Условия о назначении и цели использования имущества в договоре пожертвования: ограничение или обременение?
(Микрюков В. А.) ("Юрист", 2012, N 16) Текст документаУСЛОВИЯ О НАЗНАЧЕНИИ И ЦЕЛИ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ИМУЩЕСТВА В ДОГОВОРЕ ПОЖЕРТВОВАНИЯ: ОГРАНИЧЕНИЕ ИЛИ ОБРЕМЕНЕНИЕ?
В. А. МИКРЮКОВ
Микрюков Виктор Алексеевич, адвокат, доцент кафедры гражданского и семейного права МГЮА имени О. Е. Кутафина, кандидат юридических наук.
В статье проанализированы конституирующие свойства пожертвования - определенность назначения и общеполезность использования пожертвованного имущества. Автором аргументирован вывод о необходимости рассмотрения обязанности по использованию имущества по определенному жертвователем назначению как ограничение права одаряемого и его правопреемников, а обязанность использования имущества в общеполезных целях - как обременение прав этих лиц.
Ключевые слова: пожертвование, общеполезная цель, назначение пожертвованного имущества, обременение, ограничение.
Conditions of appointment and purpose of use of the property in the contract of donation: a restriction or encumbrance? V. A. Mikryukov
The article analyzes the constitutive properties of donation - the certain purposes and general use of donation. The author comes to the conclusion about the need of consideration the use of property for a specific purpose determined by a donator. It is considered as a restriction of the right of a donee and successors and the obligation to use the property in generally useful purposes as an encumbrance rights of these individuals.
Key words: donation, generally useful purpose, purpose of donated property, encumbrance, restriction.
Пожертвование, являясь разновидностью обычного дарения, сущностно отличается от последнего тем, что при пожертвовании передача вещи или права осуществляется в пользу ограниченного круга одаряемых в общеполезных целях (п. 1 ст. 582 ГК РФ), а также тем, что пожертвование имущества гражданину должно быть, а юридическим лицам может быть обусловлено жертвователем использованием этого имущества по определенному назначению (п. 3. ст. 582 ГК РФ). Эта договорная модель не только позволяет обеспечить безвозмездное обогащение одаряемого, но и наделяет жертвователя возможностью проконтролировать надлежащее исполнение одаряемым обязанности по использованию пожертвованного имущества в соответствии с установленными в договоре назначением и целью. На случай, когда использование дара производится не в соответствии с указанием жертвователя или изменение определенного им назначения пожертвованного имущества осуществляется с нарушением установленных правил (п. 4 ст. 582 ГК РФ), законодатель закрепил специальную норму, дающую право жертвователю, его наследникам или иному правопреемнику требовать отмены пожертвования (п. 5 ст. 582 ГК РФ), которая, действуя в связке с общей нормой об отмене дарения (п. 5 ст. 578 ГК РФ), обязывает одаряемого возвратить подаренную вещь, если она сохранилась в натуре к моменту отмены дарения. При отсутствии более развернутых правил о порядке определения назначения и цели использования имущества, а также о последствиях негодного поведения одаряемого возникает существенный пробел в понимании механизма воздействия указаний жертвователя на права одаряемого. Встают вопросы о том, ограничивают ли указанные условия право одаряемого либо выступают его обременением; вправе ли благополучатель произвести отчуждение дара; если пожертвованное на определенные цели имущество израсходовано на иные цели, следует ли обязать одаряемого возвратить жертвователю эквивалент потраченного или возможно понудить его к достижению изначально согласованных целей? Отсутствие нормативной определенности порождает наличие противоположных суждений ученых. Так, в литературе имеется указание на то, что установленная в договоре пожертвования общеполезная цель обременяет пожертвованное имущество <1>, но существует также мнение о том, что такая цель выступает ограничением права собственности одаряемого <2>. -------------------------------- <1> См.: Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Под ред. А. П. Сергеева. М., 2009. Т. 2. С. 148; Практика применения Гражданского кодекса РФ, частей второй и третьей / Под общ. ред. В. А. Белова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт; Юрайт-Издат, 2011 (п. 158). <2> См.: Казанцев М. Ф. Проблема подвластности абсолютных вещных отношений гражданско-правовому договорному регулированию // Науч. ежегодн. Института философии и права Уральского отделения Российской академии наук. Вып. 7. С. 259, 260.
