Некоторые вопросы вещных обязательств
(Рыбалов А. О.) ("Вестник ВАС РФ", 2013, N 12) Текст документаНЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ВЕЩНЫХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ
А. О. РЫБАЛОВ
Рыбалов Андрей Олегович, начальник управления частного права Конституционного Суда РФ, доцент кафедры гражданского права СПбГУ, кандидат юридических наук.
Вещные обязательства почти не исследовались российскими цивилистами, однако известны отечественному законодательству (обязательство собственника жилого помещения по оплате расходов на капитальный ремонт дома, обязательство плательщика ренты и некоторые другие). Автор описывает специфику вещного обязательства и указывает на проблему определения его объема при переходе права собственности на вещь.
Ключевые слова: вещные обязательства, обязательства propter rem, рента.
Согласно п. 3 ст. 308 ГК РФ обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц); в случаях, предусмотренных законом, иными правовыми актами или соглашением сторон, обязательство может создавать для третьих лиц права в отношении одной или обеих сторон обязательства. Тем не менее в соответствии с ч. 3 ст. 158 ЖК РФ ("Расходы собственников помещений в многоквартирном доме") при переходе права собственности на помещение в многоквартирном доме к новому собственнику переходит обязательство предыдущего собственника по оплате расходов на капитальный ремонт многоквартирного дома, в том числе не исполненная предыдущим собственником обязанность по уплате взносов на капитальный ремонт. Такое обязательство переходит к новому собственнику автоматически, следуя за правом собственности на помещение. В первоначальной редакции этой нормы говорилось лишь о том, что при переходе права собственности к новому собственнику переходит обязательство предыдущего по оплате расходов на капитальный ремонт многоквартирного дома, без какого-либо указания на судьбу образовавшейся задолженности. Норма в такой редакции могла пониматься следующим образом: новый собственник становится должником лишь в тех отношениях, которые сложились после приобретения им помещения, - на него как на собственника ложится бремя содержания имущества. Более того, именно так она и должна была толковаться, поскольку обременение недвижимого имущества долгом может существовать лишь на основании прямого и совершенно недвусмысленного указания закона, чего в старой редакции не было. Впрочем, независимо от замысла разработчиков первоначальной редакции нормы ее современный текст вполне определенно указывает на то, что вместе с правом собственности на помещение в многоквартирном доме приобретатель получает не просто место должника в обязательстве нести расходы на содержание и ремонт здания после приобретения помещения, но и долги своего предшественника из этого обязательства. Перед нами классический образец так называемого обязательства propter rem, в котором обязанным лицом является любой субъект, выступающий собственником определенной вещи (или обладающий ограниченным вещным правом на нее; при последующем изложении будем говорить о собственнике, имея в виду и обладателя вещного права). Подобного рода обязательства часто встречаются в случае установления ограниченного вещного права, подразумевающего осуществление титуляром этого права определенного предоставления собственнику за пользование его вещью (канон etc.). При этом отмечается, что такое обязательство объединяет обладателей конкурирующих прав на одну вещь: например, собственника и узуфруктуара, собственника и сервитуария <1>. В описываемых ситуациях переход ограниченного вещного права к другому лицу будет означать и перемену должника в соответствующем обязательстве. -------------------------------- <1> См.: Borda G. A. Tratado de derecho civil: Obligaciones I. 10 ed. Buenos Aires, 2012. P. 7.
