Научный подход к вопросам правовой организации статистического наблюдения за состоянием коррупционной преступности в России
(Овчинников О. А., Тришкин С. В.) ("Российский следователь", 2012, N 2) Текст документаНАУЧНЫЙ ПОДХОД К ВОПРОСАМ ПРАВОВОЙ ОРГАНИЗАЦИИ СТАТИСТИЧЕСКОГО НАБЛЮДЕНИЯ ЗА СОСТОЯНИЕМ КОРРУПЦИОННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В РОССИИ <*>, <1>
О. А. ОВЧИННИКОВ, С. В. ТРИШКИН
Овчинников Олег Анатольевич, главный эксперт-специалист Организационно-аналитического департамента МВД России, кандидат юридических наук, доцент.
Тришкин Сергей Владимирович, главный специалист центра статистической информации Главного информационно-аналитического центра МВД России.
В представленной статье проводится анализ действующего российского законодательства, применяемого в сфере статистического наблюдения за состоянием коррупционной преступности. Рассматриваются правовые аспекты, влияющие на полноту учета коррупционной преступности в системе уголовно-правовой статистики.
Ключевые слова: учет, коррупционная преступность, отражение сведений, статистика, уголовно-правовая статистика, механизмы статистического наблюдения.
In presented article the analysis of the operating Russian legislation applied in sphere of statistical supervision over a condition of corruption criminality is carried out. The legal aspects influencing completeness of the account of corruption criminality in system of criminally-legal statistics are considered.
Key words: the account, corruption criminality, reflection of data, statistics, the criminally-legal statistics, mechanisms of statistical supervision.
Следует признать, что коррупция в последние годы стала практически неотъемлемой частью социальной, экономической и правовой действительности современной России. Борьба с этим негативным явлением, являющимся фактором стагнации экономики и социального неравенства, продолжает оставаться нашей принципиальной задачей <2>. Поэтому Стратегией национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г. в числе главных направлений государственной политики в сфере обеспечения государственной и общественной безопасности на долгосрочную перспективу определено совершенствование нормативного правового регулирования предупреждения коррупции и борьбы с ней. -------------------------------- <2> См.: Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации 30 ноября 2010 г. // Российская газета. 01.12.2010. N 271.
Принимаемые государством меры, обусловленные имеющимися обязательствами перед обществом по защите его прав и законных интересов от разного рода преступных посягательств, стимулировали повышение эффективности функционирования правоохранительных органов по выявлению и расследованию коррупционных преступлений. Так, за 9 месяцев 2011 г. в Российской Федерации зарегистрировано 31,2 тыс. преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления, из них 1,16 тыс. преступлений совершены в крупном или особо крупном размерах. Однако без учета всех преступных коррупционных проявлений, имеющих место в нашем обществе, невозможно знать истинное состояние коррупционной преступности и принимать адекватные меры по борьбе с ней. Поэтому исследуемые проблемы, связанные с организацией статистического наблюдения за состоянием коррупционной преступности, позволяют с достаточной уверенностью утверждать, что в настоящее время нет целостного отражения в системе уголовно-правовой статистики сведений о коррупционных преступлениях, представляющих наиболее опасные формы проявления коррупции <3>. -------------------------------- <3> См.: Гаухман Л. Коррупция и коррупционное преступление // Законность. 2000. N 6. С. 6.
Практика показывает, что измерение объемов коррупционной преступности, представляющее собой элемент государственной антикоррупционной стратегии, способствующий оценке ее уровня в стране и выявлению сфер повышенного коррупционного риска, в немалой степени зависит от состояния действующего российского законодательства. Совершенно очевидно, что Россия не уступает другим государствам в готовности всемерно поддерживать международные стандарты антикоррупционного сотрудничества, а также использовать единые критерии и подходы в борьбе с коррупцией во всех ее проявлениях. Свидетельством этого является принятие правовых обязательств, возникших в связи с ратификацией ряда международных антикоррупционных инструментов, например, Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 г. <4>, Конвенции Организации Объединенных Наций против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г. <5>, Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции от 31 октября 2003 г. <6> и др. -------------------------------- <4> См.: Федеральный закон от 25 июля 2006 г. N 125-ФЗ // СЗ РФ. 2006. N 31 (ч. 1). Ст. 3424. <5> См.: Федеральный закон от 26 апреля 2004 г. N 26-ФЗ // СЗ РФ. 2004. N 18. Ст. 1684. <6> См.: Федеральный закон от 8 марта 2006 г. N 40-ФЗ // СЗ РФ. 2006 г. N 12. Ст. 1231.
