Выход участника из общества с ограниченной ответственностью: перспективы отмены
(Бевзенко Р. С.) ("Закон", 2006, N 9) Текст документаВЫХОД УЧАСТНИКА ИЗ ОБЩЕСТВА С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ: ПЕРСПЕКТИВЫ ОТМЕНЫ
Р. С. БЕВЗЕНКО
Р. С. Бевзенко, кандидат юридических наук.
1. Постановка проблемы. Предстоящая реформа законодательства об обществах с ограниченной ответственностью <1> имеет, как минимум, двойное значение - прикладное и научно-методологическое. С одной стороны, она затрагивает колоссальное количество действующих юридических лиц <2>, и потому результаты реформы не могут не сказаться (положительно либо отрицательно) на экономической ситуации в стране. С другой стороны, реформа проводится в весьма благоприятных с точки зрения состояния отечественной гражданско-правовой мысли условиях. Это, в свою очередь, означает, что при разработке законопроекта законодатель может воспользоваться передовыми достижениями российской и европейской цивилистики. Кроме того, сложившаяся в России научная цивилистическая среда позволяет компетентно оценить законопроект до того момента, когда он станет законом <3>. -------------------------------- <1> См.: Проект Федерального закона N 213410-4 "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации, в Федеральный закон "Об обществах с ограниченной ответственностью" и Федеральный закон "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" (в части изменения правового положения общества с ограниченной ответственностью) // Использован текст, помещенный в СПС "КонсультантПлюс". См. там же досье на указанный законопроект. <2> По данным Федеральной налоговой службы на сегодняшний день в России существует более 1,6 млн. обществ с ограниченной ответственностью. <3> Мы искренне надеемся, что времена, когда разработка и принятие законопроектов, касающихся вопросов частного права, осуществлялись без какого-либо обсуждения (как это было в начале и середине 90-х г.), в России навсегда минули.
Задачей же настоящей заметки является разбор только одного положения законопроекта, а именно - предложенная законопроектом N 213410-4, внесенным Правительством РФ в Государственную Думу, отмена права участника общества с ограниченной ответственностью на выход из общества. Оценка любого законодательного нововведения может осуществляться как с точки зрения теоретической (в нашем случае - на предмет соответствия положений проекта теоретическим представлениям о правовой конструкции общества с ограниченной ответственностью, о правах участников общества на его имущество и т. п.), так и с точки зрения политики права (т. е. на предмет соответствия проекта целям и задачам, которые стоят перед законодателем, соответствия потребностям и ожиданиям лиц, участвующих в отношениях, затрагиваемых законопроектом). Естественно, наиболее удачный вариант - использование обоих приемов; именно по этому пути мы и пойдем. 2. Цивилистическая конструкция общества с ограниченной ответственностью и возможность выхода из общества. Обществом с ограниченной ответственностью является юридическое лицо, уставный капитал которого разделен на доли определенных учредительными документами размеров; участники общества не отвечают по его обязательствам и несут риск убытков, связанных с деятельностью общества, в пределах стоимости внесенных ими вкладов (ст. 87 ГК РФ). Как и во всяком ином хозяйственном товариществе или обществе, участники ООО имеют в отношении общества обязательственные права <4> в отношении общества, но не имеют вещных прав на имущество общества (абз. 2 п. 2 ст. 48 ГК РФ). Это означает, что право на долю в уставном капитале ООО не предоставляет участнику общества права на имущество общества в части, пропорциональной принадлежащей ему доли <5>. -------------------------------- <4> Это выражение не вполне точно. В литературе по корпоративному праву господствует мнение о том, что участник хозяйственного общества и само общество связаны не простым обязательственным, а особым, корпоративным правоотношением, содержание которого значительно более сложное, чем содержание обязательства. <5> Это простое положение тем не менее почему-то до сих пор вызывает затруднение на практике, особенно у специалистов, не обладающих юридической подготовкой.
