О необходимости введения уголовной ответственности юридических лиц в российском законодательстве

(Смольянинов Е. С.) ("Российский следователь", 2009, N 15) Текст документа

О НЕОБХОДИМОСТИ ВВЕДЕНИЯ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ В РОССИЙСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ

Е. С. СМОЛЬЯНИНОВ

Смольянинов Е. С., кандидат юридических наук, старший преподаватель Академии управления МВД России.

Автор рассматривает проблему законодательного закрепления в российском уголовном праве института уголовной ответственности юридического лица. Впервые данный вопрос был поднят во время обсуждения проектов ныне действующего УК РФ 1996 г. С ратификацией Россией антикоррупционных конвенций эта проблема становится вновь актуальной. Проблемы уголовно-правового регулирования экономической деятельности в первую очередь, на взгляд автора, связаны с неспособностью имеющихся в действующем уголовном законе средств эффективно защищать данную сферу общественных отношений от преступных посягательств. В работе делается попытка проанализировать характеристики данного института в зарубежном законодательстве.

Вопрос о субъекте уголовной ответственности никогда не выпадал из поля зрения российских ученых. При этом большинство как советских, так и российских юристов исходили из того, что субъектом преступления может быть только физическое лицо, достигшее установленного законом возраста. Главное внимание в этом вопросе необходимо уделить правовым проблемам акционерного общества. Данная форма, по мнению М. И. Кулагина <1>, выступает как самое законченное и последовательное воплощение института юридического лица. Очень внимательно рассматриваются черты акционерного общества, делающие его особенно привлекательным в современных условиях хозяйствования: ограниченность риска акционеров, опосредование долей участия ценными бумагами, что существенно повышает их оборотоспособность, специфика системы контроля над акционерным обществом, анонимность членства и размера участия. В связи с этим нельзя не указывать на специфику акционерных законов, имеющих все более императивный характер и содержащих нормы различной отраслевой принадлежности. -------------------------------- <1> См.: Кулагин М. И. Избранные труды. М., 1997. С. 7.

В Германии разработана наиболее эффективная система предварительной проверки законности создания юридических лиц, которая наглядно характеризует все более активный процесс регулирования государством рыночных отношений с помощью законодательных предписаний. Создание в России открытой экономической системы, последовательно интегрированной в систему мировых хозяйственных связей, требует предоставления широких возможностей всем хозяйственным организациям нашей страны участвовать в имущественных отношениях с иностранными партнерами, а последним - действовать на нашем внутреннем рынке. В самом общем виде юридическое лицо определяется в буржуазном праве как организация или учреждение, которое выступает в качестве самостоятельных участников гражданских правоотношений. Признаки юридического лица могут быть выведены из положений действующих законов, решений судов, доктринальных исследований современных юристов. Юридическое лицо есть отражение в праве экономической категории лица. Экономика не дает никаких принципиальных оснований для выделения людей в одну правовую категорию, а организаций - в другую <2>. -------------------------------- <2> См.: Там же. С. 25.