Примеры такого рода лежат на поверхности - хотя бы потому, что обязанность по оплате предоставляемых ограниченным вещным правом возможностей устанавливается в законе, т. е. обязательство по оплате имманентно субсидиарно ограниченному вещному праву. Впрочем, ареал распространения подобных обязательств этим не ограничивается. Более сложным (по крайней мере, не столь однозначным) случаем является применение этой конструкции в сфере жилой недвижимости упомянутым выше образом. Подобный прием, разумеется, не является изобретением отечественного законодателя; он используется достаточно широко. В частности, ст. 9 испанского Закона "О горизонтальной недвижимости" (о праве общей собственности на строение) устанавливает, что приобретатель помещения отвечает по долгам предыдущего собственника этого помещения, относящимся к расходам на содержание недвижимого имущества. Хотя обязательственное отношение традиционно понимается как отношение определенных субъектов, гражданским правом допускается определимость, а не определенность должника <2>. Способом указания обязанного субъекта может выступать и принадлежность ему конкретной вещи на праве собственности или ином вещном праве. Такой метод определения должника неизбежно приводит к тому, что обязательства с его участием всегда акцессорны по отношению к вещному праву на эту вещь и переходят вместе с этим правом (или владением), из-за чего иногда их даже называют блуждающими обязательствами (obligatio ambulatoria) <3>. Они считаются обременением того права, за которым следуют <4>. -------------------------------- <2> "Los sujetos deben ser determinados o determinables. <...> Otro ejemplo interesante de indeterminacion relative de sujeto lo presentan las llamadas obligaciones ambulatorias o propter rem" (Borda G. A. Op. cit. P. 7). <3> Ibid. <4> См.: Camacho J. C., Delgado J. C. Obligaciones. Bogota, 2005. P. 98.
Из-за своей неразрывной связи с вещью такие обязательства называют также вещными обязательствами, порой помещая их на пограничную - между вещными правами и обязательствами - территорию <5>. -------------------------------- <5> "A real obligation ("obligation reelle" or "obligation propter rem") is an obligation which is closely related to an asset and which therefore not only has features of a personal right, but also adopts some characteristics of a real right. On the one hand, such an obligation only grants a personal right to the holder who is entitled to claim the performance which he agreed upon. At the active side, a real obligation has features of a merely personal legal relationship. But, on the other hand, a real obligation has real effects at the passive side of the relationship: the obligation is agreed upon in rem because it is legally considered to be accessory to an asset" (Sagaert V. The Fragmented System of Land Burdens in French and Belgian Law // Towards a Unified System of Land Burdens? / Eds S. van Erp, B. Akkermans. Intersentia. Antwerpen - Oxford, 2006. P. 43.
С вещными правами их роднит связь с индивидуально-определенной вещью и свойство следования за правом на эту вещь, с обязательственными - относительный характер и характер предоставления. Поскольку свойство следования, равно как и связь с индивидуально-определенной вещью, могут иметь не только вещные права, а относительность рассматриваемого типа правоотношений исключает возможность его отнесения к вещным (абсолютным) правам, нельзя не согласиться с теми, кто оценивает подобные институты как права обязательственного характера, в которых свойство следования за правом на вещь определяет лицо обязанного <6>. Они хоть и акцессорны вещным правам, сами являются обязательственными <7>. -------------------------------- <6> См.: Гурвич М. А. Право на иск // Избр. труды. Т. 1. Краснодар, 2006. С. 191. Сн. 36; Горонович И. Исследование о сервитутах. СПб., 1883. С. 12. <7> См.: Parodi F. O., Freyre M. C. Tratado de las obligaciones. Lima, 2005. "La obligacion propter rem es propiamente una obligacion y no un derecho real, porque el sujeto pasivo debe una prestacion de dar, hacer o no hacer, y porque responde de su cumplimiento con todo su patrimonio" (Borda G. A. Op. cit. P. 7). Ф. К. Савиньи также относил такого рода правоотношения к обязательствам (см.: Савиньи Ф. К. Обязательственное право. СПб., 2004. С. 425). См. также: Zachariae K. S. Le droit civil frangais. V. 2. Paris, 1855. P. 38.
Категория вещных обязательств принадлежит скорее к теории гражданского права <8>, причем наиболее разработана эта категория в литературе романских стран <9>. Упоминания о таких обязательствах редко можно встретить в тексте закона. Официально они закреплены, в частности, в ГК Луизианы. Согласно ст. 1763 этого Кодекса вещным обязательством признается обязанность, сопутствующая вещному праву <10>. Гражданский кодекс Аргентины говорит об обязательствах, связанных с вещью: в соответствии со ст. 2.416 таковыми признаются обязательства, которые обязывают не одно или несколько определенных лиц, а неопределенного владельца определенной вещи <11>. -------------------------------- <8> "...What French law calls "real obligations" (obligations reelles or obligations propter rem). These obligations are a sort of hybrid created by legal scholars that explains how a specific obligation can be linked to an asset, obliging the owner of the asset. This concept has however, not found any clear acceptance in jurisprudence" (National Reports on the Transfer of Movables in Europe. Vol. 4: France, Belgium, Bulgaria, Poland, Portugal. Munich, 2011. URL: http://www. peacepalacelibrary. nl/ebooks/files/33372951x. pdf). <9> См., напр.: Aberkane H. Essai d'une theorie generale de l'obligation propter rem en droit positif frangais. Paris, 1957. <10> См.: art. 1763. A real obligation is a duty correlative and incidental to a real right. <11> См.: art. 2.416. Son obligaciones inherentes a la posesion, las concernientes a los bienes, y que no gravan a una o mas personas determinadas, sino indeterminadamente al poseedor de una cosa determinada.
