Неосновательное обогащение в теории российского гражданского права

(Новак Д. В.) ("Вестник гражданского права", 2007, N 1) Текст документа

НЕОСНОВАТЕЛЬНОЕ ОБОГАЩЕНИЕ В ТЕОРИИ РОССИЙСКОГО ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА

Д. В. НОВАК

Новак Д. В. - кандидат юридических наук, преподаватель Российской школы частного права.

Введение

Принятие части второй Гражданского кодекса Российской Федерации ознаменовало коренной поворот в отечественном законодательном регулировании обязательств из неосновательного обогащения (кондикционных обязательств). В регламентирование отношений, возникающих из неосновательного обогащения, как отмечается в литературе, внесены серьезные изменения, в основе которых лежит, "во-первых, взгляд на обязательства, возникающие вследствие неосновательного обогащения, не как на отдельный вид обязательств, а как на особый их род и даже, возможно, своеобразный (восполнительный) способ защиты гражданских прав и, во-вторых, понимание того, что этот институт относится к числу тех, которые непосредственно связаны с нравственными началами гражданского права" <1>. Изменения в законодательстве не могли не повлиять на институт неосновательного обогащения в теории гражданского права, а потому взгляды на этот институт, сложившиеся в отечественной цивилистике, требуют переосмысления с учетом современных реалий, что и будет предметом настоящей статьи. -------------------------------- <1> Маковский А. Л. Обязательства вследствие неосновательного обогащения (глава 60) // Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая: Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О. М. Козырь, А. Л. Маковского, С. А. Хохлова. М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1996. С. 591 - 592.

Статья 1102 ГК РФ, открывающая гл. 60 Кодекса, посвященную кондикционным обязательствам, в первом своем пункте дает такое определение обязательства вследствие неосновательного обогащения: "Лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 настоящего Кодекса". Центральной для кондикционных обязательств является сама категория неосновательного обогащения. Какой же смысл законодатель вкладывает в это словосочетание? Для того чтобы определить понятие неосновательного обогащения, необходимо сначала раскрыть значение термина "обогащение", затем выяснить, в связи с чем обогащение может приобретать характер неосновательного с юридической точки зрения. Раскрыв понятие неосновательного обогащения, можно будет перейти к анализу и характеристике правоотношений, порождаемых этим явлением. Определив эти задачи, приступим к их последовательному разрешению.

I. Понятие неосновательного обогащения

1. Обогащение как экономическая категория и его виды

Еще в конце XIX в. известный русский цивилист Д. Д. Гримм, исследуя категорию обогащения, обоснованно подметил, что в учении об обогащении необходимо различать два элемента: экономический и юридический. Представляется, что именно эта посылка должна быть исходной для характеристики понятия обогащения. Очевидно, что обогащение - это прежде всего экономическая категория. По словам Д. Д. Гримма, возникновение, рост, уменьшение и прекращение обогащения определяются своеобразными законами и не поддаются произвольной юридической регламентации. В зависимости от того, какие обстоятельства ему сопутствовали, это экономическое явление может приобретать различное правовое значение <2>. -------------------------------- <2> См.: Гримм Д. Д. Очерки по учению об обогащении. Выпуск первый. Дерпт: Типография Шнакенбурга, 1891. С. 4.

Обогащение как экономическое явление может пониматься двояко: в широком и узком смысле. Обогащение в широком смысле - это всякое увеличение (в том числе несостоявшееся уменьшение) имущества лица, являющееся результатом присоединения к нему новых благ денежной ценности без выделения из него соответствующего эквивалента. В более узком смысле под обогащением можно понимать увеличение имущества одного лица за счет имущества другого лица путем перехода благ денежной ценности из одного имущества в другое, т. е. получение имущественной выгоды за чужой счет <3>. -------------------------------- <3> Выделять широкое и узкое значение обогащения как экономической категории также предложил Д. Д. Гримм (см.: Там же. С. 9 - 10).

Таким образом, экономическая категория обогащения раскрывается через понятие имущества, что и делает российский законодатель в п. 1 ст. 1102 ГК РФ. В понятие имущества при этом вкладывается тот же смысл, какой дается ему в ст. 128 ГК РФ <4>, и, как верно отмечено Д. Г. Лавровым, имущество в данном случае подразумевает под собой лишь активы (вещи, деньги и имущественные права) и не включает в себя долги <5>. В связи с этим нельзя согласиться с М. В. Телюкиной, включающей в понятие имущества в кондикционных обязательствах наряду с вещами и правами также и обязанности <6>. Представляется необоснованным и мнение о возможности обогащения информацией, высказанное Д. А. Ушивцевой <7>. -------------------------------- <4> На это обращает внимание О. Н. Садиков (см.: Гражданское право России. Обязательственное право: Курс лекций / Отв. ред. О. Н. Садиков. М.: Юристъ, 2004. С. 830 - 831). <5> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть вторая (постатейный) / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М.: ТК Велби; Проспект, 2003. С. 1004 (автор комментария - Д. Г. Лавров). <6> См.: Телюкина М. В. Кондикционные обязательства (теория и практика неосновательного обогащения) // Законодательство. 2002. N 3. С. 8. <7> См.: Ушивцева Д. А. Правовое регулирование обязательств вследствие неосновательного обогащения: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2001. С. 9, 16. Как правильно отмечает В. В. Былков, "информация не относится к имуществу (это следует из буквального толкования ст. 128 ГК РФ. - Д. Н.) и не подлежит включению в состав нематериальных активов организаций" (Былков В. В. Проблемы правоотношений, возникающих вследствие неосновательного обогащения: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2004. С. 9).

В чем же может выражаться обогащение с экономической точки зрения? Рассмотрим некоторые классификации видов обогащения. Первые две из них применимы к любому обогащению в широком смысле, другие три - только к обогащению в узком смысле, т. е. обогащению за чужой счет. 1. Приобретение и сбережение имущества. В п. 1 ст. 1102 ГК РФ, как и в предшествующих ему ГК РСФСР 1964 г. и Основах гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г., воспроизводится двучленная классификация обогащения за чужой счет по форме его возникновения: приобретение имущества и сбережение имущества за счет другого лица. Исходя из содержания ст. 128 ГК РФ, под приобретением имущества в смысле ст. 1102 Кодекса следует понимать получение лицом: 1) вещей (включая деньги и ценные бумаги) либо 2) имущественных прав (прав требования, некоторых ограниченных вещных прав, например сервитута, или исключительных прав) <8>. -------------------------------- <8> Е. А. Флейшиц указывала, что приобретение имущества может заключаться также в улучшении, повышении качества, а значит, и в стоимости вещей (в этой части ее позиция поддержана современным исследователем В. Д. Рузановой, см.: Рузанова В. Д. Обязательства вследствие неосновательного обогащения как правовой институт // Правовед: Межвузовский научно-методический сборник. Вып. 4. Великий Новгород, 2003. С. 130), а также в принятии услуг (см.: Флейшиц Е. А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. М.: Государственное издательство юридической литературы, 1951. С. 211). Однако эти два способа обогащения представляют собой разновидности сбережения имущества: в первом случае лицо сберегает расходы, которые должно было понести на улучшение своей вещи, во втором - на оплату принятых им услуг.

В цивилистике советского периода сформировалось и стало общепринятым мнение, что о приобретении имущества можно говорить лишь в случаях, когда у приобретателя возникло то или иное имущественное право. Применительно к вещам это означает, что приобретенными могут считаться только те вещи, на которые у лица возникло право собственности. Согласно данному подходу, апологетами которого стали такие авторитетные ученые, как М. М. Агарков <9>, Е. А. Флейшиц <10>, О. С. Иоффе <11>, Ю. К. Толстой <12>, вещи, поступившие в фактическое владение лица без приобретения им права собственности на них, не составляют его обогащения <13>. Это мнение остается господствующим в правовой литературе и после принятия ГК РФ <14>. -------------------------------- <9> Так, М. М. Агарков писал: "Если лицо не приобрело никакого имущественного права, то нет полученной выгоды, так как нет увеличения имущества. Поэтому простое фактическое владение вещью, без приобретения на него права, само по себе не является обогащением" (Гражданское право: Учебник для юридических вузов. Часть вторая. М.: Юридическое издательство НКЮ СССР, 1938. С. 378; Гражданское право. Т. 1 / Под ред. проф. М. М. Агаркова и проф. Д. М. Генкина. М.: Юридическое издательство НКЮ СССР, 1944. С. 353). <10> См.: Флейшиц Е. А. Указ. соч. С. 211. <11> См.: Иоффе О. С., Толстой Ю. К. Новый Гражданский кодекс РСФСР. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1965. С. 392 (автор параграфа - О. С. Иоффе); Иоффе О. С. Обязательственное право. М.: Юридическая литература, 1975. С. 860 - 861. <12> См.: Толстой Ю. К. Обязательства из неосновательного приобретения или сбережения имущества (юридическая природа и сфера действия) // Вестник Ленинградского университета. 1973. N 5. С. 136; Он же. Проблемы соотношения требований о защите гражданских прав // Правоведение. 1999. N 2. С. 139. <13> См. также: Гурвич М. Институт неосновательного обогащения в его основных чертах по Гражданскому кодексу РСФСР // Советское право. 1925. N 2(14). С. 92; Советское гражданское право: Учебник / Под ред. Д. М. Генкина и Я. А. Куник. М.: Высшая школа, 1967. С. 510 (автор главы - Н. В. Епанешников); Руденченко Н. А. Обязательства, возникающие из неосновательного приобретения или сбережения имущества: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1974. С. 3; Шамшов А. А. Правоотношения, возникающие в результате неосновательного приобретения или сбережения имущества: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1975. С. 6; Чернышев В. И. Обязательства из неосновательного приобретения или сбережения имущества. Ярославль, 1977. С. 78; Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР / Отв. ред. проф. С. Н. Братусь, проф. О. Н. Садиков. 3-е изд., испр. и доп. М.: Юридическая литература, 1982. С. 554 (автор комментария - Р. Я. Хан); Советское гражданское право. Часть вторая / Под общ. ред. проф. В. Ф. Маслова и проф. А. А. Пушкина. 2-е изд., испр. и доп. Киев: Вища школа, 1983. С. 400; Носов В. А. Внедоговорные обязательства: Учебное пособие. Ярославль, 1987. С 59; Хохлов В. А. Ответственность по обязательствам (колхоз, совхоз, арендатор). М.: Юридическая литература, 1990. С. 127. <14> См.: Гражданское право: Учебник. Ч. 2 / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М.: Проспект, 1998. С. 768 (автор главы - В. Т. Смирнов); Белов В. А. Гражданское право: Общая и Особенная части: Учебник. М.: АО "Центр ЮрИнфоР", 2003. С. 897; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть вторая (постатейный) / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. С. 1004, 1010 (автор комментария - Д. Г. Лавров); Смирнова М. А. Соотношение обязательственных требований в российском гражданском праве // Актуальные проблемы гражданского права: Сборник статей / Под ред. О. Ю. Шилохвоста. М.: Издательство НОРМА, 2003. С. 188, 190; Перкунов Е. Неосновательное обогащение - место в Гражданском кодексе и практика Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации // Вестник ВАС РФ. 2004. N 3. С. 112; Корнилова Н. В. Понятие и условия возникновения обязательств вследствие неосновательного обогащения // Юрист. 2004. N 7. С. 21; Тузов Д. О. Реституция и реституционные правоотношения в гражданском праве России // Цивилистические исследования. Вып. 1. Сборник научных трудов памяти профессора И. В. Федорова / Под ред. Б. Л. Хаскельберга, Д. О. Тузова. М.: Статут, 2004. С. 240. Прим. 1.

