История становления правового регулирования торговли и финансовой деятельности на примере эллинистического Египта
(Митина С. И.)
("Общество и право", 2011, N 4)
Текст документа
ИСТОРИЯ СТАНОВЛЕНИЯ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
ТОРГОВЛИ И ФИНАНСОВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
НА ПРИМЕРЕ ЭЛЛИНИСТИЧЕСКОГО ЕГИПТА
С. И. МИТИНА
Митина Светлана Игоревна, доктор юридических наук, профессор кафедры теории и истории государства и права Новгородского государственного университета имени Ярослава Мудрого.
Статья посвящена исследованию исторических корней правового регулирования экономических отношений на примере Египта как наиболее политически и экономически развитого государства эллинистического мира.
Ключевые слова: античное право, регулирование экономики.
The article is dedicated to study history cortex legal regulation of the economic relations on example Egypt as the most political and economic developed state Hellenistic world.
Key words: antique right, regulation of the economy.
Правовое регулирование экономических отношений античного общества составляет, пожалуй, одну из наименее исследованных сфер историко-правовой науки. Собственно говоря, нельзя понять исторические корни права, не принимая во внимание тот факт, что возникло оно прежде всего как институт защиты собственности и регулирования отношений по ее поводу между различными субъектами.
Эллинистическое общество являло собой образец некоего подобия социально-экономического эксперимента, предполагавшего сочетание элементов рыночного саморегулирования и одновременно жесткого контроля государства в наиболее важных сферах экономической жизни.
Например, в эллинистический период существенно изменились не только внешние характеристики торговли: объем, охват рынков, новые формы торговых операций, - но и сам ее смысл. Ранее торговля рассматривалась как вынужденное средство получения недостающего продукта. Вплоть до конца классического периода обогащение посредством торговли порицалось представителями греческой философии, например Теофрастом [1]. Платон в "Законах" утверждал, что тому, кто собирается торговать, надо быть метеком или чужеземцем (Plat. Leg. XI. 920 с.). Теперь же торговля рассматривается как один из основных источников обогащения, которое, в свою очередь, становится смыслом человеческой деятельности. Это вполне соответствует космополитичному мировоззрению эллинистического общества.
Увеличению торгового оборота в эллинистический период способствовал ряд факторов: достижение единства экономического пространства на огромных территориях, завоеванных Александром Великим; освоение этого пространства и обеспечение его доступности; распространение на всем пространстве эллинистического мира общего греческого языка, что облегчало торговые связи между различными регионами, и параллельное распространение "однородного греческого закона" и идентичных форм сделок [2]. Под "однородным греческим законом", упомянутым автором, можно понимать ту базу регулирования, которая сохранилась от прежней традиции экономических взаимоотношений греческих государств и распространилась на новые территории, охваченные границами эллинистического мира. Естественно, в данном случае не учитываются нюансы влияния на эту историческую правовую традицию фактора интеграции, пусть и неравноправной, с азиатской формой регулирования экономических отношений. Эта форма нашла свое воплощение в появлении в сфере экономической жизни нового правообразующего фактора - воли монарха, которая способна была выступать в роли самостоятельного регулятора экономических отношений. Наиболее показательным примером функционирования подобного регулятора была подкрепленная мощной законодательной базой внутренняя политика династии Птолемеев. Достаточно жесткий тип регулирования экономики был обусловлен спецификой начального этапа развития эллинистического общества.
Развитие торговли и экономики в целом тормозилось политической нестабильностью эллинистического общества, непрерывными войнами, частыми социальными революциями в греческих городах, пиратством на море и бандитизмом на суше, отсутствием развитых коммуникаций, трудностями навигации, слабой исследованностью маршрутов. Однако темп жизни был настолько высок, что от него отставала даже научная мысль. Так, экономическая теория оказалась неготовой к охвату вопросов товарного производства [3]. Рынок развивался стихийно.
