Тяжкое бремя "социалки" на плечах фирмы

(Банников М.)

("Бизнес-адвокат", NN 21, 22, 1997)

Текст документа

ТЯЖКОЕ БРЕМЯ "СОЦИАЛКИ" НА ПЛЕЧАХ ФИРМЫ

М. БАННИКОВ

641409. ОАО - градообразующее предприятие. При приватизации жилой фонд был передан предприятию на праве хозяйственного ведения. Администрация района уклоняется от приема социальной сферы на свой баланс. Какой орган правомочен решить проблему? Какими нормативными актами следует руководствоваться? Возможно ли требование о возмещении убытков в полном объеме?

Можно ли взыскать убытки?

Содержание объектов жилого фонда и социально - культурной сферы досталось приватизированным предприятиям в наследство от времени их нахождения в государственной собственности. Как показывает практика, при проведении приватизации в 1992 - 1994 гг., почти везде указанные объекты передавались на баланс приватизированных предприятий, как правило, по отдельному договору, и до настоящего времени государственная собственность - "социалка" тяжким бременем висит на шее приватизированных (суть - частных) предприятий. Причин тому несколько, а две главные - запутанность российского законодательства, регулирующего статус объектов жилой и социально - культурной сферы, и нежелание местных администраций содержать указанные объекты, в силу отсутствия средств.

Следствием данной ситуации являются колоссальные убытки большинства предприятий, понесенные в результате неправомерного возложения на них обязанностей по финансированию жилого фонда и социально - культурной сферы. Эти убытки парализуют деятельность не только конкретных предприятий, но и всю экономику России. Практически все предприятия, о которых идет речь, - производители реальных товаров, и "социалка", висящая на них, не позволяет им даже своевременно выплачивать зарплату, не говоря уже об осуществлении инвестиций в развитие материально - технической базы, покупке новых технологий, проведении научно - технологических исследований. Исследования, проведенные автором, показывают, что даже на стабильно работающих предприятиях ежегодные затраты на социальную сферу как минимум в 2 - 3 раза превышают годовую прибыль, и в результате предприятия балансируют на грани банкротства.

Естественно, что новообразованные акционерные общества пытались получить соответствующее возмещение своих затрат на содержание объектов жилой и социально - культурной сферы. Тем более, что в подавляющее большинство договоров, опосредовавших передачу этих объектов, включался пункт о возмещении местной администрацией предприятию понесенных затрат. Однако, кроме небольшой (1 - 2%) льготы по местному налогу на прибыль предприятий, никаких компенсаций не производилось. В 1995 году предприятия стали обращаться в арбитражные суды с целью получения компенсации в судебном порядке. При этом в качестве ответчиков указывалась как местная администрация - должник по договору, так и Правительство РФ, как собственник имущества. Однако ВАС РФ исключил такого рода дела из компетенции арбитражных судов, указав в Постановлении от 25 июня 1996 г. N 1566/96, что споры по истребованию средств из бюджета не должны приниматься к рассмотрению в арбитражных судах. Данная позиция ВАС РФ кажется нам противоречащей не только здравому смыслу, но и принципам гражданского права, ставя его субъектов, в нарушение п. 1 ст. 1 и п. 1 ст. 124 ГК РФ, в заведомо неравное положение. Фактически имущество Российской Федерации и ее субъектов, а именно денежные средства их бюджетов, выведено из состава имущества, на которое может быть обращено взыскание. С принятием Постановления ВАС N 1566/96 любые попытки предпринимателей и предприятий взыскать в арбитражном суде с местной администрации или иного государственного органа деньги, в том числе за поставленный товар, выполненную работу или услугу - бессмысленны, ибо государственный орган, указав на то, что в бюджете на такую сделку выделения денежных средств не предусмотрены, автоматически переводит любой гражданско - правовой спор в разряд споров об истребовании средств из бюджета, а следовательно - арбитражному суду неподсудный. Фактически, в нарушение ч. 2 ст. 8 Конституции РФ, одна из форм собственности - а именно государственная, опять поставлена над частной, и сделал это Высший арбитражный суд, ранее в таком реликтовом мышлении не замеченный. Единственный орган, имеющий возможность отменить незаконное постановление - Конституционный суд, однако до настоящего времени автору неизвестно, обращался ли в КС кто-либо по этому вопросу.

А что закон?

Убедившись в тщетности своих надежд получить от властей различных уровней хоть какие-то деньги для компенсации расходов по "социалке", предприятия стали искать пути избавления от висящего на них государственного имущества. Тут-то им и пришлось столкнуться с хитросплетениями российского законодательства, в которых мы попытаемся разобраться.

