Основания исключения участника из общества с ограниченной ответственностью

(Тузов Н. А.) ("Законодательство и экономика", N 8, 2004) Текст документа

ОСНОВАНИЯ ИСКЛЮЧЕНИЯ УЧАСТНИКА ИЗ ОБЩЕСТВА С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ

Н. А. ТУЗОВ

Н. А. Тузов, заместитель руководителя отдела теории права, государства и судебной власти Российской академии правосудия, адвокат, кандидат юридических наук.

Толкование оснований исключения участника из общества с ограниченной ответственностью (далее - ООО), предусмотренных ст. 10 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" (далее - Закон об ООО), - одна из актуальных проблем судебного правоприменения. Согласно данной статье участники ООО, обладающие долей в размере не менее 10% уставного капитала общества, вправе требовать в судебном порядке исключения из общества участника, который: 1) грубо нарушает свои обязанности; 2) своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет. Таким образом, названы два общих самостоятельных основания исключения участника из ООО. При этом второе из них, в свою очередь, логически подразделяется на два подвида в зависимости от последствий поведения участника: а) когда он своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества; б) когда он своими действиями (бездействием) существенно затрудняет деятельность общества. Судебное применение названных оценочных оснований, имеющих достаточно общий и неоднозначный характер, на практике вызывает затруднение в определении и признании их возможного конкретного выражения. В связи с этим возникает потребность в их конкретизации. Во-первых, нуждаются в уточнении такие закрепленные в законе понятийные признаки данных оснований, как: а) "грубое нарушение участником своих обязанностей"; б) "свои обязанности участника" (неясно, идет речь только об обязанностях, названных в ст. 9 Закона об ООО, или о тех, которые перечислены в уставе, учредительном договоре и других внутренних документах ООО, либо имеются в виду все перечисленные обязанности); в) "действия (бездействие) участника в обществах с ограниченной ответственностью"; г) "делает невозможной деятельность общества"; д) "существенно затрудняет деятельность общества". Во-вторых, необходимо разъяснить, в чем, с точки зрения суда, все это должно и может выражаться практически. Многозначно-оценочный характер названных оснований ставит их применение в неизбежную зависимость от произвольного усмотрения суда (судей) относительно их возможного конкретно-практического содержания. Видимо, именно это побудило высшие судебные инстанции дать толковательные разъяснения судам в отношении данных оснований. Так, в подп. "б" п. 17 совместного Постановления Пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда РФ от 9 декабря 1999 г. N 90/14 указано, что под действиями (бездействием) участника, которые делают невозможной деятельность общества либо существенно ее затрудняют, следует, в частности, понимать систематическое уклонение без уважительных причин от участия в общем собрании, лишающее общество возможности принимать решения по вопросам, требующим единогласия всех его участников. В подпункте "в" п. 17 указано, что "при решении вопроса о том, является ли допущенное участником общества нарушение грубым, необходимо, в частности, принимать во внимание степень его вины, наступление (возможность наступления) негативных для общества последствий". Таким образом, в названном Постановлении в порядке официального толкования дано примерное разъяснение общего понятия только одного основания - действий (бездействия) участника, которые делают невозможным или существенно затрудняют деятельность общества. В отношении же понятийного признака "грубое нарушение участником своих обязанностей" так же примерно указаны лишь его критерии: степень вины участника и наступление (возможность наступления) негативных для общества последствий (без раскрытия последних). Такие критерии тоже являются оценочными, хотя и менее неопределенными по сравнению с законодательной формулировкой самого этого основания. Другие же понятийные признаки указанных оснований остались без официального толковательного разъяснения для судебной практики. Вместе с тем изложенный в судебном Постановлении N 90/14 такой, казалось бы, конкретизирующий понятийный признак, как "систематическое уклонение участника без уважительных причин от участия в общем собрании общества", все же не является достаточным разъяснением, поскольку неясно, какое количество уклонений (два, три, четыре) и