Обзор VIII Ежегодных научных чтений, посвященных памяти профессора С. Н. Братуся
(Шелютто М. Л.) ("Журнал российского права", 2014, N 1) Текст документаОБЗОР VIII ЕЖЕГОДНЫХ НАУЧНЫХ ЧТЕНИЙ, ПОСВЯЩЕННЫХ ПАМЯТИ ПРОФЕССОРА С. Н. БРАТУСЯ
М. Л. ШЕЛЮТТО
Шелютто М. Л., ведущий научный сотрудник ИЗиСП, кандидат юридических наук.
23 октября 2013 г. в Институте законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ состоялись VIII Ежегодные научные чтения, посвященные памяти профессора С. Н. Братуся, на тему "Юридическая ответственность: современные вызовы и решения". Чтения собрали большое количество участников из разных регионов России, а также из-за рубежа и по ряду поднятых проблем, особенно в сфере уголовной и административной ответственности, отличались высоким накалом полемики. Со вступительным словом к участникам чтений обратилась директор ИЗиСП, вице-президент РАН Т. Я. Хабриева. Она подчеркнула, что проблема юридической ответственности в различных аспектах в течение многих лет исследовалась в Институте, упомянув прежде всего труды И. С. Самощенко <1>, Е. А. Флейшиц <2>, В. А. Рахмиловича <3> и изданную в 1976 г. монографию С. Н. Братуся "Юридическая ответственность и законность (очерк теории)". Тема чтений охватывает широкий спектр обсуждаемых проблем, которые обладают и общетеоретическим, и отраслевым значением. Участникам чтений были предложены для обсуждения вопросы, поставленные в выпущенном Институтом сборнике "Юридическая ответственность: современные вызовы и решения: Материалы для VIII Ежегодных научных чтений памяти профессора С. Н. Братуся" (М., 2013). -------------------------------- <1> См.: Самощенко И. С. Вопросы общей теории советского права. М., 1960; Самощенко И. С., Фарукшин М. Х. Ответственность по советскому законодательству. М., 1971. <2> См.: Флейшиц Е. А. Общие начала ответственности по Основам гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик // Советское государство и право. 1962. N 3. <3> См.: Рахмилович В. А. Основные вопросы договорной ответственности по советскому гражданскому праву: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 1955.
С докладами выступили судья Конституционного Суда РФ доктор юридических наук, профессор Г. А. Гаджиев; советник Президента РФ член-корреспондент РАН, доктор юридических наук, профессор В. Ф. Яковлев; заведующий кафедрой международного частного права Всероссийской академии внешней торговли доктор юридических наук, профессор А. С. Комаров и сотрудники ИЗиСП: главный научный сотрудник доктор юридических наук, профессор В. П. Мозолин; заместитель директора кандидат юридических наук, доцент В. И. Лафитский; заместитель заведующего отделом гражданского законодательства и процесса кандидат юридических наук О. В. Гутников; ведущий научный сотрудник отдела административного законодательства и процесса доктор юридических наук, профессор С. М. Зырянов; ведущий научный сотрудник отдела аграрного, экологического и природоресурсного законодательства кандидат юридических наук Е. А. Галиновская <4>. -------------------------------- <4> Доклады В. Ф. Яковлева, Г. А. Гаджиева, С. М. Зырянова, А. С. Комарова, О. В. Гутникова, Е. А. Галиновской опубликованы на с. 5 - 48 настоящего номера журнала.
К субъективным основаниям гражданско-правовой ответственности привлек внимание В. П. Мозолин, по мнению которого категория добросовестности, не сливаясь с правовыми категориями, представляет собой самостоятельную систему морально-этических правил поведения и выполняет субсидиарную функцию при применении гражданского законодательства по аналогии права (п. 2 ст. 6 ГК РФ), при заведомо недобросовестном осуществлении гражданских прав (ст. 10 ГК РФ), а также в других случаях, установленных законом. Что касается понятия вины, оно разрабатывается в цивилистической науке, а в законе указано только на формы вины: умысел и неосторожность (ст. 401 ГК РФ). В настоящее время наиболее широко известны две научные доктрины гражданско-правового понимания вины: доктрина психической обусловленности поведения правонарушителя и доктрина объективно возможной заботливости и осмотрительности в поведении участника гражданского правоотношения. В практическом применении обе доктрины взаимно дополняют друг друга <5>. -------------------------------- <5> Подробнее см.: Мозолин В. П. О субъективных основаниях гражданско-правовой ответственности // Юридическая ответственность: современные вызовы и решения: Материалы для VIII Ежегодных научных чтений памяти профессора С. Н. Братуся / Отв. ред. Я. Г. Доронина. М., 2013. С. 28 - 33.
