А для меня закон не писан

(Лобанов Г.)

("Бизнес-адвокат", NN 10, 11, 2000)

Текст документа

А ДЛЯ МЕНЯ ЗАКОН НЕ ПИСАН...

Г. ЛОБАНОВ

Вправе ли граждане при совершении действий, не нарушающих публично - правовой порядок, но связанных с имуществом, установить, что на эти отношения нормы гражданского права не распространяются? Или: все ли действия между гражданами, носящие имущественный характер, регулируются гражданским правом?

Некто дает в долг (или дарит) крупную сумму денег. С точки зрения гражданского права, в данном случае необходимо соблюдение письменной формы этих взаимоотношений (допустим, для суммы, превышающей 10 минимальных размеров оплаты труда). Но письменная форма участниками этих отношений соблюдается далеко не всегда.

Да и в жизни обычно тот, кто взял в долг деньги (имущество), даже без расписки, весьма часто их своевременно возвращает.

Теоретически возможны ситуации, когда лицо, получив в подарок деньги, отразит их в налоговой декларации, исчислит и уплатит подоходный налог. Полагаю, налоговые органы, даже если не будет соблюдена письменная форма, от такого платежа в бюджет не откажутся.

У затронутой проблемы есть следующие аспекты.

Мы должны уяснить, что государство в лице своих органов защищает только те правила, которые оно установило. Это, безусловно, законы, указы Президента России и другие изданные в соответствии с ними нормативные и иные юридические акты.

Следовательно, правила, установленные гражданами вне рамок указанных нормативных и иных юридических актов, государственной защите не подлежат. Но есть исключение - если государство посчитает, что какое-то правило, установленное гражданами, с его точки зрения, может им защищаться, то при нарушении этого правила оно будет его восстанавливать (ст. 5 ГК РФ).

Всегда ли государство может "достать" гражданина, есть ли сферы, где оно бессильно, несмотря на попытки отрегулировать всех и вся?

Попытаемся смоделировать возможные действия членов общества. Может быть, нам повезет, и мы откроем тот тип общественных отношений, сочетающих свободный мир гражданина и сферы действия государства. Итак.

Гражданские правоотношения охватывают все стороны существования граждан.

Иными словами, все стороны жизни человека, связанные с имуществом, информацией, интеллектуальным "имуществом", нематериальными благами и т. п., гражданским правом.

Следовательно, если вы даете другу крупную сумму в долг (свыше 10 МРОТ), то должна соблюдаться письменная форма. Если слепо следовать букве закона, получается, что муж, отдавая жене зарплату, должен оформлять все это в письменном виде, заключая договор дарения. В этой ситуации муж - это даритель, а жена - одаряемая. Если следовать принятому допущению, так должно быть.

Но жизнь по-своему выстраивает эти отношения. Люди не соблюдают письменной формы при совершении подобных действий (с точки зрения гражданского права - сделок). И по сделке дарения одаряемый в такого рода отношениях не отражает полученное имущество в налоговой декларации и, следовательно, не уплачивает подоходный налог.

Государство в этой ситуации при объективно недостаточном контроле несет ущерб. Но у него есть все юридические основания для следующих действий: подоходный налог взыскать или пойти другим путем - назвать указанные выше сделки сделками, противными основам правопорядка и нравственности. И в судебном порядке взыскать все полученное по данным сделкам в доход Российской Федерации. Если следовать такому подходу, то получается так: муж отдает деньги жене, но эти денежные средства взыскиваются в доход государства... Прекрасно!

Возможен более "мягкий" вариант, но он не очень выгоден государству. Упомянутые сделки признаются недействительными (ст. 168 ГК РФ) и в соответствии со ст. 167 ГК РФ производится двусторонняя реституция. Если по сделке дарения одаряемый уплатил подоходный налог, то признание сделки недействительной (ничтожной, ст. 574 ГК РФ) при несоблюдении письменной формы с последствиями, предусмотренными двусторонней реституцией, не выгодно государству, поскольку государство должно возвратить одаряемому уплаченный им подоходный налог.