Прямой запрет на приватизацию в составе имущественного комплекса предприятий объектов жилого фонда, бытовой и социально - культурной сферы содержится в п. 5 ст. 2 Закона Российской Федерации от 3 июля 1991 г. N 1531-1 "О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации", в соответствие с которой приватизация жилищного фонда, а также социально - культурных учреждений регулируется иными законодательными актами Российской Федерации и республик в составе Российской Федерации (т. е. не Законом от 3 июля 1991 г. N 1531-1). Следовательно, указанные объекты не могут быть приватизированы в составе имущественного комплекса предприятия.

Указанное положение Закона нашло отражение в "Основных положениях программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации на 1992 год", утвержденных Указом Президента Российской Федерации от 29 декабря 1991 г. N 341, п. 1 раздела II которых указывает, что настоящий документ не регулирует приватизацию жилищного фонда, а приватизация объектов социально - культурного назначения (объектов, предприятий и учреждений здравоохранения, народного образования, культуры и спорта, в том числе входящих в состав имущества предприятий) вообще не допускается до принятия законодательных актов, регулирующих их приватизацию.

Следующим по времени принятия документом, который регулирует приватизацию вышеуказанных объектов, стал Указ Президента Российской Федерации от 10 января 1993 г. N 8 "Об использовании объектов социально - культурного и коммунально - бытового назначения приватизируемых предприятий". Указ, "в целях сохранения функционального назначения и установления порядка приватизации объектов социальной инфраструктуры", разрешил включать в состав приватизируемого имущества государственного предприятия находящиеся на балансе приватизируемого предприятия объекты социально - культурного назначения (здравоохранения, образования, культуры и спорта) и коммунально - бытового назначения (бани, прачечные, парикмахерские и другие объекты) с обязательным сохранением их профиля.

Однако, если эти объекты не вошли в состав приватизируемого имущества (что должно быть отражено в плане приватизации) - их приватизируют отдельно.

Помимо этого, Указ установил перечень объектов, которые нельзя включать в состав приватизируемого имущества, в который, помимо прочих, вошли:

- здания, сооружения, жилые и нежилые помещения, в том числе встроенно - пристроенные (за исключением находящихся в границах территории предприятия), используемые предприятиями торговли, общественного питания, бытового обслуживания, для нужд организаций и учреждений социальной защиты населения, детских домов, домов ребенка, домов престарелых, интернатов, госпиталей и санаториев для инвалидов, детей и престарелых;

- оздоровительные детские дачи, лагеря;

- объекты транспортного и энергетического обеспечения данного региона;

- объекты и учреждения здравоохранения, обслуживающие жителей данного региона;

- жилищный фонд и обслуживающие его жилищно - эксплуатационные и ремонтно - строительные подразделения предприятий и организаций.

Указ для этих объектов установил следующее:

1. До проведения процедуры разграничения собственности они относятся к федеральной (государственной) собственности.

2. Указанные объекты (кроме указанных в следующем пункте) находятся в ведении администрации по месту расположения объекта.

3. Оздоровительные детские лагеря и дачи находятся в ведении местной администрации по месту расположения приватизируемого предприятия.

П. 3 Указа Президента гласит: "Для обеспечения нормального функционирования объектов социально - культурного и коммунально - бытового назначения между приватизированным предприятием и местной администрацией на добровольной основе может быть заключен договор о совместном использовании и финансировании этих объектов".

В соответствии с п. 5 Указа N 8 Правительство РФ приняло 23 декабря 1993 г. Постановление N 1325 "О финансировании объектов социально - культурного и коммунально - бытового назначения, передаваемых в ведение местных органов исполнительной власти при приватизации предприятий", которым установлено, что переданные в ведение местных органов исполнительной власти объекты социально - культурного и коммунально - бытового назначения, находившиеся на балансе приватизируемого предприятия, относившегося к федеральной собственности, финансируются за счет средств бюджетов республик в составе Российской Федерации, краев, областей, автономных образований, городов Москвы и Санкт - Петербурга.

П. 3 указанного Постановления Правительства предписывает ГКИ РФ и Комитету РФ по муниципальному хозяйству разработать в месячный срок и утвердить примерный договор, заключаемый администрацией соответствующей территории и приватизируемым предприятием, о совместном использовании и финансировании объектов социально - культурного и коммунально - бытового назначения. Однако оба комитета Положение исполнять не захотели - такого договора не разработали.

