Реформа законодательства о банкротстве: итоги, проблемы, решения

(Беркович Н. В.) ("Безопасность бизнеса", 2005, N 1) Текст документа

РЕФОРМА ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О БАНКРОТСТВЕ: ИТОГИ, ПРОБЛЕМЫ, РЕШЕНИЯ

Н. В. БЕРКОВИЧ

Беркович Н. В., кандидат юридических наук, член РСЮ.

Действующий в настоящее время Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" N 127-ФЗ от 26 октября 2002 г. (далее - Закон о банкротстве) является третьим по счету законом о несостоятельности, принятым в России за последние 12 лет. Будет ли он последним? Анализ двухлетней правоприменительной практики позволяет не только подвести предварительные итоги реформы законодательства о банкротстве, выявить некоторые порожденные ею проблемы, но и попытаться ответить на этот вопрос. Безусловно, Закон содержит ряд новелл, которые совершенно необходимы для цивилизованного проведения процедуры банкротства. К ним следует отнести возможность участвовать в процедуре банкротства "собственникам должника" в лице представителей учредителей (участников) должника или представителей собственника имущества должника - унитарного предприятия. Полномочия данных лиц направлены, во-первых, на сохранение бизнеса должника с целью недопущения обычной распродажи имущества и, во-вторых, позволяют так или иначе контролировать процедуру банкротства. К числу других положительных нововведений Закона относятся: голосование в процедурах банкротства уполномоченного органа; переход из конкурсного производства во внешнее управление; регулирование банкротства отдельных категорий должников, в т. ч. стратегических организаций; ужесточение требований к кандидатуре арбитражных управляющих; возможность сохранения бизнеса должника путем проведения замещения активов должника или путем финансирования со стороны третьего лица; продажа имущества должника на торгах и некоторые другие. Вместе с тем следует отметить слабую юридическую технику Закона о банкротстве, которая на практике порождает немало трудностей. Например, для принятия решения о замещении активов должника должны проголосовать все кредиторы, обязательства которых обеспечены залогом имущества должника (абз. 2 п. 2 ст. 115 Закона о банкротстве). Однако норма права, сформулированная в вышеуказанной статье, противоречит гражданскому законодательству и здравому смыслу. Как обязательства кредитора могут быть обеспечены залогом имущества должника? Законодатель хотел сказать, по-видимому, о залоговых кредиторах, но перепутал, т. к. залогом имущества должника обеспечиваются обязательства должника, а не обязательства кредитора. В результате такая небольшая юридическая неточность ставит под сомнение возможность проведения замещения активов должника. Однако одними неточностями дело не ограничивается. Например, в случае продажи имущества сельскохозяйственных организаций законодатель создает непонятную ситуацию относительно определения того, кто обладает преимущественным правом покупки имущества такой организации. Так, согласно п. 2 ст. 179 Закона о банкротстве преимущественным правом приобретения имущества должника имеют лица, занимающиеся производством и (или) переработкой с/х продукции и владеющие земельным участком, непосредственно прилегающим к земельному участку должника. Согласно же п. 3 ст. 177 Закона о банкротстве преимущественным правом обладают с/х организации и К(Ф)Х, расположенные в данной местности. И одновременно п. 4 ст. 177 этого Закона указывает, что оборот земельных участков допускается в той мере, в какой их оборот допускается земельным законодательством. Согласно законодательству об обороте земель с/х назначения преимущественным правом покупки земельного участка обладают субъект РФ и муниципальное образование (ст. 8 Федерального закона "Об обороте земель с/х назначения" N 101-ФЗ от 24.07.2002). Таким образом, сегодня не существует ответа на вопрос о том, кто же из трех перечисленных лиц "первым" обладает преимущественным правом. Можно продолжить список запутанных норм, которые включают в себя досадные ошибки и недоразумения, их в Законе о банкротстве множество. Например, ничем, на мой взгляд, не оправдано введение финансового оздоровления. Данная процедура дублирует внешнее управление, т. к. конечная цель и внешнего управления, и финансового оздоровления - это восстановление платежеспособности. Вместе с тем новый Закон о банкротстве породил и проблемы принципиального характера. Главный результат реформы выразился в том, что благодаря новому Закону была сломана прежняя система взаимоотношений на рынке банкротства, а вместо нее выстроена новая. Если первая система строилась на основе достаточно простой и прозрачной схемы: должник - кредитор - арбитражный управляющий и государство с едиными функциями кредитора и контролирующего органа в лице Федеральной службы по финансовому оздоровлению и банкротству (далее - ФСФО), то новая система взаимоотношений на рынке банкротств стала более сложной: должник - кредитор - арбитражный управляющий - саморегулируемые организации <1> - реестродержатели <2> - страховые компании - государство с размытыми функциями в лице уполномоченного органа <3>, регулирующего органа <4>, затем в лице органа, принимающего нормативные акты в сфере банкротства <5> и, наконец, - любые третьи лица, которые пожелают включиться в процедуру банкротства любого предприятия на территории Российской Федерации при условии предоставления определенных финансовых гарантий. -------------------------------- <1> Саморегулируемые организации контролируют деятельность арбитражных управляющих и представляют в суд список кандидатур управляющих для их назначения. <2> Реестродержатель ведет реестр требований кредиторов. <3> Уполномоченный орган в лице Федеральной службы РФ по налогам и сборам участвует в деле о банкротстве с правом голоса. <4> Регулирующий орган в лице Минюста РФ (Федеральная регистрирующая служба) осуществляет контроль за саморегулируемыми организациями, т. е. напрямую контроль у государства над деятельностью арбитражных управляющих отсутствует. <5> Данным органом является Министерство экономического развития и торговли РФ (МРЭТ).

