О страховом интересе незаконного владельца
(Скловский К.) ("ЭЖ-Юрист", N 9, 2004) Текст документаО СТРАХОВОМ ИНТЕРЕСЕ НЕЗАКОННОГО ВЛАДЕЛЬЦА
К. СКЛОВСКИЙ
Константин Скловский, адвокат, доктор юридических наук.
В течение нескольких лет продолжается дискуссия о том, существует ли в гражданском обороте фигура незаконного владельца и если да, то заслуживает ли такой владелец защиты. Постановлением Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. были даны положительные ответы на эти вопросы, хотя эти ответы и нельзя признать достаточно решительными и последовательными <*>. Тем не менее не только позитивным правом, но и высшей судебной инстанцией прямо признано незаконное владение, пусть только в виде добросовестного, и игнорировать это невозможно. -------------------------------- <*> Подр. см.: Конституционный Суд России признал доброкачественность ГК РФ // "ЭЖ-Юрист". 2003. N 18.
Очевидная ошибка
Постановление КС РФ от 21.04.2003 только открывает путь к юридическому освоению владения, но никак не завершает его. Одним из аспектов, который до сих пор не привлекал особого внимания, является вопрос о праве незаконного владельца на совершение сделок относительно той вещи, которая находится в его владении. Показательно такое дело. Д. застраховал автомобиль "Ауди-А6" на случай хищения в ОАО "Военно-страховая компания" в ноябре 2001 г. В апреле 2002 г. застрахованный автомобиль был похищен. После отказа страховщика выплатить страховое возмещение Д. обратился в суд с иском о взыскании страхового возмещения, процентов за пользование чужими денежными средствами и возмещении морального вреда. В суде страховщик заявил встречный иск о применении последствий ничтожной сделки, сославшись на то, что застрахованный автомобиль не прошел таможенного оформления и потому не мог быть застрахован. Мещанский районный суд г. Москвы в иске о выплате страхового возмещения, процентов и морального вреда отказал, а встречный иск удовлетворил, указав, что договор страхования является незаконным "в силу того, что предметом данного договора является автомобиль, не прошедший установленного законом таможенного оформления и в связи с этим не являющийся объектом гражданских правоотношений, в отношении которого могли бы заключаться гражданско-правовые сделки". Суд в порядке реституции вернул страхователю страховой взнос. Добросовестность владельца, насколько видно из решения суда, под сомнение не ставилась. Конечно, судом допущена очевидная ошибка. Незаконное владение само по себе не влечет утраты вещью оборотоспособности. Свойство вещи быть объектом гражданских правоотношений зависит от качеств самой вещи, а не от того, кому она принадлежит. Например, ядовитые или радиоактивные вещества ограничены в обороте по своим собственным качествам. Эти качества указываются в соответствующих законах именно как качества вещи, а не как свойства их собственников. Нетрудно убедиться, что добросовестное приобретение вещи, изъятой из гражданского оборота, невозможно. Ведь любой приобретатель такого рода вещи не может не знать, что отчуждать и приобретать ее нельзя, а значит - он всегда недобросовестный. Так, никогда не может быть добросовестного приобретения наркотиков, не используемых в медицинских целях. Не может быть добросовестным приобретение оружия, взрывчатки и т. п. лицом, не имеющим полученного от компетентных органов разрешения на их приобретение. Этот вопрос, кажется, вполне ясен. Понятно, что автомобиль - это товар, не изъятый из оборота. Понятно также, что если мы рассматриваем владельца вещи как добросовестное лицо, то тем самым мы не можем рассматривать приобретенную им вещь как изъятую из оборота, как вещь, в отношении которой не могут совершаться сделки. Следует, видимо, отметить, что ошибочный довод о том, что нерастаможенные товары (а также, надо полагать, арестованные) изъяты из оборота, и ранее приводился защитниками неограниченного действия ст. 131 ТК РФ, запрещающей распоряжение товарами, не прошедшими таможенного оформления. Эту ошибку можно ведь интерпретировать и как признание того, что более убедительных средств против добросовестного владения не имеется. Но завершить анализ проблемы лишь указанием на неверную мотивировку судебного решения, конечно, было бы преждевременным.