М. Ростовцев по отношению к этому периоду специально выделяет два типа экономики: это экономика, непосредственно контролировавшаяся и управлявшаяся царем, - экономика и финансовая организация каждой сатрапии; несколько автономно развивалась экономика полисов [4].
Главное требование любого типа экономики - сбалансированный бюджет. В случае экономики, подконтрольной царям, это подразумевало понижение расходов. Весьма показателен в этом смысле пример Птолемеев. Недаром активно внедрявшиеся ими формы хозяйствования в современной научной литературе называют "государственным социализмом" [5]. Птолемеи, являясь верховными собственниками земли, определяли режим ее эксплуатации и предоставления в пользование. Был налажен тотальный контроль почти над всеми сферами экономической жизни Египта, установлена государственная монополия на получение основной доли прибыли от коммерческих операций. "Прежде, - говорит Страбон, - по крайней мере едва 20 кораблей осмеливалось пересечь Аравийский залив, чтобы выйти за пределы пролива; теперь отправляются большие флоты даже до Индии и оконечностей Эфиопии, откуда привозят в Египет наиболее ценные товары, а отсюда снова рассылают их по другим сторонам; поэтому взимаются двойные пошлины - на ввоз и вывоз; на дорогостоящие товары и пошлины дорогие. Страна пользуется также монополиями; ведь одна Александрия не только является в большей части складом таких товаров, но и снабжает ими чужие края" (Strab. XVII. I. 13). Действительно, даже свою столицу Александрию Птолемеи превратили в источник дохода, обустроив гавани товарными складами, построив мощный торговый флот с кораблями гигантской грузоподъемности и, наконец, используя знаменитый маяк. Страбон обращает внимание на то, что часть портовых и других прибрежных сооружений находилась в частной собственности египетских царей. Таковыми были расположенная рядом с Большой гаванью искусственно выкопанная и скрытая Царская гавань, а также обустроенный островок Антиродос с двумя гаванями (Strab. XVII. I. 9).
Главными экспортными товарами Египта были пшеница и папирус. В этой сфере коммерческие интересы Египта пересекались с интересами государств Северного Причерноморья. Можно говорить даже о некоторых проявлениях торговой войны, когда крупные экспортеры боролись за покупателя, в роли которого главным образом выступали государства Балканской Греции. Птолемеи, полностью контролировавшие национальную коммерцию, установившие государственную собственность на караванные маршруты и водные пути, сбывали свои товары в Китае, Скифии, в Центральной Африке и даже на Британских островах [6]. Государственный контроль Птолемеев распространялся и на экспорт египетских товаров. Так, запрещался вывоз рабов, которые, безусловно, попадали в категорию вещей. Существовала обязательная регистрация торговцев и судовладельцев [7].
Какие же варианты регулирования коммерческих и некоммерческих отношений между участниками торгового оборота могли быть действенными, что давало хотя бы минимальные гарантии безопасности и стабильности экономической деятельности? Условно можно разделить таковые на две категории. Первую составляют меры государственного значения. Они были нацелены на обеспечение централизованной политики в сфере коммерции, что, однако, не исключало учета личных имущественных и неимущественных интересов частных лиц. Именно государство могло гарантировать защиту своих граждан в отношениях с подданными неэллинистических государств, т. е. с арабами, набатеями, жителями Северного Причерноморья, которым были чужды правовые представления античного общества. Иногда наиболее состоятельные купцы могли позволить себе вести коммерческие операции в одиночку. Таким был Аполлоний, диойкет Птолемея Филадельфа, торговавший в Азии и управлявший в Фаюме образцовым хозяйством [8].
В эллинистический период происходят серьезные изменения в финансовой сфере. Во-первых, почти все коммерческие операции стали осуществляться посредством использования денег. До V в. до н. э. деньги, помимо своих непосредственных функций, играли роль товара, предназначенного в том числе для вывоза в другие государства. Однако со временем ввиду истощения запасов металлов и стремления полисов к протекционизму наметилась тенденция к ограничению их свободного вывоза, установлению официального курса. Это стало определенным подготовительным этапом к возрастанию роли денег в общественных отношениях.
