"Долевая" математика

(Терешко Ю.)

("Юридическая газета", 2010, N 1)

Текст документа

"ДОЛЕВАЯ" МАТЕМАТИКА

Ю. ТЕРЕШКО

Терешко Юлия, "Юридическая газета".

В суде был спор о признании доли в квартире незначительной и выплате компенсации сособственнику. Суд удовлетворил иск, компенсацию определил, исходя из рыночной стоимости квартиры пропорционально размеру доли. Но мною была также проведена оценка рыночной стоимости, и с учетом отрицательных факторов стоимость доли квартиры была оценена почти в 2 раза меньше, чем определил суд. Как должен был суд определить размер компенсации?

Согласно ч. 4 ст. 252 Гражданского кодекса РФ при невозможности выдела доли в натуре участнику долевой собственности остальными собственниками выплачивается компенсация.

В самом ГК РФ не указано, каким образом должен определяться размер такой компенсации. Вместе с тем по этому вопросу выработана обширная судебная практика, к которой и следует обратиться.

Так, согласно п. 11 Постановления Пленума ВС РФ от 10.06.80 N 4 "О некоторых вопросах практики рассмотрения судами споров, возникающих между участниками общей собственности на жилой дом" размер компенсации устанавливается судом, исходя из действительной стоимости жилого помещения на момент разрешения спора. При этом судом учитываются:

1) объяснения сторон;

2) отчет оценщика об оценке жилья и его частей (ст. 11 Федерального закона от 29.07.98 N 135-ФЗ "Об оценочной деятельности в Российской Федерации");

3) заключения экспертов;

4) другие обстоятельства, имеющие значение для правильной оценки доли.

По нашему мнению, настоящее Постановление применимо и к рассматриваемому в вопросе случаю.

Таким образом, выделяющийся сособственник имеет право на получение компенсации в размере действительной стоимости доли исходя из рыночной стоимости спорного недвижимого имущества. В то же время необходимо учитывать и тот факт, что в данном случае речь идет о незначительной доле, то есть доле, которая на рынке недвижимости, как правило, не представляет интереса для потенциальных покупателей. Поэтому, по нашему мнению, в суд для определения размера компенсации необходимо было представить доказательства, подтверждающие оценку рыночной стоимости доли (а не самой квартиры в целом). Ведь рыночная стоимость доли квартиры, безусловно, будет ниже, чем стоимость доли, определенной путем пропорционального соотношения размера доли со стоимостью квартиры в целом.

Из письма не ясно, на основе каких доказательств суд определил размер компенсации и какие конкретно доказательства представлял автор вопроса в суд. Скорее всего, речь идет о заключениях оценщиков, экспертов. На наш взгляд, суд для определения размера компенсации должен был назначить экспертизу по определению рыночной стоимости доли квартиры, так как смысл компенсации, выплачиваемой сособственнику, который лишается своей доли, и заключается в возмещении ему тех материальных благ, которые он мог бы получить, распоряжаясь своей долей (например, продав ее). Если в деле имелось два заключения экспертов: одно - по рыночной стоимости квартиры, другое - по рыночной стоимости доли, то суд в мотивировочной части судебного решения должен был указать, почему он определил компенсацию, руководствуясь одним заключением, и почему не принял другое (ч. 3 ст. 86 ГПК РФ).

Вместе с тем, как мы рассмотрели выше, для определения действительной стоимости доли суд должен руководствоваться не только отчетом оценщика о рыночной стоимости объекта недвижимости (либо заключением эксперта), но и другими доказательствами. Тем более что согласно ч. 3 ст. 86 ГПК РФ заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в ст. 67 ГПК РФ, то есть заключение эксперта не имеет для суда заранее установленной силы. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

------------------------------------------------------------------

Название документа

Интервью: Информационное ранжирование

("Юридическая газета", 2010, N 1)

Текст документа

ИНФОРМАЦИОННОЕ РАНЖИРОВАНИЕ

Д. И. СТЕПАНОВ

Высший Арбитражный Суд РФ подготовил проект информационного письма, в котором обобщена практика рассмотрения споров о предоставлении информации участникам хозяйственных обществ. Проект небезгрешен, считает партнер Адвокатского бюро "Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры" кандидат юридических наук адвокат Дмитрий Иванович Степанов.

- Дмитрий Иванович, согласны ли Вы с позицией ВАС РФ, что любой участник хозяйственного общества имеет право запросить и соответственно получить информацию о деятельности компании?

