Парадно-церемониальный костюм чинов государева двора (квазиуниформа) как индикатор процессов формирования абсолютной монархии в России в XVI - XVII вв
(Коренев Д. М.) ("История государства и права", 2011, N 15) Текст документаПАРАДНО-ЦЕРЕМОНИАЛЬНЫЙ КОСТЮМ ЧИНОВ ГОСУДАРЕВА ДВОРА (КВАЗИУНИФОРМА) КАК ИНДИКАТОР ПРОЦЕССОВ ФОРМИРОВАНИЯ АБСОЛЮТНОЙ МОНАРХИИ В РОССИИ В XVI - XVII ВВ. <*>
Д. М. КОРЕНЕВ
Коренев Дмитрий Михайлович, старший преподаватель кафедры социально-гуманитарных дисциплин ОГИЭТ.
На основе современных концепций социологии моды в статье предпринимается попытка рассмотреть парадно-церемониальный костюм чинов государева двора как квазиуниформу. Представлены основные этапы формирования в Московском царстве "послушного тела" посредством регламентации одежды. Показаны изменения, произошедшие в законодательстве по данному вопросу. В работе рассматриваются такие понятия, как официальная одежда как индикатор процессов государственного строительства, "послушное тело", квазиуниформа, государев двор, церковное право, чин в одежде.
Ключевые слова: костюм, чиновник, униформа, одежда, государственный служащий.
In this article on the basis of modern fashion sociology concepts the attempt is taken to examine the ceremonial costume of the tsar's court ranks as kvaziuniform. The main stages of "docile body" formation in Moskovy with the help of clothes regulation are presented in the article. Legislation changes in this question are also shown in the work. The article deals with the concepts such as "docile body", kvaziuniform, monarchic retinue, ecclesiastical law, rank in clothes.
Key words: dress, official, uniform, clothes, state official.
Одной из проблем историко-правового исследования процессов становления и развития российской государственности является выделение тех социальных процессов, которые свидетельствуют о переходе данной системы в новое качественное состояние. И с этой точки зрения весьма перспективным представляется поиск новых социальных индикаторов, отражающих процессы, происходившие в российском обществе в XVI - XVII вв. Как представляется, одним из подобных индикаторов как раз и выступает унификация форменной одежды (на первом этапе квазиуниформы), отражавшей динамику формирования абсолютной монархии. Этот процесс отразился как в нормативной базе, так и в материальной культуре, что позволяет показать его в неразрывном единстве данных явлений, а также придать исследованию синергетический характер, включив в понятийный аппарат результаты исследований из родственных гуманитарных наук. В 2005 г. в Нью-Йорке вышла в свет книга австралийской исследовательницы Дженнифер Крейк "Разоблачение униформы: от конформизма к трансгрессии" (Craik J. Uniforms Exposed: From Conformity to Transgression. Oxford; N. Y.: Berg, 2005. 268 p.: ill.) <1>. В книге рассматривается роль одежды в процессах моделирования современной идентичности. Опираясь на концепцию социальных антропологов М. Мосса и Н. Элиаса, постструктуралиста М. Фуко о контроле над социально-психической составляющей человека через контроль над его телом (согласно Фуко формируются "послушные тела"), автор приходит к выводу, что в современном обществе не может существовать одежды за пределами понятия "униформа". Исследователь рассматривает униформу в качестве одного из инструментов "лепки" тела, причем определяющую роль играют не столько сами детали одежды, сколько предписанные практики их ношения. Д. Крейк выделяет три класса формы: официальную, неофициальную и квазиуниформу. Под официальной формой понимается комплекс одежды, где каждая деталь одежды, способ ее ношения предписаны для определенных групп людей. Неофициальная форма и квазиуниформа представляют собой определенную манеру одеваться, не регулируемую специальными предписаниями, но отражающую представления людей о своем статусе. -------------------------------- <1> В русском переводе книга вышла в свет в издательстве "Новое литературное обозрение" в 2007 г. под названием "Краткая история униформы (форма напоказ: от традиционализма к вызову)".
