Возвращение уголовного дела прокурору: старые проблемы в новом свете
(Рябинина Т. К.) ("Российский следователь", 2013, N 24) Текст документаВОЗВРАЩЕНИЕ УГОЛОВНОГО ДЕЛА ПРОКУРОРУ: СТАРЫЕ ПРОБЛЕМЫ В НОВОМ СВЕТЕ
Т. К. РЯБИНИНА
Рябинина Татьяна Кимовна, заведующая кафедрой уголовного процесса и криминалистики Юго-Западного государственного университета (г. Курск), кандидат юридических наук, профессор.
Статья посвящена проблеме возвращения судом уголовного дела прокурору для изменения обвинения на более тяжкое.
Ключевые слова: институт возвращения уголовного дела, дополнительное расследование.
Return of the criminal case to the prosecutor: old problems in a new perspective T. K. Ryabinina
The article concerns the problem of return of the criminal case to the prosecutor to change the accusation to a more grave one.
Key words: institute of return of the criminal case, additional investigation.
Принятое 2 июля 2013 г. Конституционным Судом РФ Постановление N 16-П "По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Республики Узбекистан Б. Т. Гадаева и запросом Курганского областного суда" <1> побудило вновь обратиться к вопросу об основаниях возвращения уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, поскольку признание Конституционным Судом РФ положений ч. 1 ст. 237 УПК Российской Федерации не соответствующими Конституции Российской Федерации в той мере, в какой эти положения в системе действующего правового регулирования, в т. ч. во взаимосвязи с ч. 2 ст. 252 данного Кодекса, исключающей в судебном разбирательстве возможность изменения обвинения в сторону, ухудшающую положение подсудимого, препятствуют самостоятельному и независимому выбору судом подлежащих применению норм уголовного закона в случаях, когда он приходит к выводу, что фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении, свидетельствуют о наличии в действиях обвиняемого признаков более тяжкого преступления либо когда в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства им установлены фактические обстоятельства, являющиеся основанием для квалификации деяния как более тяжкого преступления, можно не сомневаться, самым серьезным образом повлияет на дальнейшую судебную практику, связанную с возвращением уголовного дела прокурору. -------------------------------- <1> Доступ из СПС "КонсультантПлюс" (дата обращения: 18.09.2013).
Вот уже более 10 лет не прекращаются научные споры вокруг этого института, пришедшего на смену институту возвращения уголовного дела для производства дополнительного расследования, от которого законодатель, следуя веяниям времени, отказался как от рудимента обвинительной формы уголовного судопроизводства, не согласующегося с принципом состязательности и равноправия сторон при производстве по уголовному делу. Кроме того, отказ от данного института был обусловлен целями стимулирования качества расследования и обеспечения права обвиняемого быть судимым без неоправданной задержки (ч. 3 ст. 5 Конвенции о защите прав человека). Несмотря на неоднозначную оценку введения нового института со стороны и практиков, и теоретиков, общим можно признать мнение о непоследовательности, недосказанности, противоречивости и отсутствии ясности в его правовом регулировании. Более того, отдельными авторами не без оснований высказывалось мнение о том, что этот институт не что иное, как восстановленный или видоизмененный институт возвращения дела для производства дополнительного расследования <2>. Нами также высказывалось мнение по данному вопросу <3>. -------------------------------- <2> Азаров В. А., Баранов А. М., Супрун С. В. Возвращение уголовного дела для производства дополнительного расследования: правосознание и закон, толкование и применение // Уголовное право. 2004. N 2. С. 84 - 86; Петуховский А. А. Восстановить институт возвращения судом уголовных дел на дополнительное расследование // Российская юстиция. 2004. N 2. С. 47 - 49; Александров А. Н., Белов С. Н. Возвращение уголовного дела прокурору // Законность. 2004. N 12. С. 31 - 32; Зыкин В. В. Необходимо восстановить институт возвращения судом уголовных дел для дополнительного расследования // Законность. 2005. N 8. С. 33 - 35; Морозов П. Трансформация института возвращения судом уголовного дела прокурору // Законность. 2005. N 8. С. 36 - 38; Акименко Е. В. Действия и решения прокурора по уголовному делу, поступившему с обвинительным заключением: лекция / САПУ. СПб., 2005. С. 14; Зыкин В. В. Возвращение судом дел для дополнительного расследования: состояние и перспективы // Российский следователь. 2006. N 1. С. 6 - 9; и др. <3> Рябинина Т. К. Пределы судебного разбирательства уголовных дел // Российский судья. 2003. N 8. С. 14 - 18; Рябинина Т. К. Возвращение уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ // Законность. 2007. N 6. С. 35 - 37.