Эллинистический мир оказался перед необходимостью более или менее унифицировать денежное обращение. Этому в немалой степени способствовал фактически единый для всех государств источник драгоценных металлов - разграбленная казна Ахеменидов. Надо отметить, что до завоеваний Александра Великого Ближний Восток был слабо знаком с чеканкой денег. Персидские дарики, которые не употреблялись греческими купцами, в большом количестве накапливались в сокровищницах персидских царей. После кампании Александра огромная масса золота и серебра из персидских запасов была отчеканена или перечеканена в греческие монеты. В результате денежная экономика вводилась во всех завоеванных государствах. Количество денег, находящихся в обращении, возросло в огромной степени после того, как Александр установил чеканку монеты, имевшей хождение по всей его державе [9]. В III в. до н. э. доминировали две монетные системы: драхма Александра, которая была тождественна аттической (этим стандартом пользовались в Афинах, Македонии и зависимых от нее областях, в державе Селевкидов и странах Востока, Пергаме, Вифинии, Каппадокии), и финикийская система, которой пользовались Птолемеи и к которой присоединился Родос [10]. Конечно, еще сохранялись в отдельных местах собственные старые стандарты, но они постепенно вытеснялись.
Отдельные государства, руководствуясь определенными интересами, старались держаться в рамках какой-либо из этих систем. При этом большинство из них самостоятельно занималось чеканкой, что неизбежно вело к варьированию стандарта. Наиболее устойчивыми были денежные единицы Египта, Родоса, Сирии, Пергама, что объясняется значительным запасом драгоценных металлов этих государств.
Денежное обращение в целом не отличалось стабильностью. Причиной этого было непосредственное хождение на рынке в качестве денежных единиц все тех же драгоценных металлов. Как обычно бывает в таких ситуациях, деньги очень быстро оседали у частных лиц, становясь предметом накопления. Это, в свою очередь, стимулировало постоянный отток золота и серебра из казны государств, вело к изменению денежного номинала, усложняло общую экономическую ситуацию. Весьма показателен в этом отношении Египет. До эллинизма он вообще обходился без собственной монетной системы. Известно, что монеты иностранные и местные циркулировали в стране, однако использовались в основном верхушкой египетского общества и иностранцами. Среди основной массы местного населения использовался бартер. После завоеваний Александра употребление денег начинает замещать бартер. А уже Птолемей I Сотер с 305 г. до н. э. стал чеканить золотые статеры, серебряные тетрадрахмы и медные оболы, благодаря чему Египет вышел из эпохи меновой торговли [11]. Гордые своим денежным обращением и уверенные в своих богатствах и власти Птолемеи, не колеблясь, делали шаг за шагом к отделению от остального эллинистического мира. Они хотели превратить свою империю в целостное государство с унифицированной административной организацией и автономной денежной системой. Эта тенденция к унификации и самодостаточности была обозначена различными мерами. Подобно Афинам в прошлом, Птолемеи попытались сделать собственные эксклюзивные деньги и в этом отличались от своих соседей Селевкидов. Первым их шагом было распространение своей денежной системы в собственных иностранных доминионах. Денежное обращение Птолемеев было инструментом внешней политики и коммерческих дел с их провинциями по всему эллинистическому миру [12].
Но постепенное уменьшение золотого запаса привело к изменению весового значения монет. Египет перешел на более легкий стандарт - серебро, что, впрочем, было характерно и для остальных государств. Порча монеты, начавшаяся с 234 г. до н. э. во время правления Птолемея Эвергета, происходила такими темпами, что уже через двадцать лет золотые и серебряные монеты практически исчезли из межгосударственной торговли. Твердая денежно-кредитная монополия Птолемеев с полным исключением иностранной валюты из обращения в Египте стала ретроградным шагом по сравнению с валютной политикой Александра Великого.
