О праве, применимом к договорным обязательствам в странах ЕС
(Бардина М.) ("Хозяйство и право", N 4, 1997) Текст документаО ПРАВЕ, ПРИМЕНИМОМ К ДОГОВОРНЫМ ОБЯЗАТЕЛЬСТВАМ В СТРАНАХ ЕС
М. БАРДИНА
М. Бардина, старший научный сотрудник Института государства и права РАН, кандидат юридических наук.
Заключая договоры с партнерами из стран ЕС, российские предприниматели нередко соглашаются в них на арбитражную оговорку о передаче возможных споров на рассмотрение международного арбитража в какой-либо из стран ЕС. Они также могут столкнуться с необходимостью обращения в суды этих стран для защиты своих интересов по договорам, не имеющим арбитражной оговорки. Однако в договорах, из которых вытекают споры, не всегда предусмотрено, праву какой страны партнеры подчинили свои отношения. В этом случае вопрос о применимом праве решается судом или арбитражем, рассматривающим спор. От того, право какого государства будет признано подлежащим применению, может зависеть разрешение вопросов, составляющих предмет спора между сторонами. При определении применимого права суды государств руководствуются коллизионными нормами национального законодательства, указывающими, право какой страны подлежит применению. Традиционно так же определялось применимое право и международными арбитражами, но положение изменилось с принятием Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже 1961 года, которая предоставила арбитрам большую свободу, установив в ст. VII, что арбитры будут использовать закон, установленный в соответствии с коллизионной нормой, которую арбитры сочтут в данной ситуации применимой. Однако не все страны ЕС участвуют в Европейской конвенции, к тому же, несмотря на то, что указанное положение Конвенции освобождает арбитраж от обязательного применения национальных коллизионных норм, обращение к этим нормам считается преобладающим и в арбитражах стран, участвующих в Конвенции. В связи с этим для предпринимателей, обращающихся в суды и арбитражи стран ЕС, особого внимания заслуживает единообразное коллизионное регулирование, введенное в национальное законодательство стран на основе принятой ими Конвенции "О праве, применимом к договорным обязательствам". Данная Конвенция, принятая 19 июня 1980 года в Риме и получившая по месту принятия название "Римской", вступила в силу с 1 апреля 1991 года. Особое значение Римской конвенции для хозяйствующих субъектов из третьих стран заключается в ее универсальном характере: она подлежит применению к договорным обязательствам в любой ситуации, при которой возникает выбор между правом различных стран. Используемая судами и арбитражами стран ЕС, Конвенция не ограничивает свою сферу регулирования договорами субъектов, принадлежащих к этим странам. Она действует применительно ко всем договорным отношениям, включая и те, в которых одна сторона или обе стороны договора относятся к третьим странам. Например, анализируя Конвенцию, английский автор отмечал, что, если английский судья или английский арбитр должны определить надлежащее право контракта по продаже говядины из Аргентины покупателю в Нью - Йорке, они должны применить нормы, предусмотренные Конвенцией <*>. -------------------------------- <*> R. Plender. The Rome Convention on the Choice of Law for Contracts. The European Contracts Conventions. London, 1991, p. 1.
Универсальный характер Конвенции проявляется и в том, что право, определяемое согласно Конвенции, подлежит применению независимо от того, является ли оно правом Договаривающегося государства. Таким образом, Римская конвенция будет действовать и при определении применимого права при рассмотрении спора из договоров с участием российских партнеров. При этом согласно нормам Конвенции применимым может быть признано российское право. Универсальность Римской конвенции состоит также и в том, что она используется не только при выборе права разных стран, но и при выборе права территориальных единиц в пределах одного государства, каждая из которых имеет свои правовые нормы, регулирующие договорные обязательства. Конвенция применяется независимо от национальности сторон договора, но есть определенные ограничения с точки зрения подчиненных ей договоров и договорных условий. Предмет ее регулирования ограничен перечнем изъятий, сгруппированных в 8 подпунктах. Согласно этому перечню в сферу регулирования Конвенции не входят: вопросы статуса и правоспособности физических лиц, за отдельным исключением <*>; обязательства, связанные с правом наследования; права собственности, вытекающие из отношений брака, семейные права и обязанности. -------------------------------- <*> Статус правоспособности физических лиц затронут в ст. 11, которая применима ко всем договорам, входящим в сферу действия Конвенции, и предусматривает один конкретный аспект проблемы. Согласно этой статье в договоре, заключенном между лицами в одной и той же стране, физическое лицо, которое имело бы правоспособность по праву этой страны, может сослаться на ограничение своей право - и дееспособности, только если другая сторона договора была осведомлена об этом ограничении во время заключения контракта или не было осведомлена об этом по собственной небрежности.