Поскольку подобные обязательства, по выражению A. N. Yiannopoulos, следуют за вещью, подобно тени <12>, должник не может освободиться от своего долга иначе, нежели путем отчуждения права на вещь или владения ею, - при этом должником в таком обязательстве становится приобретатель. Согласие кредитора получать не требуется. Статья 1764 ГК Луизианы, например, прямо указывает, что вещное обязательство переходит к универсальному или сингулярному правопреемнику, приобретшему вещь, к которой прикрепляется вещное обязательство, без каких-либо дополнительных условий. -------------------------------- <12> См.: Yiannopoulos A. N. Real Rights in Louisiana and Comparative Law: Part II, 23 // Louisiana Law Review (1963) 520.
Нужно отметить, что указанными случаями в российском праве не исчерпываются примеры обязательств, которые переходят к приобретателю вместе с определенным имуществом. Так, к приобретателю доли или части доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью переходят все права и обязанности участника общества, возникшие до совершения сделки, направленной на отчуждение указанной доли или части доли в уставном капитале общества. При этом участник общества, осуществивший отчуждение своей доли или части доли в уставном капитале общества, несет перед обществом обязанность по внесению вклада в имущество, возникшую до совершения сделки, направленной на отчуждение указанных доли или части доли в уставном капитале общества, солидарно с ее приобретателем. Здесь обязанность переходит вместе с имущественным правом, называемым долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью. Кроме того, как справедливо отмечает A. N. Yiannopoulos, последствия признания обязательства вещным шире перехода долга к приобретателю вещи. К последнему может перейти не только долг, но и требование <13>. Например, в соответствии со ст. 960 ГК РФ при переходе прав на застрахованное имущество от лица, в интересах которого был заключен договор страхования, к другому лицу права и обязанности по этому договору переходят к лицу, к которому перешли права на имущество. -------------------------------- <13> См.: Yiannopoulos A. N. Op. cit. С. 523.
Интересный пример дает законодательство о защите прав потребителей. В соответствии с подп. "а" п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" правами, предоставленными потребителю Законом <14> и изданными в соответствии с ним иными правовыми актами, а также правами стороны в обязательстве в соответствии с ГК РФ пользуется не только гражданин, который имеет намерение заказать или приобрести либо заказывающий, приобретающий товары (работы, услуги), но и гражданин, который использует приобретенные (заказанные) вследствие таких отношений товары (работы, услуги) на законном основании (наследник, а также лицо, которому вещь была отчуждена впоследствии, и т. п.). -------------------------------- <14> Закон РФ от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей".
В литературе часто отмечается очевидное ослабление личного характера вещного обязательства, в котором в качестве субъекта выступает не лицо как таковое, а только титуляр определенного права <15>. В частности, как отмечает A. N. Yiannopoulos, вещные обязательства не создают личной ответственности должника: он обязан лишь постольку, поскольку является собственником вещи <16>. Ф. К. Савиньи также указывал на специфику подобных обязательств, "когда последнее не служит связью, как обыкновенно, между двумя индивидуально-определенными лицами, а относится скорее к какому-либо общему качеству одной из сторон, которое вначале существует у известного лица, со временем же может перейти к лицу совершенно иному" <17>. На отмечаемое свойство прямо указывает, в частности, ст. 2.416 ГК Аргентины. Статья 1764 ГК Луизианы отмечает, что должник не является связанным обязательством лично, имея возможность освободиться от вещного обязательства путем отчуждения вещи. -------------------------------- <15> См.: Camacho J. C., Delgado J. C. Op. cit. P. 98. <16> См.: Yiannopoulos A. N. Op. cit. <17> Савиньи Ф. К. Указ. соч. С. 425.
