Участие военных прокуроров в рассмотрении судами дел о грубых дисциплинарных проступках военнослужащих
(Скворцов Д.) ("Законность", 2008, N 7) Текст документаУЧАСТИЕ ВОЕННЫХ ПРОКУРОРОВ В РАССМОТРЕНИИ СУДАМИ ДЕЛ О ГРУБЫХ ДИСЦИПЛИНАРНЫХ ПРОСТУПКАХ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ
Д. СКВОРЦОВ
Скворцов Д., военный прокурор отдела военной прокуратуры Приволжско-Уральского военного округа.
С 1 января 2007 г. действует ФЗ от 1 декабря 2006 г. "О судопроизводстве по материалам о грубых дисциплинарных проступках при применении к военнослужащим дисциплинарного ареста и об исполнении дисциплинарного ареста", в связи с чем возник специфический вид судопроизводства. Проблем с законным основанием участия в нем военных прокуроров нет: ст. 35 Закона о прокуратуре регулирует вопросы участия прокуроров в рассмотрении судами любой категории дел. В развитие этих норм издан приказ Генерального прокурора и соответствующий приказ Главного военного прокурора. Приказами военным прокурорам гарнизонного звена поручено обеспечить участие прокурорских работников в судебном рассмотрении, как правило, каждого поступившего в гарнизонные военные суды материала о грубом дисциплинарном проступке.
Вместе с тем на конец 2007 г. (согласно статистическим данным) в гарнизонных военных судах, например, Приволжского региона с начала года не вынесено ни одного решения об аресте военнослужащих, так как дела этой категории не рассматривались. Судами, дислоцированными на территории Приволжско-Уральского военного округа, за 9 месяцев 2007 г. <1> дисциплинарный арест по представлениям командования применен в отношении лишь 14 военнослужащих воинских частей: 11-ти - в Тюменском и 3-х - Чебаркульском военных гарнизонах. Во всех случаях офицеры военной прокуратуры участвовали в судебных заседаниях, все представления командования об аресте нарушителей были законными, обоснованными и без исключения удовлетворены судом в соответствии с заключениями участвовавших прокурорских работников. Дисциплинарный арест применялся в отношении 11-ти военнослужащих по призыву за нарушение правил уставных взаимоотношений, правил караульной и внутренней службы, самовольное оставление воинской части, исполнение обязанностей военной службы в состоянии опьянения и в отношении 3-х военнослужащих по контракту (в 5-ти случаях - на срок до 10 суток, дважды - до 20 суток и 7 раз до 30 суток). Примечательно, что в кассационном порядке решения судов не оспаривались, но и рецидива грубых дисциплинарных проступков среди указанных военнослужащих не было. Например, в июле 2007 г. двух сержантов контрактной службы арестовал суд Тюменского гарнизона на 30 суток каждого. Наказание было "отмерено" одинаковое обоим с точностью до суток. Их удовлетворительные характеристики совпадали, и "заслуги" были одинаковые: оба "пострадали" из-за употребления спиртных напитков на службе. -------------------------------- <1> По данным участников учебно-методических сборов офицеров военных прокуратур Уральского региона Приволжско-Уральского военного округа 30 ноября 2007 г. в Чите.
Но важно не то, что прокурорские работники обеспечили в судах 100-процентное участие в новой форме административного судопроизводства, где были соблюдены все необходимые принципы, было бы неправильным, даже наивным считать существующую ситуацию идеальной. Главное, что все "отцы-командиры", как только узнали о необходимости направления в суд по дисциплинарным делам целого перечня документов на "проштрафившегося" (справок о прохождении военно-врачебной комиссии, характеризующих документов, письменных материалов служебных разбирательств и пр., оформленных надлежащим образом, что оказалось, вероятно, самым для них сложным), так все "дружно" и забыли о таком виде наказания, как дисциплинарный арест, накладываемый по судебному решению. Особенно примечательна ситуация в Приволжском регионе. Невозможно оставить без внимания эту особенность. Получается закон в тени беззакония. Может, некоторые воинские должностные лица ориентированы не на объективное повышение уровня дисциплины в армейской среде, а на уменьшение доли собственной работы в судах и мирятся с такой своеобразной инертностью младшего командного звена. Среди командиров есть немало настоящих патриотов, которые и сами страдают от негативных явлений в армии. Также есть и откровенные циники, для которых любая работа - это прежде всего излишние и никому не нужные телодвижения, весь вопрос в том, кто и что возобладает в конкретном случае - государственные или "шкурные" интересы. Представляется, что бездействие должностных лиц, необращение в суд за дисциплинарным арестом может привести к необоснованному исключению дисциплинарной ответственности из круга регуляторов правового характера и провоцировать использование неправовых механизмов воздействия на личный состав: это и запирание солдат "до вытрезвления" в оружейных комнатах, бытовках, рукоприкладство и прочие "непристойности". Информация об этом иногда поступает от представителей командования, которые "недовольны" сложными и