Субъекты договора поручительства

(Звягинцева М. А.) ("Журнал российского права", N 7, 2000) Текст документа

СУБЪЕКТЫ ДОГОВОРА ПОРУЧИТЕЛЬСТВА

М. А. ЗВЯГИНЦЕВА

Звягинцева Мария Александровна - аспирантка ИЗиСП.

После принятия нового Гражданского кодекса российские юристы на практике столкнулись с многочисленными проблемами, вызванными низким уровнем юридической техники. Специалисты по праву оказались не готовыми к работе с "новым" гражданским законодательством, потребовавшим более высокого уровня правовой культуры. Поясним, что по сути своей введенные в действие нормы не являются новыми (поэтому в предыдущем предложении это определение взято в кавычки), в большинстве своем они были сформулированы и осмыслены российскими цивилистами еще в начале XX века. Опыт и знания дореволюционной науки гражданского права до сих пор не только не утратили своей актуальности, но и являются едва ли не уникальными по некоторым вопросам. Поэтому нам представляется обоснованным построить свое исследование современного института права, применив метод исторического анализа. Важнейшим в теории правоотношения, вытекающего из договора поручительства, является вопрос: между кем, собственно, должен быть заключен договор, с тем чтобы он мог называться поручительством? Действующее гражданское законодательство под поручительством понимает такой договор, в котором содержится обязанность поручителя перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части. В законе не содержится указаний на то, каким образом может устанавливаться поручительство, между кем должен быть заключен этот договор, однако совершенно очевидно следующее: для заключения договора поручительства не требуется какого-либо участия должника по обеспечиваемому поручительством обязательству. Иными словами, договор поручительства может быть заключен не только без участия должника по основному обязательству, без его уведомления, но и вопреки его воле. По этому принципиальному для установления действительности договора поручительства вопросу в дореволюционной литературе разгорелся спор. Наиболее полное и обстоятельное исследование института поручительства предпринял А. Нолькен в научном труде "Учение о поручительстве по римскому праву и новейшим законодательствам", опубликованном в 1884 г. в Санкт - Петербурге. По интересующему нас вопросу в данном труде сказано следующее: "...с юридической точки зрения в договоре поручительства нет места для участия в нем главного должника, по крайней мере участия непосредственного и прямого, оно может быть лишь косвенным, посредственным, предшествуя самому установлению поручительства..." <*>. Участие должника выражается в том, что, будучи, как правило, заинтересованным в предоставлении обеспечения своему кредитору, он обращается к третьему лицу с просьбой предоставить поручительство, то есть заключить с кредитором договор поручительства. Нолькен указывает на тот факт, что по римскому праву для установления поручительства по инициативе поручителя было совершенно "безразлично, знал ли главный должник о таком принятии поручителем на себя ответственности... или не знал..." <**>. Однако римское право говорит, что в случае если поручительство установлено не только без поручения и ведома со стороны должника, но и вопреки его воле, несмотря на его прямой запрет, то поручитель лишается права регрессного требования к должнику. Таким образом, мы видим, что римское право не ставило действительность договора поручительства в зависимость от воли должника, однако это не означало, что стороны договора - кредитор и поручитель - не должны были вовсе с ней считаться. Такая юридическая конструкция позволяла кредитору получить обеспечение обязательства должника без ведома должника и вопреки его согласию, но при этом заставляла поручителя принимать во внимание волю должника, выраженную в прямом запрете. Договор поручительства был действителен вне зависимости от воли должника, но его последствия различались существенным образом. -------------------------------- <*> Нолькен А. Учение о поручительстве по римскому праву и новейшим законодательствам. Т. 1. СПб., 1884. С. 29. <**> Там же. С. 30.

