Национальные особенности института несостоятельности

(Киреев Ю.)

("Бизнес-адвокат", N 22, 2001)

Текст документа

НАЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ИНСТИТУТА НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТИ

Ю. КИРЕЕВ

Ю. Киреев, председатель правления Ассоциации антикризисных управляющих при банкротстве кредитных организаций.

За закон народ должен биться,

как за городскую стену.

Гераклит

Институт несостоятельности (банкротства) в постсоциалистической России существует с начала 90-х годов. К сожалению, сегодня приходится констатировать, что почти за 10-летнюю историю, вопреки ожиданиям, он не стал эффективным инструментом очищения рынка от несостоятельных хозяйствующих субъектов, что само по себе является непременным условием роста экономики в целом и подъема промышленного производства в частности. Об этом свидетельствует практика осуществления процедур банкротства и статистика результатов их проведения.

Почему же закон не работает в должной мере? Представляется, что одной из основных причин является его высокая "спекулятивная" привлекательность. Установленный законом порядок отчуждения имущества должника позволяет путем использования предоставленных законом арбитражному управляющему властных полномочий овладевать активами хозяйствующего субъекта по цене значительно ниже их реальной стоимости.

В частности, в ч. 1 ст. 112 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" от 8 января 1998 г. N 6-ФЗ формально декларируется рыночный способ отчуждения имущества должника - на открытых торгах. Однако далее в статье указано, что собрание кредиторов или комитет кредиторов могут устанавливать иной порядок продажи имущества должника, т. е. по прямым договорам с определяемыми указанными органами покупателями по установленной ими же цене. Закон не обязывает в этом случае учитывать реальную стоимость отчуждаемых активов. Таким образом, задача недобросовестного участника рынка сводится к получению большинства голосов на собрании кредиторов и назначению арбитражным управляющим подконтрольного лица. Первая задача решается путем заблаговременного выкупа кредиторской задолженности или ее искусственного создания. Вторая - путем лоббирования государственных органов. При этом капиталовложения в решение вышеназванных задач многократно окупаются за счет разницы между ценой сделки по приобретению активов должника и их реальной стоимостью. Аналогичная ситуация происходит и при продаже предприятия (бизнеса) должника, предусмотренной в рамках внешнего управления (ст. 86 Закона).

Как следствие, институт банкротства активно используется недобросовестными участниками рынка в качестве инструмента в конкурентной борьбе и в целях передела собственности.

Для снижения отрицательного эффекта процедур банкротства, в частности изъятия из товарооборота и потерь активов, государственные органы пытаются ужесточать надзор за деятельностью арбитражных управляющих. Однако этот путь порочен и ведет не к положительному, а отрицательному результату. Во-первых, государственные органы, формально преследуя общественно - полезные цели, начинают выходить за рамки своих полномочий и пытаются законодательно присвоить себе не свойственные им функции. Во-вторых, чем больше полномочий у того или иного контролирующего органа, тем активнее ищут пути подхода к чиновникам заинтересованные лица, тем выше становится уровень аппарата. В-третьих, отношения собственности подменяются административно - командными рычагами управления экономикой, что в принципе противоречит рыночным отношениям.

Последнее, кстати, послужило причиной того, что российское законодательство о банкротстве не прокредиторское и не продолжниковское, а "просоветское", поскольку во главе общественных отношений, связанных с разрешением конфликта неплатежеспособности хозяйствующего субъекта, стоит чиновник. А ведь еще почти 3 столетия назад французский просветитель Шарль де Монтескье утверждал: "Собственность - вот дух законов". Он же предостерегал: "Бесполезные законы ослабляют законы необходимые". Представляется, что для устранения несовершенства отдельных положений законодательства о банкротстве необходимо разобраться в ряде правовых вопросов и понять, какие же основные задачи решает институт банкротства как один из инструментов регулирования рыночных отношений и какова роль арбитражного управляющего в этом процессе. В первую очередь, необходимо определиться с такими основными понятиями, как "банкрот", "несостоятельность", "банкротство", "статус арбитражного управляющего" (его обязанности и полномочия).

Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" является специальным законом. Как специальный закон он базируется на нормах более общих законов. Такими законами являются Конституция РФ, конституционные и иные федеральные законы.