за какой период (квартал, полгода, год) создает бесспорное для суда именно "систематическое уклонение" и что понимается под самим "уклонением" - неявка участника на собрание, его отказ до собрания от участия в голосовании, уход с собрания до голосования и т. д. Возникает вопрос: являются ли в целом имеющиеся на сегодняшний день в судебной практике разъяснения (толкование) и основания исключения участника из ООО, установленные в ст. 10 Закона об ООО, достаточными и правильными для этой практики? Рассмотрим в качестве примера одно из арбитражных дел. В связи с выходом в 2001 г. двух участников из ООО "Трикотажница" в порядке ст. 26 Закона об ООО их доли в уставном капитале перешли к данному ООО (в силу п. 2 ст. 26 Закона об ООО). В соответствии же с ч. 2 статьи 24 Закона эти доли должны быть распределены либо проданы всем или некоторым участникам ООО и (или) третьим лицам при отсутствии запрета в уставе ООО по решению общего собрания участников ООО. При этом продажа долей участникам общества, в результате которой изменяются размеры их долей (а они всегда изменяются), продажа долей третьим лицам, а также внесение связанных с этой продажей изменений в учредительные документы ООО осуществляются по решению общего собрания участников ООО, принятому всеми участниками ООО единогласно. Исходя из данных законодательных предписаний, в ООО "Трикотажница" в установленном порядке (особенно в его внутреннем документе - Порядке проведения участниками ООО "Трикотажница" заочного голосования - принятия решений опросным путем) в июне 2002 г. было организовано проведение заочного голосования по вопросу о распоряжении перешедшими к ООО долями вышедших двух участников в виде продажи этих долей нескольким другим участникам. В заочном голосовании приняло участие подавляющее большинство участников, обладавших 96,6% голосов. Однако шесть участников, несмотря на их уведомление о месте и времени заочного голосования по определенной повестке дня, не явились и никаким образом не сообщили о своем мнении по вопросам заочного голосования. Но при этом в период заочного голосования они (четверо из них) с определенным расчетом выдали доверенности одному своему представителю, выражавшему в действительности не только их интересы, но и интересы посторонней фирмы, имевшей свой бизнес-интерес в отношении ООО "Трикотажница" (его имущества), вплоть до завладения им изнутри. Данный представитель, явившись с опозданием в ООО "Трикотажница" по месту заочного голосования, ознакомился с протоколом, содержавшим решение заочного общего собрания по вопросу распоряжения долями вышедших участников, и отказался его подписывать без объяснения причин и без высказывания своего мнения по вопросу единогласного голосования. Вследствие этого оказалось невозможным в установленный срок принятие общим собранием единогласного решения всех участников о распоряжении долями вышедших участников ООО "Трикотажница" путем их продажи нескольким другим его конкретным участникам. В таком случае вступало в действие предписание ч. 2 ст. 24 Закона об ООО: нераспределенная или непроданная часть доли должна быть погашена с соответствующим уменьшением уставного капитала ООО в порядке ст. 20 Закона и с наступлением при этом предусмотренных ею негативных последствий, вплоть до необходимости досрочного расчета с кредиторами (которые были у ООО "Трикотажница") и возможной ликвидации ООО согласно п. 5 этой статьи. Расценив изложенное бездействие и действия названных шести участников как грубое нарушение ими своих обязанностей, выраженное в их недобросовестном уклонении от участия в единогласном заочном голосовании, два других соответствующих участника ООО "Трикотажница" усмотрели в нем наличие основания для исключения данных шестерых участников из ООО "Трикотажница", прямо предусмотренного в одном из пунктов их внутреннего документа - Порядка проведения участниками ООО "Трикотажница" заочного голосования, утвержденного общим собранием участников ООО еще 30 апреля 1999 г. Установление же данного основания в этом Порядке было осуществлено в соответствии с положениями об этом Устава ООО "Трикотажница" и общими (родовыми) основаниями в ст. 10 Закона об ООО. Исходя из данных оснований, названные участники предъявили к шести уклонившимся участникам иск в арбитражный суд г. Москвы об их исключении из ООО "Трикотажница". В декабре 2002 г. суд первой инстанции по делу N А40-38061/02-24-400 удовлетворил заявленный иск и исключил шестерых участников из ООО "Трикотажница", указав в своем решении, что