Как видим, новая система взаимоотношений, предложенная Законом о банкротстве, выглядит достаточно громоздкой. Вместе с тем она приводит к двум, на мой взгляд, негативным результатам, а именно: размыванию функций государства и к монополизации деятельности арбитражных управляющих. Фактически Закон о банкротстве нарушает и конституционные права граждан. Согласно п. 2 ст. 30 Конституции РФ никто не может быть принужден к вступлению в какое-либо объединение или пребывание в нем. Между тем, как отмечалось, согласно ст. 20 Закона о банкротстве арбитражный управляющий обязан быть членом саморегулируемой организации (далее - СРО), для вступления в которую каждый управляющий должен заплатить минимум 50 тыс. руб. (п. 2 ст. 21 Закона о банкротстве). И это, кстати, при том, что правовой статус самой СРО до сих пор законодательно не определен. Такое обязательное членство в СРО не может создавать нормальной конкуренции среди арбитражных управляющих и, как указывалось выше, полностью монополизировало рынок арбитражных управляющих. Данные обстоятельства создают хорошую почву для контроля и финансирования деятельности управляющих, в т. ч. "неугодных", со стороны заинтересованных групп. Наконец, хотелось бы остановиться на проблеме расходов арбитражных управляющих. И в старом Законе действовало, и в новом Законе о банкротстве осталось действовать правило, что расходы арбитражных управляющих покрываются за счет средств должника. Имеются в виду оплата и вознаграждения управляющим, и оплата специалистам, которые были привлечены арбитражным управляющим для выполнения ими своих функций (оценщики, юристы, бухгалтеры и т. д.). На практике судьями арбитражных судов, а главное - кредиторами неоднократно отмечались ситуации, когда до 100% денежных средств, полученных от реализации конкурсной массы, были направлены не на удовлетворение требований кредиторов, а на содержание управляющих и его команды <*>. К сожалению, такого рода злоупотребления носят не единичный, а массовый характер. Кроме того, на практике применение Закона о банкротстве схематично выглядит так: в наблюдении управляющий привлекает экономистов для проведения финансового анализа, юристов для участия в суде, реестродержателей для ведения реестра; в конкурсном производстве все повторяется: привлекаются оценщики для проведения независимой оценки, юристы для участия в суде, бухгалтеры, экономисты для инвентаризации, финансового анализа и т. д. Возникает закономерный вопрос: а что же делает сам арбитражный управляющий, какие выполняет функции лично, за исключением проведения собрания кредиторов, и для чего тогда нужна такая фигура, как арбитражный управляющий? Учитывая, что никакая подготовка арбитражных управляющих не может дать всеобъемлющие знания по выведению из кризиса предприятий и пищевой промышленности, и химической, и машиностроительной областей и др. Таким образом, на наш взгляд, создается "фиктивный бизнес" под лозунгом финансового оздоровления, между тем практически институт арбитражных управляющих (в том виде, в каком он существует сейчас) не способен выполнить задачи, ради которых он и был создан, - восстановление платежеспособности предприятий или ликвидация предприятия с целью удовлетворения требований кредиторов. -------------------------------- <*> Нередко из сформированной конкурсной массы до 60% (а иногда и до 100%) уходит на вознаграждение конкурсному управляющему, на содержание его команды. См.: Машкина Т. И. О некоторых вопросах практики применения Закона "О несостоятельности (банкротстве)" Арбитражным судом Красноярского края // Вестник ВАС РФ. 1999. N 10. С. 121.

Мы далеки от мысли упразднения института арбитражных управляющих. В то же время хотелось бы отметить, что, например, законодательство США при применении процедур банкротства допускает такую категорию, как "должник во владении", когда менеджмент должника при возбуждении дела о банкротстве не отстраняется, а действует с теми ограничениями и по тем правилам, которые установлены законодательством о банкротстве. Данная конструкция достаточно эффективна и направлена на восстановление бизнеса, а также на недопущение увеличения расходов должника, в т. ч. на расходы управляющих. Именно поэтому необходимо на законодательном уровне решить вопрос о пределах расходов арбитражного управляющего и его команды, которые они получают от реализации конкурсной массы (например, не более 10% от денежных средств, полученных от реализации конкурсной массы). Подводя итог, можно отметить, что принятие нового Закона о банкротстве не было направлено на реформирование самого института банкротства, поэтому необходим концептуальный пересмотр законодательства о банкротстве и всех его положений, в противном случае новый Закон о банкротстве создает благоприятную почву для последующего целевого передела собственности под эгидой тех финансовых групп, которые контролируют деятельность управляющих, и под бездействием государственных органов.

Название документа