К конституционным основам института банкротства следует отнести такие положения Конституции РФ, как защита права собственности, свобода экономической деятельности, право на судебную защиту и т. д. Основными же, базовыми нормами для самого факта возникновения законодательства о банкротстве являются ст. ст. 61 и 65 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Часть 4 ст. 61 ГК РФ устанавливает, что юридическое лицо, являющееся коммерческой организацией либо действующее в форме потребительского кооператива, благотворительного или иного фонда, ликвидируется также в соответствии со ст. 65 ГК РФ вследствие признания его несостоятельным (банкротом).

Далее, ч. 1 ст. 65 ГК РФ предусмотрено, что юридическое лицо, являющееся коммерческой организацией, за исключением казенного предприятия, а также юридическое лицо, действующее в форме потребительского кооператива либо благотворительного или иного фонда, по решению суда может быть признано несостоятельным (банкротом), если оно не в состоянии удовлетворить требования кредиторов. Признание судом юридического лица банкротом влечет его ликвидацию.

Частью 3 той же статьи определено, что основания признания судом юридического лица банкротом либо объявления им о своем банкротстве, а также порядок ликвидации такого юридического лица устанавливаются Законом о несостоятельности (банкротстве).

Анализ приведенных норм позволяет сделать следующие выводы.

Социальное назначение института банкротства - обеспечение правовой базы принудительной ликвидации несостоятельного хозяйствующего субъекта. Причины, по которым общество в лице государства заинтересовано в принудительной ликвидации несостоятельного хозяйствующего субъекта, являются предметом отдельного экономического исследования, и в данном случае необходимость такой ликвидации принимается как аксиома.

Закон о несостоятельности (банкротстве) - это прежде всего закон, который должен определять основания признания юридического лица банкротом и содержать в себе нормы, регулирующие порядок ликвидации банкрота.

Исходя из вышеизложенного арбитражный управляющий - это прежде всего лицо, на которое законом возлагается социальная (государственная) задача проведения процедуры принудительной ликвидации несостоятельного хозяйствующего субъекта. Что же касается вопроса урегулирования имущественных отношений должника - кредиторов, то это дополнительная функция, возникающая только тогда, когда у должника остались какие-либо активы. То обстоятельство, что зачастую эти остаточные активы имеют весьма значительные размеры и во много раз превышают размер задолженности перед заявителем, является не правилом, а исключением и лишь подтверждает факт несовершенства действующего законодательства и возможности использования его в качестве инструмента по переделу собственности.

В ст. 2 Закона N 6-ФЗ дано следующее понятие: "конкурсное производство - процедура банкротства, применяемая к должнику, признанному банкротом, в целях соразмерного удовлетворения требований кредиторов". На самом деле соразмерное удовлетворение требований кредиторов - это не цель, а установленный законом принцип, которым должен руководствоваться арбитражный управляющий при проведении процедуры банкротства.

Восстановление платежеспособности должника также не цель процедуры принудительной ликвидации несостоятельного хозяйствующего субъекта, а форма защиты имущественных интересов собственников (акционеров должника, кредиторов и т. п.), участвующих в конкретном процессе банкротства. Такие процедурные формы, как внешнее управление, заключение мирового соглашения, позволяют прежде всего участвующим в конкретном деле о банкротстве собственникам урегулировать имущественные отношения без ликвидации юридического лица. Соответственно, заинтересованы в них только они, а поэтому при нормативном регулировании этих процедур акцент должен быть сделан не на чиновников от суда или иных государственных ведомств, а на полномочия и ответственность именно этих участников процесса.

К сожалению, неправильная расстановка акцентов в понимании задач банкротства привела к тому, что все, в особенности государственные структуры, с удовольствием занимаются процедурами банкротства должников, где есть активы, и чем их больше, тем лучше. Как тут не вспомнить высказывание нашего уважаемого экс-премьера Виктора Черномырдина: "Нам никто не мешает перевыполнить наши законы". А если к этому добавить недостатки судебной системы и процессуального законодательства, в силу которых достаточно велика вероятность коррумпированности судей, картина становится совсем удручающей.