Нолькен указывал, что в законодательствах большинства европейских государств того времени возобладала такая конструкция договора поручительства, при которой для заключения договора участия должника не требовалось. Однако в российской судебной практике того периода этот вопрос решался неоднозначно. Из целого ряда решений Судебной палаты по конкретным делам вытекало, что договор поручительства может быть заключен между поручителем и должником с согласия кредитора, а по другим делам, - что для установления поручительства между кредитором и поручителем требуется согласие должника. Закон же не содержал прямого указания на то, между кем устанавливается поручительство. В соответствии с ч. 1 ст. 1554 тома X Свода законов Российской Империи "договоры и обязательства по обоюдному согласию могут быть укрепляемы и обеспечиваемы поручительством...". Следовательно, закон требовал участия должника в заключении договора поручительства, так как требовал его согласия на установление поручительства. Однако Нолькен в указанном труде предположил, что "нет основания требовать положительно выраженного согласия должника, достаточно будет, если он, зная об обеспечении своего обязательства поручительством, не противится этому..." <*>. Такая позиция вызвала непримиримую критику со стороны другого видного российского ученого того времени К. Анненкова, который считал, что "для установления поручительства следует считать необходимым участие в договоре о его установлении не только кредитора и поручителя, как того требует право римское, а также уложения итальянское и саксонское, но и должника и, притом, участие последнего никак не косвенное или посредственное, как утверждает барон Нолькен, а участие прямое и непосредственное, как и во всяком другом договоре одной из его сторон..." <**>. -------------------------------- <*> Нолькен А. Указ. соч. С. 37. <**> Анненков К. Система русского гражданского права. Т. III. Права обязательственные. СПб., 1899.

Существо данного спора сводится к тому, в какой степени необходимо учитывать волю и интересы должника при заключении договора поручительства. Моральное обоснование своей позиции о необходимости и обязательности участия должника в установлении поручительства Анненков видел в том факте, что интересы должника по отдельным видам обязательств, обеспеченным поручительством, могут быть затронуты существенным образом, и потому кредитору и поручителю, во избежание возражений должника после исполнения его обязательства поручителем, необходимо заручиться согласием должника. В литературе того периода высказывалась точка зрения, что должнику может быть небезразлична личность кредитора, и потому согласие должника на установление поручительства или хотя бы его уведомление о заключенном договоре поручительства - это, с одной стороны, мера, направленная на защиту интересов должника, а с другой стороны - дополнительный стимул для должника исполнить обязательство надлежащим образом в ситуации, когда должник по каким-либо причинам не хочет становиться обязанным третьему лицу. В современной практике приходится сталкиваться с ситуацией, когда интересы должника действительно могут быть существенным образом затронуты в случае, когда предприятие, решившее получить контроль над фирмой - должником, заключает без его ведома договоры поручительства с кредиторами фирмы - должника. Исполнив обязательства фирмы - должника, зачастую оплатив реально менее половины от суммы долга, такое предприятие получает дополнительные преимущества, например, на собрании кредиторов в случае принятия арбитражным судом заявления о банкротстве фирмы - должника. Руководитель фирмы - должника сталкивается с ситуацией, когда, несмотря на явно фиктивный характер таких договоров поручительства, оспорить их действительность бывает технически невозможно, так как контроль над фирмой уже потерян. Следует также отметить, что в ряде случаев должник, чье обязательство было обеспечено без его ведома, настолько не заинтересован в том, чтобы право требования по этому обязательству перешло к третьему лицу, что, знай он о такой возможности заранее, предпочел бы вовсе не заключать договор. В качестве еще одного аргумента в защиту своей точки зрения сторонники участия должника в установлении обязательства поручительства указывали и на тот факт, что поручительство зачастую дается третьим лицом не безвозмездно и именно должник обязывается в этом случае уплатить поручителю вознаграждение за предоставленное обеспечение. Но самым популярным доводом, приводившимся как дореволюционными, так и советскими юристами (А. Нолькен <*>, С. А. Беляцкин <**>, А. Л. Малицкий <***>), был довод о возможном злоупотреблении своим правом со стороны кредитора, желающего изменить подсудность и избежать расходов, связанных с необходимостью обращаться в суд по месту нахождения ответчика, и заключающего фиктивный договор поручительства с фирмой, место нахождения которой с учетом требования процессуального законодательства является наиболее оптимальным для кредитора. В этом случае кредитор имеет право обратиться с требованием об уплате долга как к должнику, так и к поручителю. При этом, если должнику ничего не известно о заключенном договоре поручительства и предъявленном поручителю иске, кредитор в судебном процессе оказывается в более выгодном положении, так как освобождается от необходимости отвечать на возражения должника, процесс практически проходит заочно, при полном отсутствии сопротивления со стороны поручителя. Кредитор не имеет также хлопот, связанных с возможным обжалованием не вступившего в силу решения суда. -------------------------------- <*> См.: Нолькен А. Указ. соч. С. 38. <**> См.: Беляцкин С. А. Частное право в основных принципах. Каунас, 1928. С. 793. <***> См.: Гражданский кодекс Советских Республик. Текст и практический комментарий / Под ред. А. Л. Малицкого. Киев, 1925. С. 219.