Отмеченная специфика вещных обязательств позволяет использовать для их описания два подхода, причем использование каждого из них может привести к разным практически значимым результатам, связанным с объемом переходящего к приобретателю долга и ограничением его ответственности. Прежде всего можно вспомнить средневековую концепцию обязательства вещи, в соответствии с которой non persona debet, sed res: в подобного рода обязательствах обязанной стороной выступает сама вещь, а собственник действует лишь как ее представитель <18>. -------------------------------- <18> См.: Landestoy Mendez P. L. La transmision de la titularidad en las obligaciones reales. Novacion o modification de la obligation. URL: http://www. acaderc. org. ar/doctrina/articulos/la-transmision-de-la-titularidad-en-las.
Если non persona debet, sed res, то это должно означать, что при смене обладателя вещи не происходит разделения долга на обязательства "в просрочке" и будущие обязательства: "вещь продолжает быть должной" ex tunc. Кроме того, раз должником считается вещь, то и ответственность должна быть ограничена пределами стоимости самой вещи. Такая конструкция широко использовалась в средние века, будучи стадией развития института залога. В рамках этой конструкции закладываемая вещь фактически становилась должником вместо собственника: "Вещь отвечала перед кредитором, и он в случае неисполнения обязательства мог обратить свои требования к ней... Кредитор мог обращать свои требования только к заложенной вещи, но не к самому должнику или иному его имуществу" <19>. Для российского права такая конструкция, в частности, описана А. С. Звоницким в его "Залоге по русскому праву". -------------------------------- <19> Hubner R. A History of Germanic Private Law. New Jersey, 2000. P. 373. См. также: Wigmore J. H. The Pledge-Idea: A Study in Comparative Legal Ideas // Harvard Law Review. Vol. 10. 1897. N. 6. P. 327.
Можно использовать и иной способ описания рассматриваемых отношений. Поскольку для персонификации обязанного лица имеет значение лишь обладание вещью, то происходит ли вообще при этом изменение стороны обязательства? Или такой перемены не происходит и сторона остается прежней, несмотря на изменение исполняющего ее роль конкретного лица? Можно ли представить дело так, что к кому бы ни переходили автомобиль, акции, квартира, перед нами всегда будет тот же "идеализированный" инвестор, потребитель, собственник жилого помещения? Иными словами, можно описывать происходящее с точки зрения "единого" субъекта; "определяемость" субъекта при помощи его правового титула означает его неизменность. Такой подход отличается от персонификации вещи (или имущественного права): здесь вещь не становится квазисубъектом, но используется специфический подход к определению субъекта через его правовую связь с этой вещью. Возможно, иногда для целей правового регулирования действительно удобнее рассматривать вереницу собственников некой вещи (иных правообладателей) в качестве единого лица. Разумеется, такой подход не означает появления нового субъекта права. Соответствующая маска участника оборота ("акционер", "инвестор", "собственник определенной вещи") позволяет любому ее приобретателю примерить эту роль на себя. В результате каждый приобретатель "входит в роль" с самого начала. Использование такого подхода, кстати, может дать совсем иной ответ на вопрос о возможности оспаривания общего собрания лицом, которое приобрело долю в уставном капитале уже после собрания, если предыдущий, "замещаемый", участник голосовал против или не принимал участия в голосовании <20>. -------------------------------- <20> Современный подход: "Поскольку на момент принятия оспариваемого решения истец не являлся акционером общества, у него отсутствует право на обжалование указанного решения и, соответственно, на предъявление настоящего иска" (Постановление Президиума ВАС РФ от 02.07.2013 N 2416/13). Кстати, Федеральный закон от 05.03.1999 N 46-ФЗ "О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг" инвесторами называет всех акционеров - даже тех, которые приобрели акции на вторичном рынке, т. е. собственно инвесторами не являются; иными словами, титул инвестора переходит от одного акционера к другому.