В современных условиях гигантского обобществления собственности в форме либо монополистической, либо государственной сложилось положение, когда экономически обоснованно использовать как отдельно функционирующие массы капиталов внутри одной массы собственности или фонда собственности. Юридическое лицо выступает в качестве инструмента, посредством которого функционирует капиталистическая система хозяйствования. Институт юридических лиц в современном зарубежном праве соответствует основным делениям буржуазного права: на публичное и частное. Соответственно, и юридические лица подразделялись прежде всего на публичные и частные или на юридические лица публичного и частного права. К юридическим лицам публичного права относят само государство, выступающее в имущественных отношениях в качестве особого субъекта права - казны; административно-территориальные субъекты государства (земли, штаты, департаменты, общины и т. д.); государственные учреждения и организации, которые могут выступать и как хозяйствующие субъекты, и как органы государственного управления. В этом случае они именуются публичными корпорациями. Частными являются все остальные виды юридических лиц, например, хозяйственные организации, объединения, преследующие культурные, научные, религиозные цели, благотворительные и иные общества. Публичными согласно законодательству признаются юридические лица, которые обладают государственно-властными полномочиями, а частные лишены этого признака. По мере формирования и развития акционерных обществ происходила их трансформация в основной вид современной монополии - транснациональные корпорации (ТНК), соответственно изменялась их правовая природа и в законодательстве капиталистических стран, и в цивилистической доктрине. В связи с тем что в англо-американском праве юридические и физические лица являются равнозначными субъектами не только гражданского, но и уголовного права проблема ответственности хозяйствующих субъектов в экономике не стоит. Акционерные общества традиционно трактовались в странах общего права как корпорации, т. е., как мы уже отметили, самостоятельные субъекты права. В силу исторически сложившихся причин в странах континентальной системы права юридической природе акционерного общества всегда уделялось значительно больше внимания. В настоящее время отмечается процесс усиления вмешательства государства в процесс образования акционерных обществ через установление подробной законодательной регламентации порядка создания акционерных компаний. Если при разрешительном порядке сам факт возникновения компании ставился в зависимость от ничем не мотивированного правительственного решения, то в настоящее время сущность государственного вмешательства в процесс образования акционерных обществ заключается в позитивном регулировании этого процесса и в контрольной деятельности за надлежащим его осуществлением. Государство идет на детальное законодательное регламентирование учредительной деятельности под давлением предпринимателей (прежде всего мелкими и средними), которые чаще всего оказываются жертвами махинаций при образовании компаний. Сфера учредительной деятельности традиционно признавалась самым "слабым местом" акционерного права. Шумные аферы с учреждением фиктивных компаний вызывают значительные потрясения рынка ценных бумаг, что в конечном счете противоречит интересам предпринимателей как класса. Усиление государственного контроля за созданием акционерных обществ проявляется и в том, что в новых акционерных законах развитых капиталистических стран значительное развитие получила уголовно-правовая ответственность за нарушение правил образования акционерных обществ. Так, например, во французском Законе о торговых товариществах 1966 г. предусмотрено свыше 100 составов уголовных деликтов. В настоящее время в связи с принятием нового Уголовного кодекса Франции 1992 г. можно также отметить возрастание строгости уголовного наказания, особенно в отношении юридических лиц, уголовная ответственность которых впервые устанавливается. В подавляющем большинстве случаев для привлечения к уголовной ответственности достаточно наличия в действиях юридического лица вины в форме неосторожности. К уголовной ответственности могут быть привлечены не только руководители акционерного общества по должности, но и фактические его руководители, а также лица, уполномоченные выполнять управленческие функции. Изменение системы санкций за пороки создания акционерных компаний позволяет нам сделать некоторые общие выводы. Если в эпоху свободной конкуренции правила акционерного законодательства носили в основном восполнительный, диспозитивный характер и адресовались главным образом суду, а не участникам, то с переходом, перерастанием капитализма в государственно-монополистический государство вынуждено было во все больших масштабах вмешиваться в рыночные отношения, в том числе и с помощью законодательных предписаний. Эти предписания государства в экономической области носят по преимуществу императивный характер. Нарушение данных правил рассматривается теперь не как нарушение субъективных прав других участников торгового оборота, а как нарушение "публичного порядка", "общественного интереса", что влечет за собой установление адекватных санкций, в частности таких публично-правовых, как уголовные. И в этой сфере правового регулирования общественных отношений происходит внедрение в частное право элементов права публичного <3>. -------------------------------- <3> См.: Там же. С. 78 - 79.

