Бесправные должники

(Хрусталев А.)

("ЭЖ-Юрист", 2009, N 41)

Текст документа

БЕСПРАВНЫЕ ДОЛЖНИКИ

А. ХРУСТАЛЕВ

Александр Хрусталев, кандидат экономических наук, юрисконсульт ОАО "МФПП".

В условиях финансового кризиса многие граждане и юридические лица сталкиваются с тем, что обслуживающий их банк оказывается несостоятельным. Что делать в подобной ситуации? Некоторые проблемы решило государство, введя систему страхования вкладов и защитив таким образом большую часть сбережений граждан. С юридическими лицами все обстоит существенно сложнее.

Прежде всего определимся, что банк, попавший в сложную экономическую ситуацию, даже если он обладает всеми признаками несостоятельности, объявить банкротом вправе только суд. До принятия подобного решения такой банк всего лишь должник.

Итак, у банка возникли сложности с ликвидностью, он не может больше привлечь средства на межбанковском рынке, появилась картотека на корреспондентском счете. Как правило, подобные проблемы не возникают вдруг. Обычно за несколько месяцев до этого у банка происходят систематическое снижение собственного капитала, ликвидности, иные нарушения пруденциальных норм деятельности банка. Результатом в общем случае служит приказ Банка России об отзыве лицензии. Однако так ситуация развивается не всегда: при системном кризисе ликвидности и доверия у отдельных банков проблемы формируются в течение нескольких недель.

Страховка от банкротства

В условиях глобального кризиса законодатель предусмотрел специальную процедуру предупреждения банкротства банка-должника с помощью средств государства или инвестора - зачастую более мощного и устойчивого банка, приняв довольно спорный и неоднозначный Федеральный закон от 27.10.2008 N 175-ФЗ "О дополнительных мерах для укрепления стабильности банковской системы в период до 31 декабря 2011 года", в некоторых аспектах которого мы и попытаемся разобраться.

Банк России в соответствии со ст. 1 Закона о дополнительных мерах вправе предложить Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" (АСВ) принять участие в осуществлении мер по предупреждению банкротства банка.

В случае согласия Банк России не отзывает лицензию у банка-должника. Формально это означает, что банк может продолжать функционировать без каких-либо ограничений и изъятий: проводить рекламную кампанию, направленную на привлечение средств граждан, наращивать кредитный портфель, привлекать иностранных инвесторов или крупный межбанковский депозит, субординированный займ.

На практике все выглядит совершенно не так, и очень важно разобраться почему.

На АСВ согласно ст. 8 Закона о дополнительных мерах могут быть возложены функции и полномочия временной администрации (ВА). АСВ осуществляет их через назначенного из числа своих служащих представителя, действующего на основании доверенности.

Со дня назначения в банк ВА приостанавливаются права учредителей (участников) банка, связанные с участием в его уставном капитале (в том числе право на созыв общего собрания акционеров (участников)), и полномочия органов управления банка. То есть прекращаются права участников и акционеров "из акций", причем все без исключения. А права "на акции" никоим образом не умаляются.

Нередко функции временной администрации действительно возлагаются на АСВ, сотрудники которого, несмотря на наличие (все еще) у банка лицензии, своими внутренними распоряжениями запрещают принимать деньги от граждан, гасить кредиты оставшимися на расчетных счетах клиентов средствами (мотивируя тем, что они не прошли по корреспондентскому счету), предпринимают иные меры, откровенно напоминающие начало конкурсного производства.

Это только на первый взгляд вызывает недоумение. При детальном анализе все становится на свои места. В силу ст. 8 Закона о дополнительных мерах, действуя в качестве временной администрации, АСВ вправе осуществлять полномочия, предусмотренные Федеральным законом от 25.02.1999 N 40-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций" и изданными в соответствии с ним нормативными актами Банка России для временной администрации при приостановлении полномочий исполнительных органов банка. Также по Закону АСВ выполняет функции конкурсного управляющего в случае, если банк имел право привлекать средства физических лиц.

