К вопросу о выявлении обстоятельств банкротства кредитных организаций и привлечении к ответственности виновных лиц
(Редакционный материал) ("Банковское право", 2010, N 6) Текст документаК ВОПРОСУ О ВЫЯВЛЕНИИ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ БАНКРОТСТВА КРЕДИТНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ И ПРИВЛЕЧЕНИИ К ОТВЕТСТВЕННОСТИ ВИНОВНЫХ ЛИЦ <*>
Одной из наиболее актуальных задач государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" (далее - Агентство) является способствование привлечению к ответственности лиц, виновных в банкротстве банков. Эта проблема стала темой обсуждения на состоявшемся в сентябре 2010 г. заседании Экспертно-аналитического совета при Агентстве (далее - Совет) под председательством председателя Совета вице-президента Ассоциации региональных банков "Россия" д. э.н., проф. А. А. Хандруева. В заседании приняли участие представители Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, Банка России, Агентства, Ассоциации региональных банков "Россия", Российской академии правосудия, Союза заемщиков и вкладчиков России, Международного союза (Содружества) адвокатов России, представители средств массовой информации и др. В качестве основного докладчика выступила директор экспертно-аналитического департамента Агентства Ю. С. Медведева. Докладчик отметила, что в соответствии с Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций" (далее - Закон о банкротстве) Агентство, являясь конкурсным управляющим кредитной организации, обязано выявлять признаки преднамеренного банкротства и иные обстоятельства, за которые предусмотрена гражданско-правовая и уголовная ответственность собственников и бывших руководителей (в том числе членов совета директоров) банка и, в случае их наличия, обращаться в правоохранительные органы и арбитражные суды с соответствующими заявлениями. Целью этой работы является не только взыскание с лиц, виновных в банкротстве банка, денежных средств, недостающих для удовлетворения требований кредиторов банка, но и повышение дисциплины и правосознания собственников, руководителей и высшего менеджмента банков, так как в настоящее время причины банкротства кредитных организаций носят в основном преднамеренный характер. С 2005 г. Агентство подало 45 исков к руководителям и собственникам банков о привлечении их к ответственности за доведение банков до банкротства либо за причинение им крупного ущерба. Удовлетворено 16 исков. 12 дел находится в стадии рассмотрения. Одновременно в правоохранительные органы было направлено 165 заявлений о выявленных в ликвидируемых кредитных организациях преступлениях, в том числе 46 - по ст. 196 УК РФ. 85% обращений связано с действиями бывших руководителей кредитных организаций. По результатам рассмотрения заявлений возбуждено 53 уголовных дела. Кроме того, 41 уголовное дело возбуждено по обращениям Банка России и иных лиц. По 13 из 16 уголовных дел, направленных в суд, вынесены обвинительные приговоры, в том числе 4 - по ст. 196 УК РФ, 5 - по ст. 159 УК РФ, 4 - по ст. 201 УК РФ. Судебная практика по таким делам показала, что существует ряд проблем, не получающих у судебных органов однозначной оценки. К их числу относятся: определение субъекта ответственности при недобросовестных действиях; степень достаточности доказательств, подтверждающих нулевую стоимость прав требования по кредитной задолженности банка; установление причинно-следственной связи между выдачей заведомо неликвидного кредита и уменьшением имущества банка; объем доказывания вины; использование результатов проверок Банка России в качестве доказательств; использование в арбитражном процессе доказательств, полученных по уголовным делам. (Полностью доклад см. на с. 44.) Выступление докладчика вызвало активное и заинтересованное обсуждение. По мнению А. А. Хандруева, подходы докладчика к некоторым аспектам обсуждаемой проблемы выглядят недостаточно обоснованными. Так, он обратил внимание на взаимосвязь в контексте банкротства кредитных организаций деятельности фирм-однодневок и обращения наличных денежных средств. По его мнению, не однодневки порождают спрос на такие средства, а спрос на них влечет появление однодневок. Необходимо уничтожать сами экономические основы обналичивания, в противном случае будут меняться только схемы, становясь более сложным и дорогостоящим инструментом, в том числе вследствие использования офшорных компаний. Поэтому необходимо всемерно усиливать борьбу с участием кредитных организаций в подобных схемах. Отметив продуктивность использования Агентством мирового опыта в практике банкротства кредитных организаций, А. А. Хандруев объяснил это схожестью современного состояния российской банковской системы с положением иностранных банковских систем. Все страны при развитии банковского сектора проходили этап, когда банковская система основывалась на аффилированности. Российская система этот этап только переживает. Это касается также банкротства кредитных организаций и многих других аспектов банковской деятельности. Иными словами, отечественная банковская система сталкивается с теми же проблемами, что и иностранные государства. Далее А. А. Хандруев не согласился с прозвучавшей в докладе оценкой роли в процессе банкротства банков кредитных комитетов. Не выглядят убедительными доводы Ю. С. Медведевой о том, что кредитный комитет не является органом управления банком и не может давать обязательные для исполнения указания руководителям банков, которые действуют самостоятельно и вправе принимать решения без вынесения вопросов на кредитный комитет. Но оценка правового статуса кредитного комитета всего лишь как совещательного органа противоречит мировой практике корпоративного управления и делегирования полномочий, признающей кредитные комитеты важными органами системы управления банками, эффективными инструментами внутреннего контроля, риск-менеджмента. Также А. А. Хандруев посчитал не совсем справедливым положение о том, что если кредитный договор подписан конкретным руководителем и при этом в суде доказано, что кредит по этому договору не может быть возвращен в связи с неплатежеспособностью заемщика, причинно-следственную связь между действиями руководителя и убытками в виде уменьшения имущества банка правомерно считать доказанной. Такая неплатежеспособность может наступить вследствие изменения рыночных условий, не зависящих от воли и заемщика, и кредитной организации. В этой связи более корректно вести речь о заведомо безнадежных кредитах, выданных неизвестным компаниям с сомнительной репутацией. А. А. Хандруев не согласился с докладчиком в том, что акты проверки Банка России не могут служить существенными доказательствами в судебном процессе. Как правило, эти документы, подготавливаемые по результатам осуществления банковского надзора, отличаются высоким профессиональным уровнем и на их основании можно, например, получить четкое представление о достоверности банковской отчетности. Вместе с тем не стоит забывать, что акты проверки являются документами с грифом "Для служебного пользования", в связи с чем их не следует делать публичными. Заведующий кафедрой финансового права Российской академии правосудия д. ю.