Между прежним и новым институтами как способами реагирования судом на обнаруженные нарушения закона, действительно, есть много общего. Но имеются и существенные отличия, в первую очередь сводящиеся к тому, что ранее судьи, возвращая дело на доследование, чаще всего преследовали цель восполнить неполноту предварительного расследования, осознавая порой, что возможности не только суда, но и предварительного расследования уже исчерпаны. Поэтому вместо вынесения оправдательного приговора судьи возвращали уголовные дела прокурору - часто по надуманным или формальным основаниям, производство по делу на дополнительном расследовании в таких случаях, как правило, прекращалось. Подобная порочная практика противоречила нравственным принципам, справедливости прежде всего, что серьезно подрывало авторитет суда как органа правосудия, порождая серьезную критику такого "отправления правосудия". Однако следует заметить, что критика института дополнительного расследования обоснованно была направлена не против него вообще, а против тех случаев, когда дело возвращалось судом на доследование, если представленные стороной обвинения доказательства не находили своего подтверждения; если в судебном заседании суд не мог устранить или восполнить пробелы и противоречия, обнаруженные при их непосредственном исследовании и т. п. Конечно, возвращение судом при таких обстоятельствах уголовного дела для производства дополнительного расследования, а не разрешение его по существу воспринималось как проявление слабости суда, его беспринципности и несамостоятельности в принятии окончательного решения, солидарности со стороной обвинения. Тем не менее ни Конституционный Суд РФ, ни Пленум Верховного Суда РФ, в своих многочисленных постановлениях указывая на то, что суды не вправе по собственной инициативе принимать меры к доказыванию виновности подсудимого, выходить за рамки объема обвинения, категоричного "нет" институту доследования не высказывали. Изначально и в Концепции судебной реформы в РФ речь также шла только о запрете суду направлять уголовные дела на доследование при неполноте расследования <4>. -------------------------------- <4> Концепция судебной реформы в Российской Федерации // СПС "КонсультантПлюс" (дата обращения: 18.09.2013).
Поэтому введение нового института можно рассматривать как попытку законодателя реализовать одно из основных направлений судебной реформы - лишение суда полномочий, позволявших хоть сколько-нибудь сомневаться в его беспристрастности и справедливости, утверждение самостоятельной и независимой судебной власти, повышение авторитета суда, его статуса. Нам близка позиция процессуалистов, считающих, что "...при состязательной форме (строе) процесса юридическое и социальное назначение этого процессуального института заключается лишь в устранении объективных препятствий к судебному рассмотрению и разрешению дела по существу. В данной связи он объективно не может служить "законным" средством продолжения или дополнения обвинительной деятельности, дополнительным инструментом исправления ошибок обвинительной власти, явно или завуалированно используемым в ее интересах" <5>. Разделяет эту точку зрения и Н. Н. Ковтун, считающий, что этот институт имеет своей целью лишь устранение явных препятствий для разрешения дела по существу <6>. -------------------------------- <5> Корнуков В., Сотсков С. Допускает ли ст. 237 УПК РФ возможность дополнительного расследования по уголовному делу? // Уголовное право. 2003. N 1. С. 71. <6> Ковтун Н. Н. Стадия подготовки дела к судебному разбирательству: все еще требует оптимизации процессуальной формы // Уголовное судопроизводство. 2005. N 1. С. 41.
