Толкование судом гражданско-правовых договоров как основа реализации принципа свободы договора: некоторые проблемные аспекты
(Щетинкина М. Ю.) ("Российский судья", 2009, N 2) Текст документаТОЛКОВАНИЕ СУДОМ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫХ ДОГОВОРОВ КАК ОСНОВА РЕАЛИЗАЦИИ ПРИНЦИПА СВОБОДЫ ДОГОВОРА: НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМНЫЕ АСПЕКТЫ
М. Ю. ЩЕТИНКИНА
Щетинкина М. Ю., соискатель ученой степени кандидата юридических наук, преподаватель кафедры гражданского права Российской академии правосудия.
На основе анализа исследований ученых и практических работников автор дает свое понимание толкования судом договора и полагает, что основой реализации гражданско-правовых договоров является принцип свободы договора. В литературе большое внимание всегда уделялось и уделяется воле и волеизъявлению при заключении сторонами договора, а свободная воля является одной из главных предпосылок свободы договора <1>. Однако на практике часто возникают такие ситуации, когда содержание некоторых условий договора формулируется неясно или же неясно употребление некоторых терминов, выражений, слов. Эти недоработки договора как документа приводят к основной проблеме - непониманию относительно того, совпадают ли воля сторон договора и их волеизъявление. Суть гражданско-правового договора - в согласованном единстве воль, направленном на достижение общего результата. Как отмечает Ю. С. Гамбаров, "из встречи двух или нескольких воль... должна образоваться новая, договорная воля, представляющая собой не сумму, а единство этих воль, направленное именно на данный, а не какой-либо связанный или совпадающий с ним результат" <2>. -------------------------------- <1> См., например: Рабинович Н. В. Недействительность сделок и ее последствия. Л.: Изд-во ЛГУ, 1960. С. 7; Шахматов В. П. Основные проблемы теории сделок по советскому гражданскому праву: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1951. С. 8 - 9; Новицкий И. Б. Сделки. Исковая давность. М., 1954. С. 22; Ойгензихт В. А. Воля и волеизъявление. Душанбе, 1983. <2> Гамбаров Ю. С. Гражданское право. Общая часть. М., 2003. С. 695.
В таких условиях важное значение приобретает институт толкования договора, который предусмотрен ст. 421 ГК РФ. В настоящее время получили распространение три теории относительно толкования договора - теория воли <3>, теория волеизъявления <4> и теория единства воли и волеизъявления. -------------------------------- <3> См.: Рабинович Н. В. Указ. соч. С. 7; Шахматов В. П. Указ. соч. С. 89. <4> См.: Новицкий И. Б. Указ. соч. С. 22; Советское гражданское право. М.: Госюриздат, 1959. Т. 1. С. 154.
Основу теории воли заложил Ф. К. фон Савиньи, и в дальнейшем ее развили многие ученые, в том числе А. Бринц, Б. Виндшейд, Э. Цительман, Л. Эннекцерус и другие <5>. К тому же на формирование теории воли оказал влияние Французский гражданский кодекс (далее - ФГК) 1804 г., в ст. 1156 которого устанавливалось, что "при рассмотрении соглашений нужно исследовать в первую очередь, каково было обоюдное намерение договаривающихся сторон, а не останавливаться на буквальном смысле выражений". Таким образом, теория воли при несовпадении воли и волеизъявления отдает приоритет тому, что стороны в действительности имели в виду, выражая свое понимание относительно прав и обязанностей. -------------------------------- <5> См.: Иванов В. В. Общая теория договора. М.: Юристъ, 2006. С. 57.
