Топологии интегральных микросхем: особенности охраны
(Гаврилов Э. П., Данилина Е. А.) ("Патенты и лицензии", 2005, N 7) Текст документаТОПОЛОГИИ ИНТЕГРАЛЬНЫХ МИКРОСХЕМ: ОСОБЕННОСТИ ОХРАНЫ
Э. П. ГАВРИЛОВ, Е. А. ДАНИЛИНА
Э. П. Гаврилов, доктор юридических наук.
Е. А. Данилина, кандидат юридических наук.
Основы правовой охраны
Начиная со второй половины XX в., во всем мире бурно развивается микроэлектроника. В различных приборах, машинах и механизмах широко используются интегральные микросхемы (далее - ИМС) - микроэлектронные изделия, включающие электронные схемы, которые состоят из отдельных элементов, находящихся в определенных связях друг с другом. Интегральные микросхемы именуются также "чипы". ИМС (чип) - это материальный объект, воплощающий определенные технические решения. Технические решения, воплощенные в ИМС, заключаются в большом числе электрических (электронных) схем, соединяющих отдельные элементы сложными связями, которые идут как по горизонтали, так и по вертикали. В результате работы автора появляется объемная электронная схема, геометрический рисунок которой именуется "топология интегральной микросхемы" (далее - "топология"). Топология ИМС по сути - воплощение электронной схемы на микроуровне в кристаллических структурах. Следует отметить, что слово "топология" означает науку, изучающую свойства фигур, не изменяющиеся при любых деформациях, производимых без разрывов и склеиваний. Создание новой топологии является творческим процессом, а сама топология - результатом технического творчества, аналогичным изобретениям или полезным моделям. Некоторые особенности топологий (например, трудности, возникающие при выражении сущности топологии в виде формулы изобретения), а также некоторые фактические обстоятельства (явное лидерство США и Японии) обусловили тот факт, что топологии во многих странах мира были "выведены" из сферы патентной охраны. В результате возникла особая правовая система их охраны, не вписывающаяся ни в патентную, ни в авторско-правовую охрану. В России эта особая система выражена в Законе Российской Федерации от 23 сентября 1992 г. N 3526-1 "О правовой охране топологий интегральных микросхем" (далее - Закон). Изменения в него были внесены Федеральным законом Российской Федерации "О внесении изменений и дополнений в Закон РФ "О правовой охране топологий интегральных микросхем" от 9 июля 2002 г. N 82-ФЗ <*>. -------------------------------- <*> Патенты и лицензии. 2002. N 8. С. 49.
Исключительное право и срок его действия
Охрана топологий возникает автоматически с момента их создания, то есть выражения топологии в какой-либо объективной форме (чертеж, память ЭВМ, компакт-диск, образец чипа). Для возникновения охраны не требуется соблюдения каких-либо формальностей, хотя они предусмотрены Законом. Среди таких формальностей следует прежде всего упомянуть проставление знака охраны топологии, состоящего из буквы "Т", даты первого использования топологии и имени (наименования) владельца прав (п. 8 ст. 9 Закона), а также факультативную государственную регистрацию топологии (п. 1 - 7 ст. 9 Закона). При этом согласно п. 1 ст. 9 Закона топологии, содержащие сведения, составляющие государственную или иную охраняемую законом тайну, официальной регистрации не подлежат. Топология охраняется на основе принципа оригинальности. Фактически это означает, что правовой охраной пользуется любая самостоятельно созданная топология. Более того, правовую охрану получает и топология, созданная автором с использованием элементов из других (чужих) топологий. В этом случае оригинальным должно быть сочетание различных элементов, предложенное автором (п. 1 - 3 ст. 3 Закона). "Оригинальной является топология, созданная в результате творческой деятельности автора и являющаяся неизвестной следующим лицам: автору и (или) специалистам в области разработки топологий на дату ее создания" (п. 2 ст. 3 Закона). Таким образом, для оценки оригинальности топологий учитывают не только объективную, но и субъективную новизну (неизвестность самому автору). Особенность норм п. 1 - 3 ст. 3 - наличие фигуры "специалиста", что позволяет сделать вывод о схожести подходов к топологиям и к патентуемым объектам (сравните с формулировкой изобретательского уровня из п. 1 ст. 4 Патентного закона: "Изобретение имеет изобретательский уровень, если оно для специалиста явным образом не следует из уровня техники"). Право возникает не только на топологию в целом, но и на отдельные ее части, если они оригинальны. Первоначально право на топологию всегда возникает у физического лица, ее создавшего, то есть у автора. При наличии двух или более авторов они совместно пользуются правами на топологию. Если автор разработал топологию в связи с выполнением им служебных обязанностей или по заданию работодателя, то право на нее принадлежит работодателю, за исключением случаев, когда договором между автором и работодателем предусмотрено иное. Автору "служебной" топологии, право на которую принадлежит работодателю, должно выплачиваться определенное вознаграждение на основе договора, заключенного им с работодателем. При этом порядок выплаты вознаграждения и его размер устанавливаются договором между автором и обладателем исключительных прав на топологию. В. И. Еременко и Л. И. Подшибихин <*> отмечают, что эту норму "не стоит трактовать как накладывающую на работодателя обязанность заключать такой договор". -------------------------------- <*> Еременко В. И., Подшибихин Л. И. Комментарий к Закону РФ "О правовой охране топологий интегральных микросхем" / В кн.: Комментарий к законодательству об охране интеллектуальной собственности / Под общ. ред. В. И. Еременко. М.: Фонд "Правовая культура", 1997. С. 224.
Право на топологию может быть уступлено его владельцем любому лицу или быть объектом лицензионного договора. В соответствии с п. 5 ст. 9 Закона договоры о передаче исключительных прав на зарегистрированную топологию подлежат регистрации в Роспатенте, а другие договоры о передаче прав на охраняемую топологию могут быть зарегистрированы в Роспатенте. Из ведомственных нормативных актов Роспатента неясно, где регистрируются и где публикуются сведения о регистрации договоров и передаче прав на незарегистрированную топологию. (Впрочем, аналогичный вопрос остается невыясненным и в отношении незарегистрированных компьютерных программ и баз данных <*>). -------------------------------- <*> См.: П. 5 ст. 13 Закона Российской Федерации "О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных" // Патенты и лицензии. 2003. N 3. С. 64.
Объем исключительных прав на топологию определен в п. 3 ст. 5 Закона. Никто не вправе без разрешения правообладателя воспроизводить охраняемую топологию или ее любую оригинальную часть, распространять путем продажи или иным путем, а также ввозить на территорию России экземпляры материальных носителей охраняемой топологии. Использование топологии, хотя и идентичной той, которая получает правовую охрану, но созданной независимо, в результате параллельного творчества, не является нарушением исключительных прав (п. 2 ст. 8 Закона). Исключительные права распространяются только на случаи использования, которые осуществляются в целях получения прибыли (четвертый абзац п. 1 ст. 1 Закона). Если экземпляр ИМС с охраняемой топологией был введен в гражданский оборот законным путем, то в дальнейшем он участвует в гражданском обороте свободно (принцип "исчерпания прав"). Незаконное использование охраняемой топологии без согласия правообладателя влечет обязанность возмещения убытков. При этом лицо, которое не знало и не должно было знать, что оно использует ИМС с незаконно воспроизведенной охраняемой топологией, убытки не возмещает. Данное правило соответствует принципу: ответственность возникает при наличии вины (четвертый абзац п. 1 ст. 11 Закона; ст. 1064 ГК РФ). Из этого можно сделать вывод, что виновный нарушитель обязан прекратить правонарушение и возместить причиненные убытки. Закон содержит особые нормы, касающиеся случая, когда охраняемую топологию незаконно использует невиновный нарушитель. Тогда, получив уведомление правообладателя о незаконности своих действий, нарушитель вправе продолжить использование топологии, но с выплатой правообладателю денежной компенсации (второй абзац п. 1 ст. 8 Закона). Срок действия исключительного права на топологию ИМС составляет 10 лет, исчисляемых с даты: первого открытого использования топологии в России или за рубежом, подтвержденного документально; государственной регистрации топологии в патентном ведомстве, если она не использовалась ранее открыто. Очевидно, что учитывается срок, истекающий первым. Однако, если в результате независимых друг от друга, параллельных разработок охрану получают две или более идентичных топологий, то срок охраны их всех истекает после истечения срока охраны любой из них (ст. 10 Закона).
Дискуссии о правовой охране топологий
Выше упоминалось, что к топологиям ИМС применяется право особого рода, не являющееся ни патентным, ни авторским. Тем не менее до сих пор не прекращаются попытки применения к ним норм патентного права или авторско-правовой охраны. Специалисты отмечают, что правовая охрана топологий сравнима с правовой охраной как изобретений, так и программ для ЭВМ <*>. -------------------------------- <*> Еременко В. И. Новая редакция Закона о правовой охране топологий интегральных микросхем // Изобретательство. 2003. N 5. С. 4.
Интересна дискуссия, проходившая в 2002 - 2004 гг. во время всероссийских научно-практических конференций "Правовая охрана интеллектуальной собственности в современных технологиях". Предложения по расширению правовой охраны и распространению ее на такие подготовительные материалы, как логическое и схемотехническое описание, внес выступавший на конференции М. В. Басс <*>. Он также поднял проблемы реверсного дизайна(или "обратного проектирования"), при котором путем стачивания слоев микросхемы получают информацию о топологии и затем ее воспроизводят. Во время дискуссий М. В. Басс привел в качестве примера подход судов США к определению нарушения: реверсный дизайн нелегитимен, если более поздняя топология создана без материальных затрат, то есть явно с использованием более ранней топологии. -------------------------------- <*> Басс М. В. Проблемы правовой охраны новых результатов творческой деятельности разработчиков в области микроэлектроники: Тезисы 4-й всероссийской научно-практической конференции "Правовая охрана интеллектуальной собственности в современных технологиях". Зеленоград. 7 июня 2004 г. С. 11.
На конференции 2002 г., в соавторстве с А. А. Энгельгардтом, М. В. Басс <*> предлагал защищать кроме "жестких ядер" (топологий ИМС) еще и "мягкие", и "фиксированные ядра" (описание на языке высокого уровня и электрическое описание соответственно) с помощью правового режима ноу-хау. Такой правовой режим позволит защитить алгоритм и блок-схемы, лежащие в основе топологии, "посредством ограничения доступа к ней". Из этого можно сделать вывод, что, как и в правовой охране программ для ЭВМ, в правовой охране топологий ИМС есть тенденция к расширению числа объектов охраны и попытки правовой защиты идей, лежащих в их основе. При этом предложения о применении правовой охраны нормами исключительного права для различных подготовительных и сопутствующих объектов (в приложении к топологиям - логического и схемотехнического описания, в приложении к компьютерным программам - алгоритмов и подготовительных материалов) могут обусловливаться неполным представлением о комплексе существующих возможностей правовой охраны объекта в целом и его частей. -------------------------------- <*> Басс М. В., Энгельгардт А. А. Система-на-кристалле: вопросы защиты интеллектуальной собственности: Тезисы 2-й всероссийской научно-практической конференции "правовая охрана интеллектуальной собственности в современных технологиях". Зеленоград. 3 июня 2002 г. С. 8.
Так, А. В. Трофименко, в частности, полагает, что "охрана объекта по нормам авторского права еще не доказывает отсутствия необходимости охраны того же объекта по нормам патентного права, что хорошо видно на примере алгоритмов и программ для ЭВМ" <*>. Приведенное мнение иллюстрирует часто встречающийся на практике подход, при котором происходит смешение комплексного и составляющих объектов. Например, если программу для ЭВМ представить как комплекс объектов, то исходный текст охраняется по нормам авторского права; алгоритм может входить в качестве составной иллюстрирующей части в заявку на изобретение, касающееся работы устройства; блок-схема электрического взаимодействия элементов такого устройства может быть защищена как полезная модель, а дизайн заставок и обложки продаваемой программы и диска - как промышленный образец. Но все это будут разные объекты. -------------------------------- <*> Трофименко А. В. Нематериальные объекты в гражданских правоотношениях. Саратов: Саратовский государственный социально-экономический университет, 2004.
Часто в отношении охраны топологий, как и в отношении программ для ЭВМ, поднимается вопрос о правовой охране подготовительных материалов и алгоритмов <*>. В случае топологий ИМС предлагается охранять логическое и схемотехническое описания. При этом внимание не акцентируется на том, что логическое описание достаточно хорошо защищается патентом на изобретение, а схемотехническое описание может быть предметом полезной модели; то есть и то, и другое удовлетворительно защищено современным патентным правом. Наш вывод согласуется с информацией о топологиях ИМС, приведенной на сайте Роспатента: "Все остальные элементы технологического процесса изготовления интегральных микросхем могут обеспечиваться правовой охраной другими способами, а объектом правовой охраны является лишь сама топологическая схема, как взаимное расположение элементов полупроводниковой микросхемы". -------------------------------- <*> Данилина Е. А., Карпова А. В. Программы для ЭВМ: проблемы терминологии и охраны // Патенты и лицензии. 2002. N 6.
Практика регистрации топологий
Регистрация топологий ИМС осуществляется в соответствии с Правилами составления, подачи и рассмотрения заявки на официальную регистрацию топологии интегральной микросхемы <*> (далее - Правила), согласно п. 7 которых заявка должна содержать: -------------------------------- <*> Патенты и лицензии. 2003. N 5. С. 69.
заявление на официальную регистрацию топологии ИМС с указанием правообладателя, а также автора, если он не отказался быть указанным в качестве такового, их местонахождения (местожительства), даты первого использования топологии в целях получения прибыли, если оно имело место; депонируемые материалы, идентифицирующие топологию, включая реферат; документ, подтверждающий уплату регистрационного сбора в установленном размере или основания для освобождения от уплаты регистрационного сбора, а также для уменьшения его размера. Следует отметить, что Федеральным законом от 2 ноября 2004 г. N 127-ФЗ "О внесении изменений в части первую и вторую Налогового кодекса Российской Федерации и некоторые другие законодательные акты Российской Федерации, а также о признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации", принятым Государственной Думой 20 октября 2004 г., регистрационные сборы были преобразованы в государственную пошлину. Ст. 333.30 этого Закона устанавливает размеры государственной пошлины за совершение... действий по официальной регистрации... топологии интегральной микросхемы. При обращении в уполномоченный федеральный орган исполнительной власти за совершением действий по официальной регистрации программы для электронных вычислительных машин, базы данных и топологии интегральной микросхемы государственная пошлина уплачивается в установленных размерах <*>. -------------------------------- <*> См.: Патенты и лицензии. 2004. N 12. С. 65.
Согласно п. 16 Правил "в целях идентификации топологии депонируемые материалы заявки на регистрацию должны содержать: полный комплект одного из следующих видов визуально воспринимаемых материалов, отображающих каждый слой топологии: а) фотографии или копии (на бумажных носителях) фотошаблонов; б) сборочный топологический чертеж с соответствующей спецификацией; в) послойные топологические чертежи; г) фотографии каждого слоя топологии, зафиксированной в ИМС; реферат...". В соответствии с п. 49 Правил, при положительном результате упомянутой в п. 45 проверки топология интегральной микросхемы вносится в Реестр топологий интегральных микросхем, правообладателю направляется уведомление об официальной регистрации и выдается свидетельство об официальной регистрации. Затем, в соответствии с п. 4 ст. 9 Закона, сведения об официальной регистрации топологии ИМС публикуются в бюллетене Роспатента. Согласно подпункту "г" п. 16 Правил в аннотации, публикуемой в бюллетене Роспатента, раскрывается область применения, назначение или функции ИМС и вид применяемой для изготовления ИМС технологии. Обычно в аннотацию, помимо сведений о назначении, области применения и функциях микросхемы, включающей топологию, включены еще и основные технические характеристики (в некоторых случаях в виде таблицы), достаточно полно отражающие необходимые для идентификации топологии значения токов, напряжений, скорости сигналов, мощности. В качестве примера аннотации приведем топологию, сведения об официальной регистрации которой опубликованы в бюллетене Роспатента N 2(47) от 20 июня 2004 г. под N 2004630008. Название топологии - "Восьмиразрядный регистр, управляемый по фронту, с параллельным вводом-выводом данных, с инверсным выходом на три состояния", правообладатель - научно-исследовательское конструкторско-технологическое республиканское унитарное предприятие "Белмикросистемы". Аннотация: "Интегральная микросхема (ИМС) относится к области логических микросхем коммерческого и специального применения в условиях воздействия ионизирующих излучений. ИМС могут использоваться в составе радиоэлектронной аппаратуры ядерных энергетических установок, космических аппаратов и т. п. ИМС изготавливается по КМОП технологии с применением эпитаксиальной структуры. Дата первого использования ИМС, включающей данную топологию в целях получения прибыли, 30 марта 2002 г. ИМС используется в серийном производстве. Основные технические характеристики образцов ИМС с этой топологией кристалла соответствуют стандарту, принятому для логических ИМС серий 54АСХХХ ведущих мировых производителей (ф. Раirchild, ф. Motorola). Основные характеристики ИМС: высокая скорость переключения (типовая задержка - 3 нс, тактовая частота - 150 МГц); выходные токи нагрузки + (плюс/минус) 24 мА при напряжении питания 4,5 В; диапазон работоспособности по напряжению источника питания от 2 до 6 В; диапазон температур от - 60 до +125 градусов Цельсия; согласование по входным напряжениям с КМОП-логикой; высокая устойчивость к воздействию статического электричества по модели человеческого тела > 2000 В; высокая устойчивость к эффекту защелкивания; стойкость к воздействию стационарного ионизирующего излучения по поглощенной дозе > 100 кРад". Представляется, что при подозрении на нарушение топологии прежде всего принимают во внимание электротехнические параметры. Однако не совсем понятно, как именно можно ознакомиться с материалами заявки на топологию, ведь п. 32 Правил предусматривает возможность ознакомления с поданной заявкой только для заявителя или его представителя. Число официальных регистраций топологий ИМС увеличивается с 2001 г. Так, в 2001 г. было зарегистрировано 6 топологий, в 2002 г. - 25, а в 2003 г. - 50 топологий. Всего с 1999 по 2003 г. было зарегистрировано 98 топологий. Таким образом, можно отметить положительную тенденцию регистрации топологий ИМС в России. Именно поэтому вопросы их правовой охраны вызывают все больший интерес у специалистов.
Название документа "Обзор практики рассмотрения федеральными арбитражными судами округов споров, связанных с выходом участников из обществ с ограниченной ответственностью (за май 2004 - март 2005 г.)" (Группа авторов ЗАО "ЮРИНФОРМ В") (Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2005) Текст документа
Подготовлен для системы КонсультантПлюс
ОБЗОР ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ ФЕДЕРАЛЬНЫМИ АРБИТРАЖНЫМИ СУДАМИ ОКРУГОВ СПОРОВ, СВЯЗАННЫХ С ВЫХОДОМ УЧАСТНИКОВ ИЗ ОБЩЕСТВ С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ (ЗА МАЙ 2004 - МАРТ 2005 Г.)
Материал подготовлен с использованием правовых актов по состоянию на 8 июня 2005 года
При подготовке обзора было исследовано 34 судебных акта, отобрано и прокомментировано 22 судебных акта по тематике: "Судебные споры, связанные с исключением участников из обществ с ограниченной ответственностью", по которым были вынесены решения. Рассматривались только вступившие в силу решения. Из них отобрано и включено в обзор 22 судебных решения.
1. Постановление ФАС Московского округа от 27.05.2004 N КГ-А40/4028-04
Суд счел возможным исключить участника из общества с ограниченной ответственностью за нарушения, которые были допущены ответчиком при исполнении обязанностей генерального директора общества. Принимая такое решение, суд, сославшись на статью 8 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", указал, что избрание в состав руководящих органов ООО есть одна из форм реализации права участника на управление обществом, накладывающая на участника дополнительные обязанности, которые и не были надлежащим образом исполнены ответчиком.
Комментарий
Участники общества с ограниченной ответственностью "Русская торгово-промышленная компания "Русагрокомплекс" У., М. и С. обратились с иском об исключении из общества К. Кроме того, в исковом заявлении поставлен вопрос о передаче обществу с ограниченной ответственностью "РТПК "Русагрокомплекс" принадлежащей К. доли в размере 11,8%, а также об обязании ООО "РТПК "Русагрокомплекс" по результатам 2003 финансового года определить действительную стоимость доли К., выплачиваемой как исключенному участнику, и произвести выплаты не позднее декабря 2004 года. Решением Арбитражного суда города Москвы от 31 декабря 2003 года, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции того же суда от 13 апреля 2004 года, исковые требования были удовлетворены частично. Суд первой инстанции исключил К. из ООО "РТПК "Русагрокомплекс". В остальной части иска было отказано. При принятии решения суды руководствовались статьями 53, 67 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьями 8, 10 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Кассационная инстанция судебные акты нижестоящих инстанций оставила без изменения. Возможность исключения участника ООО из общества предусмотрена статьей 10 Федерального закона N 14-ФЗ от 8 февраля 1998 года "Об обществах с ограниченной ответственностью". Согласно этой норме исключение участника из ООО может быть осуществлено только в судебном порядке. При этом с иском об исключении могут обратиться только участники (или участник) общества, доли которых в совокупности составляют не менее чем десять процентов уставного капитала общества. В соответствии со статьей 10 Закона участник может быть исключен только при наличии хотя бы одного из следующих условий: во-первых, если участник грубо нарушает свои обязанности, во-вторых, если он своими действиями (бездействием) делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет. Таким образом, из смысла статьи 10 Закона следует, что участник ООО может быть исключен за совершение правонарушения (невыполнение возложенных на него обязанностей) либо за действия, которые хотя и не являются нарушением конкретных юридических обязанностей, тем не менее носят такой характер, что препятствуют нормальной деятельности общества (делая ее невозможной в принципе либо существенно ее затрудняя). То есть критерии, на основании которых должно оцениваться поведение участника, подлежащего исключению, даются в законе в самом общем виде. Это означает, что решающее значение для наполнения указанной юридической нормы конкретным содержанием имеет судебная практика. Первый шаг на пути формирования такой практики был сделан высшими судебными инстанциями в совместном Постановлении Пленума Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ N 90/14 от 9 декабря 1999 года (пункт 17). В этом Постановлении, в частности, указывается, что основанием для исключения участника из общества может служить "систематическое уклонение без уважительных причин от участия в общем собрании участников общества, лишающее общество возможности принимать решения по вопросам, требующим единогласия всех его участников". Введены и дополнительные критерии оценки поведения участника: Пленум указал на то, что "при решении вопроса о том, является ли допущенное участником общества нарушение грубым, необходимо, в частности, принимать во внимание степень его вины, наступление (возможность наступления) негативных для общества последствий". Следует, однако, признать, что разъяснения по вопросу исключения участника из ООО, данные в Постановлении N 90/14, лишь в некоторой (весьма небольшой) степени устранили неопределенность в вопросе об исключении участников из ООО. Поэтому по-прежнему основным ориентиром, позволяющим оценивать ситуацию с точки зрения возможности исключения того или иного участника из общества, остаются вступившие в законную силу судебные решения по конкретным делам. Такое положение приводит к тому, что суды при оценке сходных обстоятельств зачастую приходят к противоположным выводам и выносят прямо противоположные решения. В частности, к числу дискуссионных, неоднозначно понимаемых, относится вопрос об исключении из общества участника, одновременно являющегося руководителем ООО. Дело в том, что такие лица не только несут определенные обязанности в качестве участников ООО, но и выполняют по отношению к обществу иные обязанности, вытекающие из их должностного положения. Нарушение руководителем своих обязанностей также может препятствовать нормальной деятельности общества и существенно ее затруднять. Требования об исключении из общества участников за ненадлежащее исполнение ими обязанностей в качестве руководителей общества встречаются в судебной практике достаточно часто. Комментируемое дело из их числа. По существу все претензии, которые были предъявлены К. другими участниками, сводились к тому, что деятельность общества была затруднена вследствие неисполнения (или ненадлежащего исполнения) ответчиком обязанностей в качестве генерального директора общества. Суть этих претензий свелась к следующему: 1) К. не предоставляла другим участникам общества информацию об обществе (нарушая тем самым права других участников, закрепленные статьей 8 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"), в том числе не сообщала участникам о местонахождении общества; 2) К. как генеральный директор, действующий от имени общества, не исполняла решения судов, обязавших ее предоставить другим участникам предусмотренную законом информацию о деятельности общества; 3) К. в течение длительного времени не сдавала предусмотренную законом отчетность о деятельности общества в налоговые органы, что могло повлечь для общества дополнительные расходы в виде финансовых санкций. Факты, на которые ссылались истцы в подтверждение своих требований, были подтверждены документально. При таких обстоятельствах суды всех инстанций сочли возможным требование об исключении К. из общества удовлетворить. В остальной части иска (об обязании выплатить К. действительную стоимость доли и об определении действительной стоимости доли, подлежащей выплате К. в связи с исключением ее из общества) было отказано. Таким образом, суды сочли возможным исключить К. из общества, по сути, только за те нарушения, которые ею были допущены как генеральным директором. При этом, обосновывая свое решение, суды сослались на статью 8 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", указав, что "именно находясь в должности генерального директора, участник общества, реализовавший свое право в соответствии со статьей 8 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" на участие в управлении делами общества путем избрания его в органы управления обществом, совершал указанные нарушения, которые существенно затрудняют деятельность общества, делая невозможным осуществление нормальной хозяйственной деятельности ООО "РТПК "Русагрокомплекс".
2. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 20.05.2004 N Ф04/2831-1172/А27-2004
Отсутствие у истца доказательств надлежащего уведомления участника о проводимых собраниях лишает его возможности доказать факт уклонения ответчика от участия в собрании. Выполнение требований закона и учредительных документов при уведомлении участников о проведении собрания не является достаточным для подтверждения фактов по делу об исключении участника из общества.
Комментарий
Истец обратился в суд с иском об исключении из состава участников общества с ограниченной ответственностью "Телевизионный центр г. Кемерово "Томь" ответчика - И. В исковом заявлении истец указал, что ответчик грубо нарушает обязанности участника общества, систематически уклонялся от участия в общих собраниях участников общества, которые проводились 26.11.2002, 24.02.2003 и 19.06.2003. Решением суда, оставленным без изменения судом апелляционной и кассационной инстанций, в удовлетворении исковых требований отказано. Ключевым моментом в данном споре явилось выяснение обстоятельств, связанных с уведомлением ответчика о проведении собраний. Согласно пункту 1 статьи 36 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" орган или лица, созывающие собрание участников общества, обязаны уведомить о его проведении каждого участника общества заказным письмом или иным способом, предусмотренным уставом общества. В комментируемом постановлении указано, что аналогичное требование содержалось и в уставе общества, иных способов уведомления участников уставом не предусматривалось. Выполняя требования, указанные в Законе и уставе общества, лицо, созывающее собрания, в адрес ответчика направило заказные письма с уведомлениями о проведении собрания. При этом письма были не только заказными, но также и с уведомлениями о вручении, хотя, как указывалось выше, этого не требовалось ни по Закону, ни по уставу общества. На указанные собрания ответчик не явился, что было расценено истцом как систематическое уклонение от участия в собраниях и послужило основанием для обращения в суд. При рассмотрении дела суд установил, что на одном почтовом уведомлении о вручении (о собрании 26.11.2002) подпись о получении письма неразборчива и не соответствует подписи ответчика (при этом никакой почерковедческой экспертизы не проводилось), а на другом почтовом уведомлении о вручении (о собрании 24.02.2003) подпись ответчика вообще отсутствует. Это позволило суду признать, что ответчик не получал писем с уведомлениями о проведении указанных собраний и, соответственно, не знал о проведении указанных собраний. В дальнейшем суд пришел к выводу, что поскольку истец не может подтвердить вручение ответчику уведомлений о проведении собрания, то у него отсутствуют доказательства грубого нарушения ответчиком своих обязанностей и, как следствие, систематического уклонения ответчика от участия в общих собраниях общества. Истец при этом ссылался на то, что, поскольку направление в обязательном порядке письма с уведомлением о вручении в данном случае не предусматривалось ни Законом, ни учредительными документами, то направления ответчику уведомлений о собрании только заказными письмами достаточно для признания их доказательствами надлежащего уведомления ответчика. Однако эти доводы не были приняты во внимание. Что касается третьего собрания, то, как следует из текста постановления, уведомление о его проведении ответчиком было получено, однако в момент проведения собрания он находился на стационарном лечении, что является уважительной причиной неявки. Истцом при подаче кассационной жалобы этот вывод суда первой инстанции не оспаривался. Таким образом, суд выяснил, что ответчик знал только об одном собрании и отсутствовал на нем по уважительной причине, а это не может быть рассмотрено как систематическое уклонение от участия в общих собраниях общества. Данное дело наглядно показывает, что, несмотря на то что истцом был соблюден при созыве собрания порядок, установленный Законом и учредительными документами, и нарушений при этом не было, в сложившейся ситуации этого оказалось недостаточно для того, чтобы подтвердить факты, имеющие значение для дела. Обязанность доказывать недобросовестность участника при рассмотрении исков об исключении из общества всегда лежит на истце.
3. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 05.05.2004 N А56-618/03
Суд отказал в удовлетворении иска об исключении участника из общества с ограниченной ответственностью в связи с его неявкой на внеочередное общее собрание, поскольку, как установил суд, внеочередное собрание было созвано с нарушением установленного законом порядка созыва собраний.
Комментарий
Как уже указывалось в комментарии к Постановлению Федерального арбитражного суда Московского округа N КГ-А40/4028-04 от 27 мая 2004 года, судебная практика по делам об исключении участников из обществ с ограниченной ответственностью не отличается единообразием: суды демонстрируют абсолютно противоположные подходы, оценивая сходные ситуации. Так, ФАС Московского округа и нижестоящие суды совершенно однозначно признали в качестве основания для исключения из общества неисполнение участником, являющимся одновременно генеральным директором ООО, своих должностных полномочий в качестве единоличного исполнительного органа. ФАС Северо-Западного округа, рассматривая комментируемое дело, продемонстрировал иной подход при похожих обстоятельствах. Участники товарищества с ограниченной ответственностью "Магазин "Центральный" (далее - товарищество) Н. и Р. обратились в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с иском об исключении из товарищества Ф. Решением от 15.09.2003 исковые требования удовлетворены. Постановлением апелляционной инстанции от 15.12.2003 решение от 15.09.2003 отменено, в иске отказано. Кассационная инстанция оставила в силе постановление апелляционной инстанции. Таким образом, в конечном счете в иске об исключении из общества Ф. было отказано. Основные претензии, которые истцы предъявили Ф. и которые стали основанием иска, свелись к следующему. Ф., являясь директором товарищества, ни разу не созывала общего собрания участников, а также не присутствовала на внеочередных общих собраниях, созванных участниками, в результате чего собрания не могли принимать решения по вопросам повестки дня, в том числе по приведению учредительных документов в соответствие с действующим законодательством и перераспределению долей выбывших участников. Кроме того, сложив полномочия директора, Ф. не передала товариществу его финансово-хозяйственную документацию. Наконец, участники вменили в вину Ф. также то, что за время выполнения Ф. обязанностей директора у товарищества возникла задолженность по заработной плате и обязательным платежам в бюджет. Таким образом, доводы, приводимые истцами в пользу исключения Ф. из товарищества, можно разделить на две группы. Во-первых, это неисполнение Ф. своих обязанностей как участника (в том числе - обязанности принимать участие в управлении делами товарищества, которая прямо закреплена статьей 4.3 устава товарищества). Во-вторых, неисполнение Ф. тех обязанностей, которые на нее возложены как на директора товарищества, в том числе, созыв общих собраний, неисполнение товариществом обязанностей по внесению обязательных платежей в бюджет и т. п. Аргументы судебных инстанций, приведенные в обоснование отказа в иске, заключаются в следующем. Во-первых, суд не принял во внимание довод о нарушении Ф. обязанностей по участию в работе общих собраний, поскольку внеочередные собрания, которые Ф. не посещала, созывались с нарушением порядка, установленного статьей 35 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью". Смысл этой законодательной нормы сводится к тому, что требование о созыве общего собрания участники, требующие его проведения, должны сначала направить в адрес единоличного исполнительного органа общества. И только если единоличный исполнительный орган откажет в созыве внеочередного общего собрания либо не примет мер к его созыву, требующие созыва собрания лица могут сделать это самостоятельно. То есть в рассматриваемом случае участники должны были направлять требования о созыве собрания сначала Ф. (которая являлась директором товарищества), а уж затем (в случае отказа в проведении или неполучения ответа на свое требование) проводить общее собрание самостоятельно. Однако суд установил, что участники соответствующих требований о проведении внеочередных собраний в адрес Ф. не направляли, то есть нарушили процедуру подготовки собрания. Допущенная участниками товарищества ошибка и стала причиной, по которой суд отверг доводы истцов. Логика суда здесь была такой: поскольку собрания были созваны с нарушением процедуры созыва, постольку неявка на такое собрание не может считаться уклонением от участия в собрании. Все остальные доводы были отвергнуты по одной причине: созыв собрания, организация проведения собраний (от чего Ф. уклонялась) - это обязанности, которые Ф. должна была исполнять не как участница, а как директор товарищества. И уж тем более образовавшаяся по вине Ф. задолженность по обязательным взносам в бюджет и внебюджетные фонды, а также долги по заработной плате (по логике суда) никак не могут расцениваться как нарушение обязанностей участника товарищества. В принципе позиция, которую продемонстрировали апелляционная и кассационная инстанции, имеет право на существование и в целом не противоречит букве закона хотя бы потому, что в законе вообще основания, по которым участник может быть исключен из общества, никак не конкретизированы. Постановление Пленума ВС и ВАС РФ N 90/14 также не дает никаких разъяснений по вопросу о возможности исключения участника из ООО за ненадлежащее исполнение им своих обязанностей в качестве руководителя этого же общества. Вместе с тем любому специалисту известна проблема соотношения буквы и духа закона. Иными словами, в процессе правоприменения (особенно в тех случаях, когда закон допускает широкое поле для усмотрения суда или государственных правоприменительных органов) необходимо учитывать (в том числе путем систематического толкования) смысл и предназначение той или иной нормы, включенной в законодательный акт. Если проанализировать статью 10 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" с этой точки зрения, а также соотнести данную норму с другими положениями ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", то позиция апелляционной и кассационной инстанций, которую они заняли при рассмотрении комментируемого спора, представляется не столь однозначной. Общество с ограниченной ответственностью как одна из организационно-правовых форм предпринимательства отличается тем, что (при определенных условиях) от позиции даже одного участника может зависеть, будут ли вообще приняты решения по тому или иному вопросу, имеющему жизненно важное значение для общества. Это связано, прежде всего, с тем, что закон позволяет участникам закрепить принцип единогласия при решении практически любых вопросов, относящихся к компетенции общего собрания. Поэтому недобросовестное поведение участника, обладающего даже незначительной долей в уставном капитале общества, может нанести серьезный ущерб обществу и затруднить (а в некоторых случаях - и вовсе сделать невозможной) деятельность общества. С другой стороны, единоличный исполнительный орган ООО также наделен серьезными полномочиями в сфере корпоративных отношений в обществе, в том числе согласно закону (статьи 34 и 35 ФЗ "Об ООО") единоличному исполнительному органу принадлежит исключительное право созыва очередного общего собрания участников ООО. Внеочередное общее собрание также невозможно созвать, минуя единоличный исполнительный орган ООО. Поэтому если лицо, являющееся участником ООО, одновременно наделяется полномочиями единоличного исполнительного органа, происходит чрезмерная концентрация власти в одних руках, позволяющая такому участнику в значительной мере действовать бесконтрольно и независимо от других участников. Любые ошибки или злоупотребления такого участника имеют для общества гораздо более разрушительные последствия, чем те, которые могут иметь место вследствие действий руководителя, не являющегося участником ООО. Статья 10 ФЗ "Об ООО" как раз и является юридическим механизмом, который позволяет миноритарным участникам спасти ООО от возможной катастрофы в подобных случаях через процедуру исключения из общества участника, злоупотребляющего своими правами. Поэтому, как представляется, отказ исключить участника из ООО по сугубо формальным основаниям (в связи с тем, что те или иные нарушения он совершил, действуя в качестве единоличного исполнительного органа) существенно снижает эффективность того механизма защиты интересов общества с ограниченной ответственностью, который предусмотрен статьей 10 ФЗ "Об ООО".
4. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 13.05.2004 N Ф03-А04/04-1/693
В случае нарушения порядка созыва и проведения общего собрания участников неявка участника на собрание не является основанием для признания его действий затрудняющими деятельность общества и исключения из числа участников. Истец обязан доказать причинение ущерба обществу действиями ответчика, если такие действия, по его мнению, являются основанием для исключения ответчика из числа участников общества.
Комментарий
Шестеро участников ООО "Бакалея" обратились с иском об исключении из общества одного из участников общества - М. В качестве оснований своих требований истцы указали, что ответчик своими действиями в течение длительного периода систематически затруднял деятельность общества. При этом действия ответчика выражались в умышленном неучастии в четырех общих собраниях ООО "Бакалея", на которых требовалось единогласие при принятии решений, выносимых на повестку дня. Кроме того, М. незаконно были изготовлены печать и штамп общества, которыми были заверены письма, подписанные им как директором общества и направленные в налоговые органы и банк. Решением суда первой инстанции в иске отказано. В апелляционном суде решение не проверялось. Истцы обратились в суд кассационной инстанции с требованием отменить решение суда и принять новый судебный акт об удовлетворении заявленных требований. Кассационная инстанция оставила жалобу без удовлетворения и решение суда первой инстанции - без изменения. Требование об исключении участника в данном случае истцы обосновывали двумя фактами - игнорированием ответчиком собраний и подделкой печати и штампа общества. Однако при рассмотрении дела судом было установлено, что все общие собрания участников общества, от участия в которых уклонялся ответчик, созывались и проводились с нарушениями требований Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" и устава общества. Так, уведомление о проведении общего собрания участников 10.07.2000 выслано не за 30 дней, как требуют Закон и устав, а только 04.07.2000, и ответчик получил его лишь 17.07.2000, т. е. уже после проведения собрания. Более того, сам факт проведения собрания 10.07.2000 истцами доказан не был. Решения, принятые на собрании 14.10.2002, не соответствовали указанной в извещении повестке дня, и ответчик был также не извещен надлежащим образом о проведении собрания. Кроме того, ответчик представил суду документы, подтверждающие, что он отсутствовал на собраниях по уважительной причине - находился на лечении в стационарном лечебном учреждении. При таких условиях судом был сделан вывод, что неявка ответчика на общие собрания участников обусловлена допущенными самим обществом нарушениями требований закона и устава. Из текста комментируемого Постановления также следует, что до принятия нового Арбитражного процессуального кодекса, в котором по искам об исключении участников из общества с ограниченной ответственностью установлена специальная подведомственность о рассмотрении их в арбитражном суде, само общество в 1999 году уже обращалось с иском об исключении М. из числа участников в Благовещенский городской суд в связи с неявкой его на общее собрание участников и отказом подписать протокол указанного собрания. В удовлетворении требований было отказано на том основании, что неподписание протокола не препятствует деятельности общества и существенно ее не затрудняет. Таким образом, по логике суда, даже если участник действительно сознательно не являлся на собрания с целью затруднить деятельность общества, при нарушении порядка созыва и проведения собрания его исключение из числа участников невозможно. При подаче иска на таких основаниях истцу следует доказать соблюдение всех условий и требований закона и устава общества, которые предъявляются к порядку созыва и проведения общего собрания. Что касается второго факта, приводимого истцами в обоснование своих требований (о незаконном изготовлении печати и штампа общества), суд счел, что доказательств, подтверждающих, что такими действиями ответчика обществу был причинен ущерб, не представлено. Соответственно, основанием для исключения участника из общества, по мнению суда, это также не является.
5. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 03.08.2004 N А74-4303/03-К1-Ф02-2874/04-С2
Требования об исключении участников из ООО фактически обосновывались тем, что ответчики проявили себя в качестве некомпетентных руководителей, однако суды пришли к выводу, что ненадлежащее исполнение участником организационно-распорядительных полномочий при осуществлении текущей хозяйственной деятельности не может служить основанием для исключения из ООО.
Комментарий
Общество с ограниченной ответственностью "Сибресурс" (участник ООО "Пром Сиб") обратилось в Арбитражный суд Республики Хакасия с иском к гражданину Г. об исключении гражданина Г. из числа участников общества с ограниченной ответственностью "Пром Сиб". Решением Арбитражного суда Республики Хакасия от 16 марта 2004 года, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции от 27 мая 2004 года, в удовлетворении исковых требований отказано. Кассационная инстанция оставила в силе решения нижестоящих судов, подтвердив законность и обоснованность принятых этими инстанциями судебных актов. При рассмотрении дела установлено, что ООО "Сибресурс" обладает долей в уставном капитале ООО "Пром Сиб" в размере 58%, а гражданин Г. - в размере 42%. При этом решением общего собрания участников ООО "Пром Сиб" от 29 января 2001 года Г. избран генеральным директором общества сроком на 3 года. Основные доводы в пользу исключения Г. из общества свелись к следующему. Во-первых, в вину Г. было поставлено то, что Г., принявший в подотчет денежные средства в размере 1700000 рублей, не возвратил их обществу. Во-вторых, Г. допустил нарушения правил приема, переработки и реализации лома черных металлов, что привело к приостановлению действия лицензии, повлекшему причинение убытков обществу. Третье нарушение заключалось в том, что с момента учреждения общества Г. ни разу не созывал и не проводил общие собрания участников, а на собрания, созываемые другим участником, Г. не являлся. Наконец, в вину Г. было поставлено то, что получаемая обществом прибыль не распределялась между участниками. В подтверждение своих доводов истец представил ряд документов, в том числе акт проверки и предписание на приостановку работ. Отказывая в иске, суд исходил из того, что основанием для исключения из общества в соответствии со статьей 10 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" могут быть только такие действия (бездействие), которые лицо совершает в качестве участника ООО. Поэтому те нарушения, которые Г. допустил в качестве генерального директора, во внимание приняты не были. В том числе суды не признали в качестве основания для исключения Г. из общества действия Г., повлекшие за собой приостановление действия лицензии, а также факт несвоевременного возврата обществу денежных средств. Утверждения же о нарушении Г. своих обязанностей как участника суды посчитали недоказанными. С учетом того, что вопросы исключения участников из ООО урегулированы законом лишь в самом общем виде, а разъяснения, данные по этому вопросу высшими судебными инстанциями (Постановление N 90/14 Пленумов ВС и ВАС РФ от 9 декабря 1999 года), снимают лишь небольшую часть возникающих вопросов, при принятии решений по данной категории споров (как это видно из анализа соответствующих судебных актов) сложилась весьма противоречивая судебная практика. Такое положение, в частности, характерно для ситуаций, когда ставится вопрос об исключении из ООО участника, одновременно являющегося руководителем ООО. Здесь сказывается отсутствие общих принципов разрешения данной категории дел. Однако такие общие подходы могут быть найдены, если принять во внимание следующее. Полномочия, которыми обладает руководитель (единоличный исполнительный орган) общества с ограниченной ответственностью, и обязанности, которые он исполняет, можно разделить на несколько групп. Во-первых, это исполнительно-распорядительные функции, непосредственно связанные с руководством хозяйственной деятельностью общества, вмешиваться в осуществление которых участники ООО не вправе. То есть это полномочия, выполняемые руководителем ООО самостоятельно. Эти полномочия ничем не отличаются от полномочий, которыми закон и учредительные документы наделяют руководителя любой другой коммерческой организации. Вторая группа полномочий, которыми наделен руководитель ООО, связана с корпоративными отношениями в обществе. К их числу следует отнести, в частности, вопросы созыва и подготовки общих собраний участников (статьи 34, 35, 36 ФЗ "Об ООО"). Наконец, третья группа полномочий - это полномочия, которые относятся к хозяйственной деятельности, но осуществлять которые руководитель может только при участии участников ООО, - это, в частности, совершение крупных сделок и сделок с заинтересованностью (статьи 45 и 46 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Можно предположить, что вопрос об исключении участника из общества может быть решен по-разному в зависимости от того, во исполнение каких именно своих полномочий генеральный директор совершил соответствующие действия, причинившие ущерб обществу. Если директором (генеральным директором) были совершены такие действия, вмешиваться в осуществление которых участники согласно закону не вправе, вопрос об исключении из общества за такие действия не может быть поставлен в принципе. Если же речь идет о таких полномочиях, которые затрагивают корпоративные права других участников (созыв и проведение общих собраний, заключение сделок, согласие на которые должны дать другие участники и т. п.), то в случае злоупотребления такими правами ставить вопрос об исключении из общества вполне допустимо. Аргументом в пользу такого подхода служит то, что участник, избранный руководителем общества, получает серьезные преимущества при осуществлении своих корпоративных прав, не связанные непосредственно с количеством голосов, которыми он обладает (например, право решать вопрос о созыве собрания, право отказать другим участникам в созыве внеочередного собрания и т. п.). В комментируемом случае также имело место злоупотребление со стороны Г. корпоративными правами, которыми он обладал как генеральный директор общества. Однако в данном конкретном случае суд не признал нарушения, допущенные в этой части Г., основанием для его исключения из общества. Оценивая позицию суда по данному вопросу, надо иметь в виду следующее: по закону (статья 10 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью") совершенные участником действия (бездействие) могут явиться основанием для его исключения из общества только в том случае, если соответствующие действия (бездействие) существенно затруднили деятельность общества либо вовсе сделали ее невозможной. Поэтому доводы истца должны оцениваться, в том числе, и с этой точки зрения. Так, истец вменяет в вину Г. то, что он не созывал общие собрания участников и не принимал участия в тех собраниях, которые созывались истцом. Однако трудно себе представить, что подобное бездействие Г. могло существенно затруднить (или сделать невозможной) деятельность ООО "Пром Сиб". Действительно, такое поведение Г. создает определенные неудобства для другого участника, однако поскольку истец (как участник общества) обладает более чем половиной голосов, он мог созывать общие собрания участников в инициативном порядке (чем он и пользовался) и принимать на этих собраниях решения практически по всем текущим вопросам деятельности общества (поскольку все эти вопросы решаются простым большинством голосов). Таким образом, неявка Г. на собрания, на которых рассматривались вопросы текущей деятельности общества, никак не могла воспрепятствовать деятельности общества или затруднить ее в существенной мере. Как уже отмечалось, судебная практика нуждается в выработке общих подходов к разрешению споров об исключении участников из ООО. Учет характера тех полномочий, которые осуществляет участник, являющийся одновременно руководителем ООО - один из возможных принципов, который может быть использован при рассмотрении соответствующих споров. Представляется, что не могут служить основанием для исключения из общества неисполнение или ненадлежащее исполнение тех обязанностей руководителя ООО, которые не касаются корпоративных отношений, поскольку в данном случае участник исключается из общества не за то, что он (условно говоря) "плохой участник", а за то, что он "плохой руководитель". Изучение судебной практики показывает, что часто пытаются исключить из ООО участника, который проявил себя именно как нерадивый руководитель. Характерным в этом отношении является следующее дело (Постановление ФАС Волго-Вятского округа N А31-3880/8 от 24 июня 2004 года). Группа участников предъявила иск об исключении гражданина К. из числа участников ООО "Центральная ремонтная мастерская" (ООО "ЦРМ"). Основной довод истцов сводился к тому, что К., являющийся директором общества, из рук вон плохо руководит обществом и фактически подводит его к банкротству. Арбитражный суд Костромской области, изучив обстоятельства дела, не нашел оснований для исключения К. из общества в связи с тем, что фактически единственной причиной, послужившей основанием для обращения в суд с иском об исключении К. из общества, послужило ненадлежащее исполнение К. своих обязанностей на посту директора в течение 2002 и 2003 годов. Нарушений, допущенных К. в корпоративных отношениях (уклонение от созыва общего собрания участников, неучастие в общем собрании участников и т. п.), при рассмотрении иска установлено не было. Соответственно, речь шла исключительно о просчетах, допущенных К. как руководителем в процессе обычной хозяйственной деятельности. Суд пришел к выводу, что ненадлежащее исполнение директором общества организационно-распорядительных полномочий нельзя признать основанием для исключения его из числа участников ООО. Апелляционная и кассационная инстанции признали законность и обоснованность принятого первой инстанцией решения.
6. Постановление ФАС Уральского округа от 17.05.2004 N Ф09-1449/04-ГК
Голосование против принятия решения на общем собрании участников не может быть расценено как препятствие в осуществлении деятельности обществом. Неявка на одно собрание участников без уважительных причин не может признаваться систематическим уклонением от участия в общих собраниях.
Комментарий
К. обратился с иском к С. об исключении его из состава участников ООО ПКФ "Ортис". В удовлетворении исковых требований истцу отказано. Постановлением апелляционной инстанции решение оставлено без изменения. Кассационная инстанция подтвердила законность и обоснованность актов, принятых нижестоящими судебными инстанциями. Истец обратился с иском в суд, полагая, что ответчик грубо нарушает свои обязанности участника общества, а также существенно затрудняет деятельность общества и даже делает ее невозможной. Действиями, существенно затрудняющими деятельность общества, по мнению истца, являлось то, что ответчик на одном из общих собраний проголосовал против принятия решения о внесении изменений в учредительные документы, а на другое не явился вообще. Поскольку ответчик владеет долей в уставном капитале в размере 38,5%, а соответствующее решение могло быть принято не менее чем двумя третями от общего количества голосов, внесение изменений в учредительные документы утверждено не было. Суд при рассмотрении дела руководствовался пунктом 17 Постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ N 90/14 от 19.12.1999, согласно которому под действиями (бездействием) участника, которые делают невозможной деятельность общества либо существенно ее затрудняют, следует, в частности, понимать систематическое уклонение без уважительных причин от участия в общем собрании участников общества, лишающее общество возможности принимать решения по вопросам, требующим единогласия всех его участников; при решении вопроса о том, является ли допущенное участником общества нарушение грубым, необходимо, в частности, принимать во внимание степень его вины, наступление (возможность наступления) негативных для общества последствий. Основываясь на разъяснениях высших судебных инстанций, суд указал, что действия ответчика не могут быть расценены как грубое нарушение обязанностей, вызвавшее существенные затруднения в деятельности общества. Тот факт, что ответчик на одном из собраний проголосовал против принятия решения о внесении изменений в учредительные документы, лишь свидетельствует об осуществлении ответчиком своего права на участие в управлении делами общества, поскольку в силу ст. 8 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" участие в управлении делами общества - право, а не обязанность участника. Неявка на одно собрание, даже если уважительных причин такой неявки ответчиком представлено не было, по мнению суда, не является систематическим уклонением от участия в работе собраний. Доказательств иных нарушений истцом представлено не было. В суде апелляционной инстанции истцом было заявлено ходатайство о приобщении к материалам дела дополнительных доказательств, которое суд отклонил, так как в суде первой инстанции они уже были признаны не имеющими отношения к рассматриваемому делу в соответствии со ст. 67 АПК РФ (относимость доказательств).
7. Постановление ФАС Московского округа от 20.01.2005 N КГ-А40/12674-04
Организацию одним из участников товарищества с ограниченной ответственностью своего незаконного избрания на общем собрании генеральным директором и последующие злоупотребления, которые были допущены этим участником в качестве генерального директора, кассационная инстанция фактически признала нарушениями, допущенными лицом в качестве участника товарищества.
Комментарий
Нарушения, которые могут допускаться участниками ООО и которые затем становятся основанием для исключения участников из общества, могут быть самыми различными. Причем порой критерии, по которым приходится отделять нарушения, допущенные участниками как руководителями обществ, от нарушений, которые ими допускаются в статусе участников, далеко не столь очевидны. Характерным является в этом отношении комментируемое дело. Группа участников ТОО "Магазин "Садовое кольцо" обратилась в арбитражный суд с иском об исключении из числа участников С. А.Д. Перечень претензий, которые были предъявлены ответчику, сводился к следующему. 11 июня и 15 декабря 2001 года С. А.Д. организовала проведение собраний участников с нарушением установленного порядка созыва и проведения общих собраний, на которых была избрана генеральным директором ТОО "Магазин "Садовое кольцо". Решения об избрании С. А.Д. на этих собраниях генеральным директором признаны в судебном порядке недействительными. Истцы указали также на то, что, незаконно занимая должность генерального директора, С. А.Д. заключила ряд явно невыгодных для товарищества договоров. Кроме того, в период, когда С. А.Д. незаконно занимала должность руководителя ТОО, товариществу были причинены и другие убытки (заблокированы банковские операции, работа телефонов и т. п.). Арбитражный суд города Москвы признал приведенные истцами основания достаточными и принял решение об исключении С. А.Д. из товарищества. Апелляционная инстанция с выводами суда первой инстанции не согласилась и в иске отказала. Главным аргументом для отказа в иске послужило то, что все злоупотребления, которые допустила С. А.Д., были совершены ею в качестве генерального директора, а не в качестве участника ООО. В сложившейся ситуации (по понятным причинам) позиция кассационной инстанции представляет особый интерес. Федеральный арбитражный суд Московского округа направил дело на новое рассмотрение, при этом, однако, предельно ясно обозначив свою позицию по вопросу о возможности исключения участника по тем основаниям, на которые указали истцы. Прежде всего, кассационная инстанция дала оценку действиям ответчицы, связанным с незаконным проведением общих собраний участников, на которых она была избрана генеральным директором. Подход, который продемонстрировал арбитражный суд, заключается в следующем. Было установлено, что С. А.Д. организовала и незаконно провела два общих собрания участников ТОО, на которых она была избрана директором. Сам факт незаконного созыва и проведения общего собрания участников свидетельствует о злоупотреблении со стороны С. А.Д. правами участника ТОО, поскольку, не являясь участником, С. А.Д. не смогла бы организовать и провести соответствующие собрания. Развивая позицию, которую занял ФАС Московского округа, можно также добавить следующее. Проводя незаконное общее собрание участников, С. А.Д. по существу совершила злоупотребление своими правами, что прямо запрещено статьей 10 ГК РФ. То есть была нарушена общая обязанность соблюдать закон и иные правовые акты, которая возлагается на любого гражданина. Избрание руководителя общества (в комментируемом случае - товарищества) - одно из наиболее ответственных событий в жизни любой коммерческой организации, поскольку руководитель обладает наибольшей властью в организации и несет наибольшую ответственность за все, что происходит в обществе (товариществе). Без преувеличения можно сказать, что развитие ООО, его успехи и провалы - всегда, прежде всего, результат успешной или не очень работы руководителя. В силу того, что избрание руководителя осуществляется большинством голосов участников ООО, нарушения, допускаемые при принятии такого решения одними участниками, фактически означают нарушение прав и законных интересов других участников. Поэтому любые нарушения, которые допускаются при организации и проведении общего собрания участников и которые приводят или могут привести к принятию такого решения, против которого выступает большинство участников, следует признать грубыми, независимо от того, затруднило или нет принятие незаконных решений деятельность общества и имели ли эти нарушения какие-либо последствия в виде убытков для общества или нет. Представляется, что в рассматриваемом случае для исключения С. А.Д. из товарищества было достаточно установить, что она злоупотребила своими правами участника и провела незаконное собрание. Естественно, при этом необходимо учитывать степень вины С. А.Д., на что указано, в частности, в пункте 17 Постановления Пленума ВС РФ и ВАС РФ N 90/14 от 9 декабря 1999 года. Если оценивать действия С. А.Д. с точки зрения ее вины, то и здесь имеются все основания считать, что она была настойчива и целеустремленна в своих незаконных действиях. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что в течение короткого периода она провела два незаконных общих собрания участников, на которых она дважды избиралась генеральным директором. Просматривается и ее корыстный интерес - суд установил, что С. А.Д. на невыгодных для товарищества условиях передала принадлежащее товариществу помещение в качестве взноса по договору простого товарищества. На практике это означает, что ТОО "Магазин "Садовое кольцо" едва ли получит какие-либо деньги от передачи в пользование этого помещения сторонней организации. Таким образом, кассационная инстанция фактически признала, что основания для исключения С. А.Д. имеются. Вместе с тем дело было направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции, поскольку недостаточно полно был исследован вопрос об убытках, причиненных товариществу действиями С. А.Д., и, кроме того, суд первой инстанции допустил нарушение процессуальных прав ответчицы.
8. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 28.05.2004 N А56-16267/03
Признание недействительными решений общих собраний, созванных участником общества, само по себе, по мнению суда, не является основанием для его исключения из общества. Основанием для исключения участника из общества является не только нарушение им своих обязанностей, но и совершение им действий (бездействия), делающих невозможной деятельность общества либо существенно ее затрудняющих.
Комментарий
Участник общества с ограниченной ответственностью С. обратился с иском к другому участнику общества К. об исключении его из числа участников общества. Истец и ответчик владеют по 50% долей уставного капитала. Истец также являлся руководителем общества. Решением суда первой инстанции в иске отказано, апелляционная инстанция оставила решение в силе. Кассационная инстанция, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции и постановления апелляционной инстанции, в удовлетворении кассационной жалобы истца отказала. В обоснование своих требований С. указал на незаконность проведения К. общих собраний участников общества, по решению которых в состав общества включены другие физические лица, перераспределены доли в уставном капитале общества, внесены изменения в устав, избран новый директор и осуществлено отчуждение недвижимого имущества общества. Решения собраний, проведенных по инициативе К., на которые ссылается истец, были признаны недействительными. Также было признано недействительным решение Регистрационной палаты о регистрации новой редакции устава общества. Все судебные акты вступили в законную силу и были представлены С. в качестве доказательств своих требований. Очевидно, что в процессе деятельности общества между участниками сложились напряженные отношения, и К. предпринял попытку перевода активов на другое лицо с тем, чтобы впоследствии взять весь бизнес общества под свой контроль. Однако действия ответчика, направленные на реализацию такого плана, были признаны недействительными по иску другого участника - С. С. посчитал, что, поскольку действия, которые совершал К., в конечном итоге делают невозможной деятельность общества, этого достаточно для того, чтобы исключить К. из общества, в связи с чем он и обратился в суд. Однако суд не принял позицию истца, считая, что исключение участника из общества по смыслу статьи 10 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" - это исключительная мера, направленная на защиту интересов общества, а неприязненные отношения между участниками не могут являться основанием для ее применения. В представленных истцом решениях судов о недействительности общих собраний, а также решений о регистрации изменений в учредительных документах и ликвидации общества, по мнению суда, не установлены обстоятельства, свидетельствующие о нарушениях ответчиком обязанностей участника общества. При этом при оценке действий ответчика судом принималось во внимание именно нарушение обязанностей участника, тогда как закон предусматривает совершение и иных действий, направленных на затруднение деятельности общества, а не только нарушение обязанностей, возложенных на него законом и уставом. Представляется, что действия ответчика, безусловно, были направлены на причинение вреда обществу, а также существенно затрудняли его деятельность, что и должно было явиться основанием для его исключения из числа участников ООО. Однако суд вынес решение об отказе в иске. Можно предположить, что такое решение суда не способствовало оздоровлению ситуации вокруг общества. Его деятельность, скорее всего, была парализована. Предпосылкой к этому служит соотношение долей участников (50 на 50). При таких обстоятельствах (в условиях конфликта) общее собрание не способно принять ни одного решения, относящегося к его компетенции, поскольку решения, за принятие которых выступает один участник, будут успешно "блокироваться" другим участником и наоборот.
9. Постановление ФАС Московского округа от 20.12.2004 N КГ-А40/11674-04
Несмотря на то что ответчик голосовал "против" по вопросу, требующему единогласного решения, суд не признал такое голосование в качестве основания для исключения участника из общества, поскольку, как указал суд, сославшись на статью 32 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", данная норма предполагает не только положительные итоги голосования. Отказывая в иске об исключении участника из ООО, суд исходил также из того, что неявка на собрание, а также неучастие в голосовании и голосование "против" сами по себе (без учета совокупности иных обстоятельств) не могут служить основанием для удовлетворения иска.
Комментарий
В Постановлении Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ N 90/14 от 9 декабря 1999 года (пункт 17) указано, что под действиями участников, дающими основания для исключения из общества с ограниченной ответственностью, следует "в частности, понимать систематическое уклонение без уважительных причин от участия в общем собрании участников общества, лишающее общество возможности принимать решения по вопросам, требующим единогласия всех его участников". Представляется, что именно благодаря этому разъяснению в судебной практике достаточно часто встречаются дела по искам об исключении участников из ООО, в которых предметом рассмотрения становятся претензии к участникам, обусловленные их неявкой или систематическим уклонением от участия в работе общего собрания. Несмотря на то что высшие судебные инстанции обозначили один из видов возможных нарушений, дающих возможность поставить вопрос об исключении участника из общества, суды продолжают оценивать действия участников, уклоняющихся от участия в работе общих собраний, зачастую с противоположных позиций. И действительно, вопросов здесь возникает немало. Такое положение сложилось потому, что судебная практика не выработала единых разумных критериев, позволяющих отделить случаи, когда отсутствие того или иного участника на общем собрании означает осознанную линию поведения, выражающую отношение участника к тем вопросам, которые вынесены в повестку дня конкретного собрания, от случаев, когда участник не посещает общих собраний просто потому, что саботирует работу общества либо таким образом пытается затруднить его работу. Трудность здесь заключается в том, что закон не содержит прямой нормы, которая обязывала бы участника посещать общие собрания. Более того, из статьи 8 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" следует, что участие в управлении делами общества (а для участника ООО общее собрание - это основная форма участия в управлении делами общества) - это право, а не обязанность участника. Поэтому в известной мере наказание за неучастие в работе собрания - это наказание за то, что лицо отказалось от реализации принадлежащего ему права, что выглядит несколько парадоксально. Тем не менее серьезное практическое соображение, из которого исходили высшие судебные инстанции, признавая возможным исключить участника из общества за отказ от участия в работе общего собрания, имеется. Дело в том, что реализация участником права на участие в управлении делами общества (с учетом особенностей, которые отличают такую организационно-правовую форму, как ООО) нередко становится необходимым условием реализации этого же права (или даже иных прав) другими участниками. Легко представить ситуацию, когда участник не является на общее собрание, на котором решается вопрос о внесении в устав изменений, связанных с приобретением другими участниками дополнительных долей в уставном капитале (согласно статье 12 ФЗ "Об ООО" в уставе и учредительном договоре обязательно должно быть закреплено распределение долей между участниками). Закон позволяет участникам ООО устанавливать в уставе большее число голосов для внесения изменений и дополнений в учредительные документы, чем это предусмотрено законом. Ситуация здесь такая, что участники могут предусмотреть единогласное решение при внесении изменений в устав (тем более, что такое единогласие требуется в силу закона для внесения изменений в учредительный договор). В таких случаях получается, что отсутствие на собрании участника, обладающего даже минимальной долей, существенно затрудняет реализацию права других участников на владение и распоряжение принадлежащими им долями. Более того, подобная ситуация приводит к тому, что сведения, содержащиеся в учредительных документах, перестают соответствовать действительности, что при определенных условиях может стать причиной принудительной ликвидации общества. То есть в приведенном примере налицо явный ущерб, причиняемый обществу и другим участникам общества вследствие того, что некий участник (владелец не самой крупной доли в уставном капитале) решил отказаться от реализации своего права на участие в управлении делами общества. Можно себе также представить и иную ситуацию. Участник, не желающий, чтобы общество преобразовывалось в иную организационно-правовую форму (например, в акционерное общество), не приходит на общее собрание, в повестку дня которого внесен соответствующий вопрос. При этом следует иметь в виду, что данный вопрос может быть решен положительно только при единогласии всех участников (пункт 8 статьи 37 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Возникает вопрос, можно ли при таких обстоятельствах ставить вопрос об исключении участника из ООО? Приведенные примеры показывают, насколько важной в практическом плане является судебная практика по рассматриваемой категории споров. В комментируемом деле ситуация складывалась следующим образом. Участники ООО "Визит" обратились в Арбитражный суд города Москвы с иском к гражданке П. об исключении ее из общества. Решением судов первой и апелляционной инстанций в удовлетворении иска отказано. Кассационная инстанция нашла состоявшиеся судебные решения законными и обоснованными и оставила их в силе. В обоснование своих требований истцы указали на то, что П., владеющая долей в уставном капитале общества в размере 22,5%, препятствует деятельности общества, поскольку систематически отказывается голосовать по вопросам повестки дня общих собраний участников, тем самым препятствуя внесению изменений в учредительные документы общества, а также не принимает участия в работе собраний, повестка дня которых предполагает единогласие при принятии решений. Отказывая в иске, суды исходили из следующего. Так, было установлено, что, несмотря на то что П. отказалась голосовать по вопросу утверждения отчета общества за 1999 год, этот отчет был утвержден другими участниками общества, принявшими участие в работе собрания. Аналогичная ситуация сложилась и на общем собрании участников общества 30 апреля 2003 года, решения в ходе которого также были приняты несмотря на то, что П. не участвовала в голосовании. Как установил суд, подобные ситуации были и на иных собраниях участников ООО "Визит". Вместе с тем суд установил, что на собрании, состоявшемся 7 декабря 2002 года, П. проголосовала против внесения изменений в учредительные документы общества. Однако так же проголосовал и другой участник общества - К. Оценивая те изменения, которые предполагалось внести в учредительные документы, суд пришел к выводу, что отсутствие этих изменений не может служить препятствием в деятельности общества. Оценивая голосование "против" со стороны П., которое имело место на общем собрании 7 декабря 2002 года, суд, сославшись на статью 32 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", указал, что данная норма предполагает не только положительные итоги голосования. Таким образом, рассматривая комментируемое дело, суд исходил из того, что неявка на собрание, а также неучастие в голосовании и голосование "против" сами по себе (без учета совокупности иных обстоятельств) не могут служить основанием для исключения участника из ООО. Аналогичный подход продемонстрировал и Федеральный арбитражный суд Западно-Сибирского округа при рассмотрении иска группы участников ООО "Кемерововзрывпром" об исключении из общества одного из участников - гражданина С. на основании статьи 10 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью". (Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 22.07.2004 N Ф04-5125/2004(А27-3148-16).) В обоснование исковых требований истцы сослались на уклонение ответчика без уважительных причин от участия в общих собраниях общества в период с декабря 2001 по май 2003 года, в результате чего общие собрания не смогли рассмотреть вопросы о внесении изменений в учредительные документы в порядке, установленном статьей 37 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью". Кроме того, в качестве нарушения истцы указали на то, что С. не внес вклад в уставный капитал общества при его учреждении. Решением Арбитражного суда Кемеровской области исковые требования удовлетворены. Кассационная инстанция решение об исключении С. из общества отменила и дело направила на новое рассмотрение. Основанием для отмены решения суда первой инстанции послужило следующее. ФАС Западно-Сибирского округа исходил из того, что уклонение от участия в работе общего собрания не может быть поставлено в вину при наличии хотя бы одного из двух условий: 1) в тех случаях, когда созыв и проведение общего собрания осуществляются с нарушением установленной законом процедуры; 2) в случаях, когда отсутствие участника на собрании не препятствовало принятию решений по повестке дня. Так, суд установил, что ответчик действительно не участвовал в общих собраниях ООО "Кемерововзрывпром", которые проводились 16.01.2002, 26.12.2001, 15.05.2002, 12.03.2003, 26.05.2003. Однако суд установил также, что ответчик не был уведомлен о проведении собраний 16.01.2002 и 15.05.2002. Кроме того, истцы не доказали факт невнесения ответчиком доли в уставный капитал общества. Доля С. в уставном капитале составляла 36% (то есть более одной трети уставного капитала). При этом на общем собрании 26 декабря 2001 года действительно был поставлен вопрос о внесении изменений в учредительные документы. Согласно пункту 8 статьи 37 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" внесение изменений в устав общества осуществляется большинством в 2/3 голосов от общего числа голосов участников. Следовательно, для принятия решения по данному вопросу необходимо было участие С. Однако при рассмотрении иска выяснилось, что этот вопрос был снят с повестки дня, поскольку текст изменений не был подготовлен в письменном виде. По двум другим вопросам, вынесенным в повестку дня общего собрания, решения были приняты без участия ответчика. Следовательно, отсутствие С. на общем собрании в этот день не могло повлиять на принятие решений по вопросам, внесенным в повестку дня этого собрания. В связи с этим суд посчитал, что неявка С. на собрание 26 декабря 2001 года не может быть признана действием, затрудняющим деятельность общества. Таким образом, при рассмотрении данного дела, как и некоторых других дел, суд исходил из того, что не может служить основанием для исключения из числа участников ООО неявка на собрание в тех случаях, когда общее собрание созывается и проводится с нарушением установленного порядка, а также тогда, когда отсутствие участника не могло повлиять на принятие решений, внесенных в повестку дня. При рассмотрении иска участника ООО "Премьер М" к гражданке С. М. об исключении ее из общества в связи с грубым нарушением ею обязанностей участника судебные инстанции приняли решение об исключении С. М. из общества по сугубо формальным соображениям, соблюдая при этом букву руководящих указаний совместного Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ N 90/14 от 9 декабря 1999 года (Постановление ФАС Московского округа от 16.08.2004 N КГ-А41/6755-04). При рассмотрении иска было установлено, что 30.09.2002, 09.12.2002 и 28.02.2003 проведены общие собрания ООО "Премьер М", в повестку дня которых были включены, в том числе, вопросы утверждения новых редакций учредительных документов общества, увеличения уставного капитала, утверждения годового баланса. В соответствии с пунктом 10.14 устава общества указанные вопросы относятся к исключительной компетенции общего собрания участников, при этом решение о внесении изменений в учредительный договор должно приниматься всеми участниками общества единогласно. Ответчица, несмотря на надлежащее извещение о времени и месте проведения собраний, ни на одном из них не присутствовала. Кроме того, суд установил, что представитель ответчицы направил в адрес общества письмо от 30.08.2002, в котором указано, что ответчица признает свое присутствие на общих собраниях участников нецелесообразным. Данное письмо судебные инстанции расценили как важнейшее доказательство того, что общие собрания участников ответчица не посещала без уважительных причин. Из комментируемого постановления можно сделать вывод, что фактически единственной (и достаточной причиной) для исключения С. М. из ООО суд посчитал ее отказ голосовать по вопросам внесения изменений в учредительный договор общества (по всем иным вопросам, рассматривавшимся на указанных собраниях, как можно понять из постановления, решения были приняты). В принципе против такого решения трудно выдвинуть какие-либо возражения, поскольку, действительно, внесение изменений в учредительный договор должно осуществляться единогласно (пункт 8 статьи 37 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"), и отказ от голосования по данному вопросу любого из участников (независимо от принадлежащей ему доли в уставном капитале) лишает смысла даже рассмотрение этого вопроса на общем собрании (поскольку отсутствует кворум для рассмотрения этого вопроса). Однако трудно согласиться с тем, что участие в работе общего собрания - это обязанность участника ООО, поскольку участие в управлении делами общества закон (статья 8 ФЗ "Об ООО") относит к числу прав (а не обязанностей) участника. Логика здесь, как представляется, несколько иная: отказываясь от участия в работе общего собрания ООО (в случаях, когда такой отказ препятствует рассмотрению тех или иных вопросов повестки дня), участник, по существу, злоупотребляет своим правом (статья 10 ГК РФ), и с этой точки зрения такое поведение, действительно, может рассматриваться как неправомерное со всеми вытекающими отсюда последствиями.
10. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 17.06.2004 N А05-12671/03-17
Неявка участника на собрание, созванное с нарушением порядка созыва, является неявкой по уважительной причине и не может служить основанием для исключения его из общества. Истец должен доказать нарушение обязанностей участниками либо совершение ими действий, делающих невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняющих.
Комментарий
Участник общества обратился в суд с иском к другим участникам об исключении их из общества, ссылаясь на совершение ответчиками действий, существенно затрудняющих деятельность общества. В обоснование своих требований истец указал, что ответчики без уважительных причин не являлись на проводимые общие собрания участников, необоснованно отказались от рассмотрения вопросов, включенных в повестку дня общего собрания, что препятствовало принятию решений по вопросам, требующим единогласия всех участников, а также на то, что по инициативе ответчиков с грубыми нарушениями закона проведено общее собрание участников общества. Суд первой инстанции в иске отказал, определив при рассмотрении дела, что неучастие ответчиков было вызвано нарушением порядка их извещения, отказ от голосования, а также созыв и самостоятельное проведение общего собрания участников ответчиками не свидетельствуют о нарушении ими своих обязанностей либо о совершении действий, делающих невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняющих. При этом суд руководствовался пп. "б" п. 17 Постановления Пленума ВАС РФ N 14 и Постановления Пленума ВС РФ N 90 от 09.12.99. В апелляционном порядке дело не рассматривалось. Кассационная инстанция оставила решение суда первой инстанции без изменения, отказав истцу в удовлетворении жалобы. В кассационной жалобе истец подтвердил, что им были нарушены сроки созыва собрания и уведомления участников, однако, по его мнению, нарушение срока созыва общего собрания не ущемляет прав участников, а нарушение сроков уведомления участников о проведении собрания не влечет за собой недействительность принятых на нем решений. Очевидно, что между участниками общества возник конфликт. Созыв собрания в таких ситуациях производится так, чтобы "недружественные" участники не могли принять в нем участия по объективным причинам, однако при этом не должно быть допущено нарушений ни при созыве собрания, ни при его проведении. В рассматриваемом деле истец сослался на допущенные нарушения при проведении собрания по инициативе других участников, однако доказательств этого не представил. В свою очередь, созывая собрания, неучастие в которых явилось основанием для подачи иска об исключении участников из общества, истец не смог соблюсти все требования закона. Это привело к тому, что дело им было проиграно. Вероятно, что другие участники, действительно, сознательно игнорировали собрания, желая создать обществу и другому участнику (владеющему почти 40% долей в уставном капитале) проблемы в осуществлении деятельности. Но истцу следовало обращаться в суд с иском об исключении только тогда, когда он смог бы доказать отсутствие уважительных причин для неявки на собрание других участников. Для этого следовало соблюдать все требования закона и устава общества при созыве собрания.
11. Постановление ФАС Московского округа от 14.12.2004 N КГ-А40/11516-04-П
Суд установил, что ответчик, являясь участником ООО, чинил препятствия в деятельности этого общества, в том числе составил от имени общества протокол общего собрания, который был признан недействительным в судебном порядке, удерживал у себя документы общества, сделал невозможным избрание нового директора общества. Действия ответчика привели к фактическому прекращению деятельности ООО. При таких обстоятельствах суд счел возможным принять решение об исключении ответчика из общества.
Комментарий
Отсутствие четкости в законодательном регулировании вопросов исключения участников из общества с ограниченной ответственностью имеет своим прямым следствием отсутствие единства судебной практики по этому вопросу. Такая ситуация, в свою очередь, порождает известную неустойчивость корпоративных отношений в обществах с ограниченной ответственностью и является благодатной почвой для различного рода "серых" или даже "черных" технологий передела собственности. Поэтому для практикующих специалистов (да и для участников ООО, не являющихся профессионалами в сфере предпринимательства), крайне важно понимать хотя бы наиболее общие тенденции, присущие рассмотрению данной категории дел. Одна из таких тенденций становится очевидной при изучении даже относительно небольшого количества дел. Имеется в виду оценка судами ситуаций, когда участник по тем или иным причинам не принимает участия в управлении делами общества, в том числе не участвует в работе общих собраний. Опираясь на руководящие разъяснения высших судебных инстанций (пункт 17 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 90/14 от 9 декабря 1999 года), судебная практика однозначно расценивает подобные ситуации как предоставляющие возможность исключить участника из ООО при определенных условиях. Однако как только дело касается разрешения конкретного спора, выясняется, что не выработано единых критериев для оценки тех условий, при которых неучастие в работе общего собрания становится достаточным для исключения участника из ООО. В комментируемом деле судебные инстанции в течение долгого времени не могли решить вопрос о том, заслуживает ли ответчик - ООО "Дом Виски" (участник общества с ограниченной ответственностью "Рамтэкс") - исключения из общества. При первоначальном рассмотрении суд первой инстанции удовлетворил иск об исключении ответчика из ООО. Однако кассационная инстанция состоявшиеся судебные акты отменила, направив дело на новое рассмотрение. При новом рассмотрении суд первой инстанции в иске отказал, однако в конечном счете апелляционной инстанцией исковые требования были удовлетворены - ответчик (ООО "Дом Виски") был исключен из общества с ограниченной ответственностью "Рамтэкс". Сама длительность судебной процедуры, с которой пришлось столкнуться участникам конфликта, показывает, сколь неоднозначно различные судебные инстанции оценивали сложившуюся в обществе ситуацию. Основные нарушения, которые вменялись в вину ответчику и которые в конечном счете привели к исключению его из общества, заключались в следующем. Во-первых, ответчик (ООО "Дом Виски") составил протокол общего собрания участников ООО "Рамтэкс" от 12 февраля 2003 года, который был признан недействительным в судебном порядке. Во-вторых, ответчик чинил препятствия в проведении общих собраний участников, на которых должны были приниматься решения, требующие единогласия. В-третьих, ответчик незаконно удерживал документы общества, что делало невозможным участие других участников в делах общества. Кроме того, ФАС Московского округа при рассмотрении кассационной жалобы ответчика признал установленным то, что деятельность общества фактически не велась в течение длительного времени - последний баланс был сдан по состоянию на 1 января 2002 года (иск рассматривался в конце 2003 - в 2004 году). Полномочия генерального директора общества Д. истекли 1 января 2002 года (из комментируемого постановления можно сделать вывод, что генеральный директор в связи с этим сложил с себя полномочия). Поэтому участники общества принимали меры к созыву собрания, о чем направляли уведомления в адрес ответчика. На этом собрании предполагалось решить вопросы выбора нового генерального директора, а также внести изменения в учредительные документы в связи со сменой состава участников общества. Доля ответчика составляет 35% в уставном капитале, то есть отсутствие ответчика делает невозможным рассмотрение на собрании вопросов, требующих 2/3 голосов, в том числе в отсутствие ответчика невозможно принимать решения о внесении изменений в учредительные документы общества. Оценив факты в их совокупности, суды пришли к выводу, что при установленных обстоятельствах ООО "Дом Виски" должно быть исключено из состава участников ООО "Рамтэкс". Можно предположить, что чашу весов в пользу такого решения склонило, прежде всего, то, что действия ответчика (а вернее, прямой саботаж с его стороны) в прямом смысле слова парализовали деятельность ООО "Рамтэкс": в том числе, другие участники не смогли избрать генерального директора, закрепить в учредительных документах свои права на доли. Но самое главное, фактически было установлено, что какая бы то ни было деятельность ООО "Рамтэкс" прекратилась, в принципе, вследствие недобросовестных действий ответчика.
12. Постановление ФАС Московского округа от 19.10.2004 N КГ-А40/9257-04
Нарушения, допущенные участником общества при выполнении им обязанностей исполнительного органа общества, не свидетельствуют о совершении ответчиком действий (бездействия), повлекших затруднения или невозможность деятельности общества, и не могут являться основанием для исключения его из состава участников общества.
Комментарий
Гражданин К., являясь участником общества с ограниченной ответственностью, обратился в арбитражный суд с иском об исключении С. из участников общества. По мнению истца, ответчик грубо нарушал свои обязанности участника общества, что привело к существенному затруднению деятельности общества. Грубое нарушение обязанностей выразилось в том, что С., являясь также и директором общества, единолично принимал решения либо не принимал никаких решений (в тех случаях, когда принятие решений было необходимо) по сделкам и другим хозяйственным вопросам, что приводило к убыткам для общества и делало невозможным его деятельность. Кроме того, за нарушение налогового законодательства генеральный директор был привлечен к административной ответственности, он также без оформления разрешительных документов осуществлял строительство веранды, в связи с чем общество неоднократно подвергалось штрафам. Первой инстанцией в иске было отказано, в апелляционной инстанции дело не рассматривалось, кассационная инстанция жалобу К. оставила без удовлетворения, оставив в силе решение суда первой инстанции. Суд, отказывая в иске, указал, что нарушения, допущенные участником общества при выполнении им обязанностей исполнительного органа общества, не свидетельствуют о совершении ответчиком действий (бездействия), повлекших затруднения или невозможность деятельности общества, и не могут являться основанием для исключения его из состава участников общества. Никаких иных доводов истец не привел, и суд пришел к выводу, что факт грубых нарушений ответчиком обязанностей участника общества, которые делали бы невозможной или существенно затрудняли деятельность общества, не доказан. В комментируемом решении следует обратить внимание на доводы истца. В качестве одного из оснований своих требований истец указал, что ответчик, являясь директором общества, единолично принимал решения либо не принимал их по сделкам и другим хозяйственным вопросам. Но ведь именно такие действия и относятся к полномочиям исполнительного органа общества в силу требований закона, если, разумеется, они не ограничены уставом. Из решения не усматривается, что иные доводы истца (о привлечении директора к административной ответственности, привлечении к ответственности общества и наложении штрафов) подтверждались им документально. Однако представляется, что даже если такие документы были представлены истцом, на решение суда это не могло повлиять. Вместе с тем, если бы в отношении директора общества был вынесен вступивший в законную силу обвинительный приговор относительно его деятельности как исполнительного органа, решение суда могло бы быть иным (см. комментарий к Постановлению ФАС Северо-Кавказского округа N Ф08-4113/2004 от 16.09.2004).
13. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 10.03.2005 N Ф04-923/2005(8994-А03-11)
Принимая решение об исключении ответчика из общества с ограниченной ответственностью, суды дали широкое толкование статьи 10 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", посчитав, что злоупотребление участником (который являлся финансовым директором общества) своими должностными полномочиями, выразившееся, в частности, в заключении от имени общества сделок, признанных недействительными в судебном порядке, является достаточным основанием для удовлетворения иска.
Комментарий
Судебная практика по делам об исключении участников из ООО в порядке статьи 10 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" демонстрирует поразительное многообразие подходов к решению данного вопроса. Так, часть судов твердо стоит на позиции, что участник ООО, выполняющий одновременно исполнительно-распорядительные функции в обществе, ни при каких обстоятельствах (даже при причинении явного ущерба обществу) не может быть исключен из числа участников ООО за действия, которые им были совершены при осуществлении руководящих полномочий. Однако значительная часть судей подходит к решению таких вопросов с прямо противоположных позиций, считая, что участник, который создал трудности для своего общества вследствие ненадлежащего исполнения исполнительно-распорядительных функций, может быть исключен за это из общества. В принципе своя логика есть и в той и в другой позиции. Однако такой разнобой в судебной практике, естественно, не способствует устойчивости и предсказуемости корпоративных отношений в обществах с ограниченной ответственностью, которые являются важнейшей предпосылкой успешного ведения любой предпринимательской деятельности. В комментируемом деле суд, принимая решение, исходил из того, что любые действия участника ООО, которые создают трудности для общества, независимо от того, в каком качестве они были совершены участником (в качестве генерального директора, иного руководителя либо просто участника общества), могут стать основанием для его исключения из общества. Участник ООО "Энергия-Сибирь" З. предъявил иск об исключении из общества другого участника общества - К. К. предъявил встречный иск об исключении З. из общества. В итоге суд в удовлетворении первоначального иска (иска З. к К.) отказал, удовлетворив встречный иск (иск К. к З.) Кассационная инстанция подтвердила законность и обоснованность такого решения. При рассмотрении дела суды установили следующее. ООО "Энергия-Сибирь" состоит из двух участников - З. и К., каждый из которых является владельцем 50% доли в уставном капитале общества. При этом К. является генеральным директором общества, а З. - одним из ведущих менеджеров общества (финансовым директором ООО "Энергия-Сибирь"). Поводом для обращения в суд З. послужили следующие обстоятельства. Общим собранием учредителей общества (протокол N 3 от 30.04.2002) К. был избран генеральным директором ООО "Энергия-Сибирь". Согласно пункту 10.3 устава Общества срок полномочий генерального директора составляет один год. По истечении указанного срока генеральный директор должен созвать общее собрание участников. Пункт 9.10 устава предусматривает, что генеральный директор утверждает повестку дня, организует подготовку и проведение общих собраний участников общества. Срок полномочий К. истек 30.04.2003, однако дата проведения общего годового собрания не назначалась, собрание не проводилось. З. посчитал, что подобным бездействием К. грубо нарушает свои обязанности, предусмотренные уставом, и делает невозможной деятельность общества. В качестве предварительного замечания на указанное З. нарушение К. положений устава следует отметить следующее. Дело в том, что закон не устанавливает каких-либо определенных юридических последствий, связанных с истечением срока полномочий руководителя ООО. Вместе с тем какие-либо нормы, устанавливающие, что истечение срока, на который лицо было избрано генеральным директором, влечет с соответствующей даты прекращение его полномочий как единоличного исполнительного органа общества, в законе отсутствуют. Отсюда следует вывод, что генеральный директор вправе (а по большом счету и обязан) выполнять функции единоличного исполнительного органа до момента избрания нового руководителя. Такой подход является обоснованным и с практической точки зрения, поскольку организация не может оставаться без руководителя даже на короткое время под угрозой убытков или даже прекращения деятельности. Правильность утверждения, что истечение срока, на который был избран руководитель общества, не влечет автоматического прекращения его полномочий, подтверждается и положениями трудового законодательства. Дело в том, что на генерального директора общества с ограниченной ответственностью как на работника распространяются положения Трудового кодекса РФ, в том числе нормы о трудовом договоре. Согласно пункту 2 статьи 58 ТК РФ трудовой договор может быть заключен на определенный срок (что и имеет место при избрании руководителя ООО). Из пункта 2 статьи 77 ТК РФ следует, что трудовой договор прекращается в связи с истечением срока действия, за исключением случаев, когда трудовые отношения фактически продолжаются и ни одна из сторон не потребовала их прекращения. В такой ситуации наступают последствия, предусмотренные статьей 58 ТК РФ, согласно которой в случае, если ни одна из сторон не потребовала расторжения срочного трудового договора в связи с истечением его срока, а работник продолжает работу после истечения срока трудового договора, трудовой договор считается заключенным на неопределенный срок. Таким образом, в рассматриваемом случае (с позиций ТК РФ) ситуация выглядит следующим образом: 1) потребовать расторжения срочного трудового договора может лишь уполномоченный орган юридического лица - в данном случае таковым является общее собрание участников ООО "Энергия-Сибирь"; 2) поскольку соответствующее требование К. со стороны общего собрания участников предъявлено не было, трудовой договор К. с обществом на выполнение обязанностей генерального директора считается продленным на неопределенный срок; 3) поскольку же в силу закона К. продолжает выполнять обязанности генерального директора и после истечения срока, на который он был избран, постольку общество продолжает функционировать в обычном нормальном режиме. Следовательно, истечение срока полномочий К. как генерального директора ООО "Энергия-Сибирь" никаких затруднений в деятельности общества не создает. Поэтому позиция З., утверждающего обратное, не вытекает из закона и не соответствует фактическим обстоятельствам. И хотя подобное обоснование в комментируемом Постановлении отсутствует, представляется, что оно служит достаточно серьезным дополнением в пользу позиции суда, который пришел к выводу, что действия К. никаких трудностей в деятельности общества не вызвали и оснований для его исключения из общества не имеется. Иную позицию (как уже было указано) суд занял по встречному иску (иску К. к З. об исключении из общества). Суд выяснил, что З., являясь финансовым директором общества, систематически нарушал свои обязанности, заключая с превышением полномочий различные сделки от имени общества. Так, было установлено, что в 2003 году З. заключил от имени ООО "Энергия-Сибирь" несколько подобных сделок. Причем эти факты установлены вступившими в законную силу судебными актами. Согласно решению суда по делу N А03-13963/03-12, соглашение о проведении зачета по задолженностям от 13.03.2003 с участием МУП "Тепловые сети" и ОАО "Алтайский приборостроительный завод "Ротор" признано незаключенным. Решением суда по делу N А03-13106/03-30 договор уступки права требования от 23.06.2003, заключенный обществом с ООО "Юми", признан недействительным. По делу N А03-14317/03-27 сделка купли-продажи векселей на сумму 935884 руб. от 25.06.2003 с КБ "Алтайкапиталбанк" также оспорена в арбитражном суде. Совокупность этих обстоятельств позволила суду сделать вывод о том, что З. злоупотреблял своими полномочиями систематически, чем существенно затруднил деятельность общества. Таким образом, злоупотребление своими должностными полномочиями, совершенное участником общества, суды всех инстанций посчитали в качестве достаточного основания для его исключения из общества. То есть положения статьи 10 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" были истолкованы судами при рассмотрении комментируемого дела достаточно широко.
14. Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 16.09.2004 N Ф08-4113/2004
В уставе могут содержаться дополнительные обязанности участников по недопущению своими действиями негативных последствий для общества. В случае причинения руководителем, являющимся одновременно одним из участников, убытков обществу, такие действия могут быть расценены как грубое нарушение обязанностей с последующим исключением из числа участников. Причинение убытков обществу руководителем должно быть установлено вступившим в законную силу приговором суда.
Комментарий
Участники ТОО "Овощи и фрукты" обратились в суд с иском об исключении М. из состава участников товарищества. Исковые требования мотивированы тем, что ответчица не выполняет свои обязанности участника, действует вопреки законным интересам товарищества, в том числе совершила преступные деяния. Решением суда первой инстанции исковые требования удовлетворены. В апелляционной инстанции дело не рассматривалось. М. обратилась с кассационной жалобой, в которой просит отменить решение суда первой инстанции и направить дело на новое рассмотрение, так как в материалах дела не имеется доказательств того, что она уклонялась от участия в общих собраниях, приговором таких фактов не установлено, а также совершенные действия, квалифицированные по уголовному закону, могут являться основанием для применения к ней мер как к директору товарищества, но не являются основанием для исключения ее из числа участников. В удовлетворении кассационной жалобы судом отказано, решение суда первой инстанции оставлено в силе. Из комментируемого постановления следует, что общество было создано в порядке приватизации муниципального предприятия в форме товарищества с ограниченной ответственностью (ТОО). Регулирование деятельности ТОО осуществлялось Законом РСФСР "О предприятиях и предпринимательской деятельности" от 25.12.1990 N 445-1, утратившим силу с принятием части первой Гражданского кодекса РФ. М. являлась участником товарищества с долей в уставном капитале в размере 40%, а также директором товарищества. Истцы указали, что ответчица систематически уклоняется без уважительных причин от участия в общих собраниях участников товарищества. Однако основной причиной обращения в суд участников с иском об исключении М. из общества послужил тот факт, что в отношении ее был вынесен приговор по части 1 статьи 201 Уголовного кодекса РФ - использование лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя, повлекшее причинение существенного вреда законным интересам организации. Указанные действия выразились в установлении в договорах аренды заниженного размера арендной платы, тогда как фактически М. получала от арендаторов большую сумму, которую присваивала себе, не включая ее в выручку ТОО "Овощи и фрукты". Причиненные убытки были взысканы с М. в пользу данной организации. Суды первой и кассационной инстанций признали такие действия М. грубым нарушением обязанностей участника товарищества, повлекшим причинение убытков. Довод ответчицы о том, что за такое нарушение к ней могут быть применены (что уже и было сделано при вступлении приговора в законную силу) только меры ответственности, предусмотренные статьей 44 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", поскольку действовала в тот момент она как директор, суд посчитал необоснованным. По мнению суда, М. как участник, одновременно являющийся руководителем товарищества, должна была исполнять возложенные на нее уставом обязанности участника, в том числе по недопущению своими действиями негативных последствий для товарищества. Однако ни в статье 9 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", ни в действовавшем в момент учреждения товарищества Законе РСФСР "О предприятиях и предпринимательской деятельности" такой обязанности участников, как недопущение негативных последствий для товарищества, не содержится. Возможно, такая обязанность (или аналогичная ей) могла содержаться в уставе товарищества. В этом случае можно было бы говорить о неисполнении М. возложенной на нее уставом обязанности. Однако даже если подобная обязанность прямо не была закреплена уставом, принципиально это дела не меняет. Дело в том, что уже упомянутая статья 44 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" возлагает на лицо, выполняющее функции единоличного исполнительного органа, обязанность действовать в интересах общества добросовестно и разумно. Более того, статья 10 ГК РФ также позволяет прийти к выводу, что закон запрещает участникам гражданских правоотношений злоупотреблять правами в какой бы то ни было форме, возлагая на них обязанность действовать добросовестно. Таким образом, в комментируемом случае приговором суда было безусловно установлено, что М. своим правами злоупотребляла, действуя вопреки интересам товарищества, участником и руководителем которого она являлась. Из текста постановления следует, что товарищество вплоть до рассмотрения дела в кассационной инстанции не преобразовалось в общество с ограниченной ответственностью, как того требовали положения ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью". Можно предположить, что это было связано с тем, что общество не могло принять соответствующего решения из-за отсутствия кворума по причине уклонения М. от участия в собраниях. Однако точной причины в постановлении не указано. Тем не менее за такое нарушение согласно п. 3 ст. 59 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" товарищество может быть ликвидировано в судебном порядке по требованию органа, осуществляющего государственную регистрацию юридических лиц.
15. Постановление ФАС Московского округа от 14.09.2004 N КГ-А40/8038-04
В иске об исключении участника из ООО было отказано, поскольку суд установил, что к моменту предъявления иска ответчица уже не являлась участником общества. При этом суд не принял во внимание то обстоятельство, что на дату принятия судом решения ответчица вновь стала участником общества, получив обратно свою долю по договору дарения.
Комментарий
Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью, предусмотренное статьей 10 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", является, образно говоря, "высшей мерой наказания" для участника. Такое событие может повлечь за собой для исключенного из общества лица не только моральные, но и существенные материальные потери. Поэтому неудивительно, что участники, которым грозит подобная мера, прибегают иногда к различного рода уловкам для того, чтобы избежать исключения из ООО. Пример подобного рода действий нашел отражение в комментируемом судебном акте. Гражданка П. обратилась с иском к гражданке В. об исключении ее из состава участников общества с ограниченной ответственностью "Белка-Олта". Решением Арбитражного суда города Москвы от 12 апреля 2004 года В. была исключена из числа участников ООО "Белка-Олта". Однако апелляционная инстанция решение суда первой инстанции отменила, и в иске об исключении В. отказала. Кассационная инстанция подтвердила законность постановления апелляционной инстанции. Таким образом, в конечном счете суд пришел к выводу об отсутствии оснований для исключения В. из числа участников. Причинами для удовлетворения иска об исключении В. из числа участников общества послужили следующие обстоятельства. Как установил суд, ООО "Белка-Олта" было учреждено гражданами П. и В. в 1999 году. При этом доли были распределены между ними следующим образом: П. принадлежит 40% уставного капитала, В. - 60%. При этом В. была избрана генеральным директором общества. В течение двух лет В. не созывала общие собрания участников общества (хотя по закону именно единоличный исполнительный орган обязан принимать меры к созыву и проведению годовых общих собраний участников - статья 34 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Кроме того, В. настолько некомпетентно руководила обществом, что основная деятельность общества (в качестве мехового ателье) была приостановлена. Перечисленных фактов оказалось достаточно для того, чтобы суд первой инстанции принял решение об исключении В. из числа участников. Вместе с тем в апелляционной инстанции были установлены обстоятельства, которые привели к отмене решения суда первой инстанции. Так, представитель ответчицы представил в суд доказательство того, что к моменту вынесения решения об исключении В. из общества она уже не являлась участником общества. Согласно представленной выписке из Единого государственного реестра юридических лиц с 31 января 2003 года участниками ООО являются физические лица А. и П. Выяснилось, таким образом, что уже на дату предъявления иска В. продала свою долю А. В последующем, 5 апреля 2004 года, между В. и А. был заключен договор дарения, на основании которого доля вновь перешла к В. Кроме того, в суд были представлены документы, согласно которым в обществе был избран другой генеральный директор. Таким образом, фактически главной причиной отказа в иске об исключении В. из общества явилось то, что отношения В. с обществом и в качестве генерального директора, и в качестве участника прерывались на достаточно длительный период, и обстоятельства, устранения которого фактически требовал истец (устранения В. от участия в ООО "Белка-Олта"), на момент предъявления иска не существовало. Иными словами, в момент подачи иска его предмет отсутствовал. И несмотря на то, что к моменту вынесения решения уже был заключен договор дарения, в соответствии с которым В. была восстановлена в правах участника общества, апелляционная и кассационная инстанции не сочли это обстоятельством, дающим право исключить В. из общества. То есть в данном случае мы имеем дело со своеобразной "реабилитацией" участника, допустившего ряд серьезных нарушений в своей "прошлой" жизни. В принципе с таким подходом невозможно не согласиться, но лишь при одном непременном условии - если подобные действия (прекращение участия в ООО, а затем восстановление членства в обществе через процедуру дарения) не служат особым способом, позволяющим избежать неблагоприятных последствий в виде исключения из общества. Если В. передала свою долю А. в целях избежать исключения из общества, то фактически договор купли-продажи доли между А. и В. - мнимая сделка (статья 170 ГК РФ). В пользу данного предположения (о мнимости совершенных В. сделок со своей долей) говорит последовавшая затем обратная передача доли от А. к В. по договору дарения. То есть фактически А. не собиралась разрывать отношений с обществом. При таких обстоятельствах можно было вести речь о злоупотреблении правом со стороны В. (статья 10 ГК РФ). Если бы эти обстоятельства были доказаны истцом, решение по делу могло быть иным.
16. Постановление ФАС Московского округа от 17.11.2004 N КГ-А40/10363-04
При рассмотрении иска об исключении участника ООО из общества суд установил, что между истцом и ответчиком, являющимися единственными участниками ООО, имеет место конфликт, связанный с разногласиями по поводу определения порядка управления обществом и распоряжения принадлежащим обществу имуществом. При таких обстоятельствах суд не признал достаточным основанием для исключения ответчицы из общества ее неявку на внеочередные общие собрания участников, созываемые истцом.
Комментарий
Юридические механизмы, призванные регулировать корпоративные отношения и обеспечивать разумный баланс интересов между участниками этих отношений, зачастую становятся инструментом борьбы за передел собственности. Процедура исключения участника из общества с ограниченной ответственностью - один из таких возможных инструментов борьбы за собственность. Согласно пункту 4 статьи 23 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" доля участника, исключенного из общества, переходит к обществу. При этом у общества возникает обязательство выплатить исключенному из общества участнику действительную стоимость его доли, которая определяется по данным бухгалтерской отчетности общества за последний отчетный период, предшествующий дате вступления в законную силу решения суда об исключении. В связи с тем, что согласно статье 15 ФЗ N 129-ФЗ от 21 ноября 1996 года "О бухгалтерском учете" предпринимательские организации обязаны сдавать бухгалтерскую отчетность ежеквартально, действительная стоимость доли исключенного участника должна рассчитываться по данным бухгалтерского учета за квартал, предшествующий кварталу, в течение которого судебное решение об исключении вступило в законную силу. Согласно пункту 4 статьи 23 Закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" с согласия исключенного участника общество может выдать ему в натуре имущество такой же стоимости. Действительная стоимость доли исключенного из общества участника рассчитывается по правилам, установленным статьей 14 Закона "Об ООО", согласно которому действительная стоимость доли участника соответствует части стоимости чистых активов общества, пропорциональной размеру его доли. Пункт 8 статьи 23 Закона устанавливает, что действительная стоимость доли должна быть выплачена исключенному участнику в течение года с момента перехода его доли к обществу, то есть в течение года после вступления в силу решения суда об исключении участника из общества. Таким образом, закон устанавливает, что действительная стоимость доли, которую общество обязано выплатить исключенному участнику, определяется на основании данных бухгалтерской отчетности. При этом расчет стоимости доли исходя из реальной, рыночной стоимости активов общества законом не допускается. В связи с этим нередко возникают ситуации, когда выплачиваемые исключенному участнику суммы оказываются существенно меньше реальной (рыночной) стоимости части имущества общества, которая соответствует доле исключенного из общества участника. Поэтому участникам общества бывает выгодно избавиться от части своих сотоварищей, поскольку в результате такой процедуры они получают существенную материальную выгоду. В некоторых случаях стремление одних участников избавиться от других обусловлено стремлением взять полностью под собственный контроль бизнес соответствующего ООО. Таким путем обычно идут руководители общества, которые одновременно являются его участниками. Представляется, что в комментируемом судебном акте нашла отражение именно такая ситуация. Участник общества с ограниченной ответственностью "Мода С" М. предъявил иск об исключении из состава участников общества гражданки Д. Решением Арбитражного суда города Москвы в иске отказано. Апелляционная и кассационная инстанции состоявшееся решение оставили в силе. При рассмотрении дела было установлено, что истец является владельцем доли в уставном капитале ООО "Мода С" в размере 51%. Ответчице принадлежит в уставном капитале общества 49%. Из комментируемого судебного акта можно сделать вывод, что конфликт между Д. и М. достиг высшей точки кипения: М. просит исключить Д. из общества, в том числе в связи с попытками насильственного захвата помещения общества, а также в связи с покушением на убийство М., которое, по мнению М., организовала Д. Кроме того, в вину Д. вменяется то, что она уклонялась от участия в общих собраниях, назначаемых истцом. Суд в своем решении прямо указал на то, что между М. и Д., являющимися единственными участниками общества, имеет место конфликт, связанный с разногласиями по поводу определения порядка управления обществом и распоряжения принадлежащим обществу имуществом. В ходе этого конфликта участники неоднократно назначали общие собрания, на рассмотрение которых выносили различные вопросы, в том числе - вопросы о внесении изменений в учредительные документы в связи с приобретением М. долей вышедших из общества участников. Однако ни Д., ни М. на собрания, созванные другим участником, не являлись. Более того, суд установил, что Д., в свою очередь, предъявляла иск об исключении М. из общества и признании недействительными ряда сделок, заключенных М. от имени общества, однако в удовлетворении этих требований ей было отказано. Интересна оценка, которую суд дал факту уклонения Д. от явки на собрание, на котором решался вопрос о внесении изменений в учредительные документы в связи с приобретением М. долей вышедших из общества участников. Суд установил, что М. и Д. не оспаривают того, что М. принадлежит 51%, а Д. - 49% доли в уставном капитале ООО "Мода С". С учетом этого обстоятельства суд пришел к выводу, что истец не доказал, что уклонение ответчицы от участия в обсуждении вопроса о внесении изменений в состав участников затруднит или сделает невозможной деятельность общества. Суд также счел недоказанными утверждения истца об имевших место попытках насильственного захвата ответчицей помещений, принадлежащих ООО "Мода С", а также покушении на убийство истца, поскольку вступивший в законную силу приговор по данным вопросам истцом представлен не был. Следует, однако, отметить, что в подавляющем большинстве случаев суды удовлетворяют иски об исключении из общества тех участников, которые препятствуют внесению в учредительные документы сведений о приобретении участниками дополнительных долей в уставном капитале, поскольку такими действиями нарушаются права других участников общества. Однако в данном конкретном случае суд счел возможным отказать в исключении из числа участников Д. по этим основаниям.
17. Постановление ФАС Центрального округа от 15.07.2004 N А54-5233/03-С16
Исключение участника из общества является исключительной мерой, связанной с лишением права на долю в уставном капитале. Для применения такой исключительной меры истец должен доказать, что действия участника носят неустранимый характер и наносят вред обществу.
Комментарий
Б. обратился с иском к Р. об исключении ответчика из состава ООО "Оргтехцентр", г. Рязань. В качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено ООО "Оргтехцентр". Решением суда первой инстанции в иске Б. отказано. В апелляционной инстанции дело не пересматривалось. С кассационной жалобой обратились Б. и ООО "Оргтехцентр", просили отменить решение суда первой инстанции и, не передавая дело на новое рассмотрение, принять новый судебный акт об удовлетворении заявленных требований. Кассационная инстанция посчитала, что основания для отмены решения отсутствуют, и оставила кассационную жалобу без удовлетворения. Основной причиной отказа в иске Б. явилось то, что последствия действий ответчика, которые истец считал достаточными для исключения его из участников общества, не были признаны судом неустранимыми. По мнению суда, исключение участника из общества - это исключительная мера, которая связана с лишением права на долю в уставном капитале общества, и применяться она может лишь тогда, когда последствия действий участника не могут быть устранены без лишения участника возможности участвовать в делах общества. Действия Р. выразились в неправомерном удержании подлинных документов ООО "Оргтехцентр", в частности, устава, учредительного договора, свидетельства о регистрации юридического лица, свидетельства о постановке на учет в качестве налогоплательщика, свидетельства о внесении в ЕГРЮЛ, свидетельств о регистрации в фондах занятости, социального страхования и Пенсионном фонде, информационного письма о присвоении кодов статистики. То есть практически все основные документы общества, подтверждающие его юридический статус, находились у ответчика. Отказ ответчика возвратить эти документы обществу истец расценил как действия, которые делают невозможной деятельность общества или, по крайней мере, существенно ее затрудняют. Очевидно, что ответчик забрал эти документы, не имея на то оснований, и не возвращал добровольно обществу. Однако истцу, чтобы доказать недобросовестность действий ответчика, следовало направить письменное требование о возврате документов, которое, скорее всего, было бы ответчиком проигнорировано. Но поскольку сделано этого не было, доказать факт намерений ответчика затруднить деятельность общества истец не смог, в результате чего суд вынес соответствующее решение. Подобные действия ответчика действительно в определенной мере затрудняют деятельность общества, однако для исключения участника этого недостаточно - необходимо, чтобы затруднения, вызванные недобросовестными действиями участника, были существенными. В рассматриваемом же случае утраченные в связи с недобросовестными действиями Р. документы вполне могли быть восстановлены (соответствующие государственные органы могут выдать их дубликаты). Поэтому суд и пришел к выводу, что эти действия Р. не могли существенно затруднить деятельность общества.
