Внеправовое регулирование и авторитарные тенденции

(Коновкин Е. С.) ("Российский юридический журнал", 2013, N 5) Текст документа

ВНЕПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ И АВТОРИТАРНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ

Е. С. КОНОВКИН

Коновкин Евгений Сергеевич, кандидат философских наук, доцент кафедры философии и социологии Уральской государственной юридической академии (Екатеринбург).

Рассматриваются сущность правового и внеправового регулирования, а также связь последнего с авторитарными тенденциями. Внеправовое регулирование трактуется как отход от следования принятым нормам права.

Ключевые слова: право, право сильного, внеправовое регулирование, правящий класс, перетягивание прав.

Extra-legal regulation and authoritarian tendencies E. S. Konovkin

The essence of the legal and extra-legal regulation and its connection with authoritarian tendenciesis are considered. Extra-legal regulation is interpreted as a departure from the accepted norms of law.

Key words: law, the right of the strongest, extra-legal regulation, ruling class, tug of rights.

В процессе обеспечения социального порядка сложились различные способы регулирования общественных отношений. Рассмотрим правовой и внеправовой способы и их роль в нарастании и снижении авторитарных тенденций. Для этого обратимся к понятию права, которое в литературе имеет немало трактовок. Во-первых, право понимают как совокупность норм государства, а также отношение людей к этим нормам и их действия, связанные с этими нормами. Важным условием их действия в обществе является факт легитимации официальных норм. Если государственные нормы не признаны в обществе, то перед нами формальное право, возникшее, вероятнее всего, вследствие произвола законодателя. Право не отождествляется с законом, но по меньшей мере ассоциируется с ним. Во-вторых, следуя концепции Е. Эрлиха, право рассматривается как порядок в общественных отношениях, во взаимодействиях людей, который сформировался в форме баланса между притязаниями и возможностями индивида, с одной стороны, и согласием на эти притязания иных индивидов - с другой. Если притязания индивида на вещи, услуги, социальный статус имеют основания и возможности реальны, а окружающие не препятствуют ему в этих притязаниях, то индивид имеет на них право, т. е. приобретает какие-либо права. Коротко говоря, то и другое понимание права юристы обозначают как объективное и субъективное право. Также право рассматривают как меру свободы и несвободы (дозволенного и недопустимого). Однако в классовом обществе, по К. Марксу и Ф. Энгельсу, мера не является для всех единой. Господствующий класс навязывает обществу свою меру свободы и справедливости. Фактически устанавливается право сильного, поскольку правящий класс имеет в распоряжении основные материальные и идеологические ресурсы. Ф. Энгельс, в частности, упоминает о праве имущего класса на эксплуатацию неимущего, которое может быть закреплено с помощью государства <1>. Но даже в условиях наличия права сильного при принятии юридических законов учитываются разного рода обстоятельства. Например, господствующему классу необходимо демонстрировать приверженность демократии, гуманизму, морали. Отсюда проистекают избирательные права, законы о благотворительной деятельности и т. п. Кроме того, иногда необходимо идти на уступки под напором протестного движения, что отражает феномен "перетягивания" прав, когда выигрывает тот, кто оказался в критический момент сильнее, т. е. эффективно использовал свои ресурсы. -------------------------------- <1> Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 108.

С позиций непривилегированных классов право сильного может рассматриваться как формальное право, как несправедливое законодательство, не согласующееся с идеей справедливости. Однако право сильного - это социальный факт, а не только субъективная оценка. Возьмем такой пример: народ, уставший от власти тирана, поднимает восстание. Было ли право на восстание? Если да, то почему в случае неудачи участников ждет преследование? Если нет, то на каком основании их почитают в случае победы? Таким образом, можно утверждать, что сущность правового регулирования заключается не только в установлении баланса интересов, но и, что не менее важно, в установлении баланса сил и воль сторон, участвующих во взаимодействии. Интересы уравновешиваются только в том случае, когда ресурсы (финансовые, политические, нравственные и др.) сопоставимы и достаточно серьезны. Права, так же как интересы, отстаиваются, но не даруются. Если воля к праву достаточно сильна, то оппонент в споре вынужден идти на уступки. На каком основании иногда утверждают, что беспрепятственное присвоение или перетягивание прав является внеправовым способом регулирования? Если законодатель и стоящий за ним властвующий слой в своих действиях не встречают сопротивления, то не означает ли это, что другие заинтересованные акторы молчаливо согласились с решением? Право сильного остается правом, даже если на одном из полюсов сосредоточивается бесправие. Внеправовое регулирование имеет место не в поле разработки каких-либо нормативов, а в практике обхода уже принятых норм. Эта практика весьма богата. Например, согласно нормам трудового законодательства работнику, сокращаемому с предприятия, полагается единовременная выплата. Администрации некоторых предприятий с целью экономии средств вынуждают работников под разными предлогами увольняться по собственному желанию. Внеправовое регулирование практикуется во всех сферах общественной жизни. Скажем, в политической сфере во время избирательных кампаний обход существующего законодательства носит довольно распространенный характер. В условиях широкого использования внеправового регулирования возникают парадоксальные ситуации, когда законные права отстаиваются незаконными методами. Мы имеем в виду факты обращения граждан и организаций за помощью не в правоохранительные органы, а в полулегальные охранные структуры, к криминальным группировкам <1>. -------------------------------- <1> Тощенко Ж. Т. Парадоксальный человек. М., 2008. С. 251.

Смешение правового и внеправового начал в организации общественной жизни, увеличение веса внеправового регулирования демонстрируют аномию социального организма. Правящий класс становится жертвой собственной правовой неразборчивости и пытается найти выход в ужесточении норм и нейтрализации социального протеста. Возьмем, к примеру, стремление правящего класса с минимальными материальными и репутационными потерями навязывать свою волю остальной части общества. С этой целью конструируется механизм беспроигрышных выборов в представительные органы власти, а итоги голосования определяются заранее в качестве "задания". Все процедуры управляемых выборов детально отлажены, но не прописаны ни в одном правовом документе. Это от начала и до конца внеправовая практика, направленная на достижение негласно обозначенного требования. В избирательном механизме, совершенствуемом в течение многих лет, отсутствует только одно звено - вероятность массовых организованных протестов, которых избежать не удалось, так как в фальсификации вовлекались десятки тысяч представителей непривилегированных слоев общества и подтасовки становились очевидными. Если к демаршам КПРФ правящий класс приспособился, противопоставляя аргументам судебную волокиту, то перед движением "За честные выборы" он оказался в растерянности. Отражением психологической беспомощности явились неуклюжие и наспех сработанные юридические акты, направленные на запугивание потенциальных участников демонстраций и установление дополнительных препятствий для организации массовых акций протеста. Казалось бы, внеправовое регулирование нацелено на "мягкое" достижение нужных правящему классу решений. Однако бесконфликтный проект обуздания эксплуатируемых классов срабатывает до определенных пределов, за которыми возникает необходимость выбирать: либо идти на уступки, теряя позиции, либо усиливать авторитарную линию в организации общественной жизни. Пока выбран второй путь, что и показывает логическую связь внеправового регулирования с авторитарными тенденциями. Внеправовое регулирование как закулисное, теряя былую действенность, заменяется открытым авторитарным регулированием, где демонстрируется право сильного.

Bibliography

Marks K., Ehngel's F. Soch. M., 1961. T. 21. Toshhenko Zh. T. Paradoksal'nyj chelovek. M., 2008.

Название документа