Недействительность сделок как гражданско-правовое последствие коррупционных правонарушений
(Илюшина М. Н.) ("Законы России: опыт, анализ, практика", 2009, N 12) Текст документаНЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ СДЕЛОК КАК ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЕ ПОСЛЕДСТВИЕ КОРРУПЦИОННЫХ ПРАВОНАРУШЕНИЙ
М. Н. ИЛЮШИНА
Илюшина Марина Николаевна, кандидат юридических наук, доцент, заведующая кафедрой предпринимательского права, гражданского и арбитражного процесса Российской правовой академии Минюста России.
В ст. 13 Федерального закона от 25 декабря 2008 г. N 273-ФЗ "О противодействии коррупции" сказано, что "...граждане Российской Федерации, иностранные граждане и лица без гражданства за совершение коррупционных правонарушений несут уголовную, административную, гражданско-правовую и дисциплинарную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации". Эта норма - новация российского законодательства, ориентирующая правоохранительные органы на необходимость применения в борьбе с коррупцией средств не только уголовного и уголовно-процессуального, но и других отраслей права. В настоящее время Российской Федерацией ратифицированы две антикоррупционные Конвенции, а именно Конвенция ООН против коррупции и Конвенция Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию. В 1999 г. Совет Европы принял Конвенцию о гражданско-правовой ответственности за коррупцию. Конвенция вступила в силу 1 ноября 2003 г. и является открытым международным договором Совета Европы. Данная Конвенция подписана более чем 40 государствами, а ее участниками являются 25 стран. В отличие от Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию, которая устанавливает обязанность государств закрепить в национальном уголовном законодательстве составы преступлений, связанных с коррупцией, установить санкции за их совершение, Конвенция ООН против коррупции пытается установить общие правила гражданско-правового и гражданско-процессуального характера противодействия коррупции. В принципе это единственный международно-правовой акт, определяющий гражданско-правовые аспекты коррупционного противодействия. Особенностью данной Конвенции является закрепление в ее тексте определения коррупции. "Для целей настоящей Конвенции коррупция означает требование, предложение, предоставление или принятие, прямо или опосредованно, взятки или любого другого недолжного преимущества или возможность этого, которые приводят к нарушению надлежащего исполнения обязанностей или поведения, которые требуются от лица, получившего взятку, недолжное преимущество или возможность этого" (ст. 2 Конвенции). В соответствии со ст. 5 Конвенции Совета Европы "О гражданско-правовой ответственности за коррупцию" лица, понесшие ущерб от коррупции, имеют право на полную его компенсацию путем возмещения материального ущерба, потери доходов. Причем ответчиком может выступать как лицо, совершившее акт коррупции, санкционировавшее его или не принявшее разумных шагов для его предотвращения, так и само государство, чье должностное лицо виновно в совершении коррупционного акта. Интересным положением Конвенции является ответственность юридических лиц за коррупционные преступления, в том числе и уголовная. Данную ответственность предусматривает и Конвенция об уголовной ответственности, ратифицированная РФ. Ответственность юридических лиц в соответствии с российским законодательством может быть предусмотрена только нормами гражданского права вплоть до ликвидации юридического лица. К сожалению, национальное законодательство о борьбе с коррупцией не восприняло конструкцию гражданско-правовой ответственности, в рамках которой причинителем вреда может быть признано не только физическое лицо, но и юридическое лицо. Думается, что дальнейшее становление законодательства в этой сфере использует возможности гражданско-правового регулирования общественных отношений. Соответственно, как самостоятельная правовая форма гражданско-правовой ответственности за коррупционное правонарушение может быть использован гражданско-правовой институт обязательств вследствие причинения вреда, предусмотренный гл. 59 ГК РФ. Этот институт пригоден для принуждения коррумпированных чиновников к полному или частичному возмещению имущественного вреда, нанесенного государству или муниципальному образованию в результате принятых ими под влиянием корыстной заинтересованности должностных лиц заведомо невыгодных для государства или органа местного самоуправления властно-распорядительных решений (противоправных управленческих актов). Согласно ч. 1 ст. 45 ГПК прокурор наделен правом обращения в суд с заявлением в защиту законных интересов неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации, субъектов Федерации, муниципальных образований. Кроме того, иск о возмещении вреда в порядке ст. 44 УПК может быть предъявлен коррупционеру прокурором при расследовании уголовного дела и рассмотрении его в суде. Так, в г. Архангельске был предъявлен иск к бывшему мэру Д. о возмещении ущерба в размере 4 млн. руб., причиненного муниципальному образованию вследствие оплаты из городского бюджета услуг по охране его самого и членов его семьи. Судом иск полностью удовлетворен, деньги поступили на счет мэрии. Аналогичный иск предъявлен прокуратурой Архангельской области к осужденному за злоупотребления должностными полномочиями бывшему директору одного из департаментов архангельской мэрии, который путем незаконного выделения земельного участка причинил городскому бюджету ущерб в размере 900 тыс. руб. <1>. -------------------------------- <1> См.: Бакун В. М., Савинский А. В. О межотраслевой методике пресечения коррупционных преступлений // Законность. 2009. N 7.
