Участники правоотношений по реабилитации на досудебных стадиях уголовного судопроизводства

(Толстой А. В.) ("Российский судья", 2007, N 3) Текст документа

УЧАСТНИКИ ПРАВООТНОШЕНИЙ ПО РЕАБИЛИТАЦИИ НА ДОСУДЕБНЫХ СТАДИЯХ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА

А. В. ТОЛСТОЙ

Исходя из понимания реабилитации как восстановления в правах и возмещения вреда, причиненного лицу в результате осуществления в отношении его уголовного преследования, признанному невиновным в совершении преступления, можно сделать вывод о том, что участниками данных правоотношений на досудебных стадиях уголовного судопроизводства будут являться: государство в лице органов предварительного расследования, прокуратуры и суда, а также лицо, имеющее право на реабилитацию, признанное за ним в установленном в законе порядке соответствующими государственными органами, а в случае его смерти - родственники и иждивенцы. Кроме того, законодатель включает в круг участников данных правоотношений также любое лицо, которому был причинен вред незаконными мерами процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу, а также юридических лиц. Перейдем теперь к подробному рассмотрению каждого из них. Длительное время государство не признавалось субъектом ответственности в обязательствах по возмещению вреда лицам, незаконно или необоснованно подвергнутым уголовному преследованию. Как правило, данная ответственность возлагалась в этом случае на должностных лиц органов предварительного расследования, прокуратуры или суда. И только со вступлением в действие нормативно-правовых актов 1981, 1982 гг. за государством была закреплена соответствующая обязанность. В этом отношении следует согласиться с Б. Т. Безлепкиным, который отмечал: "...возмещение ущерба реабилитированному продиктовано не только целями восстановления прав и законных интересов отдельной личности, но и общегосударственными интересами укрепления законности, воспитания и стабилизации правового сознания граждан, а также повышения их правовой и социальной активности" <1>. -------------------------------- <1> Безлепкин Б. Т. Возмещение ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда. М.: Академия МВД СССР, 1985. С. 7.

Именно государство из денежных средств соответствующего бюджета обязано возмещать реабилитируемому вред, причиненный в результате незаконной или необоснованной деятельности правоохранительных органов по раскрытию и расследованию преступлений. Такая ситуация обусловлена тем, что сотрудники этих органов участвуют в правоотношениях по привлечению лица к уголовной ответственности от имени государства, только государством им предоставлены соответствующие полномочия по ограничению возможности реализации гражданами своих конституционных прав и свобод и причинению им вреда с целью выявления лица, совершившего преступление, изобличения его в этом, а также назначения ему справедливого наказания. Возможность следственной ошибки в ходе осуществления соответствующей деятельности никак нельзя исключать даже при современном развитии юридической науки и методики расследования уголовных дел. В случае же, если законодательно возложить на следователя, дознавателя или прокурора обязанность по возмещению вреда, причиненного в ходе осуществления уголовного преследования, а на судью - в процессе правосудия, то, опасаясь ответственности за свои ошибки, данные должностные лица просто перестанут выполнять свои должностные обязанности. Такая мысль была высказана еще П. И. Люблинским в 1906 г.: "...это будет акт грубого произвола, он разовьет в чиновнике чувство страха перед гражданами, он будет игнорировать свои обязанности во многих случаях из тех мотивов, как бы осуществлением их не причинить какого-либо вреда другим" <2>. Поэтому совершенно справедливо законодатель в ч. 1 ст. 133 УПК РФ указал, что вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда. -------------------------------- <2> Люблинский П. И. Свобода личности в уголовном процессе. СПб., 1906. С. 595.

