О некоторых вопросах обжалования акционером решений общего собрания акционеров
(Чернышов Г. П.) ("Закон", 2006, N 9) Текст документаО НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ ОБЖАЛОВАНИЯ АКЦИОНЕРОМ РЕШЕНИЙ ОБЩЕГО СОБРАНИЯ АКЦИОНЕРОВ
Г. П. ЧЕРНЫШОВ
Г. П. Чернышов, юрист.
1. В судебной практике и в литературе вызывает неоднозначные оценки вопрос о том, вправе ли акционер, который не был таковым на момент проведения собрания акционеров, оспорить решения, принятые на данном собрании акционеров. Как можно судить по публикациям, среди членов Научно-консультативного Совета при Высшем Арбитражном Суде Российской Федерации также отсутствует единство во мнениях по данному вопросу <1>. -------------------------------- <1> Ерш А. В., Бациева Н. Б. О некоторых вопросах обжалования решений общих собраний акционеров // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2006. N 8.
Пункт 7 ст. 49 Закона об АО устанавливает правило о том, что "акционер вправе обжаловать в суд решение, принятое общим собранием акционеров с нарушением требований настоящего Федерального закона, иных правовых актов Российской Федерации, устава общества, в случае, если он не принимал участия в общем собрании акционеров или голосовал против принятия такого решения и указанным решением нарушены его права и законные интересы. Такое заявление может быть подано в суд в течение шести месяцев со дня, когда акционер узнал или должен был узнать о принятом решении. Суд вправе с учетом всех обстоятельств дела оставить в силе обжалуемое решение, если голосование данного акционера не могло повлиять на результаты голосования, допущенные нарушения не являются существенными и решение не повлекло причинения убытков данному акционеру". В судебной практике доминирует позиция, согласно которой акционер, который не был таковым на момент проведения собрания акционеров, не вправе обжаловать решения, принятые на собрании. Так, ФАС Московского округа указал, что, "исходя из предмета требований, заявленных по настоящему делу, истцы должны были доказать, но не доказали, что на момент принятия общим собранием акционеров ЗАО "Межотраслевое техническое управление "Люблино" обжалованных решений, а именно, по состоянию на 03.04.2003, они являлись акционерами данного общества. Выписка из реестра акционеров общества от указанной даты истцами в материалы дела не представлена. В этой связи суд пришел к обоснованному выводу об отсутствии оснований для удовлетворения требования о признании недействительными решения и протокола общего собрания ответчика <2>. -------------------------------- <2> Постановление ФАС Московского округа от 5 августа 2004 г. N КГ-А40/6664-04.
По другому делу этот же суд, давая толкование п. 7 ст. 49 Закона об АО, подчеркнул, что "указанная норма Закона предоставляет право на обжалование решения общего собрания акционеру, который голосовал против принятия решения либо не участвовал в собрании. В свою очередь, право на участие в общем собрании и голосовании по вопросам его повестки дня представлено только акционерам общества. В таком праве ограничены лица, ставшие собственниками акций и получившие статус акционеров общества после даты составления списка акционеров, имеющих право на участие в общем собрании конкретного акционерного общества (ст. 51, п. 2 ст. 57 Федерального закона от 26.12.95 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах"). Таким образом, правом на обжалование решения общего собрания обладают именно те акционеры общества, которые являлись акционерами на момент принятия такого решения" <3>. -------------------------------- <3> Постановление ФАС Московского округа от 1 ноября 2004 г. N КГ-А40/9853-04.
ФАС Уральского округа согласился с выводами судов нижестоящих инстанций о том, что "согласно ст. 49 Федерального закона "Об акционерных обществах" право обжалования решений общего собрания акционеров принадлежит акционеру, а поскольку на момент проведения собрания 18.03.2004 наследство истцами принято не было, они не являлись акционерами ЗАО "ПКФ "Зистен", и не вправе оспаривать решения общего собрания и, как следствие, - регистрацию изменений в Едином государственном реестре юридических лиц" <4>. -------------------------------- <4> Постановление ФАС Уральского округа от 22 февраля 2005 г. N Ф09-330/05-ГК.