Данный расширительный подход к трактовке термина "униформа" посредством введения в лексикон понятия "квазиуниформа" представляется весьма интересным, поскольку употребление приставки "квази-" дает понять, что переход к новому качеству возможен, но при определенных условиях. Исходя из концепции М. Фуко, такими условиями перехода одежды в состояние униформы Д. Крейк считает необходимость и практическое осуществление контроля над телами и душами со стороны государства при помощи военного и церковного аппарата. Поэтому именно военная форма и церковное облачение являются наиболее устойчивыми и влиятельными видами униформы. Исследователи костюма (историки, социологи) давно воспринимают взаимовлияние социально-политических перемен в обществе и трансформацию одежды как аксиому. Не является исключением и русское общество, где наиболее тиражируемым примером такого взаимного влияния являются знаменитые петровские указы от 1700 г. К сожалению, в отечественной научной и научно-популярной литературе, посвященной истории костюма в России, эти указы представлены в отрыве от предыдущих событий, суть которых заключалась в постепенном формировании "послушного тела" - регламентации одежды, превращении костюма отдельных социальных групп в квазиуниформу, что позволяет нам говорить о ней как индикаторе процессов формирования в России нового типа государственной власти. "Одежда у всех находится в соответствии с общественным положением: по распоряжению великого князя, людям небогатым и простым, под угрозой тяжкого наказания, запрещается богатая и пышная одежда. Если же замечают какого-нибудь человека низкого происхождения, одетого слишком пышно, его называют предателем и вероотступником и берут под подозрение, говоря: "Неверный! Откуда у тебя такая одежда господского фасона (господами они называют поляков и литовцев)? Уж не собираешься ли ты вероломно переметнуться к ним? Да ведь эта одежда - недостаточная плата для тебя". И тотчас его обвиняют и сурово наказывают как личность подозрительную. Итак, одно одеяние предписано людям победнее, но знатным, другое - чиновникам и боярам, третье - горожанам и поселянам: по достоинству, положению и имуществу каждого" <2>. Эта обширная цитата из сочинения итальянца Александра Гваньини "Описание Московии" - свидетельство начавшегося еще в 50-е годы XVI в. с принятием норм на Стоглавом соборе комплексного процесса формирования "послушного тела" <3>. К одежде начинают предъявляться требования не только нравственно-религиозного, но и социально-политического характера. Данный отрывок интересен и тем, что это первое (хотя и косвенное) свидетельство иностранца о вероятном наличии некого чина-текста-ритуала, регламентировавшего виды одежды по социальным группам. К сожалению, достоверных данных о наличии такого текста у историков нет. Возможно, под ним надо понимать главу 90 итоговых решений Стоглавого собора, устанавливавшую чинопочитание в одежде не только для клириков, но и для различных социальных слоев мирян <4>. -------------------------------- <2> Гваньини А. Описание Московии. М., 1997. URL: http:// www. vostlit. info/ Texts/ rus5/ Gwagnini/ text4.phtml? id=308 (дата обращения: 18.02.2010). <3> См.: Коренев Д. М. Одежда и чинопочитание в источниках русского церковного права второй половины XVI века // История государства и права. 2010. N 1. С. 8 - 10. <4> Стоглав // Российское законодательство Х - ХХ веков: В 9 т. / Под ред. А. Д. Горского. М., 1985. Т. II. Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. С. 242 - 500. URL: http// www. krotov. info/ akts/ 16/2/ pravo_04.php (дата обращения: 21.11.2009).
До сего дня известны только два светских законодательных акта, регламентирующих одежду чинов государева двора: Указ царя Алексея Михайловича от 1675 г. и Указ царя Федора Алексеевича от 1680 г. Согласно Указу от 1675 г. стольникам, стряпчим, дворянам московским и жильцам, а также их слугам под угрозой перевода в низшие чины запретили носить платье, сшитое по иностранным образцам, и изменять внешность - стричь усы и бороды <5>. В 1679 г. царь Федор Алексеевич и его ближайшее окружение предстали перед польскими послами, прибывшими для переговоров по проекту русско-польского сближения, в одежде, которой суждено было стать последним образцом служилого платья средневековой России, имевшим в своей основе хоть какие-то национальные черты. Основу костюма стали составлять два кафтана: нижний с длинными рукавами и верхний - с короткими. Упоминавшийся царский Указ с боярским приговором от 22 октября 1680 г. запрещал некоторые виды традиционной московской одежды - охабни и однорядки и также категорически воспрещал носить короткое иноземное платье <6>. -------------------------------- <5> Забелин И. Е. Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях. М., 2005. С. 844. <6> Забелин И. Е. Указ. соч. С. 289.
