Предмет договора комиссии
(Егоров А. В.) ("Статут", 2002) Текст документаПРЕДМЕТ ДОГОВОРА КОМИССИИ
А. В. ЕГОРОВ
Предмет договора служит одним из критериев, по которым определяется достижение сторонами соглашения, порождающего обязательственные отношения между этими сторонами. Достижение соглашения в том виде и с той степенью конкретизации, как это требуется правопорядком для целей обеспечения юридической защиты возникающих отношений. Несогласованность предмета договора не позволяет ни одной из сторон реализовать свои требования к другой стороне, а значит, в конечном счете достигнуть экономических целей той или иной имущественной операции. Развитие имущественных отношений в нашей стране, происшедшее в связи со сменой экономического уклада, привело к значительному росту посреднических операций в гражданском обороте. Поскольку договор комиссии представляет собой один из способов включения посредника в отношения сторон, между которыми происходит товарообмен, возросший интерес к этому виду договоров вполне оправдан. Существует ряд обстоятельств, влияние которых определяет обращение сторон именно к комиссионной модели договорных отношений. В числе этих обстоятельств можно назвать лучшее знакомство комиссионера с условиями деятельности на том рынке, выход на который с помощью комиссионера предпринимает комитент; доверие, или кредит, которое оказывают комиссионеру участники оборота и на которое не может рассчитывать незнакомый на данном рынке комитент; желание комитента сохранить свое имя в тайне для будущих покупателей товара и многие другие. Как отмечал Г. Ф. Шершеневич <*>, исследуя причины возникновения и широкого распространения договора комиссии в дореволюционном имущественном обороте, стремление к расширению района деятельности, обнаруживаемое торговыми предприятиями, придало особое экономическое значение договору комиссии. В погоне за рынком сбыта было замечено, что содействие комиссионеров часто бывает полезнее участия лиц, работающих на условиях трудового договора <**>. -------------------------------- <*> Шершеневич Г. Ф. Учебник торгового права. М.: Спарк, 1994. С. 204. <**> Имеется в виду классическая для дореволюционного торгового права фигура приказчика, которая, к сожалению, не имеет отражающего ее смысл термина в современном русском языке.
Уже самый первый взгляд на предмет договора комиссии позволяет сделать заключение, что данный договор представляет собой весьма своеобразное явление. С одной стороны, законодатель говорит о вещах (п. 1 ст. 996 ГК РФ) или о товарах (п. 2 ст. 990 ГК РФ) как о предмете комиссии. С другой стороны, в определении этого договора (п. 1 ст. 990 ГК РФ) вещи не указаны, и сам договор по уже сложившейся традиции типологизируется в литературе в качестве договора на оказание услуг по заключению сделок одним лицом за счет другого, т. е. его предметом являются действия, а не материальные объекты <*>. -------------------------------- <*> Предметом договора комиссии признается услуга, оказываемая комиссионером в виде совершения сделки (см.: Советское гражданское право: Учебник: В 2 т. / Под ред. О. А. Красавчикова. 3-е изд. Т. 2. М., 1985. С. 320).
Отмеченный своеобразный дуализм в понимании предмета договора комиссии послужил основой для такой структуры изложения материала, при которой свое отражение помимо общетеоретических проблем получают вопросы сделок, составляющих сущность действий комиссионера, и вопросы, относящиеся к вещам, сделки с которыми поручаются комиссионеру. Рассмотрим договор в его понимании как сделки (соглашения двух или более лиц) <*>. Договорные условия, составляющие содержание договора, принято объединять в определенные группы. Традиционно выделяют три группы условий: существенные, обычные и случайные. Обычными признают условия, закрепленные в правовых нормах, которые распространяются на договорные отношения соответствующего вида или на все договоры вообще <**>. Случайными считают условия, которые не являются ни необходимыми, ни обычными частями договора и входят в его содержание лишь тогда, когда того пожелают стороны <***>. Наибольшее значение имеют, вне всяких сомнений, существенные условия. Под существенными закон понимает те условия, согласование которых сторонами необходимо и, с другой стороны, достаточно для признания договора заключенным (п. 1 ст. 432 ГК РФ). Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - М.: Издательство "Статут", 2001 (издание 3-е, стереотипное). ------------------------------------------------------------------ <*> "Договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей" (п. 1 ст. 420 ГК РФ), - данное законодателем определение имеет в виду договор-сделку (соглашение лиц). Наряду с этим иногда под договором понимается само обязательство, возникшее из такого соглашения, а в некоторых случаях этот термин обозначает документ, фиксирующий акт возникновения обязательства по воле всех его участников (см.: Иоффе О. С. Обязательственное право. М., 1975. С. 26; Гражданское право: Учебник / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 1999. С. 495; Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право: Общие положения. М., 1998. С. 10 - 14). <**> См.: Иоффе О. С. Советское гражданское право: Курс лекций: Ч. 1. Л., 1958. С. 387 - 388. <***> См.: Новицкий И. Б., Лунц Л. А. Общее учение об обязательстве. М., 1950. С. 148.
Есть основания утверждать, что существенный характер условий договора - неоднозначное понятие. Любое условие заключенного договора <*>, зафиксированного в каком-либо документе, можно отнести к существенным по тому или другому признаку: какие-то условия составляют предмет договора, другие - существенные в силу природы договора или прямого указания закона, остальные - существенные по третьему признаку, так как они появились в договоре по заявлению одной из сторон, поскольку иного способа появления в договоре каких-либо условий просто нет (это противоречит определению договора как соглашения лиц). Следовательно, дифференциация условий договора на существенные, обычные и случайные происходит не на основании действующего закона, а в рамках доктринальных разработок и имеет в виду договор как правоотношение. Например, условие о делькредере в договоре комиссии под таким углом зрения является случайным в состоявшемся договоре, даже если по заявлению, предположим комитента, по поводу этого условия стороны достигли соглашения, т. е. условие было существенным с точки зрения ГК РФ к моменту заключения договора. -------------------------------- <*> Особо подчеркнем - условия договора-сделки, по поводу которых состоялись встречные волеизъявления сторон этого договора, но не условия договорного обязательства. На последние оказывают влияние императивные и диспозитивные правовые нормы.
Можно выдвинуть тезис, что сама категория существенных условий согласно действующему законодательству <*> имеет значение лишь на стадии заключения договора, т. е. стадии возникновения договорного обязательства. -------------------------------- <*> По-иному можно подходить к этой проблеме лишь в том случае, если будут внесены изменения в ред. абз. 2 п. 1 ст. 432 ГК и из числа существенных условий будут исключены условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение. Такая формулировка действующего закона сразу относит обычные или случайные условия договоров к числу существенных, а значит, устоявшаяся и уходящая корнями глубоко в историю дореволюционного российского права классификация условий сделок утрачивает свое значение.
Иначе рассматривает данный вопрос В. В. Витрянский. С его точки зрения, в договоре-правоотношении есть определимые существенные условия, отсутствие соглашения сторон по которым при заключении договора восполняется диспозитивными нормами закона <*>. Автор высказывается против - и в этом мы с ним полностью согласны - определения существенных условий договора как условий, отсутствие которых в тексте договора влечет признание его незаключенным. Такое определение логически порочно, поскольку в этом случае явление определяется посредством указания на последствия его отсутствия <**>. В. В. Витрянский приходит к выводу, что в заключенном договоре для его сторон нет условий обычных или случайных, основных или второстепенных. "Таким образом, все условия заключенного договора являются существенными!" <***>. Нам остается лишь добавить, что этот вывод полностью применим к договору-сделке (соглашению лиц), как мы указали ранее. -------------------------------- <*> См.: Научно-практический комментарий к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Спарк; Редакция журнала "Хозяйство и право", 1999. С. 561. <**> См.: Научно-практический комментарий к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. С. 562. <***> Там же. С. 567.
Подход к вопросу о предмете договора в контексте договора как правоотношения <*> мы расцениваем как не основанный на нормах закона. Действительно, все условия договора-сделки, в том числе условие о предмете, определяют содержание обязательства, или, иначе, договора-правоотношения, возникающего из этого договора-сделки. Однако условие о предмете, относимое законом при любых обстоятельствах к числу существенных, имеет значение - как любое "существенное" условие и именно в этом качестве существенного условия - лишь на стадии возникновения договорного обязательства, т. е. при совершении договора-сделки. Впоследствии у возникшего договорного обязательства выделяются элементы, в число которых включаются: субъекты, объект, содержание (права и обязанности), санкция <**>. Как видим, в качестве элемента договорного обязательства предмет особо не выделяется, что, с нашей точки зрения, является правильным. -------------------------------- <*> Как это делает, например, В. В. Витрянский во 2-м издании "Научно-практического комментария к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей" (С. 561). Кроме того, автор подробно вообще не рассматривает договор как сделку, лишь упоминая о таком значении термина "договор": "Договор-сделка представляет собой юридический факт, который в принципе не может иметь собственного содержания, включая и какие-либо существенные условия". Но как у сделки, сущность которой состоит в волеизъявлении (встречных волеизъявлениях двух и более лиц, если это договор), может не быть собственного содержания? То есть мы имеем волеизъявления без содержания! Но о чем же тогда эти волеизъявления, как не об условиях будущего обязательства? <**> См.: Иоффе О. С. Обязательственное право. С. 12 - 16.
Мы предвидим возражения, что предмет как существенное условие договора-сделки является одновременно и объектом договорного обязательства, в таком виде входя в состав элементов обязательства (договора-правоотношения). В защиту отстаиваемой точки зрения следует заметить, что согласно наиболее распространенному взгляду на объект правоотношения таковым признается поведение обязанных лиц. Даже когда сторонники этого подхода придают определенное значение внешним предметам, на которые направлено или воздействует поведение людей ("материальный объект" обязательства, по терминологии О. С. Иоффе), определяющее значение они сохраняют за поведением участников обязательства <*>. Наиболее часто обязанными лицами в договоре-правоотношении являются обе его стороны, а такие так называемые односторонние договоры, как договор займа и ряд других, нетипичны для оборота в целом. Поскольку обязанными лицами являются обе стороны, поведение обеих сторон составляет объект договора-правоотношения, в каких бы действиях оно ни выражалось. -------------------------------- <*> Подробнее см.: Иоффе О. С. Обязательственное право. С. 13 - 14.
В этой связи можно предположить, что понятие "предмет договора" имеет неодинаковый объем с понятием "объект договорного обязательства". По-видимому, под предметом договора целесообразно понимать действия его будущих сторон, которые им надо согласовать для того, чтобы возникла определенность их будущих отношений и, как следствие, само обязательство. Действия, взятые с точки зрения их сущности. Таким образом, объект обязательства - более широкое понятие и играет роль только для договора-правоотношения. Напротив, предмет договора как научная и законодательная категория "работает" только для договора-сделки. Например, действия продавца по гарантийному ремонту товара будут объектом договорного обязательства, но они не являются предметом договора в смысле ст. 432 ГК РФ и не подлежат согласованию. Одновременно все действия сторон, подразумеваемые как предмет договора, признаются объектом обязательства из этого договора. Когда в обязательстве присутствует материальный объект, например вещь, то действие по передаче этой вещи определяется главным образом через признаки этой вещи. Вещь предстает в качестве предмета договора, однако следует различать сущность явления и видимость, порождаемую этим явлением. В диспозитивных нормах закон предусматривает, как должна происходить передача вещи - в каком месте, в какой срок и т. д. Именно поэтому индивидуализация самой вещи или определение вида и количества вещей имеет основополагающее значение для самого действия по передаче, которое будет носить уже вторичный характер. Это приводит к тому, что вещи выступают на первый план и за ними начинает признаваться характер объекта права. Отличие договора на оказание услуг от договоров на передачу имущества в том и состоит, что действия обязанного лица индивидуализируются не посредством указания на вещь, а иным способом, хотя вещи могут играть определенную роль и при оказании услуг. Даже если свои действия услугодатель должен производить с вещью, а значит, эту вещь необходимо индивидуализировать, основную нагрузку несут именно действия услугодателя с этой вещью. Можно заметить определенную непоследовательность законодателя в использовании термина "предмет договора". В одном случае вещь или иное имущество называется предметом (например, залога - ст. 336 ГК РФ), в другом - объектом (например, при аренде - ст. 607 ГК РФ). В обоих случаях, надо полагать, договор понимается как правоотношение. При этом в последнем случае, говоря об объектах аренды, законодатель устанавливает правила о необходимости индивидуализации имущества, подлежащего передаче арендатору (п. 3 ст. 607 ГК РФ). При отсутствии соглашения об этом имуществе договор не считается заключенным. Если проанализировать подобное регулирование под углом зрения ст. 432 ГК РФ, то условие об объекте аренды сводится к условию о предмете договора <*>. К аналогичным выводам - что предметом договора купли-продажи, прямо не названным таковым в законе, является товар, предметом договора аренды являются объекты аренды и т. п. - приходит М. И. Брагинский <**>. -------------------------------- <*> С учетом поправки, приводимой ранее, что предметом являются все же действия арендодателя, предоставляющего объект аренды, но эти действия, будучи урегулированы диспозитивными нормами, отходят на второй план. Индивидуализация того, что должен предпринять должник, производится путем указания на имущество (вещи), а не путем указания на его действия, поскольку последние типичны (не имеют индивидуализирующего характера). Когда по двум разным договорам аренды передаются письменный стол и автомобиль, для заключения соглашения требуется согласовать (индивидуально определить) эти объекты. Действия же по передаче письменного стола и автомобиля будут разноплановыми, но они определимы и сами по себе не индивидуализируют договор. Несогласование этих условий не создает сомнения в том, о чем заключен договор и в чем состоят обязанности сторон, как это происходит при недостаточно определенном согласовании самого имущества. ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - М.: Издательство "Статут", 2001 (издание 3-е, стереотипное). ------------------------------------------------------------------ <**> См.: Брагинский М. И., Витрянский В. В. Указ. соч. С. 255.
Приведем еще пример. Для заключения договора доверительного управления имуществом необходимо в силу ст. 1016 ГК РФ согласовать следующие условия, прямо названные существенными в Законе: состав имущества, передаваемого в доверительное управление; наименование выгодоприобретателя; размер и форму вознаграждения управляющему, если выплата вознаграждения предусмотрена договором; срок действия договора. Можно предположить, что условием о предмете договора, в смысле ст. 432 ГК РФ, законодатель считал условие о передаваемом в доверительное управление имуществе - объекте доверительного управления. Именно имущество надо согласовать сторонам, избравшим договорный тип доверительного управления, без чего иные договорные условия, в том числе иные существенные условия, не будут иметь никакого смысла <*>. Этот же пример хорошо демонстрирует отличие предмета договора, понимаемого как действия, от иных существенных условий, которые находятся в иной плоскости: размер вознаграждения, наименование выгодоприобретателя, срок действия договора. -------------------------------- <*> Осуществляя доверительное управление имуществом, доверительный управляющий "вправе совершать в отношении этого имущества в соответствии с договором доверительного управления любые юридические и фактические действия в интересах выгодоприобретателя. Законом или договором могут быть предусмотрены ограничения в отношении отдельных действий по доверительному управлению имуществом (п. 2 ст. 1012 ГК РФ). Поскольку мы решили считать предметом договора доверительного управления, как и любого другого, действия сторон, то при отсутствии в договоре каких-либо ограничений в отношении этих действий мы вынуждены будем признать, что в какой-то степени предмет договора определим (любые действия по управлению), т. е. сторонам не обязательно согласовывать сами действия, достаточно лишь употребить общий термин "доверительное управление". Окончательная определенность появляется при согласовании имущества - объекта управления.
На наш взгляд, можно выделить два варианта решения вопроса о сущности предмета договора. Во-первых, мы можем исходить из "неоднородности" предмета договора, находящей отражение в законе, - например, в договоре купли-продажи им будет товар, в договоре подряда - деятельность подрядчика и ее результат, в договоре на оказание услуг, не приводящих к возникновению материального результата, - только деятельность услугодателя <*>. Во-вторых, как уже было указано выше, предметом можно назвать действия сторон договора, составляющие его сущность, доведенные до необходимой степени конкретизации. -------------------------------- <*> По такому пути пошел Французский гражданский кодекс, установив в ст. 1126, что "предметом договора является то, что одна сторона обязуется дать, или то, что одна сторона обязуется сделать или чего она обязуется не делать", т. е. приравняв вещь к действиям обязанного лица.
Второй подход можно определить как предпочтительный. Как отмечает В. В. Витрянский, среди всех условий всякого договора необходимо выделять те условия, которые составляют видообразующие признаки соответствующего договорного обязательства и потому включаются законодателем в самоопределение того или иного договора. Такие условия, бесспорно, являются существенными условиями договора, ибо, называя их (включая в определение договора), законодатель тем самым дает понять, что указанные условия необходимы для данного вида договорного обязательства <*>. Однако автор, как видим, не называет такие условия условиями о предмете договора. Мы же склонны их рассматривать именно в качестве таковых. -------------------------------- <*> См.: Научно-практический комментарий к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. С. 562.
У того же ученого мы встречаем утверждение, с которым полностью согласны, - предмет договора купли-продажи назван в определении этого договора <*>. Это заключение не означает, что цена отождествляется с предметом договора. В предмет договора входят действия покупателя по уплате цены, его обязанность уплатить. При таком подходе нельзя отдельно говорить о выборе определенного типа сделки в отрыве от предмета договора. Особенно наглядно это можно продемонстрировать на примере так называемых непоименованных в особенной части ГК РФ договоров, когда нет соответствия установленному в законе типу. Можно сколь угодно подробно идентифицировать какую-либо вещь, считая ее предметом договора, но пока будут неясны действия должника с этой вещью - переработка, перевозка, хранение и пр., - предмет договора не согласован. -------------------------------- <*> См.: Научно-практический комментарий к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. С. 564.