- Сразу скажу, это самый важный момент информационного письма, вернее, его проекта. Недаром данному вопросу посвящен первый же пункт документа. ВАС РФ разъясняет, что по общему правилу общество обязано предоставлять информацию и документы своему участнику. В то же время Высший Арбитражный Суд РФ говорит, что в определенных случаях общество может и отказаться делиться информацией. Например, если, по мнению компании, участник, истребующий сведения, собирается использовать их во вред самому обществу, то есть, по сути, злоупотребляет своим правом на получение информации. На мой взгляд, это верный подход - право на получение информации должно ограничиваться. Даже если такое право формально принадлежит участнику (акционеру) компании.

Соглашаясь с ВАС РФ по данному вопросу, я в то же время хотел бы сказать, что в самом документе данная позиция отражена, на мой взгляд, не совсем корректно с точки зрения реализации этой идеи.

Давайте называть вещи своими именами. Тот участник общества, который относится к микроминоритариям, кто имеет совсем незначительный интерес в деятельности корпорации, не может просить все что угодно и когда угодно. Представим ситуацию - приходит один микроминоритарий и просит предоставить ему "вагон и маленькую тележку" информации, потом второй, третий. И что получится? Компания только и будет заниматься тем, что сгружать кипы документов для непонятных с точки зрения здравого коммерческого смысла целей. Абсурдная ситуация, согласитесь!

Думаю, что надо использовать предложенную ВАС РФ логику, но правильнее будет пойти несколько иным путем. Я бы предусмотрел различия в объеме предоставляемой информации в зависимости от статуса участника общества.

- Как это предусмотрено сейчас в Законе об АО?

- Совершенно верно. По большому счету в Законе об АО такой подход уже заложен. В соответствии с этим Законом акционер с долей не менее 25% акций имеет доступ к любым документам, связанным с финансово-хозяйственной деятельностью общества. Если же доля акционера меньше указанной величины, то объем предоставляемой ему информации уже другой - меньший, чем тот, что у крупного акционера или так называемого существенного миноритария.

Но, знаете, такой подход не всех устраивает. Его, например, насколько я могу понять, критикуют разработчики нынешнего Гражданского кодекса РФ, которые считают, что согласно ГК РФ право участника общества на получение информации не должно лимитироваться исходя из доли участия. Однако, на мой взгляд, именно Закон об АО содержит наиболее верную конструкцию взаимоотношений участника и общества.

Другое дело, что можно пойти дальше и сделать более детальный ранжир. К примеру, акционер с пакетом акций более 25% имеет право на получение практически любой информации, потому как он является крупным акционером (существенным миноритарием), а потому его стратегические интересы совершенно понятны. Кстати, сейчас можно наблюдать немыслимую для нормальных правопорядков, но, к сожалению, вполне очевидную ситуацию для нас, когда мажоритарий (не то что миноритарий!) не может истребовать информацию от общества, получая от менеджмента отказ по формальным основаниям. Согласитесь, такого положения дел не должно быть ни при каких обстоятельствах!

- С существенными акционерами понятно. А как быть с теми, кто владеет пакетом менее 25% акций общества?

- Здесь сложнее. В отношении этой категории акционеров Закон об АО довольно груб с точки зрения юридической техники, ограничивая их в праве на получение информации.

На мой взгляд, для категории "до 25%" опять же должен существовать некий ранжир, ведь миноритарий миноритарию рознь. Есть ситуации, когда 15-процентный, 10-процентный, а иногда даже и 2-процентный миноритарий является существенным миноритарием. Закон об АО таким миноритариям дает дополнительные права по сравнению с микроминоритариями.

Допустим, если акционеру принадлежит 2% акций, то он может номинировать своих кандидатов в органы управления, а если 10%, то требовать созыва внеочередного собрания акционеров. Очевидно, что акционер с 10-процентным пакетом, требуя проведения внеочередного собрания, например в связи с какой-либо сделкой, должен быть обеспечен информационными правами относительно подготовки такого собрания. Другая ситуация, когда речь идет об акционере, который имеет 1 миллионную долю после запятой процента в уставном капитале компании и запрашивает совершенно нерелевантные его статусу документы, хотя совершенно не может повлиять на одобрение сделки. Допускаю, что в последнем случае такого миноритария можно как-то ограничить в получении информации.