Однако, как представляется, трудно отрицать экономическую ценность владения как такового. С экономической точки зрения фактическое обладание вещью, несомненно, является имущественной выгодой <15>. Поэтому следует согласиться с А. Л. Маковским <16> и другими авторами <17>, по мнению которых обогащение в форме приобретения имущества может выразиться в виде завладения вещью и без поступления ее в собственность владельца <18>. -------------------------------- <15> Так, Д. О. Тузов, несмотря на то что допускает обогащение вещами лишь в виде приобретения прав на них, признает фактическое владение вещью имущественной выгодой (см.: Тузов Д. О. Реституция в гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 1999. С. 12). К. И Скловский, обосновывая признание за незаконным (фактическим) владельцем интереса в страховании вещи, отмечает, что "фактическое владение, несомненно, ценностью является" (Скловский К. И. О распорядительных правах незаконного владельца // Вестник ВАС РФ. 2004. N 5. С. 94; Он же. О страховом интересе незаконного владельца // ЭЖ-Юрист. 2004. N 9. С. 3). А. М. Эрделевский также пишет, что "владение, т. е. фактическое обладание вещью... несомненно, само по себе - имущественное благо" (Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (части второй) / Под ред. С. П. Гришаева, А. М. Эрделевского. М.: Юристъ, 2006. С. 924). <16> См.: Маковский А. Л. Указ. соч. С. 597 - 598. <17> См.: Арзамасцев А. Н. Охрана социалистической собственности по советскому гражданскому праву. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1956. С. 202 - 203; Шахматов В. П. Составы противоправных сделок и обусловленные ими последствия. Томск: Издательство Томского университета, 1967. С. 248; Невзгодина Е. Л. О соотношении требования о возврате неосновательно приобретенного или сбереженного имущества с другими требованиями // Доклады конференции правоведов "Развитие советского права". Свердловск, 1972. С. 84 - 85; Слесарев А. В. Обязательства вследствие неосновательного обогащения: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 1999. С. 15 - 16; Новоселова А. А. К вопросу о соотношении обязательства вследствие неосновательного обогащения и виндикации // Вестник Южно-Уральского государственного университета. 2002. N 4. С. 39; Бозиева Ю. Г. Кондикционные обязательства в системе гражданско-правовых обязательств: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2003. С. 6; Былков В. В. Указ. соч. С. 17; Синицын С. А. Виндикация, реституция и кондикция: проблемы соотношения // Законодательство. 2003. N 8. С. 21; Спирина Т. В. Понятие обязательства из неосновательного обогащения // Правовые проблемы обеспечения занятости и развития предпринимательства. Самара, 2003. С. 79; Туктаров Ю. Е. Требование о возврате полученного по недействительной сделке // Недействительность в гражданском праве: проблемы, тенденции, практика: Сборник статей / Отв. ред. М. А. Рожкова. М.: Статут, 2006. С. 156. <18> Такого мнения придерживались и виднейшие немецкие пандектисты, описывая случаи так называемой кондикции владения (condictio possessionis) (см.: Виндшейд Б. Об обязательствах по римскому праву: Пер. с нем. / Под ред. и с прим. А. Б. Думашевского. СПб.: Тип. А. Думашевского, 1875. С. 417; Дернбург Г. Пандекты. Т. III. Обязательственное право / Пер. под руководством и редакцией П. Соколовского. 2-е изд. М.: Университетская типография, 1904. С. 449; Зом Р. Институции: Учебник истории и системы римского гражданского права. Вып. II (Система) / Пер. с 13-го нем. изд. Г. А. Барковского. СПб.: Склад изд. в юрид. кн. магазине Н. К. Мартынова, 1910. С. 292).

Таким образом, применительно к вещам обогащением в экономическом смысле является как приобретение их в собственность, так и поступление их только лишь в фактическое владение лица. Сбережение может состоять в: 1) улучшении принадлежащего лицу имущества, влекущем увеличение его стоимости; 2) полном или частичном освобождении от имущественной обязанности перед другим лицом; 3) получении выгод от пользования чужим имуществом, выполнения работ или оказания услуг другим лицом. Как писал О. С. Иоффе, неосновательное сбережение имущества характеризуется тем, что данное лицо должно было израсходовать часть своих средств, но не израсходовало и, следовательно, сберегло их благодаря затратам другого лица <19>. -------------------------------- <19> См.: Иоффе О. С. Указ. соч. С. 860.

Выражаясь словами Г. Ф. Шершеневича, приобретение состоит в увеличении имущества лица посредством присоединения к нему новой ценности, а сбережение - в сохранении той ценности, которая могла выйти, но не вышла из состава этого имущества <20>. -------------------------------- <20> Ученый описывал два этих вида обогащения, хотя и не пользовался самими терминами "приобретение" и "сбережение" (см.: Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права (по изд. 1907 г.). М.: СПАРК, 1995. С. 403).

М. М. Агарков, по мнению которого понятие обогащения является обратным понятию имущественного вреда (убытка), писал, что имущественный вред имеет место, если потерпевший потерял какую-либо часть своего имущества или не получил выгоды, которую он должен был получить (соответственно реальный ущерб и упущенная выгода по терминологии ст. 15 ГК РФ), и наоборот, обогащение имеет место, если обогатившийся сберег имущество, которое он нормально должен был потерять или израсходовать, или же получил выгоду, которую не должен был получить <21>. С этой точки зрения понятие сбережения является зеркальным отражением понятия реального ущерба, а понятие приобретения - упущенной выгоды. -------------------------------- <21> См.: Гражданское право: Учебник для юридических вузов. Часть вторая. М., 1938. С. 378; Гражданское право. Т. I / Под ред. проф. М. М. Агаркова и проф. Д. М. Генкина. М., 1944. С. 353.

2. Прямое и косвенное обогащение. Как писал Д. Д. Гримм, обогащение может быть прямым или косвенным. Прямое обогащение состоит в самом факте присоединения нового блага к составу данного имущества, например в безвозмездном приобретении какой-либо вещи или имущественного права, освобождении от обязательства. О прямом обогащении речь идет в ст. 1104 и п. 1 ст. 1105 ГК РФ. Косвенное обогащение заключается в получении лицом экономических выгод от данного блага путем пользования им, извлечения из него доходов или возмездного отчуждения его, поскольку это благо допускает то и другое. Косвенное обогащение предполагает наличие прямого, так как возможность извлекать из блага все те выгоды, которые оно вообще способно доставить, может возникнуть лишь в силу обладания этим благом <22>. Косвенному обогащению посвящены п. 2 ст. 1105 и ст. 1107 ГК РФ. -------------------------------- <22> См.: Гримм Д. Д. Указ. соч. С. 11.

Сумма прямого и косвенного обогащения за вычетом расходов приобретателя, которые он понес в связи с фактом приобретения или сбережения имущества за чужой счет (о них идет речь в ст. 1108 ГК РФ) <23>, составляет так называемое наличное обогащение <24>. -------------------------------- <23> По Гримму, расходы только тогда могут оказать влияние на размер обогащения, когда между теми и другим существует причинная связь, при этом расходы должны носить непроизводительный характер в том смысле, что не привели к приобретению равноценного с израсходованной суммой эквивалента. Ученый различал расходы, непосредственно вызванные обогащением (так называемые необходимые затраты, такие, как расходы по содержанию, ремонту вещи и т. д., которые и имеются в виду в ст. 1108 ГК РФ), и расходы, косвенно вызванные им, к ним Д. Д. Гримм относил вообще все расходы, не потраченные на самый объект обогащения, но от которых лицо при других условиях отказалось (например, кто-либо, получив незапланированное обогащение, совершает пожертвование в целях благотворительности или отправляется в путешествие и т. д.) (см.: Там же. С. 23 - 24). <24> См.: Там же. С. 22.

3. Непосредственное и посредственное обогащение. Непосредственное обогащение имеет место при прямом перемещении блага из состава имущества одного лица в состав имущества другого. Например, одно лицо передало другому вещь или перечислило денежную сумму, не получив взамен никакого встречного предоставления. Посредственное обогащение происходит при переходе блага из состава имущества одного лица в состав имущества другого через посредство третьего лица. Часто посредственное обогащение возникает, когда кто-то получает выгоду от сделки, совершенной двумя другими лицами. Например, организация автосервиса отремонтировала автомобиль по заказу лица, которому автомобиль был предоставлен в безвозмездное пользование, однако плату за произведенные работы от этого лица не получила. Стоимость автомобиля увеличилась, а потому его собственник обогатился за счет организации, осуществившей ремонт, но через посредство действий третьего лица <25>. -------------------------------- <25> Терминами "непосредственное" и "посредственное" обогащение в целях данной классификации пользовался В. А. Рясенцев (см.: Рясенцев В. А. Обязательства из так называемого неосновательного обогащения в советском гражданском праве // Ученые записки МГУ. Труды юр. фак-та. 1949. Вып. 144. Кн. 3. С. 90). Д. Д. Гримм называл второй вид обогащения производным (см.: Гримм Д. Д. Указ. соч. С. 11 - 12), а современный цивилист Д. Г. Лавров именует его косвенным (см.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть вторая (постатейный) / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. С. 1005 - 1006).

4. Чистое и модифицированное обогащение. Как писал Д. Д. Гримм, переход благ, выгодный для одной стороны и невыгодный для другой, возможен в двух формах: - форме чистого обогащения, когда потерпевшая сторона не получает никакого вознаграждения, никакого эквивалента взамен того блага, которого она лишается (дарение, отказ, кража, растрата, уплата недолжного и т. д.); - форме модифицированного обогащения, когда происходит обмен благ, но благ неравноценных - объективная ценность одного блага превышает ценность другого блага (покупка дорогой вещи за незначительную плату, ростовщический заем, наем квартиры на условиях ниже нормальных и т. д.) <26>. -------------------------------- <26> См.: Гримм Д. Д. Указ. соч. С. 9 - 10. В том же ключе высказывается современный исследователь А. В. Климович, по мнению которого "с экономической точки зрения любой неэквивалентный обмен материальными ценностями между двумя лицами предполагает обогащение" (Климович А. В. Кондикционные обязательства в гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Владивосток, 2002. С. 16).

5. Виды обогащения за чужой счет по связи с поведением сторон. Традиционной для отечественной цивилистики является классификация видов обогащения за чужой счет в зависимости от того, какими обстоятельствами оно вызвано <27>. На легальном уровне она впервые была закреплена отечественным законодателем в п. 2 ст. 1102 ГК РФ, который гласит: "Правила, предусмотренные настоящей главой, применяются независимо от того, явилось ли неосновательное обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли". -------------------------------- <27> См., например: Рясенцев В. А. Указ. соч. С. 90.

