Международные арбитражные соглашения в процессуальном праве России и Польши: сравнительный анализ
(Зенькович Д.) ("Арбитражный и гражданский процесс", 2009, N 3) Текст документаМЕЖДУНАРОДНЫЕ АРБИТРАЖНЫЕ СОГЛАШЕНИЯ В ПРОЦЕССУАЛЬНОМ ПРАВЕ РОССИИ И ПОЛЬШИ: СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ
Д. ЗЕНЬКОВИЧ
Зенькович Д., аспирант кафедры международного частного права факультета права Государственного университета - Высшей школы экономики.
Автор статьи проводит сравнительный анализ международных арбитражных соглашений России и Польши и делает вывод о том, что польский и российский арбитражные законы полностью восприняли международно-правовой подход в определении арбитражного соглашения, указав на то, что оно является единственным основанием передачи спора на рассмотрение арбитража независимо от характера правоотношения, из которого он возник. В соответствии с п. 1 ст. 7 Закона от 7 июля 1993 г. <1> "О международном коммерческом арбитраже" (далее - Закон о МКА) арбитражное соглашение - это соглашение сторон о передаче в арбитраж всех или определенных споров, которые возникли или могут возникнуть между ними в связи с каким-либо конкретным правоотношением, независимо от того, носило оно договорный характер или нет. Н. Ю. Ерпылева отмечает, что "сущность арбитражного соглашения в МЧП выражается в том, что оно закрепляет взаимосогласованное волеизъявление сторон международного коммерческого контракта передать возникший или могущий возникнуть между ними спор на разрешение в международный коммерческий арбитраж" <2>. Аналогичный подход зафиксирован в части пятой польского Гражданского процессуального кодекса от 17 ноября 1964 г. в редакции от 28 июля 2007 г. <3>, принятой польским парламентом 28 июля 2005 г., вступившей в силу 17 октября 2005 г. (далее - ГПК РП) и разработанной на основе Типового закона ЮНСИТРАЛ о международном коммерческом арбитраже 1985 г. в редакции от 7 июля 2006 г. <4> (далее - Типовой закон). В соответствии с § 1 ст. 1161 ГПК РП арбитражное соглашение является единственным основанием для передачи спора на разрешение арбитражем. При этом в данном соглашении должен быть указан предмет спора или правоотношение, из которого возник либо может возникнуть спор. -------------------------------- <1> Ведомости съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1993. N 32. С. 1240. <2> Ерпылева Н. Ю. Международное частное право: Учебник. М., 2004. С. 484. <3> СПС "Lexpolonica Maxima 2008". <4> Текст Закона размещен на официальном сайте ЮНСИТРАЛ: URL: http://www. uncitral. org/pdf/russian/texts/arbitration/ml-arb/07-87000_Ebook-r. pdf.
Следует обратить внимание на то, что как российский закон не раскрывает определения "конкретное правоотношение", так и польский закон не конкретизирует, что подразумевается под правоотношением, из которого возник спор. Данный термин изначально был применен в п. 1 ст. 2 Нью-Йоркской конвенции ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 г. <5> (далее - Нью-Йоркская конвенция), согласно которому каждое Договаривающееся государство признает письменное соглашение, по которому Стороны обязуются передавать в арбитраж все или какие-либо споры, возникшие или могущие возникнуть между ними в связи с каким-либо конкретным договорным или иным правоотношением, объект которого может быть предметом арбитражного разбирательства. Впоследствии в Типовом законе было зафиксировано определение арбитражного соглашения как соглашения сторон о передаче в арбитраж всех или определенных споров, которые возникли или могут возникнуть между ними в связи с каким-либо конкретным правоотношением, независимо от того, носит оно договорный характер или нет (п. 1 ст. 7). -------------------------------- <5> Текст Конвенции размещен на официальном сайте ЮНСИТРАЛ: URL: http://www. uncitral. org/pdf/russian/texts/arbitration/NY-conv/XXII_1_r. pdf.
