Заключение договоров: требования законодательства

(Шичанин А., Гривков О.)

("Законодательство и экономика", N 6, 1999)

Текст документа

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ДОГОВОРОВ: ТРЕБОВАНИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

А. ШИЧАНИН, О. ГРИВКОВ

А. Шичанин, кандидат юридических наук.

О. Гривков.

В настоящее время договор является одним из главных оснований возникновения гражданско-правовых отношений. С момента вступления в силу второй части ГК РФ законодательно было закреплено появление новых видов договоров. Однако все они подчиняются общим принципам заключения, изменения и расторжения, которые определены в гл. гл. 28 и 29 ГК РФ.

При применении этих норм возникает немало правовых проблем. Одна из них касается определения цены договора. Это понятие тесно связано с понятием существенного условия договора. В соответствии со ст. 432 ГК РФ договор считается заключенным с момента достижения соглашения между сторонами по всем его существенным условиям. В Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ N 1506/97 справедливо отмечено, что условие о цене как определяемое характером сделки (речь шла о договоре на консультационно-справочное обслуживание) является существенным и недостижение соглашения по этому пункту было обоснованно расценено Президиумом ВАС РФ как незаключение договора (Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1998. N 2. С. 56 - 59).

Для большинства договоров цена не отнесена к существенному условию и является таковым только тогда, когда это прямо определено в законе. В этой связи показательна практика рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с заключением, изменением и расторжением договоров (Обзор практики разрешения споров, связанных с заключением, изменением и расторжением договоров. Приложение к письму ВАС РФ N 14 от 5 мая 1997 г. Далее - Обзор практики). Так, согласно п. 3 ст. 429 ГК РФ предварительный договор должен содержать пункт, позволяющий установить предмет, а также другие существенные условия основного договора. Но если в предварительном договоре условие о цене указано не было, это не означает, что стороны не определились в данном вопросе.

В соответствии со ст. 424 ГК РФ исполнение договора оплачивается по цене, установленной соглашением сторон. При отсутствии в возмездном договоре данного пункта и невозможности определения цены исходя из условий договора его исполнение должно быть оплачено по цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за аналогичные товары, работы или услуги. Отсюда следует, что требование о включении в основной договор положения о том, что цена определяется в порядке, предусмотренном ст. 424 ГК РФ, должно быть удовлетворено арбитражным судом.

Итак, если в предварительном договоре указано, что условие о цене будет определено сторонами в основном договоре, такая запись должна расцениваться арбитражем как достижение согласия сторон по поводу включения в основной договор его цены. Разногласия в отношении ее размера подлежат рассмотрению арбитражным судом. Если одна из спорящих сторон при отсутствии в предварительном договоре условия о цене настаивает на включении в основной договор условия о ее определении в ином порядке, чем предусмотрено ст. 424 ГК РФ, или требует указания в нем конкретной суммы, а другая сторона возражает против этого, арбитражный суд, очевидно, не вправе такой спор рассматривать.

В судебной практике встречаются случаи, когда арбитражный суд необоснованно считает незаключенным договор, который стороной - юридическим лицом не скреплен печатью, хотя подписан уполномоченным лицом. Однако законодательство и не обязывает юридическое лицо проставлять печать на договоре. Конечно, к этому важному документу предъявляются определенные требования (ст. ст. 158 - 165, 434 ГК РФ). Что же касается печати, то в силу ст. 160 ГК РФ это дополнительное требование, которое может устанавливаться законом, иными правовыми актами и соглашением сторон. Если законом или соглашением сторон скрепление договора печатью не предусмотрено, то невыполнение этого требования никак не влияет на действительность договора.

Кроме того, даже если закон или договор обязывают юридических лиц скреплять договор печатью, то согласно ст. 160, п. 1 ст. 162 ГК несоблюдение этого условия не лишает сторону права приводить письменные и другие доказательства в обоснование действительности заключенного договора. Собственно, основным письменным доказательством в данном случае будет сам подписанный сторонами документ, содержащий существенные условия, предписываемые законодательством для этого вида договоров, а также различная переписка между сторонами.