Банк обречен?

Таким образом, сотрудники АСВ фактически готовят почву для банкротства банка, заранее расценивая иной вариант развития событий как маловероятный, что противоречит целям разработки и принятия Закона о дополнительных мерах.

При этом следует заметить, что обычно одним из первых приказов ВА является приказ об отмене ранее выданных доверенностей. Лица, продолжающие действовать по доверенности в интересах банка-должника, получают либо новые доверенности, либо уведомления о том, что их доверенности продолжают действовать.

Отдельно хотелось бы остановиться на одном довольно сомнительном положении нового Закона о дополнительных мерах. Так, Закон устанавливает право АСВ (заметьте, не обязанность) заключить трехстороннее соглашение по передаче части активов и обязательств банка-должника другому банку, выигравшему соответствующий конкурс. Однако в подобной ситуации фактическими участниками сделки выступают банк-победитель, собственно АСВ и АСВ как временная администрация банка-должника. Следовательно, данное соглашение фактически заключено между двумя экономическими субъектами (в соответствии с фактическими интересами, которые преследуют конкретные физические лица, подписывающие конкретные договоры и соглашения).

Здесь возникает сразу ряд вопросов, решение которых в Законе привело к нарушению интересов нескольких групп заинтересованных лиц. В частности, интересы банка-должника и его участников никто в этой юридической конструкции не представляет и не защищает.

Кроме того, без учета мнения вкладчиков Банка их "передают на обслуживание" в другой банк, правда, условия договоров вклада сохраняются неизменными. Без названной правовой конструкции передачи части активов и пассивов вкладчики могли рассчитывать лишь на выплаты по страховому случаю. Социальное значение данной нормы нельзя недооценивать.

Интересы лиц, получивших кредиты (заемщиков), пожалуй, остаются самыми незащищенными. Банк нередко в кредитном договоре оставляет за собой право и изменить процентную ставку, и потребовать дополнительное обеспечение или досрочный возврат кредита. Банк, получивший кредитный портфель по трехстороннему соглашению, проведя анализ, может воспользоваться любым правом, закрепленным в кредитном договоре, без учета конкретных особенностей проекта и кредита. Кроме того, согласно обеспечительным договорам поручителями часто выступают физические лица - менеджеры должников, которые становятся заложниками как возможного недобросовестного поведения нового банка-кредитора, так и откровенного непонимания особенностей кредитования конкретного проекта.

Все это может быть благодатной почвой для рейдерства, с которым так активно борются правоохранительные органы и Правительство РФ в целом.

В то же время интересы банка, выигравшего конкурс, вполне очевидны. Он получает на баланс привлеченные средства физических лиц, не потратив при этом ни копейки (ни на проведение рекламной кампании, ни на иные цели), а также кредитный портфель и заемщиков, которые неизбежно станут его клиентами, а значит, укрепится клиентская база. Также передается и часть иных активов банка-должника (недвижимость в собственности и аренде, оргтехника, расчетные терминалы, банкоматы, серверы). Очевидно, что данные активы передаются не всегда по рыночной цене. АСВ для поддержания ликвидности банка-реципиента выделяет ему соответствующий депозит из финансирования, предоставленного государством.

После описанной процедуры у банка-должника остаются сильно обрезанные активы и пассивы в целом худшего качества. Одновременно происходит восстановление резерва по переданным ссудам, что приводит к уменьшению давления на собственный капитал банка.

Сокращение объемов ссудной задолженности снижает доходную базу и рентабельность. Политика АСВ как временной администрации фактически провоцирует ухудшение отношения заемщиков к банку-должнику. Все они имели в этом банке свои основные счета. В ряде случаев остатки по счетам составляли суммы, сопоставимые с полученными кредитами (например, депозит на выгодных условиях). После разрыва связей, когда кредиты переданы банку-реципиенту, а депозиты остались в банке-должнике, обслуживание кредита прекращается, в чем есть как экономические причины, так и своя экономическая логика.

