Заключение по вопросу, поставленному Министерством связи и массовых коммуникаций Российской Федерации о толковании ч. 2.1 и 2.2 ст. 57, ч. 3 и 5 ст. 58 Федерального закона от 24.06.2009 N 212-ФЗ "О страховых взносах в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации, Федеральный фонд обязательного медицинского страхования" относительно передачи по лицензионному договору прав на программы для ЭВМ в целях применения пониженных тарифов страховых взносов в государственные внебюджетные фонды для организаций, осуществляющих деятельность в области информационных технологий

(Исследовательский центр частного права имени С. С. Алексеева при Президенте Российской Федерации)

Текст документа

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ПО ВОПРОСУ, ПОСТАВЛЕННОМУ МИНИСТЕРСТВОМ СВЯЗИ

И МАССОВЫХ КОММУНИКАЦИЙ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Л. Ю. МИХЕЕВА, Е. А. ПАВЛОВА

Михеева Л. Ю., заместитель председателя Совета.

Павлова Е. А., начальник отдела законодательства об интеллектуальных правах.

Министерство связи и массовых коммуникаций Российской Федерации в письме от 25.04.2014 N МШ-П11-7468 обратилось к Исследовательскому центру частного права с просьбой дать правовое заключение по вопросу о квалификации прав использования программ для ЭВМ и баз данных как имущественных прав и, соответственно, предоставления прав использования программ для ЭВМ и баз данных как передачи имущественных прав на указанные результаты интеллектуальной деятельности.

Указанный вопрос возник в связи с различиями в толковании положений ч. 2.1 и 2.2 ст. 57, ч. 3 и 5 ст. 58 Федерального закона от 24 июля 2009 г. N 212-ФЗ "О страховых взносах в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации, Федеральный фонд обязательного медицинского страхования" (далее - Закон N 212-ФЗ).

В соответствии с ч. 3 ст. 58 Закона N 212-ФЗ предусмотрены пониженные тарифы страховых взносов в государственные внебюджетные фонды для организаций, осуществляющих деятельность в области информационных технологий. В соответствии с ч. 2.1 и 2.2 ст. 57 и ч. 5 ст. 58 Закона N 212-ФЗ одним из условий применения пониженных тарифов служит наличие определенной доли доходов от реализации экземпляров программ для ЭВМ и баз данных, от передачи имущественных прав на такие программы и базы.

Большинство организаций, осуществляющих деятельность в области информационных технологий и являющихся разработчиками программных продуктов, основную массу доходов извлекают из заключения лицензионных договоров о предоставлении прав использования программ для ЭВМ и баз данных. Однако позиция Минтруда России состоит в том, что при заключении лицензионного договора не происходит передачи имущественного права, в связи с чем доход от предоставления прав использования программ для ЭВМ и баз данных не может признаваться доходом от передачи имущественных прав на эти объекты.

1. Исключительное право, принадлежащее автору или иному правообладателю, носит имущественный характер (ст. 1226 ГК РФ). Оно по общему правилу оборотоспособно. Правообладатель может распоряжаться им по своему усмотрению, в том числе путем заключения договоров (ст. 1229, 1233 ГК РФ). Двумя основными видами договоров о распоряжении исключительным правом признаются договор об отчуждении исключительного права (ст. 1234 ГК РФ) и договор о предоставлении права использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации (лицензионный договор) (ст. 1235 ГК РФ). В отличие от договора об отчуждении исключительного права по лицензионному договору не происходит переход исключительного права от лицензиара к лицензиату (п. 1 ст. 1233 ГК РФ). Суть лицензионного договора состоит в предоставлении лицензиату ограниченного пределами действия договора имущественного права использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации.

2. Выражение "передача имущественных прав по договору" использовалось применительно к объектам авторского права (в том числе к программам для ЭВМ и базам данных) в ранее действовавшем Законе РФ от 9 июля 1993 г. N 5351-1 "Об авторском праве и смежных правах". В соответствии с его ст. 30 имущественные права на произведение могли передаваться по авторскому договору о передаче исключительных прав или по авторскому договору о передаче неисключительных прав. При этом в обоих случаях имелись в виду именно лицензионные договоры (на условиях исключительной или неисключительной лицензии).

Часть четвертая Гражданского кодекса РФ, вступившая в силу с 1 января 2008 г., применительно к полному переходу исключительного права от одного лица к другому использует выражение "отчуждение исключительного права", а в отношении лицензионных договоров - "предоставление права использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации". Понятие "передача права" в ней почти не используется.