Распорядительные возможности
На самом деле попытка прибегнуть к расширительному толкованию ст. 129 ГК РФ таит иную проблему - распорядительных возможностей незаконного владельца. Проблема эта довольно обширна и практически не затронута теорией. Рассмотрим, раз уж мы коснулись страхования, вопрос о праве на страхование вещи, находящейся в незаконном владении. Проблема сводится к наличию или отсутствию страхового интереса. Для того чтобы сориентироваться в этом вопросе, попробуем понять, имеется ли у владельца интерес в вещи, ведь понятно, что права у него нет. Право на вещь остается у собственника, который лишен владения. Нет сомнения, что мы можем описать интерес в вещи как будущее право, поскольку речь идет о добросовестном владельце, ведущем приобретение по давности. Понятно, что если вещь погибнет, то владелец не сможет приобрести ее в собственность по правилам ст. 234 ГК РФ, что следует рассматривать как невыгодные последствия в том смысле, как это принято в страховом праве. Размер выгоды равен в этом случае стоимости вещи. На наш взгляд, этого уже достаточно, чтобы признать за добросовестным владельцем интерес, достаточный для страхования. Страховой интерес добросовестного владельца, насколько известно, никогда и не подвергался сомнению <*>. -------------------------------- <*> Серебровский В. И. Очерки советского страхового права // Избранные труды по наследственному и страховому праву. М., 2003. С. 374.
Сложнее обстоит дело с владельцем недобросовестным. По смыслу ст. 234 ГК РФ он не может считаться субъектом будущего права. И тем не менее мы должны признать за ним право на защиту владения хотя бы потому, что иначе нам придется признать возможность неограниченного самоуправства, что принципиально недопустимо и, судя по юридической литературе, не признается никем, даже самыми последовательными противниками защиты владения. Технически защита недобросовестного владения осуществляется с помощью презумпции доброй совести и презумпции недопущения самоуправства, которые заставляют нарушителя доказывать свое право на нарушение владения, а не владельца - доказывать недопустимость самоуправства. А если мы признаем защиту фактического владения, то мы должны признать и интерес в самом сохранении вещи. Действительно, если собственник утратил владение и не может его вернуть, то необходимо найти лицо, которое будет нести социально важное бремя сохранности вещи, ведь общество в целом заинтересовано в том, чтобы имущество, национальное достояние не уничтожались. Таким лицом, естественно, будет фактический владелец. Но сохранение вещи, поддержание ее в исправном состоянии включает, помимо права на собственные действия, также и возможность обратиться к помощи иных лиц для той же цели. Эта помощь может быть оказана лишь посредством договоров (хранения, охраны, подряда и др.). Признав интерес в сохранности вещи, мы тем самым признаем и право на заключение договора страхования. Действительно, страховой интерес увязывается не только с правом, но с имущественным благом, понятие которого, конечно, шире права. Говорится также о "юридической связанности" <*> - сам термин избран для того, чтобы выйти за рамки права. Само по себе наличие страхового интереса необходимо для отграничения данных отношений от сделок игр и пари <**>. Понятно, что фактическое незаконное владение вещью, имея конкретный предмет с определенной стоимостью, вполне отвечает этим условиям. -------------------------------- <*> Серебровский В. И. Страхование // Избранные труды по наследственному и страховому праву. М., 2003. С. 492 - 493. <**> Там же. С. 490.
Наконец, другой критерий, отграничивающий страховой интерес, состоит в том, что он "не противоречит воззрениям данного правопорядка" <*>. -------------------------------- <*> Серебровский В. И. Очерки советского страхового права // Избранные труды по наследственному и страховому праву. М., 2003. С. 386.
Кажется, скорее именно этот довод затрудняет признание за незаконным владельцем страхового интереса. Если это так, то придется в очередной раз отметить неудачность термина "незаконное владение". Незаконность владения состоит, как известно, лишь в том, что оно ведется не по воле собственника. Но это не означает противоправности. Речь идет в точном смысле слова об отсутствии правоотношений владельца с собственником. Поэтому и взыскание по виндикационному иску (в рамках которого и возникает понятие незаконного владения (ст. 301 ГК РФ)) не является формой ответственности. Поскольку незаконное владение защищается (п. 2 ст. 234 ГК РФ), оно рассматривается правом как самостоятельная юридическая ценность, причем ценность высшего, гуманистического разряда, о чем уже многократно говорилось применительно к владельческой защите как таковой. Тот факт, что отечественное право долгое время не удостаивало владения защиты, говорит не против владения, а скорее против такой системы права. Поэтому нет оснований считать фактическое (незаконное) владение неправомерным, противоправным. Стало быть, и в этом отношении у нас нет препятствий признавать за незаконным владельцем страхового интереса. Завершая рассмотрение нашей проблемы, мы можем прийти к уверенному выводу, что добросовестный владелец, во всяком случае, имеет право страховать вещь, находящуюся в его владении, независимо от того, утрачена ли им добрая совесть к моменту страхования, поскольку приобретение по давности владения требует наличия доброй совести лишь в момент получения вещи во владение. Как представляется, и иной незаконный владелец вещи также вправе застраховать ее от случайной гибели, или хищения, или иных аналогичных рисков, а страховщик не вправе оспаривать этот договор по мотиву отсутствия права на вещь у страхователя.
------------------------------------------------------------------
Название документа