Пока Селевкиды допускали хождение иностранных денег того же стандарта, что и их собственный, Птолемеи приняли определенные меры по исключению не только иностранных денег с египетского рынка, но и любой частной инициативы в финансовой сфере. В Египте не было частных менял, не было частных и даже царских банков, которые поддерживали бы эти операции. Весь бизнес концентрировался в Александрии в руках специальных царских чиновников. Подобные меры были неизвестны греческому миру в прошлом. Такое ограничение свободы торговли, усугубляемое тотальной бюрократизацией, которая замедляет процесс обмена и обновления чеканки монет, делает его нерегулярным, что, естественно, пробуждало негодование иностранных торговцев [13].
В Египте, где главными владельцами финансовых средств были цари, именно они ссужали деньги внутри страны и за ее пределами. Известна просьба Карфагена Птолемею Филадельфу о займе двух тысяч талантов. Исходя из содержания опубликованного папируса, относящегося к корреспонденции Зенона, М. Ростовцев делает вывод, что иностранные денежные трансакции Птолемеев осуществлялись царским банком в Александрии, являвшимся одновременно сокровищницей царя, которую следует отличать от царской финансовой администрации, включавшей казну. Недостаток денежных расчетов в Египте сказывался на высоких банковских тарифах, составлявших 24%. О руководстве этого банка известно из фрагмента специального закона, регулировавшего банковское дело в стране. Это был "Закон о доходах" Птолемея Филадельфа [14]. Все виды банковских операций царскими банками Египта велись на сравнительно высоком уровне: обмен, различные типы депозита, текущие счета, займы иностранных монархов, переводы кредитов, платежи в деньгах, все виды операций, какие известны по Афинам IV в. до н. э., строго регулировались царскими указами. Царские банки Египта - уникальный феномен в истории Древнего мира, представляющий собой пример дуализма в экономике и социальной структуре страны. Одной из наиболее важных новелл в практике греческих банков был полный переход от устного управления (частично применявшегося в греческих городах) к письменному руководству банковскими делами. Усовершенствованный расчет, базировавшийся на четко определенной профессиональной терминологии, заменял примитивный расчет Афин IV в. до н. э. Царские банкиры были главными менеджерами царских денег, агентами царя.
Как видим, эффективное регулирование экономических отношений способно было обеспечить уже в древности высокие темпы развития общества. Государственное регулирование экономических отношений в эллинистическом Египте являет собой пример установления определенного вида правового режима, проявлявшегося в конкретных мерах по регулированию налоговых льгот, экспорта и импорта товаров, привлечению инвестиций, кредитованию. Таким образом, эллинизм создал благоприятную почву для развития государственной и частной инициативы в сфере финансовых отношений и торговли, что, в свою очередь, стимулировало развитие соответствующего правового регулирования.
Литература
1. Полянский Ф. Я. Экономическая мысль Древней Греции. М., 1974. С. 323.
2. Rostovtzeff M. The Social and Economic History of the Hellenistic World. Oxford, Vol. II. P. 1240.
3. Полянский Ф. Я. Указ. соч.
4. Rostovtzeff M. Op. cit. Vol. I. P. 442 - 443.
5. Дюрант В. Жизнь Греции / Пер. с англ. В. Федорина. М., 1997. С. 594 - 596.
6. Там же. С. 596.
7. Rostovtzeff M. Op. cit. Vol. II. P. 1242, 1246.
8. Левек П. Эллинистический мир / Пер. с франц. М., 1989. С. 67.
9. Cary M. A history of the Greek World from 323 to 146 B. C. London, 1932. P. 299 - 300.
10. Тарн В. Эллинистическая цивилизация / Пер. с англ. М., 1949. С. 226 - 227.
11. Левек П. Указ. соч. С. 66.
12. Rostovtzeff M. Op. cit. Vol. I. P. 401.
13. Ibid. P. 402.
14. Ibid. P. 404 - 405.
Название документа