Поскольку мы придерживаемся взглядов на предмет договора как на некое однородное для разных видов договоров явление, целесообразно признать, что избрание при вступлении в договорные отношения определенного типа договоров означает согласование, если можно так выразиться, предмета договора в абстрактном виде, т. е. вида действий сторон договора, - например таких действий, как уплата вознаграждения комитентом и приводящее к возникновению правового результата для комитента совершение комиссионером одной или нескольких сделок, если избран договор комиссии. Конкретно же предмет такого договора будет определен сторонами при согласовании вида и всех существенных условий поручаемых комиссионеру сделок. Действия комитента станут совершенно определенными с точки зрения права и достаточными для возникновения договора комиссии, поскольку иные характеристики этого действия комиссионера, как-то: действие в точном соответствии с указаниями комитента, представление отчета, передача всего полученного по сделке и др. - определимы в силу диспозитивных норм закона. Детализация действий комитента не требуется вообще, поскольку порядок уплаты вознаграждения, а также подлежащие передаче денежные средства как универсальный объект установлены правопорядком в диспозитивных нормах закона. Ввиду наличия в подавляющем большинстве возмездных договоров встречного предоставления в виде уплаты определенной денежной суммы обязанность уплаты цены не может индивидуализировать тот или иной договор. Окончательная индивидуализация, или типизация, договора может быть проведена лишь по признакам действия той стороны, которая получает от другой денежные средства в качестве эквивалента за собственные действия, заключающиеся в передаче вещей (в пользование или в собственность), выполнении работ, оказании услуг. Предмет договора предстает либо как определенное имущество в обязательствах на передачу имущества, либо как действия исполнителя, если мы рассматриваем договоры на оказание услуг, т. е. проявляется первый из указанных выше подходов. С учетом сделанных оговорок следует признать, что и для него существуют основания в действительности.
Сделки как предмет договора комиссии
Договор комиссии традиционно классифицируют в качестве договора на оказание услуг <*>. При этом в одну группу с ним попадают договоры поручения, хранения, экспедиции <**>. Но чаще классификацию проводят более детально, выделяя среди прочих договоров на оказание услуг договоры на оказание так называемых юридических услуг <***>. К их числу из известных по действующему законодательству договорных типов мы можем отнести комиссию, поручение, агентирование и доверительное управление. Юридический характер услуг, выполняемых обязанным лицом, проистекает из того, что действия (комиссионера, поверенного, агента и доверительного управляющего) по отношению к третьим лицам, дающие наполнение услуге, приводят к возникновению, изменению, прекращению правоотношений или иному правовому результату непосредственно для управомоченного лица (комитента, доверителя, принципала или учредителя управления). Под иным правовым результатом подразумевается переход права собственности (изменений субъекта в правоотношении абсолютного типа), например от третьего лица на комитента при комиссии на покупку. -------------------------------- <*> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР / Под ред. проф. С. Н. Братуся, О. Н. Садикова. 3-е изд. М., 1982. С. 490. <**> См.: Иоффе О. С. Обязательственное право. С. 25. <***> Термин, опять же, нельзя признать удачным, поскольку под оказанием юридических услуг часто понимают консультирование или иные действия специалистов в области правовых знаний.
В Германии отношения между комиссионером и комитентом определяются как возмездное ведение дел (entgeltliche Geschaftsbesorgung). Характерной чертой предмета такого рода договоров является оказание услуги. В этой связи, даже несмотря на зависимость своего вознаграждения от достижения результата, комиссионер не обещает комитенту предоставить определенный результат своей деятельности, он обязуется лишь осуществлять тщательную деятельность для достижения такового <*>. -------------------------------- <*> Ganaris C.-W. Handelsrecht: Ein Studienbuch. 22., uberarb. Aufl. Munchen: Beck, 1995. S. 432.
В отечественном праве по договору комиссии одна сторона (комиссионер) обязуется по поручению другой стороны (комитента) за вознаграждение совершить одну или несколько сделок от своего имени, но за счет комитента (п. 1 ст. 990 ГК РФ). Как следует из легального определения, предметом договора, обладающего признаками комиссионного, являются действия комиссионера по совершению одной или нескольких сделок от своего имени, но по поручению и за счет комитента, а также действия комитента по выплате вознаграждения комиссионеру. В более тесном и более распространенном понимании предметом этого договора являются сделки, поручаемые комиссионеру <*>, поскольку действия комитента по уплате вознаграждения не требуют детального согласования. -------------------------------- <*> См.: Комментарий части второй Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. М., 1997. С. 228; Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР. С. 490.
В дальнейшем под углом зрения на предмет договора комиссии как на действия комиссионера (заключение сделок за счет комитента) мы рассмотрим не только сделки, совершение которых поручается комиссионеру, но и предмет этих сделок, поскольку комиссионеру поручается совершение не абстрактной сделки, например купли-продажи, а сделки купли-продажи определенного товара. Предмет сделки во исполнение комиссионного поручения позволяет индивидуализировать эту сделку, установить ее правовую природу. Конкретизация поручаемых комиссионеру сделок составляет неотъемлемый признак соглашения сторон о предмете договора комиссии. Вопросы, возникающие в данной связи, будут рассмотрены ниже. Остановимся на понятии сделки в гражданском праве, поскольку признаки сделки как таковой предопределяют характер тех действий, которые могут быть поручены комиссионеру. Сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей (ст. 153 ГК РФ). Сущность правовой сделки состоит в том, что в ней проявляется направленная на порождение правового воздействия воля и что, по образному выражению немецкого цивилиста Я. Шаппа, вердикт правопорядка по признанию этой воли осуществляет желаемое правовое оформление <*>. Совершенно справедливо и еще одно замечание того же автора: "Практически закон использует понятие сделки в двойном значении. Сделкой он называет как волеизъявление, так и совокупный правовой состав, в котором отдельное волеизъявление представляет собой лишь составную часть. ...Применяя понятие сделки в первом значении, следует говорить о сделке в узком смысле (сделка как волеизъявление), во втором значении - о сделке в широком смысле (правовая сделка как совокупный состав)" <**>. Поскольку мы одобряем изложенный подход к определению сделки, деление сделок на сделки в узком и широком смысле будет встречаться далее по тексту настоящей работы. -------------------------------- <*> См.: Шапп Я. Основы гражданского права Германии. М., 1996. С. 160. <**> Шапп Я. Указ. соч. С. 161.
Сделкой может считаться только правомерное действие, совершенное в соответствии с требованиями закона. Только правомерный характер сделки, отмечает В. С. Ем, позволяет признать за ней качества юридического факта, порождающего те правовые последствия, наступления которых желают лица, вступающие в сделку, и которые определены законом для данной сделки <*>. Признание в качестве сделки только правомерного действия преобладает в юридической литературе. В тех случаях, когда под видом сделки совершаются неправомерные действия, они могут повлечь за собой лишь специальные правовые последствия, предусмотренные законом для недействительных сделок. Устанавливая в законе основания и последствия признания сделок недействительными, законодатель тем самым указывает на то, что в таких случаях в виде сделки совершены неправомерные действия <**>. -------------------------------- <*> См.: Гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. проф. Е. А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. Т. 1. М., 1998. С. 333. <**> См.: Там же.
А. Г. Гойхбарг писал: "...предметом договора торговой комиссии могут быть только дозволенные сделки. Если же предметом договора будет поручение заключить сделку противозаконную, например приобрести невольников, закупить вещи, не разрешенные к продаже, и т. п., - то такой договор, как противный закону, будет недействительным; неисполнение такого поручения комиссионером не влечет за собой его ответственности перед комитентом за убытки, а исполнение его не дает ему права требовать возмещения расходов, комиссионного вознаграждения и т. п." <*>. -------------------------------- <*> Гойхбарг А. Г. Торговая комиссия: Практический комментарий к закону о договоре торговой комиссии. СПб.: Право, 1914. С. 18.
Интересное положение договора комиссии в системе других договоров заключается помимо всего прочего в том, что это своеобразная сделка о будущих сделках, следовательно, законность содержания договора комиссии (сделки) проверяется как по содержанию согласованных сторонами условий этого договора, так и по содержанию сделок, входящих в предмет комиссионного поручения. Правомерность, таким образом, должна присутствовать в каждой сделке, поручаемой комиссионеру. Более того, действительность самого договора комиссии зависит от правомерности сделок, входящих в его предмет. Неправомерность сделок, порученных комиссионеру, может проистекать, например, из того, что эти сделки, будучи внешне совершенно законными, приводят к противоправному результату, в частности возникновению права собственности у комитента в обход действующего законодательства. В практике арбитражных судов была целая серия дел, содержащих в себе интересные основания для признания договора комиссии недействительным. В частности, своим Постановлением от 9 декабря 1997 г. N 6247/97 Президиум ВАС РФ удовлетворил иск прокурора Воронежской области в защиту государственных интересов к Российскому фонду федерального имущества, акционерному обществу "Военно-промышленная инвестиционная компания", акционерному обществу закрытого типа "Финансовый центр "Столица", товариществу с ограниченной ответственностью "Фирма "Денэк" и фирме "Ник энд Си Корпорейшн" о признании недействительным договора поручения, договора комиссии, протокола чекового аукциона и о применении последствий недействительности сделок. Такое решение суда было вызвано тем обстоятельством, что в результате целой серии сделок акции одного из предприятий, оборонный заказ которого на момент приватизации составлял более 30% от общего объема выпускаемой продукции, перешли в собственность иностранного инвестора. Между тем решение Правительства РФ о допуске иностранного инвестора к участию в приватизации данного предприятия, которое требовалось на основании п. 10.1 Государственной программы приватизации, не принималось. Иностранный инвестор заключил договор поручения с компанией "Денэк", у этой компании был договор комиссии с АОЗТ "Финансовый центр "Столица", и лишь последнее приобретало на чековом аукционе акции оборонного предприятия. Впоследствии были оформлены передаточные распоряжения на акции от АОЗТ "Финансовый центр "Столица" в пользу компании "Денэк" и далее от компании "Денэк" иностранному инвестору. Как видим, внешне ни сам договор комиссии, ни сделка во исполнение его не содержали в себе ничего противозаконного. Однако результат, к которому привели все эти сделки в совокупности, дал основания Президиуму ВАС РФ признать их недействительными <*>. -------------------------------- <*> См.: Вестник ВАС РФ. 1998. N 5. С. 80 - 81.
Вопрос об изначальной, если можно так выразиться, правомерности порученных комиссионеру сделок, т. е. еще не осуществленных, потенциальных сделок, не следует отождествлять с недействительностью этих сделок уже в актуализированном, а не потенциальном виде. Неправомерный характер будущей сделки должен быть ясен изначально, например, если поручается приобрести какую-либо вещь, изъятую из гражданского оборота. При таких обстоятельствах имеются все основания утверждать о недействительности самого договора комиссии. Напротив, для недействительности уже заключенных сделок существует ряд оснований, о которых ни комитент, ни комиссионер могут не иметь представления при согласовании комиссионного поручения. В частности, сделка может быть недействительна (оспорена) вследствие существенного заблуждения контрагента комиссионера (ст. 178 ГК РФ), т. е. в силу обстоятельства, на которое комиссионер не мог повлиять (если в его действиях не присутствовало вины), и в иных подобных случаях, но это никак не отражается на действительности договора комиссии. По разным основаниям в литературе сделки классифицируют на: а) односторонние, двусторонние и многосторонние; б) возмездные и безвозмездные; в) реальные и консенсуальные; г) каузальные и абстрактные. Следуя указанным классификациям, рассмотрим, все ли из этих видов сделок могут входить в предмет договора комиссии. В односторонней сделке волю изъявляет лишь одна сторона, по общему правилу односторонняя сделка создает обязанности для лица, ее совершившего. В силу такой сделки какому-либо третьему лицу может быть предоставлено право в отношении изъявившего волю лица, этому праву будет корреспондировать соответствующая обязанность последнего. Согласно ст. 155 ГК РФ односторонняя сделка может создавать обязанности для других лиц лишь в случаях, установленных законом или соглашением с этими лицами. Анализ норм ГК РФ о договоре комиссии однозначно свидетельствует о необходимости встречных обязанностей у третьего лица по его сделке с комиссионером во исполнение комиссионного поручения. При неисполнении третьим лицом своих обязанностей по сделке с комиссионером, а значит, невозможности для комиссионера передать результат совершенной им сделки комитенту, последний вправе получить права по этой сделке с соблюдением правил об уступке требования (ст. 993 ГК РФ). Таким образом, поскольку по односторонней сделке никаких прав или выгод, которые возможно передать комитенту, комиссионер не получает, односторонние сделки не могут входить в предмет договора комиссии ввиду противоречия существу этого договора, его социально-экономическим основам и всей истории его возникновения. Для совершения двусторонней (многосторонней) сделки необходимо волеизъявление двух (соответственно более двух) сторон. Всякая сделка, в которой имеется более одной стороны, именуется договором (п. 1 ст. 154 ГК РФ). По двусторонней сделке (договору) права и обязанности могут возникать у любой из сторон, в связи с чем в отношении двусторонних сделок не действуют те возражения, которые были противопоставлены включению односторонних сделок в предмет договора комиссии. Пример договора купли-продажи убедительно свидетельствует в пользу того, что двусторонние сделки могут быть совершены при посредстве комиссионера. Нет препятствий также совершать многосторонние сделки на комиссионных началах, если они отвечают иным критериям, приводимым нами выше. Рассмотрим возмездные и безвозмездные сделки. Поскольку ни о каком встречном предоставлении при односторонних сделках, как уже отмечалось, говорить не приходится, классификация по признаку возмездности имеет значение лишь для двусторонних сделок (договоров). Возмездный договор можно определить как такой, в котором обе стороны имеют имущественный интерес. Договор с признаками возмездности, как показывает практика (возьмем пример все той же купли-продажи), с полным правом можно отнести к предмету договора комиссии. Гораздо сложнее дело обстоит с безвозмездными договорами. Безвозмездным признается договор, заключенный в интересе исключительно одной стороны, при этом одна из сторон вступает в обязательство, не имея в виду какой-либо хозяйственной выгоды <*>. Классические примеры безвозмездных договоров - ссуда (безвозмездное пользование), безвозмездное хранение и дарение. Могут ли эти или иные безвозмездные договоры входить в предмет комиссионного поручения? -------------------------------- <*> Новицкий И. Б., Лунц Л. А. Указ. соч. С. 129 - 130.
По-видимому, направленность договора комиссии на получение комитентом выгоды в результате действий комиссионера препятствует выступлению комиссионера в таком договоре на той стороне, которая делает имущественное предоставление, не получая ничего взамен (на стороне дарителя, хранителя или ссудодателя), хотя буквальное толкование закона не позволяет сделать такой вывод. Лишь прибегая к системному толкованию норм гл. 51 ГК РФ о договоре комиссии, можно обосновать подобный вывод: поскольку не находят применения правила об исполнении поручения на наиболее выгодных (выгода подразумевает доход) для комитента условиях (ст. 992 ГК РФ), о передаче комиссионером комитенту всего полученного по сделке (ст. 999 ГК РФ) и ряд других, заключение подобных сделок не отвечает регулированию, которое избрал законодатель для комиссионной договорной модели. Иного мнения придерживается М. И. Брагинский: "В роли тех, кто наделен собственником правом заключать договоры безвозмездного пользования в качестве ссудодателя, может оказаться, в частности, комиссионер, действующий в рамках данного ему поручения" <*>. К сожалению, автор не приводит аргументов в пользу своего вывода. Одновременно он указывает, что значительно меньше оснований для выступления в том же качестве доверительного управляющего, имея в виду предоставленное ему право осуществлять любые юридические и фактические действия, но непременно в интересах выгодоприобретателя (п. 2 ст. 1012 ГК) <**>. Однако мы не можем сказать, что комиссионер не обязан действовать в интересах комитента. Напротив, согласно ст. 992 ГК РФ принятое на себя поручение комиссионер обязан исполнить на наиболее выгодных для комитента условиях в соответствии с указаниями комитента. Законодатель ведет речь не просто о соблюдении интересов комитента комиссионером, но и о выгодности условий, а выгода всегда, на наш взгляд, связана с прибылью, денежными отношениями. Безвозмездность никак не могла подразумеваться законодателем в этом примере. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского "Договорное право. Договоры о передаче имущества" (Книга 2) включена в информационный банк согласно публикации - М.: Издательство "Статут", 2002 (издание 4-е, стереотипное). ------------------------------------------------------------------ <*> Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга вторая: Договоры о передаче имущества. М., 2000. С. 775. <**> См.: Там же.