н., проф. С. В. Запольский согласился с прозвучавшей критикой судебной системы. Он отметил непоследовательность арбитражного судопроизводства в вопросах необходимости доказывания вины, использования в качестве доказательств материалов Банка России, установления причинно-следственной связи, учета доказательств, полученных по уголовным делам. Высоко оценив касающиеся этих и других проблем материалы, накопленные Агентством, выступающий посчитал необходимым направить их в Высший Арбитражный Суд РФ с просьбой подготовить информационное письмо или провести пленум, посвященный проблемам банкротства банков. При этом в контексте поставленной на обсуждение проблемы особенно важно правильно решить вопрос о необходимости установления вины руководителей банка, признанного банкротом. По мнению С. В. Запольского, в рамках судопроизводства, если речь идет о непосредственном отношении лица к результатам содеянного, тем более к доведению до банкротства, точно установить вину невозможно. Нельзя также забывать, что российское гражданское право предусматривает возможность привлечения к ответственности при отсутствии вины. Само банкротство можно рассматривать как особое основание ответственности, не связанное с наличием вины. Ответственности, которая возникает сама по себе как естественное следствие неплатежеспособности, невозможности удовлетворить требования кредиторов, ведущих к развалу кредитной организации как коммерческой структуры. И в этой ситуации возлагать ответственность по признаку вины было бы неправильно. Кроме того, отметил С. В. Запольский, необходимо определить круг субъектов, привлекаемых к ответственности. В этой связи возникает вопрос, почему наравне с руководителем организации не должен отвечать коллективный орган, а также учредители. Можно было бы предусмотреть коллективную ответственность всего банка без отсылок на наличие чьей-либо вины. С. В. Запольский поддержал подход Ю. С. Медведевой к вопросу о доказательственном значении для арбитражного процесса информации, полученной в процессе уголовного судопроизводства. Такая связь необходима, но она должна быть разорвана в том смысле, что уголовно-процессуальные документы следует использовать в арбитражном процессе только в пределах и формах, предусмотренных Арбитражным процессуальным кодексом РФ. В заключение С. В. Запольский обратил внимание участников дискуссии на то, что обозначенные в докладе проблемы приводят к необходимости изучить возможность рассматривать коммерческий банк как субъект, имеющий черты публичного образования. В частности, по закону банк осуществляет контроль за валютными операциями, за кассовой дисциплиной и т. п. операциями публичного характера. В последнее время количество подобных функций банков только увеличивается, в связи с чем вопрос о признании частно-публичного характера их деятельности перейдет в практическую плоскость, что, в свою очередь, повлечет пересмотр характера участия банков в коммерческом обороте и особенно в отношениях, связанных с банкротством и ответственностью перед кредиторами. Директор Департамента лицензирования деятельности и финансового оздоровления кредитных организаций Банка России М. И. Сухов отметил, что Агентство ведет очень большую и важную работу по установлению ответственности лиц, которые довели банк до банкротства. Статистика убедительно свидетельствует, что деятельность банкиров в преддверии банкротства сопровождается большим количеством злоупотреблений. Вместе с тем число возбужденных уголовных дел значительно меньше числа обращений в правоохранительные органы. Это обусловлено отсутствием в ряде случаев достаточных доказательств причастности к банкротству конкретных лиц, эффективностью их процессуальной защиты и обжалования действий правоохранительных органов и т. п. Данный вопрос, по мнению М. И. Сухова, более перспективно рассматривать с точки зрения количества дел по привлечению к субсидиарной ответственности, хотя и не стоит добиваться того, чтобы любое уголовное дело заканчивалось привлечением к такой ответственности руководителей банка. Необходимо говорить об ответственности конкретных лиц, допустивших злоупотребления при выдаче кредитов, при осуществлении иных операций, вследствие которых банк понес определенный ущерб. Следует при постановке вопроса о субсидиарной ответственности проводить четкую границу между криминальным и рыночным банкротством, чтобы имелись реальные факты, подтверждающие криминальный характер банкротства кредитной организации и заведомую направленность ее деятельности на ущемление интересов кредиторов. В этой связи особенно важна чистота правовых норм, регулирующих отношения в данной сфере. Одновременно, подчеркнул М. И. Сухов, проблемы субсидиарной ответственности следует анализировать с точки зрения не только несовершенств и недостаточности судебных решений, но и надобности ее использования в конкретных случаях. В частности, важно добиваться совершенствования правоприменительной практики в ситуации невозможности взыскания активов. Так, если Агентство видит по определенным признакам, что обращение в суд приведет только к потере времени и денег, нужно предоставить Агентству законную возможность не ставить вопрос о привлечении конкретных лиц к субсидиарной ответственности, обосновав свою позицию доказательствами, не имеющими судебных перспектив. Крайне важным, независимо от характера банкротства банка, является правильное определение размера субсидиарной ответственности, сумма которой должна быть однозначно понятной лицам, привлекаемым к ответственности, и с точки зрения стоимости отсутствующих