В п. 6.14 Государственной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в РФ, утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 24 декабря 1993 г. N 2284, указано, что, если объекты социально - бытовой сферы, жилищного фонда не включены в уставный капитал приватизируемого предприятия, предусмотрена передача их в муниципальную собственность. А соответствующие органы местного самоуправления, в срок не более шести месяцев со дня утверждения плана приватизации, обязаны принять их на баланс и заключить договоры с предприятиями по содержанию указанных объектов при сохранении, в случае необходимости, договорных отношений с приватизированным предприятием - бывшим балансодержателем, предусматривающим его обязательства по содержанию объектов жилой и социально - бытовой сферы.

Таким образом можно сделать вывод, что:

1. Объекты социально - бытовой сферы и жилищного фонда, не включенные в уставный капитал приватизируемого предприятия, должны быть переданы в процессе приватизации на баланс органов местного самоуправления.

2. Органы местного самоуправления обязаны заключить договоры с предприятиями, обслуживающими объекты социально - бытовой сферы и жилищного фонда, т. е. подающими свет, тепло и т. п.

3. В случае необходимости, местная администрация может сохранить договорные (т. е. добровольные) отношения с приватизированным предприятием - бывшим балансодержателем, предусматривающие его обязательства по содержанию объектов жилой и социально - бытовой сферы.

Основные положения государственной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации после 1 июля 1994 г., утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 22 июля 1994 г. N 1535, также содержат ряд изменений. Часть 3 подпункта 2 п. 2.12 предоставляет право принятия решений об исключении из состава имущества, учитываемого при определении уставного капитала приватизируемого предприятия, объектов социально - культурного и коммунально - бытового назначения (домов культуры, стадионов, спортивных сооружений, котельных и других), обслуживающих население, местным органам власти.

Особое внимание следует обратить на п. 6.1 Программы, который регламентирует распределение средств, полученных от приватизации.

Средства, гласит п. 6.1, поступающие в бюджеты соответствующих уровней, направляются на содержание объектов социально - культурного и коммунально - бытового назначения, не вошедших в имущественный комплекс приватизируемых предприятий и переданных в ведение соответствующих органов государственной власти (органов местного самоуправления).

Помимо этого п. 6.2 указывает, что дивиденды по акциям, закрепленным в государственной (муниципальной) собственности, могут направляться на содержание объектов социально - культурного и коммунально - бытового назначения, передаваемых при преобразовании предприятия в акционерное общество соответствующим органам государственной власти (органам местного самоуправления).

Следовательно, в Указе Президента, определено кто и за счет чего должен финансировать объекты социально - культурного и коммунально - бытового назначения. Действующее законодательство не обязывает приватизированные предприятия содержать объекты социально - культурного и коммунально - бытового назначения. Указанные объекты обязаны содержать местные органы власти, для чего им выделяются соответствующие средства из бюджета, а также доходы от приватизации.

Такова законодательная база, регламентирующая статус и правовое положение вышеназванных объектов, на деле же все обстоит совсем иначе.

Как законы исполняют...

Договоры, опосредующие передачу государственного имущества на баланс приватизированных предприятий, заключались в массовом порядке, и, как правило, "передающей" стороной в них являлись местные комитеты по управлению имуществом. По большому счету, предприятия изначально протестовали не против самой передачи, а против использования их в качестве "дойных коров", оплачивающих то, за что должно платить государство. И когда ВАС эту ситуацию узаконил, предприятия начали обращаться в местные КУГИ с требованием "забрать" с их баланса государственное добро. В КУГИ предприятиям резонно отвечали, что добро должна забирать местная администрация, к ней и следует обращаться. Администрации же упирались как могли, а основным аргументом были: "Договор у вас с КУГИ, с ним и разбирайтесь, а мы ничего не знаем". Такой вот получился замкнутый круг.

Ситуация абсурдна потому, что 7 марта 1995 года Правительство РФ приняло Постановление N 235 "О порядке передачи объектов социально - культурного и коммунально - бытового назначения федеральной собственности в государственную собственность субъектов Российской Федерации и муниципальную собственность", в преамбуле которого говорится, что принято оно "с целью освобождения предприятий от несвойственных им функций по содержанию объектов социально - культурного и коммунально - бытового назначения".