Тем не менее в п. 3 ст. 1233 ГК РФ предусматривается, что, если в договоре не определено, что исключительное право передается в полном объеме, такой договор признается лицензионным. В соответствии со ст. 1550 ГК РФ лицо, обладающее правом на технологию, может по своему усмотрению распоряжаться этим правом путем передачи его полностью или частично другим лицам по договору или по иной сделке, в том числе по договору об отчуждении этого права, по лицензионному договору либо по иному договору, содержащему элементы договора об отчуждении права или лицензионного договора. Таким образом, понятие "передача" применяется в ГК РФ как к договорам об отчуждении исключительного права, так и к лицензионным договорам.

3. Такой же подход использован в нормативно-правовых актах других отраслей законодательства. Например, подп. 4.1 п. 3 ст. 39 Налогового кодекса РФ (далее - НК РФ) использует выражение "передача имущества и (или) имущественных прав по концессионному соглашению". Подпункт 26 п. 2 ст. 149 НК РФ устанавливает, что налогообложению не подлежит передача "исключительных прав на изобретения, полезные модели, промышленные образцы, программы для электронных вычислительных машин, базы данных, топологии интегральных микросхем, секреты производства (ноу-хау), а также прав на использование указанных результатов интеллектуальной деятельности на основании лицензионного договора".

4. Та же позиция реализована и в Законе N 212-ФЗ. Согласно п. 3 ст. 7 данного Закона "не относятся к объекту обложения страховыми взносами выплаты и иные вознаграждения, производимые в рамках гражданско-правовых договоров, предметом которых является переход права собственности или иных вещных прав на имущество (имущественные права), и договоров, связанных с передачей в пользование имущества (имущественных прав), за исключением договоров авторского заказа, договоров об отчуждении исключительного права на произведения науки, литературы, искусства, издательских лицензионных договоров, лицензионных договоров о предоставлении права использования произведения науки, литературы, искусства". Из этой нормы следует, что лицензионный договор рассматривается в Законе N 212-ФЗ как вид договора, связанного с передачей имущества (имущественных прав).

Характерно также, что п. 6 ч. 1 ст. 58 Закона N 212-ФЗ устанавливает, что пониженные тарифы страховых взносов применяются для российских организаций, осуществляющих разработку и реализацию разработанных ими программ для ЭВМ и баз данных на материальном носителе или в электронном виде по каналам связи независимо от вида договора. Данная широкая формулировка позволяет охватить самые различные виды получения доходов такими организациями от использования созданных ими разработок. Узкое толкование ч. 2.1 и 2.2 ст. 57 Закона N 212-ФЗ, исключающее из доходов таких организаций доходы от заключения лицензионных договоров, вступает в противоречие с данной нормой.

Следует также иметь в виду, что формулировка части 2.1 статьи 57 совпадает с текстом изменений, внесенных в ст. 241 НК РФ Федеральным законом N 144-ФЗ от 27 июля 2006 г. "О внесении изменений в часть вторую Налогового кодекса Российской Федерации в части создания благоприятных условий налогообложения для налогоплательщиков, осуществляющих деятельность в области информационных технологий, а также внесения других изменений, направленных на повышение эффективности налоговой системы" (ст. 241 НК РФ утратила силу с 1 января 2010 г. на основании Федерального закона от 24 июля 2009 г. N 213-ФЗ). Упомянутые изменения были внесены в ст. 241 НК РФ в период действия Закона РФ "Об авторском праве и смежных правах", когда закон прямо называл лицензионные договоры договорами о передаче имущественного права на произведение. Очевидно, формулировка ч. 2.1 ст. 57 Закона N 212-ФЗ была заимствована из более старого закона без учета изменившейся терминологии в гражданском законодательстве.

Подводя итоги всего вышесказанного, можно сделать следующие выводы:

1) право использования программы для ЭВМ или базы данных, предоставляемое по лицензионному договору, носит имущественный характер;

2) формулировка "передача имущественных прав на программу для ЭВМ", использованная в части 2.1 статьи 57 Закона N 212-ФЗ, охватывает предоставление права использования программы для ЭВМ по лицензионному договору.