Как видно из процитированной нормы, в основании рассматриваемой квалификации лежит связь обогащения с поведением лиц, между которыми происходит перемещение имущественного блага. По связи с поведением сторон можно выделить следующие виды обогащения: - обогащение в результате действия потерпевшего - когда кто-либо ошибочно уплатил денежную сумму, передал другому лицу вещь, выполнил работу, оказал услугу или освободил кого-либо от имущественной обязанности и не получил взамен встречного предоставления; - обогащение в результате действия приобретателя - например, вследствие кражи, пользования чужим имуществом и т. д.; - обогащение, возникшее независимо от действий потерпевшего и приобретателя, которое, в свою очередь, может стать либо результатом действий третьих лиц (как в случае неправильной выдачи груза перевозчиком не грузополучателю, а другому лицу), либо следствием события (например, течение оторвало лодку от привязи и вынесло ее на чужой земельный участок). Итак, с экономической точки зрения под обогащением в самом широком смысле понимается всякое увеличение (в том числе несостоявшееся уменьшение) имущества лица, являющееся результатом присоединения к нему новых благ денежной ценности без выделения из него соответствующего эквивалента. В узком смысле это увеличение имущества одного лица за счет имущества другого лица, т. е. получение имущественной выгоды за чужой счет.

2. Неосновательное обогащение как юридический факт

Из текста ГК РФ следует, что отечественный законодатель использует термин "обогащение" в двух значениях. В п. 1 ст. 1102 ГК РФ под неосновательным обогащением понимается само неосновательно приобретенное или сбереженное за счет другого лица имущество, подлежащее возврату. Очевидно, что здесь мы имеем дело лишь с одним из аспектов обогащения как сугубо экономической категории (это та дельта, которую составляет прирост в хозяйственной сфере приобретателя), причем в узком ее смысле (обогащение за чужой счет). Но кроме этого термин "обогащение" применяется законодателем в смысле юридического факта. В подп. 7 п. 1 ст. 8 ГК РФ неосновательное обогащение поименовано в качестве одного из оснований возникновения гражданских прав и обязанностей. Не подлежит сомнению, что правовое значение обогащение приобретает именно в роли юридического факта, названного в подп. 7 п. 1 ст. 8 ГК РФ и лежащего в основании возникновения соответствующего обязательства (п. 2 ст. 307 ГК РФ). Подразделяя обогащение на правомерное (неотъемлемое) и неправомерное (отъемлемое), Д. Д. Гримм указывал, что юридическое значение имеет только обогащение второго вида <28> в том смысле, что оно "является одним из моментов, обосновывающих исковое притязание потерпевшего лица против обогатившегося" <29>. Как известно, в основании любого искового притязания лежат обстоятельства, на которых истец основывает свои требования, т. е. не что иное, как юридические факты. -------------------------------- <28> Ученый определил обогащение в юридическом смысле как "отъемлемое экономическое обогащение" (Гримм Д. Д. Указ. соч. С. 27). <29> Там же. С. 27. В обоснование такого вывода Д. Д. Гримм приводил параллель с учением об убытках, где различаются убытки в экономическом смысле (т. е. всякое уменьшение имущества лица, которое может произойти от действий самого потерпевшего, других лиц или случая) и в юридическом (только такие экономические убытки, которые создают для потерпевшего право требовать их возмещения). Так, убыток, нанесенный одному лицу действиями другого лица, сам по себе не обязывает последнее к вознаграждению потерпевшего - "требуется особая квалификация соответствующего действия, как то наличность dolus или culpa со стороны виновника" (Там же. С. 28 - 29).

Относительно природы неосновательного обогащения как юридического факта в цивилистической литературе высказаны различные мнения. Так, с точки зрения М. А. Гурвича, М. М. Агаркова, В. С. Юрченко, В. А. Рясенцева, В. С. Ема, неосновательное обогащение как основание для возникновения кондикционного обязательства является фактическим составом, элементы которого - наличие обогащения (приобретения или сбережения имущества) на стороне одного лица; происхождение этого обогащения за счет имущества другого лица; отсутствие правового основания для обогащения <30>. В. А. Белов также считает неосновательное обогащение фактическим составом, но иначе трактует его содержание, указывая, что данный состав может быть наполнен различными фактами (действиями потерпевшего, обогатившегося или третьих лиц либо событиями) <31>. -------------------------------- <30> См.: Гурвич М. Указ. соч. С. 88 - 89; Агарков М. М. Обязательство по советскому гражданскому праву // Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. I. М.: АО "Центр ЮрИнфоР", 2002. С. 438; Юрченко В. С. Охрана имущественных прав советских граждан. Минск: Издательство Академии наук БССР, 1962. С. 143; Гражданское право: Учебник. В 2 т. Т. 2. Полутом II / Отв. ред. проф. Е. А. Суханов. 2-е изд. С. 441; Гражданское право: Учебник. В 4 т. Т. 4: Обязательственное право / Отв. ред. проф. Е. А. Суханов. 3-е изд. С. 701 (автор соответствующих глав - В. С. Ем). В. А. Рясенцев добавляет к названным элементам данного фактического состава отсутствие умысла в действиях приобретателя (см.: Советское гражданское право. Ч. 2 / Отв. ред. проф. В. А. Рясенцев. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Юридическая литература, 1987. С. 429). <31> См.: Белов В. А. Указ. соч. С. 364.

По мнению Н. А. Руденченко, неосновательное обогащение как юридический факт является состоянием, которое заключается в обладании имуществом, приобретенным или сбереженным за чужой счет, без правового основания <32>. Близки к этому мнению высказывания А. В. Климовича и С. Д. Дамбарова. Первый из этих авторов пишет, что как обогащение одного лица за счет другого при отсутствии правового основания для этого, так и отпадение правового основания обогащения, некогда основательно возникшего, порождают юридически значимое состояние неосновательного обогащения, с началом которого возникает, а с окончанием прекращается кондикционное правоотношение <33>. Второй полагает, что неосновательное обогащение следует рассматривать как некое фактическое состояние имущественной сферы, связанное с получением определенной материальной выгоды одним лицом за счет другого в форме приобретения либо сбережения без установленных оснований <34>. -------------------------------- <32> См.: Руденченко Н. А. Указ. соч. С. 5. Нужно отметить, что само выделение состояний в особую группу юридических фактов, не сводимых ни к действиям, ни к событиям, отстаиваемое некоторыми учеными (см., например: Стальгевич К. А. Некоторые вопросы теории социалистических правовых отношений // Советское государство и право. 1957. N 2. С. 31), в цивилистике является спорным. Так, признанный авторитет в разработке теории юридических фактов О. А. Красавчиков отрицал целесообразность такого выделения (см.: Красавчиков О. А. Юридические факты в советском гражданском праве // Категории науки гражданского права. Избранные труды: В 2 т. Т. 2. М.: Статут, 2005 (Серия "Классика российской цивилистики"). С. 136). <33> См.: Климович А. В. Указ. соч. С. 6. <34> См.: Дамбаров С. Д. Некоторые вопросы квалификации обязательств вследствие неосновательного обогащения // Вопросы правоведения: теория и практика: Сборник статей. Улан-Удэ: Издательство Бурятского университета, 2004. С. 82.

В. В. Былков считает, что неосновательное обогащение не сводится к событию, действию, состоянию или юридическому составу, и рассматривает его как специфический сложный юридический факт, самостоятельность и место которого в системе юридических фактов обусловлены присущей ему системой особых признаков факта: 1) приобретение либо сбережение имущества; 2) за счет другой стороны; 3) без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований <35>. -------------------------------- <35> См.: Былков В. В. Указ. соч. С. 15.

Отмеченные расхождения во мнениях вытекают из того, каких взглядов на систему юридических фактов в целом придерживается тот или иной автор, и в этом смысле не являются принципиальными для определения того, какими признаками должен обладать юридический факт, порождающий кондикционное обязательство. Никем не оспаривается, что для возникновения такого обязательства необходимо: 1) обогащение одного лица; 2) за счет другого; 3) отсутствие правового основания для этого. В связи с этим, характеризуя правовую функцию экономической категории обогащения, можно отметить следующие основные моменты. Во-первых, юридическое значение может приобрести обогащение лишь в узком смысле, т. е. получение выгоды за чужой счет. Очевидно, что обогащение, извлеченное приобретателем без ущерба для имущественной сферы какого-либо другого лица, не может сыграть роль юридического факта и породить самостоятельные правовые последствия хотя бы потому, что в этом случае отсутствует один из необходимых субъектов такого правоотношения - потерпевший. Поэтому в п. 1 ст. 1102 ГК РФ зафиксировано именно узкое понимание этой экономической категории - обогащение одного лица за счет другого. Во-вторых, не всякое обогащение за чужой счет приобретает значение юридического факта. Как писал по этому поводу авторитетный немецкий пандектист Г. Дернбург, обогащение одного лица и соответствующий ущерб другого сами по себе еще не создают обязательства, поскольку "на таких явлениях основывается весь строй человеческого общества, его стремления и борьба" <36>. Д. Д. Гримм также утверждал, что не всякое обогащение одного лица за счет другого порождает у потерпевшего лица право требовать его возврата - такое право может возникнуть лишь при наличии особых условий, квалифицирующих обогащение как неправомерное <37>. В том же ключе высказывался Г. Ф. Шершеневич, замечая: "Ежедневно совершается масса меновых актов, имеющих своим содержанием передачу далеко не равных ценностей. Такие сделки не противоречат современному правовому порядку и экономическим взглядам общества. Только при наличности некоторых условий, удостоверяющих несоответствие сделки с правом, возникают право и обязанность возвращения присоединившейся ценности" <38>. -------------------------------- <36> Дернбург Г. Указ. соч. С. 448. Прим. 4. <37> См.: Гримм Д. Д. Указ. соч. С. 27. <38> Шершеневич Г. Ф. Указ. соч. С. 403.

Приобрести юридическое значение может лишь неосновательное обогащение за чужой счет. Как уже отмечалось выше, ответ на вопрос, в связи с чем оно может стать неосновательным (или, пользуясь терминологией Д. Д. Гримма, отъемлемым), немыслим без четкого понимания того, что является правовым основанием, паузой имущественного предоставления, в отсутствие которой возникшее в результате такого предоставления экономическое обогащение подлежит возврату и тем самым приобретает юридический смысл. В цивилистической литературе высказывались различные мнения по поводу того, что является правовым основанием обогащения в контексте кондикционных обязательств. Одни авторы полагают, что таким основанием является экономическая (хозяйственная) цель имущественного предоставления, вследствие которого происходит обогащение одного лица за счет другого <39>. Другие ученые понимают под правовым основанием обогащения содержание правоотношения, возникшего между сторонами в силу сделки или предписания закона <40>. В последнее время получил большое распространение подход, согласно которому под правовыми основаниями обогащения должны пониматься соответствующие юридические факты, т. е. договоры, иные сделки, административные акты и другие основания возникновения гражданских прав и обязанностей <41>. Между тем в чистом виде ни одна из названных концепций не может быть признана универсальной для всех случаев неосновательного приобретения или сбережения имущества <42>. -------------------------------- <39> См.: Гурвич М. Указ. соч. С. 93 - 94; Агарков М. М. Обязательство по советскому гражданскому праву. С. 439; Руденченко Н. А. Указ. соч. С. 7. <40> См.: Семенова А. Е. Обязательства, возникающие вследствие неосновательного обогащения, и обязательства, возникающие из причинения вреда // Гражданский кодекс РСФСР. Научный комментарий / Под ред. С. М. Прушицкого и С. И. Раевича. Вып. XX. М.: Юридическое издательство НКЮ РСФСР, 1928. С. 6; Флейшиц Е. А. Указ. соч. С. 217. ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) (под ред. О. Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации - КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2006 (издание пятое, исправленное и дополненное с использованием судебно-арбитражной практики). ------------------------------------------------------------------

<41> См.: Гражданское право: Учебник. В 2 т. Т. 2 / Под ред. Е. А. Суханова. М.: Издательство БЕК, 1993. С. 414 (автор главы - В. С. Ем); Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Отв. ред. проф. О. Н. Садиков. 2-е изд., испр. и доп. М.: Юридическая фирма КОНТРАКТ; Издательская группа ИНФРА-М-НОРМА, 1998. С. 709 (автор комментария - О. Н. Садиков); Белов В. А. Указ. соч. С. 897. Прим. 1057. <42> Критический обзор различных мнений о том, что является правовым основанием, в отсутствие которого обогащение считается неправомерным и подлежит возврату, см.: Новак Д. В. Кауза имущественного предоставления и ее значение в обязательствах из неосновательного обогащения // Вестник ВАС РФ. 2004. N 3. С. 155 - 175.

