Договор факторинга в российском и международном праве
(Икрянникова О. Н.) ("Журнал российского права", N 9, 2000) Текст документаДОГОВОР ФАКТОРИНГА В РОССИЙСКОМ И МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ
О. Н. ИКРЯННИКОВА
Икрянникова Ольга Николаевна - аспирантка ИЗиСП.
Переход от административной к рыночной системе хозяйствования на рубеже 80-х и 90-х годов повлек возникновение новых правовых конструкций в российском законодательстве. Так, впервые в российском гражданском праве появился институт финансирования под уступку денежного требования, в зарубежном законодательстве именуемый факторингом <*>. Из-за отсутствия собственного опыта правового регулирования отношений по уступке денежного требования при построении конструкции этого договора использовалась международная практика регулирования подобных отношений. Для того чтобы убедиться в целесообразности включения в Гражданский кодекс Российской Федерации этого типа договора, рассмотрим причины, которые привели к принятию Конвенции УНИДРУА о международном факторинге. Появление международного факторинга связано с потребностью найти альтернативу традиционным способам расчетов по договорам, стороны которых находятся в разных государствах. Кредитор (как правило, поставщик товаров) не желал нести риск, связанный с неисполнением должником обязательства по оплате, поскольку, заключая сделку, не имел реальной возможности удостовериться в кредитоспособности покупателя. Кроме того, из-за длительности периода, проходившего с момента заключения договора и передачи товара до момента оплаты, экспортер был вынужден прибегать к займам на этот период, чтобы поддерживать и развивать свое дело. Таким образом, стремление поставщиков снять с себя все коммерческие риски, с одной стороны, и потребность - чаще всего у мелких и средних экспортеров - иметь в наличии денежные средства, что необходимо для нормальной коммерческой деятельности, с другой, - привели к распространению такого вида договора, как договор о финансовом агентстве (факторинге). -------------------------------- <*> См.: Гражданское и торговое право капиталистических государств. М., 1993. С. 386.
Факторинговые отношения связывают три стороны - покупателя, поставщика и фактора (финансового агента). Покупатель и поставщик состоят в договорных отношениях по купле - продаже, а поставщик и фактор - по переуступке права получения платежей с покупателя. Наличие договора между покупателем и поставщиком является необходимым условием существования договора о факторинге. На практике учитывающие интересы экспортеров факторинговые сделки содержат следующие основные элементы. Во-первых, фактор осуществляет платеж поставщику на сумму, меньшую, чем причитается с покупателя, в момент совершения сделки и получает от экспортера право требования оплаты от покупателя. Во-вторых, фактор несет риск несостоятельности должника - покупателя. В-третьих, фактор осуществляет расчетное и бухгалтерское обслуживание поставщика. Рассмотрим типичный пример отношений по факторингу. Фактор и экспортер заключают договор факторинга, который включает в себя следующие основные условия: экспортер обязуется передать фактору: а) право требования оплаты, которая должна быть произведена покупателем в течение определенного времени с момента подписания договора; б) копии всех счетов; в) уведомить должника об исполнении обязательства непосредственно перед фактором; фактор обязуется заплатить экспортеру условленный процент от суммы, причитающейся с должника. Однако данная сделка может породить проблемы. Во-первых, у покупателя могут появиться претензии в отношении качества переданных ему поставщиком товаров. Во-вторых, предшествующий соглашению о факторинге договор купли - продажи может содержать оговорку, согласно которой покупатель обязуется произвести оплату в течение определенного срока, а поставщик - не передавать право денежного требования третьим лицам. В-третьих, экспортер в целях обеспечения возврата кредита банку может передать последнему право требования оплаты товаров к покупателю; аналогичная ситуация возможна и в случае обеспечения исполнения обязательства поставщиком перед своим кредитором. Как видим, возникшие взаимоотношения увязывают права и обязанности трех сторон. Однако используемые участниками факторинговых отношений традиционные правовые институты (такие, например, как цессия) не могут учесть интересы каждого контрагента. По этой причине, а также с целью унификации норм, регулирующих взаимоотношения участников международных коммерческих операций, в начале 80-х годов УНИДРУА был разработан проект международного договора, регулирующего отношения