Доказывание злонамеренного соглашения сторон

(Чуясов С.)

("ЭЖ-Юрист", 2005, N 20)

Текст документа

ДОКАЗЫВАНИЕ ЗЛОНАМЕРЕННОГО СОГЛАШЕНИЯ СТОРОН

С. ЧУЯСОВ

Сергей Чуясов, управляющий партнер юридической фирмы "Правовая экспертиза", г. Благовещенск.

Несмотря на многочисленные изменения законодательства, и по сей день, к сожалению, встречаются случаи "передела собственности" путем преднамеренного вывода активов при заключении сделок, внешне выглядящих законными. Сбор и представление суду доказательств в спорах о возврате выведенных активов приобретает решающее значение. Автор публикуемой сегодня статьи делится опытом доказывания недействительности сделки по одному из самых сложных на практике оснований - ст. 179 ГК РФ.

История вопроса

Рассмотрим ситуацию, с которой пришлось столкнуться на практике, защищая права новых владельцев оптово-розничной фармацевтической компании, которые в начале 2003 г. приобрели контрольный пакет (более 50%) ее акций.

В марте 2003 г. на внеочередном общем собрании было принято решение о досрочном прекращении полномочий бывшего генерального директора (которая также являлась владельцем крупного пакета акций компании) и о назначении на должность нового генерального директора.

Однако, как это нередко бывает, наряду с обжалованием этого решения бывший генеральный директор воспрепятствовала вновь избранному генеральному директору в осуществлении функций управления обществом, сделав невозможным доступ ко всей документации, а также доступ в административное и некоторые производственные здания общества.

Новый директор получила возможность попасть в административное здание компании лишь в июне 2003 г. К этому времени обнаружились следующие обстоятельства.

Пропажа всей бухгалтерской документации компании за IV кв. 2002 г., I и II кв. 2003 г.; кадровой документации; договоров; производственно-технической документации; со всех жестких дисков компьютеров была стерта вся содержащаяся на них информация и т. п. В распоряжении бывшего генерального директора остались также печати и штампы предприятия, что дало возможность ей и заинтересованным лицам оформлять любые документы от имени общества; заключение договоров на поставку различных товаров, при этом фактически товары в адрес компании не поступали, однако документы об их получении подписывались (действия, явно направленные на искусственное возникновение дебиторской задолженности).

Осуществление попытки банкротства общества одним из таких искусственно созданных кредиторов.

Главным же ударом по обществу стало отчуждение практически всех принадлежащих зданий аптек.

Имея в своем распоряжении печати, штампы и всю бухгалтерскую документацию, прежний директор получила возможность оформлять любые документы от имени компании "задним числом", до даты прекращения ее полномочий. Ситуацию усугублял и тот факт, что заключенные договоры не являлись крупными сделками.

Кроме того, в этот период прежним директором был принят на работу новый кассир (ранее являлся директором одного из юридических лиц - приобретателей зданий аптек). Кассиром были составлены платежные документы об оплате денежных сумм за здания аптек по оспариваемым договорам, хотя реально денежные средства в кассу не вносились. После этого договоры, платежные и другие необходимые документы были переданы в учреждение юстиции для регистрации перехода прав. В условиях неопределенности вопроса о полномочиях старого директора учреждение юстиции приостановило процесс государственной регистрации. Приобретателями имущества по обжалуемым договорам в арбитражный суд были поданы иски к этому учреждению о понуждении к государственной регистрации права собственности на спорное имущество.

Обществом же, в свою очередь, было подано семь исков (по числу приобретателей имущества) о признании сделок недействительными, в связи с чем по ходатайству истца было приостановлено производство по искам приобретателей имущества к учреждению юстиции о понуждении последнего к государственной регистрации права собственности.

Забегая вперед, отмечу, что в ходе длительных судебных разбирательств удалось успешно противодействовать попыткам банкротства и усилиям бывшего руководства по истребованию искусственно созданной им же задолженности предприятия. Однако в рамках настоящей статьи хотелось бы поделиться практикой расторжения сделок по выводу активов, в нашем случае - договоров купли-продажи зданий аптек.

Предмет доказывания

На наш взгляд, наибольший интерес для практикующих юристов в этой ситуации представляет довольно редко встречающееся на практике применение одного из указанных в ст. 179 ГК РФ оснований для расторжения сделки - злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной.

В рассматриваемой ситуации при подготовке исков в качестве альтернативы рассматривалось также основание, предусмотренное п. 2 ст. 170 ГК РФ (тогда предмет иска был бы иной - применение последствий ничтожности мнимой сделки), однако в данном случае, полагаем, мнимость указанных сделок - категория более спорная, чем их злонамеренность.

Кроме того, учитывая длительность судебных разбирательств и невозможность применения одновременно двух этих оснований, подача исков по ст. 170 ГК РФ могла привести к пропуску годичного срока исковой давности для исков по ст. 179 ГК РФ.

Основания, по которым оспоримая сделка может быть признана недействительной, в данном случае связаны с несоответствием волеизъявления действительной воле лица, совершившего сделку, в частности, в случае злонамеренного соглашения.

Злонамеренное соглашение представителя одной стороны с другой имеет место при наличии, во-первых, их умышленного соглашения, во-вторых, возникновения вследствие этого неблагоприятных последствий для представляемого.

Не имеет значения, получил ли участник такого сговора какую-либо выгоду от совершения сделки или она была совершена с целью нанесения ущерба одной из сторон.

Таким образом, в ходе судебных разбирательств для достижения требуемого результата необходимо было доказать суду умысел бывшего руководителя при совершении сделок и наступление неблагоприятных последствий для предприятия.