Мне представляется верным сделать ранжир, условно говоря, на три группы. Первая - акционеры с долей более 25% акций - безусловное право на получение информации, вторая группа - акционеры с пакетом акций от 2 до 25% - другой, несколько меньший объем предоставляемой информации, и, наконец, акционеры, имеющие долю меньше указанного 2-процентного нижнего порогового значения, которые могут быть ограничены в получении информации. И по каждой из этих групп, в первую очередь по второй и третьей, следует детально определить, какие типы документов вправе получать акционер. Именно такой подход, как мне думается, отвечает высоким международным стандартам корпоративного управления, и при его реализации мы получим довольно сбалансированную и взвешенную систему. С одной стороны, будут учтены интересы крупных акционеров, интересы эмитентов акций, с другой - будет предоставлен понятный минимум статутных гарантий микроминоритариям.

В противном случае, опасаюсь, представленный ВАС РФ проект разъяснений со ссылками на злоупотребление правом может только навредить мажоритарным акционерам или миноритариям с солидной долей акций. Боюсь, "спасибо" в таком случае за грубый и негибкий подход, который способен начать работать против крупных инвесторов, Высшему Арбитражному Суду РФ никто не скажет. Больше того, представим себе ситуацию, когда, к примеру, акционер с 30-процентным пакетом акций потребует предоставить те или иные документы, а ему откажут по причине якобы злоупотребления правом. Хотя он как крупный акционер может в конце концов злоупотребить, это в каком-то смысле его компания, а значит, она должна подчиняться воле такого акционера, в том числе и в части предоставления информации.

А вот в случае с мелким миноритарием и тем более микроминоритарием говорить о злоупотреблении правом можно, потому что такие акционеры, даже получив требуемую информацию, никак не смогут реализовать свой интерес на уровне управления компанией или оспорить тот или иной корпоративный акт. Подобные иски пусты с точки зрения перспектив удовлетворения требований - суд в первую очередь будет смотреть, мог ли акционер повлиять на голосование или принятие решения.

- Упорядочить правила предоставления информации в зависимости от статуса акционера следует, на Ваш взгляд, на уровне Закона об АО?

- В принципе это можно сделать и без изменения закона, если ВАС РФ даст его системное прочтение, как он уже это неоднократно делал. В свете текущей практики по созданию тех или иных прецедентов ВАС РФ при наличии консенсуса среди судей и экспертов, приглашаемых к обсуждению, и при наличии воли может это сделать и сам.

- Пункт 2 проекта письма ВАС РФ содержит альтернативный вариант разъяснений. Согласно второй версии общество может фактически безнаказанно медлить с предоставлением информации и сделать это уже после предъявления иска участником. Главное, успеть до принятия решения судом, который в таком случае отказывает участнику в иске. Дмитрий Иванович, не считаете ли Вы альтернативный вариант несколько репрессивным по отношению к получателям информации?

- Суд, на мой взгляд, не должен быть органом, который, что называется, автоматом исправляет любые недоработки участников хозяйственного оборота. Суд должен выступать в качестве финальной инстанции в разрешении спора, если последний не удалось урегулировать иным способом. Общий алгоритм должен быть таков: сначала участник общества запрашивает информацию, а если компания явно выраженным способом уклоняется или отказывает в ее предоставлении, только тогда такой участник обращается в суд.

Предложенная в п. 2 проекта письма ВАС РФ конструкция второго варианта разъяснений, когда требуемая участником информация может предоставляться после предъявления иска, но до принятия судом решения, довольно гибкая. С одной стороны, суд вроде бы отказывает формально в удовлетворении требований истца, но, с другой стороны, положение проекта ВАС РФ о возложении расходов по такому иску на само общество будет служить "дубиной" для обществ, которые вовремя не смогут (или не захотят) предоставлять информацию.

- Однако в проекте письма говорится, что судебные расходы могут, но не должны быть отнесены на ответчика. Вопрос фактически отдается на судейское усмотрение...

- ВАС РФ предпочитает в своих разъяснениях не давать жесткие инструкции судам, а подсказывать. Конкретные суды при разрешении споров должны исходить из обстоятельств конкретных дел. Да, судебное усмотрение присутствует, но общий концептуальный подход следующий: надо перекладывать расходы на ответчика. Но с учетом обстоятельств дела от этого подхода можно и отойти.