В соответствии с п. 2 данного Положения, передаче в государственную собственность субъектов Российской Федерации и муниципальную собственность подлежат объекты социально - культурного и коммунально - бытового назначения федеральной собственности, находящиеся в ведении предприятий, не включаемые в состав приватизируемого имущества предприятий согласно п. 1 Указа Президента РФ от 10 января 1993 г. N 8 "Об использовании объектов социально - культурного и коммунально - бытового назначения приватизируемых предприятий", в том числе:

сооружения и сети водопровода и канализации, котельные, тепловые сети, электрические сети, объекты благоустройства, другие сооружения и коммуникации инженерной инфраструктуры (за исключением находящихся на территории предприятий);

эксплуатационно - ремонтные организации, участки, цехи, базы, мастерские, гаражи, складские помещения, предназначенные для технического обслуживания и ремонта объектов коммунального хозяйства (за исключением находящихся на территории предприятий);

машины и механизмы (транспортные средства, землеройная, уборочная техника и другое оборудование), предназначенные исключительно для эксплуатации и технического обслуживания передаваемых объектов, по нормам, действующим в жилищно - коммунальном хозяйстве.

При передаче указанных объектов передается также необходимая для их эксплуатации техническая документация.

В соответствии с п. 5 Положения о передаче, органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации и органы местного самоуправления, в государственную (муниципальную) собственность которых передаются объекты социально - культурного и коммунально - бытового назначения федеральной собственности, совместно с администрациями предприятий в месячный срок с момента принятия соответствующего решения о передаче указанных объектов оформляют необходимую техническую документацию и акты приема - передачи по утверждаемой Министерством строительства Российской Федерации и Министерством финансов Российской Федерации форме (которая не утверждена).

Есть ли выход?

Поскольку, как уже говорилось, добровольно забирать государственную собственность с баланса приватизированных частных предприятий исполнительная власть не желает, предприятиям не остается ничего иного, как обратиться за помощью к власти судебной. Арбитражная практика автора показывает, что когда предприятия и предприниматели пытаются защитить свои законные интересы от посягательств государственных органов, судьи, как правило, благоволят последним, и поэтому позиция предпринимателей должна быть безупречной.

Не претендуя на истину в последней инстанции, попробуем подсказать предпринимателям несколько юридических доводов в их пользу, опробованных автором в арбитражных процессах.

Для того, чтобы вернуть государству его собственность, предприятию нужно совершить целый ряд юридических действий: расторгнуть договор с КУГИ (или иным органом, который "передавал" социалку); обязать орган, утверждавший план приватизации (ГКИ или КУГИ), внести изменения в план приватизации предприятия, указав, что "социалка" передается на баланс местной администрации; обязать местную администрацию принять "социалку" на баланс и содержать ее.

Следовательно, ответчики будут являться ГКИ, как орган, полномочный распоряжаться федеральной собственностью, КУГИ области, как сторона по договорам (или иной орган), и местная администрация.

Решения о том, в каком виде будут подаваться иски, необходимо принимать исходя из конкретной ситуации. Как один из вариантов иск может быть заявлен на основании ч. 2 п. 2 ст. 166 ГК РФ о применении последствий недействительности ничтожной сделки. При этом основываться нужно на следующих обстоятельствах:

1. Государственное имущество (федеральная собственность) было передано приватизированному предприятию в хозяйственное ведение, что грубо нарушает ст. 22 и ст. 47 Основ гражданского законодательства, действующих в момент заключения договора. По смыслу данных статей имущество может быть передано в хозяйственное ведение для осуществления предпринимательской деятельности. Однако предприятия не могут использовать объекты жилой и социальной сферы для предпринимательской деятельности (т. е. деятельности в целях извлечения прибыли), а также осуществлять по отношению к ним права и обязанности собственника, поскольку согласно п. 1 Указа Президента РФ N 8 от 10 января 1993 г. указанное имущество является федеральной собственностью, и передавалось оно не для осуществления предпринимательской деятельности, а для незаконного возложения на предприятие обязанностей по его финансированию. Более того, указанное имущество (жилье, детские дошкольные учреждения, больницы и библиотеки) вообще не может быть использовано для этой цели. Следовательно, договор противоречит закону и, в силу ст. 168 ГК - ничтожен.

2. По договорам госимущество было передано приватизированным (по сути - частным) предприятиям на баланс. Помимо жилых домов на баланс предприятий, как правило, передаются детские дошкольные учреждения, что противоречит целому ряду норм Закона РФ от 10 июля 1992 г. N 3266-1 "Об образовании". Так ст. 12 Закона "Об образовании" требует, чтобы образовательное учреждение являлось юридическим лицом, а ст. 13 устанавливает обязательные требования к уставу образовательного учреждения. П. п. 6 - 7 ст. 33 Закона требуют обязательного получения лицензии образовательным учреждением на осуществление образовательной деятельности, а ст. ст. 39, 41, 43, 44 Закона устанавливают порядок финансирования образовательного учреждения и использования его имущества. Несмотря на это, учреждения дошкольного образования находятся на балансе заводов и фабрик, являясь их структурными подразделениями, педагоги, осуществляющие образовательный процесс, являются работниками приватизированного предприятия, у которого никаких лицензий на ведение образовательной деятельности нет, а сами образовательные учреждения не являются юридическими лицами. Противоречие закону - налицо, а значит, налицо и ничтожность сделки по ст. 168 ГК РФ.