Перераспределение имущественных благ действительно является правомерным тогда, когда оно соответствует экономическим целям лица, имущество которого уменьшается в результате такого перераспределения. Цели субъектов частноправовых отношений определяются их автономной волей. Таким образом, если лицом, совершившим имущественное предоставление, не достигнута цель такого предоставления либо она вообще отсутствовала, т. е. если имущество выбыло из обладания лица против его воли, возникшее в результате этого обогащение другого лица считается неосновательным. Можно сказать, что в этом состоит роль частного интереса как фактора неосновательности обогащения <43>. -------------------------------- <43> Экономическая цель имущественного предоставления может, кроме того, определяться публичными интересами и вытекать из специального постановления закона (как прямо следует из текста п. 1 ст. 1102 ГК РФ). Так, устанавливая алиментное обязательство, закон преследует общественно значимую цель содержания нетрудоспособных лиц. Предусматривая конфискацию имущества в качестве санкции за совершение преступления, законодатель руководствуется карательными и превентивными целями.

Однако в тех случаях, когда воля лица к совершению имущественного предоставления хотя и имеется, но надлежащим образом не легитимирована соответствующим законным юридическим фактом (например, если сделка оказывается недействительной или несостоявшейся) либо эта воля прямо направлена на нарушение закона, право, исходя из соображений общего блага (публичных интересов), не придает юридического значения целям, которыми руководствовалось лицо, совершая предоставление. В подобных ситуациях переход имущества также признается неправомерным, несмотря на то что он санкционирован волей соответствующего лица. В этом состоит роль публичного интереса как фактора неосновательности обогащения. Таким образом, под правовым основанием (каузой) обогащения должна пониматься экономическая цель имущественного предоставления, легитимированная соответствующим юридическим фактом или вытекающая непосредственно из закона <44>. Одновременное наличие этих двух элементов: 1) соответствие обогащения экономической цели предоставления и 2) юридический факт (норма закона), легитимирующий эту цель, является необходимым для того, чтобы обогащение одного лица за счет другого считалось основательным и правомерным <45>. -------------------------------- <44> Приведенное определение несколько усовершенствовано по сравнению с тем, которое было дано автором настоящей работы в ранее опубликованной статье на эту тему (см.: Новак Д. В. Указ. соч. С. 174), с добавлением того, что экономическая цель предоставления может вытекать непосредственно из закона. <45> Данное понятие правового основания (каузы) обогащения соответствует зарубежной континентально-правовой доктрине (см., например: Райнер Г. Деривативы и право / Пер. с нем. Ю. М. Алексеева, О. М. Иванова. М.: Волтерс Клувер, 2005. С. 133 - 134).

Как следует из вышеизложенного, понятие правового основания (каузы) обогащения базируется на двух факторах: автономной воле субъектов гражданского права (частный интерес), с одной стороны, и общем благе (публичный интерес) - с другой <46>. -------------------------------- <46> В основе приведенных рассуждений лежат взгляды выдающегося русского романиста В. М. Хвостова на понятие справедливости (aequitas), под влиянием которого в римском праве и возникла идея недопустимости неосновательного обогащения, пронизывающая всю систему частного права. Ученый определял aequitas как принцип равенства всех граждан перед законом, выражающийся, в свою очередь, во-первых, в соблюдении автономии воли в частноправовых отношениях, во-вторых, в регламентации прав и обязанностей различных лиц исходя из единого критерия общего блага (см.: Хвостов В. М. Опыт характеристики понятий aequitas и aequumjus в римской классической юриспруденции. М.: Университетская типография, 1895. С. 7 - 9). Подробнее об этом см.: Новак Д. В. Идея недопустимости неосновательного обогащения в римском праве во взаимосвязи с категориями aequitas и ius naturale // Государство и право. 2006. N 9. С. 76 - 85.

Двуединое органическое сочетание указанных факторов, позволяющее скорректировать нарушенный экономический баланс интересов различных лиц в случае неоправданного перераспределения материальных благ, поддерживается тем, что значение правового основания для удерживания полученного имущества обогатившимся лицом экономическая цель имущественного предоставления приобретает, лишь будучи легитимированной соответствующим правопорождающим юридическим фактом (сделкой, административным актом, решением суда и т. п.) или нормой закона. Этим обеспечивается возможность точечного влияния позитивного права на конкретные общественные отношения в случае такой необходимости из соображений публичного интереса. Путем уничтожающего воздействия на соответствующий юридический факт, в котором выражена воля субъекта частного права, расходящаяся с интересами общего блага, право парализует эту волю, лишая ее юридического значения. В то же время даже и при наличии в основе перемещения имущества действительного юридического факта (правовой нормы), но в отсутствие экономической цели, преследуемой перемещением имущества, или при недостижимости (отпадении) этой цели впоследствии, возникшее обогащение одного лица за счет другого не будет считаться основательным <47>. -------------------------------- <47> См. об этом: Новак Д. В. Частные и публичные интересы как факторы неосновательности обогащения в гражданском праве // Публичные и частные интересы в российском законодательстве: Сборник по материалам научной конференции / Отв. ред. Ю. А. Тихомиров. М.: Юристъ, 2005. С. 85 - 89.

В зависимости от указанных факторов неосновательности обогащения можно выделить следующие его виды. 1. Обогащение, не соответствующее воле потерпевшего и не основанное на законном юридическом факте. Сюда относятся ситуации завладения чужим имуществом помимо воли собственника, получения выгоды путем причинения другому лицу вреда, ввиду событий, случаи ошибочного платежа и т. д. 2. Обогащение, не соответствующее воле потерпевшего, но основанное на изначально законном юридическом факте. Речь идет о ситуациях последующего отпадения правового основания обогащения, таких, как расторжение договора ввиду отсутствия встречного предоставления, отмена дарения, отмена судебного решения, признание оспоримой сделки недействительной и т. д. 3. Обогащение, соответствующее воле потерпевшего, но не основанное на законном юридическом факте. Такое обогащение может возникать вследствие передачи имущества в качестве исполнения по ничтожным сделкам, а также по несостоявшимся сделкам, в том числе незаключенным договорам. В зависимости от того, в какой форме выражается недостаток правового основания, влекущий обязанность возврата имущества, можно выделить следующие виды неосновательного обогащения. 1. Обогащение, правовое основание которого изначально отсутствовало (ab initio sine causa). Такое обогащение может возникнуть, в частности, в следующих ситуациях: - платеж по чужому или отсутствующему долгу (solutio indebiti); - передача имущества по несостоявшимся сделкам (в том числе незаключенным договорам); - приобретение или сбережение имущества по незаконному основанию (ex iniusta causa), например вследствие причинения другому лицу вреда (в том числе хищения чужого имущества) или исполнения ничтожной сделки; - получение выгоды за чужой счет в результате событий (например, стихийных бедствий). 2. Обогащение, правовое основание которого отпало впоследствии (causa finita). Отпадение правового основания может выразиться, во-первых, в недостижении экономической цели, которой руководствовался потерпевший, совершая предоставление. Это имеет место при передаче имущества по возмездному договору, который впоследствии расторгается ввиду отсутствия встречного предоставления; обогащении страхователя в результате двойного возмещения ему вреда, причиненного застрахованному имуществу, - сначала страховщиком (в виде страхового возмещения), а затем самим причинителем вреда, и т. д. В римском праве такие ситуации опосредовались специальной condictio causa data causa non secuta. Во-вторых, отпадение правового основания может состоять в аннулировании юридического факта или правовой нормы, легитимирующих экономическую цель имущественного предоставления. Это происходит в случаях отмены судебного решения о присуждении имущества, признания оспоримой сделки недействительной, явки гражданина, объявленного умершим (ст. 46 ГК РФ), возврата безнадзорного животного (п. 2 ст. 231 ГК РФ), отмены дарения (ст. 578 ГК РФ), издания законодательного акта с обратной силой действия и т. д. В ст. 1102 ГК РФ в отличие от ранее действующего законодательства (ср. ст. 399 ГК РСФСР 1922 г., ст. 473 ГК РСФСР 1964 г. и ст. 133 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г.) отсутствует прямое указание на то, что обязанность возвратить неосновательное обогащение возникает и тогда, когда правовое основание приобретения или сбережения имущества отпало впоследствии <48>. В связи с этим некоторые авторы утверждают, что формально по смыслу ст. 1102 ГК РФ последующее отпадение правового основания обогащения не порождает кондикционное обязательство. При этом если одни авторы считают это недостатком закона, требующим устранения <49>, то другие, наоборот, приветствуют такое положение, призывая суды отказывать в кондикционных исках, заявленных в подобной ситуации <50>. Такое мнение представляется неверным - как писал еще М. А. Гурвич, понятие "отсутствие основания" охватывает и случаи отпадения основания впоследствии" <51>. Большинство цивилистов не отрицают возникновение кондикционного обязательства при отпадении правового основания обогащения <52>, что получило закрепление и в судебной практике <53>. -------------------------------- <48> Эта норма выпала из ст. 1102 ГК РФ на стадии рассмотрения проекта Кодекса в Государственной Думе вопреки мнению его разработчиков (см.: Маковский А. Л. О концепции и некоторых особенностях второй части Гражданского кодекса // Вестник ВАС РФ. 1996. N 5). <49> См., например: Слесарев А. В. Указ. соч. С. 17; Телюкина М. В. Указ. соч. С. 10 - 11. <50> См.: Юшков Е. Проблемы возвращения неосновательного обогащения // ЭЖ-Юрист. 2005. N 38. С. 7. <51> Гурвич М. Указ. соч. С. 99. <52> См., например: Белов В. А. Указ. соч. С. 899; Гражданское право России. Обязательственное право: Курс лекций / Отв. ред. О. Н. Садиков. С. 831 (автор главы - О. Н. Садиков); Гражданское право: Учебник. В 3 т. Т. 3. 4-е изд., перераб. и доп. / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М.: ТК Велби; Проспект, 2004. С. 80 (автор главы - Ю. К. Толстой); Гражданское право: Учебник. В 4 т. Т. 4: Обязательственное право / Отв. ред. проф. Е. А. Суханов. 3-е изд. С. 704 - 705 (автор главы - В. С. Ем). <53> См.: п. 1 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосновательном обогащении (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 11 января 2000 г. N 49) // Вестник ВАС РФ. 2000. N 3. С. 14).

