О влиянии смерти должника на юридическую силу поручительства
(Бевзенко Р.) ("Корпоративный юрист", 2006, N 5) Текст документаО ВЛИЯНИИ СМЕРТИ ДОЛЖНИКА НА ЮРИДИЧЕСКУЮ СИЛУ ПОРУЧИТЕЛЬСТВА
Р. БЕВЗЕНКО
Роман Бевзенко, кандидат юридических наук.
Выдача поручительства за исполнение должником принятых на себя обязательств в последние годы получила весьма широкое распространение, особенно в сфере банковского кредитования физических лиц. Подробное изучение частной проблемы поручительства будет интересно, прежде всего, банковским юристам, а также лицам, участвующим в рассмотрении споров по договорам банковского кредита и поручительства. Предлагаем вниманию читателей две статьи <*>, отражающие разные взгляды на решение проблемы взыскания долга в случае смерти должника по обеспечиваемому поручительством обязательству. -------------------------------- <*> См. статью Ю. Тарасенко "Смерть должника как основание прекращения поручительства" // Корпоративный юрист, 2006, N 5.
Исходная ситуация
Фабула случая, который привлек наше внимание к вопросу о том, сохраняется ли поручительство после смерти должника, весьма проста: между банком и физическим лицом был заключен договор займа. В обеспечение обязательств по этому договору несколько лиц поручились <1> за заемщика, заключив с банком соответствующие договоры. Кредит был выдан заемщику, но некоторое время спустя заемщик попал в автомобильную катастрофу, которая, увы, завершилась его гибелью. Кредит, естественно, остался невозвращенным. Банк же, не получив очередного платежа по кредиту и узнав о смерти заемщика, направил поручителям требование об исполнении обязательства по кредитному договору. Поручители ответили банку отказом, который, вероятнее всего, повлечет обращение банка в суд с исками об исполнении поручителями своих обязательств, принятых по договору поручительства. Такова была исходная ситуация, предоставившая нам пищу для размышлений. -------------------------------- <1> Можно долго рассуждать о том, почему именно поручительство пользуется особой популярностью в отношениях между банком и его клиентами - физическими лицами. С одной стороны, практика выплаты зарплат "в конвертах" не дает возможности банку проверить действительное материальное положение заемщика. С другой стороны, тратить колоссальные временные и материальные ресурсы для регистрации ипотек в обеспечение небольших кредитов было бы совсем нерационально. В итоге, поручительство остается единственным способом оперативно и более или менее надежно обеспечить обязательства заемщика - физического лица.
Логика или справедливость?
Первый же ответ, который приходит в голову при изучении обстоятельств этого дела, достаточно прост: обязательство заемщика (состоящее в уплате им банку денежной суммы) не связано с его личностью, а также оно вполне может быть исполнено и без его непосредственного участия. Поэтому оно не прекращается в связи с его смертью (ст. 418 ГК РФ) <2>. Судьба долга по заемному договору такова: он попадает в состав наследственной массы (ст. 1112 ГК РФ) и наследник несет по нему ответственность перед кредитором в пределах стоимости полученного им наследственного имущества (ст. 1175 ГК РФ). Таким образом, получается, что обязательство, возникшее из договора займа, не прекратилось, оно вполне действительно. А коль скоро основное обязательство действительно, то сохраняет свою силу и обязательство дополнительное, т. е. обязательство поручителя отвечать за исполнение по основному обязательству. Стало быть, поручители обязаны отвечать за исполнение наследником заемщика обязательств по возврату кредита. -------------------------------- <2> При изучении судебной практики, предпринятом нами при подготовке настоящей заметки, мы обнаружили случай, когда суд апелляционной инстанции возложил на поручителей ответственность за исполнение обязательства, должник по которому умер, не оставив наследников (!) (а также, судя по всему, никакого имущества вообще, потому как проблема обременения долгами выморочного имущества ни судом, ни сторонами по делу не поднималась). Кассационная инстанция апелляционное постановление отменила, буквально не оставив камня на камне от совершенно безграмотной аргументации нижестоящего суда; в силе осталось решение суда первой инстанции, в соответствии с которым обязательства поручителей были признаны прекратившимися в связи со смертью заемщика (см.: Постановление ФАС Дальневосточного округа от 15.11.2005 по делу N Ф03-А59/05-1/3178).