В соответствии с пока действующими ст. 94 ГК РФ и ст. 26 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" участник общества вправе в любое время выйти из общества независимо от согласия других участников общества. Выход из общества влечет за собой следующие правовые последствия: доля участника переходит к обществу с момента подачи заявления о выходе; у общества возникает обязанность выплатить вышедшему участнику действительную стоимость доли либо выдать в натуре имущество такой же стоимости в течение шести месяцев с момента окончания финансового года, в котором было подано заявление о выходе. Очевидно, что по своей экономической природе выход из общества представляет собой выдел некой доли из состава совместно эксплуатируемого имущества. Но с юридической точки зрения это совсем не так - при выходе участника из общества имеет место не раздел общего имущества, а возникновение обязательства лица - собственника имущества (общества) заплатить деньги или выдать в натуре какую-либо вещь другому лицу, не являющемуся собственником этого имущества. Как видим, имеет место некоторый диссонанс между экономической природой явления и его юридическим "оформлением": свобода выхода из общества и эффект такого выхода в том виде, как они изложены в действующем законодательстве очень близки к свободе и эффекту выхода участника долевой собственности из режима общей собственности (ст. 252 ГК РФ). Однако распространение действия норм ст. 252 Кодекса на отношения по выходу из общества было бы неправильным - участники ООО не являются долевыми собственниками имущества общества, поэтому и юридических оснований для проведений каких-то аналогий с общей собственностью нет и быть не может. Кажется, некоторая подсказка, которая поможет выявить причины подобного противоречия, может быть обнаружена в самой логике построения системы объединений, принятой в странах романо-германской правовой семьи. Как известно, типология объединений представлена, с одной стороны, товариществами, являющимися объединением лиц, а с другой стороны - акционерными компаниями, представляющими собой форму объединения капиталов. Общества с ограниченной ответственностью являются промежуточным звеном между товариществами и акционерными обществами, тяготея, впрочем, к последним. Для товарищества как объединения лиц характерно личное трудовое участие всех товарищей в деятельности товарищества. По всей видимости, именно с этим связано господствующее в странах германской ветви представление о том, что, во-первых, товарищество не является юридическим лицом <6>, и, во-вторых, имущество товарищества принадлежит его участникам на общей долевой собственности. Из такого положения вещей вполне логично вытекает и вывод о том, что коль скоро имеется режим принадлежности имущества нескольким лицам, то возможен и раздел этого имущества, и выдел доли в имуществе. То есть юридическое основание для выхода из товарищества - общность в праве (которую немецкие юристы называют Gesampthand <7>) на имущество. -------------------------------- <6> Особенность товарищества по германскому праву состоит в том, что оно, не будучи с точки зрения права лицом, является правоспособным - товарищество, например, имеет право на фирменное наименование и т. п. См. подр. об этом: Василевская Л. Ю. Вещные сделки в германском гражданском праве. М., 2004. С. 113. <7> Гарейс К. Германское торговое право. Вып. 1. М., 1893. С. 121.
Таким образом, в случае с товариществами (по законодательствам Германии, Австрии, Швейцарии) выход из товарищества действительно представляет собою выдел из имущественной общности. В отношении же обществ с ограниченной ответственностью и акционерных обществ европейское законодательство не признает возможности выхода из общества, единственно возможный способ прекратить свое участие в обществе - это продажа доли (акций). Что вполне, между прочим, соответствует конструкции этих юридических лиц - нет общности в имуществе, невозможны и имущественные выделы <8>. -------------------------------- <8> Например, исследователь товариществ (в современной терминологии - обществ) с ограниченной ответственностью В. В. Розенберг, разбирая вопрос о правах участника на имущество товарищества с ограниченной ответственностью, писал: "Во время существования союза товарищеское имущество должно оставаться неприкосновенным и выделение товарища, за исключением случая амортизации пая, невозможно" (Розенберг В. В. Товарищество с ограниченной ответственностью (о необходимости введения этой формы в России). СПб., 1912. С. 160).
Для того чтобы понять логику отечественного законодателя, предоставившего участнику общества право на выход из общества, необходимо обратиться к правовому акту, регулировавшему правовое положение обществ с ограниченной ответственностью на заре частноправовых преобразований в России. В соответствии с Законом РСФСР от 25 декабря 1990 г. N 445-1 "О предприятиях и предпринимательской деятельности" участники полных и смешанных (в нынешней терминологии - коммандитных) товариществ, а также товариществ с ограниченной ответственностью признавались долевыми собственниками имущества, используемого в деятельности товарищества <9>. По всей видимости, именно представление о долевой собственности участников товарищества с ограниченной ответственностью на имущество товарищества, заложенное этим Законом, и послужило основанием для наделения участника возможностью выйти из режима общей долевой собственности и потребовать выдачи ему стоимости его доли. -------------------------------- <9> С одной стороны, это вроде бы соответствует германской правовой традиции (за исключением, правда, товариществ с ограниченной ответственностью, которые по германскому праву признаются юридическим лицом). Но, с другой стороны, отечественный законодатель признал полное и коммандитное товарищество юридическими лицами, что полностью противоречит идее об общей долевой собственности товарищей на товарищеское имущество. И, наконец, в Законе РСФСР "О собственности в РСФСР", принятом днем раньше (24.12.1990), чем Закон "О предприятиях", содержалась норма о том, что товарищества и общества являются собственниками имущества, переданного им учредителями.