3. Объекты жилой и социально - культурной сферы, как правило, никогда не находились на балансе ни одного из ответчиков, а всегда находились на балансе предприятий, и реально во исполнение договора ничего не передавалось, что довольно-таки легко доказать в суде. Таким образом, имела место мнимая сделка, в силу ч. 1 ст. 170 ГК РФ, ничтожная с момента ее совершения.

При этом обязательно следует обращать внимание суда на то, что договор передачи государственного имущества, не подлежащего приватизации - жилых домов, детсадов, больниц и т. д., - не является сделкой приватизации. Следовательно, признавать ее недействительной, в силу ст. 30 Закона "О приватизации", в судебном порядке, не нужно.

Еще одним доводом в пользу предприятий является позиция, изложенная в статье заместителя председателя ВАС РФ В. В. Витрянского "Законодательство об АО и стабильность имущественного оборота", опубликованной в "ЭиЖ", N 7 за 1997 год, по вопросу сделок, совершаемых директорами приватизированных предприятий с превышениями полномочий. Автор статьи, основываясь на п. 6.3 и п. 9.3 Типового устава акционерного общества открытого типа, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 1 июля 1992 г. N 721, предлагает сделать сделки, подписанные директорами с превышением полномочий, ничтожными по основаниям, предусмотренным ст. 168 ГК РФ. Поскольку практически все договоры о финансировании приватизированными предприятиями жилой и социально - культурной сферы подписывались директорами единолично, без согласования с собранием акционеров, что также является основанием для признания сделки ничтожной.

Кроме исков о применении последствий недействительности ничтожных сделок, возможен и иной способ разрешения сложившейся ситуации. Речь идет о расторжении договоров или признании сделок недействительными. Как уже указывалось, по договорам государственное имущество находилось на балансах частных предприятий и, более того, находилось у них в хозяйственном ведении. В настоящее время с введением в действие Части первой ГК РФ такое положение явно противоречит гражданскому законодательству. В силу ст. 114 и ст. 294 ГК РФ, имущество на праве хозяйственного ведения может быть передано исключительно государственным и муниципальным унитарным предприятиям. Частные же предприятия могут либо выкупать имущество у государства, либо брать в аренду. Поскольку ситуация, закрепленная указанными договорами, прямо противоречит упомянутым статьям ГК РФ, представляется возможным признавать такие договоры недействительными с момента вступления ГК в силу - с 1 января 1995 года. Эту позицию разделяет также ГКИ РФ и Председатель ВАС В. Ф. Яковлев, указывающий на такую возможность в одном из своих писем.

Заключение

К сожалению, ситуация с объектами социальной сферы, находящимися на балансе приватизированных предприятий, довольно-таки типична для настоящего времени. Законодательство запутано и периодически изменяется, причем в пользу государства и власти. Широко распространено и "законотворчество" местных властей, не желающих содержать такие объекты и сопротивляющихся всеми силами их передаче, в том числе в связи с отсутствием средств на содержание указанных объектов.

Несмотря на это, следует отметить весьма конструктивную позицию Госкомимущества РФ, которое иногда, еще в процессе рассмотрения арбитражных дел, издает соответствующие распоряжения, обязывающие местные комитеты внести изменения в планы приватизации предприятий и освободить их от содержания этих объектов или во всяком случае уменьшить выплаты, подписав соответствующие договоры с местной администрацией.

------------------------------------------------------------------

Название документа

Вопрос: Наше муниципальное предприятие "Жилтрест" после принятия домов на баланс производит только внутридомовое обслуживание. Правильно ли суды истолковывают Закон "О защите прав потребителей", взыскивая с "Жилтреста" убытки, связанные с протеканием воды через швы в квартиры нанимателей? Кто в этом случае должен нести ответственность?

("Хозяйство и право", 1997, N 12)

Текст документа

Вопрос: Наше муниципальное предприятие "Жилтрест" после принятия домов на баланс производит только внутридомовое обслуживание.

Правильно ли суды истолковывают Закон "О защите прав потребителей", взыскивая с "Жилтреста" убытки, связанные с протеканием воды через швы в квартиры нанимателей? Кто в этом случае должен нести ответственность?