бездействие ответчиков существенно затрудняет деятельность ООО и создает угрозу его ликвидации. По жалобе нового представителя исключенных участников апелляционная инстанция в январе 2003 г. решение первой инстанции своим постановлением отменила и в иске отказала. Данное постановление мотивировалось тем, что: 1) по заочному решению предлагалось продать доли вышедших участников другим восьми участникам, но при этом ответчикам не было предложено приобрести доли вышедших участников; 2) не было предложено рассмотреть вопрос о пропорциональном распределении долей вышедших участников между оставшимися участниками; 3) отказ ответчиков от подписания протокола заочного голосования, в соответствии с которым предлагалось непропорциональное распределение долей, не свидетельствует о грубом нарушении ответчиками своих обязанностей как участников общества; 4) ответчики не были обязаны единогласно голосовать за принятие решения о непропорциональном распределении долей вышедших участников; 5) истцы не представили доказательств того, что обществом или участниками принимались меры к созыву нового общего собрания участников с целью решения вопроса о распределении долей выбывших участников с включением в повестку дня альтернативных предложений, в частности о пропорциональном распределении долей; 6) факт, что истцы, в пользу которых (в том числе) должно было состояться непринятое решение, полагают бездействие ответчиков противоправным, не может свидетельствовать о том, что отказ ответчиков подписать решение о непропорциональном распределении долей существенно затруднил деятельность общества, поставив его под угрозу ликвидации; 7) в бездействии ответчиков отсутствует признак систематического уклонения от принятия решений; 8) истцы не представили каких-либо доказательств того, что отказ ответчиков подписать решение о непропорциональном распределении долей в пользу истцов поставил под угрозу деятельность общества и препятствует обществу провести новое собрание участников для рассмотрения вопроса о распределении долей в порядке, предусмотренном законодательством; 9) не представлено доказательств, что бездействие ответчиков повлекло какие-либо негативные последствия для общества. Постановлением кассационной инстанции от 28 апреля 2003 г. (по жалобе истцов) постановление апелляции оставлено без изменения. При этом мотивами такого решения были названы: 1) доводы кассационной жалобы о неправильном применении норм материального права и нарушении норм процессуального права апелляцией суд кассационной инстанции не признает правомерными, поскольку они основаны на неправильном толковании норм материального права и, кроме того, направлены на переоценку обстоятельств, установленных судом апелляционной инстанции, что суд кассационной инстанции делать не вправе в силу положений ч. 2 ст. 287 Арбитражного процессуального кодекса РФ (при этом кассационная инстанция не указала, в чем именно заключается неправильное толкование норм материального права и переоценка обстоятельств и почему недопустимость последней и сама она следуют из ч. 2 ст. 287 АПК РФ, т. е. не мотивировала эти выводы); 2) основания для исключения участников общества из общества установлены ст. 10 Закона об ООО, а в соответствии со ст. 38 Закона обществу не предоставлено право устанавливать ни в учредительных, ни в других внутренних документах дополнительные основания для исключения участников из общества. Высший Арбитражный Суд РФ своим Определением от 26 июня 2003 г. отказал истцам в передаче дела в Президиум ВАС РФ для пересмотра в порядке надзора названных судебных постановлений, мотивировав отказ следующим: 1) отсутствуют основания для передачи дела в Президиум ВАС РФ, предусмотренные ст. 304 АПК РФ; 2) суды на основе изучения материалов и обстоятельств дела сделали вывод о том, что отказ от подписания протокола распределения или продажи долей выбывших участников не свидетельствует о систематическом и грубом нарушении ответчиками своих обязанностей как участников общества; 3) судами установлено, что отрицательное голосование ответчиков при перераспределении долей или уклонение их от голосования на принятии решения не могли отразиться. Поэтому, заключает ВАС РФ, постановления апелляционной и кассационной инстанций вынесены в соответствии с требованиями ст. 10 Закона об ООО. Изложенное обоснование судебных актов является, заметим, типичным примером мотивирования судебных актов в системе арбитражных судов России. Юридический анализ выдвинутых судами в их актах мотивов свидетельствует