ФАС Восточно-Сибирского округа, проводя анализ п. 7 ст. 49 Закона об АО, пришел к выводу, что "в соответствии с указанной нормой право на обжалование решения общего собрания акционеров акционерного общества принадлежит акционеру. Из материалов дела усматривается, что 23.06.2003 общим собранием акционеров ответчика по 6 вопросу повестки дня было принято решение об избрании Совета директоров. На момент проведения общего собрания акционеров ОАО "База Общепит" от 23.06.2003 Кудрявцев А. А. не являлся акционером ответчика, Санникова С. Г. и Кулинич Г. А. на 23.06.2003 являлись акционерами ОАО "База Общепит", однако к моменту обращения с настоящим иском продали все принадлежавшие им акции и перестали быть акционерами общества. При таких обстоятельствах арбитражный суд правомерно отказал названным лицам в иске" <5>. -------------------------------- <5> Постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 20 января 2005 г. N А78-3256/04-С1-7/113-Ф02-5841/04-С2.
ФАС Поволжского округа пришел к аналогичным выводам: "Согласно п. 8 ст. 49 ФЗ "Об акционерных обществах" в редакции от 26.12.1995, действовавшей на момент принятия оспариваемых решений, акционер вправе обжаловать в суд решение, принятое общим собранием акционеров с нарушением требований настоящего Федерального закона, иных правовых актов РФ, устава общества, в случае, если он не принимал участия в общем собрании акционеров или голосовал против принятия такого решения, и указанным решением нарушены его права и законные интересы. Суд вправе с учетом всех обстоятельств дела оставить в силе обжалуемое решение, если голосование данного акционера не могло повлиять на результаты голосования, допущенные нарушения не являются существенными, и решение не повлекло причинения убытков данному акционеру. Из смысла указанной нормы вытекает, что правом обжалования решения общего собрания акционеров обладает только акционер, являвшийся таковым на момент проведения общего собрания" <6>. -------------------------------- <6> Постановление ФАС Поволжского округа от 5 августа 2003 г. N А57-12598/02-21.
В юридической литературе отсутствует единство мнений по вопросу о праве акционера, ставшего таковым после проведения собрания, оспорить результаты такого собрания. По мнению К. В. Нама, в действующем законодательстве отсутствуют подобные временные ограничения права акционера <7>. Акционер, приобретший право собственности на акции, вправе обжаловать решения любого собрания акционеров, если этими решениями нарушены его права и законные интересы. -------------------------------- <7> Нам К. В. Обжалование акционером решений органов управления акционерного общества (некоторые проблемы в теории и практике) // Недействительность в гражданском праве: Проблемы, тенденции, практика: Сборник статей / Отв. ред. М. А. Рожкова. М., 2006. С. 341 - 343.
По мнению Д. В. Ломакина, "акционер имеет право на обжалование решения, если он не принимал участия в общем собрании акционеров или голосовал против принятия такого решения. Следовательно, права на обжалование решения общего собрания акционеров не возникает, если лицо не было внесено в список лиц, имеющих право на участие в общем собрании акционеров, или вообще стало акционером после проведения общего собрания акционеров" <8>. -------------------------------- <8> Ломакин Д. В. Очерки теории акционерного права и практики применения акционерного законодательства. М., 2005. С. 154.
