Бруно Леони по праву считается тем авторитетным лицом, которого можно привлечь к дискуссии о соотношении свободы и закона. -------------------------------- <4> Хайек Ф. А. Судьбы либерализма // URL: http://www. portalus. ru.

Свобода - это нематериальный объект, ее невозможно увидеть или потрогать. Вероятно, именно абстрактность этого понятия породила множество различных взглядов на ее сущность. Свободу следует понимать как некую психологическую установку, предполагающую независимость человека от чьей-либо воли. Такая трактовка исследуемого нами понятия сразу обнаруживает противоречие с тоталитарным пониманием свободы, предусматривающим "подчинение только своей воле". Под "своей волей" понимается воля общая, или коллективная, являющаяся волей каждого гражданина. В реальности невозможно выработать единую общую волю, соответствующую воле индивидуальной. В этом случае происходило бы "урезание" частной свободы человека, которая не может и не должна в точности подходить под параметр общей воли в понимании совокупности воль всех граждан. Таким образом, размышляя о свободе, необходимо в первую очередь определить используемые понятия, чтобы в дальнейшем избежать ошибок. Исследуя происхождение слов, Б. Леони настаивал на том, что "разъяснение терминологии, вероятно, принесло бы людям больше пользы, чем обычно считается, если бы только люди находились в том положении, когда они могут извлечь эту пользу" (с. 74). Российская правовая система избрала для себя позитивистски-легистское понимание закона. Идея передачи законодательных полномочий специально созданному органу, члены которого являются настолько профессиональными, что могут, действуя исключительно в интересах народа, принимать общеобязательные правила поведения, сама по себе великолепна. Но в процессе реализации она сталкивается с рядом трудностей. Как определить полномочия представителей в деле воплощения воли граждан? В действительности границы компетенции депутатов оказываются либо неопределенно широкими, либо практически отсутствуют, а это позволяет продвигать интересы не только и не столько тех, кому власть принадлежит по Конституции, сколько тех, кто являет собой малочисленный господствующий класс. Какими качествами должен обладать народный представитель? Политическая этика предусматривает фактор морального самоограничения политиков, сущность которого прекрасно выразил А. В. Оболонский: "Политик имеет больше возможностей, нежели рядовой гражданин, и именно поэтому на него налагается больше ограничений и самоограничений. Не все практически возможное и достижимое должно быть для политика морально приемлемым" <5>. Высокая степень нравственности и ответственности должна характеризовать народного представителя. Это определяет трудность выбора кандидатов в депутаты, поскольку проверить их внутренние качества не всегда возможно. -------------------------------- <5> Оболонский А. В. Этика публичной сферы // Общественные науки и современность. 2008. N 2. С. 61.

При анализе сказанного возникает вопрос: как доверить горстке незнакомых вам людей важнейшее дело законотворчества? Кроме того, не все типы общественных отношений требуют именно регулирования законом, принятым в установленной форме. Леони, который в данной статье выступает в качестве эксперта, отметил: "Законодательное лекарство, возможно, действует слишком быстро, чтобы быть эффективным, слишком непредсказуемо, чтобы не иметь побочных последствий; кроме того, оно чересчур непосредственно связано с мнениями и интересами мизерной кучки людей (законодателей), кто бы они ни были, чтобы быть лекарством для всех" (с. 21). Да и способен ли парламент выражать всеобщую волю <6>? -------------------------------- <6> Керимов А. Д. Выражает ли парламент всеобщую волю? // Право и политика. 2003. N 6. С. 4.

Недостаточно понимать под свободой только отсутствие принуждения со стороны других людей. Сюда же необходимо добавить недопущение притеснения со стороны органов государственной власти. Круг полномочий чиновников в настоящее время постоянно расширяется, причем непосредственно законодательным путем. Государственный служащий должен нести ответственность за противоправные действия наравне с обычным гражданином, без всяких изъятий и исключений. Только тогда можно будет говорить о том, что общество свободно от бюрократии. Таким образом, не может быть признано верным знаменитое определение свободы, которое дал Шарль Монтескье: "Право делать то, что дозволено законами". Нам ближе позиция Бенжамена Констана: "Несомненно, нет свободы там, где люди не могут делать все, что дозволено законами; но законом может быть запрещено столько, что свободе будет положен конец" <7>. -------------------------------- <7> Constant B. Cours de Politique Constitutionelle. Brussells, 1851. P. 178.

