Соотношение понятий "индивидуальный предприниматель" и "нотариус, занимающийся частной практикой" в гражданском и налоговом законодательствах
(Костылева А.) ("Бюллетень нотариальной практики", N 3, 2004) Текст документаСООТНОШЕНИЕ ПОНЯТИЙ "ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬ" И "НОТАРИУС, ЗАНИМАЮЩИЙСЯ ЧАСТНОЙ ПРАКТИКОЙ" В ГРАЖДАНСКОМ И НАЛОГОВОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВАХ
А. КОСТЫЛЕВА
Костылева А., Восточный институт экономики, гуманитарных наук, управления и права (г. Уфа).
Понятие "индивидуальный предприниматель" обычно выводят из ст. 23 ГК РФ. Однако в действительности дать такое определение возможно только путем систематического толкования множества норм ГК РФ, напр. ст. 1, 2, 21, 24, 27, 50, 56, 64, 65, 66, 184, 310, 315, 322, 400, 401, 426, 428 и др. Анализ этих и других норм гражданского права позволяет индивидуальными предпринимателями называть граждан, обладающих полной дееспособностью, осуществляющих на свой страх и риск деятельность, направленную на систематическое получение прибыли, и зарегистрировавшихся в этом качестве в установленном порядке. Большинство авторов, рассматривающих эту проблему, различают в анализируемом понятии и другие признаки. Так, в учебной литературе обычны указания на то, что индивидуальными предпринимателями могут быть не только лица, достигшие 18 лет, но и эмансипированные в порядке ст. 27 ГК РФ, не только граждане Российской Федерации, но и иностранные граждане и лица без гражданства; что индивидуальные предприниматели выступают в гражданском обороте от своего собственного имени и отвечают по своим обязательствам всем принадлежащим им имуществом, могут быть признаны банкротами; что к индивидуальным предпринимателям применяются те нормы, которые регулируют деятельность юридических лиц, являющихся коммерческими организациями. Правоспособность индивидуальных предпринимателей практически та же, что и у юридических лиц - коммерческих организаций. Подчеркивается также, что индивидуальный предприниматель, так же как и юридическое лицо, вправе осуществлять любые виды деятельности, кроме тех, которые запрещены законом. Некоторые авторы важным признаком понятия индивидуального предпринимателя считают право заключать трудовые соглашения, т. е. использовать наемный труд при осуществлении предпринимательской деятельности, а не только на условиях гражданско-правового договора подряда. Индивидуальные предприниматели могут вести производственную деятельность коллективно, на основании договора простого товарищества <*>. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (части первой) (под ред. О. Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации - М.: - Юридическая фирма "КОНТРАКТ", Издательский Дом ИНФРА-М, 1997. ------------------------------------------------------------------ <*> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу РФ, части первой / Отв. ред. О. Н. Садиков. М.: Юринформцентр, 1995. С. 46; Комментарий к Гражданскому кодексу РФ. Часть первая / Под ред. Т. Е. Абовой и А. Ю. Кабалкина. М.: Юрайт-Издат: Право и закон, 2002. С. 92 - 94; Гуев А. П. Гражданское право: Учебник: В 3-х т. Т. 1. М.: ИНФРА-М, 2003. С. 62 - 65.