Думается, что поиск ответов на данные вопросы следует осуществлять, определившись с тем, как соотносятся между собой условие об общеполезной цели пожертвования и условие об использовании дара по определенному назначению. Если считать, что эти условия по содержанию исчерпывают друг друга <3>, то допустимое несогласование особого назначения имущества при пожертвовании имущества юридическому лицу (п. 3. ст. 582 ГК РФ) выводит отношения дарителя и одаряемого из модели пожертвования. Поэтому, думается, обусловливаемое договором особое назначение жертвуемого имущества и устанавливаемая жертвователем общеполезная цель его использования - это самостоятельные договорные условия, по-разному влияющие на объем прав одаряемого. Так, если даритель обусловил пожертвование лечебному учреждению автомобиля использованием его в качестве кареты скорой помощи - это еще не означает, что заключен договор пожертвования; моделирование отношений сторон в рамках конструкции пожертвования предполагает в данной ситуации необходимость обозначить также общеполезную цель использования автомобиля - к примеру, перевозка беременных женщин, проживающих на определенной территории, к месту родов. -------------------------------- <3> См.: Гражданское право: В 4 т. Т. 3: Обязательственное право / Отв. ред. Е. А. Суханов. М.: Волтерс Клувер, 2008. Доступ из СПС "Гарант".
Как представляется, этот вывод не опровергает то, что в целях определения природы заключенного договора допустимо некоторое условное смешение данных условий по содержанию. К примеру, если даритель, безвозмездно передавая родильному дому нежилое здание, оговаривает лишь то, что оно должно использоваться в целях снижения материнской и детской смертности при родах, общеполезная цель поглощает соответствующее ей назначение имущества. В таких случаях содержание условия о назначении имущества охватывается условием о цели его использования, определяется через него. Если речь идет о пожертвовании денег, назначение которых едино для абсолютного большинства случаев жизни (выступать средством платежа), то определение общеполезной цели, на которую они должны быть направлены, подменяет собой согласование особого назначения жертвуемого имущества. Иное (буквальное) понимание п. 3 ст. 582 ГК РФ сделало бы практически невозможным пожертвование денег гражданину. Опираясь на положение о том, что условия об особом назначении жертвуемого имущества и общеполезной цели его использования имеют самостоятельное значение, можно прийти к следующим выводам. Закрепление обязанности использования жертвуемого имущества по специальному назначению должно рассматриваться как допустимое законом договорное публичное ограничение возникающего у одаряемого права. Ограничение может проявляться двояко. Во-первых, в сужении общих границ полномочий одаряемого и усечении круга допустимых с его стороны действий: одаряемый определенным образом стеснен в осуществлении правомочия пользования вещью (если подарена вещь) или в реализации внутренней ценности субъективного права (если пожертвовано право). Во-вторых, в наложении дополнительных обязанностей публичного характера: благополучатель ущемлен в возможности бездействовать по отношению к пожертвованному имуществу. Для наглядности можно провести параллель с устанавливаемым непосредственно законом ограничением прав на земельные участки в виде установления их разрешенного использования вследствие отнесения к одной из категорий земель (ст. 7 ЗК РФ). Из буквального толкования положений п. 3 ст. 582 ГК следует, что одаряемый принципиально не ограничен в возможности распорядиться имуществом (продать вещь, уступить право), так как иной подход указывал бы на внезаконное договорное ограничение правоспособности одаряемого (п. 3 ст. 22 ГК РФ), хотя при этом установленная жертвователем обязанность использования имущества по специальному назначению в силу известного принципа "Nemo plus iuris ad alium transferre potest, quam ipse haberet" будет стеснять любого его последующего обладателя, пока жертвователь не согласится с изменением назначения имущества или суд не примет решение о его изменении (п. 4 ст. 582 ГК РФ). Соблюдение указанного ограничения, как и всякого публичного ограничения, должно обеспечиваться в публичном (полицейском, административном) порядке вне зависимости от того, кто в конкретный момент является собственником пожертвованной вещи (одаряемый, его правопреемник, покупатель и т. п.). Реализация частноправового механизма отмены пожертвования и обязывания благополучателя возвратить пожертвованное имущество возможна исключительно до тех пор, пока данное имущество находится в распоряжении одаряемого. К примеру, в ситуации, когда одаряемый, получивший в целях обеспечения питания детей в качестве пожертвования соевые бобы, самовольно изменил статус назначения данного продукта с гуманитарного на технический и частично реализовал его в целях, идущих вразрез с указанными в договоре общеполезными целями пожертвования, следует признать правильным судебное решение об отмене пожертвования и взыскании с благополучателя в натуре оставшейся у него части бобов <4>. Вместе с тем, когда в продолжение разрешения конфликта в этой же ситуации суд принимает решение о признании недействительным договора, в соответствии с которым одаряемый нецелевым образом распорядился пожертвованными продуктами <5>, можно констатировать толкование закона, не адекватное существу договорной модели пожертвования. Думается, что государство как гарант соблюдения хотя и договорного, но публичного ограничения обязано было путем реализации соответствующих контрольных функций не допустить ущемление общественного интереса на стадии изменения назначения соевых бобов; устранять фактически наступившие негативные последствия следовало путем признания недействительными актов, опосредующих смену назначения продукции, а не путем разрушения совершаемых с ней сделок. -------------------------------- <4> См.: Постановление ФАС Московского округа от 27 февраля 2002 г. N КГ-А40/832-02. Здесь и далее доступ к текстам судебных актов обеспечен СПС "КонсультантПлюс". <5> См.: Постановление ФАС Московского округа от 13 ноября 2002 г. N КГ-А40/7555-02.