малопонятными для них судебными процедурами, или от представителей общественных организаций, "Союза матерей", родителей военнослужащих. Скорее всего, для работников суда сведения о незначительном количестве дел о дисциплинарных проступках военнослужащих не новость. Каждый достаточно опытный судья, безусловно, знает, что рассматриваемая проблема на практике решается вовсе не так же качественно, как на законодательном уровне - воинские гауптвахты для содержания арестованных в дисциплинарном порядке оборудованы не в каждом гарнизоне, т. е. Закон о судебном аресте военнослужащих фактически действует не всегда и не везде. Вот о чем, к сожалению, приходится говорить. С определенной позиции можно отметить, что ничего, кроме лишних хлопот (по принятию, рассмотрению и пр., а потом еще и подготовке, отправке дел в кассационную инстанцию, если будут жалобы), разбирательство дисциплинарных дел гарнизонным военным судам не принесло. Поэтому субъективное отношение к материалам, представляемым командованием в суд, в этом смысле следует отнести к числу негативных явлений, не способствующих "приживаемости" на местах нового вида судопроизводства. "Помочь" отдельному командиру путем обращения в суд для того, чтобы заставить принять материалы, которые судья счел ненадлежаще оформленными, вернул для устранения недостатков, прокурор не в состоянии - процессуальных полномочий таких нет. Это проблема теоретического плана. Хотя на практике случаев возвращения материалов командованию для устранения недостатков, отмеченных судом, пока не зарегистрировано. Подчеркиваемые тенденции в настоящее время лишь слегка проявляются: в высказываниях отдельных должностных лиц можно услышать ссылки на "благовидные причины", излишнюю бумажную оформительскую волокиту, загруженность в работе и прочее. И далеко не каждый может противостоять такой инерции. Не секрет, что реальная возможность (чтобы не создавать проблем, связанных с необходимостью вынесения отказов в аресте) непринятия материалов о дисциплинарном аресте от командования без процессуального оформления существует. Прокуроры об этом могут просто добросовестно не знать. Рассматривая проблему, нельзя умолчать и о работе адвокатского корпуса. На практике военнослужащие фактически остались без защиты: никто из них о неоплачиваемом адвокате не просил, платные же по делам такого рода пока ни разу не участвовали. Можно только представить, как была обеспечена защита в судебных разбирательствах. Не менее опасное негативное явление, чем разного рода формализм в работе по арестным делам, - стремление к формальным показателям эффективности работы. Этим грешат, пожалуй, все правоохранительные органы. Что только не делается ради показателей. Поэтому в первую очередь нельзя допустить, чтобы прокуратура была поражена этим недугом стремления к созданию видимости положительных результатов. В органах военной прокуратуры ведется учет арестных дел. Это помогает анализировать эффективность работы, без чего нельзя жить спокойно. Но говорить о том, хорошо это или плохо, что таких дел в Приволжском регионе нет совсем, нельзя. Рассмотрение каждого негативного явления и путей его искоренения в отрыве от теоретического анализа и знания того, что происходит в действительности, невозможно. С одной стороны, обеспечено 100-процентное участие по делам этой категории. А с другой стороны, не все так благополучно: показатели по ним невнушительные. Естественно, на это надо реагировать. По закону все негативные явления, нарушения и прочие безобразия должна пресечь именно прокуратура, как орган, наделенный для этого всеми необходимыми полномочиями. Вот почему нельзя преуменьшать опасность поверхностного отношения к рассматриваемой проблеме. Представляется, что на современном этапе экономического и морального состояния армейского сообщества, пожалуй, единственным государственным органом, который может существенно ограничить негативные явления в Вооруженных Силах РФ и заставить их самих наводить порядок в своей среде, является не суд, а именно прокуратура. Суд, как орган судебной власти, кроме как непосредственно рассмотреть поступившее дело об аресте военнослужащего, по существу, не обладает никакими другими полномочиями. И наоборот, реализация прокурором своих полномочий дает поднадзорному командованию правовое основание для деятельности по пресечению и, главное, профилактике схожих негативных явлений среди других военнослужащих. А это уже превентивная составляющая борьбы с преступностью в воинских коллективах. Прокуратура - очень важный для нормального функционирования гражданского общества государственный орган, и возможности ее влияния на позитивное развитие общества далеко не исчерпаны. Однако в силу живучести в обществе и в армейской системе в целом негативных явлений "инерции" авторитет института военной прокуратуры может быть девальвирован. Судебная власть, гарнизонные военные суды имеют законное право указывать другим ветвям власти и силовым структурам на их, мягко говоря, неправильное поведение. Но делают это весьма неохотно: надо частное