Возмещение убытков или вреда в споре с властью

(Сухарева Н. В.)

("Право и экономика", N 11, 2001)

Текст документа

ВОЗМЕЩЕНИЕ УБЫТКОВ ИЛИ ВРЕДА В СПОРЕ С ВЛАСТЬЮ

Н. В. СУХАРЕВА

Сухарева Наталия Владимировна

Кандидат юридических наук. Специалист в области административного права, арбитражного процесса.

Родилась 4 августа 1960 г. В 1995 г. окончила МГЮА. В 1992 - 1998 гг. - юрисконсульт деревообрабатывающего завода, с 1998 г. - юрист Агентства по защите авторских прав "Консул", адвокат, с 2000 г. - старший научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ. С 1998 г. - старший преподаватель МГЮА, адвокат юридической консультации N 59 МКА.

Принимала участие в работе международной программы "ТАСИС"; участвовала в конференциях различного уровня.

Автор ряда публикаций, в том числе: "Виды административно - правовых споров, подведомственных арбитражным судам", "Процессуальные особенности административных споров с участием антимонопольных органов", "Рассмотрение споров, возникающих в связи с применением таможенного законодательства".

Основное назначение судебной системы состоит прежде всего в эффективной защите граждан, их объединений и в контроле за деятельностью органов исполнительной власти. Самая большая проблема в отношениях с властью - это реализация права на возмещение вреда, предусмотренного многими нормативно - правовыми актами действующего законодательства. К сожалению, статистика положительных решений для "безвластных" категорий лиц (граждан и юридических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность) неутешительна. Обращение в суд с такими исками основано на гражданско - правовом (имущественном) характере правоотношения, а иск о признании акта недействительным органа исполнительной власти (его должностного лица, действующего от имени государства) имеет административно - правовую природу. Этот-то факт и порождает серьезные противоречия.

Можно ли принимать исковое заявление, если в нем соединено два разнородных требования? На этот вопрос однозначного ответа пока нет.

Проблему можно было бы решить, если бы в административном законодательстве содержались нормы, аналогичные положениям ГК РФ. Например, в судебном процессе для разрешения дела о возмещении вреда необходимо решить основной вопрос, возникающий из признания недействительности акта: какой момент следует признать точкой отсчета его недействительности? В связи с этим целесообразно рассмотреть правовые последствия двух различных моментов: момент признания акта недействительным и момент издания акта.

В первом случае - для лиц, пострадавших от такого дефектного акта, вероятность получения возмещения от властного субъекта спорного правоотношения незначительна, а для чиновника - автора акта - ответственность не предусмотрена.

Во втором случае - для лиц пострадавших вероятность получения возмещения возрастает, а чиновник - автор акта - вполне может понести реальную ответственность, что соответственно повысит его заинтересованность в безупречной службе. Ведь только угроза ответственности может быть наиболее действенным механизмом обеспечения добросовестного исполнения обязательств.

Для аналогии следует привести некоторые нормы ГК РФ. Так, в соответствии со ст. 168 "Недействительность сделки, не соответствующей закону или иным правовым актам" сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, а ст. 166 - 167 устанавливают последствия ничтожности сделки. Такие сделки:

- недействительны даже независимо от признания ее таковой судом;

- недействительны с момента совершения;

- не влекут юридических последствий с момента совершения;

- влекут двустороннюю реституцию (возврат сторонами всего полученного по сделке).

Часть 3 ст. 169 ГК РФ регламентирует правило о недействительности сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка, когда суд, установив умысел в совершении такой сделки, предписывает виновной стороне все полученное по сделке возвратить другой стороне, а полученное или причитающееся в возмещение исполненного взыскивается в доход Российской Федерации.

Приведенные положения гражданского законодательства следовало бы учесть при разработке норм, регламентирующих правовые последствия решения по делам о признании недействительными актов исполнительной власти, особенно сейчас, когда идет активная подготовка по разработке законопроекта "Об административном судопроизводстве".