Подобные рассуждения - логически вполне стройные; однако что-то в этой стройности все-таки настораживает. И это "что-то" - явная несправедливость по отношению к поручителю. В чем эта несправедливость проявляется? Прежде всего, возникают определенные сомнения в следующем: а должен ли поручитель отвечать за исполнение обязательства лицом, за которое он не ручался, т. е. за нового участника обязательства - наследника? А если должен, то в каком объеме? Полном или чем-то ограниченном, ведь сам наследник несет перед кредитором ответственность не в полном объеме долга, а только в пределах стоимости наследственного имущества... Допустим, что наши сомнения напрасны и поручитель действительно должен в полном объеме отвечать перед кредитором за исполнение наследником обязательства, полученного в составе наследственной массы. Представим себе, что наследник получил в наследство имущество стоимостью 100 тыс. руб. Между тем в состав наследственной массы входил обеспеченный поручительством долг перед банком в сумме 150 тыс. руб. <3> Получается, что наследник будет нести ответственность перед банком только в сумме 100 тыс. руб., а поручитель - в сумме 150 тыс. руб. Несложно предположить, что если перспектива взыскания долга с поручителя вызовет у банка больший оптимизм, чем взыскание с наследника, все требования банка будут обращены именно к поручителю. -------------------------------- <3> Конечно, можно предположить, что наследник, знающий о подобных долгах, не стал бы принимать наследство и тем самым избавил бы себя от проблем, доставшихся ему от наследодателя. Однако вполне может быть (и это вероятнее всего), что наследник, принимая наследство, о долгах, лежащих на нем, ничего не знает; отказаться от уже принятого наследства после истечения шестимесячного срока со дня открытия наследства он не вправе (ст. 1157 ГК РФ).
Однако каково же будет положение поручителя, исполнившего обязанность перед кредитором? Он остается один на один с наследником лица, за которое он когда-то давал поручительство, не имея при этом никакой реальной возможности в полной мере реализовать свои регрессные <4> права - ведь наследник отвечает только в пределах стоимости наследства, т. е. в нашем примере - в сумме 100 тыс. руб. -------------------------------- <4> Вопрос о правовой природе требования поручителя, исполнившего обязательство, к должнику является спорным. Почву для спора здесь предоставляет сам законодатель, который в одной норме (ст. 387 ГК РФ) называет поручителя цессионарием в силу закона, а в другой (ст. 366 ГК РФ) - говорит о том, что требование поручителя к должнику есть требование регрессное. В рамках настоящей заметки мы, естественно, этот вопрос специально обсуждать не будем. Отметим лишь, что мы придерживаемся взгляда на права поручителя как на права регрессные. Подробное изучение вопроса можно найти в работе В. А. Белова "Поручительство: опыт теоретической конструкции и обобщения арбитражной практики" (М., 1998).
Опираясь на гражданско-правовую догму...
Итак, получается, что при сохранении поручительства при наследственном преемстве положение поручителя серьезно ухудшается. Ему придется иметь дело с новым должником, о котором поручитель и не мог предположить при выдаче поручительства. Но главное даже не это. Регрессные возможности поручителя принципиально сокращаются - поручитель будет удовлетворять свои регрессные требования только в пределах стоимости наследственной массы <5>. В итоге это может привести к тому, что поручитель, полностью исполнивший обязательство, за которое он поручился, не сможет компенсировать свои потери. -------------------------------- <5> Более того, может статься и так, что поручитель окажется не единственным кредитором покойного. Тогда ему придется удовлетвориться еще меньшей долей от стоимости наследственной массы. Понятно, что это делает положение поручителя совсем незавидным.
Подобная ситуация вполне подпадает под действие одного из базовых принципов, которым руководствуется любой законодатель при создании норм о поручительстве: положение поручителя как должника перед кредитором, с одной стороны, и как кредитора перед должником по обеспечиваемому обязательству, с другой, не должно ухудшаться. В отечественном гражданском законодательстве это правило нашло отражение в нормах ст. 367 ГК РФ. Законодатель предусмотрел, что поручительство прекращается в случае, если обеспеченное обязательство без согласия поручителя изменилось таким образом, что это повлекло за собой увеличение ответственности поручителя либо иные неблагоприятные последствия для него (п. 1 ст. 367 ГК РФ), а также тогда, когда должник перевел свой долг на другое лицо, а поручитель не выразил согласия отвечать за нового должника (п. 2 ст. 367 ГК РФ). "Примерим" эти нормы к изучаемой нами проблеме. а) Изменение обязательства, влекущее неблагоприятные последствия. Велик соблазн признать, что понятие "изменение обязательства" включает в себя не только изменение содержания обязательства, но и изменение его субъектного состава <6>. Подобная позиция была бы неверной. Нам известны две концепции, объясняющие суть правопреемства. Смысл первой состоит в том, что субъективное право при переходе от одного лица к другому как бы передается на манер вещи, сохраняя свою содержательную неизменность. В соответствии с другой концепцией при переходе прав происходит прекращение этих прав у одного лица и возникновение точно таких же прав у другого лица при одновременном преемстве в содержании права и в месте выбывающего лица в соответствующем правоотношении <7>. -------------------------------- <6> Подобная позиция отстаивается в классической работе проф. О. А. Красавчикова о юридических фактах в гражданском праве. Рассуждая о правоизменяющих юридических фактах, О. А. Красавчиков указывает, что изменение конкретных прав возможно "по двум линиям: по линии носителя конкретного права (обязанности)... и по линии содержания этого права". См.: Красавчиков О. А. Юридические факты в советском гражданском праве // Категории науки гражданского права. Избранные труды. М., 2005. Т. 1. С. 143. <7> См. подробнее об этом: Белов В. А. Сингулярное правопреемство в обязательствах. М., 2000. С. 16 - 29.