По п. 2 проекта письма ВАС РФ вот что можно было бы еще предложить. Суду, который отказывает в удовлетворении иска по такому мотиву, как предоставление информации уже после обращения в суд, следует, на мой взгляд, оценить реальную возможность участника обратиться к обществу (с соблюдением установленных процедур). Это чисто российская специфика, когда участник может приходить, а его, мягко говоря, не встречают или, еще хуже, не пускают. Кроме того, представители компании могут странным образом за день до визита участника испаряться. Следует смотреть на то, насколько добросовестно вело себя общество в ситуации, когда участник предъявлял требование о предоставлении информации до судебного разбирательства: установление любого факта такого недобросовестного "бегства" от участника должно служить фактически безусловным основанием для отнесения судебных расходов на общество, чтобы, что называется, неповадно было.

- Доказывать недобросовестное поведение общества должен в таком случае сам участник?

- К вопросу распределения бремени доказывания следует также подходить гибко и взвешенно. Участник должен обосновать свои доводы по поводу недобросовестности общества в части предоставления информации. Если общество, в свою очередь, не опровергнет представленные истцом доводы, то этого будет достаточно: в удовлетворении иска суд откажет, но расходы будет возмещать общество.

- Дмитрий Иванович, какую версию разъяснений Высшего Арбитражного Суда РФ Вы поддерживаете: участник ООО может требовать любые документы или только те, которые названы в ст. 50 Закона об ООО?

- По моему убеждению, любой участник ООО имеет, пока иное не предусмотрено законом и уставом в развитие положений закона, тот же объем прав в части получения информации, что и крупный миноритарий в АО. Если пытаться развивать обратную логику, что в ООО тоже есть разные классы участников, то нужно менять сам Закон об ООО. Сейчас градация участников ООО в принципе не предусмотрена. Однако пока Закон не изменен, вопрос по поводу объема прав участника ООО на получение информации, на мой взгляд, следует решать, проводя аналогию с крупным миноритарием, поскольку в ООО по определению более сильный, чем в АО, элемент личного участия.

Хотя такой подход не исключает возможных изменений в будущем и применительно к ООО. Если таковые произойдут путем внесения поправок в Закон об ООО или через толкование Конституционным Судом РФ, готов согласиться с некой вариативностью. До той поры полагаю, что право участника ООО на информацию является безусловным, а значит, он может требовать любые документы.

- Согласно позиции ВАС РФ акционер (участник), обратившийся с требованием предоставить информацию, должен доказать обществу наличие у него соответствующего статуса (кроме случаев, когда АО ведет реестр самостоятельно или речь идет об участниках ООО). Однако есть и другая точка зрения: лицо, включенное в реестр, не должно доказывать эмитенту, который обязан всегда знать сведения реестра, что оно там есть.

- Подход, думаю, должен быть очень простым. В той ситуации, когда реестр ведется обществом самостоятельно (даже когда речь идет о незаконном ведении реестра), требовать, чтобы участник подтвердил свой статус, неправомерно. Что касается обществ с ограниченной ответственностью, то они обязаны вести список участников и соответственно должны располагать сведениями о составе таковых, что также освобождает лицо от обязанности подтверждать свой статус.

Напротив, если общество передает ведение реестра акционеров регистратору, то здесь общий подход следующий. Акционер, обращающийся к обществу с требованием предоставить ему информацию, должен прикладывать либо выписку из реестра, если это лицевой счет в системе ведения реестра акционеров, либо выписку со счета депо, если акции учитываются в депозитарии номинального держателя.

Что можно детализировать в этой части разъяснений ВАС РФ, так это ситуации, когда участник последовательно подает повторяющиеся или пересекающиеся запросы. В рамках разумных сроков с момента первого запроса не требуется, на мой взгляд, предоставления повторных выписок в подтверждение статуса участника. И этот вопрос Высший Арбитражный Суд РФ мог бы разъяснить дополнительно.

Теоретически позиция по поводу того, что акционер не должен доказывать эмитенту свой статус, правильная. Однако возьмем любое крупное акционерное общество с десятками тысяч акционеров, которому ежедневно могут поступать десятки запросов на получение информации. Если проверку статуса акционера мы будем возлагать на общество, то оно в принципе не сможет этого сделать. Типичная ситуация, когда лицо записано как акционер, но его акции учитываются в депозитарном учете номинального держателя, правда, у депозитария четвертого или пятого уровня от реестра. В такой ситуации общество до корпоративных событий (как правило, общего собрания акционеров) вообще не знает, что это лицо является акционером. И объективно не может узнать до той поры, пока ему, обществу, не скажут, что нужно обратиться в этот четвертый или пятый депозитарий, где, собственно, и зафиксирован статус акционера.