Острые дискуссии вокруг нового института и возникшие сложности в правоприменительной практике особенно активизировали деятельность Конституционного Суда РФ по проверке соответствия правовых норм, регламентирующих институт возвращения уголовного дела прокурору, Конституции РФ, что привело к признанию многих норм не соответствующими Конституции, а впоследствии к исключению их из УПК. Однако, несмотря на усиленные попытки и законодателя, и правоприменителей выработать четкий, эффективный механизм по устранению допущенных в ходе досудебного производства по уголовному делу нарушений и препятствий к его рассмотрению судом, процесс его становления затянулся на долгие годы. Ведь перед законодателем стояла сложная задача - создать такой порядок возвращения уголовного дела, при котором прокурор, являясь по-прежнему основным должностным лицом, представляющим сторону обвинения, не нуждался бы в судейской опеке, оставался бы свободен и самостоятелен в выборе средств и тактики производства процессуальных действий по устранению выявленных судом нарушений, а суд был бы полностью отстранен от предопределения дальнейшей судьбы уголовного дела. Вместе с тем отдельные процессуалисты настойчиво предлагали изменить новую процедуру, например, расширить полномочия суда по указанию в постановлении, какие следственные действия необходимо выполнить при возвращении дела прокурору <7>; восстановить такие основания возвращения дела прокурору, как: неполнота предварительного расследования <8>; наличие оснований для изменения обвинения на более тяжкое в связи с его несоответствием фактическим обстоятельствам совершения преступления, указанным в фабуле обвинительного заключения либо следующим из материалов дела <9>; наличие оснований для выделения уголовного дела <10>; т. е. фактически речь шла о полном реанимировании института возвращения судом уголовного дела для производства дополнительного расследования. -------------------------------- <7> Акименко Е. В. Указ. соч. С. 14. <8> Зыкин В. В. Необходимо восстановить институт возвращения судом уголовных дел. С. 35. <9> Акименко Е. В. Указ. соч. С. 17; Зыкин В. В. Возвращение судом дел для дополнительного расследования. С. 7 - 9. <10> Шигуров А. В. Подготовка уголовного дела к судебному заседанию в российском уголовном процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ижевск, 2004. С. 19 - 20.
Действительно, новый институт вызывал много вопросов и споров, но законодатель, осознавая, что возвращение к прошлому в данном случае недопустимо, продолжал искать оптимальные варианты правового регулирования возвращения уголовного дела прокурору. Неоднократное внесение изменений и дополнений в ст. 237 УПК РФ, до 2 декабря 2008 г. имевшую характер подробной, но вместе с тем противоречивой инструкции для суда и прокурора по устранению нарушений, препятствующих рассмотрению уголовного дела по существу, достигло определенного результата. Исключив из ст. 237 УПК ч. ч. 2, 4 и 5, содержавшие основные положения, ограничивавшие возможности прокурора и органов предварительного расследования по устранению выявленных нарушений, законодатель взамен ничего не предложил, фактически "развязав им руки" в этой деятельности. Обновленный вариант ст. 237 УПК, предусматривающей только лишь установление судом конкретных оснований для принятия решения о возвращении уголовного дела прокурору и не требующей, чтобы судья в своем постановлении указывал, какие меры и в какой срок должен принять прокурор, получив дело, стал вызывать еще больше вопросов. И самый главный: институт дополнительного расследования все же возвращен? Но в законе нет ни намека на возможность его проведения, тем более не прописана процедура его осуществления. Более того, вопреки тому, что закон категорично исключил основание возвращения уголовного дела прокурору для ухудшения положения обвиняемого, что многими процессуалистами было встречено с большим одобрением и расценено как одно из самых значимых достижений в ходе реализации основных направлений судебной реформы, суды продолжали сталкиваться в своей повседневной деятельности с ситуациями, когда фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении, свидетельствовали о наличии в действиях обвиняемого признаков более тяжкого преступления, либо в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства устанавливались фактические обстоятельства, являющиеся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления, или для привлечения к уголовной ответственности новых лиц. Чаще всего противники предоставления суду полномочий по реагированию на новые фактические обстоятельства ссылаются на главную правовую позицию, высказанную Конституционным Судом РФ о том, что возвращение дела прокурору не должно быть связано с восполнением неполноты предварительного следствия или дознания <11>. -------------------------------- <11> Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 20 апр. 1999 г. N 7-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 3 части первой статьи 232, части четвертой статьи 248 и части первой статьи 258 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросами Иркутского районного суда Иркутской области и Советского районного суда города Нижний Новгород"; Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 4 марта 2003 г. N 2-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 2 части первой и части третьей статьи 232 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан Л. И. Батищева, Ю. А. Евграфова, О. В. Фролова и А. В. Шмелева"; Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 8 дек. 2003 г. N 18-П "По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 УПК РФ в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан" // СПС "КонсультантПлюс" (дата обращения: 18.09.2013).