Кроме того, в соответствии с ч. 1 ст. 52 АПК РФ прокурор вправе обратиться в арбитражный суд с иском о признании недействительными сделок, совершенных органами государственной власти РФ, органами государственной власти субъектов Федерации, органами местного самоуправления, государственными и муниципальными унитарными предприятиями, государственными учреждениями, а также юридическими лицами, в уставном капитале (фонде) которых есть доля участия Российской Федерации, ее субъектов или муниципальных образований в случаях заключения договоров должностными лицами государственных и муниципальных органов, нарушающих интересы государства или муниципальных образований. Особую опасность коррупция представляет в тех сферах, от которых непосредственно зависит повседневная жизнедеятельность граждан, - обеспечение безопасности, здравоохранение, образование, жилищно-коммунальное хозяйство и т. п. Коррупция в этих сферах наиболее опасна, так как подрывает доверие общества к органам государственной власти и управления. Одна из целей Конвенции Совета Европы "О гражданско-правовой ответственности за коррупцию" состоит в том, чтобы каждое государство, являющееся ее участником, предусмотрело в своем законодательстве "эффективные средства правовой защиты для лиц, понесших ущерб в результате актов коррупции, позволяющие им защищать свои права и интересы, включая возможность получения компенсации за ущерб". Конвенция предусматривает, что ущерб возмещается в полном объеме, включая упущенную выгоду и моральный вред, а также возможность требовать возмещения вреда не только от должностного лица, совершившего акт коррупции, но и от государства. Для возмещения вреда ст. 4 Конвенции предусматривает наличие трех условий: 1) ответчик совершил или санкционировал акт коррупции или не предпринял разумные шаги для его предотвращения; 2) истец понес ущерб; 3) существует причинно-следственная связь между актом коррупции и нанесенным ущербом. Объем возмещения вреда может быть уменьшен или даже может быть отказано в его возмещении, если истец по собственной вине способствовал причинению ущерба или его усугублению. Конвенция требует закрепить в национальном законодательстве положения о недействительности сделок, связанных с коррупционными преступлениями. Лишение коррупционеров возможности воспользоваться плодами своей противоправной деятельности при таком подходе действительно представляется главным и эффективнейшим профилактическим мероприятием. Действительно, основой для применения правил, позволяющих восстановить нарушенное имущественное положение коррупционным правонарушением, видится институт недействительности сделок, созданный в национальном гражданском законодательстве. Именно данный институт находится в той степени урегулированности в ГК РФ, которая не требует введения специальных правил об уточнении субъекта, в отношении которого могут быть применены указанные правила. В этой части данный институт может быть пригоден для борьбы с последствиями коррупционных правонарушений в современном, неизмененном состоянии, в отличие, например, от кондикционных обязательств (обязательств из неосновательного обогащения), правила которых надо дополнительно распространять на субъектов коррупционных правонарушений. Существует ряд классификаций отдельных составов недействительных сделок. Традиционным является деление недействительных сделок на ничтожные и оспоримые. В соответствии со ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). К оспоримым относятся сделки, заключенные лицом с превышением полномочий на совершение сделки или с пороком воли стороны в сделке. При этом на истца возлагается обязанность представить доказательства, подтверждающие факт наличия состава недействительной сделки в соответствии с предусмотренными законом основаниями. Требование о признании оспоримой сделки недействительной в соответствии с п. 2 ст. 166 ГК РФ может быть заявлено только указанными в ГК РФ лицами, имеющими право оспорить сделку. Иск же о применении последствий недействительности сделки вправе предъявить любое заинтересованное лицо. Кроме того, суд может по собственной инициативе применить данные последствия. К разряду ничтожных относятся сделки с пороком субъектного состава, а также совершенные с существенным нарушением требуемой формы либо содержания. Такими являются сделки, совершенные недееспособным, несовершеннолетним в возрасте до 14 лет или без соблюдения