Банкротство же так называемых отсутствующих должников вызывает только оскомину и изжогу. Подтверждением тому - множественные случаи назначения арбитражными управляющими работников ФСФО на крупные объекты и отсутствие хотя бы одного случая назначения такого работника на отсутствующего должника. Между тем смысл ч. 4 ст. 185 Закона N 6-ФЗ, предусматривающей возможность назначения арбитражным управляющим госслужащего, был направлен на решение в переходный период именно этой проблемы.

Как указано выше, основной функцией арбитражного управляющего является выполнение социальной задачи по проведению процедуры принудительной ликвидации банкрота (административная составляющая деятельности арбитражного управляющего). Круг прав и обязанностей арбитражного управляющего при этом определен законом. Полномочия по осуществлению возложенных на него обязанностей в отношении конкретного хозяйствующего субъекта возникают у арбитражного управляющего с момента назначения его арбитражным судом на конкретный объект, зафиксированный в судебном акте (временный управляющий - ст. 59, внешний управляющий - ст. 72, конкурсный управляющий - ст. 99). Формально Законом декларируется назначение арбитражного управляющего, предложенного кредиторами. На деле арбитражные суды, имея полномочия назначения арбитражного управляющего, далеко не всегда считаются с волей кредиторов.

Такое положение дел вполне обоснованно, если речь идет о должниках, у которых не осталось активов. Однако, когда банкротом является должник, обладающий хоть какими-то активами, и арбитражному управляющему приходится осуществлять распорядительные и иные функции в отношении имущества должника (экономическая составляющая деятельности арбитражного управляющего), возможность назначения арбитражного управляющего, тем более вопреки воли кредиторов, вызывает большое сомнение в части соблюдения провозглашенных Конституцией прав и законных интересов.

Представляется, что при наличии активов у ликвидируемого должника, которое, кстати, предполагает и возможность применения внешнего управления или заключения мирового соглашения, арбитражным управляющим может быть только лицо, которому кредиторы доверяют управление активами должника. При этом продажу активов банкрота правильнее проводить через соответствующие лицензированные торгующие организации (в зависимости от вида актива), с которыми арбитражный управляющий вправе заключить соответствующий договор. Последнее позволит снизить или даже исключить зависимость арбитражного управляющего от недобросовестных участников рынка.

Одной из центральных проблем, как уже было отмечено, является ликвидация отсутствующих должников. Закрепление арбитражных управляющих за конкретными арбитражными судами, предоставление возможности назначения арбитражными управляющими госслужащих положительного результата решения этого вопроса не дали. Однако проблема обязательного участия в судебных процессах успешно решается посредством адвокатской деятельности. Аналогичным образом, через создание саморегулируемой (единой) организации арбитражных управляющих, может быть решен и вопрос об участии арбитражных управляющих в делах о банкротстве отсутствующих должников. Сообщество арбитражных управляющих в состоянии само на принципах демократического саморегулирования разрешить этот вопрос, а также решить и другие вопросы государственного регулирования данного вида деятельности. Очень важно также, оттолкнувшись от объективной реальности, признать, что арбитражное управление - это не предпринимательство, а самостоятельный вид деятельности (типа адвокатской, нотариальной), регулируемый специальным законодательством.

В настоящее время законодательство о несостоятельности (банкротстве) вновь подвергается реформированию. Новый вариант закона о банкротстве разрабатывается в Министерстве экономического развития и торговли. В Государственной Думе РФ этой проблемой занимается специальная комиссия.

Но многочисленные предложения по проекту закона, вносимые Правительством, Высшим Арбитражным Судом РФ, иными государственными структурами, зачастую основаны лишь на отдельных негативных фактах, известных их авторам. Механическое, без учета, по существу, практики арбитражных управляющих принятие законодательных новелл, к тому же никак не связанных между собой, не сулит положительных результатов, напротив, может привести к деформированию института несостоятельности (банкротства).

Ускоренное формирование новой правовой основы отечественной экономики требует совместной выработки единой концепции, предполагающей поиск основных направлений реформирования, с ясным представлением о целях и системных последствиях грядущих изменений.

Законодательство о несостоятельности - своего рода сплав экономических идей и юридических норм - будет работать только тогда, когда оно будет объективно отражать и закреплять экономическую реальность, сложившуюся правовую практику взаимоотношений всех участников процесса. Должны быть услышаны все. В том числе и практикующие арбитражные управляющие.

Название документа