Выступление же комиссионера в качестве стороны, которая получает какую-либо выгоду, не производя встречного предоставления (поклажедателя, ссудополучателя или одаряемого), не согласуется с нормами об этих договорах. В частности, ссудополучатель не вправе без согласия ссудодателя передать полученную в пользование вещь третьему лицу, в том числе "комитенту", в противном случае ссудодатель вправе потребовать досрочного расторжения договора (п. 1 ст. 698 ГК РФ). Следовательно, по общему правилу комитент не получит той выгоды (в виде использования определенного имущества), на которую он рассчитывал, прибегнув к услугам комиссионера. Аналогичные соображения могут быть высказаны применительно к договору дарения - комиссионеру не может быть поручено принимать дары, которые поступали бы в собственность комитента, это противоречит лично-доверительному характеру договора дарения. Нетрудно предсказать реакцию дарителя, который узнает, что реально подаренная им комиссионеру вещь перешла к другому лицу, одарить которое он не намеревался. По-видимому, не будет достигнута юридическая цель (кауза) договора дарения и окажутся парализованными все нормы закона, посвященные, в частности, отмене дарения: в силу п. 5 ст. 578 ГК РФ отмена дарения влечет возврат подаренной вещи, если она сохранилась в натуре к моменту отмены дарения. В нашем случае вещь у комиссионера не сохранилась, поскольку, по рассматриваемой нами гипотезе, право собственности на нее приобрел комитент. Кроме того, заключение таких договоров находится вне контроля комиссионера и целиком зависит от третьих лиц. Все высказанные нами соображения направлены против допущения безвозмездных сделок для их совершения на комиссионных началах и против практического применения комиссионной модели договорных отношений для получения имущественной выгоды в результате безвозмездных сделок. При решении этого вопроса, как и многих других, мы должны избрать один из подходов. Первый подход может состоять в том, что мы будем рассматривать договор комиссии как универсальное правовое средство для получения какого-либо результата одним лицом (комитентом) в результате деятельности другого лица (комиссионера). В свете этого решения большинство сделок может совершаться с привлечением фигуры комиссионера. В силу противоположного подхода мы признаем, принимая во внимание историю возникновения комиссионных обязательств и их тесную связь с торговлей, что договор комиссии должен иметь своим предметом лишь ограниченный круг сделок: куплю-продажу или иную сделку, носящую оборотный, торговый характер, которая может быть исполнена самим комиссионером без помощи комитента, а также самому комиссионеру, без привнесения каких-либо личностных начал. Второй подход имеет, в нашем понимании ситуации, явное преимущество. Классификацию сделок на каузальные и абстрактные для целей нашего исследования нельзя признать продуктивной, поскольку она не позволяет прийти к определенному выводу в отношении какого-либо из этих видов сделок. Связанность сделки и ее основания (правовой цели), как в каузальных сделках, либо оторванность сделки от ее основания, как в абстрактных сделках, сами по себе не содержат причин для их отдельного рассмотрения и выделения каких-либо закономерностей именно в связи с отнесением этих сделок к предмету договора комиссии. Оба вида могут в него входить, если конкретная сделка в рамках данного вида не будет противоречить каким-либо иным выделенным здесь нами критериям. По способу возникновения юридической силы у двусторонней сделки выделяют консенсуальные и реальные сделки. Консенсуальными являются такие сделки, которые порождают права и обязанности у сторон в момент достижения сторонами соглашения. Последующая передача вещи или совершение иного действия осуществляются с целью их исполнения. В противоположность этому для заключения реальной сделки одного соглашения сторон недостаточно. Помимо соглашения сторон в юридическом составе, влекущем возникновение обязательства, должна присутствовать передача вещи или иное действие как самостоятельный юридический факт. По нашему мнению, подразделение сделок на реальные и консенсуальные по способу их заключения и требующемуся для этого юридическому составу не дает возможности оценить обоснованность включения их в предмет комиссионного поручения. Классический пример консенсуальной сделки - купля-продажа является самым распространенным предметом договора комиссии. Вместе с тем наряду со сделкой купли-продажи комиссионеру может поручаться страхование находящегося у комиссионера товара, т. е. по общему правилу реальная сделка (п. 1 ст. 957 ГК РФ). Согласно п. 3 ст. 998 ГК РФ комиссионер, не застраховавший находящееся у него имущество комитента, отвечает за это лишь в случаях, когда комитент предписал ему застраховать имущество за счет комитента либо страхование этого имущества комиссионером предусмотрено договором комиссии или обычаями делового оборота. Комиссионер страхует именно имущество, причем то, которое ему не принадлежит, и делает это за счет комитента. В качестве особой разновидности сделок иногда выделяют так называемые фидуциарные сделки. В таких сделках личность либо кредитора, либо должника, а чаще любого из них, имеет для другой стороны большое значение. Подобные сделки не могут являться предметом договора комиссии. Помимо противоречия природе комиссионного договора защищаемое нами невключение этих сделок в потенциальный предмет комиссионного поручения основано также на положениях закона о переходе прав кредитора к другому лицу. В силу ст. 383 ГК РФ переход к другому лицу прав, неразрывно связанных с личностью кредитора, не допускается. Следовательно, если комиссионер заключит такой договор за счет комитента, то он не сможет уступить комитенту свои права к третьему лицу в случае неисполнения сделки последним. Таким образом, нормы о договоре комиссии вступят в конфликт с общими положениями о замене лиц в обязательстве, а это признак ошибочности отнесения фидуциарных сделок к предмету договора комиссии <*>. В частности, по договору комиссии нельзя обязать комиссионера заключить с третьим лицом договор поручения, в том числе и в силу доверительного характера отношений сторон в этом договоре. Равным образом не могут входить в предмет комиссионного поручения те сделки, которые имеют неразрывную связь с личностью должника, где комиссионер является должником. Иначе правила закона об обязанности комитента освободить комиссионера от обязательств, принятых им на себя перед третьими лицами (абз. 4 ст. 1000 ГК РФ), не будут работать, поскольку комитент не вправе исполнять за комиссионера его обязательства. Примером последнего рода сделок может служить гипотетический авторский договор заказа, где на стороне автора выступает "комиссионер" другого лица. -------------------------------- <*> Предметом договора комиссии могут быть любые допускаемые законом сделки, кроме тех, которые должны совершаться лично (например, договор поручения). Такая мысль высказана авторами Комментария к Гражданскому кодексу РСФСР под ред. проф. С. Н. Братуся, О. Н. Садикова (3-е изд. С. 490).
По классификации, традиционно проводимой в законе и научной литературе, сделка, - а нас интересуют в первую очередь двусторонние сделки, т. е. договоры, - может быть направлена на установление обязательства; она может быть направлена на изменение существующего обязательства (например, соглашение об отсрочке платежа по договору займа, соглашение об изменении пределов поручения, возложенного по договору на данное лицо, и т. д.); наконец, сделка может быть направлена на прекращение существующего обязательства <*>. Для целей настоящей работы такая классификация сделок весьма продуктивна, поскольку в предмет договора комиссии может входить лишь сделка, направленная на установление прав и обязанностей. Комиссионер не может от своего имени совершать какие-либо действия, направленные на изменение либо прекращение уже существующих отношений между комитентом и третьим лицом, с тем чтобы эти действия комиссионера производили свой эффект, поскольку это противоречит природе обязательства, в котором комиссионер не участвует. Изменять или прекращать свои отношения могут только соответствующие стороны. Аналогичный подход был использован в п. 6 информационного письма Президиума ВАС РФ от 23 октября 2000 г. N 57 "О некоторых вопросах практики применения статьи 183 Гражданского кодекса Российской Федерации": соглашение, заключенное во изменение или в дополнение основного договора представителем, не имеющим надлежащих полномочий, не может обязывать самого представителя, а признается ничтожным по ст. 168 ГК РФ, поскольку "по своей природе является неотъемлемой частью упомянутого договора и не может существовать и исполняться отдельно от него" <**>. -------------------------------- <*> См., например: Новицкий И. Б., Лунц Л. А. Указ. соч. С. 97. <**> Вестник ВАС РФ. 2000. N 12. С. 64.
Вывод о том, что под сделками, входящими в предмет комиссионного поручения, законодатель имеет в виду действия, направленные на установление обязательственных отношений, можно сделать из того, что комиссионер должен передать комитенту право требования к своему контрагенту, а это, по российскому праву, в отличие, например, от германского, возможно лишь для обязательственных отношений. В результате совершения комиссионером сделки и исполнения, таким образом, части принятых на себя обязательств должно возникнуть обязательственное правоотношение со всеми присущими ему признаками. Выделение такого признака сделки, могущей входить в предмет договора комиссии, как направленность на возникновение обязательственных отношений, вызывает необходимость рассмотреть ряд вопросов из общей теории обязательств. Первым в числе таковых является деление обязательств на родовые и видовые. По мнению Г. Ф. Шершеневича, различие между теми и другими основано на том, какими признаками определяется действие, составляющее содержание обязательственного отношения. Если объект обязательства характеризуется признаками, свойственными целой категории действий, то обязательство будет родовым. Если, напротив, объект определяется признаками, присущими только данному действию, то мы будем иметь видовое обязательство. Так, например, продажа дома в известном городе, на определенной улице, под указанным номером полна видовых признаков, приглашение адвоката вести данное дело создает также видовое обязательство. Но обязательство доставить известное количество муки, хотя и определенного сорта, будет родовым, потому что возможен целый ряд таких же действий, способных стать предметом подобных обязательств. Приглашение адвоката вести всевозможные дела известного города является, по той же причине, обязательством родовым. В обязательствах родовых, когда действие состоит в передаче вещи, последняя определяется счетом, весом, объемом <*>. -------------------------------- <*> См.: Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права: (По изд. 1907 г.). М.: Спарк, 1995. С. 279.
На наш взгляд, нет препятствий для рассмотрения обязательства комиссионера в качестве родового или видового (по аналогии с тем, как это делал профессор Шершеневич), в зависимости от того, совершение какой сделки поручается комиссионеру. Если на комиссионера возложено приобретение индивидуально-определенной вещи, то можно вести речь об индивидуальном характере обязательства комиссионера. Такой же индивидуальный характер, вероятно, следует признавать за обязательством комиссионера, если ему поручается приобрести вещи, определенные родовыми признаками, но у определенного лица. Утрата дееспособности этим лицом или его несостоятельность повлекут за собой невозможность исполнения индивидуального обязательства комиссионера. Родовой же характер его обязательство приобретает в тех случаях, когда порученная комиссионеру сделка обладает признаками целой категории сделок, - например купля-продажа муки на вес и пр. Практическое значение рассмотрения поручаемых комиссионеру сделок под таким углом зрения ничем не отличается от значения рассмотрения иных действий, входящих в объект того или иного обязательства: невозможность совершения индивидуализированной сделки, т. е. той, в которой известен контрагент, прекращает обязательство комиссионера, в родовом обязательстве невозможность его исполнения сведена к минимуму. Безусловным приоритетом на практике пользуются сделки, направленные на порождение родового обязательства, однако это не означает, что стороны не могут придать будущей сделке комиссионера индивидуальные черты, в частности определив будущего контрагента комиссионера. Понятие индивидуализации сделки носит достаточно отвлеченный характер, так как сделка есть понятие умозрительное, не имеющее материального содержания. Поскольку индивидуализация сделки происходит до ее совершения, никогда нельзя описать все аспекты, при которых в реальности сделка будет совершена. Тем не менее применение к сделкам категорий, выработанных для обязательств по передаче вещей, может представлять определенный интерес, поскольку и действия комиссионера по совершению сделок, и действия продавца по передаче вещей берутся в одной плоскости, как объект обязательства. Как следует из определения договора комиссии в действующем законодательстве (п. 1 ст. 990 ГК РФ), комиссионеру может быть поручено совершение одной или нескольких сделок. В последнем случае, когда обязательство комиссионера состоит в совершении нескольких сделок и они носят между собой взаимосвязанный характер, может получить определенную остроту проблема делимых и неделимых обязательств. Т. Ф. Шершеневич писал по этому поводу: "Действие, составляющее содержание обязательства, может быть признано делимым, когда оно может быть выполнено по частям, когда оно допускает разделение его без нарушения сущности, так что каждая часть действия имеет то же содержание, как и целое, и отличается от последнего только количественно. Действие, не допускающее такого разложения на части, признается неделимым. Соответственно тому и обязательства, по способности к делению их объекта, различаются как делимые и неделимые. Например, обязательство по займу, вообще по платежу известной суммы денег или обязательство по поставке муки должны быть признаны делимыми, потому что плата части денег, доставка пуда муки составляют по существу такие же действия, как платеж и доставка целого. Напротив, неделимо обязательство выстроить дом, и потому укладка фундамента не будет частью всего, так как она не однородна с оставшейся работой, или неделимо, например, обязательство перевезти груз из Петербурга в Казань, потому что оставление его на половине дороги, в Москве, рассматривается, по цели договора, не как исполнение в части, а как совершенное неисполнение" <*>. -------------------------------- <*> Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. С. 280.
В одних случаях для комитента может представлять интерес лишь совершение комиссионером всех без исключения сделок, например по закупке у одного контрагента трех различных технологий, которые могут быть использованы комитентом для его целей лишь совместно, а покупка лишь одной из них лишена какого-либо смысла для комитента. Подобное обязательство комиссионера мы можем признавать неделимым, и предмет договора комиссии приобретает иной качественный уровень, нежели простая совокупность ряда сделок. По общему же правилу при поручении комиссионеру нескольких сделок каждая из них носит самостоятельный характер независимо от ее взаимосвязи с другими сделками из числа порученных, а значит, обязательство комиссионера делимо и может исполняться по частям. Установив, что в предмет договора комиссии могут входить только двусторонние либо многосторонние сделки (договоры), носящие возмездный характер и направленные на установление обязательственных отношений, приступим к рассмотрению мнений, существующих в литературе в отношении конкретных видов сделок, поручаемых комиссионеру. В соответствии с высказанными подходами можно условно объединить авторов в две группы. Первая группа авторов включает в предмет комиссионного поручения совершение только одного вида сделок, а именно - договора купли-продажи. Одним из представителей этого направления является В. А. Краснокутский: "Комиссионные отношения появились из добавочных соглашений по купле-продаже, носят черты этого происхождения и в своем существе должны быть толкуемы как построенные в расчете на эту сделку" <*>. Только из связи комиссии с куплей-продажей можно объяснить то правило, что основной "предмет" комиссии - товар, как присланный для продажи комиссионеру, так и приобретенный им для комитента, всегда остается собственностью последнего. Уже тот факт, что по закону предмет комиссии (в одном из своих значений) совпадает с предметом купли-продажи (вещь, товар), служит весомым аргументом в защиту позиции В. А. Краснокутского: "...выражаясь юридически и формально, приходится сказать, что договор комиссии выделяется из групп, сходных с ним вполне определенным содержанием - именно выполняемая, во исполнение комиссии, сделка стоит в тесной связи с куплей-продажей и представляет поручение купить или продать какие-либо вещи" <**>. -------------------------------- <*> Краснокутский В. А. Договор комиссии. М., 1925. С. 17. <**> Там же.
А. Шахназаров в 1926 г. писал, что "много разногласий в теории и законодательной практике Запада вызывает вопрос о сфере применения комиссионных поручений. Должна ли она быть ограничена куплей-продажей (в том числе поставкой) имущества, или же предметом договора комиссии могут быть всякие не запрещенные законом сделки, как-то: страхование чужого имущества, экспедиция, инкассовые поручения и т. п.? Швейцарский закон ограничивает комиссионные операции лишь куплей-продажей имущества. Украинский закон избрал второй, ошибочный, на наш взгляд, путь. По тому же пути идет проект Комиссии законодательных предположений (КЗП) при СНК СССР. Стихия комиссионной деятельности - покупка и продажа по поручению комитента. Об этом косвенно свидетельствуют даже те законодательства, которые значительно расширяют сферу применения комиссионных отношений. За исключением лишь одной статьи, трактующей о предмете договора, все остальные постановления их изложены так, как если бы речь шла только о поручении купить или продать... Против расширения сферы действия комиссионного договора говорят и другие соображения... Инкассовые поручения кредитным учреждениям производятся последними по правилам, имеющим чрезвычайно автоматический характер; едва ли мы были бы не правы, сравнив инкассовые поручения с почтовой операцией, известной под именем "наложение платежа". Автоматичность эта слишком не мирится с фигурой комиссионера, призванного действовать с предусмотрительностью заботливого хозяина... Без особых доказательств должно быть ясно, что еще менее пригодны служить предметом комиссионного поручения другие "не запрещенные законом сделки", как-то: подряд, аренда, заем и т. п." <*>. -------------------------------- <*> Шахназаров А. Договор комиссии // Вопросы торгового права и практики: Сб. статей. Л., 1926. С. 83 - 85.
О. С. Иоффе отмечал, что чаще всего комиссионная сделка направлена либо на реализацию вещей комитента, либо на приобретение для него соответствующего имущества <*>. Никаких оснований для своих выводов Иоффе не приводил, поэтому его замечание предстает скорее как практическое наблюдение, чем вывод, ставший следствием научного анализа. -------------------------------- <*> Иоффе О. С. Обязательственное право. С. 528.
Е. А. Суханов подчеркивает, что с помощью договора комиссии "осуществляются сделки по возмездной реализации имущества, не принадлежащего отчуждателю. Иначе говоря, он оформляет отношения торгового посредничества" <*>. Как видим, Е. А. Суханов также ограничивается практическим наблюдением, что обычно комиссионеру поручаются сделки купли-продажи. -------------------------------- <*> Комментарий части второй Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. М.: Фонд "Правовая культура", 1996. С. 227.
В ряде континентальных стран Европы этот взгляд получил закрепление на уровне закона. Согласно ст. 765 ГК Польской Республики по комиссионному договору принимающее поручение лицо (комиссионер) обязуется за вознаграждение (провизию) продавать или покупать движимые вещи "в сфере деятельности своего предприятия" от своего имени, но за счет дающего поручение лица (комитента). Артикул 425 швейцарского закона об обязательствах похожим образом ограничивает предмет поручения покупкой или продажей движимых вещей или ценных бумаг (Einkauf oder Verkauf von beweglichen Sachen oder Wertpapieren). Приведенные формулировки законов подтверждают наличие методологической основы под мнениями, которые были нами условно помещены в отдельную группу. Наряду с этим существует и менее строгий взгляд, который также насчитывает немалое число сторонников и, по нашему мнению, больше соответствует подходу современного российского законодателя. Г. Ф. Шершеневич указывал, что на комиссионера возлагается заключение торговых сделок, представляющих интерес для комитента. Чаще всего это поручение продать или купить, а также отправить товары. Результат этих сделок составляет всецело выгоду или убыток комитента <*>. У него же встречаем: "Банки принимают комиссионные поручения по покупке-продаже ценных бумаг, по оплате денежных документов, по взысканию по векселям (инкассо), по переводу денег из одного места в другое" <**>. -------------------------------- <*> См.: Шершеневич Г. Ф. Учебник торгового права. С. 203 - 204. <**> Там же. С. 245.
По данным, приводимым П. П. Цитовичем, "по характеру поручений комиссионеры различаются: одни занимаются покупкою товаров (или ценных бумаг), другие - продажею, третьи - страхованием, исполнением поручений по инкассо и т. д. Важнее других комиссионер по покупкам и комиссионер по продажам" <*>. -------------------------------- <*> Цитович П. П. Очерк основных понятий торгового права. Киев, 1886. С. 70.
В работе известного специалиста по торговому праву А. Г. Гусакова мы встречаем следующие рассуждения: "Предметом договора комиссии может быть заключение всякого рода сделок, для исполнения которых не требуется непосредственного участия комитента. Таким образом, сделка получает значение комиссионной не от предмета, а от способа исполнения поручения; коль скоро во исполнение поручения заключается сделка с третьим лицом от имени комиссионера, но за счет комитента, - она становится комиссионной. Главнейшим объектом комиссионного поручения является покупка и продажа... Кроме того, на комиссионных началах совершается перевод денег, получение и производство платежей, страхование" <*>. -------------------------------- <*> Гусаков А. Г. Конспект лекций по торговому праву: Ч. 2. СПб., 1912. С. 123 - 124.