Ратифицируя соответствующие международные правовые акты, Российская Федерация взяла на себя обязательства по имплементации в национальное законодательство целого ряда конвенциальных норм <7>. Вследствие чего некоторые международные рекомендации нашли свое отражение в действующем российском законодательстве. В частности, на законодательном уровне была произведена антикоррупционная коррекция правового статуса: судей, депутатов, членов Совета Федерации; лиц, выполняющих особую публичную деятельность (служащих Банка России, председателя, заместителей и аудиторов Счетной палаты России, членов избирательных комиссий); служащих правоохранительных и иных силовых органов (сотрудников органов внутренних дел, Федеральной службы безопасности, прокуратуры, таможенной службы, судебных приставов, военнослужащих, сотрудников органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ). Кроме того, были внесены изменения в: Гражданский кодекс Российской Федерации (далее - ГК РФ), касающиеся запрета дарения в связи с должностным положением (за исключением обычных подарков, стоимость которых не превышает трех тысяч рублей); Уголовный кодекс Российской Федерации (далее - УК РФ), связанные с усилением мер ответственности за ряд коррупционных правонарушений (в рамках существующих уголовно-правовых составов); Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее - УПК РФ) (ст. 448), упрощающие возбуждение уголовного дела в отношении ряда высших должностных лиц; Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях (далее - КоАП РФ), вводящие два новых состава административных правонарушений, связанных с коррупцией; Таможенный кодекс Российской Федерации (далее - ТК РФ), касающиеся поступления на работу бывших государственных и муниципальных служащих. -------------------------------- <7> См.: Лунеев В. В. Эпоха глобализации и преступность. М.: Норма, 2007. С. 261.
Вместе с тем, как показывает анализ, значительная часть конвенциальных норм до настоящего времени так и не была имплементирована в национальное право. В частности, например, законодательно не расширена трактовка понятия должностного лица (в п. 4 ст. 8 Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности и ст. 1 Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию предлагается более широкое понятие "публичное должностное лицо") <8>, что делает возможным привлечение к уголовной ответственности государственных служащих, не относящихся к числу должностных лиц, лишь за преступления, предусмотренные ст. ст. 288 и 292 УК РФ, и исключает возможность привлечения к ней указанных лиц в качестве исполнителей по коррупционным преступлениям, предусмотренным ст. ст. 285, 286, 289, 290 УК РФ. Не предусмотрена уголовная ответственность за "обещание дать взятку" как оконченное преступление, поскольку дача взятки по действующему УК РФ не является тяжким преступлением (предложение о криминализации "обещания дать взятку" закреплено в п. "а" ч. 1 ст. 8 Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности и ст. 3 Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию). Также в уголовном законодательстве отсутствует термин "активный подкуп" (ст. 2 Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию предписывается признать "активный подкуп" в качестве уголовного правонарушения). Учитывая, что дача взятки по УК РФ определяется более узко, а именно - как передача должностному лицу денег, ценных бумаг, иного имущества или выгоды имущественного характера, а не любого преимущества неправомерного характера, невозможно привлечение к уголовной ответственности за протекционизм, предоставление в отставке высокооплачиваемой должности, продвижение по карьерной лестнице, проведение выборных кампаний и пр. -------------------------------- <8> См.: Правовые основы деятельности органов внутренних дел: Сб-к норм. прав. актов: В 3 т. / Отв. ред. Васильев В. А.; сост. Москалькова Т. Н., Черников В. В. М.: Первый печатный двор, 2006. Т. I. С. 875, 1193.