Однако в юридической литературе совершенно справедливо отстаивается мнение, что не всегда предъявление более тяжкого обвинения по возвращенному судом уголовному делу связано с восполнением неполно проведенного расследования. Это, например, касается случаев, когда следователем при формулировании обвинения ошибочно не указаны обстоятельства, имеющие существенное значение для дела и влияющие на объем обвинения, либо неправильно применен уголовный закон, хотя в ходе предварительного расследования были собраны достаточные доказательства, дающие основание для обвинения лица в совершении более тяжкого преступления. Также возможны ситуации, когда органами предварительного расследования выносятся постановления о признании потерпевшим или законным представителем и проводятся допросы этих лиц, в связи с чем появляются новые доказательства, влекущие увеличение объема предъявленного обвинения и изменение правовой оценки содеянного; или наступает смерть потерпевшего от причиненных телесных повреждений после направления дела в суд; или свидетели изменяют ранее данные показания и т. п. <12>. -------------------------------- <12> Маркина Е. А., Баева Т. Н. Возвращение судом уголовного дела прокурору: возможно ли расширить объем обвинения, изменить его на более тяжкое? // Уголовное судопроизводство. 2006. N 1. С. 35 - 38.
Или такие ситуации: подсудимый, не признававший себя виновным и представший перед судом по обвинению в совершении того преступления или преступлений, которые сторона обвинения смогла доказать, в судебном заседании признает себя виновным в совершении преступлений - в большем объеме, да еще заявляет ходатайство о вызове свидетелей, которые смогут это подтвердить. Или подсудимый, в ходе предварительного расследования воспользовавшийся своим правом на молчание и не давший никаких показаний следователю, вдруг в суде "заговорит" и начнет изобличать в совершении преступления других лиц. Нередко суд обнаруживает неправильную квалификацию содеянного, что требует ее изменения в соответствии со статьей, предусматривающей ответственность за более тяжкое преступление. Сколько можно перечислять подобные ситуации? А как поступить суду, закон ответа не дает. Тем самым проблема возможности реагирования суда на ставшие известными в судебном заседании факты совершения иных, чем указано в материалах дела, преступлений или другими лицами, которым не было предъявлено обвинение, долгие годы оставалась неразрешимой. Таким образом, напрашивается грустный вывод: от чего ушли, к тому и пришли. Как по прежнему, так и по новому Кодексу суд был и остается связанным позицией стороны обвинения - с той лишь разницей, что прежний УПК все же позволял суду реагировать на новые обстоятельства, выходящие за пределы судебного исследования материалов дела, установленные стороной обвинения. Новый же уголовно-процессуальный закон, расширив его полномочия в досудебном производстве и тем самым укрепив его авторитет и независимость, умалил его роль в самом важном виде его деятельности - рассмотрении и разрешении уголовного дела по существу. То, что в ходе судебного разбирательства может возникнуть ситуация, когда появляются новые обстоятельства, не отрицает и сам законодатель, предусмотрев возможность возобновления судебного следствия в случае, если участники прений сторон или подсудимый в последнем слове сообщат о новых обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела (ст. 294 УПК). Вряд ли кто концептуально не согласен с тем, что суд в современных условиях не должен, наряду с дознавателем, следователем, прокурором, принимать меры по установлению всех обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, прилагать активные усилия в поисках доказательств для установления истины <13>. Дело суда - разрешить социально-правовой конфликт, дать правильную оценку собранным доказательствам. Поэтому наряду с отказом от принципа всесторонности, полноты и объективности законодатель, стремясь к реальному состязательному процессу, ликвидирует и институт возвращения уголовных дел на дополнительное расследование, а заодно лишает суд права реагировать на некоторые обстоятельства, которые могут быть выявлены в стадии назначения судебного заседания и в стадии судебного разбирательства, в т. ч. касающиеся возможности расширения пределов судебного разбирательства. -------------------------------- <13> Несмотря на тесную связь проблем возвращения уголовного дела и установления истины, в настоящей статье вопрос о роли суда в доказывании самостоятельно не освещается.