С нашей точки зрения, действующее законодательство не предоставляет акционеру права обжаловать решения общего собрания акционеров, принятые до момента приобретения акционером права собственности на акции. Сказанное можно подтвердить следующим. В силу п. 7 ст. 49 Закона об АО акционер только тогда вправе обжаловать решения собрания акционеров, когда он не принимал участия в таком собрании, либо голосовал против по спорному вопросу. Давая такую формулировку, законодатель предполагает возможность иного, т. е. возможность того, что акционер может и участвовать в собрании акционеров, и проголосовать "за" по обжалуемому им вопросу. Указанные обстоятельства являются по мысли законодателя основанием для отказа акционеру в иске. При этом оба эти варианта применительно к истцу законодателем рассматриваются как одинаково возможные. Если же лицо не являлось акционером на момент проведения собрания акционеров, то оно в принципе не имеет возможности участвовать в собрании и голосовать по каким-либо вопросам. Из изложенного следует, что п. 7 ст. 49 Закона об АО не распространяется на лиц, которые не могли участвовать в собрании в силу того, что не обладали статусом акционеров. Поэтому такие лица не вправе обжаловать решения общего собрания акционеров. Кроме того, в силу того же п. 7 ст. 49 Закона об АО суд вправе оставить в силе решения общего собрания акционеров при наличии совокупности указанных в Законе условий. Одним из таких условий является отсутствие у акционера возможности повлиять на результаты голосования. Здесь опять законодатель допускает выбор между двумя одинаково возможными ситуациями: возможностью и невозможностью для акционера повлиять на результаты голосования. Понятно, что если лицо не обладало статусом акционера, то оно в принципе не могло повлиять на результаты голосования на собрании акционеров. В этой связи к отношениям между таким лицом и акционерным обществом по поводу оспаривания результатом собрания акционеров положения п. 7 ст. 49 Закона об АО в части возможности оставить в силе решения собрания акционеров при одновременном наличии трех условий, каждое из которых одновременно может наступить или не наступить, не применяется. Представляется, что сама конструкция нормы п. 7 ст. 49 Закона об АО такова, что не позволяет сделать вывод о наличии у акционера, ставшего таковым после проведения собрания, права оспорить результаты такого собрания. В связи с этим рассуждения о том, может ли то или иное решение собрания нарушить права акционера, приобретшего акции после проведения такого собрания, не имеют большого значения для вывода о наличии у акционера права на оспаривание решений такого собрания. Таков действующий Закон. Вместе с тем полагаем, что de lege ferrenda целесообразно изменить подход законодателя и дать возможность акционеру оспаривать любые решения общего собрания, если эти решения нарушают права и законные интересы акционера. Что касается проблемы срока исковой давности, которая, по нашему мнению, имела решающее значение при формировании судебной практики по указанной проблеме, то она не должна влиять на законодательное решение рассматриваемого вопроса. Думается, что проблема исковой давности должна решаться способом более цивилизованным, нежели лишение акционера права обжаловать решение собрания, нарушающего его права. Если отчуждение акций в пользу иного акционера не имеет цели обойти нормы об исковой давности, то особых вопросов данная ситуация вызывать не должна. Если же сделка с акциями совершена лишь для вида, с единственной или преобладающей целью получить возможность предъявить иск от имени нового акционера, то суды должны давать оценку такой сделки и отказывать в иске по причине пропуска срока исковой давности. Для этого целесообразно вызывать в качестве свидетелей директоров, новых акционеров, иных лиц, имевших отношение к совершению сделки, анализировать хозяйственный смысл сделки. Если выяснится, что новый акционер - это созданная за несколько дней до совершения сделки компания, либо компания, директор которой не известен, единственным адресом компании является почтовый ящик, компания не совершала каких-либо операций по своим счетам и пр., то ситуация в значительной степени прояснится. В этом случае суд вполне может применить ст. 170 ГК РФ, признав на основании абз. 2 п. 2 ст. 166 ГК РФ сделку об отчуждении акций мнимой по собственной инициативе. Следствием этого будет вывод суда о пропуске истцом срока исковой давности. В любом случае неправильно разрешать проблему так, что реализация прав добросовестных участников оборота становится невозможной, даже если целью такой нормы является борьба со злоупотреблениями отдельных участников гражданского оборота. 2. Только что рассмотренный вопрос имеет свое продолжение, которое следует рассмотреть особо. В практике встречаются ситуации, когда лицо, являвшееся акционером на момент проведения собрания, затем продает свои акции, а потом вновь их приобретает и обращается в суд с иском о признании недействительными решений собрания акционеров, принятых до продажи им акций. Вопрос о праве акционера обжаловать принятые собранием акционеров решения в описанной ситуации вызывает затруднения в судебной практике. Автору не удалось обнаружить опубликованных судебных постановлений, где бы ставился и аргументированно решался этот вопрос. Поэтому при дальнейшем изложении мы будем ссылаться на личную практику. При отказе в иске решения обычно аргументируются утратой акционером права на обжалование решений собрания вместе с отчуждением им своих акций. Когда же акционер вновь приобретает акции, то одновременного с приобретением акций приобретения права на обжалования решений не происходит. Объясняют это тем, что после приобретения акционером акций его права никем не нарушены. Очевидно, что эти рассуждения основаны на двух посылках: во-первых, вместе с отчуждением акций передается или прекращается и право на защиту прав из акции; во-вторых, приобретая акции, акционер приобретает некие другие права акционера, которые не тождественны тем, которые были нарушены принятием незаконного решения собрания акционеров. Рассмотрим эти посылки более подробно. Что касается довода об отчуждении вместе с отчуждением акций и права на защиту, то этот довод заставляет обратиться к более общим теоретическим рассуждениям о природе права на защиту. В теории права существует по крайней мере две позиции на этот счет. Ряд авторов придерживаются двучленной структуры субъективного права, состоящего из правомочия осуществлять собственные действия и из правомочия требования определенных действий или бездействия от других лиц <9>. -------------------------------- <9> Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. М., 1961. С. 223.