По законодательству отдельных штатов США корпорация в большинстве случаев учреждается в нормативно-явочном порядке. Она становится юридическим лицом после регистрации своего устава в надлежащем органе штата (в канцелярии секретаря штата, в верховном суде или у губернатора штата). Однако наряду с такими корпорациями, которые выполнили установленные требования закона при своем создании, существуют корпорации, которые не были зарегистрированы, поскольку не были соблюдены императивные правила об их учреждении. Первые корпорации называются корпорациями де-юре, а вторые - корпорациями де-факто, или фактическими корпорациями. Корпорации де-факто могут осуществлять свою деятельность в качестве корпорации и признаются юридическими лицами. Французское законодательство предусматривает возможность объявления названных руководителей лично несостоятельными. Они могут быть ограничены в правах управлять предприятиями или юридическими лицами. И в том и в другом случае они утрачивают право занимать выборные государственные должности. Американские суды в сходной ситуации также распространяют на руководителей юридического лица ответственность, в том числе и уголовную, за все неблагоприятные последствия объявления этого лица несостоятельным. При этом суды руководствуются понятием обманного использования организационно-правовой формы юридического лица. В связи с этим значительный интерес представляют Рекомендации Комитета министров стран - членов Совета Европы по ответственности предприятий - юридических лиц за правонарушения, совершенные в ходе ведения ими хозяйственной деятельности, принятые 20 декабря 1988 г., разработанные Комитетом экспертов в области уголовной ответственности нормативных единиц по решению Европейского комитета по криминальным проблемам. Фактически предполагается, что привлечение предприятий к уголовной ответственности должно осуществляться, когда характер правонарушения, степень вины со стороны предприятия, последствия правонарушения для общества и необходимость предотвращения дальнейших правонарушений требуют наложения уголовных санкций. Итак, наличие в законодательстве норм, предусматривающих уголовную ответственность юридических лиц, имеет смысл по следующим обстоятельствам: преступная деятельность той или иной корпорации по крайней мере не остается вообще безнаказанной, и в результате хозяева могут понести весьма существенные убытки; имеет значение и сам факт признания корпорации преступной, в результате чего она подвергается моральному осуждению, теряет доверие кредиторов, лишается клиентов, может столкнуться с бойкотом ее товаров, потерять возможность получения правительственных заказов; угроза уголовной ответственности может привести к разоблачению преступной деятельности высокопоставленных служащих. Поэтому институт уголовной ответственности корпораций создает правовые предпосылки для официального расследования деятельности той или иной корпорации, подозреваемой в совершении преступлений <4>; -------------------------------- <4> См.: Никифоров Б. С., Решетников Ф. М. Современное американское уголовное право. М., 1990. С. 53 - 56; Никифоров А. С. Контроль над преступностью в России // Государство и право. 1994. N 5. С. 72 - 82; Преступление и наказание в Англии, США, Франции, ФРГ, Японии: Общая часть уголовного права. М., 1991.

действующее российское уголовное законодательство не может эффективно воздействовать на криминальную ситуацию в сфере экономики.

------------------------------------------------------------------

Название документа Вопрос: Организация арендует муниципальное имущество. Уполномоченный орган местного самоуправления принял нормативный правовой акт, устанавливающий обязанность арендаторов муниципального имущества по его страхованию. Организация считает, что установление нормативным правовым актом органа местного самоуправления обязанности по страхованию арендуемого имущества неправомерно. Соответствует ли закону такая точка зрения организации? ("Право и экономика", 2009, N 8) Текст документа

Вопрос: Организация арендует муниципальное имущество. Уполномоченный орган местного самоуправления принял нормативный правовой акт, устанавливающий обязанность арендаторов муниципального имущества по его страхованию. Организация считает, что установление нормативным правовым актом органа местного самоуправления обязанности по страхованию арендуемого имущества неправомерно. Соответствует ли закону такая точка зрения организации?