представление писать, направлять, ожидать на него ответ. Исполнение же судом своей роли, по обоснованному ходатайству прокурора, несомненно, будет важным рычагом воздействия на отдельных представителей командования. Все это как раз и говорит о том, что именно прокурор может и обязан объективно посмотреть на негативные явления в армии и в обществе в целом, дать им правильную оценку. Прекрасно понимая причины негативных явлений и проблемы в обществе, судейское сообщество в одиночку не сможет, даже если очень желает, что-либо изменить в лучшую сторону. Прокуроры же в этом случае находятся в системе таких властных взаимоотношений, где в основе лежит групповой и ведомственный интерес, и в первую очередь государственный. При этом должностные лица прокуратуры и воинских частей порой видят проблемы и понимают их глубже, чем это может сделать суд через призму материалов конкретного дела. Мешает же пресловутая "инерция". Что можно противопоставить ей? Воинские должностные лица связаны системой взаимоотношений с вышестоящими и иными органами. И вот когда прокурор и суд совместно при отправлении правосудия (в процессуальной форме) обращают внимание и требуют принять меры для устранения негативных явлений, то проигнорировать это требование не всегда просто. К тому же судебное частное постановление фактически развязывает руки тех воинских должностных лиц, которые реально желают устранить негативные явления, но ранее не имели для этого формального повода. В любом случае участие прокурора в решении обозначенных проблем посредством работы в суде несомненно даст положительный эффект. На проблему необходимо смотреть с точки зрения криминологической, профилактической, превентивной функций органов прокуратуры. Эта потребность всегда остро ощущается в гражданском обществе, но в последнее время почему-то оказалась недостаточно востребованной именно в армейской среде, а потому и недостаточно реализована на практике (в срезе дел об аресте военнослужащих). Ранее, в советский период отечественной истории, криминологическое значение деятельности прокуратуры было весомым. Прокуроры активно выясняли причины и условия конкретных правонарушений, вносили представления, суды выносили частные определения, проводили открытые судебные процессы, а сами судьи значительное время уделяли правовоспитательной работе. И это, конечно, в той обстановке давало положительные результаты. Другое дело, что в государстве не было достаточно самостоятельной системы органов прокуратуры и криминологическая деятельность прокуроров не могла не затрагивать негативных явлений, порожденных системой, которая этому яростно сопротивлялась. В ходе судебной реформы функции прокурора несколько сузились. Но обязанности по проведению правовоспитательных мероприятий с прокурорских работников органов военной прокуратуры не сняты. А что касается участия в решении вопросов о дисциплинарных арестах, то права прокурора даже расширены. В настоящее время криминологическая функция прокурорами реализуется традиционным путем - посредством вынесения законных, обоснованных и справедливых представлений, предостережений. Однако только этого для позитивного воздействия на общество со стороны органов прокуратуры явно недостаточно. Чтобы повлиять на мотивацию конкретного правонарушителя (военнослужащего), нужно вначале в суде разобраться с причинами его негативного поведения, предложить суду прореагировать в адрес государственных органов (командования войсковой части) на те причины, которые и обуславливают поведение правонарушителя, воздействовать на последнего в дисциплинарном порядке, а там, глядишь, будущий преступник из него так и не состоится. Судебная власть сможет способствовать развитию общества, если будет в состоянии воздействовать на другие ветви власти в вопросах устранения негативных явлений в обществе. А инициативу для этого должны проявить прокуроры. В таком системном воздействии прокуроров и судов и будет заключаться реализация криминологической функции правосудия, которая по своему содержанию значительно шире, чем участие в борьбе с преступностью. Фактически оно (воздействие) распространяется на все социальные отклонения в поведении граждан (военнослужащих) и негативные процессы в деятельности воинских должностных лиц. Криминологическая деятельность прокуратуры - это прежде всего выявление негативных явлений, выработка мер по их устранению. Цель такого криминологического воздействия со стороны прокуроров - способствовать позитивному развитию общества в целом, не только армии. Прежде всего, необходимо осознать важность работы военных прокуроров по реализации криминологической функции при осуществлении правосудия по административным делам. Одновременно нужны учебные пособия, методические рекомендации, спецкурс лекций для прокуроров по криминологическим вопросам, создание постоянно действующей рабочей группы по реализации криминологической функции прокуроров в рамках дисциплинарного правосудия. Армейское сообщество остро нуждается в значительном усилении роли военной прокуратуры.
Название документа