Здесь не место выяснять, кто прав в этом ученом споре, однако заметим, что ни первая, ни вторая концепция не позволяют говорить о том, что при переходе к другому лицу само обязательство изменяется - изменяется субъектный состав обязательства, но не его содержание. Поэтому и в разбираемом случае говорить о прекращении поручительства в связи с изменением обязательства нельзя. б) Второе основание прекращения поручительства, которое могло бы нам хоть как-то помочь, это норма п. 2 ст. 367 ГК РФ, в соответствии с которой при переводе долга поручительство прекращается, если поручитель не дал согласие отвечать за нового должника. Вполне очевидна разница между нашей ситуацией и ситуацией, предусмотренной в этой норме: последняя говорит о том, что поручительство прекращается при сингулярном правопреемстве в долгах. Наследственное же преемство является преемством универсальным, о последствиях которого для поручительства в законе ничего не сказано. Однако, на наш взгляд, в этом правиле важен не столько конкретный вид преемства, о котором идет речь, сколько хозяйственная идея, положенная в его основу. И. Б. Новицкий, комментировавший когда-то аналогичную по содержанию норму Гражданского кодекса РСФСР 1922 г. (ст. 127), писал о том, что "на положение поручителя серьезное влияние оказывают особенности хозяйственного и правового положения должника: чем прочнее это положение, тем больше шансов для поручителя выйти из отношения без ущерба, и обратно" <8>. Безусловно, эти слова справедливы и поныне. Именно они отражают, на наш взгляд, экономическую идею, заложенную в правиле о прекращении поручительства при переводе долга: перед тем как выдать поручительство, поручителю важно знать, каково имущественное положение того, за кого оно выдается. Поэтому было бы совершенно неверным говорить о том, что поручитель, выдающий ручательство за должника, не имеет в виду имущественное положение должника - ведь тот является потенциальным ответчиком по регрессному иску поручителя. Конечно, нам могут возразить, что поручительства часто выдаются близкими родственниками или друзьями и никакого имущественного расчета в этих отношениях нет. На наш же взгляд, если некто принял на себя поручительство, имея при этом твердое намерение не реализовывать свои регрессные права к должнику, то подобные отношения являются уже не поручительством, а дарением, которое, как известно, может выражаться в принятии на себя чужого долга. -------------------------------- <8> Новицкий И. Б. Поручительство. Научно-практический комментарий. 2-е изд., перераб. Харьков, 1927. С. 56.