Определение арбитражного соглашения в Законе о МКА однозначно указывает на то, что такое правоотношение не обязательно должно носить договорный характер. Как отмечает авторитетный комментатор Типового закона Ф. Дэвидсон, "термин "конкретное правоотношение" должен подлежать самому широкому толкованию и, в частности, охватывать все внедоговорные коммерческие дела, происходящие на практике (например, вмешательство третьей стороны в контрактные отношения; неправомерное использование торговой марки и иные проявления недобросовестной конкуренции)" <6>. О. Ю. Скворцов также обращает внимание на то, что "стороны могут передать на рассмотрение третейского суда спор, возникший, например, из деликтных отношений или из правоотношений по неосновательному обогащению" <7>. Комментаторы польского закона, в свою очередь, прямо указывают, что соответствующая норма ГПК РП является аналогом п. 1 ст. 7 Типового закона <8>. -------------------------------- <6> Davidson F. International commercial arbitration. Scotland and the UNCITRAL Model Law. Edinburgh, 1991. P. 46. <7> Скворцов О. Ю. Третейское разбирательство предпринимательских споров в России. Проблемы. Тенденции. Перспективы. М., 2005. С. 373. <8> См.: Цишевский Я., Эрэциньский Т. Постатейный комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Польши // СПС "Lexpolonica Maxima 2008".
Проблема действительности арбитражного соглашения, содержащего условия об альтернативной юрисдикции по рассмотрению спора, затрагивается в § 2 ст. 1161 ГПК РП. Положения арбитражного соглашения не имеют силы, если они нарушают принцип равенства сторон, в частности, предоставляя лишь одной из сторон право обратиться в арбитражный суд, предусмотренный соглашением, либо в государственный суд. Данное положение во время подготовки проекта пятой части ГПК РП подвергалось критике как несправедливо ограничивающее автономию сторон и не имеющее аналога в Типовом законе, однако было в итоге одобрено <9>. Как отмечают комментаторы польского закона, речь в данном случае идет прежде всего об арбитражном соглашении, предоставляющем право обратиться в арбитражный либо государственный суд только одной из сторон <10>. Согласно польскому закону не будет являться действительным соглашение, в соответствии с которым одна из сторон имеет право по своему выбору обратиться в арбитражный либо в государственный суд, а другая сторона может обратиться лишь в государственный суд и лишена права обратиться за разрешением спора в арбитраж либо, наоборот, в случае возникновения спора обязана обращаться в арбитражный суд и не имеет права обратиться в государственный суд. -------------------------------- <9> См.: Каколецкий А., Новачек П. Новый польский Закон об арбитраже // Международный коммерческий арбитраж. 2007. N 4. С. 50. <10> См.: Цишевский Я., Эрэциньский Т. Указ. соч.
Несмотря на отсутствие в российском законодательстве аналогичной нормы, отечественная доктрина придерживается аналогичного подхода. Б. Р. Карабельников обращает внимание на то, что "пункт 1 ст. II Конвенции (речь идет о Нью-Йоркской конвенции. - Д. И.) содержит норму, в силу которой в соответствии с арбитражным соглашением стороны (а не одна из сторон) обязуются передавать споры на рассмотрение арбитража. Эта норма нашла свое развитие в ст. 18 Типового закона ЮНСИТРАЛ, где сказано, что "к сторонам должно быть равное отношение, и каждой стороне должны быть предоставлены все возможности для изложения своей позиции" <11>. На основании анализа вышеприведенных норм делается вывод о том, что "арбитражное соглашение, которым стороны ставятся в заведомо неравное положение (когда одна из сторон не может начать разбирательство по собственной инициативе), не соответствует ни Конвенции, ни национальным актам РФ... в области коммерческого арбитража и должно быть признано ничтожным" <12>. Относительно возможности признания недействительной лишь части арбитражного соглашения, ограничивающей права одной из сторон, российская судебная практика ответа не дает, в то время как польские комментаторы придерживаются положительного ответа на данный вопрос, призывая в то же время обращать внимание на истинные намерения сторон арбитражного соглашения, которые "без нарушения § 2 ст. 1161 вообще бы не заключили арбитражное соглашение" <13>. В последнем случае предлагается по аналогии права обратиться к нормам Гражданского кодекса Республики Польша от 23 апреля 1964 г. в редакции от 10 августа 2007 г. <14> (далее - ГК РП), в соответствии с которыми в случае, "если недействительность сделки касается только ее части, то остальные части остаются в силе, если из обстоятельств не следует, что без недействительной части сделка не была бы совершена" (§ 3 ст. 58). -------------------------------- <11> Карабельников Б. Р. Исполнение решений международных коммерческих арбитражей: Комментарий к Нью-Йоркской конвенции 1958 г. и главам 30 и 31 АПК РФ 2002 г. М., 2003. С. 45. <12> Там же. С. 45. <13> Цишевский Я., Эрэциньский Т. Указ. соч. <14> СПС "Lexpolonica Maxima 2008".