18. Постановление ФАС Московского округа от 30.11.2004 N КГ-А40/9949-04
Возражая против удовлетворения иска об исключении из общества с ограниченной ответственностью, ответчик заявил, что он присутствовал на собрании участников, однако не принимал участия в голосовании (то есть воздерживался от голосования). Однако суд, установив, что ответчик, являясь в назначенное для проведения собрания время, отказывался от регистрации в качестве участника собрания, расценил поведение участника как уклонение от участия в работе общего собрания и исковые требования об исключении участника из ООО удовлетворил.
Комментарий
Комментируемое дело интересно, прежде всего, особенностями сюжета и той оценкой, которую дал суд в связи с этими особыми обстоятельствами. К., являющаяся участником общества с ограниченной ответственностью "Торговое предприятие "Роксалана", обратилась с иском к Д. об исключении его из состава участников общества в связи с грубым нарушением обязанностей участника ООО. Решением Арбитражного суда города Москвы исковые требования удовлетворены. Апелляционная и кассационная инстанции подтвердили законность и обоснованность исключения Д. из общества. Нарушения, которые были вменены Д., достаточно типичны для данной категории дел, а именно: по мнению истца, своим отказом от участия в работе общего собрания участников ООО Д. затрудняет деятельность общества, поскольку лишает общество возможности принимать решения по вопросам, требующим единогласия. При рассмотрении иска было установлено, что 29.10.2003, 15.11.2003, 22.11.2003 и 06.12.2003 проведены общие собрания ООО "ТП "Роксалана", в повестку дня которых наряду с другими были включены вопросы утверждения новой редакции учредительных документов общества, увеличения уставного капитала, реорганизации общества. В соответствии с пунктом 7.1.5 устава общества указанные вопросы относятся к исключительной компетенции общего собрания участников, при этом решение о внесении изменений в учредительные документы и решение о реорганизации общества должны приниматься всеми участниками общества единогласно. Необходимо отметить, что в соответствии с законом решение о внесении изменений в устав общества с ограниченной ответственностью принимается большинством голосов от общего количества голосов, которыми обладают участники общества (пункт 8 статьи 37 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Вместе с тем Закон (статья 37 ФЗ "Об ООО") позволяет обществам с ограниченной ответственностью устанавливать в своих учредительных документах большее число голосов, которое требуется для принятия данного решения, поскольку верхний предел числа голосов, необходимых для утверждения изменений в устав, законом не установлен. Это значит, что участники ООО вправе установить такой порядок голосования по вопросу внесения изменений в устав, при котором все такие решения принимаются единогласно. Судя по комментируемому постановлению, в пункте 7.1.5 устава ООО "ТП "Роксалана" была закреплена именно такая норма. Общее собрание участников ООО вправе принимать решения только по тем вопросам повестки дня, по которым имеется кворум, то есть минимально необходимое количество голосов, при котором решение может быть принято. Следовательно, для того, чтобы общее собрание имело возможность обсуждать вынесенные в повестку дня вопросы и голосовать по ним, на тех собраниях, о которых идет речь, должны были присутствовать участники, имеющие в совокупности 100% голосов. Таким образом, отсутствие Д. на собрании фактически лишало участников возможности даже рассматривать на общем собрании эти вопросы. Вместе с тем при рассмотрении иска выяснилась интересная подробность: Д. присутствовал на тех собраниях, о которых идет речь, однако при этом не принимал участия в голосовании. Вообще следует сказать, что не существует ни одной правовой нормы, которая обязывала бы участника ООО голосовать каким-то определенным образом по тем или иным вопросам повестки дня ("за" или "против"). Поэтому в принципе голосование "против" по какому-либо из вопросов не может рассматриваться в качестве нарушения обязанностей участником общества. Представляется, что и отказ от голосования также нельзя рассматривать как обстоятельство, порочащее участника, поскольку такой отказ фактически означает голосование "против" принятия того или иного решения. А голосовать "против" закон (как уже было сказано) не запрещает. Именно такую позицию и занял ответчик, возражая против удовлетворения иска: в судебном заседании и в своей кассационной жалобе ответчик утверждал, что он присутствовал на собрании участников, однако не принимал участия в голосовании (то есть воздерживался от голосования). Но суд установил, что Д. приходил в назначенное для проведения собрания время, однако при этом отказывался от регистрации в качестве участника собрания. С юридической точки зрения, лицо, не зарегистрировавшееся для участия в собрании, признается не участвующим в нем (статья 37 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Установив данное обстоятельство, суды пришли к выводу, что отказ от регистрации в качестве участника общего собрания ООО должен расцениваться как уклонение от участия в работе собрания. Дав такую оценку действиям Д., суды исключили его из общества, посчитав, что необходимые для того основания имеются.
19. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 15.07.2004 N А66-5790-03
Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью возможно лишь при соблюдении определенных условий. Действия руководителя ООО, являющегося одновременно участником общества, если они совершены во исполнение полномочий единоличного исполнительного органа, не являются основанием для исключения его из общества.
Комментарий
Участник общества Л. обратился с иском к другому участнику П. об исключении его из числа участников Общества. В обоснование своих требований истец сослался на то, что ответчик грубо нарушает свои обязанности участника общества и существенно затрудняет его деятельность. Решением суда первой инстанции, оставленным без изменений постановлением апелляционной инстанции, в иске отказано. Не согласившись с вынесенными судебными актами, Л. подал кассационную жалобу, в которой указал, что ответчик совершал действия, направленные на причинение ущерба обществу, выразившиеся в подписании как генеральным директором общества справок работникам общества об имеющейся перед ними задолженности по заработной плате. Кассационной инстанцией в удовлетворении жалобы отказано, ранее принятые судебные акты оставлены без изменения. Общество с ограниченной ответственностью, наряду с акционерными обществами, является одной из самых распространенных форм коммерческих организаций. Основное отличие общества с ограниченной ответственностью от акционерного общества заключается в значительно большем объеме прав и гарантий, которые предоставляются законом участникам ООО. Голос участника ООО имеет гораздо больший "вес" при принятии решений, чем голос акционера, имеющего такую же долю в уставном капитале. Так, например, в соответствии со статьей 37 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" принятие решения об изменении учредительного договора, реорганизации или ликвидации общества должно быть принято всеми участниками общества единогласно (для сравнения: в акционерном обществе решение о реорганизации и внесении изменений в устав принимается большинством в три четверти голосов от числа голосов, которыми обладают присутствующие на собрании акционеры). Причем именно всеми участниками общества, а не только теми, которые присутствуют на собрании. Кроме того, в уставе можно предусмотреть положения, не допускающие вхождения в общество третьих лиц (в том числе в порядке наследования и универсального правопреемства). Однако такая жесткая корпоративная структура ООО порождает и свои проблемы, связанные с тем, что в целом ряде случаев участник, обладающий даже относительно небольшой долей в уставном капитале, может, злоупотребляя своими правами участника, серьезно затруднить или даже парализовать деятельность общества. Так, если один из участников сознательно проигнорирует собрание, в повестке дня которого стоит вопрос о реорганизации общества, соответствующее решение другие участники принять не смогут. И созывать новое собрание (на что уходит немало времени) может быть бесполезно - участник не явится вновь и решение снова не будет принято. В качестве противовеса таким недобросовестным действиям со стороны отдельных участников закон предусмотрел механизм исключения из ООО, который закреплен статьей 10 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью". Вместе с тем исключение из ООО возможно лишь при соблюдении определенных условий. Во-первых, исключить участника можно только в судебном порядке. Решением общего собрания исключение не допускается. Во-вторых, требовать исключения участника может только участник или участники, доли которых в совокупности составляют не менее десяти процентов уставного капитала. В-третьих, исключить участника можно за грубое нарушение им своих обязанностей либо в случае, когда своими действиями (бездействием) он делает невозможной деятельность общества или существенно ее затрудняет. С последним условием на практике связаны наибольшие сложности. Постановлением Пленума Верховного Суда РФ N 90 и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ N 14 от 09.12.1999 разъяснено, что под действиями (бездействием) участника, которые делают невозможной деятельность общества либо существенно ее затрудняют, следует, в частности, понимать систематическое уклонение без уважительных причин от участия в общем собрании участников общества, лишающее общество возможности принимать решения по вопросам, требующим единогласия всех его участников. Кроме того, при решении вопроса о том, является ли допущенное участником общества нарушение грубым, необходимо, в частности, принимать во внимание степень его вины, наступление (возможность наступления) негативных для общества последствий. Кроме статьи 10 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" и указанных выше разъяснений Пленумов, иных разъяснений по вопросам, касающимся исключения участника из общества с ограниченной ответственностью, законодательство в настоящий момент не содержит. Следствием такого положения является отсутствие единства судебной практики по вопросам, связанным с исключением из ООО. Из комментируемого Постановления видно, что истец не разделил действия ответчика как участника и как руководителя общества. Единственным основанием для исключения ответчика из общества истец посчитал факт выдачи ответчиком - руководителем общества - справок о задолженности по заработной плате. Однако за причиненный обществу ущерб руководитель общества несет ответственность, предусмотренную статьей 44 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Законом прямо не предусмотрено оснований для исключения участника общества, являющегося также его руководителем, за действия в качестве последнего. Поэтому суд, посчитав, что отсутствуют обстоятельства, свидетельствующие о совершении ответчиком как участником общества действий, делающих невозможной или существенно затрудняющих деятельность общества, в иске истцу отказал.
Название документа "Обзор практики рассмотрения федеральными арбитражными судами споров, связанных с выходом участников из обществ с ограниченной ответственностью (за июнь 2004 - март 2005 г.)" (Группа авторов ЗАО "ЮРИНФОРМ В") (Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2005) Текст документа
Подготовлен для системы КонсультантПлюс
ОБЗОР ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ ФЕДЕРАЛЬНЫМИ АРБИТРАЖНЫМИ СУДАМИ СПОРОВ, СВЯЗАННЫХ С ВЫХОДОМ УЧАСТНИКОВ ИЗ ОБЩЕСТВ С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ (ЗА ИЮНЬ 2004 - МАРТ 2005 Г.)
Материал подготовлен с использованием правовых актов по состоянию на 8 июня 2005 года
При подготовке обзора было исследовано 75 судебных актов, отобрано и прокомментировано 45 судебных актов по тематике: "Судебные споры, связанные с выходом участников из обществ с ограниченной ответственностью", по которым были вынесены решения. Рассматривались только вступившие в силу решения.
1. Постановление ФАС Московского округа от 31.01.2005 N КГ-А41/12907-04
Несмотря на то что процедура выхода акционера из акционерного общества законом не предусмотрена, акционерное общество является надлежащим ответчиком по требованиям, связанным с выходом участника из товарищества с ограниченной ответственностью, если акционерное общество было учреждено в результате преобразования товарищества (общества) с ограниченной ответственностью, поскольку в соответствии с пунктом 5 статьи 58 ГК РФ акционерное общество является правопреемником по всем обязательствам товарищества (общества), в том числе по обязательствам, связанным с выходом участников из товарищества (общества).
Комментарий
Бывший участник ТОО "Служба быта" С. обратилась к ЗАО "Служба быта" (правопреемник товарищества с ограниченной ответственностью "Служба быта") с иском о признании за ней права собственности на 277,13 кв. м нежилых производственных помещений. В обоснование своих требований С. указала на то, что в нарушение закона ей в момент выхода из товарищества была выплачена стоимость ее доли в сумме 100000 рублей, тогда как она требовала от общества выделить ей в натуре часть имущества пропорционально ее доле. Решением Арбитражного суда Московской области от 23 января 2004 года, оставленным без изменения Постановлением апелляционной инстанции от 7 октября 2004 года, в иске отказано. Кассационная инстанция подтвердила законность и обоснованность решений, принятых судами нижестоящих инстанций. Право участника на выход из общества с ограниченной ответственностью и порядок осуществления выхода из ООО закреплены статьей 94 ГК РФ и статьей 26 Федерального закона N 14-ФЗ от 8 февраля 1998 года "Об обществах с ограниченной ответственностью". Указанные нормы закрепляют безусловное право любого участника общества с ограниченной ответственностью в любое время выйти из общества. Выход участника из ООО представляет собой одностороннюю сделку, совершение которой влечет следующие последствия: с момента уведомления общества о выходе доля выходящего участника переходит к обществу, а участник с этого момента получает право требовать от общества выплаты ему действительной стоимости его доли. При этом действительная стоимость доли определяется на основании данных бухгалтерской отчетности общества за год, в течение которого было подано заявление о выходе из общества. Обязанность выплатить участнику действительную стоимость доли в связи с его выходом возникает у общества с момента окончания финансового года, в течение которого было подано заявление о выходе, то есть с 1 января года, следующего за годом, в течение которого участник заявил о своем выходе из общества. При этом в соответствии со статьей 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" общество вправе, с согласия участника, выдать ему в натуре часть имущества, стоимость которого равна стоимости его доли. Именно на данном положении Закона и были основаны требования истца о передаче в собственность нежилых производственных помещений. Однако норма Закона, на которую сослался истец как на юридическое основание своих требований, ясно говорит о том, что передача выходящему участнику части имущества - это право, а не обязанность общества. То есть решение вопроса о том, выплачивать ли выходящему участнику стоимость доли или передавать соответствующую часть имущества, общество решает по своему усмотрению, исходя из своих интересов. В связи с этим суды всех инстанций пришли к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения иска. В комментируемом судебном акте обращает на себя внимание также следующее: иск о выделении доли предъявлен к закрытому акционерному обществу "Служба быта", а в иске идет речь об обязательствах, которые возникли перед истцом у товарищества с ограниченной ответственностью "Служба быта". Следует напомнить, что такая организационно-правовая форма коммерческих организаций, как товарищество с ограниченной ответственностью, была отменена в связи с вступлением в силу части 1 Гражданского кодекса РФ. В соответствии с пунктом 1 статьи 6 ФЗ N 52-ФЗ от 30 ноября 1994 года с 8 декабря 1994 года (с даты официального опубликования ГК РФ) прекращалась государственная регистрация товариществ с ограниченной ответственностью, а вместо ТОО была введена новая организационно-правовая форма коммерческих организаций - общество с ограниченной ответственностью. Статья 59 введенного в действие с 1 марта 1998 года Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" (с изменениями, которые в нее вносились дважды) обязывала все ТОО привести свою организационно-правовую форму в соответствие с законодательством до 1 июля 1999 года. При этом товарищества с ограниченной ответственностью были вправе преобразоваться либо в общество с ограниченной ответственностью, либо в закрытое акционерное общество. По всей видимости, ТОО "Служба быта" преобразовалось в закрытое акционерное общество на основании статьи 59 ФЗ "Об ООО". Также обращает на себя внимание то обстоятельство, что иск о передаче имущества взамен выплаченной стоимости доли предъявлен истцом спустя много лет после соответствующих событий, когда срок исковой давности для предъявления соответствующих требований уже истек (статья 196 ГК РФ). Поэтому ответчику (ЗАО "Служба быта") следовало заявить о применении срока исковой давности, и в соответствии с пунктом 2 статьи 199 ГК РФ суд должен был бы вынести решение об отказе в иске в связи с истечением срока исковой давности. Действующим законодательством об акционерных обществах процедура выхода акционера из общества, аналогичная процедуре выхода участника из ООО, не предусмотрена. Тем не менее закрытое акционерное общество "Служба быта" является надлежащим ответчиком по заявленному требованию, поскольку закрытое акционерное общество "Служба быта" возникло в результате такой формы реорганизации юридических лиц, как преобразование, предполагающее универсальное правопреемство (пункт 5 статьи 58 ГК РФ). Поскольку ТОО "Служба быта" было преобразовано в ЗАО "Служба быта", к новому юридическому лицу (к закрытому акционерному обществу) перешли все права и обязанности правопредшественника (товарищества с ограниченной ответственностью), в том числе обязанности, возникшие в связи с выходом участников из ТОО. Несмотря на то что положения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", касающиеся порядка выплаты стоимости доли выходящим из ООО участникам, сформулированы достаточно четко, в судебной практике случаи, когда выходящие из общества участники вопреки желанию общества пытаются получить вместо денежной компенсации имущество общества в натуре, продолжают встречаться. Это происходит тогда, когда денежная оценка действительной стоимости доли не соответствует истинной ценности имущества, которое принадлежит соответствующему обществу с ограниченной ответственностью. Характерным в этом отношении является решение по одному из дел, рассмотренному Федеральным арбитражным судом Восточно-Сибирского округа (Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 23.11.2004 N А74-2136/04-К1-Ф02-4820/04-С2). Группа бывших участников ООО "Абаканская фотофабрика" обратилась с иском в Арбитражный суд Республики Хакасия с требованием обязать ответчика (ООО "Абаканская фотофабрика") исполнить обязательство по выплате действительной стоимости долей участников общества путем передачи им имущества общества, признав за ними право долевой собственности на имущество фабрики. В удовлетворении заявленных требований было отказано. Кассационная инстанция подтвердила законность и обоснованность решения суда первой инстанции. При рассмотрении данного спора суд установил, что еще до предъявления данного иска истцам уже была выплачена действительная стоимость их долей в связи с поданными заявлениями о выходе. Более того, вопрос о действительной стоимости долей уже был предметом судебного иска, решение по которому вступило в законную силу. Отказывая в иске, суды исходили из положений статьи 26 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Применяя пункт 2 статьи 26 ФЗ "Об ООО", суды указали на то, что выдача взамен компенсации выходящему из общества участнику имущества в натуре является правом общества, а не его обязанностью, в связи с чем оснований для удовлетворения иска не имеется. В данном деле обращает на себя внимание то, что истцы требовали признать за собой право на долю в имуществе ООО "Абаканская фотофабрика", которая составляет более 90%. Можно предположить, что это соответствует их доле в уставном капитале ООО. Поэтому не вполне понятна цель, с которой был заявлен иск. Дело в том, что, обладая такой большой совокупной долей в уставном капитале, истцы могли решить практически любой вопрос в рамках общества, в том числе назначить "своего" директора, который мог бы решить любые вопросы, связанные с использованием имущества в интересах истцов. Если истцы нуждались в деньгах, они могли бы принять решение (опять же через избранного ими директора) о продаже имущества общества и выплате дивидендов и т. п. Тем не менее они пошли иным путем, который не привел и не мог привести к интересующему их результату. Иллюстрацией к утверждению о том, что попытки участников ООО получить от общества имущество в натуре достаточно распространены, служат и некоторые другие дела, ставшие предметом судебного спора. Так, Арбитражный суд Свердловской области отказал в удовлетворении иска К. о выделении ей имущества общества с ограниченной ответственностью "Магазин "Октябрьский" в связи с ее выходом из этого общества (Постановление ФАС Уральского округа от 23.06.2004 N Ф09-1855/04-ГК). При этом апелляционная и кассационная инстанции подтвердили законность и обоснованность решения суда первой инстанции. Судебные инстанции в соответствии с пунктом 2 статьи 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" исходили из того, что передача вышедшему участнику части площадей магазина в счет оплаты действительной стоимости его доли может осуществляться только с согласия самого общества. Поскольку К. никаких доказательств такого согласия не представила, в иске было отказано. Следует обратить внимание на то, что, отказывая К. в иске, суд обосновал свой отказ тем, что, во-первых, отсутствует согласие ответчика на выдел доли К. в натуре, и, во-вторых, долю К. выделить невозможно в связи с тем, что такой выдел повлечет ущерб для ответчика и других участников ООО. Представляется, что довод суда о том, что долю нельзя выделить в натуре ввиду возможного причинения ущерба ответчику и участникам ООО, свидетельствует о некоторых колебаниях суда при принятии решения: суду показалось недостаточным для обоснования в иске простой ссылки на то, что иск участника не может быть удовлетворен в связи с тем, что общество не согласно на выдел его доли в натуре. И это притом, что позиция законодателя по этому вопросу сформулирована ясно и однозначно - выдел имущества в натуре выходящему из ООО участнику возможен только с согласия общества. В деле N Ф09-1855/04-ГК следует также обратить внимание еще на одно обстоятельство. Как видно из комментируемого Постановления, К. подала заявление о выходе из числа участников ООО "Магазин "Октябрьский" еще в октябре 1998 года. Суд установил, что К. изначально требовала передать ей в счет ее доли 1/18 часть площадей магазина. Однако в установленный законом срок (то есть до 1 июля 1999 года) требуемое имущество К. не было передано, после чего она обратилась в суд с иском. Представляется, что предъявление иска о передаче в счет оплаты доли имущества является ошибочным с учетом положений пункта 2 статьи 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью". Такие действия К. не только привели к отказу в иске (что можно было предвидеть уже в момент подачи искового заявления), но и фактически лишили К. возможности получить действительную стоимость доли в деньгах. Это связано с тем, что срок исковой давности по иску о выплате действительной стоимости доли истек 1 июля 2002 года, и в случае заявления требований о выплате действительной стоимости доли ответчик (ООО "Магазин "Октябрьский") почти наверняка сделает заявление о применении срока исковой давности, что в соответствии со статьей 199 ГК РФ будет означать отказ в иске. До настоящего времени в практике арбитражных судов встречаются споры между участниками и обществами (товариществами) с ограниченной ответственностью, возникшие в связи с заявлениями о выходе из общества (товарищества), которые были поданы до принятия ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", то есть до февраля 1998 года. Как это ни странно, ответчики по подобного рода делам достаточно редко делают заявления о применении сроков исковой давности, хотя во многих случаях основания для применения сроков исковой давности имеются. Дело по иску А. к ТОО "Агрострой" - одно из немногих такого рода дел, в котором суд (по заявлению стороны) применил срок исковой давности и отказал на основании статьи 199 ГК РФ в иске (Постановление ФАС Уральского округа от 06.09.2004 N Ф09-2894/2004-ГК). Суд установил, что А., являясь одним из участников ТОО "Агрострой", 17 февраля 1997 года подала заявление о выходе из ТОО, потребовав выплатить ей стоимость доли. В связи с невыполнением требований А. о выплате ей стоимости доли она обратилась в суд с иском. При этом иск был предъявлен 5 декабря 2003 года. Отказывая в иске в связи с пропуском А. срока исковой давности, кассационная инстанция обратила внимание на следующее. В момент подачи заявления о выходе Федеральный закон "Об обществах с ограниченной ответственностью" еще принят не был. Поэтому суд руководствовался действовавшими в тот период нормативными актами: статьей 94 ГК РФ и Положением "Об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью", утвержденным Постановлением Совета Министров СССР от 19.06.1990 N 590. Согласно пункту 69 Положения выплата стоимости доли выходящему из общества (товарищества) участнику осуществляется в срок до 12 месяцев со дня выхода. Суд пришел к выводу, что поскольку заявление о выходе было подано 17 февраля 1997 года, течение срока исковой давности началось с 18 февраля 1998 года. К спорным правоотношениям подлежит применение общего срока исковой давности (3 года - статья 196 ГК РФ), поэтому указанный срок истек 17 февраля 2001 года. Однако подобный способ расчета срока исковой давности вызывает некоторые вопросы. Дело в том, что ни статья 94 ГК РФ, ни Положение "Об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью" не содержат никаких указаний на момент, с которого участник должен считаться выбывшим из общества. Исчисляя же срок исковой давности, суд фактически исходил из тех правил, которые установлены ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" (согласно статье 26 Закона участник ООО считается вышедшим из общества со дня подачи заявления о выходе), то есть применил норму Закона, которая не может применяться к спорным правоотношениям.
2. Постановление ФАС Московского округа от 17.11.2004 N КГ-А41/10225-04
Согласно пункту 2 статьи 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" в случае неполной оплаты участником вклада в уставный капитал ООО при выходе участника из общества ему выплачивается действительная стоимость части доли, пропорциональная оплаченной части вклада в уставный капитал. Исходя из данной нормы, суд отказал в иске о взыскании денежных средств, составляющих действительную стоимость доли, поскольку пришел к выводу, что истцы не оплатили свои вклады в уставный капитал общества.
Комментарий
Группа граждан обратилась в суд к ОАО "АТП-21" (правопреемник ТОО "АТП-21") с иском о выделе долей, принадлежащих истцам в имуществе товарищества, в стоимостном выражении, взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами, компенсации морального вреда и признании недействительным включения истцов в состав и в реестр акционеров ОАО "АТП-21". После уточнения исковых требований истцы просили взыскать с ОАО "АТП-21" денежные средства в размере 2399840 руб., составляющие стоимость принадлежащих истцам долей в имуществе ТОО "АТП-21", проценты за пользование ответчиком чужими денежными средствами, размер компенсации морального вреда, а также просили признать недействительным включение истцов в состав и реестр акционеров ОАО "АТП-21". В части требований о признании недействительным включения истцов в реестр акционеров ОАО "АТП-21" дело выделено в отдельное производство. В удовлетворении иска арбитражным судом было отказано. Апелляционная и кассационная инстанции подтвердили законность и обоснованность решения суда первой инстанции. Свое право на денежные средства, равные действительной стоимости их долей в уставном капитале ТОО "АТП-21", истцы обосновывали тем, что при приватизации государственного автотранспортного предприятия, в результате которого было образовано ТОО "АТП-21", истцы, являвшиеся его работниками, выкупили причитавшиеся им в ТОО доли. До преобразования ТОО в открытое акционерное общество "АТП-21" истцы подали заявления о выходе из ТОО, в связи с чем у них, по их мнению, возникло право на получение действительной стоимости причитавшейся им доли в уставном капитале ТОО "АТП-21". Суды всех инстанций пришли к выводу, что у участников ТОО в случае подачи ими заявлений о выходе из ТОО на основании статьи 94 ГК РФ, статьи 26 ФЗ N 14-ФЗ от 8 февраля 1998 года "Об обществах с ограниченной ответственностью", а также иных нормативных актов действительно возникает право требовать выплаты действительной стоимости доли. Однако такое право возникает лишь в случае, если доля соответствующего участника была оплачена полностью. Если же доля не была оплачена полностью, выходящий из товарищества участник имеет право на компенсацию стоимости лишь оплаченной части доли (пункт 2 статьи 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Путем толкования указанной нормы права (пункта 2 статьи 26 ФЗ "Об ООО") суд пришел к выводу, что в случае, если участник вообще не оплатил свою долю, никаких прав на получение ее стоимости в случае выхода он не имеет. На основании исследования представленных доказательств суды пришли к выводу, что истцы свои доли в уставном капитале ТОО "АТП-21" не оплатили, в связи с чем они не вправе требовать выплаты их стоимости. Один из основных аргументов, которым суд обосновал свой вывод, заключается в том, что истцы не смогли представить сертификаты, подтверждающие оплату ими своих долей, выдача которых предусматривалась уставом ТОО. Отказ в удовлетворении основного денежного требования повлек за собой и отказ в удовлетворении требования в выплате процентов за пользование чужими денежными средствами. Что же касается требований о возмещении морального вреда, то в этой части иск не мог быть удовлетворен даже в том случае, если бы суд установил, что права истцов действительно были нарушены. Дело в том, что согласно статье 151 ГК РФ моральный вред в виде денежной компенсации может быть возмещен гражданину только в том случае, если соответствующими действиями нарушены его личные неимущественные права либо причинен ущерб принадлежащим гражданину другим нематериальным благам. Кроме того, законом могут быть установлены специальные случаи возмещения морального вреда. Согласно статье 150 ГК РФ к числу нематериальных благ относятся жизнь, здоровье, честь, достоинство личности, личная неприкосновенность и т. п. Таким образом, с учетом определения нематериальных благ, которое дает статья 150 ГК РФ, говорить о том, что невыплатой стоимости доли истцам был причинен моральный вред (в том смысле, как это понимает статья 151 ГК РФ), никаких оснований не имеется. Отсутствует в законе также и специальная норма, которая предусматривала бы право соответствующих лиц требовать возмещения морального вреда при нарушении обществами с ограниченной ответственностью своих обязательств перед участниками. Таким образом, уже при предъявлении иска было понятно, что оснований для удовлетворения требований в части компенсации морального вреда не имеется. В связи с этим не вполне ясны мотивы, по которым данное требование было заявлено. Требует определенного пояснения вопрос о том, почему суды пришли к выводу, что истцы не оплатили свои доли в уставном капитале ТОО "АТП-21". Дело в том, что, судя по организационно-правовой форме (товарищество с ограниченной ответственностью) организация-ответчик появилась в результате приватизации предприятия, созданного на основании аренды государственного имущества. Такой вывод следует из того обстоятельства, что в соответствии с законодательством о приватизации товарищество с ограниченной ответственностью как правопреемник государственного предприятия могло появиться только при одном способе приватизации - выкупе арендованного государственного имущества. Порядок приватизации арендованного имущества определялся Указом Президента РФ N 1230 от 14 октября 1992 года. Согласно этому Указу члены трудового коллектива могли образовать ТОО, которое и выступало покупателем арендованного имущества. Поскольку такие товарищества могли создаваться в обычном порядке, предусмотренном для создания ТОО в тот период, их учредители действительно должны были вносить необходимые средства в счет оплаты уставного капитала. Это могли быть деньги либо иное имущество. Возможен был и другой путь создания ТОО - преобразование арендных предприятий в ТОО. В этом случае участники нового ТОО, как правило, не должны были оплачивать доли в уставе ТОО, поскольку они имели право на долю имущества в арендном предприятии, которая и трансформировалась в процессе преобразования арендного предприятия в долю в ТОО. Таким образом, если ТОО "АТП-21" было вновь образовано (для того чтобы выступить покупателем арендованного имущества), то действительно могла быть ситуация, что истцы не оплатили свои доли "живыми" деньгами и, соответственно, не приобрели право требовать стоимость своих долей при выходе из ТОО. Если же ТОО "АТП-21" появилось в результате преобразования арендного предприятия, то, скорее всего, оплатой их долей явились доли в имуществе арендного предприятия. В этом случае никаких "живых" денег в качестве взноса в уставный капитал ТОО его участники не должны были вносить. Однако, так или иначе, вопрос о том, как проходила приватизация, каким образом должны были оплачиваться доли в уставном капитале ТОО "АТП-21", суды не исследовали. В связи с этим при вынесении решения суды пошли по наиболее легкому пути, расценив отсутствие сертификатов об оплате долей в качестве доказательства их неоплаты. И такое решение является (в отсутствие иных доказательств, подтверждающих обратное) правильным, поскольку в силу статьи 65 АПК РФ бремя доказывания соответствующих обстоятельств лежит на лице, которое на эти обстоятельства ссылается. Вместе с тем можно предположить, что представители истцов не приняли всех возможных мер для того, чтобы доказать, что уставный капитал истцами все же оплачен был. Об этом (об оплате уставного капитала) косвенно свидетельствует то, что истцы стали акционерами ОАО, образованного в результате реорганизации ТОО "АТП-21". Представляется, что они должны были затребовать (через суд) у ответчика (либо в соответствующем государственном органе) документы, относящиеся к приватизации. Из этих документов можно было бы сделать с большой долей достоверности вывод о том, можно ли считать истцов выполнившими свои обязательства по оплате уставного капитала или нет. Могли бы помочь в прояснении этого вопроса и бухгалтерские документы. В подавляющем большинстве случаев выходящие из ООО участники в случае отказа в выплате действительной стоимости доли предъявляют иски о взыскании стоимости доли, которые по своей природе относятся к искам о присуждении к исполнению обязательства в натуре (статья 12 ГК РФ). Вместе с тем судебной практике известны случаи, когда участники пытаются защищать свои права иным способом - путем предъявления исков о взыскании с ООО сумм неосновательного обогащения (Постановление ФАС Уральского округа от 15.11.2004 N Ф09-3788/04-ГК). Так, С. предъявила иск к ООО "Магазин N 30" о взыскании 40028 рублей 04 копеек неосновательного обогащения в связи с невыплатой ей обществом действительной стоимости доли после подачи заявления о выходе из ООО. Арбитражный суд Удмуртской Республики удовлетворил иск С. в полном объеме. Апелляционная инстанция решение суда первой инстанции изменила, уменьшив сумму удовлетворенных требований. Кассационная инстанция оставила в силе Постановление апелляционной инстанции. Возможность предъявления подобного рода исков в связи с невыплатой действительной стоимости доли обусловлена тем, что общество с ограниченной ответственностью, отказавшее вышедшему из ООО участнику в выплате действительной стоимости доли, при определенных условиях оказывается в положении лица, неправомерно удерживающего чужие денежные средства. Это происходит тогда, когда истекает последний день срока, в течение которого согласно статье 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" общество обязано выплатить участнику действительную стоимость его доли, то есть с 1 июля года, следующего за годом, в течение которого было подано заявление о выходе. С этого момента общество превращается в лицо, которое без установленных законом (иными правовыми актами или сделкой) оснований сберегло имущество за счет другого лица (статья 1102 ГК РФ). Рассмотренное Арбитражным судом Удмуртской Республики дело показывает, что предъявление исков о взыскании неосновательного обогащения в связи с невыплатой действительной стоимости доли может служить надежным инструментом защиты прав участников ООО.
3. Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 24.12.2004 N А11-4436/2003-К1-4/198
Сам по себе факт невнесения участником общества с ограниченной ответственностью денег или иного имущества в уставный капитал в счет принадлежащей ему доли не предрешает отказа в выплате действительной стоимости доли при выходе участника из общества, поскольку закон допускает такие случаи приобретения участником доли и увеличения номинальной стоимости доли, при которых от участника не требуется внесения денежных средств или иного имущества в уставный капитал ООО.