Ответ: В соответствии с п. 1 ст. 935 ГК РФ законом на указанных в нем лиц может быть возложена обязанность страховать: жизнь, здоровье или имущество других определенных в законе лиц на случай причинения вреда их жизни, здоровью или имуществу; риск своей гражданской ответственности, которая может наступить вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу других лиц или нарушения договоров с другими лицами. В случаях, предусмотренных законом, или в установленном им порядке, на юридических лиц, имеющих в хозяйственном ведении или оперативном управлении имущество, являющееся государственной или муниципальной собственностью, может быть возложена обязанность страховать это имущество (п. 3 ст. 935 ГК РФ). В случаях, если обязанность страхования не вытекает из закона, а основана на договоре, в том числе обязанность страхования имущества - на договоре с владельцем имущества или на учредительных документах юридического лица, являющегося собственником имущества, такое страхование не является обязательным в смысле ст. 935 ГК РФ (п. 4 ст. 935 ГК РФ). Пунктом 2 ст. 3 Закона РФ от 27 ноября 1992 г. N 4015-1 "Об организации страхового дела в Российской Федерации" (далее - Закон N 4015-1) установлено, что страхование осуществляется в форме добровольного страхования и обязательного страхования. Добровольное страхование осуществляется на основании договора страхования и правил страхования, определяющих общие условия и порядок его осуществления. Правила страхования принимаются и утверждаются страховщиком или объединением страховщиков самостоятельно в соответствии с ГК РФ и Законом N 4015-1, содержат положения о субъектах страхования, об объектах страхования, о страховых случаях, страховых рисках, порядке определения страховой суммы, страхового тарифа, страховой премии (страховых взносов), порядке заключения, исполнения и прекращения договоров страхования, о правах и об обязанностях сторон, об определении размера убытков или ущерба, о порядке определения страховой выплаты, случаях отказа в страховой выплате и иные положения (п. 3 ст. 3 Закона N 4015-1). Условия и порядок осуществления обязательного страхования определяются федеральными законами о конкретных видах обязательного страхования (п. 4 ст. 3 Закона N 4015-1). Согласно п. 1 ст. 421 ГК РФ понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, если обязанность заключить договор предусмотрена ГК РФ, законом или добровольно принятым обязательством. Следует отметить, что федеральными законами не установлены обязанности арендатора по страхованию имущества. В силу положений ст. 3 ГК РФ у органа местного самоуправления отсутствуют правомочия на законодательное ограничение предпринимательской деятельности, в том числе путем установления обязательного страхования. В соответствии с подп. 3 п. 1 ст. 14 Федерального закона от 6 октября 2003 г. N 131-ФЗ "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" (далее - Закон N 131-ФЗ) к вопросам местного значения поселения относится владение, пользование и распоряжение имуществом, находящимся в муниципальной собственности поселения. В исключительной компетенции представительного органа муниципального образования находится определение порядка управления и распоряжения имуществом, находящимся в муниципальной собственности (подп. 5 п. 10 ст. 35 Закона N 131-ФЗ). В силу п. 2 ст. 209 ГК РФ собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц. На основании п. 1 ст. 7 Закона N 131-ФЗ по вопросам местного значения населением муниципальных образований непосредственно и (или) органами местного самоуправления и должностными лицами местного самоуправления принимаются муниципальные правовые акты. Пунктом 4 данной статьи предписано, что муниципальные правовые акты не должны противоречить Конституции Российской Федерации, федеральным конституционным законам, Закону N 131-ФЗ, другим федеральным законам и иным нормативным правовым актам Российской Федерации, а также конституциям (уставам), законам, иным нормативным правовым актам субъектов Российской Федерации. Поскольку закрепление в нормативном правовом акте муниципального образования обязанности арендатора по страхованию арендуемого имущества противоречит положениям ГК РФ, принятие данного нормативного акта по смыслу Закона N 131-ФЗ неправомерно. Таким образом, действующим законодательством не предусмотрена обязанность арендатора застраховать имущество, передаваемое ему в аренду, и данная обязанность не может быть установлена нормативным правовым актом муниципального образования. Следовательно, указанная точка зрения организации соответствует закону. Правомерность подобных выводов подтверждается и судебной практикой. Так, ФАС Уральского округа в Постановлении от 25 августа 2008 г. N Ф09-5984/08-С6 пришел к выводу, что в силу п. 4 ст. 935 ГК РФ обязанность арендатора страховать объект аренды может быть предусмотрена по соглашению сторон в договоре аренды, но не должна возлагаться на арендаторов ненормативным правовым актом, направленным на установление их обязанностей в одностороннем порядке.

