К вопросу понимания права на уважение семейной жизни в решениях европейского суда по правам человека
(Шершень Т. В.) ("Российский судья", 2009, N 9) Текст документаК ВОПРОСУ ПОНИМАНИЯ ПРАВА НА УВАЖЕНИЕ СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ В РЕШЕНИЯХ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
Т. В. ШЕРШЕНЬ
Шершень Т. В., доцент Пермского государственного университета, кандидат юридических наук.
В статье рассматриваются отсутствующие в российском законодательстве, но активно применяемые в прецедентной практике Европейского суда по правам человека категории "семейная жизнь", "уважение семейной жизни". С целью установления понимания права на уважение семейной жизни исследуется его содержание на базе анализа некоторых постановлений Европейского суда по правам человека с позиции нарушения ст. 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, устанавливается соотношение права на уважение семейной жизни и права семейной жизни.
Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод была открыта для подписания 4 ноября 1950 г. (далее - Европейская конвенция или Конвенция). Вступившая в силу 3 сентября 1953 г. Европейская конвенция не только провозгласила основные права и свободы человека, но и создала особый механизм их защиты. Российская Федерация ратифицировала Конвенцию Федеральным законом от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней" <1>. Конвенция вступила в силу для Российской Федерации 5 мая 1998 г. - в день передачи ратификационной грамоты на хранение Генеральному секретарю Совета Европы <2>. -------------------------------- <1> Собрание законодательства РФ. 1998. N 14. Ст. 1514. <2> В соответствии с частью 3 статьи 59 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Вступив в Совет Европы, Россия приняла на себя обязательства по соблюдению и охране зафиксированных в Европейской конвенции основных прав и свобод и признанию юрисдикции Европейского суда по правам человека (далее - ЕСПЧ или Европейский суд). Российские суды, применяя положения Конвенции, должны учитывать практику Европейского суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод <3>. Высшие судебные инстанции Российской Федерации однозначно высказались за обязательность учета правовых позиций Европейского суда по правам человека в части толкования и применения Конвенции <4>. -------------------------------- <3> Данный вывод нашел отражение в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. N 12. <4> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 23 ноября 1999 г. N 16-П по делу о проверке конституционности абзацев 3 и 4 пункта 3 ст. 27 Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях" в связи с жалобами религиозного общества Свидетелей Иеговы в городе Ярославле и религиозного объединения "Христианская церковь прославления"; Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" (пункты 10 - 15); Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" (пункт 4); Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" (преамбула, п. 1 и п. 9); информационное письмо ВАС РФ от 20 декабря 1999 г. N С1-7/СМП-1341 "Об основных положениях, применяемых Европейским судом по правам человека при защите имущественных прав и права на правосудие".
Изучение решений ЕСПЧ представляет научно-практический интерес для любого юридического сообщества. Европейский суд по правам человека - "это дополнительная система, создающая свое собственное право и дающая оценку законодательства и правоприменительной практики государств-участников с точки зрения, естественно, соответствия их требованиям Конвенции" <5>. Прецедентная практика Европейского суда по российским делам стала активно влиять на внутреннее законодательство Российской Федерации. -------------------------------- <5> Гендзехадзе Е. Б. Европейская система защиты прав человека // http://www. espch. ru.