Перечень изъятий включает обязательства, возникающие из переводных и простых векселей, чеков и других оборотных документов. Из сферы действия Конвенции исключены арбитражные соглашения и соглашения о выборе суда; вопросы, которые регулируются законодательством о компаниях; создание трастов и отношения между учредителем траста, доверительным собственником и бенефициаром. В перечень изъятий входит вопрос о последствиях действий посредника для принципала в отношениях с третьей стороной, но исключения не касаются других аспектов агентских соглашений. Конвенция не регламентирует проблемы, связанные с доказательством и процедурой, не применяется к контрактам страхования, покрывающим риски, возникающие на территории стран ЕС, что, однако, не распространяется на контракты перестрахования. Несмотря на детально изложенный в Конвенции список изъятий, сфера подчиненных ей договоров весьма широка. Можно считать, что Конвенция определяет применимое право практически для всех основных договоров в области внешнеэкономических отношений. Перечень вопросов, для которых устанавливается применимое право (но который в Конвенции не является исчерпывающим), включает: толкование договора, исполнение договора, последствия неисполнения или неполного исполнения, в том числе оценку причиненных убытков, способы прекращения обязательств, исковую приобретательскую давность, последствия недействительности договора. Конвенция содержит 33 статьи, которые содержат принципы определения применимого права и решают важные вопросы, возникающие в процессе коллизионного регулирования. Конвенция рассматривает как случаи, когда стороны предусмотрели применимое право, так и ситуации, когда применимое право определяется судом или арбитражем. Если стороны оговорили применимое право, суд или арбитраж руководствуются этим выбором, поскольку исходным принципом Конвенции является знакомый законодательству практически всех стран принцип автономии воли сторон, согласно которому договор регулируется правом, избранным сторонами. В соответствии с Конвенцией этот выбор права должен быть прямо выражен или с разумной определенностью вытекать из условий договора либо обстоятельств дела. Конвенция устанавливает, что стороны могут выбрать право, применимое ко всему контракту или только к части контракта. Комментаторы Конвенции видят в этом положении не только развитие принципа автономии воли сторон, но и такой прием коллизионного регулирования, как расщепление правового режима, регламентирующего договор <*>. В этом случае часть условий договора может регулироваться одним правом, избранным сторонами, а другая его часть - иным правом, которое определит суд или арбитраж. -------------------------------- <*> R. Plender. Ibid., p. 96.
Конвенция признает право сторон в любое время согласовать подчинение договора иному праву, чем то, которое подлежало применению в результате ранее сделанного выбора. Это право также рассматривается как логическое продолжение принципа автономии воли сторон, однако в данном случае Конвенция устанавливает определенные ограничения. Такое соглашение сторон допускается при условии, что это не наносит ущерба формальной действительности договора и не влечет неблагоприятных последствий для прав третьих лиц. Рассматривая значение для суда или арбитража выбора права между сторонами, необходимо отметить, что Конвенция предусматривает возможность ограничения применения права по выбору сторон. Согласно п. 3 ст. 3 Конвенции тот факт, что стороны избрали иностранное право (даже если это сочетается с выбором суда, но все другие элементы, имеющие значение для ситуации во время выбора права, связаны только с одной страной), не препятствует применению императивных норм права этой страны. Императивные (обязательные) нормы понимаются Конвенцией как нормы, от которых не могут быть сделаны отступления в контракте, то есть нормы, использующиеся согласно праву своей страны независимо от того, какому праву подчинен контракт. Это положение Конвенции направлено на то, чтобы не допустить возможности обхода закона сторонами: оно должно препятствовать искусственному выбору права с целью избежать регулирования той или иной ситуации императивными нормами права страны, подлежащего применению. Конвенция, однако, не разъясняет, какие элементы должны рассматриваться как имеющие значение для ситуации. Для тех случаев, когда стороны договора не избрали применимое право, Конвенция содержит регулирование, которое наряду с общим подходом учитывает специфику отдельных видов договоров. Основополагающим в этой области является положение, устанавливающее, что в той степени, в какой применимое к контракту право не было избрано, контракт подлежит регулированию правом страны, с которой он наиболее тесно связан. Причем при выборе права суд или арбитраж также могут пользоваться приемом расщепления регулирования. Согласно Конвенции делимая часть контракта, имеющая более тесную связь с другой страной, может регламентироваться правом другой страны. Однако использование такого приема регулирования предусмотрено лишь в порядке исключения. Для определения страны, с которой контракт имеет наиболее тесную связь, Конвенция устанавливает общий подход определения такой