Действительность сделок, совершенных на основании специального разрешения (лицензии), членства в саморегулируемой организации или выданного такой организацией свидетельства о допуске к определенному виду работ

(Гаврило Д. Б.) ("Конкурентное право", 2013, N 3) Текст документа

ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ СДЕЛОК, СОВЕРШЕННЫХ НА ОСНОВАНИИ СПЕЦИАЛЬНОГО РАЗРЕШЕНИЯ (ЛИЦЕНЗИИ), ЧЛЕНСТВА В САМОРЕГУЛИРУЕМОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ИЛИ ВЫДАННОГО ТАКОЙ ОРГАНИЗАЦИЕЙ СВИДЕТЕЛЬСТВА О ДОПУСКЕ К ОПРЕДЕЛЕННОМУ ВИДУ РАБОТ

Д. Б. ГАВРИЛО

Гаврило Дмитрий Борисович, финансовый директор ЗАО "Атлант-М Лахта".

В статье рассматриваются вопросы ограничения правоспособности субъектов предпринимательской деятельности (юридические лица, индивидуальные предприниматели, физические лица, занимающиеся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица (адвокаты, нотариусы, конкурсные управляющие и др.)), а также правовые последствия осуществления предпринимательской деятельности вне рамок собственной правоспособности. Выводы в статье основаны на анализе действующего законодательства, планируемых изменений в действующее законодательство и судебной практики.

Ключевые слова: правоспособность, ограничение правоспособности, лицензия, саморегулируемая организация, ничтожность сделки, оспоримость сделки.

Nullity of deals completed under a special permission (license), a membership in a self-regulatory organization or a certificate of admission for specified type of work issued by this organization D. B. Gavrilo

In article discusses issues concerning legal ability abridgments of subjects of entrepreneurial activity (legal entities, individual entrepreneurs, natural persons engaged in entrepreneurial activity without registration legal entity (lawyers, notary officers, competitive managers and others)) and legal consequences of entrepreneurial activities outside their legal ability. Conclusions in article are based on the analysis of the current legislation, planned changes in the current legislation and jurisprudence.

Key words: legal ability, legal ability abridgments, license, self-regulatory organization, nullity of the transaction, voidability of a transaction.

Действующий Гражданский кодекс Российской Федерации определяет правоспособность физического лица заниматься предпринимательской деятельностью с момента регистрации в качестве индивидуального предпринимателя. В то же время действующее законодательство допускает занятие физическим лицом определенными видами предпринимательской деятельности без регистрации в качестве индивидуального предпринимателя. В частности, п. 4 ст. 4 ФЗ от 30.12.2008 N 307-ФЗ "Об аудиторской деятельности" <1> предоставляет право индивидуальному аудитору осуществлять аудиторскую деятельность. Однако в данном случае предпринимательская правоспособность