В рассматриваемом случае в обществе отсутствуют взаимоотношения между гражданами, не урегулированные государством.

Следовательно, гражданские правоотношения входят в структуру правопорядка. И не просто входят, но образуют ядро правопорядка.

Таким образом, неизбежен вывод. Граждане, совершившие любые действия с объектами гражданского права, не соблюдающие нормы гражданского права (допустим, в отношении формы), нарушают правопорядок. Поэтому все полученное по таким сделкам подлежит взысканию в доход государства (ст. 169 ГК РФ).

Почувствуйте парадоксальность ситуации: строго следуя букве закона, при передаче зарплаты любимой жене вы должны предложить ей подписать договор или взять с нее расписку, в которой неплохо упомянуть о том, что переданные ей деньги являются даром. В противном случае ваши деньги запросто могут уйти в доход государства.

Объективно существует сфера отношений граждан, к которым нормы гражданского права неприменимы.

Граждане привыкли делать что-то со своим имуществом (иными объектами, предусмотренными в гражданском праве) независимо от гражданского законодательства, принятого в конкретном обществе. Вспомним пример с мужем, который каждые две недели из года в год отдает деньги жене (семье). Или другая ситуация. Собирается вечеринка в складчину (складочное имущество подчас весьма превышает 10 МРОТ). Никому не придет в голову назвать эти взаимоотношения простым товариществом с обязательным соблюдением письменной формы.

Я полагаю, в данной ситуации у государства "руки коротки". Как можно в процессе организации вечеринки заставить кого-нибудь составлять письменный договор, отражать складочное имущество на отдельном балансе и т. д.?

Вполне очевидно, что есть сферы взаимоотношений граждан (имущественного характера), которые регламентировать иными формами, чем те, которые сложились в обществе, бессмысленно. Государство может лишь отразить (если это необходимо) формы существующих отношений в текущем законодательстве.

Вопрос еще и в том, может ли законодатель регламентировать все сферы взаимоотношений имущественного характера. Думаю, теоретически это возможно, но на практике вряд ли осуществимо, поскольку государство не в состоянии установить контроль над всеми сферами отношений граждан.

Мало того. Если попытки государственной регламентации всех взаимоотношений граждан будут отличаться от фактически (традиционно) сложившихся отношений между гражданами, то обычные "правоотношения" граждан будут вытеснять нормы писаного права. Причем "бестолковость" законодателя будет формировать у членов гражданского общества негативное отношение к триединому законодателю (Президент РФ - Госдума РФ - Совет Федерации РФ), которые, безусловно, являются заложниками экономики страны, функционирующей по известным лишь ей законам.

Гражданин или юридическое лицо в соответствии со своей волей вправе не приобретать гражданские права.

Итак, мы допустили, что граждане в некоторой части имущественных отношений свободны от гражданского права. И сразу возникает вопрос об ответственности граждан в тех случаях, когда сложившиеся в обществе правила не соблюдаются.

Помимо силовых способов реализации ответственности, которые, как правило, напрямую противоречат публичному порядку, установленному в государстве, есть широко известная и активно используемая форма ответственности - отказ провинившемуся субъекту от дальнейшего общения (в международной практике - бойкот).

Следует упомянуть, что такой вид ответственности весьма действенен и достигает карающего эффекта не хуже других видов государственной ответственности, направленных на умаление имущественного комплекса нарушителя.

Но давайте посмотрим, есть ли юридические границы между писаным и неписаным правом. Думаю, есть.

Согласно п. 2 ст. 1 ГК РФ граждане (физические лица) и юридические лица приобретают свои гражданские права по своей воле и в своем интересе.

Следовательно, гражданин или юридическое лицо (если их воля - не фикция) в соответствии со своей волей вправе не приобретать гражданские права. То есть гражданин или юридическое лицо самостоятельны в выборе сферы своих взаимоотношений. А это может быть и не гражданский правопорядок.