В силу ст. 2077 проекта Гражданского уложения предметом договора комиссии могли быть покупка и продажа товаров и вообще всякого рода движимых вещей, векселей, процентных бумаг и т. п., отправление и страхование товаров и грузов, а равно очистка их пошлиной, перевод денег, получение и производство платежей и другие тому подобные действия <*>. -------------------------------- <*> См.: Гражданское уложение: Проект / Под ред. И. М. Тютрюмова. Т. 2. СПб., 1910. С. 690.
Как отмечали авторы комментария к этой статье проекта, "предметом комиссии могут быть всякого рода сделки, встречающиеся в общежитии, если только они могут быть заключены на комиссионном начале, т. е. если исполнение сделки не требует непосредственного участия лица, давшего поручение. Таким образом, сделка получает свойство комиссионной в зависимости не от предмета, а от способа исполнения поручения: коль скоро договор с третьим лицом заключен от имени комиссионера, но за счет лица, давшего поручение, то она комиссионная, независимо от того, что составляет предмет ее. Ввиду сказанного ясно, что перечислить все сделки, могущие быть предметом комиссионных поручений, не представляется возможным и нужным: достаточно лишь указать на главнейшие виды комиссионных сделок. Чаще всего предметом комиссионных поручений бывают покупка и продажа товаров, но нередко на комиссионном начале совершаются отправление товаров, или так называемые экспедиционные сделки. В некоторых иностранных законодательствах правила, относящиеся к сделкам этого последнего рода, составляют особые, самостоятельные отделы. Ввиду того что экспедиционные сделки, по характеру возникающих между участвующими в них лицами отношений, тождественны со всеми другими комиссионными сделками... признано за лучшее не выделять экспедиционных сделок из общей массы сделок комиссионных, а придать правилам о договоре комиссии такую редакцию, чтобы они могли быть применяемы и к сделкам по поручению (по нашему мнению, следует читать "получению". - А. Е.) и отправке товаров" <*>. -------------------------------- <*> Там же.
Как видим, разработчики проекта Гражданского уложения и ряд других ученых принимали точку зрения, что предметом договора комиссии могут быть любые сделки, исполнение которых не требует личного участия комитента. В то же время, на наш взгляд, этот признак очень важен, но не является единственным, позволяющим ограничить круг сделок, входящих в предмет договора комиссии. Например, В. Н. Шретер в 1928 г. писал, что "по характеру комиссионных отношений комиссионеру может быть поручено СОВЕРШЕНИЕ ЛИШЬ ОПРЕДЕЛЕННОГО ВИДА СДЕЛОК (выделено мной. - А. Е.). Основным случаем является поручение что-либо купить или продать для предприятия. Этот случай и является комиссией в точном смысле слова. Наряду с этим комиссионеру, согласно ст. 275-а (имеется в виду ГК РСФСР 1922 г. - А. Е.), могут быть особо поручены отправка и страхование товара и грузов какого-либо предприятия. В этом случае мы говорим об экспедиторской сделке, а комиссионер именуется экспедитором или спедитором. Наконец, в банковской практике практикуются комиссионные поручения по инкассированию и производству платежей за счет препоручителя" <*>. -------------------------------- <*> Шретер В. Н. Советское хозяйственное право. М.; Л., 1928. С. 226.
В одной из своих работ Е. А. Суханов отмечает, что применение договора комиссии в принципе не ограничено рамками торгового оборота, хотя именно на него ориентировано содержание большинства норм ГК РСФСР 1964 г., посвященных комиссии. Например, управления и отделы капитального строительства (УКСы и ОКСы) исполкомов местных Советов, выполняя функции заказчика по строительству кооперативных жилых домов, заключают договоры с ЖСК, по которым обязуются в интересах и за счет ЖСК заключить договоры с проектной организацией на изготовление проектно-сметной документации и со строительной организацией - на строительство жилого дома. По юридической природе договор ЖСК с УКСом (ОКСом) исполкома является не чем иным, как разновидностью договора комиссии <*>. -------------------------------- <*> См.: Советское гражданское право: Учебник: Т. 2. М.: Юридическая литература, 1980. С. 324.
Однако не все ученые полагают, что какое-либо ограничение круга поручаемых комиссионеру сделок должно происходить. Встречаются высказывания, что предметом этого договора являются всякие не запрещенные законом сделки, поручаемые комиссионеру: договоры купли-продажи, подряда, страхования и т. п. <*>. -------------------------------- <*> См.: Советское гражданское право: Учебник / Под ред. В. А. Рясенцева. Т. 2. М., 1965. С. 289; Советское гражданское право: Учебник: В 2 т. / Под ред. О. А. Красавчикова. 3-е изд. Т. 2. М.: Высшая школа, 1985. С. 320; и др.
Неопределенный круг договоров, могущих стать предметом договора комиссии согласно буквальному толкованию норм ГК РФ о том, что комиссионер принимает на себя совершение одной или нескольких сделок, очевидно, в теории должен быть подвергнут ограничению. Во-первых, цель и существо комиссионного договора состоит в самостоятельном приобретении комиссионером прав и обязанностей и передаче комитенту имущественного результата, поэтому предметом комиссионного обязательства может служить совершение лишь таких сделок, последствия которых могут быть в случае надобности переносимы на другое лицо и которые могут быть исполнены комиссионером без участия комитента. К числу такого рода сделок могут быть отнесены практически любые договоры, в которых комиссионер выступает в качестве лица, вносящего в оплату встречного предоставления деньги, - заказчиком в договоре подряда <*> или возмездного оказания услуг, грузоотправителем в договоре перевозки, заказчиком по авторскому договору заказа, поклажедателем в договоре хранения, страхователем в договоре страхования, а также во всех иных случаях, отвечающих общим признакам, выделенным выше. Во-вторых, чаще всего предметом выступает купля-продажа и сходные сделки, так как обязательства по отправке и страхованию грузов отошли от договора комиссии и стали предметом договора экспедиции; сделки по производству платежей и предоставлению кредита отнесены к институтам расчетно-кредитных правоотношений <**>. -------------------------------- <*> В подтверждение своих выводов можем сослаться на то, что СССР редко прибегал к покупке готовых судов. Широко практиковалось размещение за границей заказов на строительство судов. С иностранными фирмами контракт на строительство судов заключало В/О "Судоимпорт". Сделка совершалась им в качестве комиссионера (см.: Юридический справочник по торговому мореплаванию / Под ред. к. ю.н. А. С. Кокина. М.: Спарк, 1998. С. 31). <**> Аналогичный подход использован в работе: Бахчисарайцев Х., Граве К., Эйбушитц П. Вопросы законодательства во внутренней торговле. М., 1925. С. 223.
Этот подход позволяет выделять договор купли-продажи как предмет договора комиссии в силу исторического развития и сущности комиссионных отношений, но наряду с этим договором могут допускаться и иные сделки, которые заключаются на комиссионном начале. Наиболее близкое нашей правовой системе германское право толкует договор комиссии непосредственно после купли-продажи как особый ее вид. Параграф 383 Германского торгового уложения 1897 г. (ГТУ) определяет комиссионера как лицо, принимающее на себя в качестве промысла продажу или покупку товаров или ценных бумаг за счет другого лица (комитента), но от собственного имени. В то же время предмет договора комиссии по германскому торговому праву не ограничивается сделками купли-продажи, как это может показаться, если не анализировать весь комплекс норм о договоре комиссии. Согласно абз. 1 § 406 ГТУ, имеющему название "Подобные (схожие) сделки", предписания раздела о договоре комиссии находят свое применение и в тех случаях, когда комиссионер в процессе осуществления своей торговой деятельности принимает на себя заключение за счет другого лица, но от собственного имени сделки иного рода, нежели обозначено в § 383 ГТУ. В качестве примеров в немецкой литературе приводят договоры о сдаче в прокат видеофильмов и иные подобные сделки. Комиссионер принимает на себя совершение сделок. Что означает "совершение" применительно к сделкам? Применительно к договорам мы имеем термин "заключение договора", и на первый взгляд совершение двусторонней сделки и заключение договора выступают как тождественные понятия. Но заключение договора, например купли-продажи, между комиссионером и третьим лицом (продавцом или покупателем) часто не полностью отражает интересы комитента, хотя и составляет правовую цель договора комиссии. Мотивом вступления комитента в договор комиссии часто является наступление экономического эффекта от порученной комиссионеру сделки у комитента - получение товаров или денег. По совершенно справедливому замечанию В. С. Ема, "юридические цели (основания сделки) нельзя отождествлять с социально-экономическими целями субъектов сделки. ...Одна и та же социально-экономическая цель может быть достигнута через реализацию различных правовых целей (например, социально-экономическая цель использования автомобиля может быть достигнута через реализацию таких правовых целей, как приобретение права собственности на автомобиль или приобретение права пользования в результате найма автомобиля)" <*>. Точно так же экономической цели реализации или приобретения товара комитент может достичь с использованием различных правовых средств помимо договора комиссии, в первую очередь - договора купли-продажи. -------------------------------- <*> Гражданское право: Учебник / Отв. ред. проф. Е. А. Суханов. Т. 1. С. 332.
Четкое разделение не имеющих правового значения мотивов комитента и юридической цели договора комиссии приводит к тому, что при неисполнении третьим лицом сделки, заключенной с ним комиссионером, а значит, неполучении комитентом экономических выгод по ней, цель договора комиссии все равно считается достигнутой, и поэтому комиссионер вправе претендовать на вознаграждение за оказанные услуги. Цель договора комиссии (causa) состоит в оказании услуг комитенту комиссионером; услуга оказана с момента выполнения комиссионером действия, к совершению которого он обязался. Интересы комитента защищаются правилами ст. 993 ГК РФ, позволяющими ему требовать перевода на себя прав по сделке с третьим лицом в порядке цессии. Мотивы комитента, его экономические цели могут не только отмеченным образом осложнять правовую квалификацию целей договора комиссии, но и служить основанием для толкования термина "совершение сделки" в более широком смысле - включая исполнение комиссионером данной сделки (обязательства, вытекающего из сделки) и принятие исполнения от своего контрагента. Похожие рассуждения, но в более категоричной, на наш взгляд, форме <*> мы встречаем у А. Г. Гойхбарга: "Комиссионер принимает на себя заключение сделок. Но нельзя толковать слово "заключение" в узком смысле, так как заключением сделки роль комиссионера вообще не оканчивается: он обязан не только, как обыкновенный поверенный, передать препоручителю все причитающееся ему (ст. 54-18 (имеется в виду Закон о договоре торговой комиссии 1910 г. - А. Е.)), но и осуществить заключенную им сделку, потребовать причитающиеся ему платежи, а в случае надобности произвести взыскание по долговым требованиям, которые не могут быть реализованы препоручителем (комитентом) без участия комиссионера <**>. Поэтому слово "заключение" не должно быть истолковано в смысле только совершения сделки; заключение обозначает здесь не только совершение сделки, но и завершение ее, осуществление всех последствий, из заключенной сделки вытекающих" <***>. Как видим, автор придает термину "совершение сделки" буквальный смысл, но пытается расширительно толковать термин "заключение сделки". Заметим, что современный законодатель использовал термин "совершение сделки" в том месте, где дореволюционный законодатель использовал термин "заключение сделки", и можно предположить, что в современных условиях А. Г. Гойхбарг предпринял бы попытку придать термину "совершение сделки" не то значение, которое он вкладывал в этот термин в 1914 г. -------------------------------- <*> Мы не склонны, как А. Г. Гойхбарг, придавать обязанности комиссионера исполнить сделку с третьим лицом абсолютный характер. Стороны свободны в исключении этой обязанности. Но презумпцию такой обязанности комиссионера, возможно, следует установить, если речь идет о сделках купли-продажи. Подробнее речь об этом пойдет далее. <**> Это место А. Г. Гойхбарг сопровождает сноской следующего содержания: "См. Гражд. Уложение, проект с объясн. Кн. 5. Т. 3. Изд. 1899 г. С. 149. Поэтому в ст. 546 проекта прямо и говорится, что комиссионер обязуется заключить и исполнить договор за счет комитента, но от своего имени. И хотя в настоящем законе слово "исполнить" опущено, но это не значит, что с комиссионера снимается обязанность осуществления сделки. Из других статей этого закона видно, что обязанности комиссионера не ограничиваются заключением сделки. Кроме того, в ст. 54-2 Закона "О договорах торговой комиссии" говорится о том, что по договору комиссионера с третьим лицом стороной становится комиссионер, а не препоручитель, хотя бы последний и "вступил в непосредственные сношения с третьим лицом по исполнению сделки, заключенной с ним комиссионером". Следовательно, здесь предполагается, что обычно в непосредственных сношениях с этим третьим лицом по исполнению сделки находится комиссионер, который к тому же, по ст. 54-3, в случае отсутствия указаний со стороны препоручителя по выполнению сделки должен поступать по своему усмотрению". <***> Гойхбарг А. Г. Торговая комиссия: Практический комментарий к закону о договоре торговой комиссии. С. 19.
Действия комиссионера, кроме заключения сделки в широком смысле, как юридического состава, направленного на установление обязательства, можно подразделить на исполнение собственных обязанностей, принятие исполнения от третьего лица и передачу полученного результата комитенту. Следует сделать оговорку, что здесь и далее исполнение обязанностей по заключенной комиссионером сделке мы рассматриваем только под углом зрения отношений между комитентом и комиссионером, поскольку перед третьим лицом всегда обязан один комиссионер (п. 3 ст. 308 ГК РФ - "обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон..."). Столь очевидный для обязательства между комиссионером и его контрагентом вопрос о том, кто должен исполнять принятые на себя комиссионером обязательства, в частности по оплате закупаемого товара <*>, приобретает более сложный характер в отношениях комитента и комиссионера. Согласно абз. 4 ст. 1000 ГК РФ комитент обязан освободить комиссионера от обязательств, принятых им на себя перед третьим лицом по исполнению комиссионного поручения. Толкование термина "освобождение от обязательств", неизвестного общей части обязательственного права, мы видим двоякое. Во-первых, это принятие комитентом долга комиссионера, которое может произойти только с согласия третьего лица и поэтому не имеет универсального характера. Договор комиссии не содержит для перевода долга никаких исключений, в отличие от правил об уступке права требования, которая в силу п. 3 ст. 993 ГК РФ допускается независимо от соглашения комиссионера с третьим лицом, запрещающего или ограничивающего такую уступку. И, во-вторых, это исполнение комитентом обязанностей комиссионера - по оплате при комиссии на покупку и по передаче товара при комиссии на продажу. Последний способ находится под контролем комитента и зависит только от его воли, а значит, должен рассматриваться в качестве общего правила при толковании обязанности комитента, установленной в абз. 4 ст. 1000 ГК РФ. Суть проблемы сводится к тому, должен ли комиссионер без какой-либо договоренности с комитентом исполнить принятые на себя обязательства перед своим контрагентом, а затем требовать возмещения от комитента, либо комиссионер вправе свои обязанности перед третьим лицом не исполнять, ожидая, что исполнение последует со стороны комитента. В последнем случае комиссионер будет обладать возможностью взыскать в порядке регресса с комитента те суммы, которые он возместит своему контрагенту в виде убытков последнего помимо основного долга. -------------------------------- <*> Разумеется, комиссионер как лицо, вступившее в обязательство от своего имени.
По-видимому, поставленный выше вопрос должен решаться в зависимости от характера порученной комиссионеру сделки. Когда поручение дано на закупку товара, комиссионер должен его принять от третьего лица и оплатить, если иное не вытекает из содержания поручения. То есть когда комитент дает поручение приобрести такой-то товар, подразумевается (или презюмируется), что оплата и принятие товара от третьего лица будут осуществлены комиссионером, и лишь потом комитент, исполняя свою обязанность по абз. 2 ст. 1000 ГК РФ, примет от комиссионера все исполненное по договору комиссии и должен будет возместить комиссионеру израсходованные суммы (ч. 1 ст. 1001 ГК РФ). Когда поручена сделка продажи товара, комитент должен передать комиссионеру этот товар, если соглашение об ином не было достигнуто. В этом должна состоять еще одна презумпция. Указанные действия комитента по передаче товара комиссионеру будут входить в объект договорного обязательства, но не составят предмета договора комиссии как сделки, поскольку договор будет заключен и при отсутствии подобного условия. Решающую роль в подтверждении указанных или в построении новых презумпций может сыграть судебная практика. Тогда стороны смогут ориентироваться на эти презумпции при необходимости избрать иное регулирование своих отношений. Приведем высказывание Г. Ф. Шершеневича по интересующему нас вопросу: "Так как комиссионер при заключении сделок руководствовался интересом комитента, хотя и выступал как самостоятельный контрагент, то комитент должен позаботиться о сложении обязательств, принятых комиссионером на себя перед третьими лицами. Если комиссионер продал товары, которых у него еще не было, комитент должен их своевременно доставить. Если комиссионер закупил товар, комитент обязан немедленно выслать следуемую за него сумму денег. Если комиссионер подыскал соответствующий пароход для перевозки товара комитента, последний должен позаботиться о доставке груза к пароходу" <*>. Как видно из приведенной цитаты, ученый исходит из направленности данных действий комитента на облегчение усилий комиссионера по исполнению обязательства: своевременная доставка товара, чтобы комиссионер мог его передать покупателю, направление денежной суммы, если комиссионер закупил товар, т. е. уже получил его на свой склад и по общему правилу оплатил. -------------------------------- <*> Шершеневич Г. Ф. Учебник торгового права. С. 209.