Как известно, условия заключенного арбитражного соглашения составляют его содержание. Основным из этих условий является согласованная воля сторон о том, что возникший или будущий спор подлежит разрешению именно международным коммерческим арбитражем, что нередко является актуальным с учетом двоякого использования на российском правовом поле слова "арбитраж" <15>. Польский ГПК предусматривает, что в арбитражном соглашении можно указать постоянно действующий арбитражный орган, обладающий компетенцией рассматривать спор (§ 3 ст. 1161 ГПК РП). В этом случае регламент институционного арбитража, действующий в момент заключения арбитражного соглашения, будет обязательным для сторон. Впрочем, данная норма является диспозитивной и позволяет сторонам как избежать в принципе применения регламента конкретного арбитража, так и отдать предпочтение иному регламенту, нежели действующий в момент подписания соглашения <16>. -------------------------------- <15> См.: Костин А. А. Арбитражное соглашение // Международный коммерческий арбитраж. 2006. N 2. С. 8 - 9. <16> Данный вывод следует из формулировки § 3 ст. 1161 ГПК РП, согласно которому, "если стороны не решили иначе, они должны подчиняться регламенту арбитражного суда, действующему на дату заключения арбитражного соглашения".
Как известно, существует ряд теорий, обосновывающих природу арбитражного соглашения <17>, среди которых чаще всего выделяют договорную (консенсуальную), процессуальную и, как представляется, доминирующую в настоящее время "гибридную" (sui generis) <18>. Учитывая, что регулирование в российском арбитражном законодательстве вопросов о форме и порядке заключения арбитражного соглашения вряд ли можно назвать исчерпывающим, следует признать обоснованным мнение О. Ю. Скворцова о возможности применения гражданского законодательства, регулирующего форму сделок в силу двойственной природы третейского соглашения, допускающей возможность использования гражданского законодательства в качестве основы для требований к его форме <19>. И российский, и польский арбитражные законы содержат требование об обязательной письменной форме арбитражного соглашения. -------------------------------- <17> См.: Котельников А. Г. Арбитражное соглашение: правовая природа и последствия заключения // Арбитражный и гражданский процесс. 2004. N 6; Рожкова М. А. К вопросу о правовой природе арбитражных соглашений // СПС "КонсультантПлюс". <18> См.: Комаров А. С., Лебедев С. Н., Мусин В. А. Международный коммерческий арбитраж: Комментарий законодательства. СПб., 2007. С. 43. <19> См.: Скворцов О. Ю. Указ. соч. С. 349.
В соответствии с п. 1 ст. 160 первой части Гражданского кодекса РФ от 30 ноября 1994 г. в редакции от 30 декабря 2008 г. <20> (далее - ГК РФ) сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными ими лицами. При этом двусторонние (многосторонние) сделки могут совершаться также путем обмена документами посредством почтовой, телеграфной, телетайпной, телефонной, электронной или иной связи, позволяющей достоверно установить, что документ исходит от надлежащей стороны. Статья 78 ГК РП в качестве обязательного условия соблюдения письменной формы сделки также упоминает собственноручное подписание сторонами документа, фиксирующего их волеизъявление. -------------------------------- <20> Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. N 32. Ст. 3301.