Однако наше правосознание так устоялось, что в прокрустово ложе гражданского права мы пытаемся уложить все имущественные взаимоотношения между гражданами. При том, что в эти взаимоотношения мы тянем гражданско - правовую терминологию - договор, сделка, субъективное право, обязанность и т. д. Тем самым распространяем форму гражданского права на иные, еще не совсем познанные, отношения, объективно складывающиеся в обществе вне рамок гражданского права и зависящие от экономического, культурного, религиозного и других укладов жизни общества.

Правильнее было бы при описании взаимоотношений граждан вне рамок гражданского права использовать иную терминологию. В частности, долгообмен как новая форма взаимоотношений. Но не под страхом государственного принуждения (ввиду несоответствующего долгообмена между субъектами), а под страхом опорочить собственную репутацию, не исполнив свой долг.

О переводе гражданских отношений в правовое поле.

Допустим, ряд граждан передавали друг другу имущество в рамках обычных отношений. И вот последний приобретатель счел необходимым перевести возникшее у него обычное право в право собственности, т. е. право, признаваемое и защищаемое государством. Действующим законодательством предусмотрены такие ситуации, в частности институт приобретательной давности (ст. 234 ГК РФ). Получается так, что приобретательная давность, по сути, является связующим звеном между писаным и неписаным правом.

Но есть и другой мостик - ст. 5 ГК РФ - обычаи делового оборота. По сути, законодатель признает, что возможны правила вне гражданского права. Эти правила могут получить государственную защиту, но лишь тогда, когда государство сочтет это необходимым.

В процессе жизнедеятельности членов общества рождаются и прекращаются некоторые отношения, которые иногда удачно либо неудачно закрепляются в действующем законодательстве, в данном случае в законодательстве гражданском.

Подчас эти взаимоотношения остаются за границами внимания правоведов, потому что не вписываются в логику их теоретических догм. Причем оторваться от существующих юридических представлений никто из наших маститых цивилистов не желает.

В прошлом номере ("БА" N 10, 2000 г.) весьма схематично обозначены некоторые отношения, бытующие в гражданском обществе, но не регламентированные действующим гражданским законодательством. Как выделить большую часть отношений, возникающих в практической деятельности граждан, но не отрегулированных государством?

Для решения практических задач необходимо расставить "пограничные столбы", которые, хотя бы в первом приближении, давали бы юристу - практику возможность понять, где право есть, а где его нет. При этом в качестве критерия ("пограничного столбика"), за которым находится неписаное право, берется критерий "ничтожности", установленный государством.

То есть, если взаимоотношения граждан осуществляются вопреки критерию ничтожности сделки, предусмотренному в гражданском и ином законодательстве, то эти отношения, естественно, не регулируются законодательством. Но эти отношения объективно существуют, и граждане с завидной регулярностью создают эти отношения и участвуют в них.

А теперь рассмотрим группы отношений, преодолевая "ничтожность" которых граждане вторгаются в сферу неписаного права. При этом соответствующие "столбики" будут выбраны из действующего Гражданского кодекса РФ.

Отношения, касающиеся статуса субъекта

гражданских отношений

Как мы с вами выяснили, к неписаным отношениям следует относить отношения, находящиеся за "частоколом" норм права, прописанных в следующих статьях ГК РФ.

В частности п. 3 ст. 22 ГК РФ предписывает гражданам не отказываться полностью или частично от правоспособности или дееспособности под "страхом ничтожности" таких действий. По сути, под "ничтожностью" следует понимать критерий, разграничивающий право и иные отношения.

Думаю, перечисленные ниже отношения следует также сортировать исходя из разумности таких отношений. Естественно, что на практике вряд ли кто-нибудь из граждан добровольно объявит себя дееспособным. Но действий гражданского характера, осуществляемых лицами с фактическими ограничениями дееспособности, весьма много. Пример - возьмем действия имущественного содержания, совершаемые гражданами с объективными ограничениями воли - алкоголиками, лицами весьма преклонного возраста и т. п. При этом на практике весьма часто их действия не признаются не порождающими юридических последствий.

Или возьмем п. 3 ст. 71 ГК РФ, в соответствии с которым участник товарищества не может отказаться от ознакомления с документацией по ведению дел товарищества. А почему бы и нет? Такая договоренность, но не в рамках, конечно, гражданско - правовых отношений, может, естественно, иметь место. И вряд ли такая договоренность противоречит основам правопорядка или нравственности.