На наш взгляд, законодательство допускает исполнение сделки как комиссионером, так и комитентом, при этом наличие или отсутствие у комиссионера обязанности исполнять заключенную за счет комитента сделку должно определяться содержанием комиссионного поручения. Если в договоре стороны определили, что комитент направляет товар на склад комиссионера, а последний в свою очередь отгружает его третьим лицам, то несомненно, что исполнять сделку купли-продажи будет комиссионер, и все последствия нарушения этой обязанности должны претерпеваться им за свой риск, без отнесения на счет комитента. Если же доставка приобретенного комиссионером за счет комитента товара будет осуществляться непосредственно на склад комитента <*>, то отказ в принятии товара будет для третьего лица означать с этого момента нахождение кредитора (комиссионера) в просрочке, а для комиссионера определяет возможность возложить на комитента все понесенные убытки. -------------------------------- <*> Например, при включении комиссионером в договор с третьим лицом условия о транзитной отгрузке.
С точки зрения интересов комиссионера желательно в договоре устанавливать обязанность комитента исполнять обязанности комиссионера по сделкам, совершенным во исполнение комиссионного поручения. В этом случае при неисполнении комитентом своей обязанности у комиссионера будет возможность самостоятельно оценивать свои риски, когда он, например, либо платит за комитента, а потом вынужден сам доказывать свои убытки, либо не платит - и свои убытки по иску к комиссионеру вынуждено доказывать уже третье лицо (контрагент комиссионера), а при их доказанности комиссионер с большой вероятностью перелагает их на комитента без особых доказательств со своей стороны <*>. -------------------------------- <*> В этом случае могут применяться также правила п. 1 ст. 404 ГК РФ о том, что суд вправе уменьшить размер ответственности должника (комитента в нашем примере), если кредитор (комиссионер) не принял разумных мер к уменьшению своих убытков. Таким образом, у комитента есть возможность защиты, в частности в тех случаях, когда комиссионер, не испытывающий затруднений со свободными денежными средствам и знающий о финансовых затруднениях комитента, а также о том, что третье лицо понесет значительные убытки, вызванные просрочкой оплаты отгруженного комиссионеру для комитента товара, не произведет оплату самостоятельно. По замечанию В. С. Ема, в ст. 404 ГК РФ получает наиболее яркое выражение такой принцип осуществления гражданских прав и исполнения обязанностей, как принцип солидарности интересов и делового сотрудничества (см.: Гражданское право: Учебник / Отв. ред. проф. Е. А. Суханов. Т. 1. С. 388).
В проекте Гражданского уложения Российской империи прямо говорилось, что комиссионер обязуется заключить и исполнить договор за счет комитента, но от своего имени. В Законе о договоре торговой комиссии 1910 г. слово "исполнить" было опущено, однако доктрина не признавала, что с комиссионера снимается обязанность осуществления сделки <*>. В недавней российской истории согласно ч. 1 ст. 411 Гражданского кодекса РСФСР 1964 г. комиссионер должен был исполнить обязанности и осуществить права, вытекающие из заключенной с третьим лицом сделки. На основе этой нормы закона О. С. Иоффе делал вывод, что ряд обязанностей участников договора комиссии приурочивается к моменту, когда порученная комиссионеру сделка уже совершена или даже исполнена <**>. Современный российский Гражданский кодекс также не содержит положений об обязанности комиссионера исполнить сделку, однако при сопоставлении ряда статей видно, что в некоторых случаях обязанности комиссионера не ограничиваются заключением сделки. В абз. 2 п. 1 ст. 990 ГК РФ сказано, что "по сделке, совершенной комиссионером с третьим лицом, приобретает права и становится обязанным комиссионер, хотя бы комитент и был назван в сделке или вступил с третьим лицом в непосредственные отношения по исполнению сделки". Следовательно, здесь предполагается, что обычно в непосредственных отношениях с третьим лицом по исполнению сделки находится комиссионер. -------------------------------- <*> См.: Гойхбарг А. Г. Торговая комиссия: Практический комментарий к закону о договоре торговой комиссии. С. 19. <**> См.: Иоффе О. С. Обязательственное право. С. 529.
Таким образом, на ком конкретно лежит исполнение обязательств комиссионера, является вопросом факта и подлежит, с одной стороны, согласованию при заключении договора, а с другой стороны, при отсутствии такового, должно устанавливаться путем толкования договора, а также с помощью установления презумпции, что произвести соответствующее исполнение обязан комиссионер.
Вещи как предмет комиссии
Как уже упоминалось, предмет сделок во исполнение комиссионного поручения индивидуализирует эти сделки, а следовательно, индивидуализирует и предмет самого договора комиссии. Предмет этих сделок составляет их сущность, и в этом своем качестве он входит в предмет договора комиссии, - как часть целого (сделки), и притом самая важная часть. В данном разделе мы рассмотрим предмет поручаемых комиссионеру сделок, взяв за основу, что такими сделками являются договоры купли-продажи. Собственно, действия сторон в договоре купли-продажи не представляют в рамках настоящей работы такого интереса, как те вещи (и ряд других объектов гражданских прав), с которыми совершаются сделки купли-продажи с использованием услуг комиссионера, поскольку эти вещи одновременно входят в предмет самого договора комиссии. Основное деление вещей закреплено в ст. 130 ГК РФ, они могут быть недвижимыми и движимыми, причем движимые вещи определяются через отрицание - все, что не является недвижимостью. Российский закон воспринял два критерия отнесения вещи к недвижимости - (1) связь с землей и невозможность перемещения без несоразмерного ущерба назначению объекта (недвижимость по природе) и (2) отнесение к недвижимости в силу закона. Известные зарубежному законодательству, в частности Французскому гражданскому кодексу, категории "недвижимости в силу назначения" и "имущественных прав со статусом недвижимости" не нашли своего отражения в действующем российском законе <*>. -------------------------------- <*> Подробнее см.: Козырь О. М. Недвижимость в новом Гражданском кодексе России // Гражданский кодекс России: Проблемы. Теория. Практика: Сборник памяти С. А. Хохлова. М., 1998. С. 273 - 275.
Составной частью режима недвижимого имущества является обязательная государственная регистрация прав на него. Необходимость проведения государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним как обязательное требование ко всем операциям, совершаемым с недвижимостью, впервые была предусмотрена Гражданским кодексом РФ (ст. 131, ст. 8 Федерального закона о введении в действие части первой ГК РФ). Введение такой системы преследует несколько целей: а) придать предельную открытость (прозрачность) правам на недвижимое имущество, а также информации об этих правах; б) ввести государственный контроль за совершением сделок с недвижимым имуществом (переходом прав на нее) и тем самым максимально защитить права и законные интересы граждан, юридических лиц и публичных образований; в) внести единообразие в процедуру регистрации прав на недвижимость на всей территории России <*>. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Постатейный комментарий к Федеральному закону "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" (под общ. ред. П. В. Крашенинникова) включен в информационный банк согласно публикации - М.: Издательство "Спарк", 2001 (2-е издание, исправленное и дополненное). ------------------------------------------------------------------ <*> Чубаров В. В. Постатейный комментарий к Федеральному закону "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" / Под общ. ред. П. В. Крашенинникова. М.: Спарк, 1999. С. 39 - 40.
В развитие норм ГК РФ был принят Федеральный закон "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", вступивший в силу с 31 января 1998 г. <*>. Анализ п. 1 ст. 2 названного Закона позволяет назвать ряд отличительных признаков регистрации. Во-первых, это акт, имеющий юридическое значение. Во-вторых, это акт признания и подтверждения государством возникновения или прекращения прав на недвижимость. Данный признак подчеркивает публичный характер государственной регистрации. В-третьих, государственная регистрация является единственным доказательством существования субъективного права на недвижимость. Зарегистрированное право может быть оспорено только в судебном порядке, что создает презумпцию его законности. -------------------------------- <*> СЗ РФ. 1997. N 30. Ст. 3594.
Может ли быть недвижимое имущество предметом сделки купли-продажи, поручаемой комиссионеру? Остановимся на рассмотрении этого вопроса. Особенности возникновения права собственности (основная цель договора купли-продажи - перенос права собственности на покупателя) на недвижимость связаны главным образом с формой возникновения и признания прав. Как для первоначальных, так и для производных способов возникновения права собственности на недвижимость необходима государственная регистрация этого права как особый акт укрепления права <*>. Помимо этого могут быть установлены специальные требования к сделкам как основаниям возникновения прав на недвижимое имущество. Речь идет не только о форме, но и о требовании государственной регистрации сделок. -------------------------------- <*> Подробнее см.: Чубаров В. В. Вопросы государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним // Проблемы современного гражданского права: Сб. статей. М.: Городец, 2000. С. 145 - 158.
По действующему законодательству не ясно, как должна происходить регистрация прав на недвижимое имущество, которое, например, приобретается комиссионером по поручению его комитента. Должно ли право на купленный объект сначала регистрироваться за комиссионером, а затем в силу сделки по передаче всего исполненного по договору комиссии - das Abwicklungsgeschaft в германском праве, имеющей все признаки абстрактного вещного договора, - регистрироваться на имя комитента? Должны ли при поручении комиссионеру продать недвижимое имущество комитента вноситься аналогичные изменения в Единый реестр недвижимого имущества и сделок с ним? Если да, то в момент регистрации права собственности на имя комиссионера он должен признаваться собственником объекта недвижимости. Избежать этих последствий можно пытаться с применением презумпции собственности в отношении третьих лиц, но отсутствия собственности по отношению к комитенту или с использованием какого-то иного правового средства со сходным эффектом. На наш взгляд, этот путь не имеет перспектив и почвы для его внедрения в российскую правовую систему, поскольку приводит к удвоению субъектов права собственности, своеобразному расщеплению этого права. С другой стороны, похожая ситуация складывается для движимых вещей - комиссионер в глазах третьего лица (продавца товара) становится собственником переданных ему вещей, в то время как действительным собственником становится неизвестный в большинстве случаев продавцу комитент. Точно так же при отчуждении комиссионером какой-либо вещи третьи лица презюмируют его собственность на эту вещь, а значит управомоченность на ее отчуждение. Однако более детальное рассмотрение позволяет установить ошибочность аналогии в данном случае. Действительно, с точки зрения рисков, которые принимает на себя контрагент продавца, при условии что предмет купли-продажи по каким-либо причинам не перейдет в его собственность, т. е. обязательства продавца не будут исполнены, различие между куплей-продажей движимых и недвижимых вещей предстает незначительным. Между тем самые существенные различия появляются во внутренних отношениях комитента и комиссионера. Если для движимых вещей владение выступает в качестве видимости права собственности, но лишь видимости, и всегда возможно опровержение этого настоящим собственником, в том числе по отношению к третьим лицам, то при наличии записи в реестре недвижимого имущества о праве какого-либо лица это право не может полагаться несуществующим даже во внутренних отношениях комитента и комиссионера. Иное решение будет противоречить принципам регистрации прав на недвижимость. После того, как комиссионер зарегистрирует право собственности на объект недвижимости комитента на свое имя, вопрос о юридических механизмах возврата комитентом себе этих объектов может встать достаточно остро (расторжение договора в силу ст. 453 ГК РФ не влечет возврата того, что было исполнено до его расторжения). Таким образом, конструкция, при которой право собственности первоначально регистрируется на имя комиссионера, совершенно не будет отражать потребности участников комиссионной сделки, а также будет противоречить известному и одному из основополагающих для договора комиссии правил о непосредственном возникновении права собственности на приобретаемый для комитента товар в лице последнего и переходе права собственности непосредственно от комитента третьему лицу при отчуждении товара. Теоретически мыслим и иной подход, при котором регистрирующие органы будут производить регистрацию перехода прав на недвижимое имущество при предоставлении как договора купли-продажи объекта недвижимости, так и договора комиссии, наделяющего комиссионера правом приобрести или продать данный объект, и непосредственно на имя комитента, минуя комиссионера. Но в результате сразу же потребуют решения вопросы о форме договора комиссии, случаях, когда необходима его государственная регистрация, и многие другие. Кроме того, должны быть разработаны четкие правила такой регистрации, защищающие, с одной стороны, интересы комитента, в частности от недобросовестной регистрации комиссионером прав на свое имя при комиссионном поручении на покупку, а с другой стороны - интересы комиссионера в случае, когда комитент вследствие изменившейся конъюнктуры откажется принимать сделку на свой счет. Возможность создания соответствующих охранительных правил мы оцениваем как весьма сомнительную. Иск же комитента о признании своего права собственности и внесении изменений в государственный реестр может оказаться недостаточно эффективным ввиду длительности судебного разбирательства и действия иных факторов. Добавим также, что при проверке права комитента производить покупку или отчуждение, которая должна будет происходить со стороны регистрирующих органов, будет сведена на нет одна из потребностей оборота, повлекшая возникновение комиссионных отношений. Как отмечал Н. С. Миловидов, "удобство договора комиссии и в том, что третье лицо, хотя бы оно и знало о том, что это комиссионер, не имеет нужды проверять его полномочия и т. п. Сбережение времени, которое потребовалось бы для помянутого удостоверения, способствует быстрому ходу торговых операций, весь успех которых часто зависит от того лишь, что они совершаются именно в данный момент, - не позднее" <*>. Вообще говоря, полномочие, как субъективное право и элемент в структуре отношений представительства, несовместимо с договором комиссии, который ни при каких обстоятельствах не порождает добровольного представительства, поскольку комиссионер выступает от собственного имени. -------------------------------- <*> Миловидов Н. С. О договоре комиссии // Юридический вестник. 1879. N 11. С. 781.
В противном случае неясно, чем этот договор будет отличаться от договора поручения, так как продажа чужой недвижимости, - а любому контрагенту комиссионера будет очевидно, что вещь чужая и не принадлежит комиссионеру, - предполагает наличие полномочий на ее продажу. Такой вывод следует из того, что здесь не просто исключена добросовестность приобретателя, поскольку третье лицо должно будет знать, что приобретает недвижимость не у собственника. К недвижимости вообще не применяются правила ст. 302 ГК РФ в силу того, что они говорят о защите приобретателя только движимых вещей. Отсутствие этих полномочий у комиссионера не создает шаткости положения добросовестного приобретателя, но, опять же, только движимых вещей в силу упомянутой нормы закона. Для недвижимости не работает тот признак комиссионных отношений, о котором шла речь выше, - третьих лиц (потенциальных покупателей) не интересует объем "полномочий" комиссионера, раз товар (движимые вещи) ему был передан комитентом. Напротив, третьи лица (покупатели недвижимости), а вместе с ними и регистрирующие органы, обязаны будут проверять "полномочия" комиссионера (соблюдены ли указания в отношении покупной цены, поскольку комитент может отказаться принять сделку на свой счет; правильно ли был выбран объект недвижимости, содержит ли он признаки, которые указал комиссионеру комитент, и проч.). То есть в гражданское законодательство будет введен институт "косвенного представительства" в чистом виде, в каком оно неизвестно ни одному развитому правопорядку. Непонятно пока только, ради чего все это будет происходить?! Система каких-либо отметок в реестре прав с целью известить будущих контрагентов комиссионера о том, например, что такое-то лицо (комиссионер) управомочено производить отчуждение определенного объекта недвижимости, принадлежащего другому лицу (комитенту), от своего имени и что в силу такой отметки регистрирующие органы принимают в качестве правоустанавливающих два договора - комиссии и купли-продажи - либо вообще не проверяют соблюдение данных комиссионеру указаний (в отношении цены и т. п.), также может существовать, но целесообразность ее находится под вопросом, если тот же результат может быть достигнут при помощи договора поручения, не требующего никаких отметок в реестре. Такой вариант комиссионных отношений, при котором комиссионер будет подыскивать контрагента (покупателя), заключать с ним договор купли-продажи, а передавать недвижимость будет ее собственник (комитент), не отвечает природе договора комиссии. Как отмечали разработчики проекта Гражданского уложения Российской империи, комиссионный характер отношений проявляется в возможности исполнить сделку без участия комитента <*>, следовательно, создание такой системы, при которой комиссионер будет без участия комитента исполнять сделку по продаже имущества комитента, при одновременном сохранении за такой системой комиссионного характера взаимосвязей в отношении недвижимости затруднительно. -------------------------------- <*> См.: Гражданское уложение: Проект / Под ред. И. М. Тютрюмова. Т. 2. С. 690.
В российской дореволюционной литературе вопрос о продаже недвижимого имущества по договору комиссии даже не рассматривался по той причине, что договор комиссии носил торговый характер, правила о нем содержались в Уставе торговом (с 1910 г.), а недвижимое имущество, по единодушному мнению исследователей, не являлось товаром, т. е. не входило в торговый оборот. Причинами этого служили, по мнению А. Ф. Федорова, два обстоятельства. Во-первых, римское право признавало товаром лишь движимость, и, во-вторых, судебная практика выработала предположение, что недвижимость не может быть предметом спекуляции <*>. Таким образом, исторической почвы под распространяющимся в российском обороте использованием комиссионной модели при реализации/приобретении недвижимости мы не наблюдаем. -------------------------------- <*> См.: Федоров А. Ф. Торговое право. Одесса, 1911. С. 132 - 133.
В одном из немногих постановлений, посвященных правовым проблемам, возникающим вследствие избрания сторонами комиссионной модели договорных отношений, Президиум ВАС РФ исследовал вопросы, возникшие в результате приобретения по договору комиссии недвижимого имущества <*>. Как следует из материалов дела, ЗАО "Анэкс" приобрело спорное помещение на конкурсе, проводимом Комитетом по управлению имуществом г. Москвы. С ЗАО "Анэкс" как победителем конкурса был заключен договор купли-продажи от 5 июня 1997 г., и право собственности ЗАО "Анэкс" было зарегистрировано в установленном порядке. Исковые требования ЗАО "Вика" с учетом уточнения мотивированы тем, что ответчик, приобретая на конкурсе спорное помещение, действовал в рамках заключенного между сторонами договора комиссии от 28 мая 1997 г., согласно которому ответчик обязался по поручению и за счет истца за вознаграждение заключить от своего имени сделки, целью которых являлось приобретение в собственность истца спорного помещения, а также произвести регистрацию прав истца на это помещение. Отменяя постановление апелляционной инстанции, удовлетворившей требования истца (комитента) о признании права собственности на помещение, и возвращая дело на новое рассмотрение, Президиум ВАС РФ указал ряд оснований для своего постановления: из материалов дела не следует однозначного вывода, что имущество приобреталось на конкурсе для истца; суд не исследовал вопрос, за чей счет было приобретено спорное имущество; не дано оценки тому обстоятельству, что помещение приобреталось в порядке приватизации, а законодательством о приватизации не предусмотрена возможность участия в конкурсе (аукционе) лиц, право которых на участие в приватизации не проверялось в порядке, установленном ст. 9 Закона РФ "О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации". -------------------------------- <*> Постановление от 15 февраля 2000 г. N 6827/99 (Вестник ВАС РФ. 2000. N 6. С. 25 - 26).