В соответствии со ст. 2 Нью-Йоркской конвенции арбитражное соглашение должно быть заключено в письменной форме. Дефиниция "письменное соглашение" включает арбитражную оговорку в договоре или арбитражное соглашение, подписанное сторонами или содержащееся в обмене письмами и телеграммами. Впоследствии Европейская конвенция о внешнеторговом арбитраже 1961 г. <21> (далее - Европейская конвенция) расширила данное определение, позволив заключать арбитражное соглашение путем обмена сообщениями по телетайпу. Предельно широкий спектр способов заключения арбитражного соглашения, включающий "использование иных средств электросвязи", был зафиксирован в п. 2 ст. 7 Типового закона, что в дальнейшем дословно было воспроизведено Законом о МКА, который указывает на следующие способы заключения арбитражного соглашения, охватываемые определением письменной формы: документ, подписанный сторонами; обмен письмами, сообщениями по телетайпу, телеграфу или с использованием иных средств электросвязи, обеспечивающих фиксацию такого соглашения, а также путем обмена исковым заявлением и отзывом на иск, в которых одна из сторон утверждает о наличии соглашения, а другая против этого не возражает. Как упоминалось выше, современное польское арбитражное законодательство также имеет в своей основе Типовой закон, вследствие чего письменная форма арбитражного соглашения считается соблюденной, "когда соглашение заключено путем обмена документами или заявлениями, совершенными посредством средств связи, фиксирующими их содержание" (§ 2 ст. 1162 ГПК РП). -------------------------------- <21> Ведомости Верховного Совета СССР. 1964. N 44. С. 485.
Закон о МКА (п. 2 ст. 7) и ГПК РП (§ 2 ст. 1162) дословно воспроизводят положение Типового закона (п. 2 ст. 7) о том, что "ссылка в договоре на документ, содержащий арбитражную оговорку, является арбитражным соглашением при условии, что договор заключен в письменной форме и данная ссылка такова, что делает упомянутую оговорку частью договора". Данная норма появилась вследствие широко распространенной практики заключения договоров по типовым образцам, отсылающим стороны для разрешения многих технических и правовых вопросов к стандартным условиям, рекомендованным для использования в той или иной области бизнеса различными профессиональными организациями <22>. -------------------------------- <22> См.: Карабельников Б. Р. Форма арбитражного соглашения в международном коммерческом арбитраже // СПС "КонсультантПлюс".
Особое внимание следует уделить возможности заключения арбитражного соглашения в письменной форме путем обмена исковым заявлением и отзывом на иск, в которых одна из сторон утверждает о наличии соглашения, а другая против этого не возражает. Секретарь рабочей группы по разработке Типового закона ЮНСИТРАЛ г-н Херманн придерживался точки зрения, согласно которой такой обмен фактически приравнивался к обмену письмами, как это предусматривалось ст. 7, в то время как председатель рабочей группы г-н Леве склонялся к противоположной точке зрения <23>. В результате первый подход возобладал и был зафиксирован в Типовом законе, что впоследствии нашло свое отражение и в российском Законе о МКА. В качестве примеров признания заключения арбитражного соглашения таким способом М. Г. Розенберг приводит решения МКАС по спору между организациями России и Беларуси <24>, по спору между российской организацией и индийской фирмой <25> и некоторые другие <26>. Следует отметить, что польский законодатель при разработке нового арбитражного закона не предусмотрел в самом тексте закона возможность заключения арбитражного соглашения таким способом. -------------------------------- <23> См.: Davidson F. Op. cit. P. 50 - 51. <24> См.: Дело N 386/1997, решение от 16 сентября 1998 г. // Розенберг М. Г. (сост.) Арбитражная практика Международного коммерческого арбитражного суда за 1998 г. М., 1999. С. 166 - 167. <25> См.: Дело N 182/1998, решение от 25 мая 2000 г. // Розенберг М. Г. (сост.) Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 1999 - 2000 гг. М., 2002. С. 261 - 263. <26> См.: Розенберг М. Г. Контракт международной купли-продажи. Современная практика заключения. Разрешение споров. М., 2003. С. 58 - 59.