Комментарий
При рассмотрении Федеральным арбитражным судом Московского округа дела N КГ-А41/10225-04 главным аргументом для отказа в иске послужило то, что истцы не оплатили свою долю в уставном капитале ТОО. Однако сам по себе факт невнесения денег в уставный капитал общества с ограниченной ответственностью (или в уставный капитал ТОО, если речь идет о товариществах, организационно-правовая форма которых не приведена в соответствие с законодательством) тем или иным участником не может служить основанием для отказа в выплате действительной стоимости доли при его выходе из общества. Так происходит, в частности, в тех случаях, когда доля приобретена участником у другого участника, - при этом не имеет значения, на каком основании приобреталась доля - по договору купли-продажи (мены) или по безвозмездной сделке. В таких случаях участник действительно не осуществляет никаких расчетов с ООО за приобретенную долю, поскольку расчеты в связи с приобретением участником доли происходят между самими участниками, минуя общество. Участники ООО также не вносят никаких денежных средств в уставный капитал общества с ограниченной ответственностью, когда уставный капитал ООО увеличивается за счет имущества общества. При таком способе увеличения уставного капитала номинальная стоимость долей каждого участника увеличивается пропорционально увеличению уставного капитала (статья 18 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Так, общество с ограниченной ответственностью "Запчасть" попыталось добиться отказа в удовлетворении иска со стороны одного из своих участников о выплате действительной стоимости доли в связи с его выходом из общества на том основании, что участник не внес денег в уставный капитал общества. По данному делу Арбитражный суд Владимирской области иск Р. к обществу с ограниченной ответственностью "Запчасть" о взыскании действительной стоимости ее доли в ООО в связи с выходом из общества удовлетворил. Представитель ответчика, обжалуя состоявшееся решение в кассационном порядке, указал на то, что оснований для удовлетворения иска не имелось в связи с тем, что Р. не оплатила свою долю в уставном капитале. Юридическим основанием для такого утверждения послужило положение пункта 2 статьи 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", согласно которому в случае частичной оплаты своей доли выходящему из общества участнику выплачивается лишь часть действительной стоимости доли, пропорциональная оплаченной части вклада в уставный капитал. На основании этой нормы ответчик справедливо пришел к выводу, что в случае, если участник не оплатил свою долю в уставном капитале полностью, он не имеет права требовать выплаты ее действительной стоимости в случае выхода из общества. При этом ответчик сослался на вступившее в силу решение арбитражного суда по другому делу. Однако, возражая против удовлетворения иска Р., ответчик не учел ряд обстоятельств, связанных с вступлением Р. в число участников ООО "Запчасть", которые и стали причиной того, что кассационная инстанция решение Арбитражного суда Владимирской области оставила в силе, а жалобу ответчика - без удовлетворения. Так, суд установил, что Р. действительно не вносила никаких денежных средств в оплату своей доли в уставном капитале ООО. Однако это было обусловлено тем, что Р. получила свою долю в уставном капитале ООО "Запчасть" в порядке перераспределения долей выбывших из общества участников в 1993 году. При этом к моменту перераспределения долей уставный капитал ООО прежними участниками был оплачен полностью. Решение о принятии в общество Р. и о безвозмездной передаче ей части доли выбывших участников было принято в 1993 году общим собранием участников ООО (тогда еще ТОО) "Запчасть". В дальнейшем номинальная стоимость доли Р. (как и других участников ООО) увеличивалась в связи с увеличением уставного капитала за счет имущества ООО "Запчасть". Поскольку увеличение уставного капитала и увеличение номинальной стоимости долей участников не были зарегистрированы в установленном порядке, данное обстоятельство было установлено вступившим в законную силу решением арбитражного суда по другому делу. Таким образом, при рассмотрении комментируемого спора суд установил, что при том способе перераспределения долей и увеличения уставного капитала, который был избран участниками ООО "Запчасть" в 1993 году, Р. не должна была вносить какие-либо деньги в счет оплаты своей доли в уставном капитале - часть доли Р. была оплачена прежним владельцем, стоимость же другой части доли была покрыта за счет имущества общества (такой способ увеличения уставного капитала ООО, как уже отмечено, допускается статьей 18 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"). В связи с этим оснований для отказа в иске в связи с неоплатой доли в уставном капитале (на чем настаивал ответчик) не имелось.
4. Постановление ФАС Московского округа от 27.09.2004 N КГ-А41/5921-04
В связи с тем, что подача заявления о выходе из общества с ограниченной ответственностью обладает признаками односторонней сделки (статьи 154 - 155 ГК РФ), немедленно порождающей прекращение участия в ООО и переход доли выбывающего участника к обществу, односторонний отзыв участником заявления о выходе из ООО невозможен - в таких случаях единственным способом "поворота" ситуации может быть оспаривание заявления по основаниям, предусмотренным для признания сделок недействительными (пункт 16 Постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ N 90/14 от 9 декабря 1999 года).
Комментарий
Группа физических лиц - участников товарищества с ограниченной ответственностью "Магазин "Центральный" обратилась в суд с иском о признании недействительным решения общего собрания учредителей ТОО от 9 августа 2003 года. В качестве основания своих требований истцы указали на отсутствие соответствующего права на проведение собрания у лиц, принявших в нем участие, поскольку участвовавшие в собрании лица еще в 1994 году написали заявления о выходе из числа участников ТОО. Решением Арбитражного суда Московской области исковые требования удовлетворены - решения собрания учредителей ТОО "Магазин "Центральный" признаны недействительными. Кассационная инстанция решение суда первой инстанции оставила в силе. Согласно статье 94 ГК РФ и статье 26 ФЗ N 14-ФЗ от 8 февраля 1998 года "Об обществах с ограниченной ответственностью" участник общества с ограниченной ответственностью вправе в любое время выйти из общества независимо от согласия других его участников или общества. Выход участника осуществляется на основании заявления. По смыслу статьи 26 ФЗ "Об ООО" участник общества утрачивает права участника с момента подачи заявления о выходе, поскольку именно с этого момента его доля считается переданной обществу. Таким образом, подача заявления о выходе является юридическим фактом (сделкой), который влечет за собой прекращение прав участника ООО и переход права на долю выбывшего участника к обществу. Соответственно, из статьи 26 ФЗ "Об ООО" следует, что в числе других прав выбывший участник утрачивает право на участие в управлении делами общества (в том числе право участвовать в работе общего собрания - статья 8 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"). При рассмотрении иска судом было установлено, что лица, которые провели оспариваемое общее собрание учредителей, в 1994 году действительно подали в товарищество с ограниченной ответственностью "Магазин "Центральный" заявления о выходе из ТОО. Из комментируемого Постановления не видно, какие именно доказательства, подтверждающие данное обстоятельство, были представлены суду. Однако, поскольку каких-либо сомнений в факте подачи заявлений в указанное время у суда не возникло, представленные доказательства, вероятно, отвечали всем необходимым требованиям. Таким образом, сам факт подачи заявлений о выходе суд расценил однозначно - как обстоятельство, влекущее за собой утрату лицом статуса участника ООО (ТОО). Вместе с тем закон не предусматривает какой-либо особой процедуры подачи заявления о выходе из состава участников ООО. В частности, не указано, кому именно должно подаваться такое заявление. В связи с этим соответствующие разъяснения были даны высшими судебными инстанциями (Верховным Судом РФ и Высшим Арбитражным Судом РФ) в Постановлении N 90/14 от 9 декабря 1999 года. В пункте 16 данного Постановления указано, что временем подачи заявления участника ООО о выходе "следует рассматривать день передачи его участником как совету директоров (наблюдательному совету) либо исполнительному органу общества (единоличному или коллегиальному), так и работнику общества, в обязанности которого входит передача заявления надлежащему лицу, а в случае направления заявления по почте - день поступления его в экспедицию либо к работнику общества, выполняющему эти функции". Таким образом, подача заявления о выходе означает реализацию участником права на свободный выход из общества, предусмотренного статьей 94 ГК РФ и статьей 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью". Сам факт подачи заявления влечет за собой изменение соответствующих правоотношений: участие в обществе с ограниченной ответственностью прекращается, и одновременно у общества возникает обязанность выплатить покидающему общество участнику действительную стоимость его доли. В связи с этим односторонний отзыв заявления о выходе участника из общества невозможен. Строго говоря, вызывает сомнения, что такой поворот возможен в принципе даже при согласии на это самого общества и всех его участников. Это связано с тем, что законом не предусмотрены соответствующие юридические механизмы, позволяющие подавшему заявление участнику развернуть ситуацию в обратную сторону. Такое положение является следствием того, что добровольный выход участника из общества обладает всеми признаками односторонней сделки (статьи 154 - 155 ГК РФ). Упомянутое Постановление N 90/14 дает следующее толкование подобной ситуации: "Исходя из пункта 2 статьи 26 Закона подача заявления участником общества порождает правовые последствия, предусмотренные этой нормой, которые не могут быть изменены в одностороннем порядке. Вместе с тем это обстоятельство не лишает участника права в случае отказа общества удовлетворить его просьбу об отзыве заявления о выходе из общества оспорить такое заявление в судебном порядке применительно к правилам о недействительности сделок, предусмотренным Гражданским кодексом Российской Федерации (например, по мотивам подачи заявления под влиянием насилия, угрозы либо в момент, когда участник общества находился в таком состоянии, что не был способен понимать значение своих действий или руководить ими)". То есть Высший Арбитражный Суд и Верховный Суд РФ в общем-то не дали положительного ответа на вопрос о существовании юридически корректного способа отзыва заявления участника о выходе из общества. Более того, по мнению высших судебных инстанций, участник, которому отказали в возврате заявления, может оспорить этот отказ только по основаниям, вытекающим из недействительности сделок. Такое разъяснение можно расценить как косвенное признание невозможности "поворота" ситуации после подачи участником заявления о выходе (за исключением случаев, когда подача заявления отвечает признакам недействительных сделок). В комментируемом деле вопрос о том, отзывали ли выбывшие участники заявления или нет, также возник, однако суд, сославшись на разъяснения, содержащиеся в Постановлении N 90/14, указал, что оснований для того, чтобы считать заявления о выходе из ТОО отозванными, не имеется. Из комментируемого Постановления следует, что ответчиком по делу является товарищество с ограниченной ответственностью. В связи с этим возникает вопрос о законности существования этого юридического лица, поскольку согласно статье 6 ФЗ N 52-ФЗ от 30 ноября 1994 года "О введении в действие части первой Гражданского кодекса РФ" и статье 58 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" учредительные документы товариществ с ограниченной ответственностью должны быть приведены в соответствие с Законом "Об ООО" до 1 июля 1999 года. В предпринимательской практике нередко встречаются случаи, когда участники общества с ограниченной ответственностью, подавшие заявления о выходе из общества, по каким-либо причинам пытаются отозвать свои заявления. Как уже было отмечено, высшие судебные инстанции считают единственным юридически безупречным способом, дающим возможность повернуть ситуацию вспять, признание недействительными (по любым предусмотренным законом основаниям) заявлений о выходе из ООО (или действий по выходу из ООО). И подобного рода иски встречаются в судебной практике. Так, О. обратился в Арбитражный суд Свердловской области с иском к ОАО "Дина" о признании сделки по выходу ОАО "Дина" из состава участников общества с ограниченной ответственностью "Торгово-промышленная компания "РА" недействительной (Постановление ФАС Уральского округа от 02.08.2004 N Ф09-2404/04-ГК). В качестве оснований недействительности сделки О. указал на то, что для ОАО "Дина" выход из ООО "Торгово-промышленная компания "РА" является крупной сделкой и сделкой, в которой имеется заинтересованность. Однако решение о выходе из ООО не было одобрено в установленном порядке общим собранием акционеров ОАО "Дина", в связи с чем действия по выходу из ООО и являются недействительной сделкой. Главный практический вывод, который можно сделать из данного дела, заключается в том, что в случае, если решение о выходе из ООО принимает участник - юридическое лицо, вполне вероятна ситуация признания сделки по выходу из ООО недействительной в связи с несоблюдением процедуры принятия решения о выходе из ООО органами юридического лица - участника. В данном конкретном случае решением Арбитражного суда Свердловской области, оставленным без изменения апелляционной инстанцией, в иске отказано. Однако кассационная инстанция направила дело на новое рассмотрение. При этом, исходя из тех указаний, которые были даны кассационной инстанцией, можно сделать вывод, что в случае, если при новом рассмотрении будет установлено, что акционерное общество - участник ООО действительно допустило отступление от предусмотренных законом процедур принятия решений о совершении крупной сделки, кассационная инстанция будет считать это достаточным основанием для признания сделки по выходу из ООО недействительной. Такой подход не противоречит закону, поскольку согласно статье 78 ФЗ "Об акционерных обществах" крупная сделка - это сделка, связанная с отчуждением или возможностью отчуждения имущества, обладающего значительной стоимостью, а при выходе из ООО отчуждение имущества участника, действительно, имеет место, поскольку в момент подачи заявления о выходе происходит смена владельца доли - доля участника переходит к обществу с ограниченной ответственностью. В иске Г. к ООО "Хуго", который был рассмотрен Арбитражным судом Удмуртской Республики, также шла речь о признании недействительным заявления участника о выходе из ООО (Постановление ФАС Уральского округа от 27.07.2004 N Ф09-2334/04-ГК). Данное дело примечательно тем, что истец, предъявляя иск, знал, что решениями арбитражного суда по другим делам установлено, что заявление о выходе из ООО "Хуго" не подавалось, то есть отсутствовал предмет спора. Какую практическую пользу собирался извлечь истец, предъявляя иск при таких обстоятельствах, не вполне понятно. Интересно также и решение, которое было принято судами - дело было прекращено в связи с отсутствием предмета спора. Прекращая дело, суды сослались на пункт 1 части 1 статьи 150 АПК РФ. То есть дело было прекращено в связи с тем, что оно не подлежит рассмотрению в арбитражном суде. Логика суда, принявшего такое решение, была следующей: поскольку отсутствует заявление о выходе из общества, отсутствует предмет спора; поскольку отсутствует предмет спора, отсутствуют спор и основание для обращения в суд; поскольку отсутствует основание для обращения в суд, дело неподведомственно арбитражному суду. Следовательно, имеются основания для прекращения дела по пункту 1 части 1 статьи 150 АПК РФ. Однако такая логика вызывает определенные вопросы, поскольку отсутствие предмета спора означает, прежде всего, отсутствие оснований для удовлетворения иска. Поэтому, как представляется, в данном конкретном случае суды должны были отказать в иске. Заявление о выходе из общества с ограниченной ответственностью может быть признано недействительной сделкой по любым предусмотренным законом основаниям. Так, К. предъявила иск к ООО "Ткани" о признании недействительным поданного ею заявления о выходе из общества на основании статьи 178 ГК РФ, как сделки, совершенной под влиянием заблуждения (Постановление ФАС Уральского округа от 12.01.2005 N Ф09-4333/04-ГК). Суд установил, что К., являясь участником ООО "Ткани", 9 сентября 2002 года обратилась с заявлением о выделе причитающейся ей доли в натуре, указав при этом, что после надлежащей регистрации выделенной доли (а требовала она часть находившегося в собственности ООО нежилого помещения) она подаст заявление об увольнении по собственному желанию. Исследовав все обстоятельства, связанные с подачей заявления, а также учитывая последующее поведение К., суд пришел к выводу, что К. не имела намерения выйти из общества, а желала лишь получить в аренду пропорционально своей доле часть нежилого помещения, добросовестно заблуждаясь относительно последствий, которые может иметь подача заявления о выходе из ООО. Иск К. был удовлетворен. Апелляционная и кассационная инстанции оставили решения судов нижестоящих инстанций без изменения.
5. Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 09.07.2004 N А43-14157/2003-5-479
Закон не устанавливает какой-либо специальной процедуры выхода участника из общества с ограниченной ответственностью. Единственное требование, предъявляемое к заявлению о выходе из ООО, - оно должно быть сделано в письменном виде. При этом заявление может представлять собой отдельный документ либо требование о выходе из общества участником может быть включено в иной документ, адресованный обществу. Датой получения заявления участника о выходе из ООО считается дата вручения заявления обществу (а не дата его передачи учреждению связи).
Комментарий
Согласно статье 94 ГК РФ и статье 26 ФЗ N 14-ФЗ от 8 февраля 1998 года "Об обществах с ограниченной ответственностью" подача участником общества с ограниченной ответственностью заявления о выходе из числа участников является юридическим фактом, влекущим за собой утрату лицом статуса участника ООО и переход доли выбывшего участника к обществу. Во многих случаях установление даты, с которой участник утрачивает свои права и соответственно с которой его доля переходит к обществу, имеет важное значение. В частности, согласно статье 24 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" перешедшая к обществу доля может принадлежать ООО в течение срока, который не должен превышать одного года - в течение этого времени доля подлежит распределению между всеми оставшимися участниками либо продаже всем или некоторым участникам или (если это не запрещено уставом) третьим лицам. Определение точной даты перехода доли к обществу может иметь значение для составления бухгалтерской отчетности и правильного исчисления налогов, правильного определения кворума общего собрания участников ООО (поскольку доли, принадлежащие обществу, не учитываются при определении результатов голосования на общем собрании участников), правильного распределения прибыли (в этих случаях принадлежащая обществу доля также не принимается в расчет) и т. п. Однако Закон ничего не говорит о том, кому именно должно быть адресовано заявление участника о его выходе из общества с ограниченной ответственностью. Не предусматривает Закон и какой-либо особой процедуры подачи заявления о выходе из состава участников ООО. Этот пробел в законодательстве в определенной мере восполнен соответствующими разъяснениями высших судебных инстанций (Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ), которые даны в Постановлении N 90/14 от 9 декабря 1999 года. В пункте 16 данного Постановления указано, что временем подачи заявления участника ООО о выходе "следует рассматривать день передачи его участником как совету директоров (наблюдательному совету) либо исполнительному органу общества (единоличному или коллегиальному), так и работнику общества, в обязанности которого входит передача заявления надлежащему лицу, а в случае направления заявления по почте - день поступления его в экспедицию либо к работнику общества, выполняющему эти функции". Данное разъяснение высших судебных инстанций внесло определенность в решение вопроса о том, какой именно день должен считаться датой подачи заявления о выходе участника ООО из общества. Оно помогает правильному разрешению споров в тех случаях, когда точное определение даты подачи участником заявления о выходе из общества имеет решающее значение для установления прав и обязанностей сторон спорного правоотношения. В частности, определение точной даты подачи участником заявления о выходе из общества существенным образом повлияло на принятие решение при принятии решения по иску К. к обществу с ограниченной ответственностью "Нижегородский центр "Строительство" о понуждении ответчика к определению и выплате действительной стоимости доли в составе имущества общества по итогам 2002 года. Как следует из комментируемого Постановления, участник ООО "Нижегородский центр "Строительство" К. направил по почте в адрес своего общества заявление о выходе из состава участников ООО с требованием о выплате ему действительной стоимости доли по итогам 2002 года. Если бы общество получило заявление до 1 января 2003 года, то в соответствии с пунктом 3 статьи 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" оно было бы обязано определить действительную стоимость доли на основании данных бухгалтерской отчетности за 2002 год. При этом выплата действительной стоимости доли общество должно было бы осуществить до 1 июля 2003 года. Как следует из комментируемого Постановления, по указанному К. адресу заявление о выходе из общества поступило 27 декабря 2002 года. Однако вручено было заявление работнику охраны другого предприятия, в здании которого ответчик арендовал офисные помещения. В свою очередь работник охраны вручил письмо ответчику лишь 14 января 2003 года. Основываясь на разъяснениях Пленумов ВС и ВАС РФ N 90/14, согласно которым датой подачи заявления о выходе из общества следует считать дату вручения заявления соответствующим уполномоченным лицам (а не дату его направления по почте, как это предусматривается законом для иных случаев - статья 194 ГК РФ), суд пришел к выводу о том, что заявление было подано в 2003 году, в связи с чем действительная стоимость доли должна рассчитываться по итогам 2003 года. Поскольку истец заявил требования о расчете действительной стоимости доли по состоянию на 1 января 2003 года, суд в удовлетворении иска отказал, мотивируя свое решение статьей 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", согласно которой стоимость доли должна определяться на основании данных бухгалтерской отчетности общества за год, в течение которого было подано заявление о выходе из общества. Как уже было отмечено, Закон не устанавливает какой-то специальной процедуры выхода участника из общества, в том числе не предъявляет никаких требований к форме заявления о выходе из общества. Единственный вывод, который можно сделать о форме заявления участника, таков: заявление должно быть сделано в письменном виде (Закон говорит о "подаче" заявления о выходе, а подать можно только что-то материальное, то есть в данном случае - документ). О том, что заявление о выходе из общества должно быть сделано в письменной форме, говорит и пункт 16 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 90/14 от 9 декабря 1999 года. Вместе с тем ни Закон, ни Постановление N 90/14 ничего не говорят о том, должно ли заявление о выходе представлять собой отдельный документ либо текст, выражающий стремление участника выйти из общества, может быть включен в иной документ, адресованный обществу. В этом смысле представляет интерес дело, рассмотренное Арбитражным судом Свердловской области (Постановление ФАС Уральского округа от 26.10.2004 N Ф09-3577/04-ГК). Бывший участник ООО "Багет" Ч. обратился в арбитражный суд с иском к обществу и ИМНС РФ по г. Карпинску о признании недействительными изменений в учредительный договор и устав ООО "Багет". По мнению Ч., он был без всяких оснований выведен из состава общества, о чем в учредительные документы ООО "Багет" были внесены и зарегистрированы соответствующие изменения. Противоправность действий общества и налоговой инспекции заключалась в том, что изменения в учредительные документы о его выходе были внесены и зарегистрированы в отсутствие соответствующего заявления. Суд первой инстанции в иске Ч. отказал. Апелляционная и кассационная инстанции оставили в силе решение суда первой инстанции. В иске Ч. было отказано в связи со следующим. Ответчик, ООО "Багет", представил копию протокола общего собрания участников ООО "Багет" N 5 от 28 июля 2003 года. На первом листе данного документа имеется запись о выходе Ч. из состава участников ООО "Багет", засвидетельствованная подписью самого Ч. В связи с тем что закон не требует, чтобы заявление участника о выходе составлялось в виде отдельного документа, указанную запись, заверенную подписью Ч., судебные инстанции расценили как выраженное в письменном виде волеизъявление Ч. о выходе из общества. Датой выхода Ч. из общества суды признали дату составления протокола N 5, то есть 28 июля 2003 года. В принципе такой подход не противоречит закону. Тем более, что из комментируемого Постановления можно сделать однозначный вывод о том, что все участники общества сделанное на общем собрании заявление Ч., которое было занесено в протокол и заверено его подписью, восприняли именно как заявление о выходе Ч. из общества. Об этом свидетельствуют последующие действия общества, связанные с внесением изменений в учредительные документы о выходе Ч. из общества. Несмотря на то, что процедура выхода участника из общества законодательством не установлена, тем не менее, определенные принципиальные моменты, относящиеся к выходу участника из общества, законом определены. Это касается в том числе и сроков, в течение которых общество обязано выплатить вышедшему из ООО участнику действительную стоимость доли. Статья 94 ГК РФ устанавливает, что действительная стоимость доли должна быть выплачена выходящему из общества участнику в порядке, способом и в сроки, которые предусмотрены Законом "Об обществах с ограниченной ответственностью" и учредительными документами общества. Пункт 3 статьи 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" устанавливает, что общество обязано выплатить участнику общества действительную стоимость его доли в течение шести месяцев с момента окончания финансового года, в течение которого подано заявление о выходе из общества. При этом согласно данной норме общество вправе установить в уставе меньший срок расчетов с выходящим из ООО участником. При рассмотрении одного из дел ответчик мотивировал свой отказ в выплате действительной стоимости доли тем, что срок исполнения обязательства ООО перед вышедшим из общества участником не наступил, поскольку уставом ООО "Лесопереработчик" предусмотрено право ООО осуществлять расчеты с выходящим из общества участником в течение двух лет (Постановление ФАС Уральского округа от 03.11.2004 N Ф09-3679/04-ГК). Суд не принял во внимание возражения ответчика и иск о взыскании действительной стоимости доли удовлетворил. Апелляционная и кассационная инстанции оставили решение в силе. При этом судебные инстанции указали, что установленный уставом ООО "Лесопереработчик" двухгодичный срок для расчетов с выходящими из общества участниками противоречит статье 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", поэтому положения устава в этой части не подлежат применению к спорным правоотношениям. Следует также отметить, что ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" содержит прямое указание на то, что положения устава общества с ограниченной ответственностью не должны противоречить закону (пункт 2 статьи 12 ФЗ "Об ООО"). Поскольку, как уже указывалось, Закон прямо запрещает устанавливать более продолжительные сроки для расчетов с выходящими из общества участниками, положения устава ООО "Лесопереработчик" в части сроков расчета с участниками являются незаконными и не подлежат применению, что и отметили судебные инстанции, удовлетворяя иск. Следует, однако, иметь в виду, что до принятия Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" общества с ограниченной ответственностью практически ничем не были ограничены в части установления сроков и порядка расчетов с выходящими из общества участниками. Это объясняется тем, что статья 94 ГК РФ такие сроки не устанавливает, иными законами вопрос о сроках расчета также не был урегулирован. Поэтому, основываясь на статье 94 ГК РФ, общества вполне законно могли предусматривать в уставах практически любые сроки расчетов с выходящими из общества участниками. Поскольку (как это ни удивительно) до настоящего времени в судебной практике встречаются споры, связанные с расчетами между ООО и участниками по заявлениям о выходе, поданным до 1 марта 1998 года (то есть до вступления в силу ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"), этот вопрос сохраняет актуальность. В качестве примера можно привести одно из дел, рассмотренных Федеральным арбитражным судом Центрального округа (Постановление ФАС Центрального округа от 20.07.2004 N А62-4943/02). З. обратилась с иском к ООО "Бережок" о выплате действительной стоимости доли и процентов за пользование чужими денежными средствами. В удовлетворении иска З. было отказано, поскольку, как установил суд, еще до предъявления иска З. была выплачена стоимость доли на основании данных бухгалтерской отчетности общества в установленном законом размере. Однако в данном деле примечательно то, что суд установил, что пунктом 6.5 устава ООО "Бережок" предусмотрено, что выплата участнику стоимости доли должна быть осуществлена в течение года со дня утверждения баланса. Данные положения устава не вызвали каких-либо сомнений у судебных инстанций, поскольку они не противоречат статье 94 ГК РФ, а каких-либо ограничений по срокам расчетов с выходящими из общества участниками в законодательном порядке не было установлено. Следует, однако, отметить, что этот пункт устава утратил силу с 1 марта 1998 года (то есть с даты вступления в силу ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"), поскольку с этой даты он вступил в противоречие со статьей 26 ФЗ "Об ООО". Поскольку же З. подала заявление о выходе из общества до принятия Закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", общество вправе было осуществить расчеты с ней в том порядке, в каком это предусматривал устав.
6. Постановление ФАС Поволжского округа от 31.01.2005 N А12-13399/04-С59
Поскольку заявление участника, поданное общему собранию ООО, не содержало ясного и недвусмысленного намерения участника выйти из общества, в удовлетворении иска о выплате действительной стоимости доли было отказано. Выясняя подлинные намерения истца, суд принял во внимание как содержание спорного заявления (его буквальный смысл), так и взаимоотношения истца с обществом и его последующее (после подачи заявления) поведение, которые дали основания суду сделать вывод о том, что в момент подачи заявления истец не имел намерения выйти из общества.
Комментарий
Проблема соотношения воли и волеизъявления участников гражданских правоотношений носит не только сугубо теоретический характер, но и имеет важное практическое значение - в том числе при разрешении судебных споров. Сталкиваются с этой проблемой суды и при рассмотрении дел, связанных с выходом участников из обществ с ограниченной ответственностью. Как известно, отечественная правовая доктрина и действующее законодательство исходят из того, что решающее значение при оценке тех или иных действий участников гражданских правоотношений имеет действительная воля соответствующего лица. О таком подходе свидетельствуют, в том числе, и некоторые нормы ГК РФ, в частности относящиеся к недействительным сделкам (например, статья 170 ГК РФ о недействительности мнимой и притворной сделок, статья 177 - о недействительности сделки, совершенной гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими и другие). О приоритете воли над волеизъявлением говорит и статья 431 ГК РФ ("Толкование договора"), в соответствии с которой в случае неясности условий договора суд должен выяснить действительную общую волю сторон с учетом цели договора. Вместе с тем потребности гражданского оборота требуют, чтобы воля и намерения участника гражданских правоотношений были ясны и понятны другим участникам этих отношений. В связи с этим действует презумпция - в случае если соответствующее соглашение (договор, документ и т. п.) позволяет уяснить его смысл и не допускает двойного толкования, предполагается, что это соглашение (договор, документ и т. п.) адекватно выражает волю лица, от которого соответствующий документ исходит. Характерным примером, когда суду пришлось разбираться с подлинными намерениями участника ООО, обратившегося с заявлением о выходе из общества, является комментируемое дело. Гражданин И. обратился в Арбитражный суд Волгоградской области с иском к ООО "Металлмонтаж" о взыскании стоимости доли в сумме 692895,45 рублей. В удовлетворении иска И. было отказано. Апелляционная и кассационные инстанции подтвердили законность и обоснованность вынесенного решения. При рассмотрении дела установлено, что 26 декабря 2002 года И., являясь участником ООО "Металлмонтаж" с долей в уставном капитале 33%, обратился к общему собранию общества с заявлением о выделении в натуральном виде его доли в обществе для дальнейшего выхода из учредителей общества с возможностью передачи доли (речь идет, видимо, об объекте недвижимости) в арендное пользование или продажи ее целиком (частями) обществу или третьему лицу в установленном порядке. Таким образом, заявление, на которое И. сослался как на заявление о выходе из общества, было сформулировано достаточно сложно и допускало двойное толкование. Его можно было понять и как выраженное И. намерение выйти из общества, и как его стремление (не выходя из общества) заручиться обещанием общества передать ему в счет доли имущество в натуре в случае, если он примет решение о выходе из общества. С учетом того, что И. принадлежало 33% в уставном капитале, можно предположить, что он пользовался значительным влиянием среди участников ООО и вполне мог рассчитывать на благосклонность других участников при решении вопроса о передаче ему имущества в натуре в случае его выхода из ООО. Таким образом, перед судом встал вопрос о выяснении подлинной воли И. в связи с поданным им заявлением. Иными словами, суд должен был определить, действительно ли И. намеревался выйти из состава участников ООО и с этой целью подал заявление либо в его намерения входило лишь предварительное изучение этого вопроса. Оценивая намерения И., суд пошел по пути, который рекомендуется в таких случаях статьей 431 ГК РФ. Согласно этой норме для выяснения воли участника соответствующего правоотношения (в случае неясности условий договора, а в нашем случае - содержания заявления И.) необходимо принимать во внимание все соответствующие обстоятельства, включая переговоры, переписку, практику, сложившуюся во взаимоотношениях сторон, поведение участников правоотношений. И надо сказать, суд тщательно исследовал все обстоятельства, связанные как непосредственно с подачей И. заявления, так и с его последующим поведением. С учетом всех обстоятельств суд пришел к выводу, что обращенная к общему собранию участников просьба И. о выделении его доли в натуре в целях, как указано в заявлении, "дальнейшего выхода из состава учредителей" не позволяет говорить о том, что И. связывал свой выход из общества с подачей спорного заявления и имел намерение выйти из общества в день вручения этого заявления обществу. Более того, общее собрание участников, состоявшееся 26 декабря 2002 года, рассмотрело заявление И. не как заявление о выходе из общества, а как заявление о выделе доли в натуре. И. подписал протокол общего собрания от 26 декабря 2002 года, согласившись тем самым с той оценкой, которую дали его заявлению другие участники общества. В обоснование своей позиции И. указал на то, что в течение 2003 года общее собрание участников ООО "Металлмонтаж" несколько раз рассматривало вопрос о выплате ему стоимости доли, в том числе принимало решения о передаче ему имущества в натуре. Вместе с тем суд установил, что общее собрание участников ООО "Металлмонтаж" 16 июня 2003 года приняло решение о недействительности заявления И. в части его намерения выйти из общества, а 19 августа 2003 года - общее собрание участников приняло решение об отмене своих прежних решений о передаче И. в виде компенсации его доли части имущества и выплате ему стоимости доли. Несмотря на то что законность решения общего собрания участников от 16 июня 2003 года вызывает сомнения (общее собрание участников ООО не вправе принимать решения о недействительности тех или иных действий своих участников), тем не менее принятие этого решения (а также - решения от 19 августа 2003 года) свидетельствует о том, что другие участники общества рассматривали заявление И. от 26 декабря 2002 года не как заявление о выходе из общества, а как заявление о выделе его доли в натуре. С учетом всех обстоятельств суд пришел к выводу, что в момент подачи заявления от 26 декабря 2002 года И. не имел намерения выйти из общества. Судебные инстанции отвергли также довод И. о том, что принятие общим собранием участников ООО решений о выделе ему доли в виде имущества и о выплате денежной компенсации доказывает, что в течение 2003 года шла процедура выхода И. из общества. Отвергая данный довод И., суды руководствовались статьей 94 ГК РФ и статьей 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью". Согласно этим нормам участник вправе выйти из общества с ограниченной ответственностью независимо от воли и желания других участников и самого общества. Единственным действием, влекущим за собой выход участника из общества, является вручение заявления о выходе из ООО обществу. Поэтому действия самого общества (в том числе и проведение общих собраний участников, на которые ссылался И.), для оценки того, состоялся ли выход И. из общества или нет, никакого значения не имеют. Поскольку заявление от 26 декабря 2002 года нельзя расценивать как заявление о выходе из общества, выход И. из общества нельзя признать состоявшимся. Вообще говоря, само поведение истца в ходе конфликта с ООО "Металлмонтаж" доказывает отсутствие у него намерения немедленно выйти из общества, поскольку ничто не препятствовало ему в дополнение к заявлению от 26 декабря 2002 года подать еще одно заявление, в котором стремление выйти из общества было бы выражено четко и недвусмысленно. Однако он этого не сделал, доказав тем самым, что действительно не собирался выходить из общества.
7. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 12.01.2005 N Ф04-9228/2004(7488-А03-11)
В соответствии с пунктом 2 статьи 26 и пунктом 2 статьи 14 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" действительная стоимость доли, подлежащая выплате выходящему из ООО участнику, определяется на основании данных бухгалтерской отчетности общества за год, в течение которого было подано заявление о выходе из общества, как часть стоимости чистых активов, пропорциональная размеру доли выходящего из общества участника. В силу названных правовых норм требования участников о выплате стоимости доли, рассчитанной на основе рыночной стоимости активов общества, являются незаконными.