Как видно из текста Постановления ВАС РФ от 15 февраля 2000 г. N 6827/99, вопрос о правомерности использования комиссионной модели при покупке недвижимости либо вообще не рассматривался, хотя должен был стоять в числе первых, либо был решен положительно. Таким образом, мы не можем сослаться в подтверждение собственной позиций на какую-либо судебную практику. Нам остается лишь предложить собственное решение спорного случая: договор комиссии необходимо признавать недействительным либо действительным, но не поименованным в особенной части ГК РФ, исследовать, не является ли данный договор предварительным, возможности понуждения "комиссионера" к исполнению его обязательств и пр. Но в любом случае иск о признании права собственности комитента подлежит отклонению. Далее мы намерены остановиться на вопросах, посвященных обороту движимого имущества. К движимому имуществу относятся вещи, при этом качества вещи можно признавать лишь за материальными объектами. Под материальностью здесь понимается возможность чувственного восприятия вещи в смысле ее осязаемости <*>. Указанному признаку соответствуют и такие специально выделенные разновидности вещей, как деньги и ценные бумаги, вещный характер которых связывается с их документарной формой. -------------------------------- <*> См.: Брагинский М. И. Научно-практический комментарий к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. С. 233; Шапп Я. Указ соч. С. 55.
Ограничение понятия собственности понятием вещи имеет важное практическое значение. Не является собственностью факт обладания правопритязаниями, имущество (т. е. сумма всех имущественных прав лица), наследственная доля, права членства в хозяйственном товариществе, авторские права, патенты и т. д. В последнее время в литературе все чаще звучат предложения отойти от римской традиции в понимании вещей как предметов материального мира. Например, И. Гумаров констатирует, что "действующее гражданское законодательство помимо вещей как предметов материального мира предусматривает и допускает существование еще двух видов вещей. К ним относятся, во-первых, вещи, прямо названные таковыми законом, но не всегда являющиеся предметами материального мира (например, ценные бумаги, имущественный комплекс предприятия). Во-вторых, вещи, безусловно отсутствующие в природе, существование которых допускается (например, доля в хозяйственных товариществах и обществах). Появление вторых (как, впрочем, и ценных бумаг) в гражданском обороте можно объяснить, в частности, целями его оптимизации, а также определенного повышения статуса новоявленных собственников таких "вещей" <*>. -------------------------------- <*> Гумаров И. Понятие вещи в современном гражданском праве России // Хозяйство и право. 2000. N 3. С. 84.
Такой подход вызывает самые серьезные возражения. Единственным в какой-то мере основанным на законе примером может служить предприятие как имущественный комплекс (ст. 132 ГК РФ). Однако законодатель нигде прямо не называет предприятие вещью. Вывод о том, что законодатель рассматривает предприятие как вещь, делается на основе системного толкования двух норм ГК РФ: ст. 132, признающей предприятие в целом как имущественный комплекс недвижимостью, и ст. 130, излагающей правила о недвижимом имуществе как о вещах. По-видимому, определенная текстуальная несогласованность этих двух норм была допущена при том, что целью законодателя было лишь введение режима недвижимого имущества для предприятия как имущественного комплекса. Надо сказать, что понятие предприятия достаточно разработано в Германии, и там оно не признается вещью. В связи с естественными свойствами и признаками вещей, отмечаемыми в действующем гражданско-правовом законодательстве, устанавливаются определенные правовые последствия для отношений, в которых поведение обязанного лица должно быть направлено на соответствующие вещи. В одних случаях естественные свойства вещей сами по себе не исключают возможности различного правового регулирования связанных с ними юридических отношений. Так, переход права собственности на вещи, определенные индивидуальными признаками, может быть приурочен законодателем либо к моменту заключения соглашения, либо к моменту передачи этих вещей приобретателю. В других случаях естественные свойства вещей предопределяют лишь единственно возможный способ правового регулирования связанных с ними юридических отношений. Так, переход права собственности на вещи, определенные родовыми признаками, не может быть приурочен законодателем к моменту заключения соглашения, а должен быть связан с моментом их индивидуализации, осуществленной либо путем их выделения, либо путем их передачи приобретателю <*>. -------------------------------- <*> Подробнее см.: Иоффе О. С. Правоотношение по советскому гражданскому праву // Иоффе О. С. Избранные труды по гражданскому праву. М.: Статут, 2000. С. 598.
Соответствующая норма содержалась в ГК 1922 г., но ее отсутствие в ныне действующем ГК РФ никоим образом не влияет на существо отношений. Нельзя в договоре купли-продажи, заключенном комиссионером во исполнение своих обязательств перед комитентом, установить переход права собственности на покупателя родовых вещей, даже имеющихся в том или ином виде у комиссионера, до момента индивидуализации этих вещей. Сказанное относится не только к классификации вещей по признаку рода или вида, но и к классификации, проведенной по любому другому их естественному свойству или признаку. Вещи и их естественные свойства выступают не в качестве объекта права, а в качестве внешнего обстоятельства, обусловливающего необходимость соответствующего урегулирования поведения обязанных лиц. Объектом права всегда является поведение обязанных лиц, однако право оказывает различное воздействие на их поведение в зависимости от характера вещей, на которые это поведение направляется. Именно в этом своем качестве, а не в качестве объектов права вещи приобретают гражданско-правовое значение. Гражданское право имеет дело со свойствами вещей не потому, что они являются объектами гражданских правоотношений, а потому, что наряду с другими внешними обстоятельствами они предопределяют возможный характер и направление поведения людей, регулируемого правом <*>. -------------------------------- <*> См.: Иоффе О. С. Правоотношение по советскому гражданскому праву // Иоффе О. С. Избранные труды по гражданскому праву. С. 599.
Право собственности на вещи, являющиеся в силу ст. 996 ГК предметом комиссии, является одним из самых интересных вопросов в комиссионном правоотношении. Как уже указывалось, право собственности существует на отдельную вещь. Нельзя установить, кому принадлежит право собственности на вещь, определенную родовыми признаками, поскольку такой взгляд на вещи находится в иной правовой плоскости - вещном праве и конструкции вещного права не могут работать в праве обязательственном. Рассмотрим следующую ситуацию. Продавец имеет на складе 100 коробок видеокамер "СОНИ" определенной модели. Он обязуется передать покупателю соответственно 50 коробок. Право собственности покупатель получает либо в момент передачи ему указанного количества видеокамер, либо в момент их обособления на складе продавца, при наличии соответствующего соглашения. Однако вопрос о том, у кого в собственности находятся эти 100 коробок до передачи их покупателю, не есть вопрос о собственности на вещи, определенные родовыми признаками. Эти вещи также индивидуализированы, поскольку находятся в замкнутом пространстве - на складе. У продавца в собственности все 100 коробок, значит, каждая из них, какую бы он ни взял. Это вещный аспект проблемы. Сколько коробок он должен передать - это обязательственный аспект. В этом смысл тезиса, что право собственности может существовать только на индивидуально-определенную вещь, независимо от того, через какие признаки эта вещь определяется в обязательстве - через родовые или также через индивидуальные. Следовательно, при составлении договоров комиссии, а равно при их применении правило п. 1 ст. 996 ГК РФ о том, что вещи, поступившие к комиссионеру от комитента либо приобретенные комиссионером за счет комитента, являются собственностью последнего, должно применяться лишь к вещным аспектам комиссионного правоотношения. Правило данной статьи не может быть изменено по соглашению комитента с комиссионером. Это вызвано тем, что в этом вопросе могут быть заинтересованы третьи лица (кредиторы комитента, например) <*>. Пока вещь не передана от третьего лица комиссионеру либо пока она не индивидуализирована у третьего лица до момента передачи, комитент не получает права собственности на эту вещь. Он может получить в порядке цессии от комиссионера лишь обязательственное право требования к третьему лицу о передаче ему указанной вещи. -------------------------------- <*> См.: Граве К. А. Советское гражданское право: Учебник / Под ред. Д. М. Генкина. М., 1961. С. 242.
Вещи, определяемые родовыми признаками, сложны еще и потому, что, имея индивидуальную определенность, например по признаку пространственного местонахождения в конкретный момент времени, они легко могут потерять определенность, которая известна приобретателю этой вещи. Комиссионная модель реализации имущества собственника не исключает такой ситуации, при которой владение вещью сохраняет комитент. Возникает вопрос, может ли комиссионер по продаже обусловить в сделке с третьим лицом переход права собственности на покупателя с момента достижения соглашения об этом, а не с момента традиции вещи? Безусловно, речь при этом идет об индивидуально-определенной вещи. Как правило, с момента заключения сделки комиссионером до момента получения отчета комитентом проходит несколько дней. Считается ли собственность перешедшей независимо от знания об этом предыдущего собственника (комитента)? Какие последствия будет иметь отчуждение данной вещи комитентом третьему лицу? По-видимому, нет препятствий для перехода права собственности на приобретателя с момента его соглашения с комиссионером, поскольку комиссионер вправе принимать те же решения, которые обычно принимает собственник отчуждаемой вещи, в том числе о моменте перехода права на приобретателя. Отчуждение вещи комитентом добросовестному третьему лицу будет означать невозможность виндикации этой вещи новым собственником, заключившим соответствующий договор с комиссионером. В этом риск приобретателя. Со своей стороны, приобретатель будет обладать иском о возмещении комиссионером убытков в связи с тем, что реальной передачи ему купленной вещи не произошло. Уплаченные суммы комиссионер вправе в порядке регресса взыскать с комитента, поскольку, заключив договор комиссии на продажу определенной вещи, комитент не вправе отчуждать эту вещь до прекращения этого договора. В противном случае комитент не может исполнить свою обязанность по освобождению комиссионера от обязательств, принятых им на себя перед третьим лицом (абз. 4 ст. 1000 ГК РФ). Комиссионер должен обеспечить постоянное наличие индивидуализирующих признаков у вещей, полученных от или для комитента, несмотря на то что они, как правило, определены лишь родовыми признаками. В частности, комиссионер должен обеспечить раздельное хранение собственных товаров и аналогичных товаров своего комитента. Значительной проблемой является, на наш взгляд, последствие неисполнения этой обязанности комиссионером. Наиболее распространенный случай - смешение однородных вещей комитента и комиссионера (разумеется, для индивидуальных вещей такой проблемы не существует: вещь либо есть у комиссионера, либо ее у него нет). Если мы обратимся к теоретической литературе, в особенности дореволюционной, мы увидим, что смешение вещей выделяется в качестве особого основания для возникновения права собственности. Г. Ф. Шершеневич признавал смешением такое соединение вещей, принадлежащих разным лицам, в результате которого получается единая вещь <*>. -------------------------------- <*> См.: Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. С. 203.
"Смешение близко подходит к приращению, но в то же время и отлично от него. Оба понятия совпадают настолько, насколько в обоих случаях а) вещи соединяемые принадлежат разным лицам и б) установившаяся, в результате соединения, связь представляется неразрывной. Но в случае приращения одна вещь, присоединяясь к другой, получает по отношению к ней значение придаточной, так как при смешении вещи, будучи каждая самостоятельной, образуют новую вещь, а это создает и иные юридические последствия... Интересный пример смешения представляет в наше время отдача зернового хлеба в товарные склады, где он смешивается с подобным же зерном, не лишая собственника вещного права" <*>. -------------------------------- <*> Там же. С. 204.
Для того чтобы признать наличность смешения, необходимы следующие условия: а) вещи должны принадлежать разным лицам. Поэтому не будет смещением в юридическом значении слова, когда нечаянно смешаются разные сорта вина, принадлежащие одному виноторговцу; б) смешение должно быть такого рода, чтобы обнаружилась полная невозможность разъединения, восстановления индивидуальности, иначе оно не произведет никаких юридических результатов. Так, например, при перевозке с квартиры на квартиру смешаны были две библиотеки или на водопое сошлись два стада, принадлежащие разным деревням. В том и другом случае собственники, после некоторого труда, могут отделить свои вещи, а потому каждый из них сохраняет свое право. Но при смешении муки, зерен, фруктов и т. п. отделение практически невыполнимо; в) при смешении ни одна вещь не становится по отношению к другой ни главной, ни придаточной; этим смешение отличается от приращения. Между собственниками смешанных вещей устанавливается право общей собственности <*>. -------------------------------- <*> См.: Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. С. 205.
Правила о возникновении в результате смешения общей собственности, например, комитента и комиссионера имеют приоритет перед нормами о возникновении права собственности комитента на вещи, приобретаемые комиссионером за его счет, поскольку эти правила соответствуют существу отношений при смешении вещей. Интересный вопрос возникает, когда комиссионер смешивает вещи двух разных комитентов. Происходит своеобразное возникновение общей долевой собственности помимо воли этих лиц, причем они могут вообще никогда об этом не узнать. Значительное внимание в договорах комиссии следует уделять, на наш взгляд, вопросам ответственности комиссионера за смешение вещей комитента с вещами комиссионера или третьих лиц, если это приводит к убыткам комитента. Возникает интересная ситуация, когда при наличии у комиссионера вещей в натуре комитент утрачивает их в юридическом смысле, поскольку вместо права собственности на эти вещи у него возникает доля в праве общей собственности на определенную совокупность вещей, в число которых входят и вещи, ранее находившиеся в собственности комитента. Если на складе комиссионера смешивается мука разных сортов, например первого - принадлежащего комитенту и второго - принадлежащего комиссионеру, то возникшая в результате новая вещь (мука) имеет с точки зрения комитента более низкие качественные показатели, чем принадлежащая ему до такого смешения мука. Следовательно, при применении общих норм о разделе общей собственности комитент получит муку в том же объеме, но с более низкими качественными показателями, а значит, более низкой стоимости. Возникшая разница между стоимостями старой и новой вещей подлежит возмещению комитенту комиссионером. Основанием для соответствующего иска комитента должно служить ненадлежащее исполнение комиссионером своих договорных обязательств. Комиссия, как и любое другое договорное правоотношение, связанное с нахождением вещей одного лица у другого без утраты первым его права собственности, содержит массу для комиссионера возможностей для смешения или даже замены товара. В этой связи комитент в договоре с комиссионером должен вырабатывать различные средства для собственной защиты от подобных рисков. Особо значимой данная проблема становится при банкротстве комиссионера, когда комитент вправе требовать исключения из конкурсной массы принадлежащего ему имущества, поскольку в силу п. 1 ст. 103 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" конкурсную массу составляет лишь имущество должника. Если факт принадлежности имущества комитенту не будет установлен конкурсным управляющим или арбитражным судом, рассматривающим дело о банкротстве, комитент будет иметь статус обыкновенного кредитора по денежному обязательству о возмещении убытков со всеми вытекающими отсюда рисками. При наличии общей долевой собственности комитент сначала должен обратиться с иском о разделе и выделе своей доли и лишь затем может требовать исключения выделенного ему имущества из конкурсной массы комиссионера. Переход права собственности при отчуждении вещей комитента комиссионером на третье лицо внешне представляет собой отступление от известного правила: никто не может передать другому больше права, чем имеет сам <*>. Однако Б. Б. Черепахин в одной из самых известных своих работ не рассматривает отчуждение вещи комиссионером как исключение из этого правила, поскольку подлинным праводателем является здесь не комиссионер, а собственник отчуждаемой вещи. Производное правоприобретение, по мнению автора, не всегда основано на договоре с правопредшественником <**>. Решающее значение, на наш взгляд, ученый придает воле собственника (комитента), выступающей как объективный момент во взаимоотношениях комиссионера и третьего лица (приобретателя), поскольку субъективное знание третьего лица о воле комитента несущественно. Комиссионер, равно как и залогодержатель, отчуждает чужую вещь на основании управомочия, полученного от собственника, хотя он и не обладает полномочием действовать от имени последнего. "Таким образом, ограничение правомочия отчуждателя восполняется за счет правомочий собственника вещи, право которого переходит к приобретателю" <***>. -------------------------------- <*> D. 50.17.54: "nemo plus iuris ad alienum transferre potest, quam ipso habet". Это положение, сформулированное римским юристом Ульпианом в качестве общего правила, лежит в основе всякого правопреемства (цит. по: Черепахин Б. Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву. М., 1962. С. 18). <**> См.: Черепахин Б. Б. Указ. соч. С. 9. <***> См.: Там же.
Выводы Б. Б. Черепахина логично вытекают из предложенной им объективной сущности производного правоприобретения - зависимости права правоприобретателя от права правопредшественника, в противовес субъективной стороне - зависимости или независимости от воли предшествующего собственника <*>. -------------------------------- <*> См.: Черепахин Б. Б. Указ. соч. С. 8.
В том же ключе высказываются и другие ученые: "В случаях, предусмотренных законом или договором, правомочия по распоряжению имуществом могут быть предоставлены лицу, не являющемуся субъектом права собственности или иного ограниченного вещного права на это имущество. В частности, при осуществлении обмена имущества во исполнение договора комиссии стороной по договору мены этого имущества является комиссионер, действующий от своего имени" <*>. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского "Договорное право. Договоры о передаче имущества" (Книга 2) включена в информационный банк согласно публикации - М.: Издательство "Статут", 2002 (издание 4-е, стереотипное). ------------------------------------------------------------------ <*> Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга вторая: Договоры о передаче имущества. С. 262.
Надо сказать, что в литературе иногда появлялись высказывания против безоговорочного признания права собственности комитента на приобретенные комиссионером товары. В частности, А. Шахназаров не считал такое решение целесообразным с экономической точки зрения <*>. Однако никаких серьезных правовых доводов в обоснование своей позиции А. Шахназаров не привел, ограничившись ссылками на интересы народного хозяйства. -------------------------------- <*> См.: Шахназаров А. Договор комиссии // Вопросы торгового права и практики: Сб. статей. Л., 1926. С. 96 - 97.