Со временем чем больше ускорялось развитие экономики, тем меньше почвы оставалось для теории воли. И с середины XIX в. ее постепенно теснила теория волеизъявления. Разрабатывали данную теорию Р. фон Иеринг, О. Бэр, Ф. Лотмар, Р. Леонгард, И. Колер, А. Тон и другие <6>. Теория волеизъявления, которую в цивилистике также называют теорией изъявления, или оборота, или доверия, сформировалась под влиянием германского права - Германского гражданского уложения (далее - ГГУ) 1990 г. Она рассматривает с точки зрения права только волеизъявление и основана на так называемом доверии к внешним фактам <7>. В § 157 ГГУ постулируется необходимость толкования договоров "в соответствии с принципом добросовестности и с учетом обычаев правового оборота", а также на основании сугубо объективных критериев. Воля как скрытое явление, не имеющее юридического значения без волеизъявления, остается вне поля зрения ученых. Эта теория способствует стабильности гражданского оборота, так как в ней делается акцент на толковании именно волеизъявления в договоре - презюмируется, что стороны в действительности имели в виду те права и обязанности, относительно которых договорились. Иными словами, теория волеизъявления отдает предпочтение тому, что написано в договоре или высказано сторонами при определении его условий. -------------------------------- <6> См.: Там же. С. 58. <7> См.: Павлова И. Воля и волеизъявление участников сделки // Закон. 2002. N 1. С. 16.
Еще одна теория относительно соотношения в гражданском праве воли и волеизъявления - это теория единства воли и волеизъявления. Так, например, была сформулирована теория добросовестности (сторонниками которой были Г. Дернбург, Р. Беккер). Это наиболее компромиссная теория. Авторы ее говорят о том, что для понимания договора необходимо уделять внимание и воле, и волеизъявлению <8>. Таким образом, оба эти элемента совершенно необходимы и равнозначны. Так, известно, что воля является проявлением психической саморегуляции поведения лица, волеизъявление - внешним выражением воли. Общепризнан факт, что соответствие между волей и волеизъявлением выступает необходимым условием действительности сделки. Как справедливо отметил В. А. Ойгензихт <9>, порок воли будет иметь место не только в случае несоответствия волеизъявления внутренней воле, но и в случае неправильного ее формирования. При этом следует помнить, что юридическое значение воля приобретает только при проявлении ее вовне, во внешних действиях субъекта права. -------------------------------- <8> См.: Хейфец Ф. С. Недействительность сделок по российскому гражданскому праву. М., 2000. <9> См.: Ойгензихт В. А. Указ. соч. С. 209.
На практике часты случаи, когда из-за каких-либо искажений текста, опечаток воля партнера находит неправильное отражение в тексте соглашения. В таких случаях говорят, что воля не соответствует волеизъявлению, потому что участник договора рассчитывал на один результат, а приобрел иной. Два юридических лица заключили договор, в соответствии с которым 1-е должно было поставить 2-му 1500 тыс. куб. м леса хвойных пород по себестоимости, а 2-е обязывалось выделить 1-му одну четырехкомнатную квартиру и одну трехкомнатную. Обязательство по поставке леса было выполнено, в ответ на что данному юридическому лицу была выделена одна четырехкомнатная квартира. Выделить еще одну квартиру 2-е юридическое лицо отказалось, ссылаясь на то, что свои обязательства по поставке леса поставщик выполнил частично. Поставщик обратился с иском в суд о понуждении 2-го юридического лица к исполнению обязательства в полном объеме, т. е. передаче второй квартиры, обосновывая это тем, что в договоре была допущена опечатка. Фактически при заключении договора речь шла о поставке 1500 куб. м леса. Арбитражный суд в иске отказал. Основным доводом в принятии такого решения было то, что при толковании договора принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем выражений. Таким образом, все аргументы относительно того, что воля не соответствовала волеизъявлению, были отклонены <10>. -------------------------------- <10> См.: Богданов Е. В. В чью пользу толковать сомнение? // Российская юстиция. 2001. N 9. С. 53.
Согласно ст. 431 ГК РФ о воле контрагентов следует судить по буквальному значению содержащихся в договоре слов и выражений. Анализ судебной практики в РФ показывает, что суды часто применяют данную норму, ограничиваясь буквальным толкованием договора <11>. В вышеприведенном примере судебные органы не обратили внимание на очень большую разницу в стоимости объема поставок леса и стоимости квартир. -------------------------------- <11> См., например: Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 27 ноября 2008 г. по делу N А79-1479/2008; Постановление ФАС Московского округа от 30 декабря 2008 г. N КГ-А40/10742-08 по делу N А40-3167/08-110-20.