Таким образом, непосредственные причинители вреда лицам, в отношении которых осуществлялось уголовное преследование, не являются субъектами ответственности по обязательствам, возникающим в этом случае. Кроме того, законодатель специально делает оговорку о том, что вина должностных лиц также значения не имеет. Тем самым охватываются как случаи должностных преступлений и проступков, так и судебно-следственные ошибки, допущенные в результате самооговора, заведомо ложных показаний свидетелей, потерпевших, неправильного заключения эксперта, ошибок переводчика и иных факторов. В любом случае государство обязуется возместить причиненный вред, восстановить лицо в правах и устранить все негативные последствия, появившиеся в результате осуществления функции уголовного преследования. Однако все вышеизложенное не исключает возможности регрессного требования государства к причинителям вреда в порядке гражданского судопроизводства. Представляется, что данная возможность появляется исключительно при должностных преступлениях, а также в случаях признания виновными приговором суда лжесвидетелей, потерпевших, экспертов, переводчиков. Обязательным требованием в данном случае является наличие вступившего в законную силу приговора суда, закрепляющего вину этих лиц. Именно тогда государство вправе потребовать от них возмещения убытков, понесенных в результате устранения негативных последствий уголовного преследования. В отношениях по реабилитации на досудебных стадиях уголовного судопроизводства участвуют дознаватель, следователь, начальник следственного отдела и прокурор. Они выступают от имени государства и создают возможность для лица, в отношении которого прекращено уголовное дело или уголовное преследование, реализовать свое право на реабилитацию. В досудебном производстве правом на реабилитацию обладают: подозреваемый, обвиняемый, уголовное преследование в отношении которых прекращено по основаниям, предусмотренным п. п. 1, 2, 5 и 6 ч. 1 ст. 24 УПК РФ и п. п. 1, 4 - 6 ч. 1 ст. 27 УПК РФ. То есть за отсутствием события преступления, в связи с отсутствием в деянии состава преступления, отсутствием заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по его заявлению, отсутствием заключения суда о наличии признаков преступления в действиях депутата Государственной Думы, члена Совета Федерации, судьи, других лиц, в отношении которых должно было быть получено согласие соответствующей палаты Федерального Собрания, квалификационной коллегии судей, коллегии из трех судей Верховного Суда РФ или суда субъекта РФ. Кроме того, уголовное преследование в отношении подозреваемого или обвиняемого прекращается в связи с непричастностью лица к совершению преступления, при наличии в отношении их вступившего в законную силу приговора суда по тому же обвинению либо определения суда или постановления судьи о прекращении уголовного дела по тому же обвинению, а также наличии неотмененного постановления органа дознания, следователя или прокурора о прекращении уголовного дела по тому же обвинению либо об отказе в возбуждении уголовного дела. Кроме того, правом на реабилитацию обладает лицо, к которому были применены принудительные меры медицинского характера, в случае отмены незаконного или необоснованного постановления суда о применении данной меры. Таким образом, к субъектам реабилитации на досудебных стадиях уголовного судопроизводства относятся лица, уголовное дело или уголовное преследование в отношении которых прекращено по реабилитирующим основаниям. В связи с вышеизложенным определенные вопросы вызывает положение закона о реабилитации депутата Государственной Думы и члена Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, а также Президента РФ, прекратившего осуществление своих полномочий. Законодатель в данном случае сконструировал правовые нормы таким образом, что вопрос, относящийся к исключительной компетенции суда, решается органами, которым выполнение данной функции несвойственно. В ч. 4 ст. 448 УПК РФ содержится предписание о том, что при рассмотрении вопроса о даче согласия на возбуждение уголовного дела в отношении депутата Государственной Думы РФ и члена Совета Федерации либо на привлечение его в качестве обвиняемого, если уголовное дело возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, Совет Федерации или Государственная Дума вправе отказать в лишении неприкосновенности соответствующих лиц, если придут к мнению, что их действия являются законными и соответствующими статусу члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы. Еще более сложной является процедура привлечения к уголовной ответственности Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий. В данном случае необходимо получение согласия на лишение его неприкосновенности как Государственной Думой, так и Советом Федерации РФ. Таким образом, Федеральному Собранию Российской Федерации, являющемуся высшим законодательным органом, приписывается еще одна немаловажная роль - решение вопроса о виновности, что в корне противоречит их правовому статусу, выполняемым функциям и конституционным принципам осуществления правосудия только судом и равенства граждан перед законом. В свете изложенного мы пришли к выводу, что нормы о возможности реабилитации указанных категорий лиц следует исключить из рассматриваемой нами гл. 18 УПК РФ. Следует отметить, что круг субъектов, имеющих право на реабилитацию, строго ограничен. Он определяется наличием в отношении их уголовного преследования. И только лишь юридическим фактом признания невиновности лица в совершении преступления или прекращения в отношении его уголовного дела (уголовного преследования) по реабилитирующим основаниям на досудебных стадиях обусловлена возможность у последнего реализовать свое право на реабилитацию. Необходимо сделать оговорку о том, что круг субъектов, имеющих право на возмещение вреда в порядке, установленном гл. 18 УПК РФ, значительно шире, чем круг