о проблемах, существующих в судебной практике, по поводу установления наличия оснований исключения участников из ООО. Прежде всего заметим, что все вышеназванные судебные инстанции в своих актах ведут речь о распределении долей (непропорциональном или пропорциональном) вышедших из ООО участников. Однако в обосновании иска (в материалах дела) речь шла о распоряжении долями вышедших участников в виде продажи этих долей некоторым участникам, а не о распределении данных долей между участниками ООО как самостоятельном варианте должного распоряжения этими долями. Следовательно, здесь суды допустили фактическую и правовую ошибку. Такой вывод следует из содержания ч. 2 ст. 24 Закона об ООО, где указаны всего пять вариантов (с учетом наличия в тексте союзов "либо", "или" и "и") должного распоряжения долей вышедшего из ООО участника: 1) распределение доли между всеми участниками общества пропорционально их долям в уставном капитале общества; 2) продажа доли всем участникам ООО (пропорционально или непропорционально в ч. 2 ст. 24 Закона не указано, поэтому один из этих двух способов может быть применен по свободному решению общего собрания); 3) продажа доли некоторым участникам ООО (также без правового указания на пропорциональность или непропорциональность такой продажи); 4) продажа доли некоторым участникам и третьим лицам (если это не запрещено уставом общества); 5) продажа доли третьим лицам, если это не запрещено уставом ООО. Условно может быть назван и шестой вариант: продажа доли всем участникам ООО и третьим лицам, если это не запрещено уставом ООО. Следовательно, суды, допуская юридико-фактическую ошибку, в рассматриваемом деле отождествили или заменили продажу долей вышедших участников ООО "Трикотажница" на их распределение между участниками, что совершенно не одно и то же. Далее. Упорное повторение в судебных актах утверждения о должном пропорциональном и нежелательном непропорциональном распределении долей вышедших участников (в том числе указание апелляции на включение в повестку дня нового собрания участников альтернативных предложений по этому вопросу) даже с подачи ответчиков (а по рассмотренному делу еще и только в их отзыве на иск, но никак не в период заочного голосования) представляется не чем иным, как навязыванием обществу (оставшимся его участникам) этого единственного варианта распоряжения данными долями. Но такое навязывание (хотя бы и по желанию ответчиков) может оцениваться только как нарушение принципа гражданского законодательства (п. 1 ст. 1 Гражданского кодекса РФ) в виде недопустимости произвольного вмешательства кого-либо (в том числе и суда) в частные дела. Тем более если это делается в интересах только одной стороны спора в нарушение процессуального принципа равенства лиц перед законом и судом. Здесь, как представляется, суды должны исходить из наличия права ООО (в лице общего собрания его участников) самостоятельно и свободно, как это допускает и предполагает закон (ст. 9 ГК РФ и ч. 2 ст. 24 Закона об ООО), осуществлять выбор варианта распоряжения долями вышедших участников в общем порядке двумя способами: 1) путем принятия единого (объединенного) решения в отношении определенных лиц (конкретных приобретателей) о распоряжении долями вышедших участников по одному из пяти названных вариантов; 2) путем раздельного принятия решений об этом: вначале о выборе варианта распоряжения долями (одного из пяти), а затем - об осуществлении (применении) этого варианта в отношении конкретно определенных лиц (приобретателей). При этом по варианту распределения долей между всеми участниками ООО, имеющему свое правовое значение и регулирование, должен учитываться принцип пропорциональности этого распределения. Голосование же по решению о выборе варианта распоряжения долями вышедших участников (согласно смыслу ч. 2 ст. 24 Закона об ООО) не предполагается, т. е. должно быть не всеобще единогласным, а подчиняться общему правилу принятия решений большинством голосов участников, присутствовавших на общем собрании или принявших участие в заочном голосовании (согласно ч. 3 п. 8 ст. 37 Закона об ООО). Причем таким же образом (большинством голосов) это должно учитываться и при первом способе выбора варианта (одновременном принятии объединенного решения), как и в отношении решения о распределении долей между всеми оставшимися участниками ООО. Однако при первом и втором способах результат голосования по применению иных выбранных собраниями участников ООО вариантов распоряжения долями вышедших участников (помимо