Выступление В. И. Лафитского было посвящено уголовной ответственности юридических лиц. Ссылаясь на зарубежный опыт (Франции, Испании, Скандинавских стран), исторические примеры и полагая, что такая ответственность послужит общему благу, докладчик выступил ярым сторонником ее введения в российское законодательство. В качестве уголовного наказания к юридическим лицам, указывалось в выступлении, могли бы применяться, в частности, конфискация имущества, прекращение предпринимательской деятельности <6>. -------------------------------- <6> Подробнее см.: Голованова Н. А., Лафитский В. И., Цирина М. А. Уголовная ответственность юридических лиц в международном и национальном праве (Сравнительно-правовое исследование) / Отв. ред. В. И. Лафитский. М., 2013.
Этот вопрос вызвал острую дискуссию среди участников чтений. Управляющий партнер адвокатского бюро г. Москвы "Сухарев и партнеры" кандидат юридических наук А. С. Сухарев указал на неопределенность субъекта уголовной ответственности в рассматриваемом случае. Непонятно, что или кто будет привлекаться к ответственности: имущество (обособленное имущество служит конститутивным признаком юридического лица) или тот, кто им управляет. Кроме того, выступающий поставил вопрос об отсутствии принципиальных отличий гипотетической уголовной ответственности юридических лиц от уже существующей их административной и налоговой ответственности. Руководитель центра частноправовых исследований ИЗиСП доктор юридических наук, профессор В. М. Жуйков занял отрицательную позицию в отношении введения уголовной ответственности юридических лиц. Он напомнил, что проблемы, связанные с введением уголовной ответственности юридических лиц в российское законодательство, рассматривались на заседании ученого совета Института 22 мая 2013 г. Значительная часть сотрудников Института, не поддерживая указанную идею, в ходе дебатов на этом совете убедительно оппонировала отстаивавшему ее докладчику - председателю Следственного комитета РФ доктору юридических наук А. И. Бастрыкину. По утверждению заведующего отделом уголовного законодательства и судоустройства зарубежных государств ИЗиСП кандидата юридических наук И. С. Власова, в Германии уголовной ответственности юридических лиц пока нет. Сомнительными представляются ему ссылки сторонников уголовной ответственности юридических лиц на Русскую Правду и более позднее законодательство России, в частности Уголовное уложение 1903 г. и ряд подзаконных актов царской власти, предусматривавших уголовную ответственность целых поселений и деревень по принципу круговой поруки наподобие ответственности городов и общин в Средние века. Круговая порука в действительности не имеет ничего общего с уголовной ответственностью юридических лиц и к тому же слишком скомпрометировала себя, чтобы конструировать в XXI в. ответственность на ее основе. Заведующий кафедрой гражданского права Российской академии правосудия доктор юридических наук, профессор В. К. Андреев полагает, что уголовная ответственность юридических лиц в России уже введена. К такому выводу он пришел, анализируя возможность привлечения к уголовной ответственности органа юридического лица за мошеннические действия в сфере предпринимательской деятельности на основании ст. 159.4 УК РФ. Если к уголовной ответственности привлекается гражданин, который преступно действовал в качестве органа юридического лица, то уголовную ответственность несет само юридическое лицо. В продолжение выступления Е. А. Галиновской о юридической ответственности в сфере экологии ведущий научный сотрудник сектора гражданского права, гражданского и арбитражного процесса Института государства и права РАН кандидат юридических наук, доцент Е. Н. Васильева остановилась на актуальных проблемах деликтной ответственности за ядерный ущерб. Такая ответственность предполагает наличие вреда вследствие крупных аварий, которые именуются инцидентами на ядерных установках. В отличие от ответственности владельца источника повышенной опасности ответственность за ядерный ущерб носит абсолютный характер. Согласно ст. IV Венской конвенции о гражданской ответственности за ядерный ущерб 1963 г. только два обстоятельства освобождают от ответственности. Российская Федерация подписала Венскую конвенцию в 1996 г., но ратифицировала ее лишь в 2005 г. <7>. Выступающая отметила, что за ядерный ущерб отвечает не причинитель вреда, а оператор ядерной установки. В российском законодательстве это эксплуатирующая организация, которая несет гражданско-правовую ответственность в установленных пределах. Согласно Венской конвенции во внутреннем законодательстве стран-участниц допустимо установление предела ответственности оператора ядерной установки, но не менее 5 млн. долл., при этом доллар приравнен к цене тройской унции по состоянию на дату заключения Конвенции - 29 апреля 1963 г. По смыслу гл. 12 Федерального закона от 21 ноября 1995 г. N 170-ФЗ "Об использовании атомной энергии", на содержание которой во многом повлияли авария на АЭС в Чернобыле в 1986 г. и в целом "экологический подъем" того времени, пределы ответственности в зависимости от вида ядерной установки должны устанавливаться законодательством Российской Федерации (ст. 55), но они до сих пор не определены. Их нужно определить незамедлительно, иначе оператор ядерной установки должен будет погашать ущерб от ядерной аварии в полном объеме, включая ее трансграничный эффект. -------------------------------- <7> См.: Федеральный закон от 21 марта 2005 г. N 23-ФЗ. Протоколом от 12 сентября 1997 г., в котором Россия не участвует, в Венскую конвенцию внесены изменения.