Перечень признаков, характеризующих правовой статус индивидуального предпринимателя, можно продолжать и продолжать. Однако нетрудно обнаружить, что все они являются производными от основных, зафиксированных в нашем определении. Во всяком случае, для целей нашей работы их вполне достаточно. Теперь посмотрим, как это понятие соотносится с понятием нотариуса, занимающегося частной практикой. Ответ на этот вопрос очень прост: достаточно сослаться на ст. 1 Основ законодательства РФ о нотариате (далее - Основы), чтобы утверждать, что они просто несовместимы: "...нотариальная деятельность не является предпринимательством и не преследует цели извлечения прибыли". Графически, в кругах Эйлера, это соотношение можно выразить следующим образом <*>:
---- ---- / \ / \ | | | | | | | | \ / \ / ---- ----
То есть ни один нотариус не является индивидуальным предпринимателем и ни один индивидуальный предприниматель не является нотариусом. Но, может быть, хоть какие-то общие признаки у них есть? Ну, конечно же. Общие признаки можно найти у любой пары понятий. Так, нотариус, занимающийся частной практикой, находится на "самофинансировании"; приобретение или аренда служебного помещения, оргтехники, расходных материалов, юридической литературы и т. д. - все это забота только его и никого другого. Нотариус несет личную имущественную ответственность - по решению суда и в случае причинения ущерба нотариальными действиями. Пожалуй, все. Все остальное, определяющее статус нотариуса, занимающегося частной практикой, не только никак не соотносится с деятельностью индивидуального предпринимателя, но и прямо противоположно ей. При более же тщательном рассмотрении и названные нами общие признаки в действительности свидетельствуют о принципиальном различии этих понятий. Возьмем для примера последнее - ответственность нотариуса перед своими клиентами. Она оказывается намного шире, чем у индивидуальных предпринимателей. И предусмотрена она не Законом о защите прав потребителей, как у индивидуальных предпринимателей, а ст. 17 Основ: "Нотариус, занимающийся частной практикой, умышленно разгласивший сведения о совершенном нотариальном действии или совершивший нотариальное действие, противоречащее законодательству Российской Федерации, обязан по решению суда возместить причиненный вследствие этого ущерб. В других случаях ущерб возмещается нотариусом, если он не может быть возмещен в ином порядке". С ответственностью за виновные действия, в общем-то, все понятно. Однако последнее предложение анализируемой нормы, похоже, устанавливает субсидиарную ответственность нотариуса (не каждого - только частнопрактикующего) по всем совершенным им нотариальным действиям, в т. ч. и в тех случаях, когда вины самого нотариуса, ни прямой, ни косвенной, в причинении ущерба не усматривается. Эта норма кажется странной и даже неконституционной. Может быть, это оговорка, небрежность законодателя? Но обращает на себя внимание следующая норма ст. 18 Основ, которая предусматривает обязательное страхование профессиональной деятельности нотариуса, занимающегося частной практикой. Законодатель обязывает частнопрактикующего нотариуса страховать свою деятельность, а не гражданско-правовую ответственность. В этой связи едва ли правы авторы одного из комментариев Основ, которые утверждают, что "цель страхования - экономическая защита клиента от неправомерных действий нотариуса" <*>. Видимо, законодатель все-таки допускает возможность возмещения частнопрактикующим нотариусом ущерба и без его вины, без неправомерных действий с его стороны. -------------------------------- <*> Аргунов В. Н. и др. Постатейный комментарий к Основам законодательства Российской Федерации о нотариате. М.: СПАРК, 1996. С. 76. Иной точки зрения придерживается Л. В. Щенникова, см.: Щенникова Л. Гражданское законодательство и нотариат в России: проблема соответствия // Законодательство. 2002. N 11.
Недоумение разрешается, если мы обратимся к одному из постановлений Конституционного Суда РФ, где деятельность нотариусов, в том числе и частнопрактикующих, определена как особая юридическая деятельность, осуществляемая от имени государства <*>. Следовательно, нотариус выполняет функцию, принадлежащую государству. Значит, и ответственность нотариуса перед своими клиентами сопоставима с ответственностью государства перед своими гражданами, но никак не с основаниями ответственности индивидуального предпринимателя. В скобках заметим, что и государство не столь уж и часто берет на себя ответственность без вины своих органов или должностных лиц. -------------------------------- <*> См. Постановление Конституционного Суда РФ от 19 мая 1998 г. N 15-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 2, 12, 17, 24 и 34 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате" // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1998. N 5.