В практике Европейского суда серьезное внимание уделяется рассмотрению жалоб в связи с нарушением права на уважение частной жизни. Несмотря на то обстоятельство, что категория "частная жизнь" и право на уважение частной жизни являлись предметом неоднократного рассмотрения <6>, считаем оправданным обращение к ее исследованию с целью анализа содержания понятия "семейная жизнь", выявления соотношения с понятием "частная жизнь" и определения границ права на уважение семейной жизни. Исследование категории "уважение семейной жизни" позволит наметить возможные направления совершенствования действующего законодательства Российской Федерации. Статья 8 Европейской конвенции имеет наименование "Право на уважение частной и семейной жизни", ч. 1 ст. 8 Конвенции закрепляет право каждого на уважение личной и семейной жизни. Следовательно, можно сделать вывод, что в Европейской конвенции термины "частная" и "личная" жизнь рассматриваются как синонимы, а между категориями частная (личная) и семейная жизнь существует очень тесная связь, поэтому закрепление их в рамках одной статьи вполне оправданно. Для уяснения содержания данных категорий необходимо обратиться к прецедентной практике ЕСПЧ <7>. Интерес представляет дело "Маркс (Marckx) против Бельгии" <8>, рассмотренное Европейским судом 13 июня 1979 г. Суд посчитал необходимым разъяснить значение и смысл слов "уважение... личной и семейной жизни". Гарантируя право на уважение семейной жизни, ст. 8 Конвенции предполагает наличие семьи. Суд полностью согласился с устоявшейся практикой: ст. 8 не делает различий между семьями с "законными" и "незаконными" детьми. Таким образом, ст. 8 Конвенции применима к "семейной жизни" семей с "незаконными" детьми, равно как и семей с "законными" детьми. Кроме того, Паула Маркс взяла на себя ответственность за свою дочь с момента ее рождения и постоянно заботилась о ней, в результате чего между ними существовала и продолжает существовать реальная семейная жизнь. Провозглашая в ч. 1 право на уважение семейной жизни, ст. 8 предполагает, что государственные органы не могут вмешиваться в осуществление этого права, за исключением конкретных случаев, перечисленных в ч. 2 ст. 8. Целью статьи является главным образом защита лица от произвольного вмешательства публичных властей. Более того, ст. 8 не просто требует, чтобы государство воздерживалось от подобного вмешательства. В дополнение к этой негативной обязанности могут существовать и позитивные обязанности государства, заключающиеся в реальном "уважении" семейной жизни. Отсюда следует, что когда государство в рамках своей внутренней правовой системы определяет режим некоторых семейных отношений, оно должно продуманно действовать так, чтобы заинтересованные лица могли вести нормальную семейную жизнь. По мнению Суда, декларированная в ст. 8 необходимость уважения семейной жизни предполагает, в частности, наличие во внутреннем законодательстве правовых гарантий, которые делали бы возможным интеграцию ребенка в семью с момента его рождения. Для этого у государства имеется выбор самых различных средств. Если целью государства является создание условий для нормального развития семейных отношений между незамужней матерью и ее ребенком, то государство не должно допускать какую бы то ни было дискриминацию по признаку рождения. Суд признает, что поддержка и поощрение традиционной семьи сами по себе являются законными, однако, стремясь к достижению этой цели, не следует прибегать к применению средств, результатом которых, как в данном случае, является нанесение ущерба семьям с "незаконными" детьми. Члены таких семей также обладают гарантиями, предусмотренными ст. 8, в том же объеме, как и члены традиционных семей. В соответствии с бельгийским законодательством ребенок, рожденный в браке, непосредственно после рождения полностью интегрируется в семью, в то время как признанный "незаконным" ребенок и даже усыновленный (удочеренный) остается в принципе за пределами семей своих родителей. По мнению Суда, "семейная жизнь" в том смысле, как ее понимает ст. 8 Конвенции, включает как минимум связи между ближайшими родственниками, например между дедушками, бабушками и внуками, поскольку такого рода отношения могут играть существенную роль в семейной жизни. "Уважение" к семейной жизни, понимаемое таким образом, налагает на государство обязательство способствовать нормальному развитию таких связей. Однако развитие семейных отношений между незамужней матерью и признанным ею ребенком может осложниться, если ребенок не становится членом всей семьи его матери и если установление факта материнства касается отношений лишь между матерью и ребенком. Данный пример свидетельствует о том, что Европейский суд трактует право на уважение семейной жизни очень широко. -------------------------------- <6> Примерами тому диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук по специальности 12.00.10: Беляева Н. Г. Право на неприкосновенность частной жизни: соотношение международно-правовой и внутригосударственной регламентации. Казань, 2000; Лукьянцев Г. А. Региональная система защиты прав человека в рамках Совета Европы: на примере Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. Москва, 1998. Фундаментальные базовые и специальные работы по практике ЕСПЧ: Дженис М., Кэй Р., Брэдли Э. Европейское право в области прав человека (практика и комментарии). М., 1997; Лукьянцев Г. Европейские стандарты в области прав человека: теория и практика функционирования Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. М., 2000; Туманов В. А. Европейский суд по правам человека: Очерк организации и деятельности. М., 