А. Малашич, В. Хмарук, г. Корсаков Сахалинской обл.

Ответ: Если придать вопросу, поставленному в вашем письме, обобщенную форму, его можно сформулировать следующим образом: распространяется ли действие Закона РФ "О защите прав потребителей" на отношения, вытекающие из договора найма гражданином жилого помещения в доме муниципального жилищного фонда, и кто обязан возместить вред, причиненный гражданину вследствие недостатков этого дома (затекание воды через швы в квартиру)?

При этом вред мог быть причинен имуществу нанимателя и (или) занимаемой им квартире.

Поскольку квартира не является собственностью нанимателя, нанесение ущерба ее качеству может повлечь соответствующее обязательство наймодателя, вытекающее из условий договора найма жилого помещения.

Вместе с тем на практике возникает много вопросов, связанных с причинением вреда имуществу нанимателя.

Как видно из преамбулы упомянутого Закона, он регулирует отношения, возникающие между потребителями (гражданами) и изготовителями, исполнителями, продавцами при продаже товаров, выполнении работ и оказании услуг.

Наем жилого помещения не упомянут в ст. 779 ГК ни в числе тех услуг, которые регулируются этой статьей, ни в перечне тех, которые ею не регулируются. Это объясняется тем, что отношения, возникающие при заключении и исполнении договора найма жилого помещения, неоднородны по своему существу и предусматривают как оказание услуг, так и другие действия, вытекающие из отношений собственности и имущественного найма.

Конкретные обязанности наймодателя определены в ст. 676 ГК, которая содержит два пункта:

п. 1 - наймодатель обязан передать нанимателю свободное жилое помещение в состоянии, пригодном для проживания (это главное обязательство наймодателя);

п. 2 - наймодатель обязан осуществлять надлежащую эксплуатацию жилого дома, в котором находится сданное в наем жилое помещение, предоставлять или обеспечивать предоставление нанимателю за плату необходимых коммунальных услуг, обеспечивать проведение ремонта общего имущества многоквартирного дома и устройств для оказания коммунальных услуг, находящихся в жилом помещении.

Как видно, в п. 2 ст. 676 Кодекса речь идет о бытовых услугах, оказываемых гражданам, что является областью действия Закона РФ "О защите прав потребителей". Отношения, предусмотренные п. 1 этой статьи, регулируются жилищным законодательством.

Указанный подход предусмотрен п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 года N 2 - о практике рассмотрения судами дел о защите прав потребителей.

Специальная имущественная ответственность за вред, причиненный вследствие недостатков товара (работы, услуги), установлена только ст. 14 Закона РФ "О защите прав потребителей". В упомянутых вами в письме других статьях этого Закона (ст. 12, 13, 15) хотя и говорится об ответственности исполнителей работ и услуг, но либо по другим основаниям (ст. 15 - за причинение морального вреда, ст. 12 - вследствие предоставления потребителю недостоверной либо неполной информации), либо непосредственно вопросы причинения вреда не регулируются (ст. 13).

Вместе с тем вопросы возмещения вреда, причиненного гражданину или его имуществу вследствие недостатков работы или услуги, регулируются также Гражданским кодексом РФ (ст. 1095 - 1098).

Основания и условия ответственности в обоих законах практически совпадают.

Для наступления ответственности исполнителя работы, услуги необходимо: наличие в материальном результате работы (или услуге) производственных, конструктивных или иных недостатков, вызванных нарушением установленных к ее качеству требований; причинение вреда личности или имуществу гражданина (повреждение, уничтожение и т. п.); наличие причинной связи между недостатком товара (работы, услуги) и наступившим вредом.

Ответственность причинителя вреда наступает независимо от наличия или отсутствия его вины.

Изготовитель товара (исполнитель работы, услуги) несет ответственность за вред также в связи с использованием материалов, оборудования, инструментов и иных средств независимо от того, позволял уровень научных и технических знаний выявить их особые свойства или нет (ст. 14 Закона "О защите прав потребителей").

Вопрос о субъекте ответственности должен решаться в соответствии с гражданским (жилищным) законодательством и с учетом уставных документов МП "Жилтрест", определяющих его обязанности перед собственником (муниципальным образованием) и нанимателями.

Как правило, в обязанности балансодержателей муниципальных жилых домов (МП "Жилтрест" является таковым) входят обеспечение их нормальной эксплуатации и ответственность за вред, причиненный нанимателям в результате невыполнения этих обязанностей. Отсутствие договора между нанимателем и балансодержателем не является препятствием для наступления ответственности за причинение вреда.