такого физического лица возникает с момента получения квалификационного аттестата аудитора в установленном законом порядке и вступления в одну из саморегулируемых организаций (п. 1 ст. 4 ФЗ "Об аудиторской деятельности"). Основы законодательства Российской Федерации о нотариате от 11 февраля 1993 г. N 4462-1 <2> также дают возможность частным нотариусам заниматься нотариальной деятельностью, однако обязательным условием является вхождение частного нотариуса в одну из нотариальных палат (ст. 24 Основ законодательства о нотариате). -------------------------------- <1> СЗ РФ. 2009. N 1. Ст. 15. <2> Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1993. N 10. Ст. 357.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что предпринимательская правоспособность физического лица, не являющегося индивидуальным предпринимателем, возникает из сложного юридического состава, который включает в себя получение специального разрешения, лицензии, которая выдается уполномоченными организациями, и вступление в членство специализированной организации. Из сказанного можно сделать вывод о том, что в случае физического лица получение лицензии и специального разрешения выступает не в качестве ограничения правоспособности, а наоборот, является инструментом наделения правоспособностью, так как в общем случае физическое лицо не может заниматься предпринимательской деятельностью иначе как регистрируясь в качестве индивидуального предпринимателя. В отличие от физического лица, не являющегося индивидуальным предпринимателем, индивидуальный предприниматель и юридическое лицо обладают общей правоспособностью (п. 1 ст. 23 и п. 1 ст. 49 Гражданского кодекса РФ (далее - ГК РФ) <3>). Однако для определенных в законе видов деятельности законодатель ограничил общую правоспособность путем введения обязательного лицензирования <4>. Также действующее законодательство предусматривает ограничение правоспособности индивидуальных предпринимателей и юридических лиц путем введения обязательного членства в саморегулируемых организациях <5> и получения соответствующего допуска для выполнения определенных работ. Суть данных ограничений сводится к необходимости введения обязательных стандартов, предъявляемых к выполнению определенных работ и к получаемым результатам, ввиду их высокой социальной значимости. -------------------------------- <3> СЗ РФ. 2001. N 49. Ст. 4552. <4> Федеральный закон от 4 мая 2011 г. N 99-ФЗ "О лицензировании отдельных видов деятельности" (СЗ РФ. 2011. N 19. Ст. 2716), Федеральный закон от 2 декабря 1990 г. N 395-1 "О банках и банковской деятельности" (СЗ РФ. 1996. N 6. Ст. 492), Федеральный закон от 22 апреля 1996 г. N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг" (СЗ РФ. 1996. N 17. Ст. 1918) и др. <5> Федеральный закон от 1 декабря 2007 г. N 315-ФЗ "О саморегулируемых организациях" (СЗ РФ. N 49. 2007. Ст. 6076).