активов окончательной. Нельзя забывать, что иск о субсидиарной ответственности - это серьезный удар по деловой репутации человека и его дальнейшему бизнесу. В целом, отметил в заключение М. И. Сухов, система привлечения к субсидиарной ответственности лиц, виновных в потерях кредиторов, достаточно эффективна. Тем не менее практика привлечения к ответственности лиц, контролирующих деятельность банка, как это определено в законе, все еще не выработана, хотя для этого имеются достаточно широкие возможности. В частности, в круг лиц, привлекаемых к субсидиарной ответственности, необходимо включать не только тех, кто довел банк до банкротства, но и тех, кто обеспечил финансовое оздоровление средствами, имеющими криминальное происхождение. Вице-президент компании "ФБК" А. Г. Терехов пояснил, что их компания часто анализирует финансовое состояние функционирующих банков, по существу, уже являющихся необъявленными банкротами. В итоге удалось выявить около 70 типов операций, имеющих признаки мошенничества. Накопленные знания Банк России вполне мог бы использовать при назначении руководителей банков, при осуществлении банковского надзора и др. Стоит также рассмотреть возможность отзыва права занимать в банке руководящие должности его штатными работниками, в действиях которых обнаружились признаки противоправных операций. Вице-президент Международного союза (Содружества) адвокатов России к. ю.н. П. Д. Баренбойм обратил внимание, что основные изменения отечественного законодательства, регламентирующего процесс банкротства кредитных организаций по данной теме, многие понятия (обычаи делового оборота, добросовестность, разумность и др.) были заимствованы из англосаксонской правовой системы. Вместе с тем в США недавно Верховный суд принял решение, которое как раз затрагивает указанные категории и изменяет порядок привлечения к ответственности. На основании указанного решения было прекращено около половины дел в отношении руководителей банков о привлечении их к ответственности. Указанный опыт также необходимо учитывать при совершенствовании отечественного законодательства. Крайне важное значение имеет профилактика в данной области. Необходимо систематическое оперативное распространение соответствующей информации, разъяснений среди руководства банков, поскольку нередко руководитель соглашается на те или иные операции, не имея полного представления о негативных последствиях. Активизация деятельности Агентства в этом направлении могла бы способствовать предотвращению подобного развития событий. Кроме того, необходимо соответствующее информирование следователей, экспертов, адвокатов и даже судей, неизбежно сталкивающихся с необходимостью оценивать экономические, финансовые и другие позиции участвующих в процессе сторон, не имея для этого достаточных познаний. Кроме того, ключевую роль в вопросах банкротства банков и привлечения к ответственности причастных к этому лиц играет финансово-экономическая экспертиза. В Российской Федерации проведение таких экспертиз не особо развито. Поэтому Агентству нужно стремиться оказывать помощь судам в данном вопросе, обобщая и активно популяризируя накопленный им опыт. Не случайно на сегодняшний день именно Агентство оказалось в центре ликвидации финансовой неграмотности на финансовом рынке, поскольку никого другого нет, а сами банковские организации и Банк России этим не занимаются. Вице-президент Ассоциации региональных банков "Россия" к. ю.н. О. М. Иванов отметил, что абсолютное большинство банковских банкротств содержат криминальные признаки, хотя криминальными не являются. Поэтому проблему банкротств банков в системе необходимо рассматривать в сравнении с банкротством банковских заемщиков (корпоративных клиентов). Необходимо ответить на вопрос: процент криминальных банкротств среди банков больше, чем процент криминальных банкротств среди предприятий корпоративного сектора? Банкам повезло, что существует Агентство, которое очень внимательно наблюдает за "чистотой рядов" в банковском сообществе и принимает практические меры по предупреждению банкротств. Но банку, выдающему кредиты корпоративному сектору, где своего агентства нет, трудно правильно и своевременно оценить степень риска банкротства заемщика. В случае же наступления банкротства заемщика банк остается наедине с правоохранительными органами. Если даже Агентству - государственной корпорации - правоохранительные органы отказывают в возбуждении дел по материалам о доведении до банкротства кредитной организации, то каково же приходится банкиру, кредитовавшему предприятие-банкрота в корпоративном секторе? В процессе совершенствования законодательства о банкротстве была проведена большая работа над тем, как заставить собственника, руководителя прокредитованного предприятия отвечать по его обязательствам перед банком в случае банкротства предприятия. Теперь опыт, накопленный банковским законодательством, следует, используя потенциал Агентства, перенести в область корпоративного законодательства. Это крайне важно для банковской сферы, так как от состояния корпоративного сектора во многом зависит качество кредитного портфеля самого банка. В этой связи российское корпоративное законодательство должно предусматривать возможность привлечения к ответственности владельцев предприятий-банкротов. Для чего, в частности, целесообразно объединить усилия Агентства и Министерства экономического развития России в деле унифицирования законодательства, регулирующего указанные отношения в сфере банкротства коммерческих предприятий независимо от их производственной специфики. Это позволит банкам взыскивать долги и привлекать к ответственности недобросовестных заемщиков, доводящих свои предприятия до банкротства. Заместитель председателя генерального совета Общероссийской общественной организации "Союз заемщиков и вкладчиков России" А. П. Терехов обратил внимание на необходимость системного анализа значимости для целей банкротства мер профилактического характера и мер, направленных на ужесточение ответственности за преднамеренные банкротства. Приоритет здесь должны иметь меры предупредительно-профилактического характера. Увлечение же изменением законодательства в сторону усиления ответственности менеджмента в банковской сфере может привести к снижению активности собственников и руководителей банков в финансировании реального сектора. Опасаясь ухудшения