2001; Энтин М. Л. Международные гарантии прав человека: опыт Совета Европы. М., 1997; Туманова Л. В., Владимирова И. А. Защита семейных прав в Европейском суде по правам человека. М., 2007, и др. <7> Нарушение права на уважение частной и семейной жизни, жилища и тайну корреспонденции признавалось Европейским судом по целому ряду жалоб против Российской Федерации. Примеров тому немало, в частности, по делу Прокопович (жалоба N 58255/00, Постановление от 18 ноября 2004 г.), когда длительное фактическое проживание в жилом помещении сожителей было рассмотрено Судом как порождающее право на жилище и право на уважение жилища, подлежащее защите в рамках статьи 8 Конвенции. Нарушение права на уважение личной жизни было признано Судом по жалобам против Российской Федерации: Шофмана (жалоба N 74826/01, Постановление от 24 ноября 2005 г.) в отношении ограничительного годичного срока для оспаривания отцовства с момента рождения ребенка и Знаменской (жалоба N 77785/01, Постановление от 2 июня 2005 г.) в отношении нарушения права на использование отчества ребенка от имени биологического отца. По жалобе Фадеевой (жалоба 55723/00, Постановление от 9 июня 2005 г.) нарушением права на уважение частной жизни было признано проживание граждан в пределах санитарно-защитных зон предприятий, подвергающихся промышленным загрязнениям. Таким образом, практика Европейского суда свидетельствует, что право человека на благоприятную окружающую среду является одним из элементов права на уважение частной жизни. <8> Информационная система по документам Европейского суда по правам человека // http://echr-base. ru/marckx. jsp (дата обращения 2009. 20 марта).
Особый интерес представляют постановления, вынесенные ЕСПЧ по жалобам против России на неуважение семейной жизни. Радует, что таких постановлений за десять лет с момента вступления Европейской конвенции в силу на территории Российской Федерации было вынесено немного. Европейский Суд, рассматривая жалобы на неуважение личной и семейной жизни, дифференцировал понятия "личной жизни" и "семейной жизни" и дал характеристики "семейной жизни" (Постановление от 02.06.2005 по делу "Знаменская против России", жалоба N 77785/01) <9>. -------------------------------- <9> Опубликовано в Бюллетене Европейского Суда по правам человека. 2006. N 8.
Знаменская обжаловала в Европейский суд отказ национальных судов рассмотреть ее заявление об установлении происхождения мертворожденного ребенка от ее последнего сожителя и об изменении его имени, ссылаясь на то, что этим было нарушено право на уважение ее семейной жизни. Европейский суд пришел к выводу, что понятие "семейная жизнь" в ст. 8 Конвенции подразумевает существование "семейных уз" между женатыми или неженатыми партнерами, и ребенок, рожденный ими, является ipso jure частью этой связи с момента своего рождения. Существование или отсутствие "семейной жизни" для целей ст. 8 Конвенции является, по существу, вопросом факта, зависящим от реального существования в жизни близких личных связей. Очевидно, что такие личные связи в настоящем деле не могли проявиться, поскольку ребенок родился мертвым и его биологический отец был разлучен с заявительницей до его рождения и умер вскоре после него. Тем не менее традиционный подход конвенционных органов состоит в том, что близкие отношения, кроме "семейной жизни", как правило, могут быть рассмотрены с точки зрения "личной жизни". Так, у заявительницы должна была развиться сильная связь с плодом, который она почти доносила до полного срока, и, что она выражала желание дать ему имя и похоронить его, установление его происхождения, несомненно, влияли на ее "личную жизнь", уважение которой также гарантируется ст. 8 Конвенции. Европейский суд признал нарушение ст. 8 Конвенции и присудил заявительнице справедливую компенсацию в размере 1000 евро. Учет правовых позиций Европейского суда, в частности, по вопросу дифференциации понятий "личной" и "семейной" жизни, содержания права на уважение семейной жизни находит отражение в российской судебной практике и позволяет избежать неблагоприятных санкций, принимаемых Европейским судом в отношении государства-нарушителя. Примером проигрыша заявителя в ЕСПЧ может служить дело, в котором признана возможность существования семейной жизни не только в официально зарегистрированном браке, но и в рамках так называемых фактических брачных отношений (Постановление от 15.03.2007 по делу "Гаврикова против России", жалоба N 42180/02). Регистрация брака не является обязательным условием для признания отношений семейными - к такому выводу 5 октября 2005 г. пришел Президиум Свердловского областного суда, отметив, что получение компенсации морального вреда не ставится законом в зависимость от наличия официальных брачных отношений. Семейные связи могут возникнуть не только на основе брака или кровного родства, а смерть кормильца может причинить вред не только супруге или кровным родственникам, но также и другим членам семьи. Поскольку наличие семейных отношений между заявительницей и погибшим Гавриковым не вызывает сомнений, то его смерть причинила серьезные моральные страдания заявительнице. Требования заявительницы были рассмотрены и удовлетворены российскими судами, а потому Европейский суд согласился с государством-ответчиком в том, что заявительница утратила статус жертвы нарушения Конвенции <10>. -------------------------------- <10> См.: Российские дела в Европейском суде по правам человека: опыт первого десятилетия: Аналит. обзор. М.: Новая юстиция, 2008. С. 172 - 173 // Российская юстиция. 2008. N 2. С. 75 - 78; Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. N 11.