Приведенные доводы говорят о том, что договор является менее формализованным документом по сравнению с ценной бумагой, где отсутствие одного из реквизитов может привести к ее недействительности.

Другим дополнительным требованием (кроме печати), предъявляемым к письменной форме сделки, относится, в соответствии с п. 3 ст. 7 Закона РФ "О бухгалтерском учете", обязательность подписи главного бухгалтера на денежных и расчетных документах, финансовых и кредитных обязательствах. Без такой подписи эти документы считаются недействительными и не должны приниматься к исполнению. Сложность в применении этой нормы состоит, например, в том, что под финансовыми и кредитными обязательствами можно понимать и возмездные договоры, содержащие условия об оплате, прежде всего кредитные договоры. Но такое расширительное толкование не только нарушит единообразное применение закона судами, но и приведет к диффузии сложившейся практики заключения и подписания договоров, основная масса которых главным бухгалтером никогда не подписывается. Неточность формулировок Закона о бухучете, а также сложившаяся практика подписания договоров только руководителем организации неизбежно увеличат количество подаваемых исков недобросовестными контрагентами, которые будут настаивать на признании сделки недействительной как не соответствующей требованиям закона (ничтожная сделка) и уклоняться от выполнения принятых на себя обязательств. В связи с этим представляется необходимым дать в Законе о бухучете более исчерпывающий и точный перечень документов, включаемый в понятие "финансовые и кредитные обязательства".

Большое значение для заключения договора имеет преддоговорная переписка между сторонами договора. В ст. 431 ГК РФ прямо указана возможность ее использования при толковании условий договора, поскольку она позволяет выяснить общую волю сторон с учетом цели сделки. Кроме того, переписка восполняет необходимые пробелы в доказательствах заключения договора в случае несоблюдения сторонами его письменной формы (ст. 162 ГК РФ). При этом при рассмотрении дела в суде подобные документы должны отвечать требованиям, предъявляемым к письменным доказательствам (ст. 63 ГПК РСФСР и ст. 60 АПК РФ). Например, ст. 60 АПК РФ определяет в качестве разновидностей письменных доказательств следующие: акты, договоры, справки, деловая корреспонденция, иные документы и материалы, в том числе полученные посредством факсимильной, электронной или иной связи либо способом, позволяющим установить достоверность документа.

Однако контрагентам договора следует иметь в виду, что, хотя на основании п. 2 ст. 434 ГК РФ договор в письменной форме может быть заключен посредством обмена документами посредством факсимильной и даже телефонной (???) связи, на практике у таких контрагентов могут возникнуть большие проблемы с доказательствами того, что подобные документы исходят от стороны по договору. Действительно, документ, полученный одной стороной от другой посредством факсимильной связи, дает основания судам рассматривать его скорее как копию подлинного документа, не заверенную надлежащим образом, нежели приравнивать его к оригиналу. Что касается возможности заключать договор, требующий письменной формы по телефону, то данное правило (п. 2 ст. 434 ГК РФ) представляется совершенно неприемлемым для гражданского оборота. Ведь сразу же встают вполне резонные вопросы:

- чем в таком случае отличается устная форма сделки от письменной?

- как может быть совершена устная сделка: только путем словесного выражения при встрече или также по телефону?

- как можно, передав документ по телефону, установить, что он исходит от стороны по договору?

Если даже предположить, что на все эти вопросы можно дать приемлемые ответы, это не избавило бы заинтересованную сторону от трудностей в доказывании в суде условий сделки, заключенной по телефону, а также в отражении операций по подобной сделке в бухучете, исчислении налогов и т. п. Таким образом, можно только порекомендовать с большой осторожностью относиться к внесению в договор (генеральное соглашение о заключении сделок) условий о возможности заключения сделок посредством факсимильной связи. А от телефонной связи как способа заключения договоров лучше вообще отказаться.