финансового положения банка по причине невозврата кредитов и, как следствие, привлечения к ответственности, они предпочтут отказывать в их выдаче, повышая тем самым степень недофинансирования отечественной экономики. Заместитель начальника Управления частного права Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации Д. В. Новак поддержал мнение П. Д. Баренбойма о необходимости учитывать, что судьи не являются и не могут являться специалистами во всех вопросах, с которыми им приходится сталкиваться в процессе. Поэтому в целях их уяснения суды привлекают экспертов. Выступающий проинформировал, что Высший Арбитражный Суд РФ активно работает над обобщением судебной практики по обсуждаемой проблеме, в том числе на основе материалов Агентства. В ближайшем будущем будет подготовлен проект постановления Пленума ВАС РФ по вопросам привлечения к субсидиарной ответственности в делах о банкротстве. Поэтому установленные контакты желательно всемерно укреплять, так как Суд заинтересован в получении дополнительной информации. Ряд принципиальных соображений по поводу проблем, затронутых в докладе и выступлениях, высказал генеральный директор Агентства д. ю.н. А. В. Турбанов. Прежде всего он подчеркнул, что на настоящий момент предлагаемые Агентством меры не направлены на повышение ответственности и ужесточение наказания менеджеров и владельцев банков. Речь идет о том, чтобы механизм обеспечения этой ответственности в полной мере заработал. В минувший кризис в двух банках, где Агентство осуществляло мероприятия по санации, были выявлены признаки уголовно наказуемых деяний, после чего соответствующие материалы были направлены в правоохранительные органы. По ним возбудили уголовные дела, но по одному из них уголовное преследование вскоре было прекращено и человек, приведший банк на грань катастрофы, остался безнаказанным. Именно в этом - в повсеместной безответственности и безнаказанности - мы видим одну из главных причин невозможности обеспечить полное удовлетворение законных интересов юридических и физических лиц - кредиторов банков, признанных банкротами. На практике сумма страхового возмещения зачастую не полностью покрывает размещенные ими вклады в банках, и Агентство как конкурсный управляющий в отсутствие надлежащей конкурсной массы не всегда в состоянии обеспечить стопроцентный возврат вкладов даже кредиторам первой очереди. А до кредиторов третьей очереди иногда вообще дело не доходит. Это особенно характерно для криминальных банкротств, к признакам которых Агентство относит факт возбуждения по материалам банкротства и расследования уголовного дела и тем более вынесения обвинительного приговора. В случае такого банкротства показатель степени удовлетворения кредиторов составляет в среднем два процента. В этой обстановке отработка эффективного механизма привлечения руководства и собственников обанкротившейся кредитной организации к субсидиарной ответственности становится важной мерой защиты интересов добросовестных кредиторов банков. В этой связи, подчеркнул А. В. Турбанов, особую остроту приобретает проблема вины собственников и руководителей банков-банкротов. Доказывание вины - дело сложное и трудное. В этом вопросе Агентство исходит из того, что только при наличии вины (которая может проявляться не обязательно в форме прямого умысла, это может быть и косвенный умысел, и преступная небрежность) возможно привлечение к гражданско-правовой ответственности. Причем любая форма вины должна быть доказана. Поэтому Агентство ставит вопрос о возможности привлечения к уголовной или субсидиарной ответственности, как правило, при завершении конкурсного производства, когда установлены обстоятельства, приведшие к банкротству банка, размер причиненного ущерба и др. В практике Агентства бывают ситуации, когда инициатива о привлечении к ответственности исходит от комитета кредиторов. Иногда Агентство занимает иную позицию, отказывается участвовать в судебном процессе. В этом случае возможен судебный спор между комитетом кредиторов и Агентством, в котором Агентство всегда стремится к принятию единого решения, не отступая от своих принципиальных позиций. В этой связи крайне важно проведение разъяснительной работы, чтобы донести до всех участников процесса необходимую информацию, обосновывающую справедливость нашей позиции. В заключение А. В. Турбанов еще раз отметил, что работа по привлечению к ответственности лиц, виновных в доведении банков до банкротства, начиналась Агентством при отсутствии аналогичного опыта. Поэтому все необходимые для этого внутренние регулятивные и методические документы разрабатывались Агентством самостоятельно, после чего следовала их апробация на практике, анализировалось отношение банкиров и кредиторов к проводимым мероприятиям. В этой связи А. В. Турбанов выразил уверенность в том, что состоявшееся обсуждение позволит более полно определить проблемные аспекты соответствующей работы Агентства, ее участки и направления, нуждающиеся в дальнейшем совершенствовании. По итогам обсуждения Совет отметил высокую значимость работы Агентства по привлечению к ответственности лиц, виновных в доведении банков до банкротства и рекомендовал принять меры к распространению накопленного опыта в целях повсеместного практического использования и формирования соответствующей судебной практики.
О выявлении обстоятельств банкротства кредитных организаций и привлечении к ответственности виновных лиц
(Доклад директора экспертно-аналитического департамента государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" Юлии Сергеевны Медведевой)