Вспомогательный признак злонамеренности соглашения - виновность поведения представителя стороны в указанной сделке, то есть осознание (понимание) лицом недопустимости (противоправности) своего поведения и связанных с ним результатов.

Следует учитывать, что злонамеренность - категория сугубо оценочная, каких-либо определенных доказательств злонамеренности в законодательстве не установлено, решающую роль в ее определении играет субъективное мнение суда.

Поэтому и умысел, и наступление неблагоприятных последствий, и виновность доказывались всеми возможными видами доказательств - документами, свидетельскими показаниями, объяснениями лиц, участвующих в деле, иными материалами (ст. 64 АПК РФ).

Представленные доказательства

Итак, что же позволило убедить суд в злонамеренности бывшего руководителя и покупателей объектов недвижимости при заключении сделок?

Представление доказательств того, что в случае отчуждения аптек общество лишается возможности осуществлять свою уставную деятельность.

С помощью годовых бухгалтерских отчетов и иных документов, характеризующих результаты деятельности компании за последние годы, доказывалось, что истец является стабильной, высокоэффективной, устойчиво прибыльной организацией, которая на протяжении последних пяти лет своевременно и пунктуально рассчитывалась по своим обязательствам.

Никогда на протяжении указанных лет срок расчетов с кредиторами предприятия не превышал 3 месяцев, ни по одному из кредиторов. Компания не нуждалась в кредитах, займах, используя только собственные оборотные средства.

Это, в свою очередь, позволило доказать, что действия бывшего директора по отчуждению практически всех аптек компании наносят ей непоправимый вред, так как при этом она лишается возможности вести свою главную деятельность - торговлю медикаментами.

Доказательства того, что сделки были оформлены задним числом. Такими доказательствами выступили показания свидетелей, в частности главного бухгалтера общества, которая показала, что именно у нее хранилась техническая документация (техпаспорта) на переданные по обжалуемым договорам объекты недвижимости и до даты избрания нового директора эти документы прежнему директору не передавались. Между тем эта документация была необходима для заключения сделок.

Еще одним доказательством послужили декларации по расчету НДС, истребованные из налоговой инспекции. Согласно этим декларациям, подписанным старым директором, НДС с оборотов по продаже аптек был исчислен компанией не в I (когда якобы в кассу поступили деньги за проданные объекты недвижимости), а только во II квартале 2003 г. (уже шли судебные споры о легитимности избрания нового директора).

Факт того, что при отчуждении имущества не производилась оценка недвижимости, хотя в обществе соблюдался следующий порядок продажи активов: любая продажа имущества (как движимого, так и недвижимого, даже на небольшие суммы) всегда производилась по решению совета директоров предприятия. Несмотря на то что с уходом прежнего директора пропали все протоколы заседаний совета директоров предприятия, существование такого порядка подтвердили вызванные в качестве свидетелей по ходатайству истца главный бухгалтер компании, члены совета директоров.

Факт совершения сделок без публичной оферты. Заявку о проведении аукциона либо торгов компания не подавала, объявления через средства массовой информации не давались, договоры о продаже зданий аптек со специализированными агентствами не заключались.

Особое значение для правильного разрешения дел имели доказательства факта неуплаты денежных средств за объекты недвижимости, несмотря на представленные ответчиками платежные документы - кассовые ордера. Доказательством этому послужили, во-первых, указанные выше декларации по расчету НДС, истребованные из налоговой инспекции.

Косвенным доказательством неуплаты денежных средств послужил факт того, что на момент заключения всех оспариваемых сделок покупателями, практически все из которых были зарегистрированы по одному и тому же адресу, общество не нуждалось в кассире, так как в штате предприятия имелся кассир, проработавший на предприятии более 10 лет и работавший во время заключения сделок. Свидетели - работники бухгалтерии компании показали, что новый кассир в период времени, на который он в соответствии с приказом был принят на работу, на рабочем месте не появлялся и каких-либо трудовых обязанностей кассира не исполнял. Ответчиками не было представлено каких-либо доказательств наличия у него денежных средств, якобы уплаченных за объект недвижимости.

Приходные кассовые ордера, представленные ими, не могли являться такими доказательствами, так как, во-первых, на нем отсутствовали подписи главного бухгалтера, а во-вторых, вновь принятый на работу кассир является заинтересованным лицом, так как сам является приобретателем здания аптеки по одной из обжалуемых сделок.

Согласно п. 3 ст. 53 Гражданского кодекса РФ лицо, которое ведет дела юридического лица и выступает от его имени на основании закона или учредительных документов, должно действовать добросовестно и разумно. Эта норма в совокупности с вышеперечисленными фактами позволила сделать судам вывод, во-первых, о злоупотреблении бывшим генеральным директором своими правами руководителя компании, а во-вторых, об умышленном характере действий ответчиков, фактически направленных на безвозмездное отчуждение объектов недвижимости. Суды также пришли к выводу о недоказанности ответчиками намерения добросовестно оплатить отчужденные аптеки.

Все семь исков, в том числе один иск в суде общей юрисдикции (по нему ответчиком - покупателем недвижимости являлось физическое лицо, не являвшееся предпринимателем), были удовлетворены, сделки купли-продажи признаны недействительными по основанию, предусмотренному ст. 179 ГК РФ, как совершенные по злонамеренному соглашению сторон. На основании указанных судебных актов этим лицам было отказано в удовлетворении исков о понуждении к государственной регистрации права собственности на спорное имущество.

Таким образом, следует прийти к выводу, что компания с минимальными потерями прошла нелегкий период смены собственников.

Название документа