В проекте изменений в Гражданский кодекс <6> предлагается непосредственно в статье о правоспособности юридических лиц закрепить ограничение правоспособности необходимостью вступления в саморегулируемые организации и получения допуска на выполнение работ. Действующая редакция ГК РФ лишь указывает на то, что правоспособность юридических лиц и индивидуальных предпринимателей может быть ограничена законом (п. 2 ст. 49 ГК РФ). Это положение с учетом действующего законодательства о саморегулируемых организациях подразумевает ограничение правоспособности юридических лиц в некоторых сферах предпринимательской деятельности. -------------------------------- <6> Проект N 47538-6 (во втором чтении) Федерального закона о внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации, отдельные законодательные акты Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации.

Таким образом, можно сделать общий вывод о том, что действующее законодательство содержит два института определения правоспособности субъектов предпринимательской деятельности. Оба имеют одинаковую цель - осуществление особого контроля в социально важных сферах и одинаковый результат - возможность заниматься определенной деятельностью только при соблюдении предусмотренных в законе условий. Отличает их порядок организации контроля. При лицензировании государство непосредственно контролирует соблюдение стандартов, а в институте саморегулируемых организаций данная функция передается специально создаваемым некоммерческим организациям. Гражданско-правовые последствия осуществления деятельности в отсутствие специальной правоспособности предусмотрены ст. 173 ГК РФ и являются оспоримой сделкой, совершенной юридическим лицом, не имеющим лицензии на осуществление данного вида деятельности, при условии, что другая сторона знала или заведомо должна была знать об отсутствии лицензии. Судебная практика федеральных арбитражных судов идет по пути признания таких сделок оспоримыми при соблюдении указанных в законе условий. Как видно из нормы, в ней нет указания на такое основание, как отсутствие допуска саморегулируемой организации, а также она распространяется только на юридических лиц, оставляя открытым вопрос регулирования последствий заключения сделки индивидуальными предпринимателями и физическими лицами, занимающимися частной практикой. С другой стороны, ст. 168 ГК РФ подразумевает ничтожность сделки, не соответствующей закону или иным правовым актам, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима или не предусматривается иных последствий нарушения. Таким образом, встает первый вопрос: должна ли сделка, заключенная и исполненная в отсутствие допуска саморегулируемой организации, признаваться ничтожной по ст. 168 ГК РФ либо оспоримой по ст. 173 ГК РФ. Видится, что данный вопрос должен решаться в контексте понимания содержания двух институтов: института лицензирования и института саморегулируемых организаций. Несмотря на то что они оба направлены на установление определенных стандартов в некоторых областях предпринимательской деятельности и установления контроля над исполнением этих стандартов путем предварительной и последующей оценки их выполнения хозяйствующими субъектами, стоит отметить, что между ними существуют и принципиальные различия, которые также косвенно могут подтверждаться действующим законодательством. Передавая полномочия по регулированию предпринимательской деятельности в определенных сферах, государство тем не менее должно различными инструментами обеспечить достижение тех целей, для которых вводится данное регулирование, - соответствие этой деятельности обязательным стандартам и посредством этого защита общественных интересов. Таким образом, давая предпринимателям больше свободы в регулировании определенных областей предпринимательской деятельности, государство должно предусматривать более суровые последствия нарушения этих правил, что должно обеспечить соблюдение баланса между частными и общественными интересами. Одним из таких элементов могут быть более жесткие последствия осуществления предпринимательской деятельности без допуска саморегулируемой организации. Таким последствием может быть признание сделки ничтожной, вместо того, чтобы признавать ее оспоримой, как это происходит в случае осуществления деятельности без лицензии. Эта позиция может быть подтверждена системным анализом норм действующего законодательства и проекта изменений в ГК РФ. В частности, как было указано выше, законодатель не упоминает в ст. 173 ГК РФ допуск саморегулируемой организации в качестве основания признания судом сделки недействительной. Однако данный пробел мог бы быть восполнен посредством применения аналогии закона (п. 1 ст. 6 ГК РФ). Но если обратиться к проекту изменений в ГК РФ, то в новой редакции ст. 173 законодатель опять не упоминает про допуск саморегулируемой организации, хотя в п. 3 ст. 61 и в п. 4 ст. 450 ГК РФ законодатель отдельно выделяет отсутствие такого допуска, как основание для ликвидации организации или одностороннего отказа от исполнения договора соответственно. Таким образом, можно сделать вывод о том, что отсутствие упоминания в ст. 173 ГК РФ на допуск саморегулируемой организации должно пониматься как квалифицированное умолчание законодателя, и как следствие, в данном случае не должна применяться аналогия закона. Если обратиться к судебной практике по рассмотрению дел о последствиях осуществления предпринимательской деятельности без допуска саморегулируемой организации, то можно обнаружить, что практика в данном вопросе противоречива. Имеются как судебные решения, признающие такие сделки оспоримыми по ст. 173 ГК РФ <7>, так и решения, которые указывают, что в данном случае правильное применение материального права должно выражаться в применении ст. 168 ГК РФ и, соответственно, признании таких сделок ничтожными <8>. Видится, что вторая позиция является более обоснованной. -------------------------------- <7> Решение Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 25 января 2013 г. по делу N А56-49654/12, решение Арбитражного суда г. Москвы от 14 ноября 2011 г. по делу N А40-95675/11-50-787. <8> Решение Арбитражного суда г. Москвы от 10 мая 2012 г. по делу N А40-41861/12-151-379.