С позицией об отсутствии обязанности акционера доказывать эмитенту свой статус концептуально можно согласиться. Однако зная, как это работает на практике, и представляя, какие трудности возникнут у крупных обществ, в адрес которых приходят в большом количестве запросы о предоставлении информации, следует все-таки предлагать некое сбалансированное решение. С одной стороны, давайте обеспечим права акционеров, с другой - давайте не будем заваливать общество лишней работой.

- Дмитрий Иванович, решают ли подготовленные ВАС РФ разъяснения проблему истребования участником общества информации по дочерним, зависимым и другим компаниям, в деятельности которых участвует данное общество?

- Все наше корпоративное законодательство ориентировано на линейную связь "акционер - акционерное общество" или "участник ООО - само общество с ограниченной ответственностью". Однако проблема состоит в том, что достаточно отвести денежный поток на дочернюю компанию с тем, чтобы никакие права акционеров и участников не работали. Дело в том, что по закону и в соответствии с отдельными примерами из судебной практики получается, что участник общества может просить информацию только по поводу деятельности своего общества. А если "свое" имеет пусть и 100-процентное участие в другом обществе, то там участник просить ничего не может, даже если ему принадлежит солидный пакет акций. С подобным положением вещей необходимо бороться и на законодательном уровне, и на уровне судебной практики. В моем понимании все предложения комментируемого проекта ВАС РФ в большей или меньшей степени должны быть распространены также и на истребование информации дочерних, внучатых, зависимых и т. п. компаний.

Другой вопрос, если мы говорим о компании, находящейся под слабым контролем головного общества. Последнее объективно не сможет предоставить по этой компании информацию. Скажем, когда речь идет о юридическом лице, которое не является дочерним или зависимым, но является аффилированным по отношению к обществу лицом. Если мы будем вменять самому обществу обязанность предоставлять информацию также по всем своим аффилированным лицам, то оно по объективным причинам не сможет этого сделать. В данном вопросе следует достигнуть некоего баланса. Так, по 100-процентным дочерним, зависимым компаниям общество должно давать всю информацию. А там, где объективно предоставление информации в силу отсутствия контроля за деятельностью компаний невозможно, извините, информация не предоставляется. Думайте сами, решайте сами, как ее получить.

Данную проблему ВАС РФ обозначает в своих разъяснениях, но до конца не решает. Необходимо четко указать, что если речь идет о полном контроле со стороны головного общества, то предоставляется вся информация. Если же общество вообще не контролирует другое юридическое лицо, которое является по отношению к обществу аффилированным, то в таком случае общество не должно нести ответственность за непредоставление участнику информации.

- В недавно опубликованном законопроекте о внесении изменений в Гражданский кодекс РФ, который разрабатывался Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства, ст. 67 Кодекса в части права участника общества получать информацию не претерпела изменений. Если на практике возникают вопросы и приходится выпускать довольно объемные разъяснения ВАС РФ, может, следует и ст. 67 конкретизировать и подправить?

- То, что нормы ГК РФ в этом вопросе остаются буквально в том же виде, что и сейчас, видимо, говорит об одном - разработчики поправок стоят на той позиции, которая существует сегодня в ГК РФ. Если руководствоваться данной позицией - опять же, если я ее верно понимаю, - то все, о чем мы говорили применительно к п. 1 проекта разъяснений ВАС РФ, и все, что предусмотрено в нынешней редакции Закона об АО по поводу предоставления информации акционеру, нужно перечеркнуть, ведь буквально по ГК РФ давать нужно всем и вся. Следовательно, если буквально читать ГК РФ, нужно сделать жесткий вариант 1-го пункта комментируемых разъяснений ВАС РФ, где указать, что акционер при подтверждении соответствующего статуса вправе получать какую угодно информацию. Однако понятно, что Высший Арбитражный Суд РФ вряд ли сможет смириться с такой недифференцированной позицией и, естественно, начнет вводить критерии добросовестности акционера, которые в силу своей размытости весьма опасны. По факту у нас будет задекларировано право предоставлять информацию всем и вся, но на практике это право будет либо подтверждаться на 100%, либо полностью дезавуироваться. И в итоге такой грубый подход к решению данного вопроса не принесет пользы, но может привести к еще худшей ситуации.

На мой взгляд, нужно договориться о том, что акционер акционеру рознь (в зависимости от доли участия в обществе), и далее четко определить объем предоставляемой информации для каждой категории акционеров.

Интервью провела

Оксана Бодрягина

"Юридическая газета"

------------------------------------------------------------------

Название документа