Я. Парций

Заслуженный юрист Российской Федерации

------------------------------------------------------------------

Название документа

Вопрос: ...В июне 1996 г. мною был заключен договор банковского вклада. Вклад срочный на один год с выплатой 75 процентов годовых. С 1 ноября 1996 г. банк в одностороннем порядке уменьшил размер по указанному вкладу до 45 процентов годовых. Правомерно ли уменьшение банком в одностороннем порядке размера процентов по срочным вкладам, внесенным до 1 ноября 1996 г.?

("Хозяйство и право", 1997, N 12)

Текст документа

Вопрос: В июне 1996 года мною был заключен договор банковского вклада с Ивановским банком Сбербанка РФ. Вклад срочный на один год с выплатой 75 процентов годовых. С 1 ноября 1996 года банк в одностороннем порядке уменьшил размер по указанному вкладу до 45 процентов годовых.

Председатель Ивановского банка Сбербанка РФ разъяснила, что уменьшение процентов касается также срочных вкладов, внесенных до 1 ноября 1996 года, так как стандартный договор о срочном вкладе, заключенный между мною и банком, предусматривает право банка в одностороннем порядке уменьшать процентные ставки.

Согласно ст. 838 ГК уменьшение размера процентов по срочным вкладам недопустимо. Проценты по таким вкладам могут быть уменьшены только в том случае, если такая возможность прямо установлена специальным законом и только для юридических лиц может быть предусмотрена и договором.

Если банк, как и до введения в действие нового ГК, может произвольно в одностороннем порядке изменять процентные ставки по срочным вкладам, то ст. 838 ГК не имеет смысла.

Правомерно ли уменьшение банком в одностороннем порядке размера процентов по срочным вкладам, внесенным до 1 ноября 1996 года, и действительно ли условие договора о праве банка в одностороннем порядке уменьшать проценты по срочным вкладам для граждан?

Ю. Светляков, г. Иваново

Ответ: Вопрос о правомерности уменьшения банками процентов по срочным вкладам граждан, которое производится ими без согласия вкладчиков, является спорным и на практике решается по-разному.

С одной стороны, п. 3 ст. 838 Гражданского кодекса не допускает возможности одностороннего уменьшения банком согласованного с вкладчиком-гражданином размера процентной ставки по срочному вкладу. При этом предусмотрено, что иной порядок может быть установлен только законом, но не договором.

Иными словами, условие о праве банка на одностороннее уменьшение размера процентной ставки по срочному вкладу вообще не может быть включено в договор банковского вклада, заключенный с гражданином. В этом отношении данная норма не согласуется со ст. 29 Федерального закона "О банках и банковской деятельности", по которой право кредитной организации изменять (в том числе уменьшать) размер процентов может быть предусмотрено также договором с вкладчиком, в том числе гражданином. В этом случае в соответствии со ст. 3 ГК подлежит применению норма ст. 838 Кодекса.

С другой стороны, на практике подобным образом рассуждают не все и не всегда. При формальном толковании закона складывается следующая ситуация: п. 3 ст. 838 ГК допускает возможность одностороннего уменьшения банком размера процентных ставок по вкладам граждан, если это специально предусмотрено законом. А закон, то есть Федеральный закон "О банках и банковской деятельности", допускает такую возможность, если право банка на одностороннее уменьшение процентной ставки прямо предусмотрено в договоре банковского вклада, заключенном с вкладчиком-гражданином.

В настоящее время большинство банков действительно включают в используемые ими типовые формы договоров банковских вкладов граждан условие типа: "При изменении конъюнктуры денежного рынка банк вправе в одностороннем порядке уменьшать размер процентов по вкладу, предусмотренный в настоящем договоре".

Спорный характер указанной ситуации находит отражение и в судебной практике.

Я. Парций

Заслуженный юрист Российской Федерации

------------------------------------------------------------------

Название документа

Вопрос: Определением арбитражного суда области на нашем предприятии введено внешнее управление. Можно ли обжаловать это определение? Какие взаимоотношения должны быть между советом директоров и арбитражным управляющим? Какова компетенция совета директоров при внешнем управлении? Обязан ли арбитражный управляющий согласовывать свои действия с советом директоров при совершении крупных сделок?

("Хозяйство и право", 1997, N 12)

Текст документа

И. Тычинин

г. Павлово Нижегородской области

Ответ: Основанием для назначения внешнего управления имуществом должника является наличие реальной возможности восстановить платежеспособность предприятия-должника с целью продолжения его деятельности путем реализации части его имущества и осуществления других организационных и экономических мероприятий.