Комментарий
Значительную часть судебных споров, связанных с выходом участников из обществ с ограниченной ответственностью, составляют споры о подлежащих выплате суммах, связанные с определением действительной стоимости долей выходящих участников. При этом выходящие из общества участники нередко требуют оплаты своих долей исходя из "справедливой", по их мнению, рыночной стоимости активов ООО. Так, арбитражный суд лишь частично удовлетворил исковые требования А. и Р. к обществу с ограниченной ответственностью о взыскании действительной стоимости долей в связи с выходом их из общества. При этом суммы требований были уменьшены с 215722 руб. и 849678 руб. до 19240 руб. - в пользу А. и до 4814 рублей - в пользу Р. В апелляционной инстанции принятое решение не обжаловалось - кассационная инстанция оставила его без изменения. Основной довод истцов, оспаривавших в кассационном порядке принятое первой инстанцией решение, заключался в том, что решение не может считаться законным, поскольку при расчете стоимости чистых активов не была принята во внимание рыночная цена некоторых видов имущества - в основном речь шла об основных средствах. В обоснование своих доводов истцы ссылались на Федеральный закон N 135-ФЗ от 29 июля 1998 года "Об оценочной деятельности". Вопрос о применении норм Федерального закона "Об оценочной деятельности" возник в связи с тем, что истцы сослались на некое заключение эксперта (которое, скорее всего, и давалось исходя из принципов оценки имущества, установленных Законом "Об оценочной деятельности"), согласно которому стоимость активов организации ответчика была существенно выше стоимости активов, из которой исходил суд при определении стоимости долей истцов. Однако эти доводы истцов суды не приняли во внимание по следующим причинам. В силу пункта 2 статьи 26 Федерального закона N 14-ФЗ от 8 февраля 1998 года "Об обществах с ограниченной ответственностью" общество обязано выплатить участнику общества, подавшему заявление о выходе из общества, действительную стоимость его доли, определяемую на основании данных бухгалтерской отчетности общества за год, в течение которого было подано заявление о выходе из общества. Согласно пункту 2 статьи 14 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" действительная стоимость доли участника общества соответствует части стоимости чистых активов общества, пропорциональной размеру его доли. Таким образом, Закон однозначно устанавливает, что действительная стоимость доли определяется исключительно на основании данных бухгалтерского учета, и никакие иные способы для определения стоимости активов не могут применяться. Отвергая доводы истцов, суды указали на то, что ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" не обязывает общество оценивать свое имущества по рыночной стоимости, в связи с чем суд также не вправе при определении размера чистых активов исходить из рыночной цены имущества ООО. Однако представляется, что использовать рыночную стоимость имущества для определения действительной стоимости долей своих участников общество не вправе в принципе, независимо от своего желания. Дело в том, что пункт 2 статьи 14 и пункт 2 статьи 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" являются императивными, в связи с чем отступать от их предписаний общество с ограниченной ответственностью не вправе. Более того, расчет стоимости доли исходя из рыночной цены имущества может повлиять на права и законные интересы лиц, которые продолжают оставаться участниками ООО. Другое дело, что ООО обладает правом производить переоценку своих основных средств (не чаще чем один раз в год). В рамках такой переоценки общество вправе решить вопрос об увеличении (при наличии к этому оснований) стоимости своего имущества. При таком подходе увеличение стоимости имущества найдет отражение в документах бухгалтерской отчетности и, соответственно, повлияет на расчет стоимости долей участников в случае их выхода из общества. Такой подход является законным и вполне может применяться на практике. Вместе с тем переоценка основных средств также должна производиться в соответствии с законом, в противном случае нарушения, допущенные при переоценке основных средств, могут стать причиной того, что результаты переоценки при возникновении спора не будут приняты во внимание судом. Такая ситуация сложилась при рассмотрении иска группы участников к ООО "Товары на Шукшина" о выплате им действительной стоимости их доли в связи с выходом из общества (Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 04.11.2004 N Ф04-7802/2004(6012-А03-13)). Как видно из названного Постановления, бывшие участники, требовали выплаты им действительной стоимости их долей, основываясь на заключении специалиста (экспертизе), в котором была определена рыночная стоимость объекта недвижимости, принадлежавшего ответчику на праве собственности. Основываясь в том числе на данном документе, суд первой инстанции исковые требования удовлетворил. Апелляционная инстанция решение суда первой инстанции отменила и в иске отказала в связи с тем, что суд первой инстанции в нарушение требований статьи 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" при расчете действительной стоимости долей вышедших из общества участников исходил из рыночной стоимости объекта недвижимости, тогда как согласно указанной статье Закона действительная стоимость доли участника должна определяться на основании данных бухгалтерской отчетности. Отказ в иске был вызван тем, что еще до обращения истцов в суд общество выплатило истцам денежные средства в размере действительной стоимости их долей на основании данных бухгалтерской отчетности, выполнив, таким образом свои обязательства перед ними. Кассационная инстанция решение судов нижестоящих инстанций отменила и направила дело на рассмотрение в суд первой инстанции в связи с тем, что нижестоящими судами не была дана оценка достоверности бухгалтерской отчетности, которую вело общество. Так, не была дана оценка законности приказа генерального директора общества об отмене произведенной в 2000 году переоценки принадлежащего обществу объекту недвижимости. Кроме того, было установлено, что балансовая стоимость объекта недвижимости существенно ниже восстановительной стоимости объекта, указанной в документах БТИ. Это позволило суду предположить, что в 1994 - 1997 годах общество не осуществляло в нарушение положений действовавшего в тот период законодательства переоценку своих основных средств, что могло стать причиной занижения балансовой стоимости имущества. Каких-либо доказательств, опровергающих данное предположение суда, ответчик не представил. Кассационная инстанция пришла к выводу, что при таких обстоятельствах произведенный обществом расчет действительной стоимости долей участников не может быть признан достоверным. Таким образом, суд кассационной инстанции, принимая решение о направлении дела на новое рассмотрение, исходил из того, что данные бухгалтерской отчетности ООО могут быть положены в основу расчета действительной стоимости доли лишь в том случае, если отчетность ведется без нарушений - в соответствии с требованиями закона и иных нормативных актов. Такой подход представляется абсолютно обоснованным. Вопрос о выплате "справедливой" стоимости доли был поставлен и группой бывших участников ООО "Волгоградхозторг" в иске, предъявленном обществу (Постановление ФАС Поволжского округа от 07.12.2004 N А12-12891/03-С56). В обоснование своей позиции истцы сослались на результаты судебно-бухгалтерской экспертизы, которая определила действительную стоимость доли каждого из истцов по 175636 рублей 43 коп. Однако суд выводы экспертизы во внимание не принял, указав, что экспертным заключением определена рыночная стоимость долей участников, в то время как в соответствии со статьей 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" действительная стоимость доли вышедшего из общества участника определяется на основании данных бухгалтерской отчетности. Принимая решение, суды всех инстанций исходили из того, что в соответствии с бухгалтерской отчетностью общества действительная стоимость доли каждого из истцов составляет 36594 руб. 28 копеек. Таким образом, существует принципиальное единство в понимании арбитражными судами того, как именно должна рассчитываться действительная стоимость доли выходящего из общества участника. Суды твердо придерживаются правила о расчете стоимости доли участника ООО на основании данных бухгалтерской отчетности, и требования отдельных лиц взыскать с организаций-ответчиков "справедливую" рыночную стоимость доли суды оставляют без внимания.
8. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 10.03.2005 N Ф04-1221/2005(9147-А03-30)
При расчете действительной стоимости доли выходящего из общества с ограниченной ответственностью участника общество должно основываться на достоверных данных бухгалтерской отчетности. В случае выявления таких нарушений ведения бухгалтерской отчетности, которые могут повлиять на достоверность данных о чистых активах общества, суды принимают меры к установлению достоверных сведений об активах и пассивах общества, в том числе путем назначения экспертиз.
Комментарий
Арбитражным судам в своей практике приходится сталкиваться с различными нарушениями правил ведения бухгалтерской отчетности, которые существенно затрудняют определение действительной стоимости долей выходящих из ООО участников. В таких случаях судам приходится принимать меры к установлению действительного финансового положения соответствующего ООО для вынесения законного и обоснованного решения. Так, при рассмотрении иска И. и М. к ООО "Барнаульский химический завод" о взыскании действительной стоимости долей в связи с выходом И. и М. из общества возник вопрос о достоверности сведений, содержащихся в документах бухгалтерской отчетности ответчика. Кассационная инстанция при проверке принятых нижестоящими судами решений установила, что, во-первых, размер долей вышедших из ООО участников был определен неправильно и, во-вторых, суды нижестоящих инстанций неправильно рассчитали размер чистых активов общества. Дело в том, что ООО "Барнаульский химический завод" было создано в результате приватизации. В соответствии с планом приватизации ТОО "Барнаульский химический завод" были переданы объекты социально-культурной сферы, которые в соответствии с законодательством о приватизации в состав имущества ТОО не включались (согласно законодательству о приватизации такие объекты, как правило, по истечении определенного срока подлежали обратной передаче соответствующим государственным органам). Однако, несмотря на то что объекты социально-культурной сферы собственностью ООО "Барнаульский химический завод" не являлись, они были приняты обществом к учету на балансе общества. Это повлекло за собой искажение сведений о чистых активах общества, которые вследствие данной незаконной операции оказались завышенными. Поскольку действительная стоимость долей участников была рассчитана на основании искаженных данных баланса, суд кассационной инстанции пришел к выводу о том, что действительная стоимость долей участников также была определена неверно. Еще один вид нарушений правил ведения бухгалтерской отчетности был выявлен судом при рассмотрении иска В. к ООО "Страховая компания "Стоик - Мед" (Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 18.01.2005 N Ф04-9488/2004(7775-А67-16). Решением Арбитражного суда Томской области иск В. был удовлетворен частично - в его пользу взыскано 126881 руб. 78 коп. стоимости доли участника общества, 76333 руб. 48 коп. процентов, 10000 руб. расходов на оплату адвоката. Частично отказывая в иске (В. просил взыскать почти 700000 рублей), суд указал на следующее. Предъявляя иск, В. исходил из того, что в соответствии с решением общего собрания участников Департамент недвижимости должен был внести в уставный капитал дополнительный вклад в виде предоставления права пользования помещением муниципального фонда г. Томска по адресу: пр. Кирова, 38, на праве аренды сроком на 8 лет. Этот вклад был оценен общим собранием участников в сумме 2140000 рублей. При этом компетентным государственным органом были зарегистрированы изменения в уставе и учредительном договоре ООО "Стоик-Мед". Согласно пункту 4.3 учредительного договора вклад Департамента недвижимости в уставном капитале общества действительно составил 2140000 рублей. Однако при рассмотрении спора суд установил, что правом распоряжения помещением по указанному адресу в указанный период обладало МП "Жилремэксплуатация", которое и предоставило право пользования помещением страховой компании на основании договора. Следует отметить, что договор пользования помещением был подписан Департаментом недвижимости и муниципальным предприятием "Жилремэксплуатация". Таким образом, суд установил, что помещение действительно было передано ответчику, но не в виде вклада в уставный капитал, а на иных юридических основаниях, а изменения в учредительных документах общества, согласно которым доля Департамента была оценена в сумме 2140000 рублей, были зарегистрированы без достаточных оснований. С учетом названных обстоятельств суд пришел к выводу о том, что сумма чистых активов общества должна быть уменьшена на 2140000 рублей, и удовлетворил иск частично. Апелляционная и кассационная инстанции подтвердили законность и обоснованность принятого решения. Дела, при рассмотрении которых судам приходится оценивать достоверность ведения бухгалтерской отчетности, встречаются достаточно часто. Так, Федеральному арбитражному суду Центрального округа пришлось давать оценку заявлению истца о неправильном ведении бухгалтерского учета, что, по его мнению, повлияло на стоимость чистых активов общества и, соответственно, на действительную стоимость его доли (Постановление ФАС Центрального округа от 11.02.2005 N А54-3235/04-С16). С. обратился в суд с требованием о взыскании с ООО "Рязаньавто" действительной стоимости доли в связи с выходом из общества и процентов за пользование чужими денежными средствами. Арбитражный суд иск удовлетворил частично. Обжалуя состоявшиеся решения в кассационном порядке, С. указал на то, что состоявшиеся судебные акты являются незаконными и необоснованными в связи с тем, что расчет стоимости его доли в уставном капитале ООО был произведен судом на основании искаженных данных бухгалтерской отчетности. Сведения, отраженные в бухгалтерской отчетности, по мнению истца, нельзя признать достоверными в связи с тем, что в состав активов общества не было включено арендуемое обществом здание, что и привело к уменьшению суммы чистых активов ООО "Рязаньавто" и действительной стоимости его доли. Кассационная инстанция посчитала эти доводы несостоятельными, поскольку в соответствии с существующими правилами ведения бухгалтерского учета арендованное недвижимое имущество учитывается на забалансовых счетах и не отражается в балансе ООО, в связи с чем, по мнению суда, оно не может учитываться при расчете чистых активов общества. Признавая позицию истца несостоятельной, арбитражный суд исходил фактически из того, что чистые активы должны рассчитываться на основании данных баланса. Однако такой подход не вполне отвечает положениям статьи 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью". Данная норма говорит о том, что действительная стоимость доли определяется на основании данных бухгалтерской отчетности (а не на основании баланса), в состав которой входят в том числе документы, на основании которых ведется учет арендованной недвижимости. Возможно, суд принял бы иное решение, если бы истец смог более убедительно обосновать свою позицию. В частности, в качестве актива следует рассматривать не само арендуемое имущество, а право его аренды, которое может иметь денежную оценку. Возможно, истцу следовало обратиться к специалистам для оценки права аренды. Вообще, как показывает изучение судебной практики, арбитражным судам при рассмотрении споров, связанных с определением стоимости доли выходящего из ООО участника, достаточно часто приходится давать оценку экспертным заключениям, касающимся оценки стоимости доли того или иного участника ООО. И во многих случаях суды отвергают выводы таких экспертиз. Именно так пришлось поступить Федеральному арбитражному суду Центрального округа (Постановление ФАС Центрального округа от 12.08.2004 N А62-3504/02). Группа бывших участников ООО "Магазин "Березы" предъявили иск к обществу о взыскании действительной стоимости их долей в связи с выходом из общества. В подтверждение доводов истцов было представлено заключение экспертизы, на основании выводов которой Арбитражный суд Смоленской области удовлетворил требования истцов, взыскав в их пользу по 36920 рублей 63 копейки (по 25317 рублей - долга, по 11603 рубля 63 копейки - процентов). Апелляционная инстанция оставила решение Арбитражного суда Смоленской области без изменения. Кассационная инстанция Постановление апелляционной инстанции отменила и направила дело на новое рассмотрение. При новом рассмотрении в иске было отказано. Кассационная инстанция подтвердила законность этого решения. Основной причиной для отмены судебного акта при первоначальном рассмотрении дела послужило то, что Арбитражный суд Смоленской области, а вслед за ним и апелляционная инстанция положили в основу своих выводов о действительной стоимости долей вышедших из ООО "Магазин "Березы" участников заключение экспертизы, в котором, как установила кассационная инстанция, стоимость долей была определена на основе их рыночной оценки. Такой подход не соответствует положениям статьи 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", которая требует, чтобы оценка действительной стоимости доли выходящего из общества участника рассчитывалась исключительно на основании данных бухгалтерской отчетности общества за год, в течение которого было подано заявление о выходе из общества. При повторном рассмотрении дела была проведена еще одна экспертиза, которая дала заключение о стоимости долей истцов на основании данных бухгалтерской отчетности общества. Поскольку выяснилось, что действительная стоимость долей участников, рассчитанная по правилам, установленным статьей 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", значительно ниже стоимости, определенной первой экспертизой, в иске бывшим участникам ООО "Магазин "Березы" было отказано, поскольку соответствующие суммы им были выплачены обществом еще до обращения в суд. Таким образом, судебная практика достаточно последовательна (несмотря на некоторые колебания, проявляемые в отдельных случаях) в применении положений Закона о порядке расчета действительной стоимости доли в уставном капитале ООО выходящего из общества участника.
9. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 07.10.2004 N Ф04-7098/2004(5267-А75-11)
Поскольку общество с ограниченной ответственностью применяло упрощенную систему ведения бухгалтерской отчетности, не предполагающую составление и сдачу баланса в налоговые органы, при определении размера чистых активов общества (в целях расчета действительной стоимости доли выходящего из общества участника) в качестве доказательств суд принял письмо руководителя общества на имя участника, в котором указана сумма чистых активов общества, бухгалтерскую справку, а также баланс, который организация составляла для себя и который не являлся официальным отчетным документом общества.
Комментарий
Арбитражный суд Ханты-Мансийского автономного округа частично удовлетворил иск гражданки К. о взыскании с ООО "Ирина" (в связи с выходом из общества) денежных средств - действительной стоимости ее доли, составлявшей 1/10 в уставном капитале общества. При этом, определяя стоимость доли, суд исключил из состава чистых активов общества сумму дебиторской задолженности как не обоснованную надлежащими доказательствами. Апелляционная инстанция решение суда первой инстанции изменила и удовлетворила иск гражданки К. в полном объеме. Кассационная инстанция оставила в силе решение суда апелляционной инстанции. Согласно пункту 2 статьи 26 Федерального закона N 14-ФЗ от 8 февраля 1998 года "Об обществах с ограниченной ответственностью" при выходе участника из общества ему выплачивается действительная стоимость доли, определяемая на основании данных бухгалтерской отчетности общества за год, в течение которого было подано заявление о выходе из общества. Пункт 2 статьи 14 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" устанавливает порядок определения действительной стоимости доли участника ООО. Согласно этой норме стоимость доли участника общества соответствует части стоимости чистых активов общества, пропорциональной размеру его доли. Иными словами, если выходящий из общества участник владеет долей в уставном капитале ООО, которая составляет 10%, то при выходе он может претендовать на получение средств, составляющих 10% от денежной оценки стоимости чистых активов общества. Таким образом, теоретически порядок расчета действительной стоимости доли достаточно ясно определен Законом. Однако на практике далеко не всегда просто определить соответствующую стоимость. При рассмотрении споров о взыскании действительной стоимости доли в уставном капитале обществ с ограниченной ответственностью арбитражные суды сталкиваются с рядом проблем, обусловленных как объективными причинами, так и недобросовестными действиями руководителей соответствующих обществ, стремящихся любыми способами уменьшить стоимость чистых активов своих организаций для уменьшения суммы обязательств общества перед вышедшим из общества участником. С аналогичной проблемой суды столкнулись и в рассматриваемом случае. Дело здесь осложнялось тем, что ответчик (ООО "Ирина") применял упрощенную систему налогообложения, при которой организация не обязана составлять полный перечень бухгалтерской отчетности (в том числе и баланс). Поэтому (в отсутствие баланса) определить чистые активы общества на соответствующую дату (на первое января года, следующего за годом, в котором было подано заявление о выходе участника из общества) путем простой арифметической операции было невозможно. Соответственно, суду пришлось достаточно подробно исследовать в судебном заседании вопрос о размере чистых активов общества. В комментируемом случае суд первой инстанции не принял во внимание при расчете чистых активов сумму дебиторской задолженности, посчитав ее недоказанной. Апелляционная и кассационная инстанции пришли к иному выводу и удовлетворили иск в полном объеме. Как представляется, причиной удовлетворения иска в полном объеме вышестоящими инстанциями послужило то, что сразу после подачи заявления о выходе истица получила от ООО "Ирина" необходимые справки, в которых соответствующая дебиторская задолженность была включена в состав активов общества - речь идет о письме и. о. директора ООО "Ирина" Р. от 13.01.2004 N 3 и бухгалтерской справке от 13.01.2004 N 3, которые подтверждают доводы К. о величине чистых активов общества - 14871739,86 руб. Судя по всему, бухгалтерская справка и письмо и. о. директора, которые истица К. представила суду, сыграли решающую роль в обосновании тех выводов, к которым пришел суд, рассчитывая размер чистых активов и определяя подлежащую взысканию денежную сумму. Возможно, что в пользу истицы мнение суда склонил и еще одни документ - из комментируемого Постановления видно, что в деле имеется баланс ООО "Ирина", который общество вело "для своего внутреннего пользования". Кстати, такая ситуация является характерной для нашей хозяйственной практики, когда организация, переходя на упрощенную систему ведения бухгалтерской отчетности, продолжает составлять балансы "для себя". Поэтому в соответствующих случаях такие балансы, составленные "для внутреннего пользования", могут (в совокупности с другими доказательствами) служить подтверждением тех или иных доводов сторон. Следует обратить внимание также на то, что, возражая против принятого апелляционной инстанцией решения, ответчик в своей кассационной жалобе указал на то, что апелляционная инстанция не приняла во внимание пункт 3 Порядка оценки стоимости чистых активов акционерных обществ и обществ с ограниченной ответственностью. Скорее всего, ответчик имел в виду "Порядок оценки стоимости чистых активов акционерных обществ", утвержденный совместным Приказом Минфина России и ФКЦБ России N 10н/03-6/пз от 29 января 2003 года. Ссылку на данный документ нельзя признать состоятельной. Дело в том, что пункт 3 "Порядка...", на который ссылается ответчик в своей жалобе, вопрос о возможности включения дебиторской задолженности в состав активов решает однозначно - согласно данному пункту дебиторская задолженность при оценке чистых активов обязательно должна включаться в их состав. Таким образом, выводы апелляционной и кассационной инстанций, включивших сумму дебиторской задолженности в состав активов ООО "Ирина", являются совершенно правильными. Также не были приняты во внимание и доводы ответчика о том, что нельзя считать К. вышедшей из состава ООО, поскольку она была включена в состав участников общего собрания ООО "Ирина", которое состоялось уже после того, как К. подала заявление о выходе из общества. Логика суда здесь следующая: с даты подачи заявления о выходе из общества доля участника переходит к обществу (пункт 2 статьи 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Соответственно, с этой даты участник утрачивает все права участника (за исключением тех прав, которые связаны с завершением процедуры выхода из общества), в том числе и право участвовать в работе общего собрания. Поэтому включение К. в состав участников общего собрания ООО "Ирина", которое состоялось в январе 2004 года (а заявление о выходе было подано в декабре 2003 года), является неправомерным. Следовательно, данное обстоятельство не может служить доказательством того, что к моменту проведения общего собрания К. из ООО не вышла. Оценивая действия сторон в возникшем конфликте, следует отметить грамотное поведение К., которая сумела заранее получить от будущего ответчика необходимые документы, подтверждающие размер чистых активов ООО "Ирина", представление которых в суд и сыграло решающую роль в положительном для К. исходе судебного процесса.
10. Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 16.12.2004 N Ф08-5948/2004
Оценив представленные сторонами доказательства, суд пришел к выводу, что прекращение участия истца в обществе с ограниченной ответственностью стало следствием не выхода его из общества (в соответствии со статьей 94 ГК РФ), а результатом уступки доли третьему лицу. Давая оценку сложившимся правоотношениям как возникшим вследствие передачи права на долю в уставном капитале ООО путем ее уступки третьему лицу, суд принял во внимание заявление истца, в котором было указано, что выход из общества осуществляется в связи с уступкой доли третьему лицу, а также договор купли-продажи доли, заключенный между истцом и третьим лицом.
Комментарий
В соответствии с действующим законодательством существует два основных способа прекращения участия в обществе с ограниченной ответственностью. Во-первых, в соответствии со статьей 93 ГК РФ участник может уступить свою долю иному лицу по возмездной или безвозмездной сделке (купля-продажа, дарение и т. п.); во-вторых, участник может выйти из общества в порядке, который определяется статьей 94 ГК РФ и статьей 26 Федерального закона N 14-ФЗ от 8 февраля 1998 года "Об обществах с ограниченной ответственностью". Уступка доли путем ее продажи (дарения и т. п.) и выход из общества с ограниченной ответственностью ведут к одному и тому же правовому результату - участие лица в соответствующем обществе с ограниченной ответственностью прекращается. Вместе с тем порядок и схема расчетов при этих способах прекращения участия в ООО существенно различаются. В случае уступки доли путем ее продажи расчеты происходят между участником, желающим продать свою долю, и покупателем. Обязанности самого общества в данном случае сводятся только к тому, чтобы внести соответствующие изменения в учредительные документы в части, касающейся состава участников (статья 12 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"). При выходе из общества ситуация иная - расчеты с участником осуществляет само общество по правилам, установленным законом. Поскольку и в том и в другом случае участие в обществе с ограниченной ответственностью прекращается, на практике иногда путают эти два правовых института. Характерным в этом отношении является комментируемое дело. Участник общества с ограниченной ответственностью Г. обратилась в арбитражный суд с иском к ООО "Магазин N 71" о взыскании действительной стоимости доли в связи с выходом из общества. Арбитражный суд в удовлетворении требований Г. отказал, апелляционная и кассационная инстанции подтвердили законность и обоснованность принятого первой инстанцией решения. В ходе судебного разбирательства было установлено, что в 1993 году в порядке приватизации муниципального имущества было создано товарищество с ограниченной ответственностью "Магазин N 71" (в 1995 году ТОО "Магазин N 71" было преобразовано в ООО "Магазин N 71"). 29 мая 1995 года Г. подала заявление об исключении ее из общества и передаче ее доли другому участнику общества - С. В этот же день общее собрание участников приняло решение о покупке С. доли, принадлежащей Г. В числе других лиц протокол этого собрания подписала Г. Г. и С. заключили договор купли-продажи доли по цене 6 млн. 500 тыс. рублей, указав в договоре, что расчеты между Г. и С. произведены. В этот же день (уже без участия Г.) общее собрание участников перераспределило доли, преобразовало товарищество с ограниченной ответственностью в ООО и утвердило новый устав, из которого видно, что Г. участником ООО "Магазин N 71" не является. При таких обстоятельствах, несмотря на то что в заявлении, адресованном ТОО "Магазин N 71", Г. указала, что она выходит из товарищества, суд не признал данный документ заявлением о выходе, придя к выводу, что в данном случае имела место уступка доли путем ее продажи. То есть отношения, связанные с прекращением участия Г. в ТОО "Магазин N 71", должны регулироваться не статьей 94 ГК РФ, на которую сослалась Г. в своем исковом заявлении, а статьей 93 ГК РФ. Безусловно, основным доказательством того, что в комментируемом случае имела место продажа доли, а не выход из общества, послужил договор купли-продажи, согласно которому Г. передала свою долю в уставном капитале ТОО "Магазин N 71" напрямую, минуя общество. Тот факт, что было проведено собрание участников ТОО, на котором решался вопрос о перераспределении доли Г. среди оставшихся участников, также не противоречит указанному выводу, поскольку, как установил суд, согласно пункту 5.7 устава ТОО "Магазин N 71" передача доли другому участнику была возможна только с согласия других участников ТОО. Поэтому в соответствии с порядком, определенным уставом ТОО, и было проведено собрание, одобрившее передачу доли от Г. к С. Таким образом, суд не принял во внимание доводы Г. о том, что, поскольку в своем заявлении, адресованном ТОО, она указала на то, что желает выйти из общества, к спорным правоотношениям следует применить статью 94 ГК РФ. По мнению суда, совокупность представленных сторонами доказательств (договор купли-продажи, ссылка в заявлении Г. на то, что она уступает свою долю С., и т. д.) свидетельствует о том, что в данном случае имела место уступка доли путем ее продажи, в связи с чем к спорным правоотношениям должны применяться положения статьи 93 ГК РФ. Поскольку же имела место продажа доли, а не выход из общества, Г. не вправе требовать от ООО "Магазин N 71" выплаты ее действительной стоимости.
11. Постановление ФАС Уральского округа от 16.06.2004 N Ф09-1736/04-ГК
Отменяя решение суда апелляционной инстанции и отказывая в иске, суд кассационной инстанции фактически исходил из того, что совершение односторонней сделки (подача заявления о выходе из общества с ограниченной ответственностью) под отлагательным условием невозможно (статья 157 ГК РФ). Поэтому суд не принял во внимание утверждение истца о том, что он намеревался выйти из ООО только в том случае, если общество выделит ему в качестве компенсации стоимости его доли часть офисных помещений.
Комментарий
Арбитражный суд Свердловской области в удовлетворении исковых требований К. о признании недействительным решения общего собрания участников ООО "Ремстройсервис-2000" от 20 ноября 2003 года, на котором было принято решение об удовлетворении просьбы К. о выходе из общества с 14 ноября 2003 года согласно поданному заявлению, отказал. Апелляционная инстанция решение суда первой инстанции изменила, признав недействительными пункты 1, 2 решения общего собрания участников ООО "Ремстройсервис-2000" от 20 ноября 2003 года. В остальной части иска апелляционная инстанция отказала. Кассационная инстанция решение апелляционной инстанции отменила, оставив в силе решение суда первой инстанции об отказе в иске в полном объеме. Таким образом, в конечном счете, в удовлетворении иска было отказано. Из комментируемого Постановления видно, что спор возник в связи с желанием К. получить при выходе из общества в качестве компенсации действительной стоимости доли часть имущества общества. При этом К. подал заявление о выходе, в котором просил передать ему в связи с выходом из числа участников часть офисных помещений. 20 ноября 2003 года состоялось общее собрание участников общества, на котором был рассмотрен вопрос о выходе К. из общества, который просил выделить ему 1/12 часть офисных помещений. Общее собрание участников просьбу о выходе К. из общества удовлетворило, однако выделить ему офисные помещения в виде компенсации стоимости доли отказалось. Поскольку общество отказалось передать К. офисные помещения в счет оплаты его доли, К. обратился в арбитражный суд с иском о признании недействительными решений общего собрания от 20 ноября 2003 года, в том числе решений об удовлетворении обществом его заявления о выходе из числа участников ООО. Таким образом, при рассмотрении спора суду пришлось решать непростой вопрос о том, вправе ли участник ООО с точки зрения закона ставить вопрос о выходе из общества с ограниченной ответственностью в зависимость от согласия общества на некие предварительные условия, выдвигаемые участником. В суде истец заявил, что он намеревался выйти из ООО "Ремстройсервис-2000" только в том случае, если бы общество согласилось выделить ему в счет его доли часть офисных помещений. По его мнению, заявление о выходе имело бы юридическую силу только тогда, когда общее собрание участников ООО приняло бы решение о выделении ему офисных помещений. Поскольку же общее собрание отказало в этом, поданное им заявление не может считаться заявлением о выходе из ООО, так как утрачивает силу. Поскольку же заявление о выходе не имеет юридической силы, постольку недействительными являются решения общего собрания участников, удовлетворившие просьбу, содержавшуюся в этом заявлении. Как видно из комментируемого судебного акта, апелляционная инстанция согласилась с подобной логикой истца и удовлетворила его иск. Однако позиция суда первой инстанции, отказавшей К. в иске, и позиция кассационной инстанции представляются более соответствующими закону по следующим причинам. Из Постановления видно, что иск К. был рассмотрен тщательно и всесторонне, в том числе проведена лингвистическая экспертиза в целях выявления подлинного смысла заявления К., которое и стало отправной точкой спора. Лингвистическая экспертиза пришла к однозначному выводу о том, что использованные К. при составления заявления термины однозначно должны пониматься как выражение его стремления выйти из состава участников ООО "Ремстройсервис-2000". При таких обстоятельствах (когда установлена воля истца, выраженная им в заявлении), суду следовало решить вопрос о том, а можно ли считать спорное заявление утратившим силу в связи с отказом ООО "Ремстройсервис-2000" выделить ему офисные помещения? Чтобы правильно ответить на этот вопрос, следует исходить из того, что подача участником ООО заявления о выходе из общества отвечает признакам односторонней сделки (статья 155 ГК РФ). Согласно этой норме односторонняя сделка создает обязанности для лица, совершившего сделку, а также может создавать обязанности для других лиц в случаях, установленных законом либо соглашением с этими лицами. Именно из такого понимания юридической природы заявления о выходе из общества с ограниченной ответственностью исходят и высшие судебные инстанции РФ. Так, в Постановлении Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ N 90/14 от 9 декабря 1999 года указано (пункт 16) следующее: "Исходя из пункта 2 статьи 26 Закона ("Об обществах с ограниченной ответственностью") подача заявления участником общества порождает правовые последствия, предусмотренные этой нормой, которые не могут быть изменены в одностороннем порядке". Таким образом, подавая заявление о выходе из общества, участник в одностороннем порядке уже не может его отозвать. Поэтому, когда лингвистическая экспертиза установила, что в спорном заявлении содержится явно выраженная воля К. выйти из общества, суд должен был исходить из того, что подача заявления о выходе из общества состоялась. Таким образом, подача К. заявления о выходе из числа участников ООО "Ремстройсервис-2000", при обстоятельствах, которые были установлены судом, породила те юридические последствия, которые К. уже не мог изменить в одностороннем порядке, а именно переход к обществу принадлежащей К. доли в уставном капитале и возникновение у общества обязанности рассчитаться с ним по правилам, установленным статьей 26 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Поскольку вопрос о способе расчетов с выходящим из ООО участником (имуществом или денежными средствами) закон полностью оставляет на усмотрение самого общества, каких-либо юридических оснований требовать у общества передачи ему офисных помещений у К. не возникло. Хотя изложение позиции апелляционной инстанции в комментируемом Постановлении отсутствует, можно предположить, что логика суда апелляционной инстанции была основана на следующем. Во-первых, апелляционная инстанция, удовлетворяя иск К., исходила, скорее всего, из того, что решение о выходе К. из общества было принято в отсутствие его волеизъявления на выход (поскольку, по мнению апелляционной инстанции, заявление К. утратило силу в связи с отказом общества выполнить те условия, которые в этом заявлении содержались). Однако кассационная инстанция, отменяя Постановление апелляционной инстанции, пришла к противоположному выводу - о том, что спорное заявление содержит волеизъявление К. на выход из общества. Поскольку же предусмотренные законом действия, направленные на выход из общества, были совершены, общее собрание было вправе рассмотреть вопрос о выходе К. из ООО и принять по данному вопросу решение. Соответственно, оснований для признания этих решений общего собрания ООО "Ремстройсервис-2000" недействительными не имелось. Во-вторых, скорее всего, частично удовлетворяя иск, апелляционная инстанция основывалась на положениях статьи 157 ГК РФ ("Сделки, совершенные под условием"). Согласно этой норме сделка считается совершенной под отлагательным условием, если стороны поставили возникновение прав и обязанностей в зависимость от обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит оно или не наступит. По всей видимости, апелляционная инстанция посчитала заявление К., в котором он обусловил свой выход из общества передачей ему офисных помещений, сделкой под условием. Однако с таким подходом по существу не согласилась кассационная инстанция. Можно предположить, что выводы апелляционной инстанции не были приняты кассационной инстанцией в связи с тем, что по буквальному смыслу статьи 157 ГК РФ под условием может быть совершена только двух - или многосторонняя сделка. Заявление же о выходе из общества - сделка односторонняя. Возможно, именно поэтому применение к заявлению о выходе из ООО положений статьи 157 ГК РФ кассационная инстанция сочла невозможным. Хотя аргументация такого рода в комментируемом Постановлении отсутствует. Каковы бы ни были аргументы судов различных инстанций в пользу того или иного решения, закон позволял К. решить интересующий его вопрос бесконфликтно. Речь идет о следующем. В соответствии со статьей 155 ГК РФ односторонняя сделка (а в нашем случае - это подача заявления о выходе из состава участников ООО) может создавать обязанности для других лиц при наличии соответствующего соглашения с этими лицами. Следовательно, еще до подачи заявления о выходе из общества К. имел право заключить с ООО "Ремстройсервис-2000" соглашение о передаче ему в счет оплаты его доли части офисных помещений. Если бы в таком соглашении ему было отказано, К. мог бы воздержаться от подачи заявления о выходе из общества. Если бы соответствующее соглашение было заключено, то, скорее всего, требования о выделении К. офисных помещений в качестве компенсации стоимости его доли были бы удовлетворены, поскольку именно такой порядок действий отвечает требованиям закона.
12. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 14.10.2004 N А33-15399/02-С1-Ф02-4248/04-С2
Частично удовлетворяя исковые требования о взыскании действительной стоимости доли в уставном капитале ООО, суд не принял во внимание размер доли истца, указанный в учредительных документах общества. При расчете подлежащей выплате суммы суд исходил из размера доли, которая принадлежала истцу на дату подачи заявления о выходе из общества. Позиция суда основана на положениях статьи 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", согласно которой доля выходящего из общества с ограниченной ответственностью участника переходит к обществу с даты подачи заявления о выходе, поэтому после подачи заявления о выходе общество не вправе изменять размер доли участника.