требуемой законом формы, сделки, не соответствующие требованиям закона или иных правовых актов, совершенные с целью, противной основам правопорядка и нравственности, мнимые и притворные сделки. Необходимо отметить, что сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, будет являться ничтожной, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения (ст. 168 ГК РФ). При оценке сделки с точки зрения ее ничтожности и оспоримости полезно вспомнить дореволюционных классиков русской цивилистики. Н. Растеряев писал: "В науке существует два вида недействительности сделок: ничтожность и оспариваемость. В основание различия этих двух родов недействительных сделок положены следующие принципы: если сделка нарушает нормы, охраняющие права лиц и запрещающие известные действия в интересе общественном или государственном, т. е. нарушает права публичные, то нарушение этих норм поражает сделку ничтожностью; если же сделки нарушают нормы, охраняющие интересы частного лица, т. е. право частное, признать сделку недействительной можно лишь по требованию потерпевшей стороны. В первом случае мы будем иметь сделку ничтожную, т. е. такую недействительность, которая обнаруживается сама собой по предписанию закона и помимо жалобы заинтересованного лица; во втором - сделку оспариваемую, т. е. такую недействительность, которая не вытекает сама по себе в силу веления закона, а только вследствие жалобы лиц, несущих незаконный или несправедливый ущерб от сделки; инициатива суда тут не имеет места. ...Сделка, ничтожная сама по себе, должна быть признана ничтожной каждым заинтересованным в ней лицом; сделка же оспариваемая - недействительна только по желанию... потерпевшего... причем недействительность эта не всегда бывает безусловная" <2>. Вот что писал Д. И. Мейер: "Недействительность сделки от начала недействительность в теснейшем смысле, ничтожность (nullitas) представляется, когда при самом совершении сделка погрешает против какой-либо существенной принадлежности. В этом случае недействительность сделки совпадает с ее возникновением; так что можно сказать, сделка рождается мертвой" <3>. -------------------------------- <2> Растеряев Н. Недействительность юридических сделок по русскому праву. Часть Общая и часть Особенная: догматическое исследование. СПб., 1900. С. 18 - 19. <3> Мейер Д. И. Русское гражданское право: В 2 ч. М.: Статут, 1997. Ч. 1. С. 204.
Как представляется, в силу большой общественной опасности коррупционных правонарушений основаниями признания сделок недействительными чаще всего могут быть основания, которые указаны в ст. ст. 168, 169, 170, а именно сделки, не соответствующие закону или иным правовым актам, сделки, совершенные с целью, противной основам правопорядка и нравственности, мнимые и притворные сделки. Указанные сделки в своей совокупности рядом авторов характеризуются как антисоциальные сделки. Именно по субъективной стороне антисоциальные сделки отграничиваются от сделок, противоречащих закону (ст. 168 ГК РФ). Поскольку основы правопорядка закрепляются в нормативных актах, нарушить их, не преступая закон, невозможно. Однако ст. 168 ГК РФ устанавливает, что ничтожны любые противозаконные сделки, независимо от субъективной стороны, т. е. наличия или отсутствия умысла у лиц, их совершивших. Поэтому и цель законодателя иная - не покарать участников такой сделки, а лишь вернуть все в первоначальное положение, аннулировать последствия сделки. Механизм правового регулирования ничтожных сделок, их последствий в большей степени отвечает особенностям коррупционных правоотношений. В данной сделке, как правило, нет лиц, заинтересованных в ее раскрытии, поэтому общее правило о возможности заявить иск о признании ничтожной сделки недействительной любым лицом представляется единственной гражданско-процессуальной возможностью оспорить последствия данной сделки. Также важно, что срок исковой давности по таким сделкам - три года, что позволяет сохранить право на удовлетворение иска при длящихся правоотношениях, при наличии какой-либо зависимости лица и т. д. Конвенция Совета Европы "О гражданско-правовой ответственности за коррупцию" также содержит сроки исковой давности по требованиям о возмещении ущерба, причиненного коррупционными действиями. Этот срок должен составлять не менее трех лет со дня, когда лицу, которому причинен ущерб, стало известно или должно было стать известно о возникновении ущерба или