Основной удар этой процедуры приходится на банк-должник. Клиенты-должники, у которых сохранились значительные остатки по счетам, перестают обслуживать кредиты, поскольку - и с этим нельзя не согласиться - у них "зависли" в данном банке собственные средства. Разрыв экономических связей влечет немедленную остановку расчетов и зачисления на корреспондентский счет банка-должника.

Следствием является падение качества оставшегося ссудного портфеля по признаку "обслуживание ссудной задолженности". В связи с отстранением органов управления и фактическим прекращением работы банка-должника останавливается и обычная работа по оформлению залогов и иных обеспечительных процедур, что снижает уровень обеспеченности ссудного портфеля. Возникшие у клиентов банка проблемы неминуемо затронут и их экономическое положение, а через какое-то время (к сроку сдачи периодической бухгалтерской и налоговой отчетности) ухудшится и последний показатель качества кредитного портфеля - финансовое состояние заемщиков.

В этот период у банка не отозвана лицензия, а значит, никакие операции не запрещены, деньги клиентов на счетах в данном банке ничуть не хуже денег в других банках. Фактически деятельность ВА приводит к усугублению проблем банка, что неминуемо ускоряет банкротство. И действительно, все это влечет резкое снижение расчетной стоимости чистой ссудной задолженности, расчетное падение собственного капитала, не имеющее реальной экономической обоснованности.

Итак, начиная фактически защищать интересы возможных будущих конкурсных кредиторов, ВА банка (АСВ) нарушает интересы значительного числа его клиентов. К сожалению, подобные действия ВА скорее относятся к пониманию экономики банковского бизнеса и смысла принятия Закона о дополнительных мерах, чем к недостаткам юридической техники при разработке законов.

В то же время появление АСВ как "независимого" лица в этой конструкции оправданно, ведь интересы Банка России (макроэкономически обоснованные) могут не совпадать с интересами вкладчиков, кредиторов и, что самое интересное, собственников банка. АСВ призвано сгладить такие противоречия, но ликвидировать их, очевидно, не может.

Заинтересованных много

Как мы видим, на первый план выходит проблема соотношения интересов разных групп лиц при возникновении у банка сложностей. Назовем их агрегировано: Банк России (государство), АСВ (госкорпорация, то же государство), временная администрация (АСВ, Банк России, или опять-таки государство), инвестор, вкладчики, кредиторы (юрлица), должники, участники банка как юридического лица, единоличный исполнительный орган банка. Мы намеренно привели в качестве отдельной группы лиц единоличный исполнительный орган банка, поскольку только он представляет реальные экономические интересы участников банка.

Вернемся к спору о банкротстве.

Основной вопрос, интересующий нас, звучит так: кто представляет интересы банка-должника в суде? Вопрос находится не в плоскости процессуального представления юридического лица - здесь как раз все просто: соответствующими полномочиями наделен единоличный исполнительный орган юридического лица, то есть в нашем случае ВА. Между тем экономические и юридические интересы банка-должника как юрлица могут представлять только на самом деле заинтересованные в этом хозяйственном обществе лица: участники (учредители, акционеры) и назначенный ими и представляющий их интересы единоличный исполнительный орган.

Отдельные полномочия (п. 4 ст. 23 Закона о банкротстве кредитных организаций) сохраняются у руководителя кредитной организации. Так, на период деятельности ВА единоличный исполнительный орган кредитной организации, имевший право до назначения ВА действовать от имени кредитной организации без доверенности, может представлять ее интересы в арбитражном суде при обжаловании решения Банка России о назначении ВА, обжаловании приказа Банка России об отзыве лицензии на осуществление банковских операций.

Перечисленные полномочия не позволяют представлять интересы банка-должника в деле о банкротстве. Конструкция дела о банкротстве предполагает (ст. 50.2 Закона о банкротстве кредитных организаций), что лицами, участвующими в деле о банкротстве, являются:

- кредитная организация - должник;

- конкурсный управляющий;

- конкурсные кредиторы;

- уполномоченные органы, которые определены Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)" (уполномоченные органы);

- Банк России как орган банковского регулирования и банковского надзора.