распределения) в отношении конкретных приобретателей должен определяться по принципу всеобщего единогласия, как это было в рассматриваемом деле (не принято решение ввиду отсутствия этого единогласия). Вместе с тем следует заметить, что ни в учредительных и других документах ООО "Трикотажница", ни в ст. 24 и 26 Закона об ООО, ни в ГК РФ не установлена обязанность ООО предлагать до общего собрания (в том числе заочного голосования) всем или некоторым участникам приобрести доли вышедших участников. Точно так же не предусмотрена и обязанность ООО предлагать участникам рассмотреть вопрос именно о распределении долей вышедших участников между оставшимися. В рассматриваемом деле, как представляется, в позиции апелляции осуществлена ошибочная подмена установленного порядка (ст. 35 - 38 Закона об ООО и внутренний документ ООО) организации, подготовки и проведения заочного голосования (собрания) желаемым ответчиками (к тому же после этого собрания), но не предусмотренным законом порядком в целях оправдания их уклонения от участия в заочном голосовании. В соответствии же с п. 2 ст. 34, п. 2 ст. 36 и п. 3 ст. 38 Закона об ООО исполнительный орган ООО (правление, директор) имеет право самостоятельно сформировать повестку дня собрания, в том числе и заочного, сообщив о ней уведомлением участникам. Последние вправе (до собрания) вносить предложения о включении в повестку дня общего собрания участников ООО дополнительных (желаемых ими) вопросов. Если такие предложения не поступили в установленный срок, то и заочное собрание рассматривает и принимает решения только по вопросам повестки дня (согласно п. 7 ст. 37 Закона об ООО). Таков вкратце законный порядок организации и проведения собраний (в том числе заочных) участников ООО. Следовательно, нельзя считать правомерным и основательно оправдывающим уклонение участников ООО от участия в заочном голосовании под предлогом отсутствия предложения о пропорциональном распределении долей вышедших участников этого ООО и невключения вопроса об этом в повестку дня собрания по инициативе исполнительного органа ООО. Поэтому соответственно неправомерным и неубедительным является и признание такого уклонения судом. В соответствии с п. 2 ст. 9 Закона об ООО в уставе ООО могут быть предусмотрены и дополнительные обязанности участников. В пункте 4.1 устава ООО "Трикотажница" они предусмотрены: выполнять решения органов общества и содействовать его деятельности и успехам. Поскольку абсолютным большинством голосов участников ООО "Трикотажница" (более 96%) в ходе заочного голосования высказано согласие с выбором варианта распоряжения долями вышедших участников в виде их продажи некоторым участникам, это означает, что высшим органом управления данного ООО было принято решение о выборе варианта. Следовательно, ответчики как участники ООО были обязаны (по уставу ООО и статье Закона) выполнять это решение, т. е. голосовать за продажу данных долей конкретным другим (некоторым) участникам либо (условно) хотя бы против этой продажи, но не уклоняться от участия в данном голосовании. Изложенное означает, что при имеющихся обстоятельствах участие в голосовании является обязанностью всех участников ООО, а их недобросовестное уклонение от этого - грубым нарушением этой обязанности в силу правовой связи вышеназванных предписаний устава ООО и ст. 9 Закона. Как видим, апелляционная инстанция в рассматриваемом случае весьма неубедительно иначе расценила данное положение. Во внутреннем документе ООО "Трикотажница" (Порядке проведения участниками общества заочного голосования), принятом на основании и в соответствии с п. 3 ст. 38, ст. 10 Закона об ООО и п. 12 его устава, установлено, что уклонение от участия в единогласном заочном голосовании либо голосование "против" или "воздержался" в подобных случаях является грубым нарушением обязанностей участника ООО и потому - основанием для исключения из ООО. Его-то и выдвинули истцы в своем иске к ответчикам. Однако кассация в вышеназванном Постановлении расценила данное конкретизированное основание как дополнительное по отношению к основаниям, установленным в ст. 10 Закона об ООО, а поэтому - как неправомерное. Эта кассационная оценка вызывает возражения. Как указывалось ранее, в ст. 10 не перечислены конкретные основания для исключения участника из ООО, установлены лишь общие, абстрактно-оценочные основания. Это значит, что такие основания (применительно к практике отношений в ООО) нуждаются в конкретизации, что подтверждено и вышеназванным совместным Постановлением