В то же время, несмотря на установленный ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации приоритет международного права над национальным, применение не имплементированных в национальное законодательство международных конвенциальных норм, направленных на борьбу с коррупцией, в настоящее время невозможно. Потому как, во-первых, в соответствии со ст. 1 УК РФ преступность и наказуемость деяния определяются только нормами уголовного закона, а при отсутствии таковых привлечь лицо к ответственности (de lege lata - с точки зрения действующего закона) невозможно, в том числе на основании норм международных конвенций. Во-вторых, ч. 3 ст. 5 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 101-ФЗ "О международных договорах Российской Федерации" <9> запрещает непосредственно применение Российской Федерацией положений официально опубликованных международных договоров, требующих издания внутригосударственных актов для их действия. Кроме того, такое "вето" наложено и п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" <10>, который ориентирует правоприменителя на квалификацию преступлений, в том числе коррупционных, исключительно по российскому кодексу <11>. -------------------------------- <9> См.: СЗ РФ. 1995. N 29. Ст. 2757. <10> См.: БВС РФ. 2003. N 12. <11> См.: Кузнецова Н. Ф. Практика и перспективы имплементации норм международного уголовного права о противодействии коррупции в УК РФ // Актуальные проблемы реализации национальной антикоррупционной политики. Вторые Кудрявцевские чтения (10 апреля 2009 г.): Сб-к науч. трудов / Отв. ред. С. В. Максимов. М.: Институт государства и права РАН, 2010. С. 108.
В рассматриваемом случае, как отмечают специалисты, можно говорить о добросовестном или недобросовестном выполнении Российской Федерацией принятых международных обязательств <12>. При этом невыполнение Россией взятых на себя в установленном порядке обязательств перед мировым сообществом по имплементации антикоррупционных конвенциальных норм влечет возникновение пробелов в национальном законодательстве в свете реализации международного уголовного права, которые, по нашему мнению, могут быть восполнены только путем криминализации признаваемых конвенциальными нормами коррупционных деяний в качестве преступных посредством внесения соответствующих изменений в национальное уголовное законодательство. -------------------------------- <12> См.: Ровнейко В. В. Проблемы непосредственного применения норм международного права при осуществлении правосудия по уголовным делам в РФ (материально-правовой аспект) // Российский ежегодник международного права 2004. СПб., 2005. С. 201.
Действующее антикоррупционное законодательство характеризуется как малоэффективное для организации учета преступных коррупционных проявлений и тем, что в настоящее время УК РФ не охватывает многих форм и видов социально опасной и реальной коррупции, причиняющих основной вред государству и обществу. Не предусмотрено уголовной ответственности за: коррупционный лоббизм; коррупционный фаворитизм; коррупционный протекционизм; коррупционный непотизм (замещение по протекции доходных или выгодных должностей родственниками или "своими людьми" <13>); тайные взносы на политические цели; взносы на выборы с последующей расплатой государственными должностями или лоббированием интересов взносодателя; келейное проведение приватизации, акционирования, залоговых аукционов; предоставление налоговых и таможенных льгот; переход государственных должностных лиц (сразу после отставки) на должности президентов подкормленных банков и корпораций; коррупцию за рубежом при заключении внешнеэкономических контрактов; совмещение государственной службы с коммерческой деятельностью <14>. Также в УК РФ отсутствует самостоятельный состав преступления, совершаемого в сфере закупок для государственных и муниципальных нужд <15>. И это несмотря на то, что сфера государственных закупок является наиболее уязвимой с точки зрения коррупционных рисков <16>. -------------------------------- <13> См.: Криминология / Под ред. В. Н. Бурлакова, В. П. Сальникова, С. В. Степашина. СПб., 1999. С. 404. <14> См., например: Лунеев В. В. Коррупция: политические, экономические, организационные и правовые проблемы. М., 2001. С. 17 - 38; Он же. Преступность XX века: мировые, региональные и российские тенденции. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 521; Емельянцев А. Г. Терроризм как один из видов деятельности организованной преступности // Российский следователь. 2009. N 24. С. 21. <15> См.: Гончаренко Г. С. Понятие, сущность и виды коррупции современной России // Административное и муниципальное право. 2010. N 6. С. 60. <16> См.: Интервью руководителя Администрации Президента Российской Федерации С. Е. Нарышкина, данное "Российской газете" в канун Международного дня борьбы с коррупцией. Ковалев А. Вне закона, вне морали // Российская газета. 09.12.2010. N 278.