Составители ГК РФ оказались более последовательны - по Кодексу товарищества и общества являются юридическими лицами и имеют право собственности на переданное им от участников имущество. Однако право участника на выход из общества было сохранено, что, очевидно, уже нарушает юридическую логику: ведь если нет общности в имуществе, не может быть и выдела. В то же время ГК РФ и акционерное законодательство не предусматривают возможность выхода из акционерного общества, хотя правовое положение, к примеру, акционера закрытого акционерного общества и общества с ограниченной ответственностью более чем схожи... Можно ли утверждать, что выход участника из общества, сопровождающийся возникновением права на получение действительной стоимости доли в обществе с ограниченной ответственностью, является самостоятельным институтом, никак не связанным с правовыми представлениями о выделе из имущественной общности? В принципе, такое утверждение имеет право на существование, поскольку ст. 8 ГК РФ гласит: субъективные права могут возникнуть на основании прямого указания закона. Более того, нормативистское понимание права, господствующее сегодня в России, этот подход оправдывает: мол, если в законе есть соответствующее предписание, то и задумываться не о чем, надо просто его исполнять. Однако повторим, с точки зрения строгой юридической конструкции выход участника из общества является чем-то вроде аномального правового явления: лицо не имеет никакого права на имущество, но в силу прямого предписания закона собственник (общество) должно выплатить ему часть стоимости этого имущества или выдать некоторую его часть в натуре. Итак, как же следует оценить предложение законодателя об исключении из ГК РФ и Закона об обществах с ограниченной ответственностью положений о выходе из ООО с точки зрения цивилистической теории? Скорее, как положительный шаг, так как оно соответствует теоретической конструкции общества с ограниченной ответственностью и природе и содержанию прав участника общества <10>. -------------------------------- <10> Увы, пояснительная записка к проекту поправок к Закону об ООО не содержит изложенных или схожих рассуждений. В качестве главного основания для устранения права выхода из общества указывается на положительный эффект, который эта мера вызовет в деле борьбы с уклонением от уплаты налогов. Об этом см. ниже.
Однако известно, что даже самое верное с точки зрения теории решение может быть неприемлемым на практике - как правило, поскольку теоретические построения не всегда учитывают практические нужды участников оборота. Поэтому любое нововведение необходимо оценить и с этой точки зрения; к чему мы и переходим. 3. Выход из общества с точки зрения правовой политики. Для того чтобы рассуждать о целесообразности либо нецелесообразности сохранения норм о выходе участника из ООО, необходимо определиться, с какой целью эти правила были введены в ГК РФ, а затем и в Закон об обществах с ограниченной ответственностью. На наш взгляд, основная задача, которую призваны решать ст. 94 ГК РФ и ст. 26 Закона об ООО, заключается в следующем. Право участника на выход из общества обеспечивает возможность прекратить участие кого-либо в конкретном бизнесе в ситуации, когда это невозможно сделать по юридическим (продажа доли третьему лицу запрещена уставом общества) либо экономическим (участник не смог найти покупателя доли) причинам. В этих-то случаях правила о выходе из общества могут оказаться весьма полезными для участника. Особенно важно существование подобного права в развивающихся экономиках, вроде российской. Для них характерно то, что экономические решения принимаются не только под влиянием экономических же процессов, а вследствие иных причин, лежащих вне экономической сферы (политических соображений, личных и иных, не основанных на объективных экономических законах, отношениях и т. п.). При более внимательном изучении предложенных двух вариантов ситуаций, в которых может быть заявлено о выходе, можно заметить, что они, как правило, становятся вполне реальными только тогда, когда экономическое положение общества приходит в упадок. В самом деле, если бизнес общества стабилен или растет, то нет смысла задумываться об отчуждении доли и искать покупателя; нет смысла и заявлять о выходе из общества. Вместе с тем продажа доли в успешном с экономической точки зрения обществе всегда вызывает интерес со стороны участников оборота и она (доля) всегда найдет своего покупателя. Следовательно, практическая реализация норм о выходе участника из общества может иметь место только в той ситуации, когда участник подозревает, что выручить действительную стоимость доли через ее продажу третьему лицу не удастся <11>. -------------------------------- <11> Понятно, что жизнь гораздо сложнее. В частности, вполне возможны ситуации, когда по причине личного конфликта между участниками вполне успешного общества кто-то из них заявит о выходе из общества.