Следующий вопрос, который возникает: каковы последствия заключенной, но неисполненной сделки, в случае отсутствия у одной из сторон лицензии или допуска саморегулируемой организации? Установленный в законодательстве запрет распространяется на осуществление деятельности без получения лицензии или допуска саморегулируемой организации. При этом возникает проблема квалификации последствий сделки, заключаемой организацией, когда в какой-либо период исполнения сделки у стороны сделки отсутствует лицензия или допуск саморегулируемой организации (сделка заключена, но исполнение не начато по причине отсутствия лицензии или допуска; сделка заключена, начато исполнение, но срок действий лицензии или допуска заканчивается до того момента, как сделка будет полностью исполнена). Пункты 3 - 4 ст. 1 ГК РФ закрепляют обязанность участников гражданского оборота действовать добросовестно и недопустимость извлечения выгоды из собственного недобросовестного поведения. Таким образом, с одной стороны, сторона сделки, которая для ее исполнения должна обладать лицензией или допуском саморегулируемой организации, действуя добросовестно, должна воздерживаться от осуществления соответствующей деятельности и обеспечить наличие всех необходимых разрешений, действительных на период исполнения своих обязательств. С другой стороны, вторая сторона сделки может обоснованно рассчитывать на добросовестность поведения другой стороны сделки, суть которого в описанных ситуациях будет выражаться в наличии у последней на протяжении всего периода исполнения сделки всех необходимых разрешений. Таким образом, можно сделать вывод о том, что заключение сделки, т. е. установление взаимных прав и обязанностей для рассматриваемых правоотношений, не должно приравниваться к осуществлению деятельности в том понимании, которое придается этому институтами лицензирования и допуска саморегулируемой организации. Следовательно, можно сделать вывод о том, что правоспособность лица заключать сделки и правоспособность их совершать имеют в рассматриваемых случаях различный объем. Противное бы означало, что мы необоснованно ограничиваем субъектов гражданских правоотношений в свободе устанавливать взаимные права и обязанности. По смыслу институтов лицензирования и допуска саморегулируемой организации, они призваны обеспечить соблюдение обязательных стандартов в определенных областях хозяйственной деятельности, при этом данные стандарты устанавливаются для непосредственно совершаемых работ и/или их результатов, и соответственно, мы должны допускать свободу субъектов гражданских правоотношений вне непосредственного осуществления специальных видов деятельности, требующих лицензирования или допуска саморегулируемых организаций. В том числе должна допускаться свобода и на заключение сделок как на согласованное волеизъявление сторон по установлению взаимных прав и обязанностей. Однако, допуская вышесказанное, мы создаем определенный дисбаланс в равенстве прав сторон сделки. Суть его заключается в следующем. Статья 450 ГК РФ регулирует основания расторжения договора. Она устанавливает, что договор может быть расторгнут на основании одностороннего отказа одной стороны сделки только в судебном порядке и только при наличии экстраординарных условий, в частности при существенном нарушении условий договора другой стороной. При этом существенным признается такое нарушение, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что могла рассчитывать при заключении договора. Также ст. 451 ГК РФ предусматривает возможность расторжения договора в случае существенного изменения обстоятельств, из которых стороны исходили при заключении договора. Существенным признается такое изменение, что если бы стороны могли его разумно предвидеть при заключении договора, то договор не был бы заключен или был бы заключен на значительно отличающихся условиях. Но и в данном случае при отсутствии согласия сторон договор может быть расторгнут только по судебному решению. Однако стоит отметить, что п. 3 ст. 450 подразумевает возможность расторжения договора путем одностороннего отказа от исполнения договора одной стороной в случаях, когда такой отказ предусмотрен законом. В частности, ГК РФ в ст. 328 предусматривает возможность одностороннего отказа в случае, когда имеются обстоятельства, очевидно свидетельствующие о том, что исполнение второй стороной по сделке не будет произведено в срок. Таким образом, можно сделать вывод о том, что как односторонний отказ от исполнения сделки, так и расторжение договора в судебном порядке по инициативе одной из сторон требует от стороны договора предоставления доказательств наступления определенных обстоятельств, которые носят достаточно оценочный характер и будут оцениваться судом по его внутреннему убеждению. Как следствие, создается правовая неопределенность для стороны сделки относительно своих возможностей по отказу от исполнения обязательств по договору. Учитывая вышесказанное, в ситуации, когда