Следствием такой интерпретации было бы допущение преемства ex tunc, но при отсутствии какого-либо ограничения ответственности должника. Объем ответственности должника в вещных обязательствах, однако, является предметом дискуссии. Некоторые считают, что должник отвечает всем своим имуществом <21>, другие - что всем имуществом должник отвечает только в определенных случаях <22>. В частности, Ed. Gatti полагает, что лицо отвечает всем своим имуществом по долгам, возникшим в течение его бытности в роли должника, и только вещью - по долгам, возникшим до этого <23>. Из такого подхода исходит, например, и ГК Аргентины, ст. 3.266 которого устанавливает, что сингулярный правопреемник обладателя вещи отвечает по его долгам из вещного обязательства в пределах стоимости вещи. -------------------------------- <21> См.: Canfora R. B. Obligaciones reales. Editorial Juris. Rosario, 2000. <22> См.: Valiente N. Obligaciones Reales en el Codigo Civil Argentino. Buenos Aires, 1961. P. 111. <23> См.: Gatti Ed. Teoria General de los Derechos Reales. Buenos Aires, 1980. P. 103.
Статьей 158 ЖК РФ предусмотрена наиболее жесткая конструкция: приобретатель помещения отвечает по долгам отчуждателя без каких-либо ограничений. Не предусматривается и ограничение переходящей к приобретателю задолженности. Интересно отметить, что испанский закон, регулирующий сходные отношения, устанавливает, что долг на приобретателя переходит в размере, ограниченном задолженностью за год, в который состоялось отчуждение, и три предыдущих года; более ранняя редакция говорила о годе отчуждения и предыдущем годе <24>. ЖК РФ избрал более радикальный вариант, при том что такие обязательства нельзя назвать хорошо известными отечественному гражданскому праву. -------------------------------- <24> Отметим, что и ЖК РФ, и испанский закон используют рассматриваемый механизм лишь для обеспечения оплаты собственниками расходов, связанных с содержанием и ремонтом дома, но не коммунальных услуг. Интересно, что для обеспечения оплаты последних где-то в недрах Минэкономразвития России родилась мысль запрещать отчуждение жилых помещений, собственники которых имеют задолженность по оплате коммунальных услуг. Как видим, и в этом случае заметно желание "прикрепить" обязательство к недвижимости (см.: Домчева Е. "Коммунальным" должникам запретят продавать жилье // Российская газета. 2013. 8 авг. URL: http://www. rg. ru/2013/08/06/dolgi-site. html).
В рассмотренных случаях (ст. 158 ЖК РФ, отношения собственника и обладателя вещного права на его вещь) сам по себе переход обязанности по внесению будущих платежей к приобретателю вещи (ограниченного права) не вызывает удивления, поскольку совершается на фоне текущего "предоставления" <25>. Лишь переход накопившейся задолженности очевидно требует указания закона. Поскольку оно сделано только в ст. 158 ЖК РФ, остается открытым вопрос о судьбе задолженности в случае отчуждения, например, господствующей недвижимости, собственник которой имеет накопившуюся задолженность за пользование сервитутом. Так как ни закон, ни доктрина не дают ответа на этот вопрос, остается принять, что собственник служащей недвижимости может искать утешение лишь в личном иске к бывшему сервитуарию. Допущение обратного было бы слишком сильным увлечением теоретическими конструкциями в ущерб нуждам реальной жизни. Автоматический перевод долга - слишком мощное средство, чтобы его можно было использовать без прямого указания закона. Надо полагать, что и само такое указание должно применяться очень осторожно. Не ограниченная никакими предельными размерами ответственность приобретателя помещения по нигде не фиксируемой задолженности предшественника выглядит решением как минимум неочевидным. -------------------------------- <25> Слово взято в кавычки из-за вещных правоотношений, где нельзя говорить о предоставлении в его прямом, "обязательственном" смысле.