Пленумов ВС и ВАС РФ N 90/14, примерно и частично конкретизировавшим в п. 17 эти общие основания. Поскольку всем ООО законодательно не запрещена конкретизация в их учредительных и внутренних документах данных общих оснований и эта конкретизация не отнесена законодательством к исключительной компетенции каких-то определенных государственных органов, то любые ООО вправе именно конкретизировать названные основания в своих внутренних документах - локальных нормативно-правовых актах, выделяя и относя определенные действия (или бездействие) своих участников к их обязанностям, а их нарушение - к грубому нарушению, исходя из их значимости для существования и деятельности ООО. В связи с этим следует заметить, что в рассматриваемом случае осуществлена именно и только конкретизация во внутреннем документе ООО такого предусмотренного ст. 10 Закона об ООО основания, как "грубое нарушение участником своих обязанностей", в его фактической связи с другим основанием - действиями (бездействием) участника, вызывающими неблагоприятные последствия для деятельности ООО, а не дополнение указанных в ст. 10 оснований для исключения участника из ООО. Следовательно, нужно и в арбитражной практике отличать необходимую для практического применения конкретизацию обобщенных законодательных оснований исключения участника из ООО от их дополнения. В рассматриваемом же случае кассация фактически не справилась с данной логической операцией, алогично уравняв конкретизацию законодательных оснований с их дополнением, что совсем не одно и то же. Здесь произведена подмена понятий. Тем самым данная логика кассации поставила под сомнение и правомерность конкретизации названных оснований в п. 17 (да и в других пунктах по иным вопросам) совместного Постановления Пленумов ВС и ВАС РФ N 90/14, поскольку им Законом об ООО (ст. 10 и 38) тоже не предоставлено право устанавливать дополнительные основания для исключения участников из ООО, т. е., по сути, законодательствовать (иное, заметим, противоречило бы конституционному принципу разделения властей). Но по вышеназванной "логике" кассации получается, что такие дополнительные основания установлены в п. 17, поэтому они неправомерны. Вызывает возражение шестой довод (мотив) в апелляционном постановлении. Отказ ответчиков (в лице их представителя) подписать единогласное протокольное решение о непропорциональном распределении долей не может не затруднить деятельность ООО и поставить его под угрозу ликвидации вследствие особенности рассматриваемого случая. Это со всей очевидностью (согласно правилам нормальной юридической логики) следует из предписания ч. 2 ст. 24 Закона об ООО об обязанности общества погасить нераспределенную или непроданную в срок долю и уменьшить свой уставный капитал на эту долю. Это непростое дело связано со значительными и различными организационными затратами времени, сил и средств, а также обусловлено необходимостью внесения изменений в учредительные документы ООО. А внесение изменения в учредительный договор в силу ч. 2 п. 8 ст. 37 Закона об ООО требует единогласного решения, от принятия которого ответчики тоже уклонялись бы. В итоге же непринятия данного решения в силу п. 5 ст. 20 Закона оказывалась возможной ликвидация ООО. Разве такие юридические последствия отказа ответчиков от подписания единогласного решения никак существенно не затрудняют деятельность и бытие ООО? Надо иметь особую "логику", чтобы отрицать существенное затруднение деятельности и создание угрозы ликвидации ООО в силу предписаний закона. Ввиду требований задач судопроизводства по ст. 2 АПК РФ такая "логика" должна быть чужда арбитражному суду. Вызывает несогласие и связанный с предыдущим восьмой довод (мотив) в апелляционном постановлении. Постановка ООО под угрозу его ликвидации вследствие непринятия единогласного решения о распоряжении долями вышедших участников и необходимость уменьшения его уставного капитала, досрочного расчета с его кредиторами логически, а не фактически вытекают из действия названных предписаний закона. Поэтому здесь не требуются фактические доказательства этой постановки под угрозу, кроме доказательств появления ее предпосылки - факта непринятия по вине ответчиков единогласного решения о продаже или распределении долей вышедших участников. В приведенном седьмом доводе (мотиве) апелляции говорится о названном в п. 17 Постановления Пленумов ВС и ВАС РФ N 90/14 конкретизированном основании в виде систематического уклонения ответчиков от принятия единогласных решений. И говорится как об