совершении акта коррупции. Иск не может быть предъявлен по истечении не менее десяти лет с момента совершения коррупционного действия. Последствие совершения запрещенной законодательством гражданско-правовой сделки - возврат сторон в первоначальное положение (п. 2 ст. 167 ГК РФ). Однако Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ в Постановлении от 10 апреля 2008 г. N 22 "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с применением статьи 169 Гражданского кодекса Российской Федерации" <4> внес некоторые коррективы в применение указанного основания признания сделок недействительными, существенно изменив место данных сделок в системе гражданско-правовых мер как последствий коррупционных правонарушений. В Постановлении Пленума указано, что ст. 169 ГК не подлежит применению к сделкам, совершенным с нарушениями, последствия которых предусмотрены иными законодательными актами (например, сделок с заинтересованными лицами, сделок с целью преимущественного удовлетворения требований одних кредиторов перед другими кредиторами - ст. 103 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"). И, кроме того, санкции, установленные за совершение публичных правонарушений, не могут квалифицироваться как последствия недействительности сделок. В тех случаях, когда сделка сама по себе образует состав публичного правонарушения либо это правонарушение связано с совершением такой сделки, в рамках рассмотрения публичного спора подлежит применению ответственность, установленная за публичное правонарушение, а не последствия, предусмотренные ст. 169 ГК РФ. -------------------------------- <4> Вестник ВАС РФ. 2008. N 5.
Например, в Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 17 февраля 2009 г. N 2-В08-13 при рассмотрении надзорной жалобы по делу по иску ООО "Мебельная фирма "Прогресс" к Риммеру Александру Аркадьевичу, ООО "Байкорт", Ульянову Артему Николаевичу о признании недействительными договоров купли-продажи имущества было указано, что для применения ст. 169 ГК РФ необходимо, в частности, установление того, что сделка нарушала требования правовых норм, обеспечивающих основы правопорядка, т. е. направленных на охрану и защиту основ конституционного строя, прав и свобод человека и гражданина, обороноспособности, безопасности и экономической системы государства. Однако судебные инстанции не учли, что в том случае, когда при рассмотрении требований, связанных с оспариванием сделок, цена и иные условия их существенно отличаются от цены и иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки, это обстоятельство само по себе не является основанием для квалификации таких сделок как ничтожных в соответствии со ст. 169 ГК РФ. Сделки могли быть оспорены по основаниям, специально установленным законом (ст. 103 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)"). Указанные аспекты во многом могли бы сузить сферу применения указанного основания, однако в силу отсутствия в антикоррупционном законодательстве какого-либо специального механизма признания гражданско-правовых сделок, совершенных в рамках коррупционного правонарушения, недействительными данное основание вполне может быть использовано для применения конфискационно-восстановительных мер в сделках, нарушающих публичные интересы, прежде всего при нарушении правил проведения торгов при размещении государственных и муниципальных заказов, если нет прямого нарушения законодательства. Иногда к признакам антисоциальной сделки относится ее повышенная общественная опасность. Вместе с тем из анализа судебной практики видно, что большая часть антисоциальных сделок - мнимые сделки, совершенные с целью уклонения от уплаты налогов, в том числе фактически не исполнявшиеся договоры купли-продажи, комиссии, аренды, возмездного оказания услуг. Причем само по себе содержание указанных сделок вполне соответствовало требованиям законодательства. На наличие системной связи сделок - противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169) и мнимой - указал Конституционный Суд РФ в Определении от 8 июня 2004 г. N 226-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы открытого акционерного общества "Уфимский нефтеперерабатывающий завод" на нарушение конституционных прав и свобод статьей 169 Гражданского кодекса Российской Федерации и абзацем третьим пункта 11 статьи 7 Закона Российской Федерации "О налоговых органах Российской Федерации". Конституционный Суд указал, что