Итак, на основании изложенного можно определить неосновательное обогащение в смысле юридического факта, названного в подп. 7 п. 1 ст. 8 ГК РФ, следующим образом: это получение кем-либо выгоды за чужой счет в форме приобретения или сбережения имущества, не соответствующее воле лица, за счет которого оно произошло, выражающейся в преследуемых этим лицом экономических целях (легитимированных соответствующими юридическими фактами), и (или) противоречащее публичным интересам.

II. Правоотношения, порождаемые неосновательным обогащением

1. Самостоятельное и второстепенное юридическое значение неосновательного обогащения. Субсидиарный характер кондикции как общей защитной меры

Как было указано выше, факт неосновательного обогащения может быть вызван самыми разными обстоятельствами: событиями, действиями приобретателя, потерпевшего или третьих лиц, причем действия эти могут быть как правомерными, так и неправомерными, а в последнем случае как виновными, так и невиновными. Неосновательным обогащением может стать всякое имущество - деньги и вообще любые вещи, как индивидуально-определенные, так и определенные родовыми признаками, а также различные имущественные права. С экономической точки зрения неосновательное обогащение может выражаться как в приобретении права на имущество, так и в одном лишь фактическом завладении им. В целом ряде случаев, охватываемых таким широким понятием неосновательного обогащения, создаются условия для возникновения гражданских охранительных правоотношений различной природы. Так, у лица, обогатившегося за счет другого вследствие совершения правонарушения, возникает обязанность возместить причиненный потерпевшему вред в полном объеме (ст. 1064 ГК РФ). Покупатель, заранее оплативший товар в соответствии с условиями договора купли-продажи, но не получивший его от продавца в установленный договором срок, вправе потребовать возврата суммы предварительной оплаты (п. 3 ст. 487 ГК РФ). Лицо, которое неосновательно приобрело имущество по недействительной сделке, обязано вернуть полученное другой стороне в порядке реституции (ст. 167 ГК РФ). Собственник, утративший без правового основания владение принадлежащей ему вещью, может истребовать ее от незаконного владельца посредством виндикационного иска (ст. 301 ГК РФ). Удовлетворение требований, вытекающих из названных правоотношений, служит устранению неосновательного обогащения одного лица за счет другого и восстановлению нарушенного в таких ситуациях экономического баланса. Но, может быть, в гражданском законодательстве понятие неосновательного обогащения используется в более узком смысле и охватывает меньший круг фактических ситуаций? Текст российского закона не дает оснований для такого вывода. В п. 1 ст. 1102 ГК РФ неосновательное обогащение определено самым общим образом. Один из создателей Кодекса А. Л. Маковский в связи с этим подчеркивает: "Не ставя понятие и возникновение кондикционных обязательств в какую-либо зависимость от того, лежит или не лежит в их основании правонарушение, является или не является это правонарушение (если оно имело место) виновным, составляет предмет обогащения индивидуально-определенная вещь или вещи, определенные родовыми признаками, и т. д., закон как будто бы позволяет квалифицировать в качестве таких внедоговорных обязательств... отношения, возникающие из нарушений права собственности, из договоров, из деликтов" <54>. -------------------------------- <54> Маковский А. Л. Обязательства вследствие неосновательного обогащения (глава 60). С. 594.

Отсюда неизбежно вытекает проблема соотношения требований о возврате неосновательного обогащения с другими требованиями о защите гражданских прав. Этой проблеме посвящена ст. 1103 ГК РФ, являющаяся новеллой российского гражданского законодательства (в прежних кодификациях подобная норма отсутствовала), которая гласит: "Поскольку иное не установлено настоящим Кодексом, другими законами или иными правовыми актами и не вытекает из существа соответствующих отношений, правила, предусмотренные настоящей главой, подлежат применению также к требованиям: 1) о возврате исполненного по недействительной сделке; 2) об истребовании имущества собственником из чужого незаконного владения; 3) одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством; 4) о возмещении вреда, в том числе причиненного недобросовестным поведением обогатившегося лица". ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) (под ред. О. Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации - КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2006 (издание пятое, исправленное и дополненное с использованием судебно-арбитражной практики). ------------------------------------------------------------------ Комментируя данную норму, А. Л. Маковский отмечает, что кондикционное обязательство, суть которого в сжатом виде, может быть, сведена к формуле "верни чужое", совсем не однопорядково другим отдельным видам обязательств. "Оно универсально для всех случаев, когда одно лицо приобретает (сберегает) имущество за счет другого без правового основания, и поэтому является родовым понятием по отношению ко всем обязательствам возвратить имущество, приобретенное (сбереженное) без достаточных правовых оснований - обязательству делинквента, владеющего несобственника, контрагента в договоре, участника недействительной сделки. Другое дело, что для каждого из этих конкретных случаев неосновательного обогащения могут быть установлены специальные правила в законе, в иных правовых актах, а для некоторых - в договоре, и эти специальные правила должны иметь преимущество перед общими нормами об обязательствах из неосновательного обогащения" <55>, - пишет авторитетный цивилист. В том же ключе высказывается О. Н. Садиков: "Ранее действовавшее законодательство трактовало неосновательное обогащение как самостоятельное обязательство, наряду с договорным, деликтным и виндикационным требованием. В силу положений ст. 1103 ГК РФ неосновательное обогащение приобрело характер общей защитной меры, которая может использоваться наряду (одновременно) с другими названными в ст. 1103 требованиями. Такое решение расширяет сферу применения института неосновательного обогащения и повышает его правовое воздействие" <56>. -------------------------------- <55> Там же. С. 597 - 598. Впервые в отечественной цивилистике мнение о родовом характере обязательств из неосновательного обогащения было озвучено С. Н. Братусем еще в 1939 г. в выступлении на защите кандидатской диссертации В. А. Рясенцева (см.: Ученые записки Московского юридического института НКЮ Союза ССР. Вып. III. М., 1941. С. 56), а впоследствии его поддержали ряд других цивилистов (см.: Шамшов А. А. Правоотношения, возникающие в результате неосновательного приобретения или сбережения имущества: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. С. 20; Он же. Обязательства, возникающие из неосновательного приобретения или сбережения имущества: Учебное пособие. С. 47 - 50; Илларионова Т. И. Механизм действия гражданско-правовых охранительных мер: Учебное пособие. Свердловск, 1980. С. 50; Сергеев А. П. Вопросы истребования имущества из чужого незаконного владения // Проблемы гражданского права: Сб. статей / Под ред. проф. Ю. К. Толстого, проф. А. К. Юрченко, доц. Н. Д. Егорова. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1987. С. 107 - 108). ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) (под ред. О. Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации - КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2006 (издание пятое, исправленное и дополненное с использованием судебно-арбитражной практики). ------------------------------------------------------------------ <56> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Отв. ред. проф. О. Н. Садиков. 2-е изд., испр. и доп. С. 710.

Таким образом, в ст. 1103 ГК РФ легальным образом закреплена субсидиарность кондикционного иска <57>. Придание кондикции субсидиарного характера исключает всякую возможность ее конкуренции <58> с другими требованиями о возврате имущества, что отвечает отечественной цивилистической традиции <59>. Поэтому категорически нельзя согласиться с авторами, неверно трактующими ст. 1103 ГК РФ в том смысле, что она допускает конкуренцию кондикции с другими требованиями и даже расширила круг случаев такой конкуренции по сравнению с прежним законодательством <60>. -------------------------------- <57> Субсидиарность кондикционного иска обосновывал еще в 1925 г. М. А. Гурвич (см.: Гурвич М. Указ. соч. С. 110), но был подвергнут, как представляется, справедливой критике со стороны В. А. Рясенцева, отстаивающего самостоятельную, а не субсидиарную природу обязательств из неосновательного обогащения (см.: Рясенцев В. А. Обязательства из так называемого неосновательного обогащения в советском гражданском праве. С. 93). Впоследствии мнение о самостоятельности института кондикционных обязательств высказали А. М. Белякова (см.: Советское гражданское право. Т. 2 / Отв. ред. В. П. Грибанов, С. М. Корнеев. М., 1980. С. 344) и С. Е. Донцов (см.: Донцов С. Е. Гражданско-правовые внедоговорные способы защиты социалистической собственности. М.: Юридическая литература, 1980. С. 61). ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) (под ред. О. Н. Садикова) включен в информационный банк согласно публикации - КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2006 (издание пятое, исправленное и дополненное с использованием судебно-арбитражной практики). ------------------------------------------------------------------ Представляется, что в условиях действия ГК РСФСР 1922 г. и ГК РСФСР 1964 г. именно этот подход являлся правильным. Это констатируют и современные исследователи (см.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Отв. ред. проф. О. Н. Садиков. 2-е изд., испр. и доп. С. 710 (автор комментария - О. Н. Садиков); Игнатенко В. Н. Реализация обязательств из неосновательного обогащения // Правоведение. 2001. N 2. С. 90; Климович А. В. Кондикционные обязательства в гражданском праве: Дис. ... канд. юрид. наук. Владивосток, 2002. С. 207). Современный ГК РФ изменил ситуацию. <58> Под конкуренцией исков понимается принадлежность кредитору нескольких альтернативных, направленных на защиту одного и того же права или интереса требований к должнику; право или интерес при этом обеспечиваются по выбору кредитора каких-либо из наиболее приемлемых по практическим соображениям способов (см.: Ровный В. В. Конкуренция исков в российском гражданском праве (теоретические проблемы защиты гражданских прав). Иркутск: Изд-во Иркутского ун-та, 1997. С. 4). <59> Против допущения конкуренции исков в свое время высказывались: Новицкий И. Б., Лунц Л. А. Общее учение об обязательстве. М.: Государственное издательство юридической литературы, 1950. С. 381 - 384; Венедиктов А. В. Гражданско-правовая охрана социалистической собственности в СССР. М.; Л.: Издательство АН СССР, 1954. С. 170 - 175; Толстой Ю. К. Содержание и гражданско-правовая защита права собственности в СССР. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1955. С. 104 - 115; Генкин Д. М. Право собственности в СССР. М.: Государственное издательство юридической литературы, 1961. С. 196 - 198; Иоффе О. С. Указ. соч. С. 863 и сл.; Смирнов В. Т., Собчак А. А. Общее учение о деликтных обязательствах в советском гражданском праве: Учебное пособие. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1983. <60> См., например: Ровный В. В. Указ. соч. С. 28 - 31; Он же. Проблема конкуренции исков в современном гражданском праве // Государство и право. 2003. N 3. С. 96 - 100; Смирнова М. А. Соотношение обязательственных требований в российском гражданском праве. С. 206 - 207; Овсейко С. Обязательства вследствие неосновательного обогащения // Юстиция Беларуси. 2005. N 8. С. 55.

Из содержания ст. 1103 ГК РФ следует, что в зависимости от того, какие обстоятельства сопутствуют возникновению неосновательного обогащения, этот юридический факт может играть двоякую роль в возникновении гражданских прав и обязанностей. Еще Д. Д. Гримм отмечал, что обогащение в юридическом смысле может иметь самостоятельное или второстепенное значение <61>. -------------------------------- <61> См.: Гримм Д. Д. Указ. соч. С. 29 и сл.