Однако помимо обязательств, указанных в ст. 158 ЖК РФ, в качестве примера классических вещных обязательств можно привести и обязательства плательщика ренты. Их отличие заключается прежде всего в том, что этим обязательствам не противостоит какое-либо текущее предоставление со стороны получателя ренты: он свое предоставление в виде передачи права собственности уже исполнил. Тем не менее согласно п. 1 ст. 586 ГК РФ рента обременяет недвижимое имущество, переданное под ее выплату; в случае отчуждения такого имущества плательщиком ренты его обязательства по договору ренты переходят на приобретателя имущества. Между тем выражение "обязательства по договору ренты" можно понимать по-разному: и как обязательства "на будущее", и как обязательства с накопившейся задолженностью. Положения ГК РФ о ренте не содержат прямого указания на переход образовавшегося долга по рентным платежам. Норма п. 2 ст. 586 ГК РФ, согласно которой лицо, передавшее обремененное рентой недвижимое имущество в собственность другого лица, несет субсидиарную с ним ответственность по требованиям получателя ренты, возникшим в связи с нарушением договора ренты (если не предусмотрена солидарная ответственность), мало помогает делу: здесь может говориться об ответственности как по долгам отчуждателя, так и по долгам приобретателя. Между тем согласно п. 1 ст. 587 ГК РФ при передаче под выплату ренты недвижимого имущества получатель ренты в обеспечение обязательства плательщика ренты приобретает право залога на это имущество. Залог обеспечивает требование в том объеме, какой оно имеет к моменту удовлетворения. В случае перехода вещи к новому приобретателю залог как обеспечительное правоотношение следует за вещью. При наличии накопившейся задолженности залог должен обеспечивать и ее - обеспечиваемое этим залогом обязательство тоже следует за вещью. Иначе залог просто не выполнял бы своей функции: лицо, накопившее задолженность по рентным платежам, могло бы произвести отчуждение имущества и тем самым "развести" долг и залог. Можно сказать, что в случае с рентой следование долга за правом собственности на вещь вытекает из существа отношений, поскольку при этом такое следование носит ярко выраженный обеспечительный характер. Именно так рассматриваемые положения о ренте и толкуются в отечественной литературе. "Пункт 1 ст. 586 не уточняет, распространяется ли данное положение лишь на обязательства нового собственника имущества по выплате очередных рентных платежей либо им охватывается и задолженность прежнего плательщика ренты за прошлый период, если последняя имела место. Из смысла закона следует, что на приобретателя имущества переходят все обязательства прежнего плательщика ренты перед ее получателем" <26>. "При отчуждении недвижимого имущества плательщиком ренты в пользу третьего лица к последнему вместе с правом собственности на недвижимость переходят и все обязательства плательщика ренты, вытекающие из договора ренты, в том числе не выполненные первоначальным плательщиком ренты обязательства" <27>. "Если плательщик до отчуждения нарушал принятое на себя обязательство, получатель ренты вправе требовать от него, чтобы и он наряду с новым приобретателем нес субсидиарную, дополнительную ответственность..." <28>. -------------------------------- <26> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Ч. 2: Учебно-практический комментарий (постатейный) / Под ред. А. П. Сергеева. М., 2010 (автор комментария к главе 33 - А. П. Сергеев). <27> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации: в 3 т. Т. 2. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Под ред. Т. Е. Абовой, А. Ю. Кабалкина. М., 2006 (автор комментария к главе 33 - А. Я. Максимович). <28> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Под ред. О. Н. Садикова. М., 2006 (автор комментария к главе 33 - В. Н. Литовкин).
Следовательно, в современном отечественном праве так называемые вещные обязательства встречаются, хоть и очень редко: например, при установлении ограниченного вещного права, подразумевающего осуществление его титуляром выплат в пользу собственника; в случаях, перечисленных в ст. 158 ЖК РФ и ст. 586 ГК РФ. При этом в своем наиболее жестком виде, подразумевающем переход к приобретателю обремененной вещи всей задолженности правопредшественника, они встречаются еще реже - в частности, в последних указанных случаях. Несмотря на эту экзотичность, категория вещных обязательств, возможно, заслуживает большего внимания, чем ей уделяется в нашей науке в настоящее время. Применение этой категории поможет значительно расширить арсенал средств регулирования частных отношений и отказаться от конструирования ограниченных вещных прав там, где было бы удобнее использовать обязательственные конструкции со свойством следования.
------------------------------------------------------------------
Название документа