В то же время если обратиться к § 2 раздела "Компетенция Суда" Регламента Арбитражного суда при Польской хозяйственной палате <27> (далее - Арбитражный суд при ПХП), то увидим, что Арбитражный суд при ПХП является компетентным, если... ответчик, которому было передано исковое заявление, вместе с заявлением истца о подчинении компетенции Суда ДАЛ В ПИСЬМЕННОЙ ФОРМЕ СОГЛАСИЕ (выделено мной. - Д. И.) на компетенцию Суда. Таким образом, если в соответствии с российским законом для признания существования арбитражного соглашения в письменной форме достаточно отсутствия возражения стороны, получившей исковое заявление, то польский закон требует обязательного письменного подтверждения согласия на рассмотрение дела в арбитраже. Исходя из того что, как показывает современная практика, данный способ заключения письменного арбитражного соглашения используется в случаях известной неясности арбитражной оговорки и, соответственно, в целях уяснения истинной воли сторон <28>, его присутствие в польском и российском арбитражном законодательстве следует рассматривать как прогрессивное явление, придающее арбитражному процессу надлежащую гибкость. -------------------------------- <27> Текст Регламента Арбитражного суда при ПХП на польском, русском, английским, немецком и французском языках доступен на официальном сайте Арбитражного суда при ПХП: URL: http://www. sakig. pl/index. php? n=page&p=12. <28> См.: Комаров А. С., Лебедев С. Н., Мусин В. А. Указ. соч. С. 46.
На практике возникает вопрос, может ли арбитражная оговорка содержаться не в договоре и не в отдельном арбитражном соглашении, а в ином документе недоговорного характера. Причиной возникновения вопроса стали попытки некоторых российских компаний оспорить действительность арбитражных соглашений, включенных в текст уставов российских акционерных обществ, подписанных их учредителями-акционерами <29>. На наш взгляд, ответ на данный вопрос должен быть положительным, учитывая современные тенденции роста числа случаев передачи споров на рассмотрение международными арбитражами. Как отмечает Б. Р. Карабельников, "в литературе по международному коммерческому арбитражу не описывается ни одного случая, когда действительность арбитражного соглашения ставилась бы в зависимость от правового характера содержащего его документа" <30>. Польский закон однозначно разрешил данный вопрос, указав, что арбитражное соглашение, которое содержится в учредительных документах хозяйственного общества (кооператива или ассоциации) и касается споров, возникающих из корпоративных правоотношений, является обязательным для компании и ее участников (§ 1 ст. 1163 ГПК РП). Регламент Арбитражного суда при ПХП также указывает на наличие компетенции суда, когда арбитражное соглашение было включено в договор (устав) торгового общества, гражданского товарищества, в устав кооператива, фонда либо объединения (подп. 3 п. 1 § 2). -------------------------------- <29> См.: Карабельников Б. Р. Указ. соч. С. 24. <30> Там же.
Следует подчеркнуть, что ни российский, ни польский законы прямо не предусматривают правовые последствия несоблюдения обязательной письменной формы арбитражного соглашения. В российской доктрине высказываются в основном два возможных подхода к квалификации таких последствий: недействительность либо незаключенность арбитражного соглашения <31>. Первый подход может быть обоснован аналогией с нормами гражданского законодательства, в первую очередь ст. 168 ГК РФ, согласно которой "сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не устанавливает иных последствий нарушения"; второй подход обосновывается "отсутствием соглашения сторон по существенным условиям договора" <32>. Учитывая смешанную правовую природу арбитражного соглашения, видится обоснованным применение по аналогии к форме арбитражного соглашения (впрочем, как и ко всему соглашению) материально-правовых норм гражданского законодательства. -------------------------------- <31> См.: Комаров А. С., Лебедев С. Н., Мусин В. А. Указ. соч. С. 45. <32> Костин А. А. Указ. соч. С. 15.