В то же время ст. 50.4 Закона о банкротстве кредитных организаций закреплено, что правом на обращение в арбитражный суд с заявлением о признании кредитной организации банкротом обладают:

- кредитная организация - должник;

- конкурсные кредиторы, включая физических лиц, имеющих право требования к кредитной организации по договору банковского вклада и (или) договору банковского счета;

- уполномоченные органы;

- Банк России, в том числе в случаях, когда он не является кредитором кредитной организации.

Как видно, список различается только в отношении конкурсного управляющего.

Специально категория лиц, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве, в АПК РФ не выделяется. Предусмотренные ст. 54 АПК РФ иные участники арбитражного процесса (представители лиц, участвующих в деле, а также лица, содействующие осуществлению правосудия: эксперты, свидетели, переводчики, помощник судьи и секретарь судебного заседания), очевидно, не соотносятся с лицами, указанными в ст. 35 общего Закона о банкротстве.

Выделение данной категории участников арбитражного процесса необходимо для предоставления им определенных процессуальных полномочий. Эти полномочия меньше, чем у лиц, участвующих в деле, тем не менее участники арбитражного процесса по делу о банкротстве вправе заявлять жалобы на действия арбитражного управляющего, решения собрания кредиторов или комитета кредиторов, нарушающие их права и законные интересы (п. 3 ст. 60 общего Закона о банкротстве). Назвать такие полномочия полноценными, достаточными для защиты интересов участников и банка-должника нельзя.

Больной скорее мертв...

На практике после проведения процедур, оговоренных Законом о дополнительных мерах, состояние банка-должника не улучшается, а продолжает естественным образом ухудшаться по названным выше причинам. С заявлением о признании банка-должника банкротом чаще всего (не дожидаясь обращения кредитора сразу после отзыва лицензии) обращается Центральный банк РФ. Обладая полномочиями на отзыв лицензии и введение ВА из числа своих сотрудников, Центробанк фактически в одном лице совмещает заявителя и должника по делу о банкротстве. Справедливости ради отметим, что формально это не так, но лишь формально.

Центральный банк, с одной стороны, участвует в деле как орган банковского регулирования и банковского надзора. С другой стороны, он же принимает решение о введении ВА и отстранении органов управления юридического лица - банка должника. Он же назначает и решает вопрос о персональном составе ВА. Работники ВА продолжают быть сотрудниками Банка России, а значит, несмотря на закрепленные функции и полномочия, фактически проводят в жизнь мнение своего работодателя.

Ситуация выглядит парадоксальной, поскольку просто нет какого-либо органа банка-должника как юридического лица (хозяйственного общества), который мог бы независимо от позиции Центробанка представлять реальные интересы банка-должника. Участники банка не являются лицами, участвующими в деле о банкротстве, как и назначенный ими и действующий в их интересах менеджмент банка (как правило, председатель правления банка).

Возвращаясь к проблеме конфликта интересов, приходим к выводу, что интересы Банка России и ВА банка-должника тождественны, поскольку прежде всего представлены одними и теми же людьми, а именно люди формируют и доводят позицию до суда в процессе.

Данная конструкция служит ярким примером нарушения основополагающего принципа гражданского права - состязательности сторон в процессе. Другими словами, состязательности разных людей, преследующих разные, нередко диаметрально противоположные материальные интересы в процессе.

И это не единственное, что разрушает действующая правовая конструкция Закона о банкротстве кредитных организаций и Закона о дополнительных мерах.

Согласно АПК РФ каждая из сторон процесса должна доказать те обстоятельства, на которые ссылается. В данном случае Банку России, по сути, нет нужды доказывать свои доводы самостоятельно, поскольку ВА всегда согласится с приведенными в заявлении Банка России доводами и представит соответствующие доказательства.