Нельзя ли попытаться применить норму п. 2 ст. 367 ГК РФ к отношениям по универсальному правопреемству по аналогии? В соответствии с п. 1 ст. 6 ГК РФ это можно будет сделать, если мы докажем, что отношения при сингулярном и универсальном преемстве в долгах являются сходными правоотношениями, а также то, что применение п. 2 ст. 367 ГК РФ не противоречит сути отношений при универсальном долговом преемстве. Что касается схожести отношений при сингулярном и универсальном преемстве, то она не должна вызывать никаких сомнений. Схожесть этих отношений проявляется в том, что они имеют одинаковый правовой эффект - изменяют субъектный состав правоотношения. Это проявляется, например, в том, что регулирование правовых последствий универсального и сингулярного правопреемства осуществляется нормами гл. 24 ГК РФ, причем специальное регулирование универсального либо сингулярного преемства законодателем не предусмотрено. Различие универсального и сингулярного преемства носит лишь "количественный" характер, не затрагивающий их сути: универсальное преемство переносит все права и обязанности, сингулярное - лишь часть. О том, что прекращение поручительства при изменении должника является следствием общей идеи поручительства, мы уже писали выше. Поэтому проблемы противоречия нормы п. 2 ст. 367 ГК РФ сути отношений, возникающих при универсальном правопреемстве, нет и быть не может. Таким образом, правильное решение казуса, предложенного в самом начале настоящей заметки, должно быть следующим: договор поручительства прекращается в случае смерти физического лица-должника по обеспеченному обязательству. Следовательно, поручитель не несет ответственности за исполнение наследником должника обязательств перед кредитором <9>. -------------------------------- <9> Мы вполне предвидим, что наше предложение может вызвать возражения со стороны специалистов банков. Понятно, что оно нарушает интересы банков, для которых риск превращения заемных обязательств из обеспеченных в разряд необеспеченных существенно возрастает, ведь как говорил известный герой М. А. Булгакова: "Полбеды, что человек смертен. Главная проблема, что человек внезапно смертен". Однако банки вполне могут минимизировать эти риски - хотя бы посредством включения в договор поручительства условия о том, что поручитель заранее соглашается в случае смерти должника отвечать за исполнение его наследниками обязательства по кредитному договору.
С позиции гражданско-правовой теории...
Таково должно быть решение с точки зрения гражданско-правовой догмы. Но можно ли уверенно говорить о том, что оно верное и с точки зрения гражданско-правовой теории? Теоретически, мы можем предположить следующие возможные варианты разрешения проблемы сохранения поручительства при смерти должника. А) Поручительство прекращается (это догматически верное решение, см. выше; однако при подобном решении проблемы существенно ущемляются интересы одного из участников отношений - кредитора). Б) Поручительство не прекращается, а поручитель отвечает перед кредитором наследника в полном объеме (подход совершенно несправедлив, потому как наследник - потенциальный ответчик по регрессному иску поручителя - будет отвечать перед поручителем только в размере стоимости наследственного имущества). В) Поручитель отвечает в полном объеме, но и наследник должен полностью удовлетворить регрессные требования поручителя, даже если они превышают стоимость наследственного имущества (этот вариант плох тем, что он противоречит устоявшимся представлениям об объеме ответственности наследника по обязательствам наследодателя - наследник не должен отвечать собственным имуществом за долги, в которых не участвовал <10>). -------------------------------- <10> Пожалуй, теперь можно попытаться ответить на вопрос о том, почему же отечественный законодатель "забыл" об универсальном правопреемстве как основании прекращения поручительства. Дело в том, что норма о прекращении поручительства при переводе долга существовала еще в проекте Гражданского уложения России. В этом же проекте был реализован принцип неограниченной ответственности наследника по обязательствам наследодателя. Получалось, что у поручителя не было нужды беспокоиться о том, что размер наследственной массы окажется меньше размера регрессного требования, ведь он мог удовлетворять его и за счет собственного имущества наследника. Однако в ГК РСФСР 1922 г. идея о неограниченной ответственности наследника была отвергнута; но о том, что это должно повлечь за собой и корректировку нормы о поручительстве, видимо, просто забыли. Эта же ошибка была повторена и в ГК РСФСР 1964 г., и в ГК РФ 1994 г.
Г) И последнее решение - на поручителя следует возложить ответственность в таком же размере, в каком отвечает сам наследник, т. е. в размере, не большем чем стоимость наследственного имущества. Подобное решение, кажется, максимально полно учитывает интересы и риски всех сторон нашего казуса - и банка, и поручителя, и наследника <11> - и потому представляется наиболее разумным. Кроме того, оно вполне корректно и с точки зрения его соответствия конструкции универсального правопреемства, поручительства и теории ответственности наследника по долгам наследодателя только в пределах стоимости наследственного имущества. Однако повторим, такое решение возможно только теоретически - для его применения на практике необходимо прямое указание закона. В отсутствие же такого указания мы полагаем правильным признавать, что смерть должника вообще прекращает поручительство. -------------------------------- <11> Конечно, вполне может оказаться, что поручитель, исполнивший обязательство перед банком и предъявивший регрессное требование, все-таки не сумеет компенсировать свои затраты: например, другие кредиторы наследодателя уже получили исполнение по долгам умершего за счет части наследственного имущества. Тогда получается, что для удовлетворения требований поручителя стоимости имущества уже "не хватит". Однако это риски, которые поручитель нес бы, в том числе и в отношениях с тем, за кого было дано поручительство, поэтому перекладывать их на других лиц было бы несправедливо.
Название документа