Приобретательная давность

(Скловский К.)

("Российская юстиция", N 3, 1999)

Текст документа

ПРИОБРЕТАТЕЛЬНАЯ ДАВНОСТЬ

К. СКЛОВСКИЙ

К. Скловский, член Ставропольской краевой коллегии адвокатов, кандидат юридических наук.

Недавно возвращенная в наше законодательство приобретательная давность, бывшая и прежде, по словам известного российского цивилиста Г. Шершеневича, слабоукорененной в русском праве, остается еще довольно чуждой практикующим юристам и нуждается в длительном освоении.

Обычно приобретательная давность воспринимается как один из способов приобретения собственности наряду с приобретением права на находку, клад, бесхозяйное имущество и т. д. Этот подход, впрочем, имеет свое оправдание как в названии института, так и в размещении его в гл. 14 ГК. Между тем приобретательная давность изначально возникла отнюдь не в этой сфере, а в обороте, и именно нуждами оборота объясняется восстановление ее в нашем законодательстве. Подчеркивая это обстоятельство, Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в п. 17 Постановления от 25 февраля 1998 г. N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" (Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1998. N 10. С. 19) указал, что право собственности в силу приобретательной давности может быть приобретено как на бесхозяйное имущество, так и на имущество, принадлежащее на праве собственности другому лицу.

Те условия, которыми оговорено приобретение по давности, прежде всего - добросовестность, происходят из оборота. Как это установлено ст. 134 ГК, для приобретения собственности требуется добросовестно непрерывно владеть имуществом как своим в течение определенного срока. Добросовестность означает, что владелец, извинительно заблуждаясь в фактических обстоятельствах, с достаточными причинами полагает, что то основание, по которому к нему попала вещь, дает ему собственность на нее. Многие трудности связаны с непониманием того, что владелец для давности - незаконный владелец, ведь законный владелец, как правило, получает вещь по договору от собственника и, следовательно, знает, что собственником вещи является другое лицо. Поэтому, например, ни арендатор, ни хранитель никогда не приобретут по давности. Но, конечно, и не всякий незаконный владелец может приобрести по давности. Если, например, вещь похищена, то течение давности не дает никакого права владельцу.

Особенно важными для сегодняшней практики являются те случаи, в которых организация - правопреемник госпредприятия продолжает владеть неприватизированным объектом недвижимости, полученным довольно давно (скажем, в 70 - 80-е гг.) от государства, на основании акта госоргана (частный вариант этой ситуации - наличие во владении объекта, не включенного в уставный капитал при акционировании и приватизации). Возникает все больше споров, в центре которых находится вопрос о принадлежности таких объектов. Весьма часто владельцы ссылаются на то, что они приобрели уже спорное имущество по давности. Но выполняются ли здесь требования ст. 234 ГК? Добросовестное владение имуществом как своим означает, что в момент приобретения приобретатель не знал и не мог знать действительного собственника. Но в данном случае приобретателям всегда был известен собственник - государство. Более того, такой титул, как право оперативного управления, являясь производным от собственности, сам собой означает известность действительного собственника. Можно это обстоятельство сформулировать шире - право оперативного управления дает законное (титульное) владение, а законное владение исключает приобретение по давности (см. также п. 18 указанного Постановления N 8 от 25 февраля 1998 г.). Понятно, что отпадение в дальнейшем этого титула, вообще недоступного теперь негосударственным организациям, само по себе не может улучшить позиции владельца, как и вообще добросовестность не может возникнуть задним числом.

Кроме того, для государственного имущества сроки приобретения по давности, начинающиеся после истечения сроков для виндикации, начинают течь не ранее 1 июля 1990 г., поскольку до этой даты действовали нормы о неограниченной виндикации государственного имущества (п. 17 указанного Постановления N 8).

Значительно сложнее обстоят дела с кооперативной, общественной и другими формами частной собственности, и здесь уже сегодня возможно приобретение по давности. Впрочем, практика свидетельствует, что ссылки на приобретательную давность часто не находят подтверждения и в спорах о праве частной собственности.

Интересным представляется такое дело.

Собственница домовладения, приобретенного до вступления в брак, завещала его в равных частях мужу и дочери. После ее смерти оба наследника - и муж, и дочь - обратились с заявлениями о вступлении в наследство. Однако муж собственницы оспорил в суде права дочери на половину домовладения, ссылаясь на то, что он приобрел имущество по приобретательной давности, начавшейся еще в период брака и продолженной после смерти наследодателя. При очевидной сомнительности заявленных требований дело имеет интерес уже хотя бы потому, что стало предметом судебного спора, причем в ходе его рассмотрения обозначились затруднения с точной квалификацией ситуации.

Во-первых, поставлен вопрос, может ли начать владение для давности один из супругов относительно имущества другого супруга. Очевидно, что владение для давности исключено, если супруг рассматривает имеющееся домовладение как принадлежащее другому супругу: здесь не может быть владения домом как своим. Точно так же исключено владение для давности, если супруг полагает имущество своим по закону - тогда налицо заблуждение не в факте, а в праве, а оно не ведет к добросовестности.

Во-вторых, имеется проблема владения наследственным имуществом после смерти наследодателя как владения для давности. Очевидно, что положительный ответ приведет к абсурдным следствиям - окажется, что при получении наследства его владелец получит преимущества перед всеми прочими наследниками. Но, тем не менее, вопрос должен получить решение.