Понятно, в экономически неблагополучной ситуации для общества нет ничего хуже, чем увеличить свои долги еще и в результате выхода участника. Как следствие - угроза экономического кризиса общества становится более реальной. Собственно, это единственное гражданско-правовое рассуждение, которое было положено разработчиками законопроекта N 213410-4 в основание предложения об отмене права выхода из общества <12>. В пояснительной записке к проекту говорится по этому поводу: "Существующий порядок выхода участника из ООО, а также выплаты реальной стоимости доли участника зачастую приводит к тому, что даже в отсутствие массового выхода остающихся участников выплата реальной стоимости доли может повлечь уменьшение уставного капитала до размера ниже минимально установленного законом. Это, в свою очередь, является основанием для принудительной ликвидации общества. Таким образом, выход ряда участников ставит под сомнение существование стабильно функционировавшего общества, что негативно сказывается не только на интересах контрагентов таких обществ, но и стабильности гражданского оборота в целом". И еще одна цитата из пояснительной записки: "Одновременно необходимо отметить, что отсутствие ограничения на выход участников из общества нередко приводит к тому, что выход отдельных участников из ООО с последующей выплатой реальной стоимости доли провоцирует выход из ООО и других участников, при этом последний из участников вынужден нести бремя по управлению ООО и поддержанию его деятельности либо осуществить его ликвидацию". -------------------------------- <12> Другой, главный, довод не является гражданско-правовым - разработчики закона указывают, что создание ООО для совершения разовых операций является распространенной схемой уклонения от уплаты налогов, а наличие права на выход из общества только способствует этой противоправной деятельности... Комментировать это "рассуждение" даже как-то неудобно, пусть каждый из читателей сделает это самостоятельно.
Эта позиция составителей законопроекта вызывает легкое недоумение: если законодатель полагает, что реализация права выхода может поставить общество на грань банкротства, то логичнее всего не отменять право выхода вообще, а обставить его такими условиями, при которых последствия выхода из общества будут не столь катастрофическими для последнего. Во-первых, можно было отменить безусловность реализации права на выход и связать ее с необходимым наличием ряда обстоятельств: например, выход возможен тогда, когда большинство участников общества приняло поправки к уставу общества, которые ухудшают положение участника. Либо тогда, когда осуществляется реорганизация общества, которая не устраивает участника и т. п. Другими словами, здесь вполне можно провести аналогию между основаниями для выхода из общества и основаниями для возникновения у акционера права требовать выкупа акционерным обществом его (акционера) акций (ст. 75 Федерального закона "Об акционерных обществах"). Другая, вполне здравая мысль, которая может быть подсказана изучением акционерного законодательства, - это ограничение количества денежных средств, направляемых на выплату вышедшему участнику действительной стоимости его доли. Например, известно, что в акционерном Законе предусмотрено, что эта сумма не может превышать 10% от стоимости чистых активов общества. Еще одно предложение могло бы состоять в следующем. Законодатель вполне мог бы установить, что платежи, составляющие действительную стоимость доли, подлежат капитализации и должны выплачиваться обществом в течение какого-то определенного периода времени. Вполне возможно, что в такой ситуации следовало бы обязать общество уплатить проценты за пользование денежными средствами. По всей видимости, если законодатель действительно заботился бы о финансовой стабильности обществ с ограниченной ответственностью, соответствующие правила, корректирующие жесткие нормы о выходе из общества, вполне могли бы найти себе место в законопроекте. Но нет, разработчики законопроекта по какой-то причине вообще отменили право выхода. Получилось как в известной присказке: вместе с грязной водой выплеснули и младенца... Итак, нам осталось лишь подвести итог небольшому исследованию, предпринятому в связи с предстоящей отменой права участника общества с ограниченной ответственностью на выход из общества. Как мы увидели, с точки зрения цивилистической конструкции общества с ограниченной ответственностью выход из общества не имеет права на существование. Право на выход противоречит относительному характеру правовой связи участника и общества и отсутствию у участника каких-либо прав в отношении имущественного комплекса, принадлежащего обществу. Наряду с этим, мы обнаружили, что в условиях развивающейся экономики, не успевшей пока усвоить в полной мере культуру корпоративного поведения, а также в условиях зависимости принимаемых решений от целого ряда внеэкономических факторов, упрощенный способ уйти из бизнеса посредством выхода из ООО должен быть сохранен как временная мера. Возможно, впоследствии нужда в подобном паллиативе отпадет и единственным способом покинуть общество будет продажа доли третьему лицу. Законодатель же, видимо, поставил во главу угла иной интерес - затруднить реализацию схем уклонения от уплаты налогов через создание "фирм-однодневок" в форме обществ с ограниченной ответственностью. Может ли эта задача быть решена посредством отмены права выхода из ООО? Мы в этом сильно сомневаемся. Но в любом случае досадно то, что важнейшие решения в частноправовой сфере принимаются не в результате анализа гражданско-правовых конструкций, а только потому, что "возможность неограниченного выхода из общества... делают общество с ограниченной ответственностью наиболее распространенной организационно-правовой формой, используемой для создания "фирм-однодневок" с целью уклонения от налогов" (п. 1 пояснительной записки к законопроекту N 213410-4).
------------------------------------------------------------------
Название документа