Понятно, что на самом деле никто, будучи в здравом уме, не стал бы вступать в договорные отношения на стороне поставщика при таком условии договора. В данном случае получилась довольно странная ситуация, когда, проявив свободу определения условий договора, сторона лишилась того, на что была вправе рассчитывать, из-за опечатки. Так как на современном этапе российское законодательство не дает уверенности в том, что слабая сторона будет защищена от возможных непреднамеренных ошибок, то единственной защитой здесь является собственный доскональный контроль текста договора. Однако необходимо отметить, что в российской судебной практике существуют дела, исходя из которых можно прийти к выводу, что суд отходит от буквального толкования договора. Так, в одном из дел по признанию договора на выполнение строительных работ незаключенным суд оставил решение суда первой и апелляционной инстанций без изменения, а кассационную жалобу без удовлетворения, несмотря на то что в договоре не был указан срок исполнения обязательств, который является существенным для данного договора. Суд указал, что, оценивая в совокупности те обстоятельства, что определенные договором и сметной документацией строительные работы ответчиком исполнялись, велся общий журнал работ, акты о приемке выполненных работ и справки об их стоимости подписывались обеими сторонами, истцом предложено согласовать график платежей за работы по объекту <12>. Если бы в данной ситуации суд толковал договор буквально, то неизбежно пришел бы к выводу о незаключенности данного договора за неимением в тексте его установления срока исполнения обязательства. Значит, он толковал договор, исходя из общей воли сторон (учитывая их последующее поведение). -------------------------------- <12> См.: Постановление ФАС Уральского округа от 19 июня 2002 г. по делу N Ф09-1309/02-ГК.
Вопрос соотношения воли и волеизъявления напрямую связан с нормами о толковании договора: так как именно в том случае, если стороны не могут прийти к консенсусу относительно того, на что была направлена их воля в договоре, данный спор может быть решен судом на основании норм о толковании договора. Это и понятно - ведь если стороны гражданско-правового договора не могут прийти к общему выводу относительно прав и обязанностей, то это призван сделать специальный орган, который сможет объективно, без каких бы то ни было предпочтений разрешить гражданско-правовой спор. Вид судейской деятельности по выявлению истинного содержания неясного или неполно выраженного волеизъявления сторон называется толкованием договора <13>. -------------------------------- <13> См.: Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. В 2 т. Т. 2 / Пер. с нем. М.: Междунар. отношения, 2000. С. 106.
Анализ диспозиции ст. 431 ГК РФ позволяет сделать вывод о том, что российский законодатель придерживается теории волеизъявления как основной. Так, ч. 1 данной статьи устанавливает, что "при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом". Однако при этом в абз. 2 ст. 431 говорится, что "если правила, содержащиеся в части первой настоящей статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи делового оборота, последующее поведение сторон". В ч. 2 приведенной статьи законодатель устанавливает, что при недостаточности выраженного волеизъявления необходимо уделить внимание самой воле сторон, которая будет выясняться приведенными законодателем примерами (переговоры, переписка, практика). Однако эта позиция далеко не бесспорна. Так, Ю. Б. Карпекин и С. Ю. Кизилов указывают, что сделка - это всегда действие, и только с волеизъявлением закон связывает юридические последствия сделки, на что указывает ст. 153 ГК РФ. По их мнению, волеизъявление и есть юридический факт, влекущий возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей. Именно с момента волеизъявления сделка считается совершенной <14>. -------------------------------- <14> См.: Карпекин Ю. Б., Кизилов С. Ю. Воля и волеизъявление в сделке // Арбитражная практика. 2002. N 12. С. 14.
