Проблема соотношения субъективных прав и законных интересов в аспекте определения пределов усмотрения при осуществлении вещных прав

(Шевцов С. Г.)

("Общество и право", 2011, N 1)

Текст документа

ПРОБЛЕМА СООТНОШЕНИЯ СУБЪЕКТИВНЫХ ПРАВ И ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ

В АСПЕКТЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ПРЕДЕЛОВ УСМОТРЕНИЯ

ПРИ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ ВЕЩНЫХ ПРАВ

С. Г. ШЕВЦОВ

Шевцов Сергей Геннадьевич, кандидат юридических наук.

Данная статья посвящена актуальной проблеме соотношения субъективных прав и законных интересов при осуществлении вещных прав. На основе конкретных примеров автор разграничивает данные правовые категории. В статье также рассмотрена проблема столкновения интересов между собой, с вещными и иными субъективными правами, предложены варианты разрешения коллизий интересов при осуществлении вещных прав.

Ключевые слова: осуществление права, субъективное право, вещные права, законный интерес, пределы права, злоупотребление правом, коллизия.

Given article is devoted an actual problem of a parity of the subjective rights and legitimate interests at realization of the real rights. On the basis of concrete examples the author differentiates the given legal categories. In article the problem of collision of interests among themselves, with real and other subjective rights also is considered, variants of the permission of collisions of interests are offered at realization of the real rights.

Key words: right realization, the subjective right, the real rights, a legitimate interest, right limits, abusing the right, a collision.

Одним из вопросов, имеющих большое значение для исследования проблемы осуществления вещных прав, является вопрос о соотношении субъективного вещного прав и интереса. Право собственности и иные вещные права осуществляются не в вакууме, а в правовом поле, где происходит непрерывное столкновение разного рода интересов конкретных субъектов. Представим, например, ситуацию, когда собственник домовладения и земельного участка, на котором оно расположено, имеет интерес в том, чтобы собственник соседнего участка не возводил на нем строение, дабы не загораживать солнечный свет, падающий на ту часть участка, которую он использует и намерен использовать в дальнейшем под природный солярий. Со своей стороны, интерес соседнего собственника земельного участка заключается в возведении на нем огромного дома с целью создания максимально комфортных условий для проживания самого собственника и его большой семьи. В первом случае собственник обладает как предусмотренным законом правомочием пользования своим имуществом в установленных законом пределах, так и прямо законом не предусмотренным, но и не противоречащим ему интересом на доступ солнечного света на земельный участок или его часть, которую он использует под солярий. В этом случае данный интерес покоится на праве собственности, но не существует в форме субъективного права. Во втором случае у обладателя вещного права на соседний земельный участок существует конкретное субъективное право на застройку земельного участка, закрепленное в статье 263 ГК РФ и непосредственно относящееся к осуществлению права собственности. Данному субъективному праву противостоит обязанность неопределенного круга лиц, в том числе соседнего собственника, не препятствовать его осуществлению. В обоих примерах налицо наличие законных интересов у обоих собственников. Однако применительно ко второму собственнику отсутствует необходимость в самостоятельном выделении категории законного интереса, поскольку лицо сможет защитить свой интерес через защиту самого субъективного права.

Таким образом, основное различие субъективных прав и законных интересов заключается в том, что они представляют собой, как весьма точно замечает А. В. Малько, различные правовые дозволенности [1]. Актуально утверждение Н. И. Матузова о том, что "область дозволенного далеко не охватывается и не исчерпывается субъективными правами; она гораздо шире" [2]. Так, в приведенном нами примере законодатель вовсе не запрещает использовать земельный участок или его часть под солярий. Однако данная незапрещенность еще не порождает у кого-либо, в том числе соседнего собственника, обязанности обеспечить наилучшее попадание солнечного света на соседний участок, в том числе путем отказа от реализации права на строительство. Таким образом, сущностное различие между субъективным вещным правом и законным интересом в вещно-правовой сфере состоит в разной степени законодательной гарантированности усмотрения субъекта реализовать свои интересы посредством одной из названных форм. Реализация законного интереса гарантируется лишь в определенной степени, в то время как возможность, предоставляемая субъективным правом, гарантируется и обеспечивается силой государственного принуждения вследствие прямого указания законодателя (ч. 1 ст. 17 Конституции РФ [3]). Некоторые авторы в качестве дополнительного критерия при разграничении субъективного права и законного интереса используют структурный критерий, отмечая, с одной стороны, наличие в структуре обеих правовых категорий двух сходных структурных элементов: реализация интереса не запрещенным законом поведением и обращение за защитой нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов - и отсутствие у законного интереса в его содержании двух возможностей, характерных для субъективного права: его носитель не может вести себя определенным образом и требовать соответствующего поведения от других лиц - с другой [4].

Именно в связи с отсутствием последней названной возможности в содержании законного интереса некорректно говорить о том, что при осуществлении субъективного вещного права его обладатель не должен нарушать законных интересов других лиц, как это следует из буквального толкования п. 2 ст. 209 ГК РФ. В ином случае, во-первых, изменилось бы соотношение субъективных вещных прав и законных интересов в сторону меньшей гарантированности первых; во-вторых, привело бы к затруднительности осуществления самого вещного права его обладателем в силу того, что он должен был бы в каждой ситуации учитывать многочисленные и разнородные законные интересы других лиц, которые к тому же прямо не закреплены в законе, что в корне бы подорвало саму ценность и некую монументальность категории вещных прав. Та же степень гарантированности со стороны государства в отношении реализации законных интересов, которая соответствует их сущности как правовой категории, вполне укладывается в рамки концепции злоупотребления правом, согласно которой не допускается осуществление прав, в том числе вещных, исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. Следовательно, запрещается нарушение законных интересов других лиц вследствие заведомо недобросовестного осуществления вещных прав (злоупотребления правом).