связи - общую презумпцию, применимую ко всем договорам, для которых не введен специальный подход - специальная презумпция. Наряду с этим для двух отдельных видов договоров Конвенция предусматривает специальные коллизионные нормы. Согласно общей презумпции контракт наиболее тесно связан со страной, в которой сторона, обязанная исполнить характерное для данного контракта условие, имеет во время его заключения свое обычное местожительство или, если речь идет о корпоративной или некорпоративной организации, свой административный центр. Если контракт был заключен стороной в рамках ее обычной профессиональной деятельности, такой страной считается та, где находится ее основное предприятие. В тех случаях, когда согласно контракту обязательство должно быть исполнено не основным, а иным предприятием, такой страной будет та, где находится это иное предприятие. Не преследуя в данной статье цели сравнения Конвенции с российским законодательством, все же нельзя не отметить сходство общей презумпции со связующим фактором для выявления применимого права, предусмотренным коллизионным регулированием, введенным в Российской Федерации с 3 августа 1992 года Основами гражданского законодательства, когда в качестве общего коллизионного принципа было определено применение права страны, где учреждена, имеет место жительства или основное место деятельности сторона, которая осуществляет исполнение, играющее решающую роль для содержания такого договора (п. 5 ст. 166). Конвенция не содержит каких-либо предписаний о том, что следует считать характерным исполнением. Один из авторов, анализирующих Конвенцию, написал весьма просто и кратко: "то, что характеризует контракт, - это не уплата денег, а встречное исполнение", то есть то исполнение, за которое и производится оплата <*>. -------------------------------- <*> P. Hay. Flexibility versus Predictability and Uniformity in Choice of Law. Reflections on Current European and United States Conficts Laws. Recuil des Cours, 1991, V. 226, 1992, p. 359.
В правовой литературе высказывались и критические мнения о выборе критерия для общей презумпции, но даже критики признали, что Конвенция установила простую в применении норму, основанную на определенности подхода к локализации договора, и что вряд ли было бы возможно достичь согласия относительно какого-либо иного одного критерия <*>. -------------------------------- <*> P. Hay. Ibid., p. 360.
Общая презумпция не применяется к контрактам, предметом которых является право на недвижимое имущество или право пользования таким имуществом, и к контрактам перевозки грузов, для каждого из которых предусмотрена специальная презумпция. Согласно Конвенции (п. 3 ст. 4) контракты, относящиеся к недвижимости, наиболее тесно связаны со страной, где эта недвижимость находится, то есть в данном случае отражен подход определения применимого права для подобных договорных отношений, знакомый законодательству практически всех стран. Договор перевозки грузов согласно Конвенции (п. 4 ст. 4) наиболее тесно связан со страной, где в момент его заключения находилось основное предприятие перевозчика, при условии, что в этой же стране расположено место погрузки или выгрузки товара либо основное предприятие экспедитора. Конвенция предусматривает ситуации, когда общая и специальная презумпции не используются для определения права, с которым контракт наиболее тесно связан. Такая оговорка об опровержении общей презумпции введена для случая, когда характерное исполнение не может быть установлено. Как общая, так и специальная презумпция, не применяются, если из всех обстоятельств в целом вытекает, что договор более тесно связан с другой страной. Включенные в Конвенцию оговорки об опровержении презумпций нацелены на обеспечение большей гибкости в определении применимого права, возможность учесть особенности каждого контракта, но вполне очевидно, что они создают и некоторую неопределенность регулирования, затрудняют способность заранее предсказать, какое право выберет суд или арбитраж. Наряду с общей и специальной презумпциями определения применимого права Конвенция для двух видов договоров - потребительских договоров и договоров личного найма - предусмотрела специальные коллизионные нормы, а точнее, развернутое и детальное коллизионное регулирование, учитывающее различные ситуации. Кроме того, для этих видов договоров Конвенция ввела особое ограничение принципа автономии воли сторон. Установлено, что независимо от положений статьи об автономии воли сторон выбор права, сделанный сторонами в потребительских договорах, не должен привести к лишению потребителя защиты, предоставленной ему императивными нормами права страны, в которой он имеет постоянное местожительство, а в договорах личного найма - к лишению работающего по найму защиты, предоставленной ему императивными нормами права, подлежащего применению согласно коллизионной норме Конвенции. Эти положения нацелены на обеспечение интересов более слабой стороны в каждом из этих договоров, на то, чтобы не допустить возможности для сильной стороны навязать выбор применимого права, которое может лишить слабую сторону защиты. Рассматривая принципы определения применимого права согласно Конвенции, важно