Согласно п. 4 ст. 12 Закона "О несостоятельности (банкротстве) предприятий" арбитражный управляющий назначается при введении внешнего управления имуществом должника. Арбитражный суд при назначении внешнего управления имуществом должника одновременно назначает арбитражного управляющего. Определение о назначении арбитражного управляющего не подлежит обжалованию.

В то же время представляется, что определение о приостановлении производства и назначении внешнего управления может быть обжаловано. Из смысла ст. 10 и 12 Закона о банкротстве вытекает, что арбитражный суд, назначая внешнее управление, рассматривает вопрос о платежеспособности должника и, хотя выносит определение, но, по существу, принимает решение, в котором устанавливаются экономические отношения организации-должника и кредиторов в течение продолжительного времени (до 18 месяцев).

При назначении арбитражного управляющего арбитражный суд не рассматривает предложения по кандидатам, являющимся должностными лицами администрации должника или кредитора на дату возбуждения производства по делу о банкротстве должника. Кандидатом в арбитражные управляющие не может быть лицо, входившее в состав исполнительных органов предприятия-должника, либо лицо, имевшее право выступать от его имени на иных основаниях.

Назначение внешнего управления является основанием для снятия по ходатайству арбитражного управляющего ареста с денежных средств и имущества должника.

Арбитражный управляющий вправе отстранить руководителя организации-должника от должности, но это не является его обязанностью. Он отстраняет руководителя только в случае необходимости.

Полномочия арбитражного управляющего определены ст. 12 Закона о банкротстве. В круг этих полномочий включено, в частности, право распоряжаться имуществом должника без каких-либо ограничений. Поэтому даже в тех случаях, когда уставом организации-должника предусмотрена необходимость одобрения советом директоров крупных сделок, совершаемых руководителем организации, арбитражный управляющий вправе совершать сделки по отчуждению имущества без согласия соответствующего органа акционерного общества.

Ограничения полномочий, установленные для руководителя организации-должника, на управляющего не распространяются.

В подобных случаях следует также учитывать, что при определении полномочий арбитражного управляющего по распоряжению имуществом должника - государственного или муниципального предприятия - не применяются ограничения, предусмотренные п. 2 ст. 295 Гражданского кодекса РФ.

Все остальные функции по управлению организацией, которые предусмотрены уставом и не отнесены к полномочиям арбитражного управляющего Законом о банкротстве, выполняет совет директоров.

Учредители (участники) хозяйственного общества (товарищества) не вправе обжаловать действия арбитражного управляющего, так как они являются лицами, участвующими в деле о банкротстве.

В соответствии с п. 1 ст. 67 ГК участники хозяйственного общества в случае его ликвидации вправе получить часть имущества, оставшегося после расчетов его с кредиторами, и их права при ликвидации юридического лица реализуются за пределами очередности, установленной п. 1 ст. 64 ГК.

В случае ликвидации акционерного общества акционеры в аналогичном порядке вправе получить часть имущества, оставшегося после расчетов с кредиторами. Выплаты производятся в так называемую "шестую очередь" следующим образом: сначала осуществляются выплаты по акциям, подлежащим выкупу в соответствии со ст. 75 Федерального закона "Об акционерных обществах"; далее - начисленные, но не выплаченные дивиденды по привилегированным акциям и определенная уставом ликвидационная стоимость по таким акциям; потом распределяется оставшееся имущество (средства) между акционерами - владельцами обыкновенных и всех типов привилегированных акций.

В каком случае арбитражный суд прекращает производство по делу о банкротстве в период проведения внешнего управления? Один из таких случаев - заключение мирового соглашения. Организация - должник обязана при этом расплатиться с кредиторами первой-третьей очереди (ст. 64 ГК), получить отсрочку по платежам в бюджет и внебюджетные фонды в установленном законодательством порядке или также с ними расплатиться. С остальными кредиторами должник вправе заключить мировое соглашение. В данной ситуации арбитражный суд приходит к выводу о достижении цели внешнего управления имуществом должника.

Необходимо отметить, что Закон о банкротстве не предусматривает возможности введения частичного моратория. Мораторий вводится в отношении требований кредиторов, учитываемых в соответствии со ст. 1 данного Закона при определении наличия (отсутствия) признаков банкротства (требований по взысканию задолженности по оплате товаров, работ, услуг, а также по обязательным платежам в бюджет и внебюджетные фонды). Действие моратория не распространяется на требования кредиторов первой и второй очереди (в частности, требования по заработной плате).

О. Никитина

Старший консультант Высшего Арбитражного Суда РФ

------------------------------------------------------------------

Название документа

Blog

Тяжкое бремя "социалки" на плечах фирмы