Однако думается, что нельзя, во-первых, так узко понимать сделку - лишь как волеизъявление. Во-вторых, считаем неверным утверждение о том, что с момента волеизъявления сделка считается совершенной <15>. Это утверждение противоречит общим положениям ГК РФ о сделках, так как устанавливаются разные правила в отношении форм сделок (устных, письменных; сделок, требующих государственной регистрации), о моменте, когда они считаются совершенными (т. е. заключенными). Итак, нельзя ставить знак равенства между волеизъявлением и сделкой как юридическим фактом. Также нельзя отрицать тот факт, что в некоторых случаях ГК РФ напрямую устанавливает приоритет воли над волеизъявлением, именно защищая более слабую сторону в договоре - это прослеживается в нормах ГК РФ о недействительности сделок. Недействительной будет признаваться сделка, совершенная под влиянием заблуждения (ст. 178 ГК РФ), а также сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной или стечения тяжелых обстоятельств (ст. 179 ГК РФ). -------------------------------- <15> См.: Там же. С. 14.
Установление этих положений в ГК РФ призвано защищать лиц, воля которых или вообще не имелась на совершение определенной сделки, или была сформирована неправильно. В любом случае речь идет о таких сделках, в которых нельзя говорить о тождестве воли и волеизъявления, и при этом волеизъявлению закон не придает правового значения. Именно в связи с вышеизложенными фактами, полагаем, в ст. 431 ГК РФ не совсем верно сформулировано положение о толковании договора. Так, устанавливается, что "при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений", и только в том случае, "если правила, содержащиеся в части первой настоящей статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора". Таким образом, ГК РФ в специальной норме, посвященной правилам толкования договора, устанавливает, что суд должен выяснить действительную волю сторон только в том случае, если буквальное толкование не позволяет определить содержание договора. Весьма непоследовательна, как верно указывает А. Д. Корецкий, и противоречива позиция законодателя в отношении толкования договора <16>. Так, ч. 1 ст. 431 ГК РФ устанавливает обязанность суда буквально толковать договор (как уже указывалось выше, по принципу теории волеизъявления), и только в том случае, когда содержание последнего не может быть установлено посредством буквального толкования, ему предписано выяснить действительную общую волю сторон с учетом цели договора (по принципу теории воли). -------------------------------- <16> См.: Корецкий А. Д. Теоретико-правовые основы учения о договоре / Отв. ред. д. ю.н., проф. П. П. Баранов. СПб.: Издательство "Юридический центр Пресс", 2001. С. 175.
Так, последовательная реализация данной нормы на практике приводит к тому, что суд ограничивается только использованием одного способа - грамматического, игнорируя при этом все остальные (как это указывалось выше на примере двух фирм, заключивших договор на поставку хвойного леса). Однако подобное правило представляется не совсем логичным и при ближайшем рассмотрении не согласующимся с некоторыми нормативными правовыми актами <17>. -------------------------------- <17> См.: Там же.
Суду при рассмотрении конкретного дела необходимо и приходится выяснять действительную общую волю сторон, что обусловлено несколькими причинами. Первая причина - это необходимость выяснить, не является ли рассматриваемый договор мнимой, притворной сделкой или сделкой, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности, так как в соответствующей ситуации вытекающие из такого договора права сторон не подлежат судебной защите. Вторая причина - это нормы Арбитражного процессуального кодекса РФ (далее - АПК РФ) и Гражданского процессуального кодекса РФ (далее - ГПК РФ), которые предписывают суду выяснять обстоятельства рассматриваемого спора полно и всесторонне (ст. ст. 64, 71, 168 АПК РФ; ст. ст. 195 и 196 ГПК РФ). Вместе с тем выполнение подобного требования невозможно без установления истинной воли сторон договорного отношения. Третья причина - это тот факт, что без выяснения действительной воли сторон иногда вообще невозможно правильно разрешить спор, вследствие чего высшие судебные инстанции вынуждены в ряде случаев рекомендовать нижестоящим судам отступать от правил толкования, установленных в ст. 431 ГК РФ. Думается, что неверно утверждать о приоритете воли или волеизъявления при толковании договора российскими судами, а необходим синтез двух критериев, и только в таком случае возможна защита стабильности гражданского оборота, не нарушающая права отдельных лиц. Заслуживает внимания позиция А. Д. Корецкого, который говорит: "...на наш взгляд, судам при исследовании договоров следует использовать все способы толкования, опираясь при этом в первую очередь на теорию воли. Иначе говоря, суды должны пытаться установить действительные намерения сторон, поскольку именно намерения составляют существо любого договора, и только в том случае, когда это не удалось, - использовать буквальное толкование" <18>. К тому же в приведенном нами примере договора о передаче прав по авторскому договору Высший Арбитражный Суд РФ сам отступил от правил ст. 431 ГК РФ. -------------------------------- <18> Там же. С. 178.