Существенным пробелом действующего антикоррупционного законодательства является отсутствие исчерпывающего перечня общественно опасных деяний, относимых к числу коррупционных, который необходим для систематического отслеживания коррупционной преступности в целях выработки более эффективных форм борьбы с ней и ее предупреждения <17>, являющегося, как показывает практика, неотъемлемым структурным элементом в механизме формирования статистических показателей, характеризующих объемы преступных коррупционных проявлений. -------------------------------- <17> См.: Лунеев В. В. Критический анализ Федерального закона "О противодействии коррупции" // Актуальные проблемы реализации национальной антикоррупционной политики. Вторые Кудрявцевские чтения (10 апреля 2009 г.): Сб-к науч. трудов / Отв. ред. С. В. Максимов. М.: Институт государства и права РАН, 2010. С. 57.
Федеральный закон от 25 декабря 2008 г. N 273-ФЗ "О противодействии коррупции" (далее - Федеральный закон "О противодействии коррупции") <18> не решил обозначенной проблемы, поскольку в соответствии с пп. "а" ч. 1 ст. 1 к числу коррупционных преступлений отнесено лишь пять составов преступлений, предусмотренных ст. ст. 285, 290, 291, 201, 204 УК РФ, которые, по мнению законодателя, являются наиболее рельефными проявлениями коррупции. Несмотря на то, что для этого была реальная возможность, поскольку вопрос о том, какие именно преступления следует относить к числу коррупционных, достаточно проработан теоретически <19>. Кроме того, исчерпывающий перечень таких преступлений определен п. п. 5 и 6 ст. 8 Модельного закона "Основы законодательства об антикоррупционной политике" (принят в г. Санкт-Петербурге 15 ноября 2003 г. Постановлением N 22-15 на 22-м пленарном заседании Межпарламентской Ассамблеи государств - участников СНГ), которыми к числу коррупционных преступлений отнесено 26 уголовно-правовых деликтов <20>. -------------------------------- <18> См.: СЗ РФ. 2008. N 52 (ч. 1). Ст. 6228. <19> См., например: Максимов С. В. Коррупция. Закон. Ответственность. 2-е изд. М.: ЮрИнфоР, 2008. С. 18 - 23. <20> См.: Информационный бюллетень. Межпарламентская Ассамблея государств - участников Содружества Независимых Государств. 2004. N 33. С. 232 - 234.
Введенный с 1 января 2010 г. Перечень N 23 преступлений коррупционной направленности <21> (далее - Перечень N 23) частично компенсировал имеющиеся в действующем российском законодательстве издержки и создал тем самым определенные правовые предпосылки для выделения в механизме статистического наблюдения за состоянием преступности условий, способствующих учету коррупционных преступлений и отражению сведений о них в системе уголовно-правовой статистики. -------------------------------- <21> Первоначально утвержден указанием Генеральной прокуратуры Российской Федерации и Министерства внутренних дел Российской Федерации от 30 апреля 2010 г. N 187/86/2 "О внесении изменений в Перечни статей Уголовного кодекса Российской Федерации, используемые при формировании статистической отчетности" // СПС "КонсультантПлюс".