Постановление по делу "Чепелев против России" от 26 июля 2007 г., жалоба N 58077/00, представляет интерес в связи с непризнанием Европейским судом нарушения ст. 8 Конвенции. Суть жалобы сводилась к тому, что Чепелев, будучи отцом, возражал против удочерения его дочери супругом его бывшей жены. Заявитель утверждал, что удочерение его дочери нарушает его право на уважение семейной жизни. Государство-ответчик утверждало, что поскольку заявитель сам уехал проживать далеко от своей дочери, то его действия привели к разрыву семейных связей. Европейский суд, рассматривая дело, подтвердил предыдущую практику, что отношения между родителями и ребенком образуют "семейную жизнь", которая защищается Конвенцией независимо от того, проживают ли они вместе или раздельно. Более того, удочерение может составлять нарушение права на уважение семейной жизни, если оно было осуществлено не в соответствии с законом, не преследовало правомерной цели, указанной в ч. 2 ст. 8 Конвенции, а также не было необходимым в демократическом обществе. Европейский суд пришел к выводу, что вмешательство было произведено в соответствии с законом и преследовало правомерную цель защиты интересов ребенка. Статья 8 Конвенции требует от национальных властей обеспечения баланса интересов всех участников конфликта, но наибольшее значение должны иметь интересы ребенка, которые могут быть в зависимости от их природы и значения приоритетнее, чем интересы родителей. Европейский суд отметил, что перед удочерением контакты между заявителем и его дочерью были редкими и ограниченными. В последний раз заявитель видел свою дочь, когда ей было два года, то есть он не видел ее более трех лет до того, как она была удочерена. Лицо, выступившее в качестве усыновителя, женилось на бывшей жене заявителя и к моменту удочерения проживало совместно с ребенком три года, и она считала его своим отцом, поэтому "де-факто" семейные отношения сложились именно между ним и дочерью заявителя. Европейский суд отметил, что существование "семейной жизни" напрямую зависит от фактических обстоятельств и существования близких отношений <11>. В данном деле удочерение не создавало новых связей, а закрепило фактически сложившиеся отношения, именно поэтому было возможным удочерение ребенка без согласия отца, проживающего отдельно от ребенка, отношений с которым у ребенка практически не существовало. -------------------------------- <11> http://www. espch. ru/content/view/156/34/
Решая вопрос о наличии нарушения права на уважение семейной жизни, Европейский суд выясняет действительное существование семейных отношений, реальность в жизни человека близких личных связей, семейных уз. "Семейная жизнь" в понимании ст. 8 Конвенции и прецедентной практики Европейского суда охватывает существование семейных уз как между супругами, так и между неженатыми партнерами, между родителями и детьми, между другими родственниками. В действующем национальном законодательстве отсутствуют понятия "семейная жизнь" и "уважение семейной жизни", существуют очень близкие, но не равнозначные категории "неприкосновенность частной жизни", "личная и семейная тайна", "недопустимость произвольного вмешательства в дела семьи". Сопоставление положений ч. 1 ст. 8 и ст. 12 Европейской конвенции, а также п. 3 ст. 16 Всеобщей декларации прав человека; п. 1 ст. 23 Пакта о гражданских и политических правах приводит к выводу о неоднозначном понимании права семейной жизни. В ст. 8 Конвенции это право рассмотрено как право члена семьи на уважение семейной жизни и защиту против государства. В ст. 12 Конвенции, ст. 16 Всеобщей декларации прав человека и в ст. 23 Пакта о гражданских и политических правах это право понимается как право мужчины и женщины (но не лиц одного пола) на создание семьи и закрепление семьи в качестве ячейки общества.