------------------------------------------------------------------

Название документа

Вопрос: 01.04.2014 Организация А обратилась в арбитражный суд с исковым заявлением о взыскании суммы основного долга по договору поставки и процентов за пользование чужими денежными средствами с организации Б в связи с просрочкой оплаты товара по договору поставки. Договором поставки предусмотрен претензионный порядок разрешения споров. Организация Б считает требование организации А в части взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами неправомерным в связи с тем, что организацией А не соблюден претензионный порядок разрешения споров, т. к. претензия организации А, направленная 03.03.2014, не содержала расчет суммы процентов за пользование чужими денежными средствами. Организация А считает, что претензионный порядок соблюден, т. к. претензия содержала требование уплаты основного долга и указание на обращение в арбитражный суд в случае его неоплаты с начислением процентов в соответствии со статьей 395 Гражданского кодекса Российской Федерации. Правомерна ли позиция организации А?

(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2014)

Текст документа

Подготовлен для системы КонсультантПлюс

Ответ: Позиция организации А правомерна. Претензия об уплате процентов по ст. 395 ГК РФ может не содержать конкретную сумму, поскольку при ее предъявлении еще не известна дата предъявления будущего иска (по состоянию на которую суд может взыскать проценты), если претензия не будет удовлетворена.

Обоснование: Согласно ч. 1 ст. 395 ГК РФ, за пользование чужими денежными средствами вследствие их неправомерного удержания, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате либо неосновательного получения или сбережения за счет другого лица подлежат уплате проценты на сумму этих средств. Размер процентов определяется существующей в месте жительства кредитора (а если кредитором является юридическое лицо - в месте его нахождения) учетной ставкой банковского процента на день исполнения денежного обязательства или его соответствующей части. При взыскании долга в судебном порядке суд может удовлетворить требование кредитора исходя из учетной ставки банковского процента на день предъявления иска или на день вынесения решения. Эти правила применяются, если иной размер процентов не установлен законом или договором.

В судебной практике разъяснено, что проценты по ст. 395 ГК РФ являются мерой гражданско-правовой ответственности. Данная норма содержит правило о том, что при взыскании долга в судебном порядке суд может удовлетворить требование кредитора исходя из учетной ставки банковского процента на день предъявления иска или на день вынесения решения.

Из этого следует, что претензия об уплате процентов по ст. 395 ГК РФ может не содержать конкретную сумму, поскольку при ее предъявлении еще не известна дата предъявления будущего иска (по состоянию на которую суд может взыскать проценты), если претензия не будет удовлетворена.

Указанный вывод подтверждается судебной практикой (Определения ВАС РФ от 20.01.2010 N ВАС-17943/09 по делу N А45-5321/2009, от 20.01.2010 N ВАС-17942/09 по делу N А45-4424/2009, ФАС Волго-Вятского округа от 21.09.2010 по делу N А82-660/2010, ФАС Московского округа от 13.04.2010 N КА-А40/3221-10 по делу N А40-113668/09-153-566, ФАС Поволжского округа от 30.07.2010 по делу N А55-34316/2009, ФАС Северо-Западного округа от 09.04.2010 по делу N А56-63588/2009, ФАС Уральского округа от 04.05.2012 N Ф09-3171/12 по делу N А34-3151/2011, Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 25.04.2012 N 18АП-2929/2012 по делу N А34-4674/2011, Постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 07.11.2013 по делу N А39-334/2013).

Н. Б.Тихонова

Эксперт

Подписано в печать

11.05.2014

------------------------------------------------------------------

Название документа

Вопрос: Договоры поставки, заключаемые организацией-поставщиком, содержат условие об уплате неустойки в размере 0,1% от неоплаченной суммы за каждый день просрочки оплаты товара. Вправе ли покупатели в случае просрочки оплаты товара оспаривать в судебном порядке размер неустойки по договорам поставки как чрезмерный и превышающий ставку рефинансирования ЦБ РФ в 2 раза?

(Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2014)

Текст документа

Подготовлен для системы КонсультантПлюс

Ответ: Покупатели вправе оспаривать в судебном порядке неустойку в размере 0,1% как чрезмерную. Также в судебной практике существует позиция, согласно которой такая неустойка не считается чрезмерно высокой и соответствует размерам, обычно применяемым контрагентами в случае нарушения обязательств.

Обоснование: В соответствии со ст. 333 ГК РФ, если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, суд вправе уменьшить неустойку.

В Определении Конституционного Суда РФ от 26.05.2011 N 683-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Абрамова Владимира Алексеевича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что ч. 1 ст. 333 ГК РФ закрепляет право суда уменьшить размер подлежащей уплате неустойки, если она явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, и, по существу, предписывает суду устанавливать баланс между применяемой к нарушителю мерой ответственности и размером действительного ущерба, причиненного в результате конкретного правонарушения, что согласуется с положением ч. 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации, в соответствии с которым осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 16 декабря 2010 года N 1636-О-О).