К сказанному можно добавить совершенно неприемлемый применительно к индивидуальным предпринимателям запрет нотариусам заниматься какой-то другой деятельностью, кроме нотариальной, научной и преподавательской (ст. 6 Основ). Нотариусам запрещается рекламировать свои услуги, конкурировать друг с другом. Количество нотариусов в нотариальном округе зависит от административного усмотрения соответствующего органа Министерства юстиции РФ и нотариальной палаты. Если получение лицензии на осуществление нотариальной деятельности хоть как-то можно соотнести с лицензированием других видов деятельности, то порядок назначения на должность нотариуса никак не сопоставим с заявительным порядком приобретения статуса индивидуального предпринимателя. Нотариус не вправе самостоятельно устанавливать размер оплаты за совершаемые им нотариальные действия - последний установлен федеральным законом. Соответственно этот размер никак не соотносится и с качеством нотариального действия: договор, составленный нотариусом творчески, учитывающий все нюансы правоотношений между сторонами, и текст, чисто механически перелицованный с какого-то другого или по какой-то форме, оплачиваются совершенно одинаково. Видимо, перечисленного вполне достаточно для того, чтобы сформулировать, что нотариальная и предпринимательская деятельность - понятия действительно несопоставимые. Но, может быть, для каких-то целей их все-таки можно сопоставить, объединить в одно понятие? Именно это и сделал Налоговый кодекс РФ в ст. 11 - "для целей настоящего Кодекса". Едва ли эту конструкцию можно считать удачной. В формальной логике существуют специальные правила для определения понятий. Разные авторы формулируют их по-разному <*>, но общий вывод из них - принципиальная неприемлемость сведения двух несопоставимых и во многом даже противоположных понятий в одно и обозначение этого общего понятия одним из исходных. Обратимся для наглядности снова к кругам Эйлера <**>:
-------------- / 3 \ / \ / -- -- \ | / \ / \ | | | 1 | | 2 | | | \ / \ / | \ -- -- / \ / \ / --------------
где 1 - понятие индивидуального предпринимателя, принятое в ГК РФ, 2 - понятие частнопрактикующего нотариуса, а 3 - понятие индивидуального предпринимателя, введенное ст. 11 НК РФ. -------------------------------- <*> См., напр.: Иванов Е. А. Логика: Учебник. М.: Изд-во БЕК, 1996. С. 78 - 90; Кириллов В. И., Старченко А. А. Логика: Учебник для юридических факультетов и институтов. М.: Юристъ, 1995. С. 47 - 55; Солодухин О. А. Логика: Методическое пособие для юридических факультетов. М.: Экспертное бюро-М, 1998. С. 41 - 48; Тер-Акопов. Юридическая логика: Учебное пособие. М.: ИКФ Омега-Л, 2002. С. 40 - 49. <**> Изображение схематичное.
Но, может быть, право и не обязано подчиняться требованиям формальной логики? Авторы, исследовавшие эту проблему, в общем-то, утверждают обратное. Наиболее последовательно логическую основу права подчеркивает и наиболее основательно аргументирует С. С. Алексеев: право "предстает в качестве логической системы, соответствующей нормам и требованиям формальной логики" <1>; "первое, что обращает на себя внимание при рассмотрении права как логической системы, - это его глубокое единство с формальной логикой или шире - математической (символической) логикой. Позитивное право по своему юридическому содержанию может быть охарактеризовано в качестве обители формальной логики" <2>; "аналитическое правоведение является своего рода формальной логикой и математикой в области права, практической деятельности юристов" <3>; "фокусом работы по совершенствованию законодательства и практики его применения во многом является повышение уровня "формальной логичности" данной юридической системы, ее подразделений, устранение существующих здесь огрехов, достижение предельно возможного логического совершенства действующего права. И, быть может, не будет слишком большим преувеличением утверждение о том, что достаточно развитая юридическая система представляет собой, наряду с другими существенными характеристиками, реальное в самой материи данного социального явления бытие формальной логики" <4>. -------------------------------- <1> Алексеев С. С. Право: азбука - теория - философия: Опыт комплексного исследования. М.: Статут, 1999. С. 59. <2> Там же. С. 178. <3> Там же. С. 179. <4> Там же.
Существует мнение, что и само зарождение логики как таковой связано с правом, с необходимостью установить четкие критерии относимости той или иной нормы к определенному деянию (действию или бездействию), что "логика рождалась как правовой инструментарий" <*>. -------------------------------- <*> Шкода В. В. К происхождению немецкого порядка // Немецкая классическая философия. Том 1. М.: ЗАО Изд-во "ЭКСМО-Пресс"; Харьков: Изд-во "Фолио", 2000. С. 7.
Мнение маститых теоретиков права разделяют и авторы учебников логики, предназначенных специально для юристов <*>. -------------------------------- <*> См., напр.: Иванов Е. А. Логика: Учебник. М.: Издательство "БЕК", 1996. С. 48, 55; Кириллов В. И., Старченко А. А. Логика: Учебник для юридических факультетов и институтов. М.: Юристъ, 1995. С. 35, 51; Малахов В. П. Основы формальной логики: Учебное пособие для юристов. М.: Изд-во "Щит-М", 1998. С. 51 - 53.