В то же время, как показывает практика, отдельные положения Перечня N 23 содержат ряд недостатков, негативно сказывающихся на порядке организации учета коррупционных преступлений и полноте представляемой статистической информации. К ним, в частности, следует отнести: 1) противоречие положений п. 2 положениям п. 1, которое влияет на формирование статистических показателей о коррупционных преступлениях, предусмотренных ч. 1 ст. 141.1, ч. ч. 1 - 3 ст. 184, ст. 291 УК РФ; 2) сложность для восприятия условий, изложенных в п. п. 3.1 и 3.2, возникающая в практической деятельности у лиц, осуществляющих предварительное расследование и судебное производство по уголовным делам о преступлениях, и у сотрудников информационных подразделений органов внутренних дел и Главной военной прокуратуры; 3) неприемлемость используемого в Перечне N 23 способа классификации коррупционных преступлений, обусловленная невозможностью выделения его положениями особенностей, присущих специфике формирования статистических показателей; 4) отсутствие в п. 4 таких предделиктных преступлений, которые могут "спровоцировать" путем подкупа совершение преступных коррупционных деяний (например, п. "а" ч. 2 ст. 141, ч. 1 ст. 183, ч. ч. 1 и 2 ст. 184, ч. ч. 1 и 2 ст. 204, ст. ст. 291, 304, ч. 1 ст. 309 УК РФ <22>) или "завуалировать" факты преступных коррупционных проявлений (например, ст. ст. 174, 174.1, ч. 1 ст. 195, ст. ст. 198, 199.2 УК РФ); 5) не вполне правомерные: во-первых, утверждение и введение в действие совместным организационно-распорядительным актом столь значимых правовых категорий, как критерии отнесения противоправных деяний, представляющих собой не что иное, как уголовно-правовые характеристики (особенности) коррупционной преступности, который не является даже нормативным правовым актом <23>; во-вторых, распространение условий, содержащихся в Перечне N 23, на органы предварительного расследования ФСБ России, ФССП России, ФТС России и ФСКН России, руководители которых не явились подписантами этого совместного документа, одновременно устанавливающего для всех субъектов учета преступлений единые требования; 6) изначальное невыполнение Перечнем N 23 своего основного функционального предназначения, заключающегося в определении на основе установленных критериев исчерпывающего Перечня преступлений коррупционного характера из числа преступлений, предусмотренных Особенной частью УК РФ, поскольку его положениями определено всего лишь 46 уголовно-правовых деликтов коррупционного характера <24>. -------------------------------- <22> По мнению Н. А. Лопашенко, к преступлениям, так или иначе связанным с подкупом, относятся: воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий путем подкупа (п. "а" ч. 2 ст. 141 УК РФ); незаконные получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну, путем подкупа (ч. 1 ст. 183 УК РФ); подкуп к даче показаний или к неправильному переводу (ч. 1 ст. 309 УК РФ). См.: Лопашенко Н. А. Противодействие российской коррупции: обоснованность и достаточность уголовно-правовых мер // Проблемы борьбы с проявлениями криминального рынка. Владивосток: Изд-во Дальневосточного ун-та, 2005. С. 21 - 35. <23> См.: п. 2 Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации, утвержденных Постановлением Правительства Российской Федерации от 13 августа 1997 г. N 1009 // СЗ РФ. 1997. N 33. Ст. 3895. <24> Подробнее см.: Тришкин С. В., Шувалова А. О. Некоторые проблемы организации учета преступлений коррупционной направленности // Вестник МВД России. 2010. N 4. С. 6 - 9.
Следует отметить, что обозначенные проблемы, выявленные практикой применения положений Перечня N 23, не нашли своего разрешения при его включении в систему Перечней статей УК РФ, используемых при формировании статистической отчетности, введенных в действие в новой редакции с 1 января 2011 г. совместным организационно-распорядительным актом <25>. В процессе этого Перечень N 23 был лишь дополнен ст. 285.3 УК РФ, предусматривающей уголовную ответственность за внесение в единые государственные реестры заведомо недостоверных сведений. -------------------------------- <25> См.: указание Генеральной прокуратуры Российской Федерации и Министерства внутренних дел Российской Федерации от 28 декабря 2010 г. N 450/85/3 "О введении в действие Перечней статей Уголовного кодекса Российской Федерации, используемых при формировании статистической отчетности" // СПС "КонсультантПлюс".