обратить внимание на предусмотренные в ней возможности ограничения использования избранного в отсутствие выбора сторон права. Во-первых, если такое ограничение допускается императивными нормами другой страны, с которой ситуация тесно связана, в той мере, в какой согласно праву этой страны такие нормы применяются, независимо от того, каким правом регулируется договор. Вопрос о придании силы этим нормам решается судом или арбитражем, которые при этом учитывают их природу, цель и последствия их применения или неприменения. Во-вторых, если такое ограничение допускают нормы права страны суда, в том случае, когда они обязательны независимо от права, применимого к договору. Так же, как и в случае рассмотренного ранее ограничения применения права, избранного сторонами, имеются в виду императивные нормы, действие которых не зависит от распространения на контракт иного права. Обычно к этим нормам относят нормы валютного законодательства, законодательства о регулировании экспорта и импорта, законодательства о конкуренции и др. Считается, что в этих положениях Конвенции нашло отражение принятое в последние годы законодательство ряда стран, прямо предусматривающее применение императивных норм национального права независимо от того, право какого государства подлежит использованию согласно коллизионным нормам. Обычно в качестве примера приводится Закон о международном частном праве Швейцарии, который ввел распространение императивных норм швейцарского права в силу их особого назначения независимо от того, право какого государства подлежит применению в силу этого закона. Тенденция учета императивных норм права страны, с которой тесно связано правоотношение, отмечается в арбитражной практике. Примером опять же служит Швейцария, где преобладает мнение, согласно которому арбитражный суд в Швейцарии должен с учетом всех обстоятельств дела принимать во внимание право конкуренции ЕС (ст. 85 и ст. 86 Римского договора) и аналогичные положения антитрестовского законодательства США, даже если стороны оговорили, что действует материальное право Швейцарии <*>. -------------------------------- <*> M. Blessing. Regulations in Arbitration Rules on Choice of Law in: To-day's Challange: Improving Arbitration Proceedings. XII International arbitration Congress, Vienna, November 1994, Austria, p. 175.
Вполне созвучно этим тенденциям положения Конвенции установили возможность для суда и арбитража использовать наряду с правом, избранным на основе Конвенции, императивные нормы права страны суда и страны, с которой ситуация тесно связана. Для всех договоров, подпадающих под сферу действия Конвенции, введены важные общие положения. Конвенция предусматривает порядок определения применимого права для рассмотрения материальной и формальной действительности договора. Существование и действительность договора или любого условия договора определяются правом, которое должно регулировать его согласно Конвенции, если бы договор или его условие были действительными (п. 1 ст. 9). Тем не менее сторона договора может основывать на праве страны своего постоянного местожительства установление отсутствия своего согласия, если из обстоятельств вытекает, что было бы неразумно рассматривать результат ее поведения в соответствии с предполагаемым применимым правом. Это положение касается, например, таких ситуаций, когда требуется выяснить, следует ли понимать молчание или определенное поведение стороны как согласие на заключение контракта. Однако вопрос о том, вытекает ли из обстоятельств, что неразумно рассматривать результат поведения в соответствии с применимым правом, то есть надо ли обратиться в данном случае к праву страны постоянного местожительства, решает суд или арбитраж. Определение права, используемого для оценки формальной действительности, предусмотрено для различных ситуаций. Так, если договор заключен между лицами, находящимися в одной стране, формальная действительность определяется правом, которое регулирует его согласно Конвенции, или правом страны заключения договора. Если же договор заключен между лицами, находящимися в разных странах, формальная действительность регулируется правом, которое регламентирует его согласно Конвенции, или правом одной из этих стран. Если контракт заключен агентом, для определения формальной действительности применяется право страны, в которой он осуществляет свою деятельность. Конвенция устанавливает подлежащее применению право для оценки формальной действительности акта, имеющего правовые последствия по отношению к существующему или предполагаемому контракту. Этот акт действителен, если отвечает требованиям права, которое регулирует договор согласно Конвенции, или права страны, где этот акт был совершен. Конвенция не дает разъяснений, что входит в понятие требований, необходимых для формальной действительности. Согласно комментаторам Конвенции под ними понимается всякое внешнее проявление, требуемое со стороны лица, выражающего волю быть юридически связанным. В отсутствие такого выражения воли договор не будет рассматриваться как полностью действительный <*>. -------------------------------- <*> Giuliano - Legard Report, Official Journal, 1980; c. 182, Annex V, infra at para A 5. 68.