В соответствии со ст. 50.21 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций" (далее - Закон о банкротстве кредитных организаций) и Постановлением Правительства Российской Федерации от 27 декабря 2004 г. N 855 "Об утверждении Временных правил проверки арбитражным управляющим наличия признаков фиктивного и преднамеренного банкротства" Государственная корпорация "Агентство по страхованию вкладов" (далее - Агентство), являясь конкурсным управляющим кредитной организации, обязана выявлять признаки преднамеренного банкротства и иные обстоятельства, за которые предусмотрена гражданско-правовая и уголовная ответственность собственников и бывших руководителей (в том числе членов совета директоров) банка, и в случае их наличия обращаться в правоохранительные органы и арбитражные суды с соответствующими заявлениями. Целью этой работы является не только взыскание с лиц, виновных в банкротстве банка, денежных средств, недостающих для удовлетворения требований кредиторов банка, но и повышение дисциплины и правосознания собственников, руководителей и высшего менеджмента банков, так как в настоящее время причины их банкротства носят в основном преднамеренный характер. Выявление обстоятельств банкротства и привлечение к ответственности лиц, причинивших банкам ущерб, начались в 2005 г., и к настоящему моменту проверки проведены в 88 кредитных организациях. В 38 кредитных организациях провести проверку не представилось возможным в связи с отсутствием электронных баз данных и финансово-хозяйственной документации. Проверки показали: Рыночные причины банкротства выявлены в 17 банках. В 4 банках причину банкротства установить не удалось, так как признаки банкротства возникли у них за пределами исследуемого периода (2 года до отзыва лицензии), в течение которого их финансовое положение не изменялось ни в лучшую, ни в худшую сторону. В одном банке было обнаружено, что его признание банкротом связано с искусственно сформированными обязательствами, которые в ходе процедуры конкурсного производства не были заявлены, что позволило удовлетворить требования кредиторов этого банка в полном объеме. Соответственно в 66 кредитных организациях установлены признаки преднамеренного банкротства. Учитывая плачевную картину финансового положения банков, в которых проверку обстоятельств банкротства провести не удалось, их, по убеждению специалистов Агентства, также нужно прибавить к числу криминальных банкротств. Таким образом, соотношение рыночного и криминального банкротства составляет 14% к 86%. В банках с рыночным банкротством процент удовлетворения требований кредиторов (в том числе максимально оптимистичный прогноз по незакрытым банкам) составляет 51%. В криминальных банках - 19%. И это с учетом 10 банков, в которых неожиданно были погашены все установленные требования кредиторов, что избавило их владельцев и руководителей от проблем, связанных с уголовной и гражданской ответственностью. Таким образом, очевидна прямая зависимость между причиной банкротства банка и степенью удовлетворения требований его кредиторов. Необходимо отметить, что количество криминальных банкротств в 2006 - 2007 гг. значительно сократилось, что в немалой степени связано с деятельностью Агентства по привлечению к ответственности лиц, виновных в причинении банкам ущерба. Кроме того, за указанный период значительно изменилась специфика преднамеренного банкротства. Если в 1994 - 2005 гг. активы из банка выводились в личных корыстных целях без возможности их возврата, то с 2006 г. в половине случаев вывод активов связан с финансированием проектов собственников банка в реальном секторе экономики, что в ряде случаев дает возможность возврата утраченных средств в конкурсную массу банка. Значительную роль в осуществлении криминальных банкротств играют фирмы-однодневки, которые активно используются в схемах по выводу активов. Стоит отметить, что в зарубежных странах проблема с однодневками не стоит. В этих странах не стакиваются с такими случаями, в связи с чем иностранное законодательство очень мало приспособлено для борьбы с ними и не подходит для заимствования. Американская система предусматривает жесткий контроль за правонарушениями. Правонарушения выявляются и пресекаются до стадии банкротства. В Российской Федерации на стадии банковского надзора правонарушения не выявляются, что свидетельствует о неразвитости отечественного законодательства в этой области. Ряд проблем, возникавших на первом этапе формирования судебной практики по делам указанной категории, был решен вступившими в законную силу в 2009 г. изменениями в Закон о банкротстве кредитных организаций, в том числе закреплены арбитражная подсудность указанных дел и их рассмотрение в делах о банкротстве. Установлена ответственность за доведение до банкротства действиями, совершенными с превышением полномочий. Предусмотрена обязанность руководителя банка при освобождении от должности передать имущество, документацию и электронную базу данных банка одному из руководителей либо обеспечить их сохранность при отсутствии такого лица, что создает возможность привлечения к ответственности за утрату имущества и документов. Однако по ряду крайне острых и актуальных проблем за 5 лет рассмотрения указанных дел единая судебная практика так и не была выработана. 1. О субъекте ответственности при недобросовестных действиях банка. В подавляющем большинстве банков решение о выдаче кредита одобряется кредитным комитетом или аналогичным органом банка, после чего это решение принимается руководителем (как правило, председателем правления либо его заместителем) и им подписывается кредитный договор. Наличие этого механизма позволяет в дальнейшем в деле о привлечении к ответственности руководства банка заявлять довод о непричастности этого руководства к выдаче кредита, поскольку решение о нем было одобрено кредитным комитетом. При этом обычно указывается, что руководитель исполнял техническую роль, заключающуюся в подписании договора, поскольку был обязан согласиться с решением кредитного комитета. С такой позицией, неоднократно высказываемой ответчиками и в ряде случаев принятой судами, Агентство не согласно. В соответствии со ст. 56 ГК РФ, ст. 14 Закона о банкротстве кредитных организаций, если банкротство банка вызвано действиями учредителей, руководителей или иных лиц, которые вправе давать обязательные для него указания, они могут быть привлечены к субсидиарной ответственности. В силу ст. 53 ГК РФ, ст. 44 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", ст. 71 Федерального закона "Об акционерных обществах" руководящий орган банка обязан действовать в его интересах добросовестно и разумно, а также возместить причиненные убытки по требованию уполномоченных лиц. Кроме того, в соответствии с положениями указанных Законов текущее руководство деятельностью хозяйственного общества осуществляется единоличным (генеральный директор) либо коллегиальным (правление) исполнительным органом. Указанными Законами не предусмотрена возможность создания иных, помимо установленных, органов управления организацией. Следовательно, кредитный комитет не является органом управления хозяйственным обществом, который вправе давать обязательные указания для кредитной организации. В соответствии с приведенными нормами руководитель как орган управления, принимая какое-либо решение, в том числе о выдаче кредита, действует самостоятельно, добросовестно и разумно и имеет исключительную компетенцию по принятию решений. Кредитный комитет не принимает решения, а дает руководителю банка максимальную информацию для принятия решения. Это положения корпоративного законодательства, которые не предусматривают размывание ответственности. Кредитный комитет выносит только свои профессиональные суждения, но не может принимать юридически значимых решений. 