Однако трудно себе представить, чтобы одежда государева двора, которая к тому времени стала чем-то большим, чем просто одежда, не подвергалась регламенту и ранее. По крайней мере можно говорить о наличии мотивации у российских монархов для такого рода законотворческой деятельности. Сохранились свидетельства об обязанности придворных чинов компенсировать ущерб, нанесенный выдаваемой в рамках придворного церемониала одежде <7>. Плата за чистку государева служилого платья вряд ли могла быть процедурой произвольной, оставаясь таковой (судя по запискам иностранцев) на протяжении более чем 100 лет. Последним, кто упомянул об обязанности чинов двора выплатить компенсацию за испорченное платье, был И. Давид, посетивший Россию в 1686 - 1689 гг. Однако он отметил и другое: "Но теперь это уже не так. Они имеют свои одежды, и притом разнообразные и великолепные, и многие, особенно те, которые постоянно должны находиться при дворе, хранят во дворце по крайней мере один наряд, чтобы не надо было идти за ним домой, если вдруг понадобится выйти к народу" <8>. Формирование "послушного тела" посредством одежды, как мы видим, в этот период вступает в новую фазу. Отныне не сам факт наличия богатой одежды был выразителем статуса человека, а скорее наличие у него одежды определенной конструкции. Облачение в польско-венгерское, а затем немецкое платье уже само по себе было демонстрацией отличного от других ("молельники", "рабы и сироты") чина. -------------------------------- <7> Бухов Д. фон. Начало и возвышение Московии / Пер. И. А. Тихомирова // ЧОИДР. 1876. Кн. 3. Отд. 4. С. 54. <8> Давид И. Современное состояние Великой России или Московии / Пер. Ю. Е. Копелевич // Вопросы истории. 1968. N 3. С. 95.
Огромное влияние на процесс формирования "послушного тела" оказала победа иосифлянского крыла Русской церкви. Идея служения в концепции Иосифа Волоцкого занимает особое место, поскольку непосредственно примыкает к ключевой проблеме бытия христианина - проблеме свободы воли. Свобода человеком того времени понималась и как "самовластие" - возможность распоряжаться собой и как "самоволие" - способность уклоняться от истинного пути христианина. Между этими понятиями тонкая грань, отделяющая спасение от адского пламени. И тем больше шансов ее перейти, чем большая власть у тебя в руках. Отсюда следовало простое правило спасения в конце времен, понятное и доступное любому христианину, - исполнение каждым "службы и правды". Оставалось только определить границы действия, что и приводит к тому, что в религиозной и затем в политической, общественной жизни Руси надолго устанавливается тип уставного, "обрядового" благочестия. Церковное право надолго становится базовым регулятором отношений, связанных с чинопочитанием во внешнем облике русского человека. В этом факте - проявление особенностей русского средневековой цивилизации при сравнении его с европейским обществом, где уже с XIII в. существовали нормы светского права, регламентировавшие бытование одежды для различных сословий, направленные в конечном итоге на утверждение привилегий благородного сословия через костюм. В России такие нормативные акты окажутся востребованы только со второй половины XVII в., когда закончится консолидация сословий и начнется их юридическое оформление. В этом процессе костюму отводилась не последняя роль, что видно из динамики принятия нормативных документов и перехода в первую очередь именно парадно-церемониального костюма чинов двора как объекта правотворчества из сферы действия церковного права под контроль государства. Мы отметили основную тенденцию, которая наблюдается в вопросе правового регулирования одежды в Московском государстве: снижение роли церковного права и, соответственно, увеличение роли светских норм. Экватором в этом процессе можно назвать царствование Алексея Михайловича и его Указ от 1675 г., касавшийся одежды исключительно придворной. Вместе с тем есть косвенное свидетельство о существовании иного документа подобного рода, но касавшегося более широких слоев населения. Курляндец Я. Рейтенфельс, живший в Москве с 1671 по 1673 г. и бывший близок ко двору царя (приходился племянником врачу царя Алексея Михайловича Иоганну Костеру фон Розенбурху), оставил следующее весьма интересное сообщение: "...я теперь кратко расскажу лишь об обыкновенной одежде русских. В Московии, вследствие закона об одежде, каждый должен одеваться по назначенному ему образцу (выделено мной. - Д. К.). Если люди низшего сословия или вообще бедные оденутся немного пороскошнее, то общественное мнение считает это позорным, и, кроме того, их обзывают и изменниками вере и отечеству" <9>. Исследователи знают только один Указ Алексея Михайловича, который будет написан уже после отъезда Рейтенфельса из Москвы. Объединять эти факты в одно событие не вполне, на наш взгляд, корректно, так как согласно мемуаристу Указ был направлен не столько на все слои общества, сколько на недопущение "рабам и сиротам" государя претендовать (пусть и посредством только одной "грамматики костюма") на более высокие чины. Если предположить, что Рейтенфельс, опубликовавший свое сочинение в 1676 г., теоретически мог знать об Указе 1675 г., то возникает другая проблема. Не совсем ясно, кто наказывал за нарушение этого закона: общественное мнение или государь. И что это были за "образцы"? "Чучелы" наподобие тех, которые были выставлены по Указу Петра в 1701 г., дабы москвичи видели "образцы платью"? -------------------------------- <9> Рейтенфельс Я. Сказания светлейшему герцогу тосканскому Козьме III о Московии / Пер. А. И. Станкевича // Утверждение династии. М., 1997. С. 353.