Согласно п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.12.2011 N 81 "О некоторых вопросах применения статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации", при рассмотрении вопроса о необходимости снижения неустойки по заявлению ответчика на основании статьи 333 ГК РФ судам следует исходить из того, что неисполнение или ненадлежащее исполнение должником денежного обязательства позволяет ему неправомерно пользоваться чужими денежными средствами. Поскольку никто не вправе извлекать преимущества из своего незаконного поведения, условия такого пользования не могут быть более выгодными для должника, чем условия пользования денежными средствами, получаемыми участниками оборота правомерно (например, по кредитным договорам).

Разрешая вопрос о соразмерности неустойки последствиям нарушения денежного обязательства и с этой целью определяя величину, достаточную для компенсации потерь кредитора, суды могут исходить из двукратной учетной ставки (ставок) Банка России, существовавшей в период такого нарушения. Вместе с тем для обоснования иной величины неустойки, соразмерной последствиям нарушения обязательства, каждая из сторон вправе представить доказательства того, что средний размер платы по краткосрочным кредитам на пополнение оборотных средств, выдаваемым кредитными организациями субъектам предпринимательской деятельности в месте нахождения должника в период нарушения обязательства, выше или ниже двукратной учетной ставки Банка России, существовавшей в тот же период. Снижение судом неустойки ниже определенного таким образом размера допускается в исключительных случаях, при этом присужденная денежная сумма не может быть меньше той, которая была бы начислена на сумму долга исходя из однократной учетной ставки Банка России.

На дату подготовки настоящего ответа ставка рефинансирования Центрального Банка РФ составляет 8,25% годовых (указание Центрального Банка России от 13.09.2012 N 2873-У), что соответствует 0,02% в день (8,25% / 360 = 0,02%).

Таким образом, предусмотренный договором размер неустойки в 5 раз превышает ставку рефинансирования (0,1% / 0,02% = 5).

Для признания неустойки чрезмерной суды анализируют, превышает ли размер неустойки двухкратную ставку рефинансирования. На дату подготовки настоящего ответа двухкратная ставка рефинансирования составляет 0,04% в день (0,02 x 2 = 0,04%).

Таким образом, договорная неустойка превышает двухкратную ставку рефинансирования: 0,1% в день > 0,04% в день.

В судебной практике подтверждается, что неустойка в размере 0,1% от суммы задолженности в день является чрезмерной (Определение ВАС РФ от 27.02.2013 N ВАС-1521/13 по делу N А40-38240/12-23-340, Постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 11.05.2012 по делу N А81-3195/2011, ФАС Поволжского округа от 25.06.2013 по делу N А06-5728/2012, от 18.04.2013 по делу N А55-21483/2012, ФАС Московского округа от 19.12.2012 по делу N А40-38240/12-23-340, ФАС Северо-Кавказского округа от 20.12.2012 по делу N А63-7646/2012, ФАС Центрального округа от 26.12.2012 по делу N А54-5052/2012).

Отметим, что в судебной практике имеется и иная позиция, согласно которой неустойка в размере 0,1% за каждый день просрочки не считается чрезмерно высокой и соответствует размерам, обычно применяемым контрагентами в случае нарушения обязательств (Постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 29.01.2013 по делу N А45-14857/2012, ФАС Московского округа от 15.05.2013 по делу N А40-128279/12-55-1190, ФАС Московского округа от 02.04.2013 по делу N А40-40410/12-87-391, ФАС Северо-Западного округа от 03.07.2013 по делу N А56-58609/2012).

При этом суды ссылаются на п. 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.07.1997 N 17 "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации", согласно которому критериями для установления несоразмерности в каждом конкретном случае могут быть: чрезмерно высокий процент неустойки; значительное превышение суммы неустойки суммы возможных убытков, вызванных нарушением обязательств; длительность неисполнения обязательств и др. Кроме того, п. 42 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.07.1996 N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" предусмотрено, что при решении вопроса об уменьшении неустойки необходимо иметь в виду, что размер неустойки может быть уменьшен судом только в том случае, если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства. При оценке таких последствий судом могут приниматься во внимание, в том числе обстоятельства, имеющие как прямое, так и косвенное отношение к последствиям нарушения обязательства. Суды отказывают в снижении размера договорной неустойки 0,1%, указывая на то, что должник не доказал несоразмерность неустойки последствиям нарушения обязательства.

Н. Б.Тихонова

Эксперт

Подписано в печать

11.05.2014

------------------------------------------------------------------

Название документа

Blog