по факторингу. После многочисленных обсуждений в 1988 году в г. Оттаве была принята и подписана представителями 55 государств Конвенция о международном факторинге. Несмотря на то, что в России факторинговые отношения никогда не имели широкого распространения и все вопросы, связанные с передачей права, традиционно регулировались специальной главой в разделе общих положений обязательственного права Гражданского кодекса, разработчики действующего ГК РФ сочли необходимым вынести положения, регулирующие отношения по передаче денежного требования, в отдельный тип договора, поместив главу "Финансирование под уступку денежного требования" в подраздел "Отдельные виды обязательств". При этом основные принципы и подходы Конвенции были включены в главу 43 ГК РФ с учетом особенностей регулирования гражданско - правовых отношений в России. В связи с этим представляет научный интерес сравнительный анализ положений Конвенции и соответствующих положений ГК РФ. Сравним определения предмета договора в этих двух актах. В соответствии со ст. 1 Конвенции поставщик уступает или уступит финансовому агенту денежные требования, вытекающие из контрактов купли - продажи товаров, заключаемых между поставщиком и его покупателями (должниками); ст. 5 предусматривает передачу как существующих, так и будущих денежных требований. В соответствии со ст. 824 ГК РФ клиент уступает или обязуется уступить финансовому агенту денежное требование, а ст. 826 ГК РФ устанавливает, что предметом уступки может быть как денежное требование, срок платежа по которому уже наступил (существующее требование), так и право на получение денежных средств, которое возникнет в будущем (будущее требование). Таким образом, как по Конвенции, так и по ГК РФ предметом договора является денежное требование, которое может существовать к моменту заключения договора о факторинге или возникнуть в будущем. И Конвенция, и ГК РФ указывают на то, что требование может и не быть определено конкретно, но должно обладать свойством потенциальной определимости, то есть быть таким, чтобы его можно было выделить из ряда других требований данного клиента в момент заключения договора, а будущее требование (это устанавливается ГК РФ) - не позднее чем в момент его возникновения. В свою очередь финансовый агент в соответствии с Конвенцией выполняет, по крайней мере, две из следующих функций: финансирование поставщика, включая кредит и аванс, ведение бухгалтерского учета по причитающимся суммам, предъявление к оплате денежных требований, защита от неплатежеспособности должников. Иначе обязанности финансового агента сформулированы в ГК РФ: он передает или обязуется передать клиенту денежные средства в счет денежного требования или принимает денежное требование в целях обеспечения исполнения обязательства перед ним; предоставление же клиенту иных финансовых услуг, включая ведение бухгалтерского учета, не является обязательным условием договора. Отсюда видно, что основная обязанность финансового агента как по Конвенции, так и по ГК РФ состоит в кредитовании своего клиента; возложение же в договоре на агента остальных функций зависит от характера взаимоотношений (являются ли они длящимися или ограничиваются однократной уступкой требования) и желания сторон. Большинство положений Конвенции касается вопросов воздействия на позицию должника. Общее правило отражено в ст. 9 Конвенции: при предъявлении фактором должнику требования об оплате денежной задолженности, вытекающей из договора купли - продажи товаров, должник может использовать в отношениях с фактором все средства защиты, указанные в договоре, которыми он мог бы воспользоваться в случае, если бы такое требование предъявил поставщик. К примеру, должник может сослаться на нарушение условий договора поставщиком, передачу ему товаров ненадлежащего качества. Глава "Финансирование под уступку денежного требования" ГК РФ не содержит подобных положений и отсылки к главе "Перемена лиц в обязательстве". Однако, как представляется, на данные отношения все же распространяется действие ст. 386 ГК РФ как содержащей норму общих положений об обязательствах. Данная статья гласит, что должник вправе выдвигать против требования нового кредитора возражения, которые он выдвигал против требования первоначального кредитора к моменту получения уведомления о переходе прав по обязательству к новому кредитору <*>. -------------------------------- <*> Существует точка зрения, в соответствии с которой к финансированию под уступку денежного требования общие положения цессии не применяются (см.: Павловский Е. Финансирование под уступку денежного требования) // Закон. 1998. N 6. С. 123.