Как уже говорилось, приобретательная давность возникает из незаконного владения, поскольку законное владение, полученное, по общему правилу, от собственника, исключает добросовестное заблуждение относительно принадлежности вещи. Значит, нужно определить природу владения наследственным имуществом. Здесь прежде всего обращает на себя внимание то, что оно не получено по воле собственника. Но значит ли это, что такое владение - незаконное? Не имея возможности углубиться в короткой статье в историю вопроса, отмечу лишь, что владение наследственным имуществом (как, например, и секвестр - владение вещью на время спора о ее принадлежности) - это одно из немногих исключений из правила, согласно которому источником законного владения выступает воля собственника. Итак, владение наследственным имуществом, продолжаемое без пороков (насилие, обман и т. д.) после смерти наследодателя, является законным, поскольку его владелец рассматривает имущество именно в качестве такового, т. е. имущества, известный собственник которого скончался, а наследники не вступили в свои права. Понятно, что титул законного владения позволяет иметь исковую защиту против любых посягательств третьих лиц (ст. 305 ГК). Тем самым обеспечивается всесторонняя частноправовая защита наследственного имущества - обстоятельство весьма важное. Ведь в противном случае пришлось бы исходить из того, что наследственное имущество в принципе не может иметь полноценной защиты. Любые заблуждения владельца, касающиеся законов о наследстве, никак не могут изменить характера его владения. Такое владение, конечно, не может привести к приобретению по давности, потому что оно очевидно является не владением для себя, а владением для других - наследников, даже и в том случае, если наследником вещи станет сам владелец. Именно в этом последнем случае наиболее явственно заметна неприменимость к такому владению приобретательной давности - невозможно считать своим то, что намерен приобрести как наследство, т. е. как чужое, поскольку нельзя наследовать собственное имущество.

Теперь мы можем предложить решение нашего дела: во время совместной жизни истец в любом случае не мог начать владение для давности относительно имущества, принадлежавшего супруге, так как он не получал ни от нее, ни, тем более, от третьих лиц это имущество во владение по какому-либо основанию, которое он мог бы, даже допустив извинительные фактические ошибки, считать влекущим для него собственность на это имущество.

Истец и в качестве наследника не мог осуществлять владение для давности после открытия наследства, поскольку он относился к имуществу как к наследству. При этом осуществляемое им владение наследственным имуществом является законным владением, временным, как это вообще характерно для законного владения, и дающим владельцу средства защиты, предусмотренные ст. ст. 301 - 305 ГК. Вступление иных лиц в права наследства на это имущество дает им право требовать это имущество от фактического владельца.

Владелец, ведущий владение для давности, имеет защиту своего владения от третьих лиц, кроме собственника и законного владельца. Это - единственная допускаемая нашим законом форма защиты владения, т. е. защиты фактического положения, а не права на вещь (подробнее см.: Российская юстиция. 1998. N 6). Это означает, что если у такого владельца вещь будет изъята третьими лицами либо иным образом будет нарушено его спокойное владение, он вправе предъявить иски об истребовании вещи или об устранении иных препятствий владения. Для удовлетворения такого иска истец должен доказать только факт владения и обстоятельства его нарушения. Доказывать добросовестность приобретения вещи не требуется, ибо она в гражданском обороте предполагается. На мой взгляд, опровержение презумпции добросовестности владения может последовать только от собственника (законного владельца). В противном случае придется признать, что третьи лица, узнав о недобросовестности владения, вправе забрать себе это имущество, а такой вывод означает, по существу, поощрение неправомерного поведения.

Полагаю, что по основаниям п. 2 ст. 234 ГК добросовестный приобретатель может добиваться, в частности, возврата имущества, изъятого в административном порядке таможенными органами, судебным исполнителем, налоговой полицией и т. д. Такие ситуации возникают, например, когда незаконно отчуждено имущество лицу, которое не знало о наличии препятствий к его продаже (продана вещь без выплаты таможенных тарифов за нее и т. п.). В этих случаях сделки не имеют эффекта, а приобретатель не становится собственником. Соответственно это имущество изымается как принадлежащее первоначальному собственнику по его долгам. Иск об исключении имущества из описи (освобождения из-под ареста) для приобретателя невозможен: ведь он не стал собственником. Тогда ему не остается ничего другого, как добиваться только защиты фактического владения.

Суть такого иска можно сформулировать так: незаконный владелец вещи, не оспаривая ничтожности сделки, по которой он получил владение, требует от органа власти (таможни, налогового органа, судебного пристава) возврата ему вещи, изъятой в административном порядке в связи с обязательствами или правонарушением, совершенным собственником вещи (должником по обязательству), причем истец в этом иске ссылается на свою добросовестность и требует применить к нему защиту, предусмотренную п. 2 ст. 234 ГК.

Последнее практическое соображение, касающееся подобных ситуаций, состоит в следующем: поскольку защищается фактическая позиция, фактическое владение, а не право, то заинтересованное лицо должно успеть заявить иск до продажи вещи с торгов. Если момент упущен, то вернуть вещь нельзя и остается только взыскивать убытки.

------------------------------------------------------------------

Название документа