Другие авторы в состав субъективного права включают еще одно правомочие <10>. Это третье правомочие именуется ими по-разному, но означает возможность обратиться к силе государственного принуждения в случае неисполнения обязанным лицом обращенных к нему требований <11>. -------------------------------- <10> Алексеев С. С. Проблемы теории права. Т. 1. Свердловск, 1972. С. 304; <11> Матузов Н. И. Субъективные права граждан СССР. Саратов, 1966. С. 33.
Полагаем, что более правильной является первая точка зрения. Приведем ряд аргументов в ее поддержку. Во-первых, для возникновения права обратиться к государству за защитой необходимо наступление нового юридического факта - нарушения прав. Общепризнанно, что субъективное право едино в своей структуре. Однако если принять критикуемую точку зрения, то получится, что субъективное право одновременно и существует, и не существует, так как для возникновения третьего правомочия необходимо наступление дополнительного юридического факта. Это не логично. Во-вторых, право на обращение за защитой к государству не может входить в структуру правоотношения между двумя частными лицами (кредитором и должником), поскольку требование обращается не к должнику, а к государству. Следовательно, перед кредитором должник не несет никаких обязанностей, а это значит, что между кредитором и должником не существует правовой связи. Все обязанности, которые подчас приводятся в литературе для оправдания оспариваемой позиции, должник несет перед государством, которое имеет право применить в отношении должника санкции, а должник обязан их претерпевать. К должнику в данном случае обращено требование устранить последствия нарушения права. Однако данное требование реализуется в ином (охранительном) правоотношении, направлено на удовлетворение иного интереса управомоченного и представляет собой самостоятельное субъективное право, которому соответствует самостоятельная обязанность. Приведенная позиция ни в коем случае не отрицает существующую связь между нарушенным правом и правом на его защиту <12>. Только связь это иная, чем связь части и целого. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное). ------------------------------------------------------------------ <12> Существование данной связи иногда рассматривается как довод в пользу трехчленного деления субъективного права. См. напр.: Грибанов В. П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М., 1992. С. 96; Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Общие положения. М., 1997. С. 625.
Наконец, в-третьих, возможность привести в действие аппарат государственного принуждения в отношении обязанного лица не может быть признана структурным элементом субъективного права, поскольку действующее законодательство допускает существование субъективных прав без возможности использовать силу государственного принуждения для реализации заключенных в субъективном праве возможностей. Приведем два наиболее ярко отражающих данный тезис примера. Если лицо злоупотребляет принадлежащим ему правом, то в защите данного права может быть отказано судом. Хотя лицо действует в рамках предоставленных законом возможностей, оно не может использовать силу государственного принуждения, пусть даже и для защиты бесспорно принадлежащего ему права. Второй пример связан с существованием субъективного права после истечения срока исковой давности. В данном случае у лица также есть субъективное право, но оно не может обратиться к государству с требованием применить к должнику неблагоприятные последствия и принудительно осуществить принадлежащее ему право <13>. -------------------------------- <13> В литературе издавна ведется спор о судьбе субъективного права после истечения срока исковой давности. Следует согласиться с теми авторами, которые полагают, что истечение срока исковой давности влечет за собой лишь утрату лицом права на иск в материальном смысле. См.: Новицкий И. Б. Сделки. Исковая давность. М., 1954. С. 223 и др.; Гражданское право. Учебник / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. Часть 1. М., 1997. С. 296 - 297.