Ю. М.Лермонтов Консультант Минфина России, специалист по бухгалтерскому учету и налогообложению

------------------------------------------------------------------

Название документа Вопрос: Между организацией (кредитор) и ИП (должник) заключено соглашение об отступном, по условиям которого в качестве отступного ИП передает кредитору посевные площади пшеницы. Соглашение до конца не исполнено. ИП собрал пшеницу с полей, указанных в соглашении, но передал не кредитору, а хлебоприемному предприятию (хранителю) на основании договора хранения (с обезличиванием) от 28.07.2009. Вправе ли организация требовать признания права собственности на указанную пшеницу на основании соглашения об отступном? ("Право и экономика", 2009, N 8) Текст документа

Вопрос: Между организацией (кредитор) и индивидуальным предпринимателем (должник) заключено соглашение об отступном, по условиям которого по состоянию на 14 июля 2009 г. прекращаются обязательства предпринимателя перед организацией. Соглашением об отступном предусмотрено, что в качестве отступного должник передает кредитору посевные площади пшеницы. Соглашение об отступном до конца не исполнено. Пшеница организации передана не была. Индивидуальный предприниматель собрал пшеницу с полей, указанных в соглашении об отступном. 28 июля 2009 г. между хлебоприемным предприятием (хранитель) и индивидуальным предпринимателем (поклажедатель) заключен договор хранения, в соответствии с которым хранитель обязуется принимать от поклажедателя на хранение (включая приемку, сушку, подработку, хранение, отгрузку а/м или ж/д транспортом) зерновую культуру (пшеницу), а поклажедатель обязуется оплачивать оказанные услуги. Согласно договору пшеница хранится с обезличиванием. Объект хранения согласно накладным передан на хранение. Вправе ли организация требовать признания права собственности на указанную пшеницу, считая, что зерновая культура принадлежит организации на праве собственности на основании соглашения об отступном?

Ответ: Способы защиты гражданских прав (включая защиту путем признания права, а также путем присуждения к исполнению обязанности в натуре) предусмотрены в ст. 12 ГК РФ. Собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения (ст. 301 ГК РФ). По смыслу данной нормы объектом требования по иску о признании права собственности может быть лишь вещь, определенная индивидуально-определенными признаками. Согласно ст. 890 ГК РФ в случаях, прямо предусмотренных договором хранения, принятые на хранение вещи одного поклажедателя могут смешиваться с вещами того же рода и качества других поклажедателей (хранение с обезличением). Поклажедателю возвращается равное или обусловленное сторонами количество вещей того же рода и качества. В указанной ситуации объект хранения, будучи собранным с полей, указанных в соглашении об отступном, после передачи на хранение хранителю утратил признаки, позволяющие обособить его от других вещей того же рода и качества. Следовательно, требовать признания права собственности на пшеницу организация по смыслу ст. 12 и ст. 301 ГК РФ не вправе. Пунктом 1 ст. 218 ГК РФ установлено, что право собственности на новую вещь, изготовленную или созданную лицом для себя с соблюдением закона и иных правовых актов, приобретается этим лицом. Право собственности на плоды, продукцию, доходы, полученные в результате использования имущества, приобретается по основаниям, предусмотренным ст. 136 ГК РФ. В силу ст. 136 ГК РФ поступления, полученные в результате использования имущества (плоды, продукция, доходы), принадлежат лицу, использующему это имущество на законном основании, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или договором об использовании этого имущества. Согласно п. 2 ст. 218 ГК РФ право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества. По соглашению сторон обязательство может быть прекращено предоставлением взамен исполнения отступного (уплатой денег, передачей имущества и т. п.). Размер, сроки и порядок предоставления отступного устанавливаются сторонами (ст. 409 ГК РФ). На основании п. 1 ст. 223 ГК РФ право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором. В указанной ситуации соглашение об отступном до конца не исполнено, следовательно, организация-кредитор по смыслу ст. 12 ГК РФ вправе настаивать на его исполнении. Таким образом, организация в данном случае требовать признания права собственности на указанную пшеницу не вправе, так как это будет являться ненадлежащим способом защиты права.