При действии таких норм суд, установив вину, мог бы на основании закона (а не руководствуясь своим "внутренним убеждением") возложить на орган (конкретного чиновника) обязанность возместить вред "безвластному" субъекту административных отношений, а при наличии умысла - уплатить штраф в государственную казну.

Рассмотрим некоторые нормы, на основании которых граждане и юридические лица имеют право на возмещение вреда от принятого акта.

В соответствии со ст. 53 Конституции РФ каждому гарантировано право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (либо бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц. Казалось бы, закон, обладающий высшей юридической силой, однозначно решает вопрос об ответственности государства за незаконные акты власти. Однако практика и судебная статистика свидетельствуют об обратном. Вот лишь некоторые проблемы, связанные с рассмотрением споров с властью (административно - правовых споров).

До 1996 г. не раз возникали разногласия по поводу равенства прав физических и юридических лиц. Постановлением Конституционного Суда РФ от 24 октября 1996 г. установлено, что юридические лица - это объединения граждан, которые в качестве субъектов прав могут свободно использовать свои способности и имущество для предпринимательской и иной экономической деятельности. Таким образом, следует признать тот факт, что права, предоставленные гражданам, не могут отличаться от прав юридических лиц.

При обращении в суды по вопросу о привлечении к ответственности государственных органов, следует учитывать, что в основе спора лежит не только административное правоотношение ("управленческое" отношение по поводу реализации норм административного права), но и гражданское правоотношение (отношение имущественного характера).

Правовое регулирование ответственности органов исполнительной власти за вред, причиненный их актами, не соответствующими закону, или незаконными действиями (бездействием), регламентировано рядом актов. В их числе можно назвать: Гражданский кодекс РФ; Таможенный кодекс РФ; Налоговый кодекс РФ; Закон РФ "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" (ст. 28).

К сожалению, судебная практика свидетельствует о сложности применения норм указанных Законов, так как проблемы возникают именно из-за специфики двойственной юридической природы правоотношений.

При разрешении дел, связанных с требованием лиц о возмещении вреда в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, суд должен учитывать следующие аспекты.

Возможность рассмотрения вопроса о привлечении к административной ответственности государственного или муниципального органа, если их ответственность устанавливается нормами гражданского законодательства. По общему правилу основанием применения административной ответственности служит совершение административного правонарушения. При этом правонарушение квалифицируется таковым, если присутствуют все элементы состава правонарушения, причем вина является его обязательным признаком. В связи с этим целесообразно провести сравнение соотношения категорий вины в гражданском правоотношении и вины в качестве признака административной ответственности.

Общим правилом для гражданской ответственности является положение о презумпции вины. Так, п. 2 ст. 401 ГК РФ устанавливает, что "отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство", или в соответствии с п. 2 ст. 1064 ГК РФ "лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине". Однако в соответствии с п. 3 ст. 2 ГК РФ: "к имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, в том числе к налоговым и другим финансовым и административным отношениям, гражданское законодательство не применяется, если иное не предусмотрено законодательством". Действующим административным законодательством предусмотрена презумпция невиновности, хотя с точки зрения теории понятие вины юридических лиц абсурдно.

Например, вина есть психическое отношение лица к содеянному. Как в таком случае можно оценить психическое отношение двухсот человек, работающих на предприятии, осуществившем выброс в атмосферу вредных веществ? Действия рабочего у станка, бухгалтера, директора этого предприятия и других работников не могут быть одинаковыми в процессе производства, и уж тем более их психическое отношение к совершению экологического правонарушения неоднозначно. Однако законодатель ввел ответственность юридического лица в различные нормативно - правовые акты, и она широко применяется в административной и судебной практике.