В другом случае - п. 2 ст. 77 ГК РФ - гражданин не имеет права отказаться выйти из полного товарищества. Однако на практике это возможно. Допустим - я возьму и откажусь. При этом мои действия вне права будут иметь весьма существенные последствия правовые, поскольку, не выходя из товарищества, я должен следовать требованиям, предусмотренным для участников полного товарищества.

К примеру, п. п. 1 и 2 ст. 170 ГК РФ запрещают гражданам с точки зрения гражданского права совершать мнимые и притворные сделки. При этом понятно, что "мнимость" и "притворность" определяются государством, а не самими гражданами, считающими себя свободными в своих действиях. Получается так, что гражданин свободен настолько, насколько разрешит ему государство. Вопрос в том, что оно понимает под свободой своих граждан. Однако вернемся к указанным сделкам. Думаю, подключив воображение, под мнимую или притворную сделку можно подвести любую сделку, совершаемую участниками гражданского оборота.

Допустим, контрагент по договору исполнил свою обязанность по передаче стороне по сделке предмета сделки в конкретный момент времени. Но соответствующее вознаграждение им получено в другой, более поздний момент времени. Тогда получается, что между сторонами по договору имели место отношения кредитования. В связи с этим давайте признавать такую сделку притворной. На практике этого, к счастью, именно в таких случаях, когда все очевидно, - не делается. Просто нужно помнить, что государство имеет весьма сильный рычаг воздействия на участников гражданских отношений.

В ст. ст. 171 и 172 ГК РФ предусмотрено, что не порождают правовых последствий действия, совершенные гражданином, признанным недееспособным, вследствие психического расстройства, а также лицом, не достигшим 14 лет. К сожалению, такие действия подчас совершаются и порождают соответствующие правовые последствия. В данном случае следует признать, что установленные государством ограничения для таких лиц весьма разумны, однако на практике не всегда реализуемы, поскольку по внешнему виду трудно определить степень "ограничения" дееспособности.

В соответствии с п. 2 ст. 188 ГК РФ лицо, выдавшее доверенность, может во всякое время отменить доверенность или передоверие, а лицо, которому доверенность выдана, - отказаться от нее. При этом соглашение об отказе от этих прав ничтожно. Однако наличие такого соглашения на практике возможно, хотя государственной защиты при нарушении этого соглашения осуществляться не будет.

Кроме того, в ст. ст. 346, 350, 358, 572, 592, 596, 731, 837, 842, 933, 977, 1033, 1045, 1048, 1051 ГК РФ содержатся иные положения, в той или иной степени касающиеся участника гражданских отношений. При этом отношения, находящиеся за пределами "ничтожности", в принципе могут осуществляться участниками гражданского оборота. Но в случае разногласий государственная защита осуществляться не будет.

Уместно привести Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ по конкретному делу. Истец посчитал, что его гражданские права были нарушены, и обратился за защитой к государству (суду). Однако истец мог и не обращаться в суд, следуя, допустим, договоренностям с контрагентом по договору.

Итак, акционерное общество обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с иском о применении последствий ничтожной сделки кредитного договора, заключенного с коммерческим банком.

Решением арбитражного суда исковые требования удовлетворены.

Суд установил, что кредитный договор является ничтожной сделкой в силу ст. 168 ГК РФ, поскольку сумма сделки превышала 50 процентов балансовой стоимости активов предприятия - заемщика. На совершение этой сделки согласия собрания акционеров общества не дано, следовательно, нарушен п. 2 ст. 79 Федерального закона "Об акционерных обществах".

Постановлением апелляционной инстанции решение арбитражного суда оставлено без изменения.

Федеральный арбитражный суд Московского округа своим постановлением оставил решение и постановление апелляционной инстанции в силе.

В принципе до момента рассмотрения дела Президиумом Высшего Арбитражного Суда сделка была признана ничтожной. Но если бы истец не обратился в арбитражный суд, его имущественное положение осталось бы прежним.