1. Самостоятельное юридическое значение факт неосновательного обогащения имеет, когда возникшее положение неоправданного увеличения имущества одного лица за счет другого может быть устранено только посредством общего субсидиарного кондикционного иска, основанного на норме ст. 1102 ГК РФ, а предпосылки для применения в этих целях иных охранительных мер, носящих специальный характер, отсутствуют. В этом смысле кондикция как общая защитная мера выполняет резервную <62>, восполнительную функцию по отношению к гражданско-правовым требованиям специального характера, в основе которых могут лежать различные фактические обстоятельства: правонарушение, договор, недействительность сделки, незаконное владение и т. д. С этой точки зрения субсидиарный кондикционный иск имеет свою собственную область применения <63>, не пересекающуюся со сферами действия других видов исков <64>. -------------------------------- <62> Мнение о том, что институт кондикционных обязательств является резервным (запасным) способом восстановления нарушенного права, было озвучено В. К. Райхером в выступлении на защите кандидатской диссертации В. И. Чернышева в Ленинградском университете в 1973 г. и поддержано В. Т. Смирновым и А. А. Собчаком, объясняющими этим многообразие оснований возникновения кондикционных обязательств и специфику их целевого назначения и содержания (см.: Смирнов В. Т., Собчак А. А. Указ. соч. С. 121). <63> Ситуациям, когда факт неосновательного обогащения имеет самостоятельное юридическое значение, в полной мере отвечает следующее высказывание А. Г. Гойхбарга: "Обязательство из неосновательного обогащения возникает только в исключительных... случаях, когда, обращая внимание на имущественную сферу определенного лица, мы замечаем в ней "чужеродное тело", нечто, находящееся в ней так, что ни соответствующий обладатель имущественной сферы не может указать правового основания его сохранения, ни лицо, за счет которого это обогащение произошло, не может указать другого законного или договорного основания для извлечения этого "чужеродного тела" из имущественной сферы, куда оно попало" (Гойхбарг А. Г. Указ. соч. С. 135). То же можно сказать о тезисе З. И. Шкундина, который писал: "Обязательство из неосновательного обогащения возникает лишь в тех случаях, когда у кредитора нет других оснований, вытекающих из закона или договора, для истребования от должника имущества, которое последний недолжно получил" (Зимелева М. В., Серебровский В. И., Шкундин З. И. Гражданское право: Учебник для юридических школ / Под ред. проф. С. Н. Братуся. М.: Юридическое издательство НКЮ СССР, 1944. С. 269). См. также: Хохлов В. А. Указ. соч. С. 129. <64> Только в этом смысле можно принять тезис В. С. Ема, согласно которому по действующему ГК РФ обязательство из неосновательного обогащения, как и прежде, является самостоятельным, отличным как от договорного, так и от деликтного (см.: Ем В. С. Обязательства вследствие неосновательного обогащения // Законодательство. 1999. N 7. С. 17. Прим. 23).

Следует иметь в виду, что даже при наличии оснований для предъявления деликтного, договорного, реституционного, виндикационного или иного прямо предусмотренного законом иска о возврате неосновательно приобретенного (сбереженного) имущества (например, иска, вытекающего из норм о действиях в чужом интересе без поручения, регрессного иска) предмет соответствующего специального требования не всегда способен охватить весь объем неосновательного обогащения. Речь идет о косвенном обогащении, т. е. о доходах, извлеченных из неосновательно полученного приобретателем имущества (составляющего обогащение прямое). К примеру, на основании ст. 167 ГК РФ подлежит возврату в порядке реституции только то, что было непосредственно получено по недействительной сделке. Таким образом, предусмотренные законом последствия недействительности сделки могут выражаться лишь в возвращении прямого обогащения, возникшего вследствие исполнения такой сделки, и не распространяются на доходы, извлеченные из полученного таким образом имущества, составляющие косвенное обогащение приобретателя. Обязанность приобретателя возвратить доходы (уплатить проценты на денежную сумму) с того времени, когда он узнал или должен был узнать об отсутствии оснований для получения (сбережения) имущества, предусмотренная ст. 1107 ГК РФ, в данном случае возникает в силу самого факта неосновательного обогащения, и кондикционный иск здесь как бы сопровождает требование о реституции, вытекающее из факта исполнения недействительной сделки <65>. -------------------------------- <65> Как писал Д. Д. Гримм, самостоятельное значение обогащение одного лица за счет другого имеет "постольку, поскольку оно является пределом ответственности обогатившегося лица перед потерпевшим; другими словами, исковое притязание потерпевшего лица должно иметь своим предметом возврат наличного обогащения" (Гримм Д. Д. Указ. соч. С. 38).

2. Ситуацию, когда неосновательное обогащение имеет второстепенное юридическое значение, удачно охарактеризовал Д. Д. Гримм. Он писал, что "обогащение не имеет самостоятельного значения в тех случаях, где оно не является необходимым условием для возникновения искового притязания, а где это притязание существует по самостоятельному, независимому от факта обогащения основанию" <66>. -------------------------------- <66> Там же. С. 39.

Это суждение, высказанное еще в позапрошлом веке, в полной мере отвечает смыслу современного российского гражданского законодательства. В перечисленных в ст. 1103 ГК РФ случаях факт неосновательного обогащения не является необходимым условием возникновения охранительного правоотношения <67>. Более того, подобные правоотношения могут возникать и при отсутствии обогащения в экономическом смысле, т. е. увеличения имущества одного лица без выделения из его состава соответствующего эквивалента - за счет имущества другого лица. Объем истребуемого по иску, вытекающему из такого правоотношения, не ограничен размером наличного обогащения приобретателя, поскольку иск этот имеет свой собственный, особый предмет. -------------------------------- <67> Как писал З. И. Шкундин, "во всех случаях получения недолжного одним лицом за счет другого при наличии между ними договорных или иных обязательственных отношений требование о возврате недолжно полученного вытекает из конкретного договора или другого конкретного обязательственного правоотношения, а не из неосновательного обогащения" (Зимелева М. В., Серебровский В. И., Шкундин З. И. Указ. соч. С. 268).

Например, деликтное обязательство возникает в случаях правонарушения вне зависимости от того, извлек правонарушитель из этого выгоду (как при хищении) или нет (при уничтожении или повреждении чужого имущества), и имеет своим предметом полное возмещение вреда (а не обогащение). При взаимном исполнении недействительной сделки, стороны которой передали друг другу равноценное имущество, факт обогащения отсутствует, однако закон все равно предписывает каждой из сторон возвратить другой все полученное по сделке (двусторонняя реституция). Лицо, которое приобрело краденую вещь по рыночной цене, не обогащается с экономической точки зрения, но собственник вправе истребовать свою вещь у такого незаконного владельца с помощью виндикации. В договорном обязательстве сторона обязана совершить оговоренное действие по возврату имущества, а также возместить убытки, причиненные нарушением обязательства. Если в подобных случаях имеет место неосновательное обогащение, то хотя кондикционный иск и отступает перед мерой специального характера, факт получения кем-либо имущественной выгоды за чужой счет порождает специфические правовые последствия и подчиняет то или иное конкретное отношение (виндикационное, деликтное, договорное, вытекающее из недействительной сделки и т. д.) общему правовому режиму обязательств из неосновательного обогащения <68>. -------------------------------- <68> Права Л. А. Новоселова, подчеркивающая, что "правила о неосновательном обогащении подлежат применению как универсальные в случаях, когда в отношениях между участниками оборота ВОЗНИКАЕТ НЕЭКВИВАЛЕНТНОСТЬ, НЕ ИМЕЮЩАЯ ОСНОВАНИЯ В НОРМАХ ПРАВА ЛИБО В СДЕЛКЕ (курсив мой. - Д. Н.)". (Новоселова Л. А. О правовых последствиях нарушения денежного обязательства // Вестник ВАС РФ. 1999. N 12. С. 91).

Другими словами, неосновательное обогащение здесь служит основанием для субсидиарного применения не кондикционного иска как общей защитной меры, а лишь некоторых норм главы 60 ГК РФ в той части, в какой они восполняют пробелы в регулировании соответствующего правового института <69>. Тем самым этот юридический факт как бы обогащает конкретное правоотношение по возврату имущества тем или иным набором гражданских прав и обязанностей. Как пишет А. Л. Маковский, "в общих нормах о кондикционных обязательствах содержатся ответы на многие вопросы, не всегда получающие должное разрешение в правилах об отдельных видах этих обязательств - о судьбе доходов, извлеченных обогатившимся из полученного (сбереженного) имущества, и затратах, понесенных им на содержание этого имущества, о последствиях его ухудшения за время нахождения у обогатившегося и др. Предлагаемое в статье 1103 субсидиарное (восполнительное) применение правил о неосновательном обогащении к последствиям недействительности сделок, к возврату контрагентом недолжно полученного и т. д. позволит на практике решать вопросы, на которые прямого ответа действующее законодательство не дает" <70>. -------------------------------- <69> Е. Перкунов правильно отмечает, что о термине "субсидиарно" в смысле ст. 1103 ГК РФ можно говорить как об омониме (см.: Перкунов Е. Указ. соч. С. 123). <70> Маковский А. Л. Обязательства вследствие неосновательного обогащения (глава 60). С. 598.

Следует подчеркнуть, что различение самостоятельного и второстепенного юридического значения неосновательного обогащения <71> стало возможным лишь ввиду закрепления на законодательном уровне нормы, содержащейся в ст. 1103 ГК РФ. В советском гражданском законодательстве подобное правило отсутствовало, а потому во второй группе случаев факты неосновательного обогащения вообще не имели никакого правового значения (не являлись юридическими фактами). -------------------------------- <71> Похожим образом В. В. Былков предлагает различать случаи применения иска из неосновательного обогащения и субсидиарного применения норм о неосновательном обогащении к другим требованиям о защите гражданских прав (см.: Былков В. В. Проблемы правоотношений, возникающих вследствие неосновательного обогащения: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. С. 22). Близки к излагаемой концепции самостоятельного и второстепенного юридического значения неосновательного обогащения и рассуждения А. В. Климовича, который выделяет два аспекта применения института кондикционных обязательств: самостоятельное применение, когда нет оснований для применения других гражданско-правовых способов защиты нарушенных имущественных прав; применение совместно (субсидиарно) с иными гражданско-правовыми требованиями в виде как собственно кондикционного требования, так и других отдельных норм института неосновательного обогащения (см.: Климович А. В. Кондикционные обязательства в гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. С. 10). Ту же по сути классификацию предлагает Т. В. Спирина, выделяющая автономные правоотношения вследствие неосновательного обогащения, с одной стороны, и правоотношения, связанные с предусмотренными ст. 1103 ГК РФ (см.: Спирина Т. В. Обязательства из неосновательного обогащения: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 7). Однако данные дихотомии, совпадая между собой, отличаются от предложенной выше, так как субсидиарное применение собственно кондикционного иска (в случае, когда он сопровождает иное требование), так же как и единоличное его применение, относится к случаям самостоятельного юридического значения неосновательного обогащения.