По этому поводу высказана точка зрения, что данная проблема лежит скорее в плоскости процессуального права, нежели норм материального права, так как процессуальное законодательство предоставляет кредитору возможность предъявить иск по месту нахождения любого из соответчиков <*>. Но сторонники такой позиции не учитывают, что в основании права кредитора на обращение требования как к должнику, так и к поручителю лежит вовсе не норма процессуального законодательства, а именно норма гражданского права - ст. 323 ГК РФ, в соответствии с которой при солидарной обязанности должников кредитор вправе требовать исполнения как от всех должников совместно, так и от любого из них в отдельности. Таким образом, чтобы исключить из практики злоупотребления кредиторов такого рода, необходимо все же доработать нормы материального права. Простым решением данной проблемы было бы, в частности, внесение в ГК РФ нормы, обязывающей кредитора уведомлять должника о предъявленном поручителю требовании, с тем чтобы должник не лишался возможности судебной защиты. -------------------------------- <*> См.: Белов В. А. Поручительство. Опыт теоретической конструкции и обобщения арбитражной практики. М., 1998. С. 31.

Следует отметить, что относительно степени участия должника в установлении поручительства более популярной среди российских специалистов дореволюционной теории права была точка зрения, в соответствии с которой обеспечение обязательства поручительством, с одной стороны, не оказывает никакого влияния ни на объем, ни на содержание этого обязательства, ни на объем ответственности должника по неисполненному обязательству, вследствие чего должник ничего не теряет и ничего не приобретает, а с другой стороны, обязанности по поручительству возникают только у поручителя, а права - только у кредитора. Сторонники данной теории (Д. И. Мейер <1>, К. Победоносцев <2>, В. Л. Исаченко и В. В. Исаченко <3>) считали, что договор поручительства заключается между кредитором и поручителем; должника же этот договор не касается, так как, во-первых, он может оказаться исправным должником, исполнить свое обязательство надлежащим образом, и поручитель не потребуется, а во-вторых, если уж должник не исполнит своего обязательства, то как сторона виновная он не может предъявлять претензии к поручителю, исполнившему его обязательство. Тем более что у кредитора всегда есть право и не прибегая в конструкции договора поручительства уступить права требования по обязательству третьему лицу - для такой уступки прав согласия должника не требуется. К аналогичному выводу пришли и составители Проекта Гражданского Уложения, в который была включена статья следующего содержания: "обязываться поручительством можно без участия и даже без ведома о том должника" <4>. -------------------------------- <1> См.: Мейер Д. И. Русское гражданское право. Часть 2. М., 1997. С. 187. <2> См.: Победоносцев К. Курс гражданского права. Часть 3. Договоры и обязательства. СПб., 1896. С. 311. <3> См.: Обязательства по договорам. Опыт практического комментария русских гражданских законов / Сост. В. Л. Исаченко и В. В. Исаченко. СПб., 1914. С. 39. <4> Проект Гражданского Уложения Высочайше учрежденной Редакционной Комиссии по составлению Гражданского Уложения / Под ред. И. М. Тютрюмова / Сост. А. Л. Саатчиан. Т. 2. СПб., 1910. С. 1181.

Современное гражданское законодательство, в частности Гражданский кодекс Квебека - новейшая кодификация гражданского права, впитавшая в себя прогрессивный опыт обеих систем современного права, общего и континентального, - по интересующему нас вопросу высказывается столь же однозначно: "...лицо может стать поручителем по обязательству при отсутствии указаний об этом со стороны лица, за которое оно обязывается, и даже без его ведома" <*>. -------------------------------- <*> Гражданский кодекс Квебека. М., 1999. С. 345.