Анализ российского семейного законодательства приводит к выводу о том, что отношения мужчины и женщины, проживающих без регистрации брака в органах записи актов гражданского состояния, независимо от продолжительности их совместного проживания брачными не признаются и, как следствие, выведены из сферы семейно-правового регулирования. Фактические брачные отношения (сожительство, фактическое супружество) <12> требуют адекватного правового регулирования в современном российском законодательстве. По мнению профессора А. М. Нечаевой, "назрела проблема признания правового статуса таких браков, которые должны влечь за собой определенные правовые последствия в виде предоставления фактическим супругам установленных прав и обязанностей" <13>. Как справедливо отмечено профессором Н. Н. Тарусиной, "фактический брак относится к особой разновидности предпосылок возникновения тех или иных правоотношений - к фактическим состояниям (наряду с "фактическим воспитанием ребенка", "фактическим разводом" и др.) и более других подвергнут в настоящее время правовой дискриминации. Она начинается в терминологическом поле и заканчивается в пространстве правовых последствий" <14>. -------------------------------- <12> В действующем законодательстве Российской Федерации ввиду отсутствия правового регулирования отношений мужчины и женщины, проживающих совместно, нет адекватного юридического термина. Термин "фактические брачные отношения" был введен Кодексом законов о браке, семье и опеке РСФСР 1926 г. (ст. 11 КЗоБСО РСФСР) // Собрание узаконений РСФСР. 1926. N 82. Ст. 612. <13> Нечаева А. М. Семейное право: актуальные проблемы теории и практики. М.: Юрайт-Издат, 2007. С. 87. <14> Тарусина Н. Н. Семейное право: Учеб. пособие. М.: Проспект, 2001. С. 60.
О необходимости учета и отражения в праве интересов фактических супругов, законодательного регулирования их отношений неоднократно указывалось в научных исследованиях <15>. В частности, Т. В. Красновой высказана позиция об ограничении области законодательного регулирования фактического супружества "имущественными отношениями указанных лиц, что, в свою очередь, вызвано объективными потребностями общества". А. С. Лалетина считает, что "наличие в законодательстве правового института, являющегося, по сути, промежуточным вариантом между полноценным браком и жизнью вне семьи, создаст предпосылки для постепенного вовлечения молодежи в семейные отношения". Думается, что придание юридической силы фактическому браку, несомненно, вызовет массу проблем, но самоустранение государства от регулирования объективно существующего семейного союза нельзя признать решением проблемы, особенно в свете признания права на уважение семейной жизни ст. 8 Европейской конвенции и прецедентной практикой Европейского суда по правам человека. -------------------------------- <15> Шершень Т. В. Частный и публичный интерес в договорном регулировании семейных отношений: Дис. на соис. уч. ст. канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2002; Лалетина А. С. Сравнительно-правовое исследование договорного регулирования имущественных отношений супругов в праве РФ и Франции: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004; Слепакова А. В. Правоотношения собственности супругов. М.: Статут, 2005; Краснова Т. В. Гражданский брак и фактические супружеские отношения // Российский юридический журнал. 2008. N 3; и другие.
Практика Европейского суда по правам человека способствует привлечению внимания публичной власти государства, в отношении которого вынесено постановление, к фактам нарушения прав человека, демонстрируя при этом наиболее уязвимые положения национального законодательства и нарушения в правоприменительной практике, обращая внимание на необходимость приведения действующего законодательства и правоприменительных процедур в соответствие с международными нормами.
------------------------------------------------------------------
Название документа