Спор авторов, придерживающихся теорий воли и волеизъявления, сыграл важную роль. В современный период все авторы согласны с тем, что в вопросе о волеизъявлении нельзя ограничиваться лишь тем значением, которое в него вкладывали "волеизъявитель" или тот, кому оно было адресовано во время заключения договора или в данный момент. Определяющим является значение, которое мог бы придать волеизъявлению воображаемый разумный человек, поставленный в положение адресата этого волеизъявления и принимающий решение о его содержании на основании его письменно зафиксированного текста и с учетом всех других важных и известных ему обстоятельств, имеющих к этому отношение. Именно так закрепляется данная ситуация в ст. 8 Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров. Так, в указанной статье говорится о том, что "заявление или иное поведение стороны толкуются в соответствии с ее намерением, если другая сторона знала или не могла не знать, каково было это намерение" (п. 1). Если это не ведет к цели, то волеизъявление следует толковать "в соответствии с тем пониманием, которое имело бы разумное лицо, действующее в том же качестве, что и другая сторона при аналогичных обстоятельствах" (п. 2). И при этом "необходимо учитывать все соответствующие обстоятельства, особенно переговоры между сторонами, практику их взаимоотношений, обычаи и любое последующее поведение сторон" (п. 3). Важно отметить, что аналогичное регулирование разработано УНИДРУА в Принципах международных торговых договоров. Там в абз. 1 ст. 4.1 устанавливается, что "договор следует толковать в соответствии с общей волей (намерением) сторон, но при условии, что она будет установлена". Если же этого сделать невозможно, то договор следует толковать "в соответствии с тем значением, которое разумные лица, действующие в качестве договаривающихся сторон, могли бы придать ему при аналогичных обстоятельствах". В ст. 4.2 Принципов содержится то же регулирование, что и в ст. 8 Венской конвенции. Проблему восполнения пробелов в договоре ст. 4.8 решает следующим образом: "Если договаривающиеся стороны не согласовали условие, важное для определения их прав и обязанностей, применяется условие, соответствующее обстоятельствам". Представляется, именно этот подход, закрепленный в Венской конвенции и Принципах УНИДРУА, является наиболее гибким, учитывающим интересы сторон договорных отношений и товарооборота в целом. Статьи 1156 - 1162 ФГК также содержат в себе совокупность предписаний, которые помогают установить истинное содержание прав и обязанностей, связывающих стороны договора. Целью толкования является обнаружение действительного обоюдного намерения сторон, выходящего за рамки буквального смысла тех выражений, из которых состоит текст договора. Правила и словесные выражения какого-то социального или хозяйственного явления, которые имеют разный смысл в различных местностях, толкуются сообразно с тем, что является обычаем в той местности, где договор заключен. Если текст договора имеет очевидные пробелы, его необходимо дополнить условиями, которые являются обычными для договоров данного вида. Согласно ст. 1160 ФГК "все условия договора должны быть толкуемы в той связи, в которой они находятся одно с другим, придавая тот смысл, который вытекает из акта в целом" <19>. Такой подход к толкованию договора представляется верным. -------------------------------- <19> Туранин В. Ю., Самострелова О. И. Толкование гражданско-правовых договоров: некоторые проблемные аспекты // Юрист. 2007. N 2. С. 24.