Почему же законодатель не прислушался к столь авторитетным суждениям? Можно предположить соображения практической целесообразности, экономии законодательных средств и др. Во всяком случае, законодатель в этом вопросе получил поддержку Конституционного Суда РФ, который счел правомерным межотраслевые понятия употреблять в специально-терминологическом значении, для целей конкретного нормативного акта <*>. То есть одни и те же правовые термины в разных отраслях права, оказывается, могут иметь разные значения. И не просто разные, а находящиеся в определенных отношениях друг с другом. -------------------------------- <*> См., напр.: Иванов Е. А. Логика: Учебник. М.: Издательство "БЕК", 1996. С. 48, 55; Кириллов В. И., Старченко А. А. Логика: Учебник для юридических факультетов и институтов. М.: Юристъ, 1995. С. 35, 51; Малахов В. П. Основы формальной логики: Учебное пособие для юристов. М.: Изд-во "Щит-М", 1998. С. 51 - 53.
Видимо, Конституционный Суд сделал ставку на то, что как у законодателя, так и у правоприменителя (должностных лиц налоговых органов) должен все-таки присутствовать здравый смысл в их отношении к этим двум категориям самозанятых граждан. То есть и тот и другой должны учитывать специфику деятельности занимающихся частной практикой нотариусов, которая по определению не имеет цели извлечения дохода и осуществляется от имени государства. Во всяком случае, не думаем, что Конституционный Суд счел возможным допустить по отношению именно к частнопрактикующим нотариусам нарушение принципов справедливости и равенства всех перед законом. В какой-то части это ожидание оправдывается. В Налоговом кодексе РФ можно найти конструкции, в которых содержится уточнение, к кому, кроме собственно индивидуальных предпринимателей, это правило относится. Так законодатель поступает, например, в ст. 83 ("Учет налогоплательщиков"), 85 ("Обязанности органов, осуществляющих регистрацию..."), 227 ("Особенности уплаты сумм налога...") НК РФ: эти нормы относятся как к индивидуальным предпринимателям, так и к другим физическим лицам, указанным в ст. 11 НК РФ. Но немало и норм, где понятие "индивидуальный предприниматель" никак не уточняется, однако употребляется оно вовсе не в специально-терминологическом значении, а в общем, принятом в гражданском законодательстве. Так законодатель поступает в ст. 138 ("Порядок обжалования действий налоговых органов"), 143 ("Налогоплательщики налога на добавленную стоимость"), 179 ("Налогоплательщики акциза"), 348 ("Налогоплательщики налога с продаж") НК РФ. При ближайшем рассмотрении оказывается, что эти нормы имеют в виду только тех самозанятых граждан, чья деятельность соответствует ст. 23 ГК РФ (собственно индивидуальных предпринимателей), но никак не распространяются на некоторых из тех, кто указан в ст. 11 НК РФ (например, нотариусов). Отсюда создается, мягко говоря, неопределенность относительно тех правил, которые установлены для так называемых самозанятых граждан: правоприменителю всякий раз приходится брать на вооружение здравый смысл и логическое мышление, чтобы определить, к кому же они относятся - только к собственно индивидуальным предпринимателям или в том числе и ко всем тем, кто указан в ст. 11 НК РФ? Этот недостаток характерен и для многих подзаконных актов в области налогового законодательства. Так, п. 2 ст. 54 НК РФ делегирует подзаконному акту право устанавливать правила учета доходов и расходов индивидуальных предпринимателей, т. е. имеет отсылочный характер. Никаких уточнений при этом он не содержит. То есть в нем отсутствует критерий того, какой смысл вкладывает законодатель в понятие индивидуального предпринимателя - специально-терминологический или общий, принятый в гражданском законодательстве. За период действия Налогового кодекса РФ эти правила содержались в двух документах с одинаковым названием: "Порядок учета доходов и расходов и хозяйственных операций для индивидуальных предпринимателей" (далее - Порядок) <*>. В обоих документах понятия "предпринимательская деятельность" и "деятельность, осуществляемая частными нотариусами" отождествляются в одно - "предпринимательская деятельность". Как мы видели из определений Конституционного Суда, это понятие в результате отождествления должно приобрести специально-терминологическое значение. Однако этого не произошло. Порядок, устанавливая правила учета доходов и расходов, имеет в виду в основном и главным образом предпринимательскую деятельность, как она определена в ст. 23 ГК РФ, то есть без учета специфики деятельности нотариусов, занимающихся частной практикой. -------------------------------- <*> См.: Приказ Минфина РФ и МНС РФ от 21 марта 2001 г. N 24н/БГ-3-08/419 "Об утверждении Порядка учета доходов и расходов и хозяйственных операций для индивидуальных предпринимателей" // Налоговый вестник. 2001. N 7; Приказ Минфина РФ и МНС РФ от 13 августа 2002 г. N 86н/БГ-3-04/430 "Об утверждении Порядка учета доходов и расходов и хозяйственных операций для индивидуальных предпринимателей" // Российская газета. 2002. 11 сентября.