отсутствующем признаке в рассматриваемом деле. Полагаю, что в данном случае этот довод является неправильным, поскольку, во-первых, по своему смыслу в отношении имеющихся обстоятельств дела любое бездействие относит только к "систематическому уклонению участника" от принятия ООО любых единогласных решений. Получается, что суд придал расширительное значение данной в подп. "б" п. 17 Постановления N 90/14 конкретизации бездействия участников ООО, существенно затрудняющего или делающего невозможной его деятельность. Правомерно ли это? Во-вторых, суд фактически упраздняет примерность (относительность) данной конкретизации, толкуя ее расширительное значение как единственно возможное для всех случаев уклонения от участия в единогласном голосовании участников ООО. Но это является неправомерным (с превышением своих полномочий) изменением апелляцией разъяснения высшей судебной инстанции. Вместе с тем такое правоприменительное толкование во многом спровоцировано недостаточно продуманной формулировкой данной разъяснительной конкретизации. Из возможных случаев необходимости единогласного голосования всех участников ООО (ст. 8, 9, 14, 15, 19, 21, 24, 25, 27, 28, 37 Закона об ООО) не всегда уклонение участника сразу влечет за собой крайне неблагоприятные последствия для общества, вплоть до его ликвидации. Лишь один случай можно отнести к особому значению уклонения от участия в единогласном голосовании (ч. 2 ст. 24 Закона об ООО), и он охватывает не только систематическое уклонение без уважительных причин от участия в единогласном голосовании участников ООО. Ввиду особой значимости он должен рассматриваться в арбитражной практике как самостоятельное конкретизированное основание бездействия или грубого нарушения участником ООО своих обязанностей. В связи с этим представляется целесообразным и необходимым внести в подп. "б" п. 17 указанного Постановления особое указание на исключительность данного случая по сравнению со всеми вышеуказанными случаями систематического уклонения. Столь же целесообразно и необходимо раскрыть количественную составляющую признака "систематическое уклонение" (два раза подряд или в сумме трех раз в течение года). Представляется неправильным и девятый довод (мотив) в апелляционном постановлении о недоказанности того, что бездействие ответчиков повлекло какие-либо негативные последствия для ООО. Ведь в подп. "в" п. 17 Постановления N 90/14 указано не только наступление, но и возможность наступления негативных для общества последствий. Как уже упоминалось, в рассматриваемом деле в силу предписаний закона реально наступила возможность ликвидации общества (по п. 5 ст. 20 Закона), а по меньшей мере - реальная необходимость обременительного (в том числе ввиду должного осуществления прав кредиторов) уменьшения уставного капитала ООО. Следовательно, согласно нормальной логике появилась возможность наступления негативных последствий. Получается, что апелляция либо не учла разъяснения высших судебных инстанций в отношении данного основания, либо не заметила это уточняющее разъяснение (очевидно, вследствие его изложения в скобках в подп. "в" п. 17 Постановления N 90/14). Вероятно, наступлением неблагоприятных последствий в рассматриваемом деле апелляция считает только ликвидацию ООО, подтвержденную представленным суду свидетельством налогового органа об исключении общества из Единого государственного реестра юридических лиц. Вот тогда, видимо, нашлось бы основание поддержать истцов как участников уже не существующего ООО в распоряжении не существующими поэтому долями вышедших из его состава участников... Кроме того, в этом доводе апелляции не учтено и сохранение баланса интересов истцов, ООО и ответчиков (их равенства перед законом): частный интерес меньшинства участников ООО (ответчиков) получил от суда приоритет перед общим интересом большинства. В изложенном судебном подходе к делу усматривается и его возможная вынужденность, вызванная недостаточной продуманностью положений ч. 2 ст. 24 Закона об ООО, которые по своему смыслу отдают в защите интересов лиц предпочтение интересам сразу всех участников ООО, имея в виду при этом интересы каждого отдельного участника. Эти положения не учитывают возможность злоупотребления отдельными участниками своими правами в вопросе распоряжения "свободными" долями, в том числе и в посторонних, чужих интересах путем создания препятствий ООО, как это было в рассматриваемом деле. Необходимо законодательное изменение данных положений ч. 2 ст. 24 Закона, которое обеспечило бы утверждение