Оставляя в стороне неясные с правовой точки зрения интересы народного хозяйства и рассматривая ситуацию с позиций баланса интересов сторон, можно сделать вывод, что она решена действующим законодательством оптимально: комитент вправе требовать исключения имущества из конкурсной массы при банкротстве комиссионера; комиссионер же не имеет особого стимула для получения права собственности на эти вещи, поскольку, с одной стороны, его интересы в достаточной мере обеспечиваются правом удержания, а с другой стороны, комитент в любом случае должен нести риск, связанный с деятельностью комиссионера, поскольку эта деятельность осуществляется в его интересах. Правовой режим объектов, входящих в предмет поручаемых комиссионеру сделок, именно как вещей, имеет значение не только для права собственности комитента, но и для такого права, как удержание. Данное право распространяется, согласно п. 2 ст. 996 ГК РФ, только на вещи. Никакие иные объекты гражданских прав, в том числе имущественные права, комиссионер удерживать в обеспечение своих требований к комитенту не вправе. Среди всех видов вещей особое положение занимают деньги. При этом в качестве разновидности вещей могут признаваться только наличные деньги, имеющие материальную форму купюр установленного образца. Безналичные денежные средства, исполняющие все экономические функции денег в обороте, разновидностью вещей не являются, а представляют собой права требования клиента к банку, для которых установлен своеобразный режим обращения. Нет никаких оснований для распространения вещно-правовых правил на указанные права требования. Безналичные денежные средства не обладают признаком материальности, необходимым для любой вещи. Поэтому правила п. 1 ст. 996 ГК РФ о праве собственности комитента на вещи, поступившие комиссионеру, не могут получить применения по отношению к безналичным денежным средствам, поступившим на расчетный счет комиссионера. Эти права требования к банку принадлежат самому комиссионеру, вытекают из его обязательственных отношений с банком, и комитент ни при каких обстоятельствах не наделен возможностью прямого получения безналичных денежных средств с этого счета. В равной мере не может быть ограничена свобода распоряжения комиссионером этими правами требования, за исключением случаев принятия судом мер по обеспечению иска или иных принудительных мер. Никакие правила о собственности и вещных правах не могут применяться к безналичным денежным средствам, как бы велико ни было желание защитить интересы комитента при банкротстве комиссионера. По-другому обстоит дело с наличными денежными средствами (вещами в подлинном смысле этого слова). Правила п. 1 ст. 996 ГК должны получить свое применение к этим объектам, но при условии соблюдения основных требований, установленных для права собственности, заключающихся в необходимости индивидуальной определенности объекта. Наличные банкноты, находящиеся в распоряжении комиссионера и поступившие к нему в связи с деятельностью в интересах комитента, по общему правилу не обладают определенностью, позволяющей достоверно установить их принадлежность комитенту, и поэтому не могут оставаться в собственности комитента. Их передача комиссионеру влечет переход права собственности на них, поскольку с этого момента они индивидуализируются лишь по признаку их пространственного нахождения (например, в сейфе у комиссионера). Однако гипотетически мы можем представить, что стороны перепишут номера и номинал определенных банкнот, передаваемых комиссионеру для расчетов с его контрагентами, и договорятся, что право собственности на указанные банкноты будет сохранено за комитентом до момента их передачи третьему лицу. На наш взгляд, при всей нереальности данной ситуации в отношениях между комитентом и комиссионером право собственности сохранится за комитентом, а значит, при банкротстве комиссионера он будет иметь право на исключение помеченных банкнот из конкурсной массы. Тот факт, что ряд банкнот не будет находиться в собственности комиссионера, нисколько не препятствует переносу комиссионером права собственности на эти банкноты на третье лицо, по аналогии с обычными вещами. На этом основании гражданский оборот не претерпевает никаких неудобств. Общее же правило состоит в том, что комиссионер приобретает право собственности на поступившие к нему для последующей передачи комитенту наличные деньги, поскольку эти деньги имеют своим единственным индивидуализирующим признаком факт их нахождения у комиссионера. Разделять деньги комитента и деньги комиссионера, находящиеся в одном сейфе у комиссионера, можно лишь в экономическом смысле. С юридической точки зрения все эти деньги по общему правилу находятся в собственности комиссионера <*>. Здесь правила ГК РФ о договоре комиссии не могут применяться без поправок, которые вносятся специальным характером таких объектов гражданских прав, как деньги. Как отмечал Л. А. Лунц, будучи родовыми вещами, деньги, однако, определяются в гражданском обороте не по своим физическим свойствам, а исключительно по числовому отношению к определенной абстрактной единице <**>. Что, добавим, не препятствует определению вопросов права собственности на денежные знаки по общим правилам о вещах, поскольку право собственности оперирует лишь с категорией вещей, а свойство денег выступать платежным средством находится в плоскости обязательственных отношений. -------------------------------- <*> Граве К. А. Советское гражданское право: Учебник / Под ред. Д. М. Генкина. С. 242. <**> Лунц Л. А. Деньги и денежные обязательства в гражданском праве. М.: Статут, 1999. (Сер. "Классика российской цивилистики".) С. 95.
Значительный интерес представляет такой объект гражданских прав, как ценные бумаги, в особенности в связи с концепцией без документарных ценных бумаг, которая активно развивается в настоящее время и находит многих сторонников. Значительное распространение сделок с документарными ценными бумагами с использованием услуг комиссионеров не вызывает сомнений. В законодательное определение комиссионера в ГТУ (§ 383) прямо включено указание на продажу или покупку товаров и ценных бумаг. Вместе с тем вопрос о том, допустимо ли использование института договора комиссии в обороте бездокументарных ценных бумаг, требует самостоятельного исследования. Однако, прежде чем перейти к этому вопросу, необходимо установить сначала природу документарных и далее природу бездокументарных ценных бумаг. Как указывал М. М. Агарков, общие положения гражданского права по вопросу о том, кто имеет право требовать исполнения обязательства и кому оно должно быть исполнено, представляют целый ряд практических неудобств, особенно в случае перехода требования от одного субъекта к другому. Между тем хозяйственная жизнь требует весьма значительной мобилизации обязательственных отношений, которые являются необходимым условием современного развития торгового оборота и кредита. Кроме того, характерное для настоящего времени массовое совершение однородных типовых сделок требует упрощенных способов удостоверения принадлежности права определенному субъекту. Институт ценных бумаг служит для этих целей. Он превращает юридический документ в средство легитимации субъекта соответствующего права. Благодаря тому, что предъявление документа является необходимым условием осуществления выраженного в нем права, должнику облегчается процесс определения того, кому он может чинить исполнение, и, с другой стороны, кредитору облегчается обоснование его притязания. Кроме того, нахождение документа у кредитора является для него гарантией того, что должник не исполнит обязательства другому лицу, а если и исполнит, то это исполнение не прекратит обязательства <*>. -------------------------------- <*> Агарков М. М. Учение о ценных бумагах. М.: Финстатинформ, 1993. С. 46.
Наиболее распространенное определение документарных бумаг состоит в том, что ценные бумаги суть воплощенное в документе обязательство (verkorperte Forderungsrechte) <*>. По словам Н. О. Нерсесова, говоря, что обязательство воплощается в бумаге, юристы имеют в виду указать на тесную связь права с документом, на существенное значение этого последнего для права, из него вытекающего <**>. -------------------------------- <*> Немецкий цивилист Бруннер давал следующее определение ценной бумаги: "Wertpapier ist eine Urkunde uber ein Privatrecht, dessen Verwertung durch die Innehabung der Urkunde privatrechtlich bedingt ist" ("Ценной бумагой является документ о частном праве, когда осуществление этого права частный правопорядок обусловливает обладанием соответствующим документом (бумагой)") (цит. по: Агарков М. М. Указ. соч. С. 14). <**> См.: Нерсесов Н. О. О бумагах на предъявителя с точки зрения гражданского права // Нерсесов Н. О. Избранные труды по представительству и ценным бумагам в гражданском праве. М.: Статут, 1998. (Сер. "Классика российской цивилистики".) С. 139.
Мы можем привести еще несколько высказываний того же автора, передающих разные оттенки мысли о неразрывной связи бумаги как вещи и права из бумаги: "Ценная бумага имеет место, когда какое-либо право так тесно связано с документом, что владелец его может требовать осуществления от противной стороны. Как собственность на вещь переходит путем традиции самой вещи, так право требования определенной денежной суммы или определенной вещи, находящейся в чужом владении, переходит посредством передачи ценной бумаги, содержание которой составляет упомянутая денежная сумма или вещь" <*>. -------------------------------- <*> Нерсесов Н. О. Указ. соч. С. 140.
"Анализ функций ценных бумаг показывает, что они возникают по преимуществу в интересах облегчения передаваемости или осуществления субъективного права, которое составляет их сущность. Свойство кредитора по ценным бумагам основывается на моменте формальной легитимации, т. е. кредитором считается тот, кто имеет собственность на документ, а собственность, в свою очередь, обусловливается добросовестным владением документом. Добросовестное владение является здесь неопровержимым предположением права собственности (praesumtio juris et de iure)" <*>. -------------------------------- <*> Там же. С. 141.
В отношении последнего высказывания Н. О. Нерсесова следует заметить, что скорее кредитором считается не тот, кто имеет собственность на документ, хотя это случается в подавляющем большинстве случаев, а тот, кто легитимирован в этом качестве тем способом, который требуется по закону для данного вида ценных бумаг. Легитимацией применительно к ценным бумагам в литературе называют признание определенного лица носителем некоторого субъективного права и узаконение этого лица в качестве управомоченного держателя ценной бумаги, воплощающей такое право <*>. Легитимация держателя ценной бумаги имеет значение как для самого держателя (кредитора), так и для должника по ней - эмитента <**>. -------------------------------- <*> См.: Белов В. А. Ценные бумаги в российском гражданском праве. М., 1996. С. 71. <**> Заметим здесь, несколько забегая вперед, что легитимация требуется лишь для целей реализации права, закрепленного в бумаге. Никто из авторов не упоминает в качестве цели легитимации установление вещно-правовой принадлежности ценной бумаги, определение ее собственника; поскольку это происходит по общим правилам о праве собственности на движимые вещи, нигде в ГК РФ не установлено изъятий из этого правила для ценных бумаг.
Известны три способа легитимации держателей, которым соответствуют три способа обозначения кредитора по бумаге и три способа передачи ценных бумаг. Все три способа нашли отражение в ст. 145 действующего ГК РФ. Первый способ легитимации держателя заключается в наличии факта предъявления бумаги. Любое лицо, предъявившее такую бумагу, будет являться управомоченным по ней, т. е. может потребовать исполнения от должника. Необходимость предъявления бумаги для осуществления выраженного в ней права имеет двоякое значение. Предъявление бумаги, во-первых, необходимо кредитору для легитимации его в качестве субъекта выраженного в ней права. Без бумаги кредитор может быть лишен возможности осуществить свое право требования. Должник имеет право отказать в исполнении - если бумага ему не предъявлена. Во-вторых, лицо, обязанное по бумаге, может выполнять свою обязанность только в отношении предъявителя бумаги. В противном случае оно будет нести ответственность перед субъектом, управомоченным бумагой, - в частности, должник по ценной бумаге обязательственно-правового содержания может оказаться вынужденным дважды исполнить свое обязательство <*>. -------------------------------- <*> См.: Белов В. А. Указ. соч. С. 71 - 72; Агарков М. М. Указ. соч. С. 11.
Таким образом, если предъявительская ценная бумага, принадлежащая комитенту, находится у комиссионера, последний является управомоченным лицом по ней. Бумаги на предъявителя в своем циркулировании в гражданском обороте ничем не отличаются от других реальных предметов <*>. С Н. О. Нерсесовым в этом вопросе абсолютно солидарен М. М. Агарков: "Бумаги на предъявителя представляют собой объекты прав, на которые распространяются по общему правилу все положения о вещных правах на имущество" <**>. При этом бумага может фигурировать в сделке, как это чаще всего бывает, в качестве вещи, определяемой родовыми признаками, либо в качестве индивидуально-определенной вещи. -------------------------------- <*> См.: Нерсесов Н. О. Указ. соч. С. 208. <**> Агарков М. М. Указ. соч. С. 84.
Однако легитимационное значение предъявления бумаги само по себе достаточно только в том случае, когда ценная бумага является бумагой на предъявителя. В других случаях легитимационное действие ценной бумаги, как в отношении ее держателя, так и в отношении обязанного лица, основано не только на предъявлении бумаги, но и на некоторых иных юридических фактах. Второй способ легитимации держателя ценной бумаги требует не только предъявления бумаги, но и доказательства предъявителем своего тождества с лицом, поименованным в тексте бумаги или последней передаточной надписи (индоссаменте) <*>. Кроме того, право последнего держателя должно быть основано на непрерывной цепочке индоссаментов. При передаче комиссионеру векселя, как самой распространенной ордерной ценной бумаги, комитентом для любых целей (как правило, это оплата закупаемого товара) все правила об индоссаменте должны соблюдаться. Вексельному законодательству неизвестны специальные правила об индоссаментах "на комиссионера", какие существуют, например, для поверенного (препоручительный индоссамент). При получении векселя от третьего лица в оплату товара комитента (комиссия на продажу), комиссионер, с одной стороны, должен следить за тем, чтобы выданный ему вексель мог свободно передаваться (не содержал оговорок "не приказу" и др.), и, с другой стороны, немедленно передать этот вексель комитенту, учинив передаточную надпись. -------------------------------- <*> См.: Белов В. А. Указ. соч. С. 77.
Третьим способом легитимации держателя ценной бумаги является: а) предъявление бумаги; б) доказывание своего тождества с лицом, поименованным в тексте бумаги или последней передаточной надписи; в) доказывание своего тождества с лицом, поименованным в записях обязанного по бумаге лица (эмитента, должника) <*>. Такие бумаги называются именными. Возможность их отчуждения или приобретения комиссионером для комитента по договору купли-продажи вызывает сомнение. Дело в том, что для третьих лиц комиссионер должен выступать, если мы берем ситуацию с комиссией на продажу, собственником этих ценных бумаг, а значит, управомоченным на их отчуждение лицом. В противном случае сделки с комиссионером заключать никто не будет. Фиксация комитента в реестре должника (эмитента) в качестве управомоченного лица создает проблемы, сходные с теми, которые уже затрагивались нами ранее в связи с недвижимым имуществом (регистрацией прав на него). Регистрация прав владельца именной ценной бумаги, не являясь государственной регистрацией, на что справедливо указывают О. Гутников <**> и многие другие авторы, обладает признаком публичности. Это требует использования специальных средств для изменения записи в реестре, о которых мы не беремся рассуждать в данной статье. В настоящее время комитент должен перевести свои ценные бумаги на комиссионера до их продажи. -------------------------------- <*> Белов В. А. Указ. соч. С. 78. <**> См.: Гутников О. Приобретение инвесторами акций российских компаний // ЭЖ-Юрист. 2000. N 22. С. 2 - 3.
При покупке именных ценных бумаг для комитента комиссионер также, при отсутствии специальных механизмов, должен вноситься в реестр в качестве управомоченного лица и лишь затем передавать эти бумаги комитенту, отдав распоряжение реестродержателю. До момента оформления в реестре передачи прав по этим бумагам на комитента комиссионер является формально управомоченным лицом по ним. Если выше речь шла о ценных бумагах в классическом понимании, то природа бездокументарных ценных бумаг иная. Удостоверяемые традиционными ценными бумагами права при исчезновении "права на бумагу" по причине отсутствия самой бумаги получают вполне самостоятельное значение, оставаясь правами требования и не получая никаких свойств вещей <*>. Меняется лишь привычный способ фиксации этих прав (на бумаге), что приводит к недопустимости использования для этих бумаг, без прямо выраженного решения законодателя, правового режима документарных ценных бумаг. Пункт 1 ст. 149 ГК РФ прямо называет "бездокументарные ценные бумаги" особым способом фиксации прав. -------------------------------- <*> Подробнее см.: Гражданское право: Учебник / Отв. ред. проф. Е. А. Суханов. Т. 1. С. 321.
Правовой режим таких бумаг, не существующих в физически осязаемой форме, нередко определяется в том числе законодателем <*>, с использованием традиционных категорий, рассчитанных на ценную бумагу как документ (вещь). Аналогичные предложения встречаются и в литературе. В частности, Д. В. Мурзин рассматривает ценную бумагу как бестелесную вещь, т. е. обязательственное договорное право, регулируемое нормами вещного права <**>. Одной из посылок для такого вывода служит следующая: "Что касается бездокументарных ценных бумаг, то свободу пользования и распоряжения этим имуществом, путем совершения с ними различных сделок, а не только купли-продажи, может обеспечить владельцу таких ценных бумаг только правомочия собственника" <***>. Суть "свободы пользования и распоряжения" автор усматривает, как сразу же становится понятно, в возможности правового оформления довольно распространенных отношений, когда собственник за вознаграждение передает третьему лицу право голоса по принадлежащим ему акциям. Признание бездокументарных ценных бумаг вещами, по его мнению, сделает возможным заключение договоров аренды тех же акций, поскольку в этом имеется самая насущная необходимость. -------------------------------- <*> Например, ст. 28 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" от 24 апреля 1996 г. N 39-ФЗ. <**> См.: Мурзин Д. В. Ценные бумаги - бестелесные вещи: Правовые проблемы современной теории ценных бумаг. М.: Статут, 1998. С. 79. <***> Мурзин Д. В. Указ. соч. С. 86.