Казалось бы, юридическая общественность уже свыклась с существованием института возвращения уголовного дела прокурору, и основание, предусмотренное п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК для возвращения уголовного дела прокурору (обвинительное заключение, обвинительный акт или обвинительное постановление составлены с нарушением требований настоящего Кодекса, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения, акта или постановления), судами фактически используется во всех случаях обнаружения нарушений, допущенных органами уголовного преследования, препятствующих рассмотрению судами уголовных дел и вынесению законных, обоснованных и справедливых решений. Поэтому весьма важной для суда и органов уголовного преследования является позиция Конституционного Суда РФ, выраженная в его Постановлении от 2 июля 2013 г., о том, что ввиду отсутствия в законе процедуры исправления нарушений, допущенных органами предварительного расследования, если фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении, свидетельствуют о наличии в действиях обвиняемого признаков более тяжкого преступления либо если в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, являющиеся основанием для предъявления ему обвинения в совершении более тяжкого преступления, "сужается функция судебного контроля за действиями органов уголовного преследования, что препятствует реализации принципов равенства, справедливости, верховенства права, а также принципа законности, как они установлены Конституцией Российской Федерации, уголовным и уголовно-процессуальным законами, и не отвечает требованиям справедливого правосудия, самостоятельности и независимости судебной власти". Тем самым создаются препятствия для вынесения судом правосудного, т. е. законного, обоснованного и справедливого решения (п. 4.2). Такие выводы, сделанные Конституционным Судом, конечно, будут восприняты неоднозначно, поскольку столько лет внушать судьям, что они не должны быть слишком активными в сборе доказательств, что они не вправе выходить за рамки предъявленного обвинения, что всю ответственность за обоснованность предъявленного обвинения несет сторона обвинения, и суды не должны восполнять пробелы предварительного расследования, становясь на позицию стороны обвинения, иначе теряется смысл состязательного судопроизводства, а теперь фактически все возвращается на круги своя - вдруг признается как само собой разумеющееся право суда проявить свою власть, право отправлять истинное правосудие, вникая в суть всех фактических обстоятельств, выявленных как в стадии назначения судебного заседания, так и в стадии судебного разбирательства. Можно только удивляться, что такие "простые" истины были вне поля зрения Конституционного Суда ранее, хотя он неоднократно обращался к анализу правовых норм, регулирующих институт возвращения уголовного дела прокурору. Зато легко можно спрогнозировать, как будут судами взяты на вооружение следующие правовые позиции, выраженные в настоящем Постановлении. 1. Рассмотрение судом находящихся в его производстве дел предполагает наличие у него возможности самостоятельно, независимо от чьей бы то ни было воли, по своему внутреннему убеждению оценить обстоятельства конкретного дела, не вторгаясь в функцию обвинения, и выбрать подлежащую применению норму права, равно как и обязанности вынести на этой основе правосудное решение по делу. 2. Не может рассматриваться как принятие на себя судом несвойственной ему функции обвинения вынесение решения, направленного на исправление допущенных органами, осуществляющими уголовное преследование, нарушений или ошибок, которые могут затрагивать интересы как обвиняемых, так и потерпевших. Инициирование судом процедуры устранения препятствий для правильного рассмотрения уголовного дела не противоречит принципам правосудия. 4. Неправильное применение положений Общей и Особенной частей Уголовного кодекса Российской Федерации, неправильная квалификация судом фактически совершенного обвиняемым деяния, а потому неверное установление основания уголовной ответственности и назначения наказания (хотя и в пределах санкции примененной статьи) влекут вынесение неправосудного приговора, что недопустимо в правовом государстве, и всегда свидетельствуют... о несоответствии обвинительного заключения, обвинительного акта или обвинительного постановления требованиям данного Кодекса. 5. Ограничение права суда на выбор нормы уголовного закона, подлежащей применению, или на возвращение уголовного дела прокурору (как по ходатайству стороны, так и по собственной инициативе) на основании части первой статьи 237 УПК Российской Федерации ставит решение суда в зависимость от решения, обоснованность которого и составляет предмет судебной проверки и которое принимается органами уголовного преследования, в т. ч. входящими в систему исполнительной власти, т. е. является неправомерным вмешательством в осуществление судебной власти, самостоятельность и независимость которой находятся под защитой Конституции Российской Федерации. Таким образом, как следует из предписания Конституционного Суда, законодатель должен внести в правовое регулирование изменения, направленные на устранение препятствий для вынесения судом основанного на правильном применении норм уголовного и уголовно-процессуального законов решения по уголовному делу в вышеописанных случаях. Совершенно неясно тем не менее, какими должны быть эти изменения в УПК РФ, поскольку Конституционный Суд однозначно высказался за то, что неправильная квалификация совершенного обвиняемым деяния и пр. самостоятельным основанием возвращения уголовного дела прокурору не является, а вновь подпадает под основание, закрепленное п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК.