И все-таки, почему квазиуниформа? Чины государева двора и при Иване Грозном, и при первых Романовых невозможно было спутать с посадскими и гостями, пусть и исключительно в момент посольских приемов и государственных праздников ("...вседневная одежда москвитян, даже и знатных, не расстроит очень состояния...") <10>. О казенном статусе этих одежд, об обязанности быть одетыми только в золотное платье, и никак иначе, говорят чуть ли ни все иностранцы, в разное время побывавшие в Московском государстве. Было практически все, что удовлетворяет параметрам концепции М. Фуко об униформе как о механизме и одновременно следствии процесса формирования "послушного тела". Не было только одного. "Он (Петр I. - Д. К.) приказал одеть его (войско. - Д. К.) форменным образом, с некоторыми различиями цвета и опушки сукна, по обыкновению всех европейских народов, чего не было в России до сих пор, так как каждый носил свое собственное платье, по собственному вкусу и покрою (выделено мной. - Д. К.)" <11>. Вариативность исполнения парадно-церемониальных одежд была обусловлена во многом тем, что не представлялось никакой возможности обеспечить хотя бы 150 - 200 человек высших чинов одним сортом дорогостоящей ткани. При расчете 9 - 11 аршин на человека для 200 стольников потребовалось бы около 1,6 км (!) золотной ткани исключительно одного рисунка. Если учесть, что отечественное производство золотных тканей было в зачаточном состоянии и все ткани закупались в Турции, Италии, Иране, то такие объемы закупок ткани одного типа и рисунка были бы зафиксированы документами. Однако сведения о приходной части государевой казны такой информации не содержат. К этому необходимо добавить, что приданию одежде характера униформы способствует и однотипность отделки (нашивки, пуговицы, подкладка), обуви и головных уборов. Однако и здесь мы можем видеть разнообразие, например, в способе изготовления и декора парадных цепей. Неудивительно, что унификация отдельных видов служилого платья начнется прежде всего в армейской среде и сначала в низших чинах, где демократичность внешнего вида обмундирования и простота тканей позволяли соблюсти однообразие в деталях. -------------------------------- <10> Путешествие в Московию барона Августина Майерберга, члена Императорского придворного совета, и Горация Вильгельма Кальвуччи, кавалера и члена Правительственного совета Нижней Австрии, послов августейшего римского императора Леопольда к царю и великому князю Алексею Михайловичу, в 1661 г., описанное самим бароном Майербергом / Пер. А. Н. Шемякина // ЧОИДР. 1874. С. 57. <11> Перри Д. Другое и более подробное повествование о России / Пер. О. М. Дондуковой-Корсаковой // ЧОИДР. 1871. N 2. С. 120 - 121.
В царствование Петра I строительство "послушного тела", начатое при его предшественниках, продолжится с новой силой. Как и прежде, в центре внимания два наиважнейших для данного процесса социальных института - армия и церковь. Не останется без внимания и одежда. С 1701 по 1724 г. будет издано 17 различных указов, регламентирующих правила ношения костюма европейского образца. Эти указы будут касаться всего - от фасона одежды до способа отделки того или иного вида костюма. В 1720 г. появляется единая для всех полков униформа, утвержденная самим государем. В январе 1721 г. Петр I упраздняет патриаршество, превращая церковь в государственную организацию. В октябре того же года Сенат преподносит Петру титул императора, Великого и Отца Отечества. "Послушное тело" было сформировано... Таким образом, представляется возможным с высокой степенью вероятности говорить о том, что в период формирования абсолютной монархии в России выступает в качестве индикатора, характеризующего процессы централизации в системе организации государственной власти, увеличение степени подчинения представителей различных сословий центральной власти.
Название документа