Вернемся к рассмотрению вопроса о составе правонарушения органов исполнительной власти. Во-первых, ни в одном из действующих нормативно - правовых актов таких органов в качестве субъектов административной ответственности нет. Во-вторых, о какой форме вины следует в данном случае говорить - можно ли признать виновными действия государственного органа, если "дефектность акта" вызвана неосторожной виной? В-третьих, орган власти - это такое же коллективное образование, как и юридическое лицо, не наделенное властными полномочиями, и его вина может восприниматься только опосредованно через вину должностных лиц, но равны ли эти субъекты перед законом и судом де-факто?

Вряд ли сегодня возможно дать однозначный ответ на эти вопросы. Для подтверждения сказанного обратимся к судебной практике, в частности к двум актам Конституционного Суда.

Первоначально отношение к конфискации с "безвластных" субъектов этим компетентным судебным органом было определено возможным исключительно в судебном порядке.

Так, основанием для рассмотрения и вынесения Постановления Конституционного Суда от 11 марта 1998 г. N 8-П "По делу о проверке конституционности статьи 266 Таможенного кодекса Российской Федерации, части второй статьи 85 и статьи 222 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях в связи с жалобами граждан М. М. Гаглоевой и А. Б. Пестрякова" стала обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции РФ оспариваемые заявителями нормы, которые предоставляют уполномоченным органам исполнительной власти Российской Федерации право конфискации имущества граждан в качестве санкции за совершенные правонарушения.

Суд указал на то, что "предписание статьи 35 (часть 3) Конституции Российской Федерации о лишении имущества не иначе как по решению суда, являясь гарантией права собственности, обязывает органы, рассматривающие дела об административных правонарушениях, при привлечении граждан к ответственности по статье 85 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях в случаях конфискации имущества обеспечивать соблюдение судебной процедуры.

Таким образом, положения статьи 266 Таможенного кодекса Российской Федерации, примененной к гражданке М. М. Гаглоевой, и части второй статьи 85 и статьи 222 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях, примененных к гражданину А. Б. Пестрякову, допускающие конфискацию как меру ответственности за правонарушение, что связано с лишением собственников имущества на основании вынесенных во внесудебной процедуре решений, ограничивают возможности гарантированной Конституцией Российской Федерации надлежащей судебной защиты права собственности.

Исходя из изложенного и руководствуясь частями первой и второй статьи 71, статьями 72, 75, 79 и 100 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации постановил:

1. Признать не соответствующей Конституции Российской Федерации, ее статьям 19 (части 1 и 2), 35 (части 1 и 3) и 55 (часть 3) статью 266 Таможенного кодекса Российской Федерации постольку, поскольку она предусматривает в качестве меры административной ответственности конфискацию товаров и транспортных средств, назначаемую без судебного решения и являющуюся несоразмерной деянию, указанному в данной статье.

2. Признать не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 35 (части 1 и 3) и 55 (часть 3) часть вторую статьи 85 и статью 222 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях в той мере, в какой они в их взаимосвязи допускают применение конфискации без судебного решения. Предусмотренная частью второй статьи 85 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях конфискация во всяком случае может применяться только в судебном порядке. Этим не затрагиваются полномочия административных органов, указанных в статье 222 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях, по наложению других, помимо конфискации, административных взысканий, предусмотренных частью второй его статьи 85".

Практически год спустя было принято Постановление Конституционного Суда РФ от 14 мая 1999 г. N 8-П "По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 131 и части первой статьи 380 Таможенного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой закрытого акционерного общества "Сибирское агентство "Экспресс" и гражданина С. И. Тененева, а также жалобой фирмы "Y. & G. Reliable Services, Inc.", которое служит подтверждением значимости и приоритета интересов публичной власти.

Поводом к рассмотрению дела явились жалобы указанных лиц на нарушение конституционных прав и свобод положениями, содержащимися в ч. 1 ст. 131 и ч. 1 ст. 380 Таможенного кодекса РФ, которые были применены в конкретных делах заявителей. Основанием к рассмотрению дела стала обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции РФ указанные нормативные положения.