Наибольшую ценность для контрагентов представляет деловая корреспонденция, содержащая обсуждение вопросов, связанных с существенными условиями договора, и по времени предшествующая заключению сделки.

Практические рекомендации по использованию в качестве письменных доказательств корреспонденций, полученных посредством факсимильной, электронной или иной связи, изложены в информационном письме ВАС РФ от 19 августа 1994 г. Кроме того, Федеральный закон "Об информации, информатизации и защите информации" в ст. 5 предусматривает, что полученный из автоматизированной системы документ приобретает юридическую силу после его подписания должностным лицом в порядке, закрепленном российским законодательством. Юридическая сила документа, хранимого, обрабатываемого и передаваемого с помощью автоматизированных и телекоммуникационных систем, может подтверждаться электронной цифровой подписью. Причем сила такой подписи признается при наличии в такой системе программно-технических средств, обеспечивающих идентификацию подписи, и соблюдении установленного режима их использования.

Следующая проблема, возникающая при рассмотрении дел, связанных с заключением договора, - определение места его заключения и правового характера срока, установленного в ст. 445 ГК РФ. В этой связи следует отметить, что конструкция ст. 444 ГК РФ представляется неудачной, так как при заключении сделки путем составления единого документа установить, кто делает оферту, довольно трудно. Поэтому, если в таком договоре не указано место его составления, определить его по правилам ст. 444 ГК РФ невозможно. Необходимо изменить редакцию ст. 444 ГК РФ на более универсальную, полнее охватывающую различные ситуации, возникающие на практике. Что касается правовой природы срока, указанного в ст. 445 ГК РФ (30 дней для передачи протокола разногласий), то Высший Арбитражный Суд РФ полагает, что данный срок не является пресекательным и его пропуск не может быть основанием для отказа в принятии искового заявления. Поэтому, если заинтересованная сторона передала разногласия на рассмотрение суда по истечении 30 дней, а другая сторона не возразила против этого, арбитраж рассматривает такое исковое заявление по существу (п. 1 Обзора практики). Таким образом, фактически суд приравнял этот срок к сокращенному сроку исковой давности (ст. 197 ГК РФ).

Целесообразно обратить внимание на то, что при заключении договора большое значение придается совершению конклюдентных действий. Так, п. 3 ст. 438 ГК РФ предусматривает, что совершение лицом, получившим оферту, в срок, установленный для ее акцепта, действий по выполнению указанных в ней условий договора (отгрузка товаров, предоставление услуг, выполнение работ, уплата соответствующей суммы и т. п.) считается акцептом. В развитие этой идеи в п. 58 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ N 6/8 установлено, что для признания соответствующих действий адресата оферты акцептом ГК не требует выполнения условий оферты в полном объеме. В этих случаях для квалификации указанных действий в качестве акцепта достаточно, чтобы лицо, получившее оферту (в том числе проект договора), приступило к исполнению на условиях, указанных в оферте, и в установленный для ее акцепта срок.

Данная конструкция кажется спорной, потому что отдельные действия лица, получившего оферту, по исполнению содержащихся в ней условий не в полной мере свидетельствуют о его волеизъявлении по поводу всех существенных положений договора, а такое совпадение волеизъявления участников соглашения требует п. 1 ст. 432 ГК РФ под страхом недействительности договора. Хотя с точки зрения устойчивости оборота норма, закрепленная в ст. 438 ГК РФ, возможно, и кажется привлекательной. Другим примером из арбитражной практики, когда совершение конклюдентных действий может рассматриваться при определенных условиях как согласие на внесение изменений в договор, заключенный в письменной форме, может служить п. 5 Обзора практики. В рассматриваемом примере суд посчитал, что конклюдентные действия ответчика (арендатора) по уплате стоимости аренды являются действиями по выполнению указанных в оферте условий, что считается акцептом и должно рассматриваться как согласие арендатора на внесение изменений в договор аренды. Однако ст. 452 ГК РФ предусматривает досудебный порядок урегулирования подобных споров, чего истец не сделал, и в иске суд должен был ему отказать (или возвратить ему исковое заявление). Так, в п. 60 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ N 6/8 установлено, что спор об изменении или расторжении договора может быть рассмотрен судом по существу только в случае предоставления истцом доказательств, подтверждающих принятие им мер по его урегулированию (п. 2 ст. 452 ГК РФ).