Ю. М.Лермонтов Консультант Минфина России, специалист по бухгалтерскому учету и налогообложению

------------------------------------------------------------------

Название документа Вопрос: Четыре года назад заключен договор купли-продажи недвижимости, подписанный только покупателем. В день его подписания покупатель перечислил стоимость имущества на расчетный счет продавца, но продавец обязанность по передаче имущества не исполнил, сославшись на то, что указанный договор является недействительным ввиду несоответствия ст. 550 ГК РФ. Полагаем, что истечение 3-летнего срока исковой давности свидетельствует о невозможности признания указанного договора недействительным. Правомерна ли такая точка зрения? ("Право и экономика", 2009, N 8) Текст документа

Вопрос: Организация А. в 2009 г. обратилась к организации Б. с требованием о признании права собственности на недвижимое имущество. Данное имущество 6 лет находится в собственности организации Б., у нее имеется соответствующее действующее свидетельство о регистрации права собственности. Четыре года назад между организацией А. (покупатель) и организацией Б. (продавец) заключен договор купли-продажи недвижимости, который был подписан только организацией А. В день подписания договора организацией А. стоимость имущества, определенная договором, оплачена путем перечисления денежных средств на расчетный счет организации Б., однако продавцом обязанность по передаче имущества не исполнена, данное имущество находилось в его владении и пользовании все время с даты договора по дату обращения организации А. к организации Б. Организация Б. отказала в удовлетворении требования организации А., сославшись на то, что право собственности на имущество принадлежит организации Б., а указанный договор является недействительным ввиду несоответствия ст. 550 ГК РФ. Организация А. полагает, что истечение 3-летнего срока исковой давности, предусмотренного п. 1 ст. 181 ГК РФ, с момента исполнения указанного договора организацией А. свидетельствует о невозможности признания указанного договора недействительным. Правомерна ли такая точка зрения организации А.?

Ответ: В силу п. 1 ст. 549 ГК РФ по договору купли-продажи недвижимого имущества (договору продажи недвижимости) продавец обязуется передать в собственность покупателя земельный участок, здание, сооружение, квартиру или другое недвижимое имущество (ст. 130). Договор продажи недвижимости заключается в письменной форме путем составления одного документа, подписанного сторонами (п. 2 ст. 434). Несоблюдение формы договора продажи недвижимости влечет его недействительность (ст. 550 ГК РФ). В соответствии с п. 1 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным ГК РФ, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения (ст. 168 ГК РФ). С учетом данных норм в случае несоблюдения письменной формы договора купли-продажи недвижимости такой договор является ничтожным. Согласно п. 1 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда началось исполнение этой сделки. Ничтожная сделка не порождает у сторон никаких прав и обязанностей. На это также указывает и судебная практика (см., например, Постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 9 апреля 2009 г. N Ф04-2044/2009(3952-А45-11) и от 4 января 2003 г. N Ф04/33-191/А45-2002). Следовательно, в указанной ситуации договор купли-продажи недвижимости ввиду несоблюдения положений ст. 550 ГК РФ не влечет никаких правовых последствий независимо от последующего оспаривания такой сделки, и довод организации А. о том, что истечение 3-летнего срока исковой давности свидетельствует о невозможности признания указанного договора недействительным, не соответствует законодательству. Правомерность подобного вывода может подтверждаться и позицией ФАС Уральского округа в Постановлении от 15 сентября 2004 г. N Ф09-3041/04-ГК (выводы суда применимы и в отношении действующей редакции ст. 181 ГК РФ). Таким образом, указанная точка зрения организации А. неправомерна.

Ю. М.Лермонтов Консультант Минфина России, специалист по бухгалтерскому учету и налогообложению

------------------------------------------------------------------

Название документа