2. О степени достаточности доказательств, подтверждающих неликвидность (нулевую стоимость) прав требования по кредитной задолженности. В соответствии с законодательством о банкротстве кредитных организаций и практикой его применения размер субсидиарной ответственности по обязательствам банка рассчитывается как разница между размером его (банка) установленных обязательств и стоимостью имущества за вычетом текущих обязательств. Одним из доводов, заявляемых в качестве основания для отказа в привлечении к субсидиарной ответственности, является ссылка на несформированность конкурсной массы. Такую несформированность связывают с отсутствием доказательств, подтверждающих невозможность взыскания задолженностей с заемщиков банка в судебном порядке (решение суда о взыскании и акт судебного пристава о невозможности взыскания). При этом, когда судами делается вывод о несформированности конкурсной массы, ими не учитываются иные доказательства нулевой стоимости имущества (прав требования по кредиту). В качестве последних обычно представляются доказательства отсутствия должника по месту нахождения, отсутствия его хозяйственной деятельности, непредставления им отчетности в налоговые органы (или представления нулевой отчетности), отсутствия реального обеспечения по кредитам, а также того, что торги по реализации прав требования по ссудной задолженности не состоялись ввиду отсутствия заявок, а сами эти права требования оценены независимым оценщиков в 0 рублей или условную минимальную сумму (обычно 1 руб.). В соответствии с ч. 4, 5 ст. 71 АПК РФ ни одно доказательство не имеет для суда заранее установленной силы и судом должны учитываться все доказательства, которые могут указывать на неплатежеспособность заемщика банка. Следовательно, отсутствие только доказательств взыскания задолженности через суд и получения акта о невозможности взыскания не является достаточным основанием для признания конкурсной массы несформированной, а расчета размера субсидиарной ответственности неправомерным. В соответствии со ст. 131 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и ст. 50.35 Закона о банкротстве кредитных организаций конкурсную массу составляет все имущество должника, имеющееся на дату открытия конкурсного производства и выявленное в ходе конкурсного производства. Согласно этим же Законам (ст. 130 и 50.32 соответственно) конкурсный управляющий проводит оценку имущества банка, для чего привлекает независимого оценщика. Исходя из ст. 128 ГК РФ, права требования по кредиту включаются в состав имущества, а следовательно, в конкурсную массу банка. По мнению Агентства, в рассматриваемых ситуациях невозможно говорить о несформированности конкурсной массы, поскольку указанные права требования по кредитам включаются в нее как имущество, оцененное в нулевую сумму. Таким образом, можно рассматривать вопрос о неправомерности оценки имущества, но не о несформированности конкурсной массы. Что касается оценки прав требования по кредитам, то Агентство полагает, что при наличии достаточных оснований, свидетельствующих об отсутствии перспектив по взысканию задолженности в суде, конкурсному управляющему не требуется обязательно обращаться в суд за взысканием задолженности с заведомо неплатежеспособного заемщика, особенно если нулевая стоимость прав требования по задолженности подтверждена актом независимой оценки и отсутствием заявок на торгах. Тем более что в соответствии с п. 2.2.7 Положения о порядке составления и представления промежуточного ликвидационного баланса и ликвидационного баланса ликвидируемой кредитной организации и их согласования территориальным учреждением Банка России (утв. Банком России 16.01.2007 N 301-П) с одобрения комитета кредиторов заведомо невозвратная задолженность может быть списана с баланса без судебного разбирательства. В частности, одним из оснований такого списания является то, что предполагаемые расходы будут выше ожидаемого результата. В данном случае, поскольку имеются доказательства неплатежеспособности заемщика и формальная сумма задолженности значительна, расходы на уплату государственной пошлины и юридическое сопровождение дела о взыскании явно превысят ожидаемый результат (получение акта о невозможности взыскания от пристава-исполнителя). Таким образом, уже это основание дает возможность оценивать права требования по данной задолженности в 0 рублей и рассчитывать размер субсидиарной ответственности исходя из такой оценочной стоимости актива. Кроме того, по многим подобным делам Агентством доказывается недобросовестная выдача кредитов организациям, задолженность которых была погашена на момент отзыва лицензии в результате технической прямой или косвенной перекредитовки. Предъявить претензии к таким заемщикам Агентство юридически не может, поскольку на момент введения конкурсного управления данная задолженность уже отсутствует и, соответственно, оснований для подобных претензий нет. Между тем указанные выше и иные подобные доказательства могут подтвердить недобросовестность при выдаче кредита, причем в данном случае они становятся единственными доказательствами и должны учитываться судом. Более того, даже при незапланированном поступлении дополнительных денежных средств в конкурсную массу банка права лица, привлеченного к субсидиарной ответственности, не будут нарушены, так как оно, исходя из содержания ст. 399 ГК РФ, вправе предъявить к банку регрессное требование и, таким образом, компенсировать свою переплату. 