Однако Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации признал сделку действительной по соответствующему протесту.

Хотя решение Президиума ВАС РФ несколько выходит из контекста данной статьи, его следует привести полностью.

В протесте заместителя Председателя Высшего Арбитражного Суда РФ предлагалось все названные судебные акты отменить, в удовлетворении иска отказать.

Президиум счел, что протест подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Как следовало из материалов дела, между коммерческим банком и акционерным обществом был заключен договор на предоставление заемщику кредита в сумме 1 млн. долл. со сроком возврата в течение 6 месяцев под 24 процента годовых.

Факт предоставления кредита подтверждался банковскими документами и заемщиком не оспаривался. Кредит использован ответчиком для оплаты товаров по контрактам, заключенным с иностранными фирмами, то есть на цели, предусмотренные кредитным договором в рамках обычной хозяйственной деятельности общества.

Отнесение судебными инстанциями кредитного договора к крупным сделкам, подпадающим под действие ст. ст. 78 и 79 Федерального закона "Об акционерных обществах", является ошибочным.

Исходя из смысла ст. 819 ГК РФ под кредитом следует понимать предоставление банком или иной кредитной организацией денежных средств заемщику на условиях платности, возвратности и срочности.

В то же время определение стоимости имущества, являющегося предметом крупной сделки, осуществляется по правилам ст. 77 Федерального закона "Об акционерных обществах". А именно, одним из критериев такой сделки является цена приобретаемого или отчуждаемого имущества (его рыночная стоимость).

Заключение сторонами договора на предоставление кредита не предполагает установления цены на приобретаемое имущество, поскольку по такому договору передаются денежные средства. Сам по себе кредит не может рассматриваться как приобретение или отчуждение заемщиком своего имущества. Следовательно, этот вид сделки не подпадает под действие ст. ст. 78, 79 Федерального закона "Об акционерных обществах".

В соответствии с п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 2 апреля 1997 г. N 4/8 "О некоторых вопросах применения федерального закона "Об акционерных обществах" установленные ст. ст. 78 и 79 названного Закона нормы, определяющие порядок заключения акционерным обществом крупных сделок, не распространяются на сделки, совершаемые обществом в процессе осуществления обычной хозяйственной деятельности (связанные с приобретением сырья, материалов, реализацией готовой продукции и т. п.), независимо от стоимости имущества, приобретаемого или отчуждаемого по такой сделке.

При таких обстоятельствах в удовлетворении требований о признании кредитного договора ничтожной сделкой и о применении последствий недействительности сделки было отказано.

Отношения, связанные с ограничением

или устранением ответственности

В соответствии с п. 3 ст. 75, п. 2 ст. 400, п. 4 ст. 401 ГК РФ соглашение участников гражданских отношений об устранении или ограничении ответственности ничтожно. Думается, стороны могут предусмотреть такое условие в договоре, однако в этом случае они должны ему следовать под угрозой краха умаления их деловой репутации, поскольку государство в данном случае неисправного субъекта (с точки зрения данного условия) защитить не может.

Отношения, касающиеся соблюдения основ

правопорядка или нравственности

Согласно ст. 169 ГК РФ сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна. В этом случае, как упоминалось в первой части статьи, я не призываю к нарушению основ правопорядка или нравственности. Вопрос в том, что считать соответствующей основой.

В ст. ст. 144, 165, 186, 429, 574, 576, 618, 820, 836, 1028 ГК РФ содержатся правила, касающиеся формы сделок. Думаю, на практике при несоблюдении формы возможна реализация гражданских отношений. Но как всегда, встает вопрос о защите прав в случае возникновения спора. Следовательно, возможны действия граждан без соблюдения формы, но при отсутствии могущего возникнуть спора.

Конечно же, подходы к проблеме определены схематично. Таковы требования жанра газетной статьи. Но я бы посчитал свою задачу выполненной, если кто-то из читателей задумается над написанным, попытается поразмышлять об отношениях, которые объективно существуют, но не включены в гражданское законодательство. Возможно, кто-то из вас найдет более простые и совершенные критерии определения этих отношений. Я надеюсь на это.

Название документа