На наш взгляд, следует признать, что восторжествовавшая в современном праве позиция, согласно которой отсутствует необходимость участия должника в установлении правоотношения поручительства, вполне справедлива. Фактическое участие должника в договоре теоретически не несет в себе никакой смысловой нагрузки, хотя на объем обязательства должника заключение договора поручительства влияние все же оказывает. В соответствии с п. 1 ст. 365 Кодекса поручитель, исполнивший обязательство, вправе требовать от должника уплаты процентов на сумму, выплаченную им кредитору, и возмещения иных убытков, понесенных в связи с ответственностью за должника. В этом случае проценты на основании ст. 395 Кодекса начисляются на всю выплаченную поручителем за должника сумму, включая убытки, неустойки, уплаченные кредитору проценты и т. д., за исключением предусмотренных договором поручительства сумм санкций, уплаченных поручителем в связи с собственной просрочкой. Рассмотрим простой пример. Господин А (кредитор) одолжил господину В (должник) сумму, равную 100 рублям. Господин С (поручитель) заключил договор поручительства с г-ном А на всю сумму основного обязательства. Должник (г-н В) не исполнил обязательства в срок, предусмотренный договором с кредитором, и кредитор обратился в суд с иском к поручителю. По решению суда с поручителя были взысканы сумма, равная 100 рублям, а также проценты за пользование чужими денежными средствами из расчета (например, при ставке рефинансирования 60 процентов годовых и просрочке в уплате, равной двум месяцам) 10 процентов от суммы долга, то есть в размере 10 рублей. Таким образом, поручитель потерпел убытки в размере 110 рублей. Поручитель сразу же после расчетов с кредитором предъявляет требование к должнику, и на момент рассмотрения дела в суде по прошествии, скажем, еще двух месяцев сумма его требования возрастает на сумму процентов в соответствии со ст. 365 ГК РФ, а именно на 10 процентов от суммы в 110 рублей, и, таким образом, с должника взыскивается сумма, равная 121 рублю. А если бы поручительства не существовало, то при такой же просрочке в погашении долга (четыре месяца) кредитор имел бы право взыскать с должника сумму, складывающуюся из суммы основного долга, равного 100 рублям, и суммы процентов за пользование чужими денежными средствами - 20 процентов от суммы долга, то есть должник в этом случае заплатил бы 120 рублей. Таким образом, в связи с заключенным договором поручительства по действующему российскому законодательству объем обязательства должника несущественно, но все же изменился. Однако такой подход законодателя представляется вполне справедливым и вряд ли позволяет делать вывод об ущемлении прав неисправного должника. Следует учитывать и тот факт, что судопроизводство в России крайне неэффективно и каждое обращение в судебную инстанцию связано для сторон с большими материальными и временными затратами, а потому, полагаем, необходимо все же защитить интересы должника по обеспеченному поручительством обязательству, обязав кредитора уведомлять должника о предъявлении требования к поручителю. Если должник, надлежащим образом уведомленный о том, что поручителю предъявлено требование, не обратится в суд с требованием признать поручительство недействительным, то впоследствии он лишается права ссылаться на это обстоятельство. Кроме того, с момента исполнения обязательства поручителем объем ответственности должника, как показано нами ранее, возрастает, и было бы совершенно справедливым, если бы должник имел право знать, с какого именно момента объем его обязательства увеличивается. Имея в виду неведение должника о заключенном договоре поручительства, еще одним негативным моментом можно считать то, что закон, подробно регламентирующий последствия неизвещения поручителя об исполнении обязательства должником, ничего не говорит о последствиях неизвещения должника об исполнении обязательства поручителем. Неясным остается вопрос о том, в каком порядке будет возмещаться неосновательно полученная кредитором сумма, если должник, ничего не зная об исполнении его обязательства поручителем, тоже в свою очередь исполнит это обязательство. Представляется, что в свете вышесказанного судам, рассматривающим дела по искам к поручителям, следует в обязательном порядке привлекать в процесс в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований, должника по обеспеченному поручительством обязательству. Тем более что для российского права эти меры не являются новыми. Гражданский кодекс Советских республик 1922 г. содержал две статьи, которые полностью исключали всякого рода злоупотребления со стороны кредитора и фиктивного поручителя в связи с необязательным извещением должника о заключенном и исполненном договоре поручительства. В ст. 242 этого кодекса было сказано: если к поручителю предъявлен иск, то поручитель обязан привлечь должника к участию в деле. В случае неисполнения этого должник имеет право противопоставить требованию поручителя к нему все те возражения, которые он имел против кредитора. А следующая статья ГК устанавливала правило, в соответствии с которым поручитель, не выполнивший обязанности уведомить должника о своем намерении уплатить долг, теряет право обратного требования к должнику, если последний, в свою очередь, исполнит обязательство. Можно лишь выразить сожаление по поводу отсутствия подобных норм в действующем законодательстве. В плоскости рассматриваемого нами вопроса лежит еще одна немаловажная проблема: будет ли считаться договором поручительства договор, заключенный между должником и третьим лицом, в соответствии с которым третье лицо за вознаграждение или безвозмездно обязывается отвечать перед кредитором по обязательству должника за исполнение должником этого обязательства полностью или в части, или в этом случае мы сталкиваемся с "договором поручительства специального вида" <*>? Проблема эта достаточно всесторонне исследована В. А. Беловым. Автор при помощи оригинальной теоретической конструкции, методом доказательства от противного показывает, что "договор между должником по основному обязательству и поручителем, предоставляющий право кредитору по основному обязательству потребовать от поручителя возмещения убытков, причиненных неисправностью должника, по общему правилу не является договором поручительства..." <**>. -------------------------------- <*> Белов В. А. Указ. соч. С. 33. <**> Там же. С. 36.