Думается, что нельзя рубить с плеча, говорить в жестких рамках о теории воли или теории волеизъявления, настаивая на одной конкретной теории. Как уже указывалось выше, необходим синтез, который поможет урегулировать интересы сторон. Этот вопрос имеет очень важное значение в рамках суждений о принципе свободы договора - так как именно нормы о толковании договора призваны, если они сформулированы верно, утвердить принцип свободы договора, а если сформулированы неверно - наоборот, убить всякую свободу, так как они предоставляют широкое усмотрение для судей в правоприменении. Для свободного формирования договора большое значение имеют вопросы воли и волеизъявления. Только тогда возможно формирование договора на основе свободной воли сторон, когда нет никакого вмешательства извне. С этим вопросом тесно связана проблема толкования договора. Исходя из положений российского гражданского законодательства суду предоставляется возможность толковать договор, т. е. выявлять волю сторон в договоре. Представляется, что важно сформулировать положения ст. 431 ГК РФ таким образом, чтобы суд не останавливался только на буквальном толковании договора, так как такое узкое толкование может привести к тому, что одна из сторон будет лишена того, на что рассчитывала при заключении договора. Соответственно такое толкование судом договора без попытки выяснить истинное намерение стороны может привести к необоснованному ограничению свободы договора (так, стороны при заключении договора, исходя из принципа свободы договора, закрепили в нем определенные условия, а суд их толкует иначе, чем стороны имели в виду, чем ограничивается их право на свободу формирования условий договора). Норма о толковании договора может быть сформулирована следующим образом: "При толковании условий договора судом принимается во внимание действительное намерение сторон, соответствующее их воле. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая буквальное значение договора, предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи делового оборота, последующее поведение сторон. Если действительную волю сторон установить не представляется возможным, то договор следует толковать в соответствии с тем значением, которое ему могли бы придать разумные лица при аналогичных обстоятельствах, действующие в качестве договаривающихся сторон".
Литература
1. Рабинович Н. В. Недействительность сделок и ее последствия. Л.: Изд-во ЛГУ, 1960. 2. Шахматов В. П. Основные проблемы теории сделок по советскому гражданскому праву: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1951. 3. Новицкий И. Б. Сделки. Исковая давность. М., 1954. 4. Ойгензихт В. А. Воля и волеизъявление. Душанбе, 1983. 5. Гамбаров Ю. С. Гражданское право. Общая часть. М., 2003. 6. Советское гражданское право. М.: Госюриздат, 1959. Т. 1. 7. Иванов В. В. Общая теория договора. М.: Юристъ, 2006. 8. Павлова И. Воля и волеизъявление участников сделки // Закон. 2002. N 1. 9. Хейфец Ф. С. Недействительность сделок по российскому гражданскому праву. М., 2000. 10. Богданов Е. В. В чью пользу толковать сомнение? // Российская юстиция. 2001. N 9. 11. Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 27 ноября 2008 г. по делу N А79-1479/2008. 12. Постановление ФАС Московского округа от 30 декабря 2008 г. N КГ-А40/10742-08 по делу N А40-13167/08-110-20. 13. Постановление ФАС Уральского округа от 19 июня 2002 г. по делу N Ф09-1309/02-ГК. 14. Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. В 2 т. Т. 2 / Пер. с нем. М.: Междунар. отношения, 2000. 15. Карпекин Ю. Б., Кизилов С. Ю. Воля и волеизъявление в сделке // Арбитражная практика. 2002. N 12. 16. Корецкий А. Д. Теоретико-правовые основы учения о договоре / Отв. ред. д. ю.н., проф. П. П. Баранов. СПб.: Издательство "Юридический центр Пресс", 2001. 17. Туранин В. Ю., Самострелова О. И. Толкование гражданско-правовых договоров: некоторые проблемные аспекты // Юрист. 2007. N 2.
------------------------------------------------------------------
Название документа