По этой причине, кстати говоря, нужно отвергнуть теорию правопреемства как обоснование возможности предъявления иска о признании недействительными решений общего собрания акционеров лицом, не имевшим статуса акционера на момент проведения собрания. Согласно этой теории вместе с передачей права собственности на акции происходит и передача права на защиту прав акционера <14>. Раз право на защиту не входит в состав субъективного права акционера, то оно и не может перейти вместе с переходом этих прав к другому лицу. -------------------------------- <14> См., например, Ерш А. В., Бациева Н. Б. Указ. раб. С. 47 - 48.
Таким образом, право на защиту представляет собой самостоятельное субъективное право и не входит в состав прав акционера. Поэтому отчуждение акций не влечет за собой отчуждение права на защиту нарушенных прав акционера. Что касается тезиса о прекращении права на защиту с утратой статуса акционера, то с ним следует согласиться. Защите подлежат именно права акционера. Если лицо утрачивает права акционера, то право на защиту также утрачивается. Объясняется это тем, что в этом случае право на защиту теряет свое содержание, поскольку обладатель этого права не может потребовать от государства совершения действий по защите его прав. Понятно, что существование права без своего содержания логически невозможно. С утратой лицом статуса акционера, такое лицо утрачивает и право на защиту своих акционерных прав. Возвращаясь к анализу доводов, которые обычно используются судами при отказе в иске о признании решений общего собрания недействительными по иску лица, являвшегося акционером на момент принятия оспоренных решений, впоследствии утратившего статус акционера, но приобретшего акции на момент обращения в суд, и переходя к анализу довода о возникновении после приобретения акций новых прав, которых акционер не имел до приобретения акций, отметим следующее. На первый взгляд, этот довод является вполне обоснованным. В самом деле, лицо продало акции, что повлекло за собой прекращение прав на акции данного лица. После приобретения акций это лицо приобретает новые права акционера, которых у него не было до приобретения акций. Эти вновь приобретенные права не могли быть нарушены незаконным решением общего собрания акционера, принятым до их приобретения, поскольку нельзя нарушить то, чего нет. После приобретения прав незаконного решения общего собрания акционеров принято не было. Но наряду с этим нарушение закона при проведении собрания акционеров может нарушать права акционера, ставшего таковым после проведения собрания. Об этом уже упоминалось в юридической литературе <15>. Пункт 7 ст. 49 Закона об АО, полагаем, не содержит ограничений прав акционера, утратившего права на акции после проведения собрания, но потом вновь приобретшего акции, требовать признания решений общего собрания недействительным. То, что было сказано выше по поводу отсутствия права акционера, не имевшего прав на акции в момент принятия общим собранием акционеров незаконного решения, но приобретшего акции впоследствии, обжаловать решения собрания, проведенного в период, когда истец не был акционером общества, само собой разумеется, не относится к рассматриваемой ситуации. Объясняется это тем, что если акционер был таковым в момент проведения собрания, то он, естественно, мог голосовать на собрании, его голосование могло или не могло повлиять на результаты голосования. Таким образом, Закон об АО позволяет акционеру, утратившему право на акции после принятия незаконного решения общим собранием акционеров, а затем вновь приобретшему акции, обжаловать такие решения в судебном порядке. -------------------------------- <15> Нам К. В. Указ. соч.