Согласование общеполезной цели пожертвования необходимо квалифицировать как обременение права одаряемого. Общая польза от акта пожертвования реализуется в том, что у некоторого заранее не определенного или относительно определенного круга лиц в отношении дара возникает какое-то право, своего рода публичный сервитут <6>, которое может выражаться в возможности самостоятельного осуществления носителями общественного интереса некоторых составляющих право благополучателя правомочий и даже в обязанности совершения одаряемым ряда активных действий для достижения общего блага. Так, суды исходят из того, что неиспользование объекта пожертвования в соответствии с условиями договора (в частности, бездействие в отношении не завершенного строительством здания) является существенным нарушением и влечет расторжение такого договора <7>. -------------------------------- <6> Как верно указывает М. Н. Малеина, целевое использование публичного сервитута в интересах неопределенного круга лиц не отрицает конструкции субъективного права на чужую вещь (см.: Малеина М. Н. Публичные сервитуты // Законодательство. 2004. N 4. Доступ из СПС "Гарант"). <7> См.: Постановление ФАС Московского округа от 3 июля 2008 г. N КГ-А41/4638-08. Хотя данная позиция прямо не вытекает из п. 5 ст. 582 ГК РФ, представляется вполне очевидным, что она соответствует смыслу закона.
Важно подчеркнуть, что общеполезная цель исключает назначение единственного не олицетворяющего общественный интерес "выгодоприобретателя" или составление конкретного списка лиц, которые могут воспользоваться даром. Некоторые суды прямо подчеркивают, что общая польза предполагает неопределенное число носителей общественного интереса <8>. Более того, дарение имущества лечебным, воспитательным учреждениям, учреждениям социальной защиты и другим аналогичным учреждениям, благотворительным, научным и образовательным учреждениям, фондам, музеям и другим учреждениям культуры, общественным и религиозным организациям, а равно иным некоммерческим организациям, которые ограничены рамками своей специальной правоспособности и призваны так или иначе приносить общественную пользу, еще не означает обременение переданного указанным субъектам имущества общеполезной целью. Если подаренное некоммерческому юридическому лицу имущество используется для работы его руководителя, направляется на исполнение налоговых обязательств организации, на покрытие административных расходов и не связано напрямую с удовлетворением интересов населения, следует признать, что такое имущество служит лишь частным целям одаряемого. Так, в одной из спорных ситуаций суд правильно констатировал, что договор пожертвования заключен в нарушение требований ст. 582 ГК РФ, поскольку само по себе обеспечение деятельности юридического лица (облагодетельствованной жертвователем некоммерческой организации) не отвечает критерию общеполезности <9>. Иной подход, зачастую демонстрируемый судами, должен признаваться порочным. К примеру, установив, что безвозмездно полученное исправительной колонией имущество (мебель для кабинета руководителя) поставлено на баланс, суд сделал не вытекающий из закона вывод о том, что это имущество служит удовлетворению нужд колонии в целом, вследствие чего отношения дарителя и одаряемого как направленные на реализацию общеполезной цели, укладываются в конструкцию договора пожертвования <10>. -------------------------------- <8> См.: Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 3 июля 2003 г. N Ф04/3027-310/А81-2003. <9> См.: Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 21 августа 2008 г. N Ф04-5073/2008(10099-А45-39). <10> См.: Постановление ФАС Уральского округа от 1 декабря 2009 г. N Ф09-9526/09-С5.
Обременение пожертвованного общеполезной целью, так же как и ограничение в виде установления специального назначения имущества, не исключает право одаряемого реализовать пожертвованное имущество третьему лицу, однако прикрепленное к такому имуществу обременение должно сохранять силу. К сожалению, законодатель не только формально не называет договоренность дарителя и одаряемого о закреплении общеполезной цели использования жертвуемого имущества в качестве обременения, но и не наделяет право носителей общественного интереса свойством прикрепления к объекту. Представляется необходимым исправить этот просчет законодателя. Право жертвователя отменить дарение не может и не должно быть единственным правом, корреспондирующим с обязанностью благополучателя использовать пожертвованное имущество в соответствии с указанной жертвователем целью. В противном случае конструкция договора пожертвования лишается всякого смысла, так как при отчуждении одаряемым полученного в дар имущества жертвователь утрачивает возможность вернуть его, отменив дарение, а положительный социальный эффект пожертвования пропадает. Обеспечение действия установленного договором пожертвования обременения имущества общеполезной целью должно осуществляться в частноправовом порядке по инициативе конкретных носителей общественного интереса. Публичные (полицейские, административные) средства воздействия на одаряемого в данном случае неприменимы.
------------------------------------------------------------------
Название документа