В своих обращениях в Конституционный Суд ЗАО "Сибирское агентство "Экспресс", гражданин С. И. Тененев и фирма "Y. & G. Reliable Services, Inc." просили проверить "конституционность положения части первой статьи 380 Таможенного кодекса Российской Федерации, согласно которому конфискация товаров, транспортных средств и иных предметов, в отношении которых вынесено постановление о конфискации, производится независимо от того, являются ли они собственностью лица, совершившего нарушение таможенных правил, а также независимо от того, установлено это лицо или нет. По мнению заявителей, названное положение нарушает конституционное право частной собственности и потому противоречит статьям 15, 35 и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

Кроме того, ЗАО "Сибирское агентство "Экспресс" и гражданин С. И. Тененев оспаривают конституционность положения части первой статьи 131 Таможенного кодекса Российской Федерации, согласно которому никто не вправе пользоваться и распоряжаться товарами и транспортными средствами, в отношении которых таможенное оформление не завершено, за исключением случаев, оговоренных в данной статье. Заявители считают, что эта норма нарушает право частной собственности, право на свободное использование своего имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности, а также гарантии свободного перемещения товаров и свободы экономической деятельности и, следовательно, противоречит Конституции Российской Федерации, ее статьям 8, 34, 35 и 55 (часть 3)".

К сожалению, далее приведенная аргументация цитируемого Постановления не содержит правового аспекта: "Следует учесть, что в современных условиях в таможенном законодательстве различных стран сложился и является общепринятым принцип единства и взаимности, отражающий их стремление не ставить себя в невыгодные правовые условия с точки зрения защиты таможенного режима.

Таким образом, федеральный законодатель вправе допустить конфискацию имущества, явившегося орудием или средством совершения либо непосредственным объектом таможенного правонарушения, независимо от того, находятся ли соответствующие товары и транспортные средства в собственности совершившего его лица, а также независимо от того, установлено это лицо или нет. В противном случае организаторы незаконного перемещения товаров получили бы возможность переложить всю ответственность на неплатежеспособных лиц или лиц, проживающих за границей, что подрывало бы правопорядок в сфере таможенного регулирования и несовместимо с его целями и задачами.

1. Признать содержащееся в части первой статьи 131 Таможенного кодекса Российской Федерации положение, запрещающее пользоваться и распоряжаться товарами и транспортными средствами, в отношении которых таможенное оформление не завершено, соответствующим Конституции Российской Федерации.

2. Признать содержащееся в части первой статьи 380 Таможенного кодекса Российской Федерации положение, согласно которому конфискация товаров, транспортных средств и иных предметов производится независимо от того, являются ли они собственностью лица, совершившего нарушение таможенных правил, а также независимо от того, установлено это лицо или нет, соответствующим Конституции Российской Федерации".

Приведенные акты свидетельствуют о том, что пока неоднозначно решаются вопросы в споре с властью не только административными и судебными органами, но и высшим судебно - надзорным органом страны - Конституционным Судом.

Другой проблемой следует обозначить возможность соединения двух предметов спора - о признании акта недействительным (административный спор) и о возмещении вреда, причиненного таким актом (гражданский спор),- в одном судебном процессе.

Изучение судебной практики показало, что единства среди судей по данному вопросу нет.

Одни полагают, что для решения вопроса в суде прежде всего надлежит признать акт недействительным либо в административном, либо в судебном порядке, обосновывая свое мнение ст. 13 ГК РФ, согласно которой в случае признания судом акта недействительным нарушенное право подлежит восстановлению либо защите иными способами, предусмотренными ст. 12 Кодекса.

Исходя из буквального толкования данной нормы, можно установить, что первоначальные действия лица должны быть направлены на обжалование акта и признание его недействительным, а восстановительные меры по защите прав являются второстепенными, производными от первых.

Такая точка зрения безусловно влияет на соответствующее оформление иска, ибо в одном исковом заявлении не могут быть заявлены два разнородных требования: о признании акта недействительным, с одной стороны (требование, возникающее из административно - правовых правоотношений), и о возмещении вреда, причиненного таким актом, - с другой (требование, возникающее из гражданских правоотношений).