Из вышеизложенного следует, что субсидиарность кондикции как общей защитной меры после закрепления этого признака на законодательном уровне (ст. 1103 ГК РФ) является единственным и универсальным критерием разграничения ее с любыми другими требованиями о возврате имущества. Все остальные признаки, выделяемые в цивилистической литературе, ныне не могут претендовать на роль такого критерия. Разумеется, кондикция подлежит применению лишь тогда, когда специальный иск потерпевшему недоступен в силу объективных причин (отсутствия оснований для предъявления специального иска как такового), а не ввиду ограничений, устанавливаемых законодателем из соображений правовой политики, препятствующих удовлетворению иска при наличии определенных условий субъективного характера (пропуск давности и т. д.). Кондикционный иск не может использоваться с целью обхода закона. В этом смысле нашему правоприменителю при выявлении оснований для применения кондикции как общей защитной меры полезно пользоваться доктриной "намерений законодателя", известной голландскому праву: "Если законодатель формулирует одну норму таким образом, чтобы путем установления ограничительных условий исключить использование всех других норм, в том числе положения о неосновательном обогащении, тогда кондикционный иск неприменим" <72>. -------------------------------- <72> Шраге Э. Несправедливое обогащение // Юридическая наука и преподавание права: проблемы и перспективы: Международный сборник научных трудов / Под ред. проф. В. В. Бойцовой, проф. Л. В. Бойцовой. Тверь, 1996. С. 104.

2. Содержание обязательств из неосновательного обогащения. Ограничения кондикции

Содержание обязательства вследствие неосновательного обогащения составляют субъективные права и обязанности его сторон. Основная обязанность приобретателя перед потерпевшим - возвратить ему имущество, составляющее неосновательное обогащение, а потерпевший соответственно имеет право требовать такого возврата. По общему правилу п. 1 ст. 1104 ГК РФ имущество должно быть возвращено потерпевшему в натуре. Если неосновательно приобретена индивидуально-определенная вещь, то возврату в натуре подлежит сама эта вещь. При этом согласно п. 2 ст. 1104 ГК РФ приобретатель отвечает перед потерпевшим за всякие, в том числе и за всякие случайные, недостачу или ухудшение неосновательно приобретенного или сбереженного имущества, происшедшие после того, как он узнал или должен был узнать о неосновательности обогащения (до этого момента он отвечает лишь за умысел и грубую неосторожность). Если же неосновательное обогащение составляют вещи, определенные родовыми признаками, то ясно, что возврат их в натуре нельзя понимать в смысле возвращения именно тех же самых вещей, которые были утрачены потерпевшим. В таком случае речь идет о предоставлении вещей того же рода и качества (не исключено, что среди них могут оказаться и те же самые вещи, которыми ранее владел собственник, но это не имеет значения, ни правового, ни экономического) <73>. Как писал О. С. Иоффе, "имущество управомоченному не возвращается, а компенсируется, но компенсируется в натуре, т. е. путем предоставления такого же количества однородных вещей" <74>. -------------------------------- <73> В том же смысле термин "в натуре" использован применительно к деликтному обязательству - в ст. 1082 ГК РФ под возмещением вреда в натуре понимается, в частности, предоставление вещи того же рода и качества. <74> Иоффе О. С., Толстой Ю. К. Указ. соч. С. 392 (автор главы - О. С. Иоффе). Высказывалось также мнение, что в отсутствие у ответчика вещей того же рода, что и неосновательно приобретенные, истцу может быть предложено равноценное имущество, а уже при отсутствии согласия на это истца или отсутствии равноценного имущества возмещается стоимость неосновательно приобретенного (сбереженного) в денежном выражении (см.: Невзгодина Е. Л. О соотношении требования о возврате неосновательно приобретенного или сбереженного имущества с другими требованиями // Доклады конференции правоведов "Развитие советского права". Свердловск, 1972. С. 83; Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР / Отв. ред. проф. С. Н. Братусь, проф. О. Н. Садиков. 3-е изд., испр. и доп. М.: Юридическая литература, 1982. С. 555 (автор комментария - Р. Я. Хан)).

Согласно п. 1 ст. 1105 ГК РФ в случае невозможности возвратить в натуре неосновательно полученное или сбереженное имущество приобретатель должен возместить потерпевшему действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения, а также убытки, вызванные последующим изменением стоимости имущества, если приобретатель не возместил его стоимость немедленно после того, как узнал о неосновательности обогащения. Указанная норма имеет значение прежде всего применительно к случаям неосновательного приобретения индивидуально-определенных вещей. Тогда же, когда в качестве неосновательного обогащения выступают вещи родовые, отсутствие у ответчика однородных вещей еще не означает невозможности возврата имущества в натуре <75>. Так, по одному из дел арбитражный суд кассационной инстанции указал <76>: "Вывод суда апелляционной инстанции относительно невозможности возврата нефтепродуктов в натуре ошибочен. Нефтепродукты не являются индивидуально-определенной вещью. Факт потребления спорных нефтепродуктов не исключает возможности исполнения обязательства путем возврата имущества, обладающего теми же родовыми признаками" <77>. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Учебник "Римское частное право" (под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского) включен в информационный банк согласно публикации - Юристъ, 2004. ------------------------------------------------------------------ <75> Еще древнеримские юристы подметили, что genera non pereunt ("род не гибнет") (см.: Римское частное право: Учебник / Под ред. проф. И. Б. Новицкого и проф. И. С. Перетерского. М.: Юристъ, 2001. С. 151; Пухан И., Поленак-Акимовская М. Римское право (Базовый учебник) / Пер. с македонского проф. В. А. Томсинова и Ю. В. Филиппова; Под ред. проф. В. А. Томсинова. М.: ЗЕРЦАЛО, 2000. С. 132). <76> Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 16 октября 2003 г. N КГ-А41/7758-03. <77> Заслуживает внимания обоснование А. В. Климовича того, что под невозможностью возврата имущества в натуре (п. 1 ст. 1105 ГК РФ), влекущей замену натурального исполнения на возмещение стоимости неосновательного обогащения, должно пониматься не только отсутствие непосредственно у ответчика однородных вещей, но и отсутствие у него возможности приобрести их для возврата потерпевшему без несоразмерных для себя затрат (см.: Климович А. В. Кондикционные обязательства в гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. С. 9).

В п. 2 ст. 1105 ГК РФ речь идет об истребовании косвенного обогащения, возникающего вследствие неосновательного пользования чужим имуществом или услугами. В соответствии с данной нормой приобретатель должен возместить потерпевшему то, что он сберег вследствие такого пользования, по цене, существовавшей во время, когда закончилось пользование, и в том месте, где оно происходило. Следует согласиться с Д. Г. Лавровым, который подчеркивает, что денежная компенсация за пользование чужими услугами должна присуждаться не всегда, а в тех случаях, когда оно носит неоспоримо выгодный характер <78>. В противном случае создаются возможности для навязывания лицам каких-либо услуг, в которых они не нуждались, с последующим требованием произвести оплату этих услуг <79>. -------------------------------- <78> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть вторая (постатейный) / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. С. 1014. <79> Как справедливо отмечает П. Галло, "право требовать оплаты непрошеных услуг входит в противоречие с правом каждого из нас иметь полное господство над своим имуществом" (Gallo P. Unjust Enrichment: A Comparative Analysis // 40 The American Journal of Comparative Law (1992). P. 453).

Статья 1106 ГК РФ регулирует случаи, когда неосновательное обогащение выражается в приобретении имущественного права. В соответствии с ней лицо, передавшее путем уступки требования или иным образом принадлежащее ему право другому лицу на основании несуществующего или недействительного обязательства, вправе требовать восстановления прежнего положения, в том числе возвращения ему документов, удостоверяющих переданное право. В литературе высказано мнение, согласно которому в тех случаях, когда приобретатель уже осуществил неосновательно переданное ему обязательственное право, в силу чего восстановление первоначального положения в соответствии со ст. 1106 ГК РФ оказывается невозможным, потерпевший вправе истребовать от обогатившегося лица все то, что им было получено от реализации права (т. е. имущество, которое было передано ему должником во исполнение соответствующего обязательства). И лишь при невозможности возврата этого имущества в натуре (п. 1 ст. 1104 ГК РФ) потерпевший вправе претендовать только на возмещение стоимости неосновательного обогащения в деньгах (п. 1 ст. 1105 ГК РФ) <80>. Такое толкование норм гл. 60 ГК РФ представляется верным. -------------------------------- <80> См.: Белов В. А. Указ. соч. С. 900 - 901; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть вторая (постатейный) / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. С. 1015 (автор комментария - Д. Г. Лавров).

Статья 1107 ГК РФ посвящена взысканию косвенного обогащения, которое образуют доходы, извлеченные из неосновательно полученного имущества. Согласно п. 1 данной статьи лицо, которое неосновательно получило или сберегло имущество, обязано возвратить или возместить потерпевшему все доходы, которые оно извлекло или должно было извлечь из этого имущества с того времени, когда узнало или должно было узнать о неосновательности обогащения. На сумму неосновательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими средствами в соответствии с правилами ст. 395 ГК РФ с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств (п. 2 ст. 1107 ГК РФ). Факт неосновательного обогащения в некоторых случаях может порождать субъективные права не только на стороне потерпевшего, но и на стороне приобретателя. Речь идет о предусмотренном ст. 1108 ГК РФ праве приобретателя на возмещение понесенных им необходимых затрат на содержание и сохранение имущества, подлежащего возврату (ст. 1108 ГК РФ). Разумеется, такое право у приобретателя, во-первых, возникает лишь при условии возврата имущества (возмещения его стоимости) потерпевшему; во-вторых, это право утрачивается, если приобретатель умышленно удерживал имущество, подлежащее возврату. Согласно ст. 1108 ГК РФ приобретатель вправе требовать возмещения необходимых затрат, понесенных за тот же период, за который он обязан возвратить извлеченные из имущества доходы (т. е. с того времени, с которого он узнал или должен был узнать об отсутствии правового основания обогащения), с зачетом полученных им выгод. Под необходимыми затратами на содержание и сохранение имущества следует понимать не только издержки, направленные на поддержание имущества в том состоянии, в каком оно поступило к приобретателю <81>, но и вообще любые расходы, имеющие разумный, экономически обоснованный характер, в том числе и те, которые улучшают имущество, повышают его качество и доходность <82>. Возмещению не подлежат затраты, не имеющие никакого хозяйственного смысла (так называемые расходы на роскошь). -------------------------------- <81> Узкое толкование понятия необходимых затрат приводит некоторых цивилистов к выводу о том, что ст. 1108 ГК РФ не регулирует вопроса о судьбе неотделимых улучшений в имуществе, подлежащем возврату приобретателем, и вынуждает их обращаться к нормам других институтов, подлежащих, по их мнению, применению по аналогии. Так, О. Н. Садиков предлагает применять по аналогии нормы п. 2 и 3 ст. 623 ГК РФ об улучшении арендованного имущества (см.: Гражданское право России. Обязательственное право: Курс лекций / Отв. ред. О. Н. Садиков. С. 837), а В. А. Белов и Д. Г. Лавров - норму абз. 3 ст. 303 ГК РФ о расчетах при виндикации (см. соответственно: Белов В. А. Указ. соч. С. 902 - 903; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть вторая (постатейный) / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. С. 1018). <82> Как отмечал Л. И. Петражицкий, по римскому праву к необходимым затратам "относятся вовсе не какие-то починки ветхих зданий и старых вещей, чтобы они не развалились, а те хозяйственные действия, которые соответствуют требованиям нормального (в техническом и общественном смысле) хозяйства" (Петражицкий Л. И. Иски о незаконном обогащении в 1 ч. X т. // Вестник права. 1900. N 3. С. 38). А. Е. Семенова также указывала, что с точки зрения норм о неосновательном обогащении необходимыми затратами следует считать не только те, которые сохранили имущество, но и те, которые повысили его доходность и дали в результате именно те статьи и суммы дохода, которые обогатившийся обязан вернуть (см.: Семенова А. Е. Указ. соч. С. 9 - 10).