Комментарий
Комментируемое дело интересно тем, что предметом судебного рассмотрения стал вопрос об определении размера доли вышедшего из общества с ограниченной ответственностью участника и соответственно - о размере причитающихся ему выплат в связи с выходом из общества. В соответствии с пунктом 2 статьи 26 ФЗ N 14-ФЗ от 8 февраля 1998 года "Об обществах с ограниченной ответственностью" в случае выхода участника ООО из общества ему должна быть выплачена действительная стоимость его доли, определяемая на основании данных бухгалтерской отчетности общества. При этом действительная стоимость доли соответствует части стоимости чистых активов общества, пропорциональной размеру доли. То есть при определении сумм, подлежащих выплате участнику в связи с его выходом, решающее значение имеют два обстоятельства: 1) размер доли (он может быть выражен в виде дроби или в виде процентов от уставного капитала); 2) стоимость чистых активов общества, определяемая на основании данных бухгалтерской отчетности. Как видно из комментируемого Постановления, спор П. (истица) с обществом с ограниченной ответственностью "Фирма "Детский мир" рассматривался достаточно долго. При этом вначале в иске П. было отказано, и лишь при повторном рассмотрении (после возвращения дела в суд первой инстанции) ее исковые требования были удовлетворены частично - апелляционная инстанция, изменив решение суда первой инстанции (уменьшив требуемую истцом сумму) взыскала в пользу П. 1884286 рублей 68 копеек. Кассационная инстанция Постановление апелляционной инстанции Арбитражного суда Красноярского края оставила без изменения. Указанная сумма составила разницу между действительной стоимостью доли П. и теми суммами, которые общество уже выплатило ей в связи с выходом из числа участников. Основной вопрос, вызвавший затруднения у судебных инстанций, - это вопрос о размере доли П. в уставном капитале. Трудности были обусловлены тем, что П. настаивала на том, что ей в уставном капитале ООО "Фирма "Детский мир" принадлежит 16,9%, тогда как ответчик утверждал, что П. принадлежит лишь 4,84% в уставном капитале общества, поскольку в связи с увеличением уставного капитала ее доля существенно уменьшилась. Как установил суд, увеличение уставного капитала осуществлялось при следующих обстоятельствах. Изначально доля П. в уставном капитале товарищества с ограниченной ответственностью "Фирма "Детский мир" составляла 16,9%. 17 мая 1999 года П. подала заявление о выходе из товарищества (дата и сам факт подачи заявления сторонами не оспариваются). 19 мая 1999 года общим собранием участников было принято решение о преобразовании ТОО в общество с ограниченной ответственностью, об увеличении уставного капитала и об утверждении новых учредительных документов. 26 мая 1999 года новая редакция учредительных документов была зарегистрирована в установленном порядке. При этом в них было указано, что доля П. в уставном капитале составляет 4,84%. Исходя из размера доли П., зафиксированного в учредительных документах, ответчик и выплатил причитающиеся П. суммы в связи с ее выходом из общества. Из комментируемого судебного акта можно сделать вывод, что при увеличении уставного капитала был допущен ряд нарушений. Судя по всему, увеличение уставного капитала ООО проводилось по правилам, установленным пунктом 1 статьи 19 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью". Однако при таком способе увеличения уставного капитала размер долей участников должен сохраняться. В противном случае увеличение уставного капитала должно производиться по правилам, установленным пунктом 2 статьи 19 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью". При втором способе доли участников в уставном капитале общества могут изменяться, однако такое решение может быть принято участниками только единогласно. Из комментируемого судебного акта видно, что П., участвовавшая в работе общего собрания 19 мая 1999 года, голосовала против увеличения уставного капитала. Следовательно, общество не имело права увеличивать уставный капитал способом, который повлек за собой изменение соотношений долей участников ООО. Фактически доля П. в уставном капитале была уменьшена незаконно. Более того, при сложившихся обстоятельствах общество было не вправе вообще вносить в учредительные документы какие-либо сведения о доле П., поскольку на дату проведения общего собрания, внесшего изменения в учредительные документы, доля П. уже принадлежала обществу (пункт 2 статьи 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Поэтому, строго говоря, в новой редакции учредительных документов общество должно было указать, что соответствующая часть в уставном капитале принадлежит самому обществу. Таким образом, в связи с тем, что П. вышла из состава участников ООО "Фирма "Детский мир" в момент, когда ее доля составляла 16,9% в уставном капитале, исходя из этого размера и должна рассчитываться действительная стоимость доли П. В конечном счете именно к такому выводу пришли судебные инстанции и исковые требования П. удовлетворили. То есть суд признал, что размер доли участника при расчете ее действительной стоимости должен определяться на дату выхода из общества, которой согласно закону является дата подачи заявления о выходе. В комментируемом случае, как и в большинстве других случаев невыплаты обществом с ограниченной ответственностью стоимости доли вышедшему из общества участнику, исковые требования были сформулированы как требования о взыскании действительной стоимости доли. Такого рода требования представляют собой один из способов защиты гражданских прав, предусмотренных статьей 12 ГК РФ, а именно присуждение к исполнению обязанности в натуре. Действительно, в соответствии со статьей 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" в момент подачи заявления о выходе участника из общества с ограниченной ответственностью у ООО возникает обязательство выплатить участнику действительную стоимость доли в срок не позднее шести месяцев после окончания года, в течение которого было подано заявление о выходе. Поэтому требование о выплате действительной стоимости доли (в полном объеме или частично) есть по сути требование о присуждении к исполнению обязанности в натуре, поскольку обязанность общества выплатить действительную стоимость доли является денежным обязательством. Однако судебной практике известны случаи, когда истцы идут иным путем (Постановление ФАС Уральского округа от 15.11.2004 N Ф09-3789/04-ГК). Так, В. предъявила иск к ООО "Магазин N 31" о взыскании с ответчика 40028 рублей 04 копеек - суммы неосновательного обогащения. Суд первой инстанции иск удовлетворил. Апелляционная инстанция решение суда первой инстанции изменила, удовлетворив иск в меньшей сумме. Кассационная инстанция Постановление апелляционной инстанции признала законным и обоснованным и оставила его в силе. Таким образом, судебные инстанции подтвердили, что возможна защита прав вышедших из общества участников с использованием механизмов, предусмотренных главой 60 ГК РФ. Возможность применения этого института в рассматриваемой ситуации основана на том, что полный или частичный отказ общества с ограниченной ответственностью выплатить участнику действительную стоимость доли означает, что общество с ограниченной ответственностью, начиная с даты, до которой оно обязано выплатить участнику стоимость доли, оказывается в положении просрочившего должника. Просрочка исполнения денежного обязательства означает незаконное удержание недобросовестным должником соответствующих денежных сумм, то есть неосновательное обогащение, которое может быть истребовано у недобросовестного должника в соответствии со статьей 1102 ГК РФ.
13. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 02.11.2004 N Ф04-7841/2004(5943-А03-12)
Поскольку в соответствии со статьей 1 Федерального закона N 129-ФЗ "О бухгалтерском учете" одной из основных задач бухгалтерского учета является формирование полной и достоверной информации о деятельности организации и ее имущественном положении, суды в случае выявления нарушений правил ведения бухгалтерского учета, приведших к искажению бухгалтерской отчетности, при расчете стоимости доли выходящего из общества участника руководствуются реальным финансовым и имущественным положением общества, привлекая в случае необходимости для расчета размера чистых активов общества специалистов в области бухгалтерского учета.
Комментарий
Г. обратилась в Арбитражный суд Алтайского края с иском к обществу с ограниченной ответственностью "Мелкооптовая база" о взыскании 285000 рублей, составляющих действительную стоимость ее доли. Решением суда от 25.05.2004, оставленным без изменения Постановлением суда апелляционной инстанции от 29.07.2004, иск удовлетворен частично. В пользу истицы с ООО "Мелкооптовая база" взыскано 238087 рублей действительной стоимости доли, в остальной части иска отказано за недоказанностью требований. Кассационная инстанция подтвердила законность и обоснованность судебных актов, вынесенных нижестоящими судами. Суть комментируемого судебного спора свелась к определению действительной стоимости доли вышедшего из общества с ограниченной ответственностью участника и, соответственно, - суммы подлежащих выплате денежных средств. Комментируемое дело примечательно тем, что участники спора достаточно аргументированно отстаивали свои позиции, приводя в обоснование своих доводов, в том числе, заключения специалистов, а также пытались опровергнуть мнение экспертов противоположной стороны, также обращаясь к услугам специалистов. Так, суд в основу своих выводов положил акт проверки и заключение налоговой инспекции, которыми были выявлены серьезные нарушения в бухгалтерском учете общества, а также заключение двух экспертиз. В свою очередь, в опровержение доводов, содержащихся в названных документах, ответчик представил аудиторское заключение и письмо Алтайского территориального института профессиональных бухгалтеров. Из комментируемого Постановления следует, что Г., являясь участником ООО "Мелкооптовая база", владела долей в уставном капитале этого общества в размере 2,263%. В 2001 году Г. вышла из состава участников общества и потребовала выплатить действительную стоимость доли, в чем ей было отказано. В связи с отказом общества в выплате стоимости доли она обратилась в суд. В соответствии с пунктом 2 статьи 26 ФЗ N 14-ФЗ от 8 февраля 1998 года "Об обществах с ограниченной ответственностью" в случае выхода участника ООО из общества ему должна быть выплачена действительная стоимость его доли, определяемая на основании данных бухгалтерской отчетности общества. При этом действительная стоимость доли соответствует части стоимости чистых активов общества, пропорциональной размеру доли. То есть при определении сумм, подлежащих выплате участнику в связи с его выходом из общества, решающее значение имеют два обстоятельства: 1) размер доли (он может быть выражен в виде дроби или в виде процентов от уставного капитала); 2) стоимость чистых активов общества, определяемая на основании данных бухгалтерской отчетности. Спора по поводу размера доли Г. между сторонами не было, разногласия вызвал размер чистых активов ООО "Мелкооптовая база", что и предопределило разногласия между сторонами по поводу действительной стоимости доли Г. Согласно пункту 3 статьи 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" действительная стоимость доли должна быть выплачена вышедшему из общества участнику в течение шести месяцев с момента окончания финансового года, в течение которого подано заявление о выходе из общества. Таким образом, Г. должна была получить денежные средства в счет действительной стоимости своей доли не позднее 1 июля 2002 года. Следует также отметить, что при рассмотрении спора выяснилось, что незадолго до окончания финансового года общество с ограниченной ответственностью "Мелкооптовая база" осуществило ряд операций, которые привели к уменьшению его чистых активов, в том числе: в декабре 2001 года были списаны основные средства в размере 3231000 рублей и сумма незавершенного строительства в размере 5052000 рублей. Актом налоговой проверки и заключением Инспекции Министерства РФ по налогам и сборам по Центральному району г. Барнаула эти действия ответчика были признаны незаконными. В связи с этим можно предположить, что незаконное списание основных средств и незавершенного строительства было осуществлено ответчиком преднамеренно - в целях искусственного уменьшения размера активов ООО и, соответственно, уменьшения сумм, подлежащих выплате Г. в связи с ее выходом из общества. В связи с выявленными нарушениями перед судом встал вопрос о том, каким образом должны рассчитываться чистые активы общества - на основании данных бухгалтерской отчетности общества, или признанные незаконными операции не должны учитываться при расчете чистых активов? Ответ на этот вопрос, как представляется, содержится в статье 1 Федерального закона N 129-ФЗ "О бухгалтерском учете". Согласно указанной норме одной из основных задач бухгалтерского учета является формирование полной и достоверной информации о деятельности организации и ее имущественном положении. Следовательно, поскольку незаконные операции ведут к искажению данных об имущественном положении общества, результаты этих операций не должны приниматься во внимание. Исходя из такой логики суд должен был посчитать чистые активы ответчика так, как если бы операций по незаконному списанию основных средств и незавершенного строительства не было. Именно таким образом поступили эксперты, давая свое заключение о размере чистых активов общества. Поэтому их выводы и были положены в основу решения суда о частичном удовлетворении исковых требований Г. Таким образом, комментируемый судебный акт свидетельствует о том, что в случае недобросовестных действий руководства ООО, связанных с незаконным уменьшением активов общества, имеются шансы успешно противостоять таким действиям при условии привлечения соответствующих специалистов, мнение которых имеет важное значение для суда. В комментируемом деле ответчик пытался доказать, что в основу расчетов действительной стоимости доли выходящего из общества участника должны быть положены данные бухгалтерской отчетности, которые были представлены ответчиком в налоговые органы, хотя, как установила налоговая проверка, эти данные были искажены. Такая позиция была обусловлена стремлением ответчика уменьшить сумму своих обязательств перед выходящим из общества участником, поскольку сумма чистых активов общества в соответствии с представленной налоговым органам отчетностью была гораздо меньше действительной суммы активов общества. Однако встречаются и противоположные ситуации, когда общество (опять-таки стремясь уменьшить сумму своего долга перед выходящим из общества участником) пытается доказать, что представленные им сведения в налоговые органы не во всем соответствуют действительному положению дел в обществе. Так, при рассмотрении одного из споров (Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 23.08.2004 N Ф08-3783/2004) ответчик (ООО "Винзавод "Ейский") утверждал, что сумма активов, отраженная в балансе общества, представленном в налоговые органы, не соответствует действительности, поскольку часть хозяйственных операций в балансе была отражена неправильно. Суд доводы ответчика не принял во внимание, так как факт искажения статей баланса ответчик не подтвердил необходимыми первичными документами. Поскольку ответчик, по мнению суда, не доказал, что представленный в налоговую инспекцию баланс (на основании которого и был осуществлен расчет стоимости чистых активов общества и определена действительная стоимость доли вышедшего из общества участника) содержит искаженные сведения о финансовом состоянии общества, иск участника ООО был удовлетворен полностью. Можно предположить, что сданный в налоговую инспекцию баланс действительно не соответствовал действительному положению дел в обществе. Однако в таком случае общество должно было в установленном порядке внести изменения в свою бухгалтерскую отчетность - в таком случае иск был бы удовлетворен в меньшей сумме.
14. Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 01.02.2005 N Ф08-6602/2004
В соответствии со статьей 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" право определения перечня имущества, подлежащего передаче выходящему из ООО участнику в счет оплаты его доли, принадлежит обществу, поэтому требования выходящего из общества участника о передаче ему конкретного имущества в счет оплаты доли не являются обязательными для общества. В случае отказа выходящего из общества участника принять предложенное обществом имущество общество обязано выплатить денежное возмещение действительной стоимости его доли.
Комментарий
Как показывает изучение судебной практики по делам, связанным с выходом участников из ООО, выходящие из общества участники нередко требуют вместо выплаты им действительной стоимости доли передачи имущества. Это связано с тем, что реальная ценность находящегося в собственности того или иного общества с ограниченной ответственностью имущества нередко бывает значительно выше его денежной оценки (тем более балансовой стоимости, из которой общество должно исходить, рассчитывая действительную стоимость долей своих участников - статья 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"). На этой почве между покидающими общество участниками и руководством общества возникают конфликты, разрешение которых нередко переносится в арбитражный суд. Комментируемое дело - из их числа. Бывший участник общества Б. обратилась в Арбитражный суд Краснодарского края с иском к ООО "Юг-Лико" с целым "веером" различных требований, в том числе она просила отменить ряд решений общего собрания участников и обязать общество передать ей в натуре несколько нежилых помещений общества, расположенных в городе Краснодаре, общей площадью 123,1 кв. метра. Арбитражный суд требования Б. о выделе ей в натуре спорных помещений удовлетворил, посчитав, что сторонами достигнуто соглашение о передаче этих помещений Б. в счет действительной стоимости ее доли. При этом было признано недействительным решение общего собрания общества от 19 ноября 2002 года, в удовлетворении иска о признании недействительным решения общего собрания от 17 октября 2002 года отказано. Апелляционная инстанция решение суда первой инстанции оставила без изменения. Однако кассационная инстанция пришла к иному выводу, отменив решения нижестоящих судов и отказав в удовлетворении иска. Поводом для судебного спора послужило требование Б. выделить ей в связи с выходом из общества в счет оплаты ее доли часть помещений, принадлежащих ООО "Юг-Лико". Просьбу выделить ей производственные площади Б. изложила в своем заявлении о выходе из общества. ООО "Юг-Лико" не возражало против такого решения вопроса, и на общем собрании участников общества, состоявшемся 17 октября 2002 года, был утвержден перечень производственных помещений, общей площадью 96,4 кв. м, и другого имущества, подлежащих передаче Б. Однако предложенное имущество не устроило Б., в связи с чем она настаивала на передаче ей тех помещений, которые могли бы обеспечить ей организацию собственного, независимого от ООО "Юг-Лико", бизнеса. В связи с отказом Б. от предложенного ей имущества общее собрание ООО "Юг-Лико" 19 ноября 2002 года отменяет свое решение от 17 октября 2002 года и принимает решение произвести ей выплату денежного возмещения стоимости доли. При таких обстоятельствах Б. обратилась в арбитражный суд с иском. Удовлетворяя исковые требования Б., суды первой и апелляционной инстанций фактически исходили из того, что выходящий из общества участник вправе сам определить тот перечень имущества, который общество должно ему передать в счет оплаты его доли. Об этом свидетельствует то обстоятельство, что согласно решению общего собрания участников ООО "Юг-Лико" от 17 октября 2002 года общество согласно было выделить Б. помещения общей площадью 96,4 квадратных метра, а суд удовлетворил требования Б. о выделении ей помещений большей площади (123,1 кв. м). То есть суд признал за Б. право на помещения, согласие на передачу которых Б. ООО не давало. Однако такой подход не соответствует требованиям Закона. Согласно статье 26 Федерального закона N 14-ФЗ от 8 февраля 1998 года "Об обществах с ограниченной ответственностью" при выходе участника из ООО общество обязано выплатить ему действительную стоимость доли либо (с согласия участника) выдать в счет доли участника имущество в натуре. Таким образом, согласно указанной норме Закона, право выбора способа расчетов с вышедшим из общества участником принадлежит самому обществу - общество может выдать участнику деньги (которые участник обязан принять) либо предложить какое-то имущество по своему выбору (в этом случае участник вправе принять или отвергнуть предложение общества). Сам же участник не вправе навязывать свою волю обществу в вопросе способа расчетов, а общество не обязано выдавать участнику то имущество, которое ему понравилось больше всего. Другое дело, что общество и участник вправе провести переговоры о перечне передаваемого участнику имущества и закрепить достигнутые соглашения договором или иным способом (закон не требует от общества и участника заключать подобные соглашения, но и не запрещает этого). Если в результате проведенных переговоров общество примет на себя обязательство передать участнику имущество, принять которое участник согласен, то в этом случае возникает ситуация, которая типична для любого обязательства, - обязательство должно быть исполнено (статья 309 ГК РФ). Собственно, в комментируемом случае (в свете положений статьи 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью") основной вопрос и заключался в том, а возникло ли у ООО "Юг-Лико" обязательство по передаче Б. того имущества, которое она требовала? По существу, передача имущества общества участнику в счет оплаты его доли может быть осуществлена только по соглашению сторон: общество должно предложить конкретное имущество участнику, а участник должен согласиться на его принятие. Из комментируемого судебного акта видно, что на общем собрании участников от 17 октября 2002 года был утвержден перечень имущества, которое общество согласно было передать Б. в счет оплаты ее доли. Однако Б. не согласилась принять имущество в предложенном составе, требуя передать ей дополнительно некоторые производственные помещения. Согласия на это обществом дано не было, в связи с чем решение от 17 октября 2002 года было отменено. То есть стороны так и не достигли соглашения о порядке расчетов имуществом, в связи с чем у общества не возникло обязательства о передаче Б. имущества в натуре. Следовательно, суды первой и апелляционной инстанций приняли решение о понуждении ООО "Юг-Лико" к исполнению несуществующего обязательства. Однако данная ошибка была исправлена кассационной инстанцией, принявшей решение об отказе Б. в иске. Вместе с тем отказ в иске не означает утрату возможности для Б. требовать от общества выплаты действительной стоимости доли. Из комментируемого Постановления видно, что при рассмотрении дела была проведена экспертиза, которая определила действительную стоимость доли Б. в размере 156009 рублей. Эти денежные средства в соответствии со статьей 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" общество обязано выплатить Б. в любом случае. Комментируемый судебный акт свидетельствует также о том, что далеко не всегда суды правильно понимают положения статьи 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", касающиеся способов расчета между обществом и выходящим из ООО участником. Примером подобного рода может служить еще одно дело (Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 09.12.2004 N Ф08-5331/2004). Арбитражный суд Республики Северная Осетия-Алания отказал в удовлетворении иска Г. к обществу с ограниченной ответственностью "Строитель" о выплате действительной стоимости доли в связи с выходом из общества, мотивировав свое решение тем, что Г. отказался принять в счет оплаты своей доли предложенное ему имущество, а также в связи с тем, что у ООО "Строитель" отсутствуют денежные средства на расчетном счете. Апелляционная и кассационная инстанции, отменяя решение суда первой инстанции, исходили из того, что принятие участником имущества в счет оплаты доли в уставном капитале - право, а не обязанность участника. В случае отказа участника принять предложенное имущество общество обязано выплатить ему действительную стоимость доли. Вышестоящие судебные инстанции также указали на то, что действительная стоимость доли должна рассчитываться исходя из стоимости чистых активов, а не из стоимости основных средств, на чем настаивал ответчик (ООО "Строитель"). Не были приняты во внимание и доводы ответчика об отсутствии достаточных денежных средств на его расчетном счете, поскольку в соответствии со статьей 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" в случае подачи заявления о выходе участника из ООО у общества возникает ничем не обусловленное обязательство выплатить участнику действительную стоимость доли. Поэтому требования истца о выплате ему действительной стоимости доли в сумме 70 тысяч рублей были удовлетворены.
15. Постановление ФАС Поволжского округа от 02.09.2004 N А57-8952/03-2
Заключение соглашения, закрепляющего перечень подлежащего передаче выходящему из общества с ограниченной ответственностью участнику имущества, порождает обязательство, в соответствии с которым общество обязано передать участнику конкретное имущество в счет оплаты доли, а участник обязан это имущество принять. Отсутствие соглашения по данному вопросу (выраженного в отдельном документе, подписанном сторонами, либо объективированного в иной форме) не порождает соответствующих прав и обязанностей у сторон.
Комментарий
Изучение судебной практики по спорам, связанным с выходом участников из общества с ограниченной ответственностью, показывает, что важнейшее значение в случае принятия решения о компенсации стоимости доли участника передачей ему имущества имеет вопрос о согласовании перечня имущества, которое общество готово передать выходящему из общества участнику, а тот, в свою очередь - готов принять. Хотя закон ничего и не говорит о необходимости заключения соглашения между выходящим из ООО участником и обществом, передача имущества общества участнику в счет оплаты его доли по существу может быть осуществлена только по соглашению сторон: общество должно предложить конкретное имущество участнику, а участник должен согласиться на его принятие. Только в результате достигнутого соглашения у общества возникает обязанность передать, а у участника - обязанность принять соответствующее имущество. По своей юридической природе соглашение о передаче имущества общества участнику в связи с его выходом является договором (пункт 1 статьи 420 ГК РФ). Поэтому заключение такого соглашения должно подчиняться правилам заключения договоров, закрепленным главой 28 ГК РФ. Иными словами, для того чтобы соглашение приобрело юридическую силу, необходимо, чтобы стороны согласовали все его существенные условия, к числу которых, безусловно, относится перечень подлежащего передаче участнику имущества (статья 432 ГК РФ). Отсутствие соглашения по данному вопросу (выраженного в отдельном документе, подписанном сторонами, либо объективированного в иной форме) не порождает соответствующих прав и обязанностей у сторон, поскольку в таком случае отсутствует связывающее стороны обязательство. Иногда общество бывает крайне заинтересовано в том, чтобы участник вместо денег в счет оплаты доли принял какое-либо имущество общества (в том числе - ценные бумаги, права требования и т. п.). Однако отсутствие надлежащим образом оформленного соглашения приводит к тому, что даже при наличии неких предварительных договоренностей между обществом и участником по поводу подлежащего передаче в счет стоимости доли имущества реализовать эти соглашения оказывается невозможно. Характерным в этом отношении является дело, которое стало предметом рассмотрения Федерального арбитражного суда Поволжского округа. Е. обратился с иском к ООО "Восход - М" о взыскании действительной стоимости доли в связи с выходом из общества. Сумма требований составила 6665960 рублей. Арбитражный суд первой инстанции требования Е. удовлетворил. Апелляционная инстанция решение суда первой инстанции оставила в силе. Однако кассационная инстанция направила дело на новое рассмотрение в связи со следующим. Как установил суд, в своем заявлении о выходе из общества Е. просил выплатить ему 40% его доли имуществом, денежными средствами, долговыми обязательствами предприятия-должника и другими способами, предусмотренными законом и уставом. На общем собрании участников общества, состоявшемся 31 декабря 2002 года, принято решение о выплате Е. причитающейся доли имуществом в соответствии с законом и уставом. Вместе с тем в деле имеются доказательства, что Е. получил от общества некий вексель, который, по утверждению ответчика, был передан Е. в счет выплаты его доли. Следует сказать, что согласно статье 128 ГК РФ ценные бумаги (в том числе и векселя) являются одним из видов имущества. Следовательно, общество с ограниченной ответственностью (при наличии соответствующих условий, предусмотренных статьей 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью") вправе рассчитаться с выходящим из общества участником ценными бумагами, в том числе передать ему вексель. Поэтому утверждение ответчика о том, что расчет с Е. был осуществлен векселем, могло иметь под собой основание. Однако при этом ответчик (ООО "Восход - М"), с одной стороны, не представил в суд никаких документов, подтверждающих согласие Е. на оплату его долю векселем, а с другой стороны, ответчик не доказал, что между ним и истцом было достигнуто соглашение о компенсации действительной стоимости доли Е. передачей векселя. С учетом распределения бремени доказывания (статья 65 АПК РФ) следует признать, что вывод судов первой и апелляционной инстанций об отсутствии у Е. обязанности принять вексель в счет оплаты стоимости доли, имеет под собой серьезные основания. Вместе с тем нельзя не признать разумной и позицию кассационной инстанции, поскольку (судя по всему) обстоятельства, связанные с передачей векселя, были исследованы недостаточно тщательно. Вообще, исходя из предпринимательской практики, можно с большой долей вероятности предположить, что некое соглашение (возможно, неформальная договоренность) о расчетах векселем существовало, поскольку трудно представить себе ситуацию, при которой общество без серьезных к тому оснований выдает Е. вексель на большую сумму - наиболее вероятным основанием выдачи векселя (при сложившихся обстоятельствах) и были расчеты в связи с выходом Е. из общества. Однако так или иначе проблемы, с которыми столкнулось ООО "Восход-М", обусловлены одной - единственной причиной - отсутствием ясного, не допускающего двойного толкования соглашения о порядке расчетов в связи с выходом Е. из числа участников. Если бы такое соглашение было представлено суду, решение было бы вынесено в пользу ответчика. В ситуации же, когда закон уплату денег считает приоритетным способом расчетов с выходящими из общества участниками, даже минимальные сомнения в наличии соглашения между сторонами о расчетах посредством векселя при новом рассмотрении дела приведут к тому же результату - удовлетворению иска Е.
16. Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 28.09.2004 N Ф08-4323/2004
Поскольку здание магазина было передано выходящему из общества с ограниченной ответственностью участнику в ситуации, когда долги общества намного превышали его активы, общество было не вправе выплачивать выходящему участнику действительную стоимость доли, в том числе передавать в счет действительной стоимости доли имущество в натуре. При таких обстоятельствах суд признал действия по передаче здания вышедшему из общества участнику недействительной сделкой, как не соответствующей закону на основании статьи 168 ГК РФ.
Комментарий
Изучение судебной практики, связанной с рассмотрением споров, возникающих в связи с выходом участников из обществ с ограниченной ответственностью, показывает, что процедура выхода из ООО, предусмотренная статьей 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", может служить инструментом незаконного сокрытия активов от возможных кредиторов. Характерным примером таких действий служит комментируемое дело. Судебный спор возник в связи с передачей имущества (здания магазина) участнику ООО "Менгетау" С. в связи с его выходом из общества. ООО "Менгетау" обратилось в арбитражный суд с иском о признании недействительной (как не соответствующей закону - статья 168 ГК РФ) сделки по передаче имущества общества гражданину С. в счет оплаты его доли в связи с выходом из общества. Иск предъявлен в связи с начатой процедурой банкротства общества. Решением суда первой инстанции, оставленным в силе апелляционной инстанцией, исковые требования удовлетворены. Кассационная инстанция также признала законность решений судов нижестоящих инстанций. Суды установили, что выход С. из общества был осуществлен при следующих обстоятельствах. До 16 октября 2001 года С. являлся единственным участником ООО "Менгетау" - владельцем 100% доли в уставном капитале общества (размер которого составлял 766837 рублей). 16 октября 2001 года С. продал 1% своей доли в уставном капитале общества гражданину Б. за 7668 рублей 37 копеек, а вскоре после этого, 9 ноября 2001 года, подал заявление о выходе из общества. В этот же день (9 ноября 2001 года) заявление С. о выходе из общества было удовлетворено общим собранием участников: в счет оплаты доли С. выделено здание магазина площадью 701,2 кв. м, балансовой стоимостью 759168 рублей. По акту здание было передано С. 14 ноября 2001 года, а государственная регистрация права собственности С. на спорное здание осуществлена 10 декабря 2001 года. Даже не касаясь иных аспектов сделки, можно сказать, что здание было передано С. с серьезными нарушениями закона просто исходя из сроков, в течение которых была завершена процедура выхода С. из общества. Дело в том, что в соответствии со статьей 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" выплата действительной стоимости доли выходящему из общества участнику (в том числе и в виде имущества) должна быть осуществлена в течение шести месяцев с момента окончания финансового года, в течение которого подано заявление о выходе. То есть в комментируемом случае решение о передаче здания С. и сама передача могли осуществиться лишь в период с 1 января по 1 июля 2002 года. Однако, как установил суд, передача здания в собственность С. состоялась гораздо раньше - еще до завершения соответствующего финансового года. В связи с передачей имущества С. ранее установленного Законом срока, общество не имело возможности выполнить требования Закона об определении действительной стоимости его доли, поскольку подлежащая выплате действительная стоимость доли должна определяться на основании данных бухгалтерской отчетности по итогам года, в течение которого было подано заявление о выходе (статья 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"). То есть в данном случае действительную стоимость доли общество должно было определить по состоянию на 1 января 2002 года. Однако к этой дате процедура выхода С. из общества была полностью завершена - в том числе на него оформлено право собственности на здание магазина. Помимо нарушения сроков передачи имущества С. (и отсутствия в связи с этим возможности рассчитать действительную стоимость доли по состоянию на указанную Законом дату), суд установил также ряд других серьезных нарушений. Так, в соответствии с пунктом 2 статьи 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" в случае выхода участника из общества ему должна быть выплачена действительная стоимость его доли, определяемая на основании данных бухгалтерской отчетности общества, либо с согласия участника выдано в натуре имущество такой же стоимости. Статья 14 ФЗ "Об ООО" устанавливает, что действительная стоимость доли участника определяется как часть стоимости чистых активов общества, пропорциональная размеру его доли. Кроме того, согласно пункту 3 статьи 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" выплата стоимости доли осуществляется за счет разницы между стоимостью чистых активов и размером уставного капитала общества. Однако при рассмотрении дела суды установили, что стоимость чистых активов ООО "Менгетау" составляла отрицательную величину (минус 2 млн. 584 тыс. 219 рублей), то есть долги общества превышали стоимость его имущества и иных активов более чем на 2,5 млн. рублей. При таких обстоятельствах доля С. не стоила ровным счетом ничего. И он не имел права на получение каких - либо средств (или имущества) в счет стоимости своей доли. Таким образом, при выходе С. из общества было допущено большое число нарушений, что позволило суду сделать вывод о несоответствии действий ООО "Менгетау" и самого С. Закону и признать передачу С. здания в связи с выходом из ООО "Менгетау" недействительной сделкой в соответствии со статьей 168 ГК РФ. Оценка судом действий по передаче имущества С. как сделки основана на статье 155 ГК РФ. Согласно этой норме сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Передача обществом участнику своего имущества отвечает данному определению в полной мере. Действительно, в результате передачи здания право собственности на него у общества с ограниченной ответственностью "Менгетау" прекратилось, а у С., наоборот, возникло. Поскольку передача имущества является сделкой, у суда были все основания оценивать эту передачу с позиции соответствия ее закону, в том числе применить нормы ГК РФ о недействительных сделках при наличии к этому оснований. Вообще совершенная С. и ООО "Менгетау" сделка попадает под действие статьи 10 ГК РФ. Согласно этой норме не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. В рассматриваемом случае вполне можно говорить о злоупотреблении правом со стороны С., поскольку все действия, связанные с выходом из ООО "Менгетау", С. совершил с единственной целью: зная о наличии огромной задолженности общества перед кредиторами, в целях предотвращения возможного обращения взыскания на имущество общества, С. в рамках процедуры выхода из общества вывел из общества наиболее ценный актив - здание магазина. То есть фактически С. преследовал противоправную цель причинения вреда законным интересам кредиторов общества. Все действия С. говорят именно об этом. Во-первых, буквально за несколько недель до выхода из ООО (видимо, эти несколько недель требовались С. для того, чтобы зарегистрировать изменения в учредительных документах) он вводит в состав участников общества Б. Смысл этой операции, с точки зрения целей, которые преследовал С., понятен - единственный участник не может выйти из общества в порядке, определяемом статьей 94 ГК РФ и статьей 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", поскольку это будет фактически означать начало официальной процедуры ликвидации общества. А эта процедура была невыгодна С., так как в соответствии с установленным порядком (статьи 61 - 64 ГК РФ) обязательно должны удовлетворяться требования кредиторов, в том числе - за счет имущества юридического лица (в случае недостатка у организации денежных средств). Поскольку, как установил суд, ООО "Менгетау" на момент выхода С. из общества фактически уже являлось несостоятельным должником, при такой процедуре С. не мог "спасти" свой наиболее ценный актив (здание), поскольку магазин был бы продан за долги. Соответственно, С. пошел иным путем, однако и здесь им было допущено огромное число грубых нарушений закона, которые, в конечном счете, и привели к признанию недействительной сделки по передаче С. здания магазина в собственность. Безусловно, основное нарушение, которое позволило суду вынести комментируемое решение, заключалось в том, что в момент передачи здания магазина в собственность С. в ООО "Менгетау" чистые активы отсутствовали - по данным бухгалтерской отчетности долги общества в этот период во много раз превышали стоимость имущества и других активов общества. При рассмотрении комментируемого дела суды выявили явное злоупотребление правом как со стороны самого С., так и со стороны общества (статья 10 ГК РФ). Однако в соответствии со статьей 10 действия участников незаконной сделки квалифицированы не были. Следует сказать, что суды крайне редко обращаются к статье 10 ГК РФ, хотя случаи злоупотребления правом со стороны участников гражданских правоотношений - явление довольно распространенное. Вместе с тем, иногда суды все-таки ссылаются на статью 10 ГК РФ, как это произошло при рассмотрении одного из дел Федеральным арбитражным судом Уральского округа (Постановление ФАС Уральского округа от 27.12.2004 N Ф09-4278/04-ГК). Л. предъявила иск к ООО "Лаки" о взыскании действительной стоимости доли в связи с выходом из общества в сумме 2550 рублей, увеличив затем сумму иска до 533924 рублей. Заявление о выходе было подано Л. 15 ноября 2000 года. То есть действительная стоимость доли Л. должна была рассчитываться на основании данных бухгалтерской отчетности общества за 2000 год. При рассмотрении дела выяснилось, что по состоянию на 1 января 2000 года стоимость чистых активов, исходя из размера которых и должна определяться стоимость доли, составляла нулевую величину, а по состоянию на 1 января 2001 года чистые активы имели отрицательное значение. Это означало, что никаких обязательств по выплате Л. действительной стоимости доли у общества перед Л. не было, поскольку согласно данным бухгалтерской отчетности ее доля стоила 0 рублей 00 копеек (статья 14 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Установив, что средств, за счет которых Л. могла быть выплачена действительная стоимость доли, ООО "Лаки" не имеет, суд вместе с тем выяснил, что все это время Л. являлась главным бухгалтером общества. То есть Л. была прекрасно осведомлена об отсутствии каких-либо активов в обществе и, следовательно, об отсутствии у общества обязательств по выплате действительной стоимости ее доли. Эти обстоятельства дали основания суду сделать вывод, что, требуя от общества выплаты крупных сумм и достоверно зная об отсутствии у общества соответствующих обязательств, Л. фактически злоупотребляет правом, нарушая тем самым требования статьи 10 ГК РФ.
17. Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 16.09.2004 N Ф08-4158/2004
Отдельные виды имущества, принадлежащего обществу с ограниченной ответственностью, не могут быть переданы выходящим из общества участникам даже при наличии соглашения между обществом и участниками. В частности, невозможна передача участникам объектов недвижимости, относящихся к памятникам истории, в случае если такая передача приводит к образованию долевой собственности, так как это запрещено статьей 54 Федерального закона "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации".
Комментарий
Следует указать, что далеко не всегда достигнутая сторонами договоренность о перечне имущества, подлежащего передаче участникам общества с ограниченной ответственностью в связи с их выходом из общества, служит гарантией благополучного завершения процедуры выхода участников из общества. В комментируемом деле по иску участников ООО "Элегант" к обществу о признании недействительным решения общего собрания участников, отменившего свое решение о выделе в счет компенсации стоимости доли вышедших участников в натуре имело место добросовестное заблуждение общества и его участников по поводу правового режима здания, которое и стало причиной многочисленных судебных споров. Стороны (ООО "Элегант" и выходящие из общества участники) договорились об имуществе, которое подлежало передаче участникам в счет действительной стоимости их долей. Решением общего собрания участников от 1 февраля 2002 года каждому из выходящих из общества участников выделена часть площади торгового зала, подвала и помещения в здании магазина, принадлежащего ООО "Элегант". Однако Ейский филиал учреждения юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним на территории Краснодарского края отказался зарегистрировать право собственности вышедших из ООО участников на часть здания магазина. В качестве причины для отказа в регистрации права было указано на незаконность выделения части помещения выходящим из общества участникам. Причиной отказа послужило то, что здание, в котором выходящим из общества участникам были выделены площади, является памятником истории. В соответствии со статьей 54 ФЗ N 73-ФЗ от 25 июня 2002 года "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации" выдел долей в натуре собственникам памятников истории не осуществляется. Из комментируемого судебного акта видно, что участники уже обращались в суд с исками о признании за ними права собственности на те части здания, которые им были выделены в соответствии с решением общего собрания от 1 февраля 2002 года. Поскольку Закон (статья 54 ФЗ "Об объектах культурного наследия") прямо запрещает распоряжаться имуществом тем способом, о котором договорились ООО "Элегант" и выходящие из общества участники, в иске о передаче в натуре части здания в счет компенсации стоимости долей было отказано. То есть незаконность действий общества и участников была подтверждена вступившими в силу судебными решениями. Вместе с тем, указанный Закон не запрещает общую совместную собственность на памятники истории. В соответствии с пунктом 4 статьи 244 ГК РФ в случаях, когда имущество не подлежит разделу в силу закона, возникает общая совместная собственность. Поэтому в принципе (если этого очень желали ООО "Элегант" и выходящие из общества участники) можно было попытаться зарегистрировать право общей совместной собственности ООО "Элегант" и участников на здание, являющееся памятником истории, а в договоре между ООО и участниками собственности определить порядок владения, пользования и распоряжения зданием. В этом договоре можно было бы установить, какими именно помещениями пользуется общество, а какими - участники, каким образом распределяются расходы по содержанию здания и т. п. Представляется, что такое решение возникшей проблемы не противоречит положениям ФЗ "Об объектах культурного наследия..." и соответствует положениям статьи 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью". Следует также отметить, что практический смысл заявленного иска о признании недействительным решения общего собрания участников ООО об отмене решения о выделе части имущества общества в натуре, при том, что в исках о признании права собственности на часть спорного здания отказано другими судебными решениями, не вполне ясен. Это связано с тем, что независимо от решения по комментируемому делу реализовать решение общего собрания участников от 1 февраля 2002 года о передаче выходящим из общества участникам имущества в натуре все равно невозможно - этому препятствуют вступившие в законную силу судебные акты об отказе в признании права собственности за вышедшими из общества участниками на спорную часть здания. Сложившуюся ситуацию можно рассмотреть также и с иной точки зрения. Дело в том, что из пункта 2 статьи 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" можно сделать вывод, что передача имущества общества участнику в счет оплаты его доли может быть осуществлена только по соглашению сторон: общество должно предложить конкретное имущество участнику, а участник должен согласиться на его принятие. Только в результате достигнутого соглашения у общества возникает обязанность передать, а у участника - обязанность принять соответствующее имущество. По своей юридической природе соглашение о передаче имущества общества участнику в связи с его выходом является договором (пункт 1 статьи 420 ГК РФ). Договоры, в свою очередь, относятся к числу двусторонних сделок (статья 154 ГК РФ). На договор, как и на любую иную сделку, распространяются положения параграфа 2 главы 9 ГК РФ о недействительности сделок. Отказывая в признании права участников ООО на долю в недвижимом имуществе по другим искам, суды фактически исходили из того, что соглашение о передаче участникам части здания в натуре не соответствует закону, то есть согласно статье 168 ГК РФ такое соглашение является ничтожной сделкой.
18. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 30.06.2004 N А21-11853/03-С2
Просрочка в выплате действительной стоимости доли выходящему из общества с ограниченной ответственностью участнику является основанием для взыскания с недобросовестного должника процентов за пользование чужими денежными средствами в порядке статьи 395 ГК. Общество может быть освобождено от уплаты процентов за пользование чужими денежными средствами в случае недобросовестных действий кредитора (вышедшего из общества участника) по основаниям, предусмотренным статьей 406 ГК РФ.
Комментарий
Федеральный закон "Об обществах с ограниченной ответственностью" устанавливает конкретный срок исполнения обществом своей обязанности перед вышедшим из общества участником по выплате ему действительной стоимости доли. В соответствии с пунктом 3 статьи 26 ФЗ "Об ООО" действительная стоимость доли должна быть выплачена выходящему из общества участнику в течение шести месяцев с момента окончания финансового года, в течение которого подано заявление о выходе из общества. То есть общество должно выполнить свои обязательства по выплате стоимости доли не позднее 1 июля года, следующего за годом, в течение которого участник вышел из общества. Поскольку выплата действительной стоимости доли выходящему из общества с ограниченной ответственностью участнику является денежным обязательством, в случае его просрочки у участника возникает право требовать уплаты процентов за пользование чужими денежными средствами в порядке статьи 395 ГК РФ. В связи с выходом из ООО "Галантерея" бывший участник общества Е. обратилась с иском о взыскании с общества процентов за пользование чужими денежными средствами в связи с допущенной ответчиком просрочкой в выплате стоимости доли. Арбитражный суд в удовлетворении иска отказал. Кассационная инстанция подтвердила законность решения суда первой инстанции. При рассмотрении иска было установлено следующее. 28 декабря 2000 года Е. обратилась к обществу с заявлением о выходе из общества и с требованием передать ей в счет стоимости ее доли, которая составляла 10,78% в уставном капитале, часть имущества общества в виде нежилых помещений. Поскольку передача имущества участнику в счет стоимости доли является правом, а не обязанностью общества, ООО "Галантерея" отказало Е. в передаче имущества. Тем не менее у общества в силу пункта 2 статьи 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" возникла обязанность выплатить Е. действительную стоимость доли. Срок исполнения данного денежного обязательства наступил 1 июля 2001 года. Однако реально денежные средства в сумме 170306 рублей (стоимость доли Е.) были получены истицей лишь 17 ноября 2003 года. В соответствии со статьей 395 ГК РФ за пользование чужими денежными средствами вследствие их неправомерного удержания, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате либо неосновательного получения или сбережения за счет другого лица подлежат уплате проценты на сумму этих средств. Поскольку ООО "Галантерея" допустило просрочку в выплате действительной стоимости доли, Е. посчитала, что имеет право на взыскание процентов в порядке статьи 395 ГК РФ. Однако суд пришел к выводу, что в иске должно быть отказано ввиду отсутствия в действиях ООО "Галантерея" вины. При этом суд сослался на пункты 1 и 3 статьи 406 ГК РФ. Согласно пункту 1 статьи 406 ГК РФ кредитор (а в нашем случае кредитором является Е., поскольку именно она выступает субъектом требования по денежному обязательству) считается просрочившим, если он отказался принять предложенное должником надлежащее исполнение или не совершил действий, предусмотренных законом, иными правовыми актами или договором либо вытекающих из обычаев делового оборота или из существа обязательства, до совершения которых должник не мог исполнить своего обязательства. В соответствии с пунктом 3 статьи 406 ГК РФ по денежному обязательству должник не обязан платить проценты за время просрочки кредитора. Таким образом, для оценки того, имела ли Е. право взыскать с ООО "Галантерея" проценты за пользование чужими денежными средствами, необходимо было установить, во-первых, отказывалась ли Е. принять надлежащее исполнение от ООО и, во-вторых, действительно ли Е. не совершила тех действий, до совершения которых должник не мог исполнить своего обязательства. Суд установил, что ООО "Галантерея" неоднократно извещало Е. о том, что она может получить действительную стоимость доли, однако Е. не предпринимала вплоть до 17 ноября 2003 года никаких действий, чтобы принять предложенное ответчиком исполнение - судя по всему, Е. просто не являлась, чтобы получить соответствующие денежные суммы из кассы общества. Однако представляется, что такое поведение Е. не может столь однозначно расцениваться как препятствующее обществу выполнить перед ней свои обязательства. Установленные судом обстоятельства свидетельствуют об уклонении Е. от принятия долга. Однако для должника такое поведение кредитора не препятствует надлежащему и своевременному исполнению денежного обязательства. Дело в том, что согласно подпункту 4 пункта 1 статьи 327 ГК РФ в случае уклонения кредитора от принятия исполнения или иной просрочки с его стороны должник вправе внести причитающиеся с него деньги в депозит нотариуса. В сложившейся ситуации ООО "Галантерея" вполне могло поступить так, как это предписывает статья 327 ГК РФ. Однако этого сделано не было. К сожалению, данное обстоятельство не получило в комментируемом судебном акте надлежащей оценки. Еще одно обстоятельство, которое не получило освещения в комментируемом Постановлении, заключается в том, что согласно пункту 3 статьи 401 ГК РФ лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность и при отсутствии вины. ООО "Галантерея" является организацией предпринимательской, поэтому в данном конкретном случае отсутствие вины ООО в просрочке исполнения обязательства не может служить основанием для освобождения ООО "Галантерея" от ответственности за ненадлежащее исполнение своего обязательства. Вместе с тем в удовлетворении иска Е. могло быть отказано по иному основанию. Поскольку суд установил, что Е. пытается взыскать с общества проценты за просрочку исполнения обязательств в ситуации, когда сама Е. уклонялась от принятия надлежащего исполнения, можно говорить о том, что Е. допускает злоупотребление правом. А в такой ситуации согласно статье 10 ГК РФ суд вправе отказать в защите принадлежащего Е. права.
19. Постановление ФАС Уральского округа от 12.01.2005 N Ф09-4334/04-ГК
Заявление о выходе из общества с ограниченной ответственностью может быть признано недействительным по основаниям, предусмотренным для недействительных сделок, предусмотренных параграфом 2 главы 9 Гражданского кодекса РФ.
Комментарий
Возможность для участника выйти из общества с ограниченной ответственностью и порядок осуществления выхода из ООО закреплены статьей 94 ГК РФ и статьей 26 Федерального закона N 14-ФЗ от 8 февраля 1998 года "Об обществах с ограниченной ответственностью". Указанные нормы закрепляют безусловное право любого участника общества с ограниченной ответственностью в любое время выйти из общества. Заявление участника о выходе из общества с ограниченной ответственностью представляет собой одностороннюю сделку. Подобный вывод следует из определения сделки, которое дается в статье 153 ГК РФ. Согласно этой норме сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Действительно, подавая заявление о выходе из общества с ограниченной ответственностью, участник общества преследует определенную юридическую цель - прекратить существующие между ним и обществом правоотношения, вытекающие из его участия в обществе, а также получить причитающееся ему по закону возмещение (денежные средства, соответствующие действительной стоимости его доли, либо имущество в натуре - при условии, если такой способ расчетов будет предложен обществом и участника устроит перечень предложенного обществом имущества). Односторонний характер сделки по выходу участника из общества определяется тем, что для наступления соответствующих юридических последствий достаточно волеизъявления самого участника - согласия на выход из общества самого общества или других участников не требуется. Сам факт подачи участником заявления о выходе порождает предусмотренные законом последствия: с даты подачи заявления о выходе лицо утрачивает права участника ООО и с этого же момента у ООО возникает обязанность выплатить участнику в предусмотренные законом сроки и в установленном законом размере действительную стоимость его доли (статья 94 ГК РФ, статья 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"). Высшие судебные инстанции также рассматривают выход участника из общества с ограниченной ответственностью в качестве сделки. Так, в пункте 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ N 90/14 от 9 декабря 1999 года указано следующее: "Исходя из пункта 2 статьи 26 Закона подача заявления участником общества порождает правовые последствия, предусмотренные этой нормой, которые не могут быть изменены в одностороннем порядке. Вместе с тем это обстоятельство не лишает участника права в случае отказа общества удовлетворить его просьбу об отзыве заявления о выходе из общества оспорить такое заявление в судебном порядке применительно к правилам о недействительности сделок, предусмотренным Гражданским кодексом Российской Федерации (например, по мотивам подачи заявления под влиянием насилия, угрозы либо в момент, когда участник общества находился в таком состоянии, что не был способен понимать значение своих действий или руководить ими)". Таким образом, заявление о выходе из общества с ограниченной ответственностью может быть признано недействительным по основаниям, предусмотренным для недействительных сделок, предусмотренных параграфом 2 главы 9 Гражданского кодекса РФ. Иски о признании недействительными заявлений о выходе из общества встречаются в судебной практике относительно редко. Одним из таких редких случаев служит комментируемое дело. Решением Арбитражного суда Оренбургской области удовлетворен иск К. к обществу с ограниченной ответственностью "Ткани" о признании недействительным ее заявления о выходе из общества по основаниям, предусмотренным статьей 178 ГК РФ. Суды апелляционной и кассационной инстанций подтвердили законность и обоснованность принятого судом первой инстанции решения. Согласно статье 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения. При этом, как указано в статье 178 ГК РФ, существенное значение имеет, в частности, заблуждение относительно природы сделки. При рассмотрении иска суд установил следующее. 30 августа 2002 года К., являясь участником ООО "Ткани" обратилась с заявлением с просьбой уволить ее по собственному желанию с момента получения доли учредителя в натуре (в виде части помещений). В дополнение к данному заявлению К. в заявлении от 31 августа 2002 года просила выделить причитающуюся долю в натуре, указав при этом, что после надлежащей регистрации выделенной ей доли будет подано заявление об увольнении по собственному желанию. Для того чтобы принять законное и обоснованное решение, суд фактически должен установить подлинные цели К., связанные с подачей заявлений. Оценивая все обстоятельства, связанные с подачей спорных заявлений, суд принял во внимание целый ряд иных документов, в том числе ответ директора ООО "Ткани" от 11 ноября 2002 года. Проанализировав эти документы, а также поведение К. после подачи заявления, суд пришел к выводу, что К. не имела намерения выйти из общества. Кроме того, суд посчитал доказанным, что при подаче заявления К. не предполагала, что оно может быть расценено как заявление о выходе из общества, то есть К. заблуждалась относительно предмета и последствий своего заявления. Из комментируемого Постановления можно сделать вывод, что К. нигде, ни в одном из своих заявлений не указала ясно и недвусмысленно на то, что она желает выйти из общества. При таких обстоятельствах, стремясь получить часть имущества общества пропорционально своей доле, она действительно, как человек, не обладающий специальными знаниями, могла не знать, что передача части имущества в счет доли влечет прекращение ее участия в обществе. В практике (в судебной практике в том числе) достаточно часто встречаются случаи, когда участники ООО требуют передачи им в натуре части имущества общества, не указывая при этом в своих заявлениях о желании выйти из общества. Зачастую в таких случаях соответствующее общество с большой радостью пользуется представившейся возможностью избавиться от "лишнего" участника - особенно если стоимость причитающейся участнику доли невелика. Общество отказывается выдать участнику имущество (на что оно имеет полное законное право) и начинает процедуру вывода участника из общества. В таких случаях, как это видно из комментируемого дела, предъявление иска о признании заявления недействительным как сделки, совершенной под влиянием заблуждения (статья 178 ГК РФ), может быть очень эффективным средством исправления участником допущенной ошибки. Единственное, что необходимо при этом помнить, - сделка, совершенная под влиянием заблуждения, - оспоримая сделка. Для оспаривания такого рода сделок (пункт 2 статьи 181 ГК РФ) установлен сокращенный срок исковой давности (1 год).
20. Постановление ФАС Уральского округа от 08.12.2004 N Ф09-217/04-ГК
Исходя из положений статьи 12 ГК РФ, иск об определении действительной стоимости доли выходящего из общества с ограниченной ответственностью участника должен быть отнесен к такому способу защиты гражданских прав, как признание права, поскольку принятие судом решения об определении действительной стоимости доли участника фактически означает признание за участником права при выходе из общества на соответствующую денежную компенсацию или на часть имущества общества в натуре, стоимость которого соответствует установленной судом действительной стоимости доли.
Комментарий
Комментируемое дело интересно тем, что предметом исковых требований стало определение размера действительной стоимости доли вышедшего из общества с ограниченной ответственностью участника. Такие споры в судебной практике встречаются достаточно редко. В подавляющем большинстве случаев вопрос о размере действительной стоимости доли выходящего из общества участника рассматривается при рассмотрении исков о взыскании стоимости доли с ООО и относится к предмету доказывания по подобного рода искам. В данном случае, как видно из комментируемого Постановления, участник ООО "Универсалтехсервис" ранее уже предъявлял иск к ответчику о взыскании стоимости доли в связи с выходом из общества в 2001 году. Решением арбитражного суда от 17 декабря 2002 года, которое вступило в законную силу, в пользу Ш. взыскано 15200 рублей части действительной стоимости его доли. Однако, судя по всему, указанную сумму Ш. посчитал недостаточной и предъявил новый иск - об определении действительной стоимости доли, который и стал предметом рассмотрения в комментируемом деле. Решением Арбитражного суда Удмуртской Республики в иске Ш. об определении действительной стоимости доли в имуществе ООО "Универсалтехсервис" было отказано. Отказ в удовлетворении иска мотивирован тем, что Ш. уже заявлял иск о взыскании действительной стоимости доли, и при рассмотрении этого иска в рамках другого арбитражного дела суд уже рассмотрел вопрос о действительной стоимости доли Ш. Однако апелляционная и кассационная инстанции с выводами суда первой инстанции не согласились: апелляционная инстанция вынесла Постановление, которым была определена действительная стоимость доли Ш. в сумме 654000 рублей. Кассационная инстанция оставила в силе Постановление апелляционной инстанции. Оценить мотивы, по которым суд первой инстанции и суды апелляционной и кассационной инстанций пришли к столь противоположным выводам, сложно, поскольку позиции судов по этому вопросу представлены в комментируемом Постановлении довольно кратко. Однако можно предположить, что апелляционная и кассационная инстанции исходили из следующего. Согласно части 2 статьи 69 АПК РФ (на которую ссылается ответчик, возражая против удовлетворения иска) обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица. Таким образом, по буквальному смыслу данной нормы не подлежат доказыванию вновь те обстоятельства, которые были признаны существующими решением арбитражного суда по другому делу в результате осуществленной этим судом процедуры доказывания, то есть в результате изучения и оценки представленных участвующими в деле лицами различных доказательств. Возможно, что в комментируемом случае Ш. при рассмотрении иска о взыскании с ответчика стоимости доли не возражал против той суммы, которая была рассчитана ответчиком, и не представил каких-либо доказательств, опровергающих сделанный ООО "Универсалтехсервис" расчет стоимости его доли. По этой причине суду не было необходимости исследовать вопрос о стоимости доли Ш., в связи с чем суд положил в основу своего решения о взыскании в пользу Ш. стоимости его доли факты, которые не были исследованы (в связи с отсутствием возражений сторон) в судебном заседании. Возможно, что именно в силу этих обстоятельств апелляционная и кассационная инстанции не признали, что действительная стоимость доли должна быть признана установленной по ранее рассмотренному делу. Однако все же позиция ответчика (и суда первой инстанции) в данном вопросе представляется более предпочтительной как более соответствующая статье 69 АПК РФ. Дело в том, что (за исключением случаев, предусмотренных статьей 70 АПК РФ) трудно представить себе ситуацию, когда арбитражный суд выносит решение в отсутствие каких-либо доказательств. Любой документ, содержащий имеющие значение для дела сведения, представленный участниками арбитражного процесса в установленном порядке, является доказательством и, соответственно, изучается и оценивается судом по правилам, установленным АПК РФ. Поэтому сложно говорить о том, что, вынося решение о взыскании с ответчика стоимости доли в сумме 15200 рублей, арбитражный суд при рассмотрении этих требований не исследовал вопрос о размере доли, принадлежащей истцу. Тем не менее комментируемое дело показывает, что иски об определении действительной стоимости доли выходящих из ООО участников вполне могут использоваться в качестве эффективного юридического инструмента при защите участниками своих прав. Исходя из положений статьи 12 ГК РФ, возникший спор, скорее всего, следует отнести к такому способу защиты гражданских прав, как признание права. Такой вывод основан на том, что принятие решения об определении действительной стоимости доли участника фактически означает признание за участником права (при соблюдении других установленных законом условий) на соответствующую денежную компенсацию или на часть имущества общества в натуре, стоимость которого соответствует действительной стоимости доли. В комментируемом деле суд рассмотрел требования об определении действительной стоимости доли участника ООО и вынес решение по иску, не признав преюдициального значения за решением арбитражного суда по другому делу, в котором также рассматривался этот вопрос. Однако в большинстве других случаев подобные решения принимаются судами во внимание, и факты, установленные такими решениями, не доказываются вновь при рассмотрении споров между теми же лицами (часть 2 статьи 69 АПК РФ). Примером такого рода дела может служить спор между Г. и обществом с ограниченной ответственностью "НовТехСтрой" (Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 27.09.2004 N А43-14578/2003-5-533). При рассмотрении иска суд руководствовался вступившим в законную силу решением арбитражного суда по другому делу, которым установлено, что размер доли Г. составляет 33% уставного капитала, вопреки заявлениям представителя ООО "НовТехСтрой" о том, что доля Г. в уставном капитале составляет лишь 1,27%. Такой подход в полной мере соответствует закону. Вместе с тем решение суда о взыскании с ответчика суммы дивидендов вызывает определенные вопросы. Как видно из Постановления N А43-14578/2003-5-533, Г. обратился с заявлением о выходе из общества 25 сентября 2002 года. Предъявив иск о взыскании с ответчика (ООО "НовТехСтрой") действительной стоимости доли, он одновременно заявил требования о выплате дивидендов за 2002 год. При этом требования об уплате дивидендов были удовлетворены. Как видно из комментируемого Постановления, решение о выплате дивидендов за 2002 год было принято общим собранием участников ООО 21 марта 2003 года. То есть к моменту вынесения решения о выплате дивидендов Г. в течение 6 месяцев уже не являлся участником общества. Тем не менее, удовлетворяя требование о выплате дивидендов, суд указал, что факт выхода участника из общества до окончания финансового года не лишает его права на получение дивидендов по итогам года. Однако столь категоричный вывод не следует из положений Закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Согласно статье 28 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" прибыль ООО может распределяться только между его участниками. Г. к моменту принятия решения о распределении прибыли участником ООО "НовТехСтрой" уже не являлся, поскольку с 27 сентября 2002 года (даты подачи заявления о выходе) его доля перешла к обществу. Каких-либо норм, обязывающих общество распределять чистую прибыль также и между выбывшими участниками, в законе не имеется. Поэтому не вполне ясно, какими положениями закона руководствовался суд, удовлетворяя иск о взыскании дивидендов.
21. Постановление ФАС Уральского округа от 15.11.2004 N Ф09-3815/04-ГК
В случае отказа общества с ограниченной ответственностью выплатить вышедшему из ООО участнику действительную стоимость доли, участник вправе предъявить иск о взыскании с ООО действительной стоимости доли (согласно статье 12 ГК РФ такое требование является требованием о присуждении к исполнению обязанности в натуре) либо потребовать взыскания с недобросовестного должника неосновательного обогащения по правилам, установленным главой 60 ГК РФ.
Комментарий
Арбитражный суд Республики Удмуртия удовлетворил иск К. к обществу с ограниченной ответственностью "Магазин N 30", взыскав с ответчика сумму неосновательного обогащения 24125 рублей 14 копеек. Постановлением апелляционной инстанции решение суда первой инстанции изменено и с ответчика взыскано 22079 руб. неосновательного обогащения, в остальной части иска отказано. Кассационная инстанция оставила в силе Постановление апелляционной инстанции, признав его законным и обоснованным. Спор возник в связи с тем, что ООО "Магазин N 30" выплатило К. в связи с ее выходом из общества сумму, которая, по мнению истицы, значительно меньше действительной стоимости ее доли: по мнению К., действительная стоимость ее доли составила 60256 рублей, в то время как общество выплатило ей в связи с выходом их общества 36130 рублей 86 копеек. При этом действительная стоимость доли К. должна была определяться на основании данных бухгалтерской отчетности за 2001 год, поскольку заявление о выходе из ООО "Магазин N 31" К. подала 17 декабря 2001 года (статья 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"). В ситуации, когда вышедший из общества с ограниченной ответственностью участник считает, что его право на получение действительной стоимости доли нарушено, существуют два способа защиты нарушенного права. Во-первых, можно предъявить иск о взыскании действительной стоимости доли. Подобный образ действий возможен и в случаях, когда обществом с ограниченной ответственностью выплачена лишь часть действительной стоимости доли. Такие иски достаточно часто встречаются в судебной практике. Они представляют собой один из способов защиты гражданских прав, предусмотренных статьей 12 ГК РФ, а именно присуждение к исполнению обязанности в натуре. Действительно, в соответствии со статьей 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" в момент подачи заявления о выходе участника из общества с ограниченной ответственностью у ООО возникает перед участником обязательство выплатить участнику действительную стоимость доли в срок не позднее шести месяцев после окончания года, в течение которого было подано заявление о выходе. Таким образом, требование о выплате действительной стоимости доли (в полном объеме или частично) есть, по сути. требование о присуждении к исполнению обязанности в натуре, поскольку обязанность общества перед ООО носит характер денежного обязательства. В то же время полный или частичный отказ общества с ограниченной ответственностью выплатить участнику действительную стоимость доли порождает ситуацию, когда общество, начиная с даты, до которой оно обязано выплатить участнику стоимость доли, оказывается в положении просрочившего должника. Просрочка исполнения денежного обязательства означает незаконное удержание недобросовестным должником соответствующих денежных сумм, то есть неосновательное обогащение. Согласно статье 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество. Таким образом, сбереженные обществом с ограниченной ответственностью денежные средства вследствие отказа общества с ограниченной ответственностью выплатить выходящему из ООО участнику действительную стоимость доли отвечают признакам неосновательного обогащения, закрепленным статьей 1102 ГК РФ. Поэтому (помимо предъявления исков о взыскании действительной стоимости доли) возможен другой путь - защита нарушенного права с применением механизмов, предусмотренных главой 60 ГК РФ, то есть предъявление требований о взыскании неосновательного обогащения. Следует, однако, заметить, что юридические последствия, а также круг обстоятельств, подлежащих доказыванию в обоих случаях, практически одинаков. Существует, однако небольшая разница, связанная со сроками, в течение которых могут быть предъявлены соответствующие иски. Так, иск о взыскании действительной стоимости доли (то есть иск о присуждении к исполнению обязанности в натуре) может быть предъявлен в любой момент после возникновения у общества с ограниченной ответственностью обязанности выплатить стоимость доли выходящему из общества участнику (а такая обязанность у ООО возникает с 1 января года, следующего за годом, в течение которого было подано заявление участника о выходе из ООО). Дополнительным условием для удовлетворения такого иска будет представление доказательств, подтверждающих, что ООО отказывается выполнить свою обязанность по выплате стоимости доли, либо доказательств того, что эта обязанность выполнена обществом лишь частично. Иск же о неосновательном обогащении может быть предъявлен только при наступлении просрочки должника, то есть с 1 июля года, следующего за годом, в течение которого было подано заявление участника о выходе из ООО. До указанной даты (то есть до 1 июля) никаких оснований говорить о том, что ООО неправомерно удерживает причитающиеся вышедшему из общества участнику денежные средства, не имеется.
22. Постановление ФАС Уральского округа от 02.09.2004 N Ф09-2876/04-ГК
Суд отказал вышедшему из общества с ограниченной ответственностью участнику в удовлетворении иска, поскольку в момент предъявления иска срок исполнения обязательства ООО по расчету и выплате действительной стоимости его доли еще не наступил.
Комментарий
При возникновении конфликта, в том числе разногласий при выходе участника из общества с ограниченной ответственностью, очень важно правильно выбрать способ защиты нарушенного права, заранее оценить возможные последствия тех или иных (в том числе - процессуальных) действий. Комментируемое дело является характерным примером того, как допущенные еще на стадии оценки ситуации ошибки становятся причиной неудач. Х. обратился в Арбитражный суд Челябинской области с иском к ООО "ПНП "Металл" о признании недействительными решений общего собрания участников от 28 марта 2003 года и возложении на ООО "ПНП "Металл" обязанности определить действительную стоимость доли Х. и стоимость чистых активов по состоянию на 1 января 2003 года. В удовлетворении исковых требований судом первой инстанции было отказано. Апелляционная и кассационная инстанции подтвердили законность решений нижестоящих судов. При рассмотрении дела было установлено, что Х. подал заявление о выходе из общества 16 января 2003 года. 28 марта 2003 года состоялось общее собрание участников ООО "ПНП "Металл", на котором были приняты решения об утверждении отчета о прибыли и убытках, баланса общества за 2002 год, а также определена действительная стоимость доли вышедшего из общества Х. в размере 67944 рублей. При сложившихся обстоятельствах, в соответствии со статьей 26 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", действительная стоимость доли Х. должна определяться по результатам финансово-хозяйственной деятельности общества за 2003 год (то есть на 1 января 2004 года), а выплату соответствующих сумм общество должно было осуществить до 1 июля 2004 года. В связи с этим требования Х. об определении действительной стоимости доли по состоянию на 1 января 2003 года являются незаконными. Основанием для отказа в удовлетворении иска о признании недействительным решения общего собрания участников послужило следующее. В соответствии с Законом в момент подачи участником ООО заявления о выходе из общества его доля переходит к обществу. Таким образом, с даты подачи заявления о выходе участник утрачивает права участника ООО, в том числе право участвовать в управлении делами общества (участвовать в работе общего собрания участников). По буквальному смыслу статьи 43 ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" правом на обжалование решений общего собрания участников ООО обладают только участники общества. Поскольку же участие Х. в обществе прекратилось с 16 января 2003 года, а собрание состоялось 28 марта 2003 года, Х. был не вправе ни участвовать в собрании, ни обжаловать его решения. Вместе с тем из комментируемого Постановления видно, что решение по существу заявленного иска было принято 18 марта 2004 года, то есть в период, когда у Х. уже возникло право требовать от общества выплаты действительной стоимости доли, но при этом срок, в течение которого общество обязано осуществить соответствующие выплаты, еще не истек. При таких обстоятельствах Х. вполне мог изменить предмет иска, заявив, например, требование об определении действительной стоимости доли по состоянию на 1 января 2004 года, однако он этого не сделал. Не заявил Х. и требований о выплате ему действительной стоимости доли, на что, собственно, и указала кассационная инстанция, оставляя в силе решения нижестоящих судов. Нельзя исключить, что суд рассмотрел и удовлетворил бы требование Х. к обществу, если бы оно было сформулировано как иск об определении стоимости его доли по состоянию на 1 января 2004 года. При этом ему, безусловно, пришлось бы представлять свой собственный расчет стоимости доли и подтверждать его первичными документами. В практике встречаются дела, когда подобные иски суды рассматривают и удовлетворяют. Таким образом, вследствие допущенных ошибок Х. не смог доказать свою правоту в рамках комментируемого дела. Вместе с тем ничто не мешает Х. предъявить новый иск - о взыскании с ООО "ПНП "Металл" действительной стоимости доли в связи с выходом из общества. Такой иск может быть удовлетворен при условии, если общество к моменту рассмотрения дела не выполнит своих обязательств по выплате Х. действительной стоимости доли. В комментируемом случае у истца, несмотря на проигрыш дела, остается шанс добиться желаемого результата. Однако встречаются случаи, когда участники процесса допускают ошибки, которые делают невозможным взыскание соответствующих санкций с недобросовестных обществ. С такой ситуацией пришлось столкнуться Федеральному арбитражному суду Уральского округа при рассмотрении кассационной жалобы на решения нижестоящих судов по иску Ж. к ТОО "Екатеринбургская фирма по ремонту металлургического оборудования "Реммет" (Постановление ФАС Уральского округа от 19.07.2004 N Ф09-2209/04-ГК). В связи с выходом из ТОО и невыполнением товариществом своих обязанностей по выплате действительной стоимости доли Ж. предъявила иск, в котором просила выделить ей часть имущества в натуре в счет оплаты стоимости ее доли, а также взыскать с ответчика сумму убытков, сумму процентов за пользование чужими денежными средствами, был заявлен также и ряд других требований. Однако в процессе уточнения своих исковых требований Ж. от взыскания процентов в порядке статьи 395 ГК РФ отказалась, и отказ этот был принят судом в установленном порядке. Согласно статье 150 АПК РФ отказ от иска влечет прекращение дела в соответствующей части, что и произошло в комментируемом случае. Из комментируемого Постановления видно, что Ж. подала заявление о выходе из ТОО 27 сентября 1995 года. Расчет стоимости ее доли был произведен по состоянию на 1 января 1996 года. Фактически истице было выплачено 48744 рубля 53 копейки в счет стоимости доли 9 ноября 1999 года. Однако Ж. посчитала произведенный ответчиком расчет стоимости доли неправильным и обратилась в суд с иском. Представляется, что в сложившейся ситуации единственным бесспорным требованием являлось требование о выплате процентов в порядке статьи 395 ГК РФ, поскольку ответчик допустил просрочку в исполнении своих обязательств, которая составила более трех лет. При этом расчет процентов должен был производиться от признанной ответчиком суммы (48744 руб. 53 коп.). Однако, отказавшись от взыскания процентов, Ж. проиграла дело полностью, поскольку судом было установлено, что ответчик расчет стоимости доли произвел правильно.
Группа авторов ЗАО "ЮРИНФОРМ В"
Название документа