Проблема, связанная с формой заключаемого договора, также представляется весьма актуальной. С введением в действие Закона РФ "О регистрации прав на недвижимое имущество" отменено императивное требование законодательства об обязательном нотариальном удостоверении договоров, связанных с отчуждением объектов недвижимого имущества. Однако отмена обязательного нотариального удостоверения подобных договоров вызывает обоснованные опасения.

В различных публикациях делается акцент на наличие больших издержек и трудностей в этой связи. Так, Н. Сучкова в изданной публикации ("Надо ли отлучать нотариуса от удостоверения доверенностей" // Российская юстиция. 1998. N 10) заостряет внимание на негативных моментах, связанных с этим:

"Это может сказаться и на увеличении сроков регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним, учитывая предусмотренные законом действия сотрудников регистрирующих органов в случае необходимости уточнения представленных для регистрации документов. Отказ же в регистрации прав на недвижимое имущество и сделки с ним может поставить в сложную ситуацию добросовестную сторону сделки, произведшую взаиморасчеты до регистрации, поскольку придется решать вопросы либо о возможности внесения изменений в заключенный договор с учетом оснований отказа, либо о расторжении заключенного договора и определении порядка и условий возврата выплаченных средств. Но самым неблагоприятным последствием для граждан может стать реальная возможность заключения нескольких договоров в отношении одного и того же недвижимого имущества до регистрации перехода прав на это имущество".

Кроме того, заключение сделки с недвижимым имуществом путем нотариального удостоверения создает для добросовестной стороны, в случае уклонения от регистрации недобросовестного контрагента, условия требовать защиты своих прав в порядке, определенном ст. 165 ГК РФ, при этом взаиморасчеты, произведенные до регистрации сделки, могут быть как в присутствии нотариуса с внесением соответствующего условия в договор, так и с использованием банковской ячейки.

Безусловно, что нотариально оформленный договор помимо внесения единообразия в договорную практику и упрощения работы регистрирующих органов служит дополнительной гарантией соблюдения и защиты имущественных прав физических и юридических лиц, препятствует совершению ряда одномоментных сделок и мошеннических операций по отчуждению и передаче в залог одного и того же объекта недвижимости.

Представляется целесообразным акцентировать внимание на особенностях правоприменительной практики заключения договоров, связанных с понуждением заключения договоров. Так, по делу N КА-А40/1249-97 (МГАС, N 49-171) Московский земельный комитет обратился с иском к Строительному управлению МВО Министерства обороны Российской Федерации о понуждении к заключению договора аренды. В обоснование своих требований Москомзем ссылался на ст. 29 Земельного кодекса РФ, согласно которой предоставление земельного участка осуществляется решением местной администрации, а также на распоряжение мэра Москвы от 17.01.94 N 23-рн и пункт 2.1 распоряжения префекта Юго-Восточного административного округа (ЮВАО) г. Москвы от 06.02.96 N 119. Определением суда производство по делу прекращено по пункту 1 ст. 85 АПК РФ, поскольку спор не подлежит рассмотрению в арбитражном суде, так как обязанность ответчика заключить договор аренды не предусмотрена Кодексом и другими законами (п. 4 ст. 445 Гражданского кодекса).