3. О причинно-следственной связи между выдачей заведомо неликвидного кредита и уменьшением имущества банка. Нормы ст. 15, 393, 1064 ГК РФ устанавливают в качестве оснований для ответственности наличие вины, установление размера убытков и причинно-следственную связь между действиями лица и этими убытками. При рассмотрении дел о привлечении к ответственности бывших руководителей банка за их действия вопрос о причинно-следственной связи является одним из наиболее часто возникающих. Агентство полагает, что, если кредитный договор подписан конкретным руководителем и при этом в суде доказано, что кредит по этому договору не может быть возвращен в связи с неплатежеспособностью заемщика, причинно-следственную связь между действиями руководителя и убытками в виде уменьшения имущества банка правомерно считать доказанной. Факт выдачи по решению руководителя банка кредита, который не был впоследствии возвращен, уже сам по себе означает наличие причинно-следственной связи между таким действием и уменьшением имущества банка. 4. О доказывании вины в деле о привлечении к ответственности. Пунктом 2 ст. 401 ГК РФ предусмотрено, что отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство. В рассматриваемых делах руководство банков не исполняет обязанность действовать добросовестно и разумно, когда выдает крупные кредиты заведомо неплатежеспособным заемщикам. При этом дела об убытках и субсидиарной ответственности рассматриваются в рамках арбитражного судопроизводства, поскольку относятся к предпринимательским отношениям и регулируются нормами гражданского права. Таким образом, представляется, что в подобных делах не обязательно доказывать вину руководителей банка при наличии договора, предполагающего выдачу заведомо невозвратного кредита. Согласно ст. 14 Закона о банкротстве кредитных организаций (в редакции от 22.12.2008) руководство банка признавалось виновным, если судом установлено, что указанные лица давали обязательные указания, прямо или косвенно направленные на доведение банка до банкротства. Новая редакция данной статьи (не применяемая к банкротствам, судебное производство по которым началось до вступления ее в силу) уточняет, что действия являются виновными, если они не соответствовали принципам добросовестности и разумности, нормативным правовым актам, банковским правилам, уставу или обычаям делового оборота. Иными словами, новая редакция данной статьи конкретизирует положения предыдущей, но остается аналогичной по сути. Из содержания указанной нормы следует, что виновность деяний презюмируется при наличии определенных обстоятельств совершения действий (дачи указаний), направленных на доведение банка до банкротства, поскольку руководитель обязан действовать добросовестно, разумно, в интересах банка и в соответствии с законодательством. Поэтому основной задачей в вопросе о привлечении к ответственности руководства банка является доказывание наличия явной неплатежеспособности заемщика и соответственно заведомой неликвидности прав требования по кредитной задолженности, а также самого факта заключения кредитного договора конкретным руководителем. Этих доказательств должно быть достаточно для признания действий руководителя банка виновными. Все остальные доказательства, такие, как, в частности, сведения о невыполнении банком рекомендаций Банка России, могут являться дополнительными для целей доказывания вины. Также в рамках арбитражного судопроизводства не подлежит доказыванию наличие вины в уголовно-правовом смысле, поскольку, исходя из содержания вышеуказанных статей, вина для целей гражданской ответственности в данном случае допускается и в форме умысла, и в форме неосторожности, в то время как преднамеренное банкротство (ст. 196 УК РФ) предполагает вину только в форме умысла. Таким образом, составы гражданского и уголовного правонарушений различаются по форме вины. Следовательно, для доказывания вины в арбитражном суде доказательств окончания процесса по уголовному делу не требуется. 5. Об актах проверок Банка России как доказательствах. Одним из доказательств, на которые ссылаются руководители банков, выступающие в качестве ответчиков, является наличие положительных актов проверок Центрального банка Российской Федерации, в которых не отражены существенные нарушения банком законодательства. Кроме того, необходимо отметить, что одним из основных нарушений, допускаемых руководителями банков, является неправильное начисление резервов по ссудам; когда же речь заходит о доказательстве виновных действий, Агентство в целях определения реального капитала банка перерассчитывает размер резервов, устанавливая те резервы, которые банк должен был начислить, исходя из реального финансового положения заемщика. Эти обстоятельства по-разному оцениваются судами. Имеются судебные акты, устанавливающие, что функции по проверке деятельности коммерческих банков относятся к исключительной компетенции Банка России, а следовательно, Агентство не вправе пересчитывать резервы по кредитам; при этом положительный акт Банка России был принят судом в качестве существенного основания для отказа в привлечении к ответственности. Вместе с тем Агентство при финансовом анализе кредитной организации обнаруживало, что в этот момент банк уже имел отрицательный капитал, что уже были нарушения, связанные с начислением резервов и с оценкой рисков и т. д. Здесь возможны два варианта развития событий: ошибки или фальсификация. Встречается много случаев, когда кредитная организация фальсифицирует документы, базы данных, и вполне вероятно, что Банк России может быть введен в заблуждение такими документами. Агентство, проверяя финансовое положение кредитной организации, основывается не столько на документах кредитной организации, сколько на информации, полученной от третьих лиц. Это финансовая отчетность, сданная в налоговый орган, полученная из пенсионных фондов, от свидетелей и т. п. Банк России не руководствуется такой информацией. Поэтому встает вопрос, можно ли при наличии документов, однозначно свидетельствующих о неликвидности активов, брать в основу решения выводы, содержащиеся в актах проверки Банка России, которые явно не соответствуют этим первичным документам. Такие акты, скорее всего, не должны являться доказательством в суде. Позиция Агентства по данному вопросу заключается в следующем. Частями 4, 5 ст. 71 АПК РФ установлено, что каждое доказательство должно оцениваться судом наряду с другими доказательствами и никакие доказательства не могут иметь для суда заранее установленной силы. Из данных норм следует, что суд обязан оценивать все имеющиеся в деле доказательства. Полагаем, что акт проверки Банка России может