Сложно комментировать подобные высказывания. Видимо, использование каких-то непоименованных договоров в описанной автором ситуации представляет большую сложность, чем придание свойств вещи праву. Остается ожидать, что в скором времени различие вещей и прав потеряет свое значение, и недоумевать, почему вообще римляне были столь недальновидны, вводя разные понятия (вещи и права) фактически для одного и того же явления. С нашей точки зрения, классическая теория ценных бумаг, построенная в расчете на документарные бумаги, неприменима для так называемых бездокументарных ценных бумаг, равно как право собственности неприменимо к имущественным правам. Попытки использовать теорию, в которой значительное внимание уделено формальному моменту предъявления бумаги, заключающей в себе реальное, а не умозрительное овеществление права из бумаги, для случаев, когда не существует вообще никаких материальных носителей, нельзя признать удачными. Для бездокументарных ценных бумаг необходимо создавать самостоятельную правовую теорию, но никак не использовать теорию документарных ценных бумаг. В этой связи представляются методологически неверными предложения, в частности Д. В. Мурзина, построить единую теорию ценных бумаг для документарной и бездокументарной формы их выпуска <*>. Мы считаем целесообразным выделять единые критерии для более общей категории - имущественных прав, которые находят закрепление в разных правовых институтах, институте классических документарных ценных бумаг и институте "бездокументарных ценных бумаг". Поэтому для бездокументарных ценных бумаг будет иметь значение сказанное несколько ниже в отношении имущественных прав, но не то, о чем идет речь применительно к "бумажным" ценным бумагам. -------------------------------- <*> См.: Мурзин Д. В. Указ. соч. С. 5, 19.
Упомянутая ранее связь бумаги и выраженного в ней права требует уделить некоторое внимание широко известной дискуссии о соотношении "права на бумагу" и "права из бумаги". Если комиссионер получает от комитента предъявительские ценные бумаги, возникает вопрос, не приобрел ли комиссионер право собственности на эти бумаги, подобно тому как любые наличные денежные средства во владении комиссионера, что уже отмечалось, находятся по общему правилу в собственности последнего. Ценные бумаги на предъявителя не могут быть истребованы у добросовестного приобретателя (п. 3 ст. 302 ГК РФ), так же как и деньги. Можно заметить, что тем самым правовой режим предъявительских ценных бумаг напоминает режим наличных денег. Однако если для денег существенным является отсутствие индивидуализирующих признаков, по крайней мере игнорирование этих признаков (номеров купюр и т. д.) оборотом, что, в свою очередь, служит основанием для вывода о собственности комиссионера на денежные средства, полученные им от или для комитента, то вывод об отсутствии индивидуализирующих признаков у ценных бумаг на предъявителя выглядит преждевременным. Виндикационный иск об истребовании денег у добросовестного приобретателя <*> невозможен лишь постольку, поскольку нет индивидуального предмета такого иска. Ценные же бумаги на предъявителя не настолько оторваны, на наш взгляд, от их вещественного носителя, не являются исключительно носителями меры стоимости, как деньги. Поэтому их индивидуализирующие признаки (номера бланков и пр.) принимаются оборотом. Возможен договор о купле-продаже ценной бумаги на предъявителя как species, а не genus. Например, вексель с бланковым индоссаментом обращается как ценная бумага на предъявителя, вместе с тем назвать его вещью, определенной родовыми признаками, никак нельзя. Следовательно, виндикация предъявительских ценных бумаг возможна у недобросовестного приобретателя, если будет доказана индивидуальность этих бумаг. -------------------------------- <*> Впрочем, равно как и у недобросовестного, на чем мы уже останавливались выше.
Мы можем сделать вывод, что, как и у любой другой вещи, у каждой ценной бумаги на предъявителя может быть собственник, а может быть законный или незаконный владелец. Нас интересует сейчас, разумеется, комиссионер, имеющий титул для обладания этими бумагами, т. е. являющийся законным владельцем. По вопросу о том, насколько неразрывна связь субъекта права на бумагу и субъекта права из бумаги, есть, по крайней мере, два противоположных мнения, выраженных в отечественной литературе М. М. Агарковым и Н. О. Нерсесовым. По мнению Агаркова, надлежащим образом легитимированный держатель ценной бумаги может и не быть действительным субъектом права на бумагу, а вместе с тем и права, выраженного в бумаге. Таким образом, необходимо различать формальный субъект права по бумаге и материальный субъект права <*>. Формальным субъектом права по ценной бумаге всегда является ее надлежащим образом легитимированный держатель. Материальным субъектом является собственник бумаги. Должник по бумаге, учинив исполнение формальному кредитору, освобождает себя от своей обязанности и не несет ответственности, если формальный кредитор не был собственником бумаги или не был управомочен последним на осуществление выраженных в ней прав. -------------------------------- См.: Агарков М. М. Указ. соч. С. 56.
Зависимость, существующая между ценной бумагой и выраженным в ней правом, приводит к тому, что передача этого права предполагает и передачу права на бумагу. "Только тот, кто имеет право на бумагу, может в силу этого права распоряжаться ею с целью осуществления права из бумаги" <*>. -------------------------------- <*> См.: Там же. С. 11.
Здесь автор, с нашей точки зрения, допускает неточность. Случай с предъявительскими ценными бумагами наглядно демонстрирует, что право на бумагу иметь совершенно необязательно, достаточно иметь саму бумагу, чтобы стать управомоченным по ней лицом. Должник по такой бумаге обязан произвести исполнение любому предъявителю, не вдаваясь в вопросы добросовестности и пр. Как верно отмечал Н. О. Нерсесов, если рассматривать предъявительские (безыменные, по его выражению) бумаги в двух крайних моментах их существования, т. е. в начале (при возникновении) и в конце (при удовлетворении), то они будут обязательственными отношениями (obligatio); если же рассматривать их в период существования в имущественном обороте (при циркуляции), то они будут реальными предметами, наподобие всякой res <*>. Категория добросовестности имеет значение для владельца res, но не для сторон obligatio. В обязательственном аспекте должника интересует, кто его кредитор, и он находит кредитора в лице предъявителя бумаги. При отсутствии недобросовестности исполнение погашает обязательство. -------------------------------- <*> См.: Нерсесов Н. О. Указ. соч. С. 206.
С точки зрения Агаркова, различие между формальными и материальными субъектами права составляет одно из основных положений теории ценных бумаг <*>. Но и этот вывод нельзя признать оправданным в полной мере, поскольку на его основе мыслима ситуация, когда есть, например, два субъекта права "на бумагу", - заметим, одного и того же права, в частности права собственности, - материальный и формальный. Такое утверждение нарушает принципы построения отечественной системы гражданского права. Право на бумагу - всегда у собственника ее (как вещи), право из бумаги - у того, кто легитимирован этой бумагой, если такой легитимации достаточно, как в случае с ценными бумагами на предъявителя или ордерными. -------------------------------- <*> См.: Агарков М. М. Указ. соч. С. 57.
В. А. Белов занимает следующую позицию: "Право собственности или иное вещное право на документ, претендующий на статус ценной бумаги (право на бумагу), должно быть таким образом связано с правом, инкорпорированным в нем (право из бумаги), что без него оно не может быть ни осуществлено, ни передано... Верно и обратное утверждение... Практическое значение свойств взаимообусловленности и следования прав на бумагу и из бумаги проявляется в двух аспектах. Первый - невозможность несовпадения лица - собственника бумаги с лицом - управомоченным по ней. Лицо, легитимированное содержанием реквизитов ценной бумаги, - управомоченное по ней, а следовательно - ее собственник... Второй аспект проявления свойств взаимообусловленности и следования прав на бумагу и из бумаги выражается в невозможности передачи права на бумагу без права из бумаги или права из бумаги без права на бумагу" <*>. -------------------------------- <*> Белов В. А. Указ. соч. С. 34.
Следуя этой логике, комиссионер, получивший вексель от третьего лица по передаточной надписи, будет не только управомоченным по нему лицом, но и с необходимостью собственником этой бумаги. Такое положение дел породит несогласованность разных частей системы гражданского права, которая должна обладать определенной целостностью и завершенностью: с одной стороны, будет сохраняться правило о праве собственности комитента, а с другой - его право собственности на ценные бумаги будет переходить на комиссионера, если мы признаем правоту В. А. Белова. По-видимому, В. А. Белов специально не анализировал ту проблему, которая стоит перед нами, поскольку исходил из нормальной практики, когда управомоченное лицо является собственником бумаги. Хотя в другом месте своей работы он упоминает комиссионера в качестве лица, которым могут быть осуществлены права по ценной бумаге, наряду с правообладателем и представителем последнего. К сожалению, автор не развивает эту мысль далее, и поэтому сложно оценить ее обоснованность. В этой связи более предпочтительным мы считаем подход Н. О. Нерсесова: "В бумагах на предъявителя, как вообще в ценных бумагах, следует различать право на документ от права из документа. Первое обусловливается добросовестным приобретением документа, второе - простым, фактическим владением; первое обсуживается по началам вещного права, второе - по началам обязательственного права" <*>. Например, выдаваемый в уплату за товар вексель пишется на имя комиссионера, как непосредственного продавца товара; но тем не менее он принадлежит комитенту, как бывшему действительному собственнику проданного товара, по каковой причине и передается последнему комиссионером <**>. -------------------------------- <*> Нерсесов Н. О. Указ. соч. С. 206. <**> См.: Федоров А. Ф. Указ. соч. С. 744.
При таком подходе к проблеме снимается противоречие между правилами договора комиссии о праве собственности комитента на вещи, с которыми совершает сделки комиссионер, и принципом формальной легитимации, существующим в теории ценных бумаг. Комиссионер, получив от покупателя товара комитента вексель, выписанный на его, комиссионера, имя, становится формальным субъектом закрепленного в векселе права на известную денежную сумму. Для целей оборота этого векселя как ценной бумаги, а не как предмета обязательства между комитентом и комиссионером, фигура собственника не имеет значения. Максимум, на что может претендовать комитент, это формальная легитимация его в качестве держателя данной ценной бумаги на основании соответствующего судебного решения. До такой легитимации ни одно третье лицо в обороте не вправе рассматривать комитента как управомоченное лицо по векселю, даже при предоставлении им бесспорных доказательств своего права собственности на вексель. В момент учинения индоссамента в пользу комитента и передачи векселя последнему комиссионер исполняет свою обязанность по передаче всего полученного по договору комиссии (ст. 999 ГК РФ). При нарушении комиссионером этой обязанности комитент защищает свои интересы с помощью обязательственных исков к комиссионеру: иска о возмещении убытков и иска о понуждении к исполнению обязательств и передаче прав по векселю комитенту. Практическое значение разделения фигур собственника и управомоченного по бумаге лица видно при банкротстве комиссионера. Как и в случае с обычными движимыми вещами, комитент должен иметь право на исключение из конкурсной массы подобной ценной бумаги (векселя в нашем примере), поскольку сохраняет, с нашей точки зрения, свое право собственности на эту бумагу. Причем именно так, на наш взгляд, должны строиться рассуждения, направленные на защиту интересов комитента. Дело в том, что правило абз. 6 ст. 1002 ГК РФ, которое совпадает по своей целевой направленности с нашими предложениями, не является универсальным: "В случае объявления комиссионера несостоятельным (банкротом) его права и обязанности по сделкам, заключенным им для комитента во исполнение указаний последнего, переходят к комитенту". Законодатель ведет здесь речь только об обязательственных правах, право же собственности на ценные бумаги, при всей связи бумаги с воплощающимся в ней правом, не может регулироваться вышеназванной правовой нормой. Кроме того, специальному законодательству о ценных бумагах (вексельному, например) нередко неизвестен институт перехода прав в силу закона, а следовательно, комиссионер остается управомоченным лицом по векселю до тех пор, пока не состоится судебное решение о формальной легитимации комитента в качестве субъекта вексельных отношений. Как мы установили, ценные бумаги бездокументарной формы выпуска имеют природу имущественных прав, не осложненную никакими вещными моментами, как в случае с классическими документарными бумагами. Таким образом, вопрос о том, могут ли бездокументарные ценные бумаги быть предметом комиссии, представляет собой разновидность более общего вопроса о том, могут ли имущественные права быть предметом сделок, совершаемых при посредстве комиссионера. По-видимому, оснований для признания комиссионного характера за сделкой, по которой одно лицо производит отчуждение имущественных (обязательственных, корпоративных) прав другого лица, мы не сможем обнаружить. Равным образом комиссионная модель не работает и для приобретения имущественных прав у третьего лица. Попытаемся смоделировать ситуацию: продавец, полностью исполнивший свои обязательства перед покупателем, но не получивший оплаты за переданный товар, пытается уступить свое право и находит для этих целей посредника (комиссионера), который обязуется реализовать это право комитента путем купли-продажи и передать вырученную сумму за вычетом оговоренного вознаграждения. Для того чтобы комиссионер мог заключить такую сделку купли-продажи имущественного права; он должен подтвердить перед потенциальным покупателем, что он в состоянии это право продать. В противном случае сложно предположить, что комиссионер найдет какого-либо контрагента. Если комиссионер представит лишь договор комиссии со своим комитентом (продавцом с экономической точки зрения), то покупатель права может заключить с ним договор в надежде, что комитент совершит цессию продаваемого права на покупателя непосредственно, а комиссионер будет за это нести ответственность. Однако эта ситуация выглядит слишком умозрительно и являет собой слишком высокий уровень абстракции, чтобы успешно применяться на практике, а кроме того, противоречит выведенному ранее принципу для сделок, заключаемых комиссионером, - они должны обладать способностью быть исполненными самим комиссионером без помощи комитента. В приведенном примере можно с полным основанием прибегнуть к модели договора поручения и возникающему на основе этого договора добровольному представительству. Другой вариант - перевод (цессия) на комиссионера того права, которое выступит предметом купли-продажи. В этом случае комиссионер выступит управомоченным лицом в обязательственных отношениях с покупателем, а это, как мы считаем, будет противоречить сущности комиссионных отношений, поскольку приведет к непосредственному изменению в имущественной сфере комитента еще до совершения какой-либо сделки комиссионером. Возможность выступления имущественных прав в качестве предмета комиссии может быть ограничена также, исходя из системного толкования норм ГК о договоре комиссии. Когда законодатель ведет речь о предмете договора комиссии, имеются в виду вещи, но никак не права (п. 2 ст. 990 ГК РФ говорит об ассортименте товаров, являющихся предметом комиссии; п. 1 и 2 ст. 996 говорят о вещах). Обозначенная выше проблема, связанная с имущественными правами, вызвана стремлением, как уже упоминалось, приравнять их правовой режим к режиму вещей (материальных объектов). Именно по такому пути идет практика. В обороте бездокументарных ценных бумаг для передачи бумаг комиссионеру с сохранением видимости того, что он не является управомоченным лицом по этим бумагам, служит институт "номинального держания". Мы полностью согласны с критикой номинальных держателей, которая звучит на страницах современных изданий. Например, Д. В. Мурзин, при всей его склонности к введению вещного режима для бездокументарных ценных бумаг, рассматривает номинальных держателей и депозитариев как совершенно чуждые отечественному правопорядку и "странные" институты <*>. Но, как ни парадоксально это звучит, появление номинального держателя было предопределено там, где требовалось участие комиссионера в операциях с нематериальными объектами (правами). Эта фигура закрепляет совершенно несвойственное для имущественных прав (может быть, только пока несвойственное?!) разделение на фактическое обладание по аналогии с обладанием вещью (номинальный держатель - комиссионер) и юридическое обладание, характерное для правообладателя в тесном смысле слова (всегда является комитент). -------------------------------- <*> См.: Мурзин Д. В. Указ. соч. С. 118 - 135.
Нельзя признать такое решение удачным. Если задачу обособления имущественных прав комитента, с которыми будет совершена сделка, удается решить, пусть и с рядом пробелов, то вопрос с удвоением субъектов (носителей) одного и того же права по-прежнему не снят. По принятому в нашей правовой системе принципу, поддерживаемому большинством ученых, "и права требования, и долги, и исключительные права могут принадлежать только субъекту права..." <*>. Договор комиссии не содержит в себе исключений. Даже когда законодатель говорит о переходе на комитента прав и обязанностей, принятых на себя комиссионером по сделке во исполнение комиссионного поручения (абз. 6 ст. 1002 ГК РФ), то имеется в виду именно переход этих прав, т. е. смена субъекта, которая происходит не в силу специальной сделки (цессии или перевода долга), а на основании закона при наступлении указанного в нем события (банкротство комиссионера). Если бы права принадлежали комитенту, никакой переход, разумеется, не требовался бы. Экономически ситуация ясна, но юридически эти права - комиссионера, и существует специальное правовое средство, которое передает их комитенту. Аналогичным образом, признав, что передаваемое на комиссию обязательственное право продолжает оставаться правом комитента, мы были бы вынуждены признать, что обязательственные права из заключаемых комиссионером сделок принадлежат тому же комитенту, ибо нет оснований в одной ситуации использовать противоположный подход к двум тождественным явлениям. А это входило бы в прямое противоречие с существующим регулированием. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского "Договорное право. Договоры о передаче имущества" (Книга 2) включена в информационный банк согласно публикации - М.: Издательство "Статут", 2002 (издание 4-е, стереотипное). ------------------------------------------------------------------ <*> Гражданское право России. Часть вторая: Обязательственное право: Курс лекций. М., 1996. С. 151. На мнение авторов - Н. И. Клейн и В. В. Чубарова - ссылается также В. В. Витрянский (см.: Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга вторая: Договоры о передаче имущества. С. 225).
Аргументы, приведенные выше в отношении обязательственных прав, сохраняют свое значение и для исключительных прав (интеллектуальной собственности), поскольку отчуждение таких объектов, как правило, происходит по правилам о договоре купли-продажи. Решающее значение здесь имеет нематериальная природа этих объектов, отличающая их от традиционных предметов комиссии - вещей, а не создающий определенное их родство с правом собственности абсолютный характер. Продажа исключительных прав с использованием услуг комиссионера противоречит правилу о том, что комиссионер должен быть в состоянии исполнить порученную ему сделку самостоятельно, но не приобретая соответствующее исключительное право на какое-то время в собственном лице. Покупка подобных объектов при помощи комиссионера также не позволяет возникать этому праву непосредственно у комитента, а требует действий по передаче права комиссионером комитенту. Наряду с этим, если передача какой-либо вещи, например экземпляра программы для ЭВМ на материальном носителе, книжного варианта авторского произведения, видеокассеты с записью объекта смежных прав и пр., влечет за собой наделение приобретателя определенными правомочиями, относящимися к сфере исключительных прав (обычно правом на использование произведения в личных целях), оборот такой вещи нисколько не страдает и вполне может происходить при посредстве лиц, осуществляющих комиссионную деятельность.
Название документа