Другие судьи базируют свою точку зрения на применении норм ст. 16 и 1069 ГК РФ, прямо регламентирующими ответственность государства. Так, ст. 16 устанавливает, что "убытки, причиненные гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, в том числе издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежат возмещению Российской Федерацией, соответствующим субъектом Российской Федерации или муниципальным образованием".

Статья 1069 предусматривает, что "вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, в том числе издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования".

Данные статьи регламентируют возможность осуществления судом контрольных полномочий за деятельностью органов исполнительной власти. Установив в ходе судебного процесса незаконность акта, суд должен удовлетворить требование о возмещении вреда. Кроме того, ст. 120 Конституции РФ также содержит правило о том, что суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного органа закону, принимает решение в соответствии с законом.

Целесообразно обратить внимание на тот факт, что арбитражные суды "смелее" принимают иски, в которых соединены требования о признании акта недействительным и о возмещении вреда, возникающего в связи с принятием такого акта. Среди судей судов общей юрисдикции пока чаще бытует мнение о том, что административный и гражданский иск следует рассматривать отдельно, руководствуясь ст. 13 ГК РФ.

Следующий вопрос, который возникает при разрешении подобных споров, касается толкования понятий "вред", "убытки" и "ущерб" и установления причинно - следственной связи между принятым незаконным актом и последствиями его принятия, повлекшими убытки, ущерб, вред.

Согласно п. 2 ст. 15 ГК РФ "под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода)".

Из приведенного положения вытекает и термин "реальный ущерб", под которым понимается утрата или повреждение имущества лица.

Термин "вред" гражданским законодательством не определен, однако он встречается в ст. 8 ГК РФ - "...гражданские права и обязанности возникают... вследствие причинения вреда другому лицу", - в гл. 59 того же Кодекса, именуемой "Обязательства вследствие причинения вреда", и в некоторых других его нормах. Так, исходя из смысла ст. 1064, вред может быть причинен личности или имуществу гражданина, а также имуществу юридического лица.

Из сказанного можно сделать вывод, что все три термина не являются синонимами. Поэтому для положительного решения проблемы по удовлетворению исков о возмещении следует установить границы требований - что в данном правоотношении имеет место: наличие убытков, ущерба или вреда. Однако если неправильное определение предмета спора - дело поправимое, ибо, используя право, регламентируемое ст. 37 АПК РФ, можно до вынесения решения изменить предмет иска, то ошибка по выявлению причинно - следственной связи между недействительностью акта и убытками (ущербом, вредом) может обернуться для заявителя (истца) отказом в удовлетворении в иске.

Как установить причинно - следственную связь между принятым незаконным актом и последствиями его принятия? Этот вопрос, пожалуй, наиболее трудный в процессе доказывания.

Приведем пример из судебной практики, чтобы показать ошибочное мнение истца о наличии причинно - следственной связи, что повлекло за собой отказ в удовлетворении иска.

ОАО обратилось в арбитражный суд с иском о возврате из бюджета уплаченных этим обществом сборов на строительство мостового перехода через реку Обь на основании решения Алтайского краевого суда о признании недействительным Закона Алтайского края от 30 октября 1994 г. "О целевом сборе на строительство мостового перехода через реку Обь". Основанием признания недействительности указанного акта послужил факт установления принятия его с превышением полномочий Законодательного Собрания края. Закон устанавливал сбор в размере 10% от цены реализации каждого литра нефтепродуктов, с отнесением этого сбора на стоимость отпускаемых потребителям горюче - смазочных материалов. Так как в период действия данного Закона ОАО производило платежи этого сбора в краевой бюджет, то соответственно после признания незаконным этого акта предприятие приняло решение об обращении в арбитражный суд с иском о возврате уплаченных средств.

Суд первой инстанции удовлетворил исковые требования, обосновав решение положениями ст. 13 ГК РФ, которые предусматривают восстановление нарушенных прав и интересов в случаях признания акта недействительным.