Следует иметь в виду, что общие положения Конвенции о праве, применимом для определения формальной действительности, не относятся, во-первых, к потребительским контрактам - на эти случаи распространяется право страны, в которой потребитель имеет постоянное местожительство. Во-вторых, они не действуют по отношению к договорам, предметом которых является право на недвижимость или право на пользование недвижимостью, которые подчинены требованиям формальной действительности права страны, где находится недвижимость, если этим правом такие требования предъявляются, независимо от того, в какой стране контракт заключен и каким правом он регулируется. Конвенция уделяет внимание определению права, используемого при регулировании вопросов бремени доказывания, устанавливая, что в этом случае право, регламентирующее контракт согласно Конвенции, подлежит применению в той мере, в какой оно содержит в договорном праве нормы, создающие презумпцию или определяющие бремя доказывания. Специально оговаривается, что договор или акт, направленный на создание правового последствия, может быть подтвержден любым способом доказывания, признаваемым правом страны суда или правом, предусмотренным ст. 9 о формальной действительности, согласно которой этот договор или акт действителен, при условии, что этот способ может быть применен судом. При рассмотрении споров из договоров нередко возникают ситуации, связанные с заменой как кредитора, так и должника, при которых также необходимо решить вопрос о применимом праве. Конвенция устанавливает порядок определения некоторых коллизионных вопросов как при цессии, так и при суброгации. При цессии взаимные обязательства лица, совершающего передачу права (цедента), и правопреемника по добровольной передаче права (цессионария) против другого лица (должника) подлежат регулированию правом, которое согласно Конвенции применяется к договору между цедентом и цессионарием. Комментаторы Конвенции разъяснили, что данное положение исключает распространение указанного права на последствия цессии для должника <*>. В то же время закон, регулирующий право, которое передается, определяет возможность права быть переданным, отношения между цедентом и должником, условия, при которых передача права может использоваться против должника, и любой вопрос о том, были ли выполнены обязательства должника. -------------------------------- <*> Giuliano - Legard Report, Annex V, infra at para A 5. 70.
При суброгации, когда кредитор имеет договорные требования по отношению к должнику, но удовлетворить их должно третье лицо, Конвенция определяет применимое право для решения вопроса о том, управомочено ли третье лицо осуществлять по отношению к должнику права, которыми кредитор обладал против него согласно закону, регулирующему их отношения, и может ли оно действовать таким образом в полной или ограниченной мере. Им является то же право, которое регламентирует долг третьего лица при удовлетворении требования кредитора. Это положение поясняется следующим примером. Если третья сторона служит гарантом исполнения договорного обязательства, закон, действующий в отношении договора, устанавливающего обязательство гаранта, решает вопрос о том, может ли гарант осуществлять по отношению к должнику договорные права кредитора <*>. -------------------------------- <*> R. Plender. Ibid., p. 177.
К важным общим положениям коллизионного регулирования, установленного Конвенцией, относится положение об исключении обратной отсылки, согласно которому применение права страны, определенного Конвенцией, означает использование норм права, действующих в этой стране - иных, чем нормы международного частного права. Конвенция содержит статью о публичном порядке, предусматривающую, что в применении норм права любой страны, определенного согласно Конвенции, может быть отказано, только если такое применение явно несовместимо с публичным порядком страны суда. Рассмотрев положения Конвенции, можно резюмировать, что для того, чтобы предположить, правом какой страны будут регулироваться договорные обязательства, необходимо определить, с учетом перечня изъятий, что данный договор подпадает под сферу действия Конвенции. Если стороны считают, что они избрали применимое право, следует обратить внимание на соответствие требованиям Конвенции того, как и когда сделан выбор права. Надо также принять во внимание предусмотренный Конвенцией прием предотвращения направленного на обход закона искусственного выбора права контрагентами. Если выбор права не сделан, необходимо определить, относятся к данному виду договора общая или специальная презумпция либо коллизионные нормы. В обоих случаях решить, есть ли основания для опровержения презумпции, проанализировать, можно ли ограничить применимое право императивными нормами страны суда либо страны, с которой договор имеет тесную связь. Рассмотренные положения Конвенции создали единое коллизионное регулирование, используемое в судах и арбитражах стран ЕС. Оно не только предусматривает принципы определения применимого права, но и содержит ответы на сложные вопросы, которые возникают в процессе использования коллизионных норм и не всегда решаются национальным законодательством. Положения Конвенции обеспечили большую определенность в предположении того, какое право может быть избрано судами и международными арбитражами этих стран при рассмотрении конкретного спора, в том числе и с участием российского предпринимателя.
------------------------------------------------------------------
Название документа