Так, совершенно очевидно, что нотариусы не могут вести предписываемую Порядком книгу учета доходов и расходов и хозяйственных операций: денежные поступления нотариусов учитываются в особом реестре, форма которого установлена в особом порядке. Совершенно неприемлемы к нотариусам отсылка к гл. 23 НК РФ (например, ни один из видов дохода, указанных в ст. 208 НК РФ, кроме п. 6, не может быть отнесен к нотариальной деятельности), требования п. 14, 15, 17, 18, 19, 20 и др. Отнесение некоторых норм этого Порядка к нотариусам вообще производит комическое впечатление, например п. 19, 20 и др. Неприемлемым представляется также предписываемый Порядком механизм включения в расходы частнопрактикующего нотариуса так называемых основных средств. Здесь мы снова наблюдаем смешение понятий "индивидуальный предприниматель" в обычном и специально-терминологическом значениях. Любое имущество, как индивидуального предпринимателя, так и частнопрактикующего нотариуса, является их личной собственностью. То имущество, которое служит для целей извлечения дохода (ст. 15 Порядка), в соответствии с законом должно учитываться в числе расходов на предпринимательскую деятельность и по определенной процедуре освобождаться от налогообложения. Однако в одном случае это имущество - действительно используемое для извлечения прибыли, в другом же - личное имущество, используемое для исполнения государственной функции, для юрисдикционной деятельности. Применение к частнопрактикующим нотариусам механизма амортизации в отношении имущества, которое должно включаться в расходы лишь частично, будет просто несправедливым, если мы вспомним ст. 17 Основ: собственно индивидуальный предприниматель отвечает перед своими клиентами принадлежащим ему имуществом только при наличии своей вины, частнопрактикующий нотариус - даже при отсутствии этой вины. В этой ситуации единственно справедливым является порядок, в соответствии с которым приобретение нотариусом имущества, на которое легче всего обратить взыскание (главным образом то, которое используется для нотариальной деятельности), должно поощряться в том числе и экономическими методами. Поскольку современное российское законодательство ориентировано на принципы правового государства, мы не можем предполагать, что законодатель намеренно поставил частнопрактикующего нотариуса в положение заведомо худшее, чем собственно индивидуального предпринимателя. Это не согласуется и с мировой практикой. Л. В. Щенникова из анализа нотариального законодательства Франции сделала вывод, что французский законодатель специально озабочен тем, чтобы нотариусами работали только состоятельные граждане <*>, причем их состояние должно непрерывно расти. И все для того, чтобы любая нотариально удостоверенная сделка была застрахована не только профессионализмом нотариуса, но и его имуществом. -------------------------------- <*> См.: Щенникова Л. В. Гражданское законодательство и нотариат в России: проблема соответствия // Законодательство. 2002. N 11.