у одной из сторон договора на момент его заключения отсутствует лицензия или допуск саморегулируемой организации или срок действия данных разрешений прекращается в период исполнения обязательств, другая сторона договора оказывается в ситуации, когда ее права на получение исполнения по обязательству становятся в зависимость не от непосредственного его исполнения другой стороной, а от того, сможет ли она получить в определенный срок лицензию или допуск саморегулируемой организации. И тот факт, что в данном случае этой стороне для расторжения договора в судебном порядке придется доказывать либо факт существенного нарушения второй стороной своих обязательств, либо факт существенно изменившихся обстоятельств, ставит ее в неравное положение по сравнению со второй стороной сделки. Также видится достаточно сомнительным, что в данном случае будет возможен односторонний отказ от исполнения обязательств по основаниям наличия обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что другая сторона по сделке не сможет исполнить свои обязательства в срок. Таким образом, действующее законодательство не позволяет признавать недействительной сделку, заключенную, но неисполненную, когда одна из сторон не имеет соответствующей лицензии или допуска саморегулируемой организации в случае, когда такие разрешения необходимы, а также недостаточным образом защищает права второй стороны по сделке, так как не имеет прозрачных механизмов для одностороннего отказа от исполнения такого договора и возмещения убытков. Закрепленные на данный момент в ГК РФ механизмы, по мнению автора, недостаточно однозначно определяют возможности стороны сделки по защите своих прав в такой ситуации. Однако законодатель в проекте изменений в Гражданский кодекс решает данную проблему путем внесения изменений в ст. 450 ГК РФ, которая позволит стороне сделки в одностороннем порядке отказывать от исполнения сделки в случае отсутствия у другой стороны необходимой лицензии или допуска саморегулируемой организации, а также потребовать в таком случае возмещения убытков. Таким образом, мы можем сделать вывод, что законодатель действительно не определяет сделку заключенную, но неисполненную, для исполнения которой необходима лицензия или допуск саморегулируемой организации, как недействительную, а предусматривает отдельный механизм по защите второй стороны сделки - односторонний отказ от исполнения, что видится достаточно оправданным и целесообразным. Тем не менее остается открытым вопрос конкуренции двух институтов - недействительности сделки и права на односторонний отказ от исполнения сделки. При этом если в первом случае для того, чтобы признать сделку недействительной, необходимо доказать, что вторая сторона по сделке не знала и не должна была знать о том, что у другой стороны отсутствует лицензия или допуск саморегулируемой организации, то во втором случае этого не требуется. Однако это видится оправданным в силу различия в предназначении этих институтов. Если институт признания сделки недействительной в том числе защищает публичные интересы и призван обеспечить возможность оспорить сделку не участниками сделки, то институт одностороннего отказа призван защитить именно сторону сделки. Еще одним вопросом остается применимость действующего законодательства для решения данных вопросов в случае, когда одной из сторон сделки является физическое лицо, занимающееся предпринимательской деятельностью, без регистрации в качестве индивидуального предпринимателя или индивидуальный предприниматель. В данном случае видится не противоречащим общей логике и достаточно обоснованным применение аналогии закона, закрепленной в п. 1 ст. 6 ГК РФ. Таким образом, на основании вышеизложенного можно сделать следующие выводы. Рассматривая вопрос о последствиях осуществления деятельности без необходимого допуска саморегулируемой организации, сравнивая данный институт с институтом лицензирования и проводя системный анализ действующего законодательства и планируемых изменений, можно прийти к выводу, что последствием осуществления деятельности без допуска саморегулируемой организации должна быть ничтожность сделки. Решая вопрос о том, какие последствия возникают в ситуации, когда у одной из сторон сделки в какой-либо период с момента ее заключения и до момента ее исполнения отсутствует лицензия или допуск саморегулируемой организации, можно прийти к выводу, что к такой ситуации неприменимы последствия недействительности сделки (ничтожность или оспоримость), а законодательно предусматривается возможность защиты другой стороны сделки посредством одностороннего отказа от исполнения договора. Это, в частности, прямо предусматривается в проекте изменений к Гражданскому кодексу. Вопрос о том, как должны применяться нормы о недействительности сделки и об одностороннем отказе в случае, когда стороной сделки является индивидуальный предприниматель или физическое лицо, должен решаться исходя из аналогии закона.

Название документа