Е. Н. Васильева рассмотрела также вопрос об ответственности Российской Федерации за ядерный ущерб. Ответственность иностранных государств, присоединившихся к Венской конвенции, ограничена: они несут субсидиарную ответственность, если для погашения ущерба в пределах ответственности оператора ядерной установки не хватает средств, в том числе за счет покрытия ущерба страховщиком. Российское же законодательство обязывает государство к полному погашению ущерба за пределами ответственности оператора ядерной установки <8>, а также по истечении 10-летнего срока, которым ограничено предъявление требований к оператору ядерной установки. По мнению выступающей, следует ввести в отечественное законодательство именно ту модель ответственности государства, которая предусмотрена в Венской конвенции. -------------------------------- <8> См.: ст. 57 Федерального закона "Об использовании атомной энергии".
Доклад С. М. Зырянова по проблемам административной ответственности нашел отклик в выступлении А. С. Сухарева, который обратил внимание на нестабильность законодательства об административной ответственности, указывающую на отсутствие концепции этого вида ответственности. Помимо собственно административной ответственности имеется более общая категория ответственности административно-правовой природы, охватывающая налоговую ответственность, ответственность по Федеральному закону от 10 июля 2002 г. N 86-ФЗ "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)", дисциплинарную ответственность. В выступлении был отмечен дефект производства по делам об административных правонарушениях на основании КоАП РФ, выражающийся в том, что лицо, возбудившее дело и оформляющее протокол, не является участником на стадии судебного разбирательства и суду приходится самому доказывать виновность правонарушителя. В связи с этим доводы в защиту лица, привлекаемого к административной ответственности, нередко игнорируются. Ответственность за недостоверные сведения в протоколе об административном правонарушении заключается в небольшом штрафе. За лжесвидетельствование по делам об административных правонарушениях, фальсификацию материалов дела ответственности практически нет. Таким образом, заключил А. С. Сухарев, коррупция, серьезно разложившая публично-правовую сферу, не может быть нейтрализована в административном порядке. Выход видится в том, чтобы предусмотреть возбуждение дела об административном правонарушении против чиновника в частном порядке - судом по заявлению гражданина, а наказание за нарушение прав гражданина должно быть предусмотрено в виде дисквалификации чиновника. Аспирант отдела административного законодательства и процесса ИЗиСП Д. С. Мурашов, назвав проект Кодекса административного судопроизводства кодификацией, высказался против включения в проект норм об аналогии закона и аналогии права, заимствованных из ГПК РФ <9>. В связи с этим В. М. Жуйков указал на то, что составление проекта Кодекса административного судопроизводства нельзя назвать кодификацией, поскольку проект на 90% состоит из норм, заимствованных из ГПК РФ. В применении процессуальных норм по аналогии имеется насущная необходимость. Доказывая необходимость процессуальной аналогии, В. М. Жуйков привел пример, когда в части первой ГК РФ 1994 г. была предусмотрена эмансипация ребенка в судебном порядке в случае несогласия родителей (п. 1 ст. 27), а нормы о процедуре эмансипации (гл. 32) появились только в ГПК РФ 2002 г. В отсутствие возможности применять процессуальный закон по аналогии существует вероятность того, что новые нормы материального права, не снабженные процессуальным механизмом, длительное время будут бездействовать. В прениях приняли также участие ведущий научный сотрудник отдела конституционного права ИЗиСП доктор юридических наук Н. М. Колосова и доцент кафедры гражданского права Киевского национального университета им. Тараса Шевченко кандидат юридических наук Р. А. Майданик. -------------------------------- <9> См.: ч. 4 ст. 1 ГПК РФ.
Название документа