Очевидным пробелом действующего антикоррупционного законодательства, исключающим возможность для создания правовых предпосылок, необходимых для учета коррупционной преступности, является и достаточно узкая формулировка понятия "коррупция", закрепленного п. п. "а" и "б" ч. 1 ст. 1 Федерального закона "О противодействии коррупции". Потому как, по мнению специалистов, исходя из принципа точности и определенности терминологии, коррупция причисляется лишь к должностным преступлениям, посягающим на государственную власть, интересы государственной службы и службы в органах местного самоуправления. Кроме того, ее понятие сформулировано таким образом, что, по сути, коррупция как преступное поведение трактуется как обычное взяточничество, целью которого объявлено получение выгоды имущественного характера <26>. Хотя в науке имеется достаточно обоснованное мнение о том, что коррупция не сводится к примитивному взяточничеству, особенно в условиях рыночной экономики, свободной торговли и демократии <27>. Именно поэтому значительное множество форм проявления преступной коррупции, имеющих место в нашем обществе, не подпадают под законодательное определение понятия "коррупция". -------------------------------- <26> См.: Алихаджиева И. С., Велиева Д. С., Комкова Г. Н. и др. Комментарий к Федеральному закону от 25 декабря 2008 г. N 273-ФЗ "О противодействии коррупции" (постатейный) / Под ред. С. Ю. Наумова, С. Е. Чаннова. М.: Юстицинформ, 2009. С. 12 - 13. <27> См., например: Лунеев В. В. Преступность XX века. М., 1999. С. 267.
Измерению объемов коррупционной преступности в системе уголовно-правовой статистики препятствует и фактическая легализация действующим гражданским законодательством взяточничества, являющегося ядром коррупции, выступающим в этой связи основным способом (средством), который в настоящее время используется участниками коррупционной "сделки" ("коррупционерами" и "корруптерами") для достижения преступных целей, направленных на получение ими не предусмотренных действующим законодательством имущественных прав и выгод. Это обусловлено тем, что положения ст. 575 ГК РФ допускают дарение лицам, замещающим государственные должности Российской Федерации, государственные должности субъектов Российской Федерации, муниципальные должности, государственным служащим, муниципальным служащим, служащим Банка России в связи с их должностным положением или в связи с исполнением ими служебных обязанностей подарков, стоимость которых не превышает трех тысяч рублей. Исходя из того, что дача или получение такой "мелкой" взятки не признается даже гражданским правонарушением и тем более преступлением, данная статья является нормой-"лазейкой", если не огромной "дырой", для ухода должностных лиц от уголовной ответственности за получение взятки, ибо они могут дать практически неопровержимые показания, что их сознанием охватывалось получение подарка лишь на сумму, не превышающую суммы, установленной законом <28>. -------------------------------- <28> См.: Гаухман Л. Указ. соч. С. 5.
Между тем, по мнению экспертов Верховного Суда Российской Федерации, взятка по-прежнему остается наиболее распространенным наказуемым видом коррупционных преступлений <29>. За 9 месяцев 2011 г. выявлено 9661 преступление, квалифицированное как взяточничество, что составляет 5,2% от общего количества преступлений экономической направленности. Выявлено 4140 лиц, уголовные дела о которых направлены в суд. -------------------------------- <29> См.: Куликов В. Взятки не по статусу // Российская газета. 09.12.2010. N 278.
По некоторым экспертным оценкам отечественных специалистов, выявление коррупционных преступлений, в первую очередь взяточничества, составляет всего 1 - 2% от фактического числа совершенных деяний <30>. Во многом это обусловлено тем, что коррупция обладает достаточно высокой степенью латентности, поскольку имеет не только скрытый, но и согласительный характер совершения <31>. Поэтому, принимая во внимание характерную особенность коррупции, а также учитывая современное состояние действующего российского законодательства, по ряду причин не способствующего реальной оценке ее объемов, и то количество преступлений, которое отнесено Перечнем N 23 к числу коррупционных, следует задуматься о том, насколько будет велик объем сведений о преступных коррупционных проявлениях, которые не будут включены в официальную уголовно-правовую статистику, от которой напрямую зависит принятие адекватных государственных мер по борьбе с коррупционной преступностью, в том числе и в целях удержания ее на социально терпимом уровне. -------------------------------- <30> См., например: Годунов И. В. Противодействие организованной преступности: Учебное пособие. М, 2003. С. 336; Федоровская М. А. Коррупция и должностные преступления в Российской Федерации: состояние, проблемы, перспективы. М., 2004. С. 98; Лунеев В. В. Эпоха глобализации и преступность. М.: Норма, 2007. С. 181. <31> См.: Лунеев В. В. Преступность XX века. Мировые, религиозные и российские тенденции. М.: НОРМА, 1997. С. 267.