Кассационная инстанция указала на то, что иск заявлен о понуждении Строительного управления МВО Министерства обороны Российской Федерации - органа Вооруженных Сил РФ заключить договор аренды земельного участка, на котором расположены здания и сооружения этого управления. В качестве основания заявленного иска Москомзем ссылался на распоряжение мэра Москвы от 17.01.94 N 23-рн и распоряжение префекта ЮВАО г. Москвы от 06.02.96 N 119 "Об установлении права пользования земельным участком ГП "Строительное управление МВО Министерства обороны Российской Федерации" по Стахановской ул., владение 18 на условиях краткосрочной аренды земли сроком на 3 года".

В соответствии со ст. 22 АПК РФ споры об обязании заключить договор рассматриваются в случаях, установленных законом или соглашением сторон. Согласно ст. 421 ГК РФ сторона вправе обратиться в суд с иском о понуждении заключения договора, если в соответствии с ГК РФ или другими законами заключение договора обязательно для другой стороны, но она уклоняется от его заключения.

По существу, Москомзем предъявил иск об обязании заключить договор аренды земельного участка на основании распоряжений мэра и префекта ЮВАО г. Москвы. Указанные распоряжения не являются законом, который обязывал бы ответчика заключить договор аренды. В связи с этим кассационная инстанция оставила без изменения определение арбитражного суда первой инстанции, поскольку спор неподведомствен суду, так как обязанность ответчика заключить договор аренды не предусмотрена ни ГК РФ, ни другими законами РФ (Вестник ВАС РФ. 1998. N 7. С. 75 - 76). Таким образом, арбитражный суд правомерно и обоснованно сделал вывод о рассмотрении им споров о понуждении заключить договор аренды, если такая обязанность предусмотрена ГК РФ или иным законом, и при уклонении стороны от заключения такого договора.

В другом рассмотренном арбитражным судом деле (дело N КА-А40/1422-96; МГАС, N 19-272) АО "Царицыно" обратилось в суд с иском о понуждении Москомзема заключить договор на долгосрочную аренду земельного участка по месту расположения имущественного комплекса по адресу: г. Москва, Пролетарский просп., д. 30. Арбитражный суд г. Москвы обязал Москомзем заключить договор на долгосрочную аренду земельного участка с АО "Царицыно" по месту расположения имущественного комплекса. При этом суд исходил из того, что АО "Царицыно" является приватизированным предприятием, имеющим свидетельство на право собственности 22 объектов, находящихся по указанному адресу, и согласно Указам Президента РФ "Об основных положениях государственной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в РФ после 1 июля 1994 года" от 22.07.94 N 1535 и "О втором этапе приватизации в г. Москве" от 06.02.95 N 96 собственник приватизируемого недвижимого имущества имеет право на получение в долгосрочную аренду соответствующего земельного участка.

Кассационная инстанция установила, что исковое заявление неконкретно: не указан размер земельного участка, который истец просит передать ему в аренду, на какой срок и на каких условиях. В материалах дела отсутствует проект договора передачи АО "Царицыно" в долгосрочную аренду земельного участка с отказом Москомзема его заключить. Осуществив приватизацию и используя свое право на получение в долгосрочную аренду земельного участка в соответствии с Указом Президента РФ от 06.02.95 N 96, истец не представил доказательств, что его право нарушено. В нарушение ст. 130 АПК РФ арбитражный суд в резолютивной части не указал условий, на которых стороны обязаны заключить договор аренды земельного участка. При таких обстоятельствах решение суда было отменено (Вестник ВАС РФ. 1998. N 7. С. 77).

На наш взгляд, такое решение кассационной инстанции является необоснованным. Фактический отказ Москомзема заключить договор аренды, установленный судом первой инстанции, препятствовал реализации истцом принадлежащих ему на основании норм действующего законодательства прав на долгосрочную аренду земельного участка. В выводах кассационной инстанции отсутствует довод об отсутствии проекта договора по причинам, не зависимым от истца, так как является общеизвестным факт, что заключение договоров аренды земельного участка в г. Москве происходит на основе договоров, разрабатываемых исключительно Москомземом (по существу договоров присоединения), содержащих условия договора, срок договора и размер земельного участка, на которых акцентировала внимание кассационная инстанция. Истец при всем желании не мог подменить собой уполномоченного государственного органа - Москомзема. Арбитражный суд должен был затребовать при рассмотрении данного дела необходимые документы от сторон, в противном случае налицо неполнота вынесенного судебного решения.