Принцип отсутствия у государственных судов юрисдикции рассматривать споры, охватываемые арбитражным соглашением, закреплен в основных международных конвенциях по арбитражу <33>, а также в национальных законодательствах <34>. Вслед за Типовым законом ЮНСИТРАЛ данный принцип был воспроизведен и в арбитражных законах России и Польши. Закон о МКА обязывает государственный суд, в который подан иск по вопросу, являющемуся предметом арбитражного соглашения, прекратить производство и направить стороны в арбитраж в случае, если любая из сторон попросит об этом не позднее представления своего первого заявления по существу спора (п. 1 ст. 8). Аналогичным образом польский суд отклонит исковое заявление по спору, охватываемому арбитражным соглашением в случае, если одна из сторон заявит об этом не позднее, чем сделает первое заявление по существу спора (§ 1 ст. 165 ГПК РП). Таким образом, и российский, и польский законы рассматривают молчание сторон как отказ от права на обращение в арбитраж <35>. В то же время следует помнить о том, что если суд признает, что арбитражное соглашение недействительно, утратило силу или не может быть исполнено, то у него не возникнет обязанности направить стороны в арбитраж и он рассмотрит дело по существу (при условии, что оно находится в его компетенции согласно применимым правилам о подсудности и подведомственности). -------------------------------- <33> См.: п. 3 ст. 2 Нью-Йоркской конвенции; п. 3 ст. 6 Европейской конвенции. <34> См.: Gaillard E., Savage J. Fouchard, Gaillard, Goldman on International Commercial Arbitration. The Hague, 1999. P. 402. <35> Существует и иная позиция, согласно которой направление государственным судом сторон в арбитраж при наличии арбитражного соглашения будет нарушением конституционного права на судебную защиту для стороны, которая, подписав арбитражное соглашение, потом передумала. Такой позиции, в частности, придерживаются М. К. Юков, Т. Н. Нешатаева, В. В. Старженецкий. На наш взгляд, безусловно обоснованна позиция Б. Р. Карабельникова, который обращает внимание на то, что "закрепление дозволения на односторонний отказ от арбитражного соглашения означало бы по сути нарушение Россией ее международных обязательств (Конвенции и Европейской конвенции) и привело бы к фактическому прекращению действия Закона о международном коммерческом арбитраже" (см.: Карабельников Б. Р. Указ. соч. С. 18).
Обобщая вышеизложенное, следует отметить, что польский и российский арбитражные законы полностью восприняли международно-правовой подход в определении арбитражного соглашения, указав на то, что оно является единственным основанием передачи спора на рассмотрение арбитража независимо от характера правоотношения, из которого он возник. В отличие от российского закона ГПК РП обеспечивает защиту прав одной из сторон, которая в силу арбитражного соглашения лишается права на обращение в арбитражный суд путем признания такого арбитражного соглашения недействительным. С целью обеспечения соблюдения принципа равенства сторон видится целесообразным закрепление аналогичной нормы в российском арбитражном законодательстве. Оба закона предписывают обязательную письменную форму арбитражного соглашения, предусматривая при этом максимально широкий спектр способов его заключения. При этом в качестве арбитражного соглашения рассматривается в том числе ссылка в договоре на документ, содержащий арбитражную оговорку. Российское арбитражное законодательство в соответствии с международными тенденциями считает заключенным арбитражное соглашение путем обмена исковым заявлением и отзывом на иск. Несмотря на отсутствие аналогичной нормы в польском законе, Регламент Арбитражного суда при ПХП также санкционирует данный способ заключения арбитражного соглашения при условии обязательного письменного подтверждения другой стороной своего согласия на рассмотрение спора в арбитраже. Важным достоинством польского закона является признание арбитражного соглашения, которое содержится в учредительных документах хозяйственных обществ. К сожалению, данный вопрос в российской практике все еще ожидает своего разрешения, и, на наш взгляд, в данном случае подход польского законодателя может служить достойным примером. Дополнительно следует отметить, что по аналогии с основными международно-правовыми инструментами польский и российский законы исключают юрисдикцию государственных судов рассматривать споры, охватываемые арбитражным соглашением, при условии, что любая из сторон попросит об этом не позднее представления своего первого заявления по существу спора.
------------------------------------------------------------------
Название документа