Список литературы
1. Акименко Е. В. Действия и решения прокурора по уголовному делу, поступившему с обвинительным заключением: лекция / САПУ. СПб., 2005. 2. Александров А. Н., Белов С. Н. Возвращение уголовного дела прокурору // Законность. 2004. N 12. С. 31 - 32. 3. Азаров В. А., Баранов А. М., Супрун С. В. Возвращение уголовного дела для производства дополнительного расследования: правосознание и закон, толкование и применение // Уголовное право. 2004. N 2. С. 84 - 86. 4. Зыкин В. В. Возвращение судом дел для дополнительного расследования: состояние и перспективы // Российский следователь. 2006. N 1. С. 6 - 9. 5. Зыкин В. В. Необходимо восстановить институт возвращения судом уголовных дел для дополнительного расследования // Законность. 2005. N 8. С. 33 - 35. 6. Ковтун Н. Н. Стадия подготовки дела к судебному разбирательству: все еще требует оптимизации процессуальной формы // Уголовное судопроизводство. 2005. N 1. 7. Концепция судебной реформы в Российской Федерации // СПС "КонсультантПлюс" (дата обращения: 18.09.2013). 8. Корнуков В., Сотсков С. Допускает ли ст. 237 УПК РФ возможность дополнительного расследования по уголовному делу? // Уголовное право. 2003. N 1. 9. Маркина Е. А., Баева Т. Н. Возвращение судом уголовного дела прокурору: возможно ли расширить объем обвинения, изменить его на более тяжкое? // Уголовное судопроизводство. 2006. N 1. С. 35 - 38. 10. Морозов П. Трансформация института возвращения судом уголовного дела прокурору // Законность. 2005. N 8. С. 36 - 38. 11. Петуховский А. А. Восстановить институт возвращения судом уголовных дел на дополнительное расследование // Российская юстиция. 2004. N 2. С. 47 - 49. 12. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 4 марта 2003 г. N 2-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 2 части первой и части третьей статьи 232 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан Л. И. Батищева, Ю. А. Евграфова, О. В. Фролова и А. В. Шмелева" // СПС "КонсультантПлюс" (дата обращения: 18.09.2013). 13. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 20 апр. 1999 г. N 7-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 3 части первой статьи 232, части четвертой статьи 248 и части первой статьи 258 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросами Иркутского районного суда Иркутской области и Советского районного суда города Нижний Новгород" // СПС "КонсультантПлюс" (дата обращения: 18.09.2013). 14. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 8 дек. 2003 г. N 18-П "По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 УПК РФ в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан" // СПС "КонсультантПлюс" (дата обращения: 18.09.2013). 15. Постановление Конституционного Суда РФ от 2 июля 2013 г. N 16-П "По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Республики Узбекистан Б. Т. Гадаева и запросом Курганского областного суда" // СПС "КонсультантПлюс" (дата обращения: 18.09.2013). 16. Рябинина Т. К. Возвращение уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ // Законность. 2007. N 6. С. 35 - 37. 17. Рябинина Т. К. Пределы судебного разбирательства уголовных дел // Российский судья. 2003. N 8. С. 14 - 18. 18. Шигуров А. В. Подготовка уголовного дела к судебному заседанию в российском уголовном процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ижевск, 2004.
Название документа