Не вдаваясь в оценку аргументации позиции В. А. Белова, отметим лишь, что в этом вопросе мы полностью с ним согласны. Такой двусторонний договор, даже при условии, что кредитор этот договор подпишет, подтвердив тем самым, что с условиями этого соглашения он ознакомлен, не является договором поручительства и не влечет за собой правовых последствий, предусмотренных § 5 гл. 23 ГК РФ. Принципиальным вопросом для квалификации соглашений такого типа, как поручительства или договоры в пользу третьего лица, является вопрос о роли в них кредитора. Если кредитор является полноправной стороной такого трехстороннего соглашения, а само соглашение содержит все существенные условия, необходимые для заключения договора поручительства, то нет сомнений в том, что перед нами сделка, состоящая из нескольких договорных обязательств: договора поручительства между кредитором и поручителем, а также отдельного договора между должником и поручителем, например о выплате поручителю вознаграждения за предоставленное поручительство, или иного договора, регулирующего отношения только между должником и поручителем. Именно таким образом решается этот вопрос в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1996 года N 2296/96. Высший Арбитражный Суд указал, что в случае, если правоотношения оформлены договором поручительства, подписанным поручителем, должником и кредитором, с отметкой о принятии поручительства, договор поручительства совершен в письменной форме, в тексте договора содержатся все необходимые существенные условия, предусмотренные законодательством для договоров данного вида, - указаны сведения о должнике, кредиторе, сумме обязательства между должником и кредитором, имеется ссылка на то, что он является неотъемлемой частью договора между должником и кредитором, в обеспечение обязательств по которому выдано поручительство, - такой договор следует считать договором поручительства, так как заключение такого трехстороннего соглашения не противоречит действующему законодательству. Однако на практике бывает чрезвычайно сложно определить, какой характер носит подпись кредитора под соглашением между должником и третьим лицом, обязавшимся отвечать за исполнение должником его обязательства перед кредитором, и как квалифицировать такой договор, если кредитор не подписал его, а, например, уведомил в письме должника о том, что ему известно содержание этой договоренности, и не более. В "Кратком курсе гражданского права" К. Победоносцева сказано, что "поручительство совершается перед кредитором за должника, следовательно есть акт, в коем необходимо участвует кредитор" <*>, тогда как по обязательству, даваемому должнику, - отвечать за исполнение его обязательства - ответственность принимается исключительно перед самим должником. -------------------------------- <*> Цит. по: Победоносцев К. Указ. соч. С. 311.

Здесь необходимо отметить, что в каждом конкретном случае суд должен давать оценку таким договорам в соответствии со ст. 431 ГК РФ, то есть должен выяснять действительную общую волю сторон с учетом цели договора. Необходимо помнить, что по договору поручительства поручитель обязывается не перед должником, а перед его кредитором. Должник же по духу поручительства не имеет права требовать от поручителя исполнить за него его обязательство, в противном случае перед нами не договор поручительства.

Название документа