Таким образом, толкование норм, определяющих механизм включения в расходы индивидуального предпринимателя так называемого амортизируемого имущества, дает возможность сделать вывод о том, что, с учетом разницы в статусах, к частнопрактикующему нотариусу они относиться не могут. Не думаю, что должностные лица налоговых органов в своей повседневной деятельности имеют возможность осуществлять весьма непростой анализ разнородных правовых норм в их системной связи. Дезориентируют их в этом вопросе и должностные инструкции. Федеральный законодатель, объединив два несовместимых понятия в одно, используя их без всякой оговорки то в общем, то в специально-терминологическом значении, создал неопределенность в применении многих норм НК РФ. При этом при конструировании некоторых норм он все же уточняет круг лиц, к кому эти правила относятся. Субъект подзаконного нормотворчества (главным образом МНС России) обходится уже без такого уточнения: ссылаясь на ст. 11 НК РФ, он объединяет оба эти понятия без всякого разбора. Чтобы разобраться в этом, нелишним будет обратиться к истории вопроса. При этом обнаруживается, что правоприменитель с самого начала, еще до принятия НК РФ, был ориентирован на механическое объединение индивидуальных предпринимателей и нотариусов, на стирание границы между их статусами. Об этом можно судить по двум Инструкциям о порядке применения Закона о налогообложении физических лиц <*> и по ряду руководящих указаний и писем <**>. -------------------------------- <*> См.: Инструкция Госналогслужбы РФ от 20 марта 1992 г. N 8 "По применению Закона РСФСР "О подоходном налоге с физических лиц" // Финансовая газета. 1992. N 14; Инструкция Госналогслужбы РФ от 29 июня 1995 г. N 35 "По применению Закона Российской Федерации "О подоходном налоге с физических лиц" // Финансовая газета. 1995. N 35, 37, 38, 43, 44. <**> См., напр.: письмо Госналогслужбы РФ от 24.11.1993 N 03-3-10 (официально не публиковалось); Инструкцию о порядке уплаты страховых взносов работодателями и гражданами в Пенсионный фонд РФ // Экономика и жизнь. 1995. N 7; письмо Госналогслужбы РФ от 03.02.1995 N 03-5-06 "О налогообложении" // Российская юстиция. 1996. N 2; письмо Госналогслужбы РБ от 09.03.1995 N 13/7-04/1307 "О невключении в состав расходов нотариуса суммы тарифов за совершение нотариального действия" (официально не публиковалось); письмо Федерального фонда ОМС от 14.08.1996 N 3193/23 "О порядке уплаты страховых взносов на ОМС нотариусами" // Экономика и жизнь. 1996; письмо Госналогслужбы России от 05.09.1996 N ВГ-6-08/629 "Об обзоре работы налоговых органов по контролю за соблюдением законодательства о налогообложении нотариусов, занимающихся частной практикой" // Налоговый вестник. 1996. N 10; письмо Государственной налоговой инспекции по Республике Башкортостан от 11 февраля 1997 г. N 13-05-04/1179 (официально не публиковалось).
Практически все эти указания различными судебными инстанциями были признаны незаконными <*>. При этом отменялись не только перечисленные подзаконные нормативные акты, но судами первой инстанции признавались незаконными и конкретные действия должностных лиц налоговых органов и органов внебюджетных фондов, которые бездумно исполняли эти указания. Обобщить статистику этих судебных решений по всей России едва ли возможно. Нам удалось найти более 60 судебных решений по спорам частнопрактикующих нотариусов с налоговыми органами и органами внебюджетных фондов самых разных регионов России, но ясно, что их намного больше. Эта проблематика не единожды была предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ <**>. -------------------------------- <*> См., напр.: Определение СК Верховного Суда РФ от 23 июля 1998 г. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1999. N 2. С. 7; Решение Верховного Суда РФ от 6 августа 1998 г. N ГКПИ 98-300 (извлечение) // www. supcourt. ru; Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 17 июня 1999 г. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1999 г. N 11. <**> Постановление Конституционного Суда РФ от 24 февраля 1998 г. N 7-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 1 и 5 Федерального закона от 5 февраля 1997 года "О тарифах страховых взносов в Пенсионный фонд..." // Вестник Конституционного Суда РФ. 1999. N 2; Определение Конституционного Суда РФ от 26 ноября 1998 г. N 144-О "О разъяснении Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 24 февраля 1998 года..." // Российская газета от 3 декабря 1998 г.; Постановление Конституционного Суда РФ от 23 декабря 1999 г. N 18-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 1, 2, 4 и 6 Федерального закона от 4 января 1999 года "О тарифах страховых взносов в Пенсионный фонд..." // Вестник Конституционного Суда РФ. 2000. N 1.