Совершенно очевидно, что в современных условиях действующее российское законодательство, применяемое в сфере статистического наблюдения за состоянием коррупционной преступности, не в полной мере способствует реальной оценке ее объемов. А отсутствие объективных сведений о преступных коррупционных проявлениях в системе уголовно-правовой статистики препятствует принятию своевременных законодательных и управленческих решений, направленных на противодействие коррупции, что негативным образом сказывается на уровне защищенности интересов личности, общества и государства от наиболее опасных форм ее проявления. Без осознания этого надежда на скорейшее разрешение проблем, имеющихся в системе российского законодательства, в обозримом будущем выглядит достаточно призрачной.
Список литературы
1. Гаухман Л. Коррупция и коррупционное преступление // Законность. 2000. N 6. 2. Гончаренко Г. С. Понятие, сущность и виды коррупции современной России // Административное и муниципальное право. 2010. N 6. 3. Информационный бюллетень. Межпарламентская Ассамблея государств - участников Содружества Независимых Государств. 2004. N 33. 4. Ковалев А. Вне закона, вне морали // Российская газета. 09.12.2010. N 278. 5. Алихаджиева И. С., Велиева Д. С., Комкова Г. Н. и др. Комментарий к Федеральному закону от 25 декабря 2008 г. N 273-ФЗ "О противодействии коррупции" (постатейный) / Под ред. С. Ю. Наумова, С. Е. Чаннова. М.: Юстицинформ, 2009. 6. Криминология / Под ред. В. Н. Бурлакова, В. П. Сальникова, С. В. Степашина. СПб., 1999. 7. Кузнецова Н. Ф. Практика и перспективы имплементации норм международного уголовного права о противодействии коррупции в УК РФ // Актуальные проблемы реализации национальной антикоррупционной политики. Вторые Кудрявцевские чтения (10 апреля 2009 г.): Сб-к науч. трудов / Отв. ред. С. В. Максимов. М.: Институт государства и права РАН, 2010. 8. Куликов В. Взятки не по статусу // Российская газета. 09.12.2010. N 278. 9. Лопашенко Н. А. Противодействие российской коррупции: обоснованность и достаточность уголовно-правовых мер // Проблемы борьбы с проявлениями криминального рынка. Владивосток: Изд-во Дальневосточного ун-та, 2005. 10. Лунеев В. В. Коррупция: политические, экономические, организационные и правовые проблемы. М., 2001. 11. Лунеев В. В. Преступность XX века: мировые, региональные и российские тенденции. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2005. 12. Лунеев В. В. Эпоха глобализации и преступность. М.: Норма, 2007. 13. Лунеев В. В. Критический анализ Федерального закона "О противодействии коррупции" // Актуальные проблемы реализации национальной антикоррупционной политики. Вторые Кудрявцевские чтения (10 апреля 2009 г.): Сб-к науч. трудов / Отв. ред. С. В. Максимов. М.: Институт государства и права РАН, 2010. 14. Правовые основы деятельности органов внутренних дел: Сб-к норм. прав. актов: В 3 т. / Отв. ред. Васильев В. А.; сост. Москалькова Т. Н., Черников В. В. М.: Первый печатный двор, 2006. Т. I. 15. Ровнейко В. В. Проблемы непосредственного применения норм международного права при осуществлении правосудия по уголовным делам в РФ (материально-правовой аспект) // Российский ежегодник международного права. 2004. СПб., 2005.
Название документа