В этом смысле более удачным представляется законодательный опыт некоторых зарубежных государств. Так, согласно п. 1 ст. 191 ГК Туркменистана собственник может в пределах ограничений, установленных законом или договором, свободно владеть и пользоваться имуществом (вещью), не допускать владения этим имуществом другими лицами, распоряжаться им, если этим не нарушаются права соседей и иных третьих лиц либо если эти действия не представляют собой злоупотребление правом. В п. 2 указанной статьи закреплено, что злоупотреблением правом считается такое пользование собственностью, которым только причиняется вред другим и при этом четко не определено преимущество интересов собственника и необходимость его действий неоправданна [5]. Из данной нормы четко следует обязанность собственника не допускать нарушения прав соседей и вещных прав других лиц, а в отношении законных интересов - не допускать злоупотребления правом. Менее удачным в этом отношении является п. 3 ст. 8 ГК Республики Казахстан, закрепляющий, что осуществление гражданских прав не должно нарушать прав и охраняемых законодательством интересов других субъектов права, не должно причинять ущерба окружающей среде [6]. Данная норма перекликается с положениями пунктов 2, 3 ст. 209 ГК РФ. Однако в отличие от ГК РФ, не предусматривающего последствий нарушения законных интересов при осуществлении вещных прав, в п. 5 ст. 8 ГК Республики Казахстан законодатель закрепил право (но не обязанность. - С. Ш.) суда отказать лицу в защите принадлежащего ему права, в том числе при несоблюдении положений, предусмотренных п. 3 данной статьи, то есть в случае нарушения законных интересов другого лица при осуществлении вещного права его обладателем.

Таким образом, нарушение законных интересов других лиц запрещается только вследствие заведомо недобросовестного осуществления вещных прав (злоупотребления правом).

В случае коллизии законных интересов и субъективных гражданских прав, в том числе вещных прав, следует исходить из приоритета осуществления управомоченным лицом принадлежащего ему права. Данный подход нашел отражение в судебно-арбитражной практике [7].

Другим аспектом рассматриваемой проблемы является ситуация столкновения нескольких законных интересов в сфере вещных прав. Опираясь на рассмотренный нами ранее пример, представим, что законному интересу первого собственника земельного участка в обустройстве на нем солярия противостоит законный интерес соседа по обустройству на своем земельном участке тенистого парка, состоящего из высокорослых деревьев. При определении приоритетного интереса представляется, что адекватность каждого законного интереса, а следовательно, возможность его судебной защиты надлежит оценивать в совокупности со многими факторами и обстоятельствами, сопутствующими его реализации. В приведенном нами примере в случае возникновения судебного спора о приоритете одного из названных интересов суд вряд ли будет отдавать предпочтение одному из них, поскольку реализация обоих укладывается в рамки нормального использования земельного участка. В данной ситуации уместно вспомнить о так называемых "соседских" правах, закрепленных в подавляющем большинстве современных кодифицированных актов гражданского законодательства и представляющих собой общие ограничения права собственности в интересах соседей, носящие взаимный характер [8]. Нормы соседского права содержатся, например, в Гражданском уложении Германии, ГК Квебека, ГК Испании, ГК Франции, ГК Грузии, ГК Туркменистана. Введение в российское гражданское законодательство подобного рода норм позволило бы устранить коллизии прав и законных интересов, возникающие при осуществлении правомочия пользования обладателями прав на соседние объекты недвижимого имущества.

Таким образом, основываясь на признании существования в вещно-правовых отношениях наряду с субъективным вещным правом законного интереса как самостоятельной правовой категории, отличающейся по степени гарантированности со стороны государства, можно прийти к следующему выводу. Вещные права порождают законные интересы, не обеспеченные конкретным правомочием. Из буквального толкования положений ст. 209 ГК РФ следует, что при осуществлении вещных прав запрещается нарушать охраняемые законом интересы других лиц, то есть препятствовать реализации чужих законных интересов, но при этом отсутствует обязанность способствовать их осуществлению. Запрещается нарушение законных интересов других лиц вследствие заведомо недобросовестного осуществления вещных прав (злоупотребления правом).

Литература

1. Малько А. В. Законные интересы советских граждан: Дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1985. С. 70.

2. Матузов Н. И. Личность. Права. Демократия. Саратов, 1972. С. 102.

3. Следует обратить внимание на то, что законодатель признает и гарантирует в Российской Федерации права и свободы человека, но не его законные интересы.

4. См., напр.: Субочев В. В. Законные интересы. М., 2008. С. 120 - 121.

5. ГК Туркменистана. Ашхабад, 1999. С. 443.

6. ГК Республики Казахстан / Науч. ред. и предисл. Н. Э. Лившиц; Вступ. ст. И. П. Грешникова. СПб., 2002. С. 111.

7. Решение Арбитражного суда Нижегородской области от 02.12.2010 по делу N А43-20825/2010 // kad. arbitr. ru/ data/ pdf/ c3957f7d-9ea1-4378-af07-72ac5a312d8e/ A43-20825-2010_20101202_Reshenie. pdf.

8. Подробнее о соседских правах см.: Метельская В. В. Сервитуты в системе вещных прав / В. В. Метельская, С. Г. Шевцов. Краснодар, 2009. С. 77 - 83.

------------------------------------------------------------------

Название документа