реабилитируемых граждан. Часть 3 ст. 133 УПК РФ устанавливает, что право на возмещение вреда в порядке, установленном гл. 18 УПК РФ, имеет также любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу. В данном случае во главу угла законодателем не ставится вопрос о виновности лица, при осуществлении в отношении него уголовного преследования, а основанием возникновения данного права является факт незаконного применения меры процессуального принуждения. То есть уголовное преследование не обязательно должно прекратиться, оно может и продолжаться и в дальнейшем прийти к осуждению лица, однако само нарушение процессуального закона при применении мер принуждения к подозреваемому или обвиняемому порождает появление у них права на возмещение вреда в порядке реабилитации. Статья 111 УПК РФ в ч. 2 определяет, что дознаватель, следователь, прокурор или суд вправе применить к потерпевшему, свидетелю, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, эксперту, переводчику, специалисту и (или) понятому следующие меры процессуального принуждения: обязательство о явке, привод, денежное взыскание. В том случае, если данные меры процессуального принуждения были применены с нарушением закона, эти лица получают возможность на возмещение причиненного им вреда в порядке реабилитации. Данная законодательная норма породила ряд мнений о том, что эта категория лиц получила право на реабилитацию, однако это не всегда соответствует действительности. Когда меры процессуального принуждения применяются к подозреваемому или обвиняемому на досудебных стадиях уголовного судопроизводства в рамках реализации функции уголовного преследования, то в случае прекращения данной деятельности по реабилитирующим основаниям данные участники уголовно-процессуальной деятельности получают право на реабилитацию. В ситуации, когда уголовное преследование не прекращается или прекращается по нереабилитирующим основаниям, однако имеется факт нарушения закона при применении мер процессуального принуждения, право на реабилитацию не возникает, а появляется лишь возможность возмещения вреда в порядке, установленном для реабилитации. Тем более не возникает право на реабилитацию у лиц, в отношении которых вообще не осуществлялось уголовное преследование. Они лишь пользуются правом получить возмещение причиненного вреда от незаконных действий правоохранительных органов по применению к ним мер процессуального принуждения в порядке реабилитации. В связи с вышеизложенным представляется, что формулировка ч. 3 ст. 133 УПК РФ является не совсем корректной. Данное правовое установление не вписывается в логическую конструкцию гл. 18 УПК РФ. Совершенно ясно, что включение в состав субъектов права на реабилитацию потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика, свидетеля, эксперта, специалиста, переводчика или понятого и иных лиц противоречит самой сути уголовно-процессуального института реабилитации. Само собой разумеется, что данные лица не должны оставаться без возмещения понесенных ими убытков и причиненного им морального вреда. Конституция РФ в ст. 53 говорит, что каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц. Соответственно, данное право принадлежит любому участнику уголовного судопроизводства, однако в данном случае круг общественных отношений выходит за рамки правового регулирования отрасли уголовно-процессуального права. Скорее, он регламентируется гражданским или гражданско-процессуальным правом. В Гражданском кодексе правоотношения по возмещению вреда, причиненного действиями государственных органов и их должностных лиц, регулируются ст. ст. 1069, 1070, 1099 - 1101. При анализе вышеизложенных положений закона напрашивается вывод о том, что следует внести изменения в ч. 3 ст. 133 УПК РФ, сформулировав ее следующим образом: любое лицо, незаконно подвергнутое мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу, имеет право на возмещение вреда в порядке, предусмотренном гражданским законодательством. Кроме того, вопрос о возмещении вреда является актуальным и в случае смерти реабилитированного лица (оно уже является реабилитированным, так как требования о возмещении вреда заявить самостоятельно не может, и считается таковым с момента констатации его невиновности). В данном случае право на возмещение вреда переходит к его близким родственникам, родственникам или иждивенцам, которые управомочиваются законом заявить требование о возмещении имущественного вреда, устранении последствий морального вреда, а также о восстановлении иных прав реабилитированного, которые непосредственно распространялись и на них. Согласно ст. 139 УПК РФ вред, причиненный юридическим лицам незаконными действиями (бездействием) и решениями суда, прокурора, следователя, дознавателя, органа дознания, возмещается государством в полном объеме в порядке и сроки, которые установлены гл. 18 УПК РФ. Данная норма является нововведением УПК 2001 г. Ее появление вызвало закономерное недоумение в юридической литературе. Ни для кого не является секретом, что уголовной ответственности подлежат только физические лица, соответственно, и уголовное преследование как форма реализации уголовной ответственности может осуществляться исключительно в отношении физических лиц. Совершенно непонятно, почему требования об упрощенном порядке возмещения вреда при реабилитации должны распространяться и на юридических лиц. Представляется, что нормы о возмещении вреда юридическим лицам следует исключить из рассматриваемой нами гл. 18 УПК РФ, так как данные правоотношения относятся к области правового регулирования гражданского права, где соответствующие нормы и должны находиться, а ст. 139 УПК РФ изложить следующим образом: "Вред, причиненный юридическим лицам незаконными действиями (бездействием) и решениями суда, прокурора, следователя, дознавателя, органа дознания, возмещается государством в полном объеме, в порядке гражданского судопроизводства".

Название документа