Кассационная инстанция подтвердила решение суда первой инстанции.

Президиум ВАС РФ, рассмотрев данное дело на основании принесенного протеста, пришел к выводу о необоснованном удовлетворении исковых требований, поскольку ОАО не понесло реальных убытков. Данная судебная инстанция указывала на то обстоятельство, что сумма сбора не включалась в оборот реализации продукции ОАО и не влияла на финансовые результаты хозяйственной деятельности. Увеличивалась лишь реальная стоимость нефтепродуктов, а значит, фактически дополнительные расходы по означенному сбору ложились на покупателей продукции, реализуемой ОАО. Указанное предприятие только производило сбор с покупателей и ежемесячно зачисляло суммы сбора в краевой бюджет.

Таким образом, отсутствие причинно - следственной связи между принятым, а затем отмененным актом и требованием о возврате уплаченных денежных средств повлекло отказ в удовлетворении исковых требований. К сожалению, данный пример указывает на тот факт, что суммы, "попавшие" в бюджет края, не возвращены, даже при том, что они поступили туда незаконно.

Далее следует рассмотреть вопрос, какие органы должны выступать в качестве ответчиков по искам о возмещении вреда, причиненного принятием незаконных актов.

Статьей 1069 ГК РФ устанавливается ответственность за вред, причиненный государственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами. Так, вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе и в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, субъекта Российской Федерации или муниципального образования. Тем самым законодателем решен вопрос об ответчике по делам о возмещении вреда (убытков, ущерба). Возвращаясь к вопросу о соединении в одном исковом заявлении двух требований, заметим, что требование о признании акта недействительным должно быть направлено к конкретному органу (например, к налоговому), а требование о возмещении - к государственной или муниципальной казне (казне соответствующего уровня) в лице финансового или другого уполномоченного органа.

Статья 125 ГК РФ предусматривает, что от имени Российской Федерации и ее субъектов выступать в суде могут органы государственной власти в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов; от имени муниципальных образований - органы местного самоуправления, также в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов.

Кроме того, следует напомнить п. 12 совместного Постановления Пленумов Верховного Суда РФ и ВАС РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8, в котором предусмотрен порядок возмещения убытков, причиненных в результате незаконных действий государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов. Согласно указанному положению ответчиком в такой категории споров должна признаваться Российская Федерация, соответствующий субъект Российской Федерации или муниципальное образование в лице соответствующего финансового или иного управомоченного органа.

Совершенно очевидно, что при неправильном определении ответчика юридическая "судьба" иска может быть неоднозначной. Хотя, справедливости ради, надо отметить: указанное Постановление разъясняет, что предъявление гражданином или юридическим лицом иска непосредственно государственному органу или органу местного самоуправления, допустившему различные нарушения, не может служить основанием для отказа в принятии искового заявления либо его возвращения без рассмотрения. Суд должен привлекать в таких случаях соответствующий финансовый или другой управомоченный субъект.

При удовлетворении иска о возмещении суд обязан конкретизировать решение о том, из какого бюджета следует производить взыскание требуемых сумм. В случае, когда иск адресован органу субъекта Российской Федерации, возмещение должно производиться за счет средств этого субъекта, а если требования предъявлены к федеральному органу, то возмещение производится из соответствующего бюджета и т. д. Для иллюстрации сказанного обратимся к судебной практике.

ЗАО обратилось в Арбитражный суд г. Санкт - Петербурга и Ленинградской области к районной государственной инспекции о взыскании убытков, возникших в связи с решением налоговой инспекции о приостановлении операций по счету ЗАО. Впоследствии это решение было отменено налоговым органом, но у ЗАО возникли убытки.

Решением суда первой, апелляционной и кассационной инстанций было отказано в удовлетворении исковых требований. Мотивировочная часть судебных актов указывала на то, что по данному спору ответчиком может быть только Российская Федерация в лице соответствующего компетентного органа.