Также является злободневной проблема соотношения положений Гражданского кодекса РФ, регулирующих отношения в рассматриваемой сфере, и ст. 30 Федерального закона "О банках и банковской деятельности". Так, А. Дубинчин ("Хозяйство и право". 1998. N 2. С. 84 - 88) в этой связи отмечает, что ст. 30 Федерального закона РФ "О банках и банковской деятельности" "перечисляет ряд существенных условий для договоров с участием кредитных организаций и их клиентуры. В числе таковых условие о процентной ставке по кредитам. Иными словами, согласно закону договор, не содержащий такого условия, будет считаться незаключенным (п. 1 ст. 432 ГК РФ)". В связи с этим вполне убедительна точка зрения о неприменении правила в отношении договора займа на том основании, что ст. 809 ГК РФ фактически закрепляет размер платы за пользование заемными средствами (размер процентов), не является существенным условием договора, а нормы гражданского права, предусмотренные в других законах, согласно п. 2 ст. 3 ГК РФ, должны соответствовать Кодексу. Но при заключении кредитного договора названное условие ст. 30 Закона должно соблюдаться под страхом признания договора незаключенным по следующему основанию.

Пункт 2 ст. 819 ГК РФ устанавливает, что правила, регулирующие отношения по договору займа, применимы к кредитному договору, если иное не вытекает из существа последнего. В отличие от договора займа кредитный договор является безусловно возмездным. Его сущность проявляется главным образом в цели и характере деятельности кредитора: для кредитной организации данный договор является основным способом извлечения прибыли, это ее профессиональная деятельность, ремесло. Отсутствие процентной ставки в кредитном договоре сравнимо с невыставлением магазином ценников на товары. Поэтому размер процентов как единственно преследуемая кредитной организацией цель должен быть указан в договоре, а положения п. 1 ст. 809 ГК РФ к кредитному договору неприменимы.

Таким образом, вышеуказанных противоречий между Гражданским кодексом и Федеральным законом "О банках и банковской деятельности" в части определения размера процентов в кредитном договоре не усматривается.

На наш взгляд, с выводом автора указанной публикации можно согласиться, однако руководствуясь несколько иными соображениями. На самом деле то, что кредитный договор является возмездным и должен в качестве существенного условия содержать определенный размер процентов, выводимо из одних только норм ГК РФ. Так, согласно п. 1 ст. 432 ГК РФ, в частности, существенными являются условия о предмете договора, а в соответствии со ст. 819 ГК РФ к условию о предмете договора отнесена обязанность заемщика уплачивать банку проценты (что уже подразумевает возмездный характер кредитного договора, в отличие от предусмотренных ст. 807 ГК РФ существенных условий о предмете договора займа, который может быть и безвозмездным). Отсюда совершенно ясно, что обязанность заемщика уплачивать банку проценты подразумевает определенный размер процентов, устанавливаемый в качестве существенного условия кредитного договора (размер процентов не может отсутствовать в кредитном договоре или быть равным нулю). Исходя из этого, недобросовестному заемщику легко признать незаключенным кредитный договор, в котором отсутствует размер процентов за пользование кредитом или такой размер равен нулю. Об этом "неприятном" обстоятельстве следует помнить сотрудникам коммерческих банков, допускающих выдачу "беспроцентных" кредитов. Неблагоприятность последствий для банка при этом очевидна: хотя в данном случае у банка остается возможность предъявления к заемщику иска о возврате неосновательно полученных сумм и процентов за пользование чужими средствами, но банк теряет возможность возложить солидарную ответственность на поручителей и залогодателей, так как при признании незаключенным кредитного договора считаются недействительными договоры залога и поручительства в силу норм гражданского законодательства.

Название документа