Чтобы понять, как может общество обходиться без постоянного пополнения Собрания законодательства Российской Федерации, следует обратиться к историческому опыту. Так, Аристотель рассматривал законы, т. е. общие правила, сформулированные с помощью точных и понятных всем терминов, как институт, необходимый гражданам, обеспечивающий их свободный статус. Законы представляли собой нечто незыблемое и определенное, не отменяемое государственными органами и не утрачивающее силу. Российские же граждане с трудом успевают наблюдать, как быстро меняются законы страны, в них вносятся поправки, они отменяются и вновь вступают в силу. Создается ощущение, что определенности и устойчивости закона вообще быть не может, как не может быть и твердого фундамента российской правовой системы. Прямая демократия предполагает, и мы об этом уже говорили, воплощение народных интересов через выборных представителей. Но избиратель ограничен столькими принудительными процедурами, что ни о какой свободе нельзя вести разговор. Последние изменения в процедуре выборов (в частности, отмена графы "против всех") привели к тому, что гражданин не может выразить отказ голосовать за предложенные кандидатуры. Протестовать против этого, не приходя на выборы, тоже бессмысленно, поскольку отсутствует порог явки. Следовательно, гражданин совсем несвободен в выборе представителя собственных интересов. Российская правовая действительность такова, что наш субъект народовластия вовсе властью не обладает. Гражданин не только терпит избирательные ограничения, не чувствует себя защищенным законом, но еще и находится "за бортом" законотворческого корабля и никак не может повлиять на течение "политической реки". В связи с этим заимствование позитивного зарубежного опыта вполне обоснованно. Бруно Леони, будучи сторонником прецедентного права, предлагает собственную программу реформ, переложение которой на российскую правовую систему возможно. Основной ее мыслью является то, что на место групповых решений должны прийти индивидуальные, относительно которых доказано, что они совместимы друг с другом. Очень важно уточнить понятийный аппарат: свобода понимается как "свобода от людей", а не "свобода от нужды". Интересна мысль о том, что современное административное право, законодательство и конституции необходимо преобразовать, переместив правовые нормы из области писаного закона в область неписаного, обеспечив его долгосрочную определенность. При этом норма права должна выражать общую волю - не ту, на которую опирается, скажем, институт представительства в настоящее время, а ту, "которая проявляется в процессе сотрудничества всех вовлеченных в этот процесс людей, без использования групповых решений и групп, принимающих решения" (с. 157). Процесс создания законов, насколько это возможно, должен быть стихийным, так же как, например, торговля или мода. Разумеется, невозможно радикально изменить взгляды на российскую правовую систему. Суждения Леони могут показаться чересчур категоричными, но оговоримся, что ученый, справедливо критикуя неопределенность законодательства, все же не заявляет об ошибочности существования законов и не предусматривает их полного уничтожения. Тем не менее становится очевидным, что личная свобода может быть совместима с группами и групповыми решениями, если граждане будут участвовать в принятии этих решений, выражая общую волю в процессе правотворчества, не зависящем от законодательства. Так получилось, что все проблемы современной российской действительности объясняют какими угодно причинами, в том числе особенностями русского менталитета, но никак не изъянами отечественной правовой системы. Однако акцентирование внимания на этой позиции, несомненно, дало бы положительный результат, причем орудием разрушения иллюзии о законодательстве как основе индивидуальной свободы могло бы выступить оно само. Еще Дж. М. Бьюкенен на конференции общества Мон-Пелерен в Оксфорде в 1959 г. выдвинул идею законодательно сократить область законодательства. Итогом наших размышлений может стать следующая мысль: индивидуальная свобода - как достижение цивилизованного мира - может сосуществовать с законом. Для восстановления баланса между ними не нужно разрушать существующий строй до основания. Надо всего лишь допустить граждан к участию в политической жизни общества и позволить им перестать быть "балластом" на корабле законотворчества, ведь "создание закона есть в гораздо большей степени теоретический процесс, чем акт воли, а теоретический процесс не может быть результатом решений, принятых властными группами за счет инакомыслящего меньшинства" (с. 211). До этой мысли Бруно Леони дошел в 1958 г., но нам, живущим в XXI в., прислушаться к нему еще не поздно.

Название документа