Само собой разумеется, такой акционер должен доказать, что принятые на собрании решения нарушают его права и законные интересы. При этом нарушены должны быть права акционера, приобретенные лицом вместе с акциями, а не те права, которые были у лица до продажи акций. Сделав приведенные выше выводы, которые, по нашему мнению, вытекают из норм действующего законодательства, нужно обратить внимание на следующее. Президиум ВАС РФ, рассматривая дело о признании недействительной крупной сделки общества с ограниченной ответственностью, пришел к выводам, которые могут оказать влияние на практику арбитражных судов по рассматриваемому сейчас вопросу. Суд указал: "Удовлетворяя требование гражданина Волынца П. В. о признании недействительным договора купли-продажи от 21.06.2001 N 07/КН-01 как крупной сделки, совершенной без надлежащего одобрения ее общим собранием участников ООО "Сальвэ-273", суды не приняли во внимание факта отчуждения истцом 26.09.2003 своей доли в уставном капитале названного общества. Этот факт подтверждается находящейся в материалах дела копией договора дарения доли в уставном капитале ООО "Сальвэ-273", заключенного между истцом и гражданином Учиком Г. Г. Таким образом, истец утратил свое право заявлять требования о признании крупных сделок недействительными. Последующее вхождение гражданина Волынца П. В. в состав участников указанного общества его прав на предъявление иска о признании сделок, заключенных ранее, недействительными не восстанавливает, и он не может быть признан лицом, обладающим, согласно п. 5 ст. 46 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" и статье 4 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, правом требовать признания договора купли-продажи от 21.06.2001 N 07/КН-1 недействительным" <16>. -------------------------------- <16> Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 9688/05 от 6 декабря 2005 г. // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2006. N 5.
Нет сомнений, что суды будут руководствоваться указанным разъяснением и при разрешении споров о признании недействительными решений общего собрания акционеров. При этом суды будут следовать приведенной выше позиции ВАС РФ в том, что с утратой права собственности на акции утрачивается и право на защиту прав акционера, а последующее приобретение акций прав акционера на обжалование ранее проведенного собрания не восстанавливает. В этой связи полагаем, что подобная позиция ВАС РФ нуждается в некоторой корректировке. Думается, что подобное толкование норм действующего законодательства, правильное для подавляющего большинства случаев, не учитывает ситуации, когда допущенные в процессе проведения общего собрания акционеров нарушения оказывают влияние на впоследствии приобретенные права акционера, бывшего таковым в момент проведения собрания, а затем утратившего права на акции. 3. Исключением из сделанных выше выводов логически должна быть признана ситуация, когда нарушение акционерных прав повлекло нарушение иных прав, которые не связаны с владением акцией и защита которых не связана с владением акционером акцией. Речь идет о причинении убытков акционеру, либо лицу, утратившему статус акционера принятием незаконного решения. Убытки, как известно, представляют собой умаление имущества потерпевшего, либо лишение потерпевшего возможности получить прибыль (ст. 15 ГК РФ). Законодатель в п. 7 ст. 49 Закона об АО прямо допускает ситуацию, когда принятие незаконного решения общим собранием может причинить акционеру убытки. В силу нормы этой статьи причинение убытков акционеру является обстоятельством, при котором суд не вправе оставить в силе незаконное решение общего собрания акционеров, даже при одновременном наличии указанных в законе условий, которые при других обстоятельствах дали бы суду такое право. Очевидно, что наличие или отсутствие убытков у лица не связано с принадлежностью ему акций общества. Также очевидно, что, понеся убытки, лицо претерпело определенное уменьшение своего наличного имущества, либо утратило возможность получить дополнительное имущество. И в том, и в другом случае страдают гражданские права этого лица, которые требуют защиты. В связи с этим возникает вопрос: может ли бывший акционер предъявить иск о возмещении убытков, основывая свои требования недействительностью решения общего собрания акционеров, принятого в период, когда истец обладал статусом акционера? Полагаем, что действующее законодательство не запрещает предъявление подобных исков. И предъявлен такой иск вполне может быть даже лицом, не имеющим статуса акционера на момент предъявления иска. Объясняется это тем, что такой иск не будет являться иском о признании недействительным решений общего собрания акционеров. Иски же о возмещении обществом причиненных убытков может предъявлять любое лицо, понесшее эти убытки. Истец в процессе о возмещении убытков вправе заявлять любые аргументы, в том числе доказывать недействительность решений общего собрания акционеров, даже если такие решения не были признаны недействительными в установленном законом порядке по иску акционера в самостоятельном процессе. Срок исковой давности по такому иску должен быть признан равным трем годам.
Название документа