Остановимся на этом аспекте подробнее. Банк в первую очередь финансовый институт, активы которого по преимуществу носят финансовый характер, обладают признаком качества, надежности, ликвидности. Оценка основных банковских активов - кредитного портфеля - процедура формальная и экспертная одновременно. Соответствующую идеологию проповедует сам Банк России в небезызвестном Положении от 26.03.2004 N 254-П "О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, по ссудной и приравненной к ней задолженности". В отличие от предыдущей Инструкции N 62-А, также посвященной формированию резерва, в новом Положении введено пять групп качества ссуд и диапазоны ставок формирования резерва. К примеру, по ссуде 2-й группы риска ранее формировался резерв в размере 20% ссудной задолженности, учитываемой на ссудном счете. Теперь резерв определяется в диапазоне от 1% до 20% с учетом обеспеченности и профессионального мнения кредитного менеджера.

В изложенной конструкции присутствуют не только формальные признаки (финансовое состояние, наличие просроченных платежей по процентам и обеспечение в полном объеме), но и оценочная категория - профессиональное мнение менеджера.

Таким образом, только в плоскости различных профессиональных суждений можно сильно варьировать создание резерва по ссудной задолженности.

В задачи и интересы ВА как сотрудников Банка России не входит всесторонняя и объективная оценка качества каждой ссуды и заемщика. Оценка качества ссудного портфеля обычно сводится к оценке качества его обслуживания, что, как мы выявили выше, сильно зависит от отношения заемщика и банка. В ситуации, предшествующей банкротству, такой показатель будет крайне необъективным, что приведет к сильному занижению реальной стоимости ссудных активов банка-должника. Это всегда будет подтверждать позицию заявителя о недостаточности имущества должника для удовлетворения всех требований кредиторов по делу о банкротстве.

Нельзя не сказать еще об одном важном моменте. Пассив баланса банка-должника содержит не только реальные требования конкретных юридических и физических лиц, которые могут попасть в реестр требований кредиторов, но и ряд бухгалтерских статей, которые никогда не смогут превратиться в требования, включенные в реестр. Прежде всего это расчетные величины различных резервов, включая резервы на возможные потери по условным обязательствам кредитного характера, прочим возможным потерям и операциям с резидентами оффшорных зон. Между тем данные величины участвуют в расчете достаточности имущества, что не совсем соответствует их экономической сущности. Однако оспаривать позицию единственного регулятора, ВА, не представляется возможным.

О принципах и беспринципности

Если законодатель полагал, что он наилучшим образом защитит права кредиторов, нарушая принципы гражданского производства, то достаточно взглянуть на официальную статистику Банка России, чтобы понять: этого достичь не удалось. Незначительное увеличение доли удовлетворения требований кредиторов можно вполне объяснить повышением ответственности и неотвратимости наказания конкретных исполнителей.

Нарушен и еще один принцип гражданского права. Нельзя защищать права одних лиц в ущерб правам других. В исследуемой правовой конструкции, как мы видим, этот принцип нарушается не единожды.

В связи с вышеизложенным, на наш взгляд, целесообразно скорректировать действующие нормы в направлении расширения представления интересов банка-должника его участниками. Необходимо также наделить их представителя правами лица, участвующего в деле о банкротстве.

Однако стоит учесть противоречие с правами, которые остаются в распоряжении участников после введения ВА. Как мы видели, их права "из акций" прекращены, что делает невозможным проведение полноценного собрания участников с целью избрания своего представителя для участия в деле о банкротстве, а значит, вообще проблематично даже с учетом действующей правовой конструкции направить представителя для участия в арбитражном процессе о банкротстве.

Но это лишь половина проблемы.

Возможна ситуация, когда между участниками нет и не будет достигнуто единства, они не могут договориться о своей позиции по делу о банкротстве. В подобных обстоятельствах следует наделить такими правами коллегиальный исполнительный орган банка-должника. Вообще данным правом этот орган должен обладать по умолчанию, а при принятии специального решения участниками им может быть наделено специально избранное лицо.

------------------------------------------------------------------

Название документа