и учет баланса интересов отдельных участников ООО и самого ООО в лице всех других его участников и как юридического лица. Это, полагаю, можно сделать путем взвешенного уменьшения числа и ограничения установленных в Законе случаев требующегося всеобщего единогласного голосования участников ООО. Пока же, думается, для подобных спорных случаев возможно и необходимо применение в интересах ООО и большинства его участников положения ст. 10 ГК РФ о недопустимости злоупотребления лицом своими правами, нарушение которого влечет за собой отказ судом в защите прав такого лица. В этом случае такое злоупотребление, как уклонение от участия во всеобщем единогласном голосовании, допустимо рассматривать как грубое нарушение участником своих обязанностей или как бездействие, существенно затрудняющее деятельность ООО (ст. 10 Закона об ООО и ст. 10 ГК РФ). Наконец, заслуживает особого внимания довод отказного определения ВАС РФ о том, что в заявлениях истцов о пересмотре судебных актов и в самих актах по данному делу отсутствуют основания, определенные ст. 304 АПК РФ. Например, нарушение единообразия в толковании и применении арбитражными судами норм права. По своему смыслу это основание является обобщающе-абстрактным теоретическим выводом, предполагающим наличие значительной (по количеству рассмотренных и обобщенных арбитражных дел) судебной практики, выработавшей единый подход в толковании и применении норм права в определенного рода (категории) делах, который получил свое значимое для судебно-арбитражной практики оформление. Однако возникает сомнение в бесспорной возможности практического применения такого абстрактно-теоретического вывода в качестве основания для пересмотра судебных актов по конкретным делам. Во-первых, такому применению может препятствовать (в соответствии с формулировкой этого основания) отсутствие обобщенной в плане установления именно единообразного подхода судебной практики по определенному роду дел. Это может быть вследствие, например, единичности некоторых уникальных или редких по своим обстоятельствам, основаниям и спорным отношениям сторон судебных дел либо неосуществления на уровне ВАС РФ обобщения особого рода дел. Вероятнее всего, именно так и было в случае рассматриваемого дела. Во-вторых, применению этого основания для пересмотра судебных актов может препятствовать и просто забывание судьями выработанного единообразия в толковании и применении норм права в различных по своему предмету спора арбитражных делах. В-третьих, сам по себе этот абстрактно-теоретический вывод как основание для пересмотра судебных актов логически не моедифференцированной. Особенно это следует из отсутствия учета в ней возможности злоупотребления участником своими правами, ведущего к блокированию деятельности ООО и его ликвидации в случае неосуществления по этой причине обязанности распорядиться долей вышедшего участника. Поэтому данный случай (по ч. 2 ст. 24 Закона об ООО) необходимо в арбитражной практике считать особым случаем уклонения участника, не подпадающим под общий признак "систематического уклонения участника", являющимся единично достаточным и самостоятельным конкретным основанием для исключения участника из ООО. 3. Конкретизация оснований исключения участника из ООО правомерно возможна и в учредительных и внутренних документах этого ООО. При этом она не является дополнением оснований, если выражает их так же, как "частное" выражает "общее". 4. Нуждаются, по моему мнению, в законодательном изменении предусмотренные ст. 304 АПК РФ основания для пересмотра судебных актов в целях придания им практической возможности равного и доказательного их применения в арбитражной практике, в том числе по делам об исключении участников из ООО. Необходимо исключить из ч. 2 ст. 24 Закона об ООО случай продажи некоторым участникам ООО доли (долей) вышедшего (вышедших) участника (участников) ООО, ставшей (ставших) долей самого ООО, из общего правила о единогласном голосовании всеми участниками ООО за принятие решения о продаже доли (долей) участникам и (или) третьим лицам. Решение о такой продаже доли или долей может приниматься в общем порядке - большинством голосов участников ООО - без ущерба для интересов других участников и самого ООО, соответствуя при этом гражданско-правовому режиму общей долевой собственности (особенно п. 2 ст. 246 ГК РФ), к которой можно относить и абстрактно выраженный уставный капитал ООО, разделенный на определенные доли его участников (с условным отнесением к ним и самого ООО).

Название документа