Арбитражный суд Московской области и вышестоящие судебные инстанции признали заключенные ОАО "Уфимский нефтеперерабатывающий завод" сделки ничтожными и заведомо противоречащими основам правопорядка и нравственности, поскольку они являлись мнимыми и совершались с целью неуплаты налогов нефтеперерабатывающими предприятиями, т. е. суды, принимая решения, действовали на основании ст. 169 ГК РФ в системной связи со ст. 170. Однако смешение данных оснований недопустимо. На это обстоятельство указано в информационном письме Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 ноября 2008 г. N 127 "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации" <5>. Как указал Президиум Высшего Арбитражного Суда при рассмотрении конкретного дела о признании недействительными на основании ст. ст. 168, 170 ГК РФ заключенных между санаторием (продавцом) и обществом (покупателем) договоров купли-продажи трех зданий санатория и применении последствий недействительности этих сделок, исходя из п. 1 ст. 170 Кодекса мнимой является сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия. Для сделок купли-продажи правовым последствием является переход титула собственника от продавца к покупателю на основании заключенного сторонами договора. Согласно п. 1 ст. 551 Кодекса переход права собственности на недвижимость по договору продажи недвижимости от продавца к покупателю подлежит государственной регистрации. В силу п. 2 ст. 223 Кодекса в случаях, когда отчуждение имущества подлежит государственной регистрации, право собственности у приобретателя возникает с момента такой регистрации. -------------------------------- <5> Вестник ВАС РФ. 2009. N 2.
Как следует из материалов дела, договорами купли-продажи предусматривалось, что объекты недвижимости передаются продавцом покупателю по передаточному акту в день подписания договора. Передаточный акт был подписан сторонами, и право собственности покупателя на упомянутые здания зарегистрировано в установленном порядке. Таким образом, указанные сделки мнимыми не являются <6>. -------------------------------- <6> СПС "КонсультантПлюс".
Именно установленные в Гражданском кодексе правовые последствия недействительности ничтожных сделок создают полноценный механизм возврата полученного по коррупционному правонарушению. По мнению Ю. В. Романца, закон классифицирует последствия недействительности сделок в зависимости от степени общественной опасности допущенных нарушений: при нарушении основ правопорядка или нравственности - конфискация предмета сделки; при иных нарушениях - двусторонняя реституция. Поэтому конфискация не может применяться наряду с реституцией... Такова логика института недействительности сделок. Данная санкция хотя и не является компенсационно-восстановительной, но непосредственно связана с классическим гражданско-правовым институтом недействительности сделок. Эта фактическая связь обусловливает необходимость такой законодательной формы, которая позволяет в совокупности применять нормы о недействительности антисоциальных сделок и о специфических последствиях их недействительности, а не разрывать их в процессе практического применения. Оптимальной формой для решения этой задачи является объединение рассматриваемых норм в одной статье Гражданского кодекса <7>. -------------------------------- <7> См.: Романец Ю. В Сделки, противные основам правопорядка и нравственности (этический и правовой аспекты) // Вестник гражданского права. 2009. N 2.
Как представляется, данное предложение, уточняющее внутреннюю структуру норм о недействительности сделок, позволит во многом устранить противоречия в применении оснований недействительности ничтожных сделок и в целом упорядочить применение последствий недействительности сделок, в том числе как гражданско-правовых последствий коррупционных правонарушений.
Библиографический список
1. Бакун В. М., Савинский А. В. О межотраслевой методике пресечения коррупционных преступлений // Законность. 2009. N 7. 2. Мейер Д. И. Русское гражданское право: В 2 ч. М.: Статут, 1997. Ч. 1. 3. Растеряев Н. Недействительность юридических сделок по русскому праву. Часть Общая и часть Особенная: догматическое исследование. СПб., 1900. 4. Романец Ю. В Сделки, противные основам правопорядка и нравственности (этический и правовой аспекты) // Вестник гражданского права. 2009. N 2.
------------------------------------------------------------------
Название документа