приниматься в качестве одного из доказательств, которое, однако, нельзя признать существенным. Из содержания главы 10 Инструкции Банка России от 1 декабря 2003 г. N 108-И следует, что как сам акт проверки Банка России, так и индивидуальные отчеты членов рабочей группы, на основании которых он составляется, содержат оценки, суждения и выводы, а также соответствующую информацию. Таким образом, подобный акт имеет значительную оценочную часть. Что же касается фактической части, то ни в одном из рассматриваемых дел в суд не представлялись приложения к акту проверки (первичная и иная документация, на основании которой делаются выводы). Следовательно, суд принимает фактически не доказательства, а мнения и оценочные выводы членов рабочей группы Банка России. При этом также необходимо учитывать, что отчетность Банку России предоставляется самой кредитной организацией. Это позволяет ей фальсифицировать предоставляемые документы и информацию, в то время как у Агентства, являющегося конкурсным управляющим, имеются все документы банка. Таким образом, даже акт Банка России, содержащий приложения в виде первичной документации, представленный в суд, не может быть преимущественным доказательством. Что же касается корректировки размера резервов по кредитам, то Агентство, действуя как конкурсный управляющий, обязанный выявлять обстоятельства банкротства, должно установить, в частности, когда банкротство фактически наступило, для чего в целях определения размера капитала банка необходимо пересчитывать размер неправомерно начисленных резервов. Это позволяет установить реальный размер капитала банка на каждую отчетную дату. 6. О зависимости привлечения к ответственности от реализации активов банка. Еще одним часто заявляемым в суде доводом, связанным с так называемой несформированностью конкурсной массы, является довод о том, что не все активы банка реализованы на момент рассмотрения дела. Соответственно невозможно рассчитать размер субсидиарной ответственности. Как отмечалось выше, неясно, что подразумевается под несформированностью конкурсной массы. Исходя из указанных там же законодательных норм, конкурсную массу составляют не только денежные средства, но и любое другое имущество, имеющее стоимость. Чтобы установить эту стоимость, конкурсным управляющим проводится независимая оценка. Ссылка на то, что при нереализованности ряда активов конкурсную массу нужно считать несформированной, не основана на правовых нормах, поскольку на момент начала конкурсного производства имущество уже в большинстве случаев находится на балансе банка и соответственно составляет конкурсную массу. При этом независимая оценка является единственным и наиболее объективным законным способом установления рыночной стоимости имущества. Кроме того, как было отмечено выше, если стоимость актива при реализации окажется больше, чем по независимой оценке, это не нарушит прав лица, привлеченного к субсидиарной ответственности, так как оно, исходя из содержания ст. 399 ГК РФ, вправе предъявить к банку регрессное требование и, таким образом, компенсировать переплату. Агентство полагает, что тот факт, что часть активов банка не реализована и за них не получены денежные средства, не является основанием для отказа в иске о привлечении к ответственности недобросовестного руководства банка, а оценка имущества независимым оценщиком наиболее достоверна и достаточна для расчета размера ответственности. 7. Об учете в арбитражном судопроизводстве доказательств, полученных по уголовным делам. В целях доказательства правонарушений ответчиков Агентство в арбитражный суд нередко представляет материалы уголовных дел, возбуждаемых по тем же обстоятельствам. Наиболее часто это показания свидетелей, заключения экспертов и т. п. Представляется, что суду следует учитывать материалы уголовных дел, даже если приговоры по ним еще не вынесены. В соответствии со ст. 64 АПК РФ доказательствами являются полученные в установленном порядке сведения о фактах, на основании которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела. Доказательства по уголовным делам собираются в результате строгой формализованной процедуры, предусмотренной УПК РФ. Если какой-либо процессуальный документ следователя или дознавателя не обжалован и не признан неправомерным, он считается законным. Арбитражный суд в рамках рассмотрения дела разрешает вопрос о допустимости тех или иных доказательств и законности их получения (ст. 64, 68 АПК РФ). При этом не предусматривается исключений для тех или иных видов доказательств; допустимость и законность являются одними из основных критериев их правомерности. Арбитражный суд не может перекладывать оценку допустимости и законности доказательств на иные органы, если такое доказательство ему представляется в обоснование требования стороны. В то же время суд вправе самостоятельно оценивать законность и допустимость доказательств вне зависимости от источника их получения. Кроме того, если ответчик по делу о привлечении к ответственности считает конкретные доказательства недопустимыми, он вправе заявить об этом и обосновать свои доводы. Если же арбитражный суд считает, что не может самостоятельно установить законность и допустимость представленных ему доказательств по уголовному делу, он должен на основании п. 1 ч. 1 ст. 143 АПК РФ приостановить производство до вынесения итогового решения по уголовному делу. Это связано с тем, что арбитражный суд не вправе оценить по собственному убеждению данное доказательство как допустимое и законное до определения статуса такого доказательства судом общей юрисдикции. Таким образом, доказательства по уголовному делу не только могут, но и должны приниматься арбитражным судом для правильного и всестороннего исследования обстоятельств дела. Если же арбитражный суд не может разрешить вопрос об относимости, законности и допустимости данных доказательств, ему следует приостановить рассмотрение дела и дождаться вынесения итогового решения по уголовному делу. В целом же за истекшие 5 лет судебная практика обращения с исками о привлечении к ответственности лиц, виновных в банкротстве кредитных организаций и причинивших им ущерб, не обрела единообразия. В связи с этим Агентство подготовило и направило в Высший Арбитражный Суд Российской Федерации обзор судебной практики с предложением определить единую позицию по предложенным вопросам.
Название документа