Важное значение Конвенция придает вопросу осведомленности должника об уступке требований фактору. Так, в соответствии со ст. 8 должник обязан уплатить фактору только в том случае, если, во-первых, он не знает о преимущественном праве другого лица на платеж и не имеет письменного уведомления об уступке требования, данного должнику поставщиком или фактором в силу полномочий, переданных последнему поставщиком, во-вторых, уведомление обоснованно устанавливает подлинность денежного требования и, в-третьих, уведомление касается денежного требования, которое возникает из договора между поставщиком и покупателем, заключенного в тот же момент или до того, как сделано уведомление. Немного иначе расставлены акценты в ст. 830 ГК РФ, регулирующей отношения сторон по уведомлению должника. Если в Конвенции положение об уведомлении должника о состоявшейся уступке требования является составной частью определения факторингового контракта и такое уведомление является обязанностью финансового агента или его клиента, то в Гражданском кодексе вопрос о необходимости уведомления должника оставлен за рамками регулирования, и внимание сосредоточено на обязанности должника произвести платеж финансовому агенту при условии получения письменного уведомления об уступке. Одним из средств защиты, предоставляемых как Конвенцией, так и ГК РФ должнику, является право зачета требований. Так, п. 2 ст. 9 Конвенции гласит, что должник может заявить фактору о праве на зачет в отношении требований к поставщику, которые должник может удовлетворить к моменту получения им письменного уведомления об уступке требования. Аналогичным образом регулируются данные отношения и ст. 832 ГК РФ. Решение вопроса в ГК РФ в случае нарушения поставщиком своих обязательств по договору, заключенному с должником, также совпадает с позицией Конвенции в регулировании аналогичных отношений: должник не вправе требовать от финансового агента возврата сумм, уплаченных ему по перешедшему к финансовому агенту требованию, если он вправе получить такие суммы непосредственно с клиента. Наиболее спорным при разработке Конвенции был вопрос об оговорке в договоре купли - продажи, запрещающей передачу права требования. Понятно, что фактор не заинтересован в тщательном исследовании условий каждого договора между поставщиком и покупателем на предмет наличия оговорки, в особенности, если клиент передает ему не только настоящие, но и будущие требования. Поэтому фактору важно знать, сможет ли должник воспользоваться оговоркой, и, если сможет, вправе ли он предъявить требования к клиенту - поставщику. Чьи интересы - фактора или должника - должна защищать Конвенция? Разработчики нашли компромиссное решение: в соответствии с п. 1 ст. 6 уступка денежного требования поставщиком фактору будет действительна, даже если между поставщиком и должником существует соглашение о ее запрете. Однако согласно п. 2 ст. 6 эта уступка не имеет силы по отношению к должнику, если во время заключения договора купли - продажи он осуществлял свою деятельность на территории договаривающегося государства, сделавшего соответствующее заявление. ГК РФ также признает действительной уступку финансовому агенту денежного требования, даже если между клиентом и должником существует соглашение о ее запрете, однако не освобождает клиента от обязательств или ответственности перед должником в связи с уступкой в нарушение соглашения о ее запрете. ГК РФ возлагает риск неисполнения переданного денежного требования на финансового агента. Так, в соответствии с п. 3 ст. 827 клиент (поставщик) не отвечает за неисполнение или ненадлежащее исполнение должником требования, являющегося предметом уступки, в случае предъявления его финансовым агентом к исполнению, однако договором может быть предусмотрено иное. Конвенция, как представляется, устанавливает решение данного вопроса, отличное от содержащегося в ГК РФ: в соответствии с пп. "б" п. 2 ст. 1 стороны вправе возложить на финансового агента обязанность "защиты от неплатежеспособности должников" (скорее всего таким образом в Конвенции предпринята попытка решить вопрос о возложении риска неоплаты). Если же в договоре такое условие не предусмотрено, то, очевидно, риск неисполнения должником обязанности по оплате товаров ляжет на поставщика, то есть долг или его остаток будет выплачивать финансовому агенту клиент. При этом, в отличие от ГК РФ (ст. 831), Конвенция не касается вопроса о правах финансового агента на суммы, полученные от должника. Таким образом, можно сделать вывод, что основные подходы Конвенции при регулировании отношений, связанных с уступкой денежного требования, нашли свое отражение в ГК РФ. При этом ГК РФ более детально регламентирует отношения сторон. Конвенция же в случае возникновения вопросов, недостаточно четко урегулированных, в соответствии с п. 2 ст. 4 отсылает к содержащимся в ней общим принципам, а в случае отсутствия таковых - к закону, применяемому в силу действия норм международного частного права.
------------------------------------------------------------------
Название документа