И здесь рождается одно предположение: в рассматриваемой ситуации за спиной законодателя явственно проглядывает правоприменитель. Именно ему удалось включить в заглавный закон в системе налогового законодательства - Налоговый кодекс РФ (проект которого он сам и готовил) - определение индивидуального предпринимателя в нужной ему редакции. Мог ли законодатель в описываемой ситуации избежать двусмысленности? Конечно, мог. Во всех случаях, когда имеются в виду все физические лица, на которых возлагаются какие-то обязательства, предусмотренные налоговым законодательством, как являющиеся индивидуальными предпринимателями, так и не являющиеся таковыми, можно было употреблять какое-то более общее понятие, включающее в себя и тех и других. Например, достаточно обычное в решениях Конституционного Суда и в юридической литературе понятие "самозанятые граждане". При этом в необходимых случаях составные части этого понятия (индивидуальные предприниматели, частные детективы, частные охранники, частнопрактикующие нотариусы и др.) могут употребляться в налоговом законодательстве и самостоятельно. Так, в ст. 83, 85, 227 НК РФ правильно было бы вместо понятия "индивидуальный предприниматель" употребить понятие "самозанятые граждане", а в ст. 138, 143, 179, 348 и, видимо, в ст. 58 НК РФ следует оставить понятие "индивидуальный предприниматель". Точно так же это разделение должно присутствовать и в подзаконных нормативных актах. Конечно, и в этом случае существует опасность обезличивания статусов всех самозанятых граждан, как тех, чья деятельность направлена на извлечение прибыли (индивидуальные предприниматели), так и тех, кому это прямо запрещено (частнопрактикующие нотариусы). То есть существует опасность возложения на те или иные категории налогоплательщиков обязанностей, которые нарушают принципы равенства и справедливости. На этот случай сохраняет свою актуальность толкование тех или иных правовых норм в системной связи с другими правовыми нормами и нормами-принципами. Однако государственные служащие, занимающиеся правоприменительной деятельностью, хотя бы не будут дезориентированы этим обезличиванием, прямо сформулированным в законе. Это обезличивание проникает уже и в юридическую литературу. Так, в справочнике, содержащем легальные определения юридических терминов, понятие "индивидуальный предприниматель" соответствует только ст. 11 НК РФ, т. е. включает в себя и "частного нотариуса". Признаки этих понятий, содержащиеся в гражданском законодательстве и в законодательстве о нотариате, в справочнике отсутствуют <*>. -------------------------------- <*> См.: Терминология российского законодательства: Справочник юриста. М.: Изд-во "НОРМА", 2003. С. 114.
Интересным и многозначительным представляется еще один момент. В настоящее время во многих правовых нормативных актах употребляется понятие "частный нотариус". Значение понятия "частный" - личный, не общественный, не государственный; отделенный как от общества, так и от государства <*>. Именовать нотариуса, выполняющего по специальному полномочию функции, принадлежащие государству, по меньшей мере странно. Понятие "частный нотариус" находится в том же ряду, что и несуществующие понятия "частный судья", "частный милиционер", "частный налоговый инспектор". -------------------------------- <*> См., напр.: Краткий словарь современных понятий и терминов. М.: Республика, 1993. С. 472.
В настоящее время это совершенно алогичное и, по сути, жаргонное наименование употребляется во многих нормативных и ненормативных актах. По нашим подсчетам - в 83. Из них два являются законами - Уголовный (ст. 202) и Налоговый кодексы РФ, остальные - подзаконные нормативные и ненормативные акты и судебные решения. Из общего числа 62 подзаконных нормативных и ненормативных акта, где употребляется это понятие, - это инструкции и руководящие указания налоговых органов и органов внебюджетных фондов и лишь 7 - подзаконные акты других государственных ведомств. К сожалению, это наименование употреблено и в 14 судебных решениях и определениях высших судебных инстанций (3 - Конституционного Суда РФ, 4 - Верховного Суда РФ, 7 - Высшего Арбитражного Суда РФ). Такая вот любопытная статистика. По-видимому, первое употребление этого понятия содержится в письме Госналогслужбы РФ от 24 ноября 1993 г. N 03-3-10, т. е. датировано годом появления этой категории налогоплательщиков. Как представляется, анализируемая в нашей работе ситуация - один из самых ярких негативных примеров обыкновения законодателя употреблять тот или иной правовой термин в разных значениях. Отрицательные последствия такой практики очевидны, если учесть, сколько судебных инстанций и сколько раз вынуждены были распутывать клубки противоречий, постоянно образующихся в подзаконных нормативных актах и в правоприменительной практике только из-за одной-единственной небрежности законодателя. К тому же, как представляется, спровоцированной правоприменительной практикой одного из государственных ведомств, противозаконный характер которой многократно устанавливался судебными решениями. Выбор понятий, анализируемых в работе, обусловлен тем, что выявленное при этом обыкновение законодателя употреблять один и тот же термин в разных значениях, с учетом позиции Конституционного Суда, претендует на статус прецедента. Значит, можно ожидать умножения в законодательных актах такого рода терминов.
Название документа