Президиум ВАС РФ отменил судебные акты и направил дело на новое рассмотрение, указав на необходимость привлечения к делу в качестве второго ответчика Министерство финансов РФ, поскольку в деле речь идет о взыскании убытков, причиненных федеральным органом.

Актуальным является вопрос и о возможности применения норм гражданского права, регулирующих начисление процентов на сумму, определенную судом в качестве возмещения причиненного вреда (п. 1 ст. 395 ГК РФ).

Совместным Постановлением Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 8 октября 1998 г. N 13/14 "О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации и процентах за пользование чужими денежными средствами" устанавливается, что ст. 395 ГК РФ не применяется к отношениям сторон, если они не связаны с использованием денег в качестве средства платежа, средства погашения денежного долга.

Таким образом, необходимо иметь в виду, что при разрешении судами споров по поводу применения ответственности за причинение ущерба суд при удовлетворении требования о возмещении вреда вправе обязать лицо, ответственное за причинение вреда, возместить либо на основании ст. 1082 ГК РФ вред в натуре, либо в соответствии с п. 2 ст. 15 ГК РФ - причиненные убытки.

Однако при этом надо учитывать: если суд уже возложил обязанность по возмещению на любое лицо, участвующее в процессе, то денежное обязательство вступает в силу в момент вступления в законную силу об этом решения суда. А это означает, что в случае уклонения от исполнения решения по данному делу на сумму, указанную в судебном акте, могут начисляться проценты в соответствии со ст. 395 ГК РФ от даты вступления решения в законную силу.

И наконец, следует рассмотреть вопрос о возможности удовлетворения требований по искам о компенсации морального вреда.

На основании ст. 1100 ГК РФ "компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случае, когда... вред причинен гражданину в результате незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ...". Данная статья может быть использована в арбитражных судах, только если такое требование заявляется гражданином, зарегистрированным в установленном порядке для осуществления предпринимательской деятельности, и эта мера к нему применена именно в связи с такой деятельностью. Однако возможно требовать возмещения морального вреда и в других случаях.

Компенсация морального вреда регламентирована и ст. 151 ГК РФ: "Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд также должен учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред".

Из данной статьи буквально следует, что моральный вред рассматривается законодателем исключительно только в отношении физического лица, но при этом нельзя забывать об упомянутом Постановлении Конституционного Суда от 24 октября 1996 г. Напомним, данное Постановление устанавливает, что юридические лица - это объединения граждан, которые в качестве субъектов прав могут свободно использовать свои способности и имущество для предпринимательской и иной экономической деятельности и права, предоставленные гражданам, не могут отличаться от прав юридических лиц.

Пунктом 7 ст. 152 ГК РФ предусмотрена возможность защиты чести, достоинства и деловой репутации юридического лица путем обращения в суд с требованием о возмещении убытков и морального вреда, причиненных распространением сведений, умаляющих его деловую репутацию, а также затрагивающих его честь и достоинство.

Однако стоит обратить внимание на то, что:

во-первых, судебный орган не обязан возлагать на нарушителя обязанность по взысканию денежной компенсации за причиненный вред - это лишь его право (ст. 151 ГК РФ);

во-вторых, суд обязан учитывать степень физических и нравственных страданий;

в-третьих, суд должен принять во внимание степень вины нарушителя и иные значимые для вынесения решения обстоятельства (а это весьма сложный аспект для такой категории дел).

Именно эти три составляющие делают практически невозможным удовлетворение требований о взыскании компенсации морального вреда с органов исполнительной власти для юридических лиц.

В заключение надлежит еще раз напомнить: споры о возложении ответственности на органы власти за вред, причиненный их актами, не соответствующими закону, или незаконными действиями, сложны не только по своей правовой природе, но и в связи с отсутствием четкой правовой регламентации и невозможностью применения норм, регулирующих аналогичные ситуации в гражданских правоотношениях.

Название документа

Blog

Возмещение убытков или вреда в споре с властью