Статья 1109, замыкающая гл. 60 ГК РФ, посвящена ограничениям кондикции и содержит перечень случаев, когда имущество не подлежит возврату в качестве неосновательного обогащения. В соответствии с подп. 1 ст. 1109 ГК РФ не подлежит возврату имущество, переданное во исполнение обязательства до наступления срока исполнения, если обязательством не предусмотрено иное. Правило это коррелирует норме ст. 315 ГК РФ, согласно которой должник вправе исполнить обязательство до срока, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или условиями обязательства либо не вытекает из его существа, а в обязательствах, связанных с предпринимательской деятельностью, наоборот, досрочное исполнение по общему правилу не допускается. В литературе высказано сомнение в том, затрагивает ли данное правило те случаи досрочного исполнения, когда таковое в соответствии со ст. 315 ГК РФ не допускалось <83>. Представляется правильной позиция, согласно которой подп. 1 ст. 1109 ГК РФ применяется независимо от того, допускалось ли досрочное исполнение соответствующего обязательства. Так, Д. Г. Лавров, обосновывая эту точку зрения, резонно указывает: "Коль скоро досрочное исполнение принято, говорить о неосновательности приобретения имущества кредитором не приходится" <84>. -------------------------------- <83> См.: Толстой Ю. К. Проблемы соотношения требований о защите гражданских прав. С. 146. <84> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть вторая (постатейный) / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. С. 1019.

Согласно подп. 2 ст. 1109 ГК РФ не может быть потребовано обратно имущество, переданное во исполнение обязательства по истечении срока исковой давности. Данное правило повторяет норму, содержащуюся в ст. 206 ГК РФ и гласящую, что должник или иное обязанное лицо, исполнившее обязанность по истечении срока исковой давности, не вправе требовать исполненное обратно, хотя бы в момент исполнения указанное лицо и не знало об истечении давности. Строго говоря, в данном случае также не возникает неосновательного обогащения, как не возникает его и в случаях исполнения так называемых натуральных обязательств, с самого начала лишенных исковой силы, но тем не менее признаваемых правом. Так, исходя из ст. 1062 ГК РФ, не подлежат судебной защите требования о взыскании сумм по играм или пари, однако если эти суммы все же были уплачены, то они не могут быть потребованы обратно, за исключением случаев, когда лица приняли участие в игре или пари под влиянием обмана, насилия, угрозы или злонамеренного соглашения их представителя с организатором игр или пари <85>. -------------------------------- <85> Я. М. Магазинер в связи с этим писал: "Судом нельзя искать ни карточного долга, ни выигранного пари. Если же, однако, долг по игре или пари уплачен, то этот платеж нельзя рассматривать как неосновательное обогащение получившего и требовать его обратно - коль скоро плативший видел в этом платеже исполнение своего обязательства. Не имеет значения, что оно лишено исковой силы, лишь бы только закон не считал такое обязательство недействительным" (Магазинер Я. М. Указ. соч. С. 350).

В соответствии с подп. 3 ст. 1109 ГК РФ не подлежит обратному истребованию заработная плата и приравненные к ней платежи, пенсии, пособия, стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, алименты и иные денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны и счетной ошибки. Данная норма является традиционной для отечественного права. Еще в период действия ГК РСФСР 1922 г., который подобного ограничения кондикции не предусматривал, применение правил о возврате неосновательного обогащения на практике было существенно ограниченным в трудовых отношениях. Суды обычно отказывали в обратном взыскании с работника излишне выплаченных ему сумм заработной платы, а также пособий по временной нетрудоспособности (при условии, что переплата не была результатом злоупотреблений со стороны работника). Такой подход был закреплен сначала на уровне руководящих разъяснений высшей судебной инстанции, а затем и в ряде актов трудового законодательства <86>. Пункты 3 и 4 ст. 474 ГК РСФСР 1964 г. не позволяли истребовать обратно выплаченное излишне или по отпавшему впоследствии основанию авторское вознаграждение или вознаграждение за открытие, изобретение или рационализаторское предложение, если выплата произведена организацией добровольно, при отсутствии счетной ошибки с ее стороны и недобросовестности со стороны получателя (п. 3); выплаченные излишние суммы в возмещение вреда в связи с повреждением здоровья или смертью, если выплата произведена при отсутствии недобросовестности со стороны получателя (п. 4). -------------------------------- <86> См.: Там же. С. 351; Рубинштейн Б. М. Советское хозяйственное и гражданское право. М.: Сов. законодательство, 1936. С. 261; Гордон М. В. Указ. соч. С. 275. Как писала Е. А. Флейшиц, в подобных случаях суммы, полученные трудящимся, обыкновенно расходуются им на удовлетворение его текущих потребностей. Возвращение этих сумм поставило бы его в трудное положение. По тем же соображениям она полагала, что ст. 399 ГК РСФСР 1922 г. не должна применяться к излишне выплаченным суммам алиментов, возврат которых противоречил бы природе алиментного обязательства (см.: Флейшиц Е. А. Указ. соч. С. 225 - 226).

Норма подп. 3 ст. 1109 ГК РФ сформулирована в наиболее общем виде, охватывая вообще любые денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средств к существованию, что, конечно, гораздо удачнее с точки зрения юридической техники <87>. -------------------------------- <87> В условиях действия ГК РСФСР 1964 г. за включение в закон такой общей нормы ратовал А. А. Шамшов (см.: Шамшов А. А. Правоотношения, возникающие в результате неосновательного приобретения или сбережения имущества: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. С. 10).

Наконец, подп. 4 ст. 1109 ГК РФ устанавливает, что не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения денежные суммы и иное имущество, предоставленные во исполнение несуществующего обязательства, если приобретатель докажет, что лицо, требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства либо предоставило имущество в целях благотворительности. На этом правиле следует остановиться особо, поскольку оно вызвало в судебной практике огромное количество споров. Истоки данной нормы коренятся в римском праве, где ошибка плательщика в существовании обязательства была непререкаемым условием удовлетворения иска о возврате недолжно уплаченного (condictio indebiti). Как было показано в предыдущей главе, сохраняется этот подход и в большинстве современных правопорядков, как континентальных (ср. ст. 1377 французского Гражданского кодекса 1804 г., § 814 Германского гражданского уложения 1896 г., ст. 63 швейцарского обязательственного Закона 1911 г., ст. 905 Гражданского кодекса Греции 1940 г.), так и англо-американских <88>. Не стало исключением в этом отношении и отечественное законодательство, о чем свидетельствует норма подп. 4 ст. 1109 ГК РФ. -------------------------------- <88> Особенность англо-американского права состоит в том, что там для обоснования реституционного иска необходимо, чтобы ошибка носила фактический, а не правовой характер (mistake of law), тогда как в странах континентального права характер ошибки не имеет значения. В континентальном праве различаются подходы к распределению бремени доказывания. Так, во Франции и Швейцарии истец должен доказать, что он, производя платеж, заблуждался в существовании долга (ст. 1377 ФГК, ст. 63 ШОЗ). Напротив, в Германии и Греции ответчик для защиты от кондикционного иска должен доказать, что истец в момент исполнения знал об отсутствии обязательства (§ 814 ГГУ, ст. 905 ГКГ), такой же подход закреплен и в подп. 4. ст. 1109 ГК РФ.

Проблема состоит в том, что требование наличия ошибки как условия возникновения кондикционного обязательства является адекватным только для ограниченной группы случаев неосновательного обогащения - уплаты недолжного (они и опосредовались в римском праве специальной condictio indebiti). Для иных случаев, таких, как отпадение основания обогащения в связи с недостижимостью цели совершенного предоставления (condictio causa data causa non secuta) и исполнение по незаконному основанию (condictio ex iniusta causa), юридическая конструкция иска, обязательным условием удовлетворения которого является ошибка потерпевшего, совершенно не подходит <89>. -------------------------------- <89> Выбор неадекватной юридической конструкции приводит, выражаясь словами С. С. Алексеева, к тому, что законодательные положения по данному вопросу становятся менее совершенными, не обеспечивают в должной мере защиту интересов участников соответствующих отношений (см.: Алексеев С. С. Теория права: поиск новых подходов // Избранное. М.: Статут, 2003. С. 202. Прим. 1).

Между тем законодательное придание обязательствам из неосновательного обогащения родового характера (ст. 1103 ГК РФ) привело в судебно-арбитражной практике к тому, что норма подп. 4 ст. 1109 ГК РФ очень часто стала использоваться лицами, получившими имущество по недействительной сделке или по незаключенному договору, для обоснования возражений против требований о возврате неосновательно приобретенного. Для разрешения этой проблемы потребовались разъяснения высшей судебной инстанции. В отношении недействительных сделок Президиум ВАС РФ высказал свою позицию в п. 11 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосновательном обогащении, на следующем примере <90>. -------------------------------- <90> См.: информационное письмо Президиума ВАС РФ от 11 января 2000 г. N 49 // Вестник ВАС РФ. 2000. N 3.

На основании договора купли-продажи покупатель перечислил сумму аванса продавцу. В последующем арбитражный суд по иску покупателя констатировал ничтожность договора. Покупатель также обратился с иском о применении последствий недействительности ничтожной сделки и взыскании с продавца сумм аванса на основании ст. 167 и 1102 ГК РФ. Продавец в отзыве на иск указывал, что о ничтожности сделки покупатель не мог не знать в момент ее совершения, поскольку при ее заключении были нарушены требования закона. Покупатель перечислял суммы аванса, зная об отсутствии обязательств, поскольку сделка, противоречащая требованиям закона, не порождает правовых последствий, кроме связанных с ее недействительностью (п. 1 ст. 167, ст. 168 ГК РФ). При таких условиях в соответствии с подп. 4 ст. 1109 ГК РФ неосновательно полученное не может быть истребовано от приобретателя. Президиум ВАС РФ поддержал позицию нижестоящего суда, удовлетворившего иск, указав при этом, что при применении последствий недействительности ничтожной сделки следует руководствоваться положениями п. 2 ст. 167 ГК РФ, которые не связывают обязанность стороны подобной сделки вернуть другой стороне все полученное с наличием условий, предусмотренных подп. 4 ст. 1109 ГК РФ. В силу ст. 1103 ГК РФ в этом случае подлежат применению специальные правила, регулирующие последствия недействительности сделок. Это разъяснение Президиума ВАС РФ представляется безупречным <91>. Однако подобное обоснование исключения действия подп. 4 ст. 1109 ГК РФ неприменимо в случаях неосновательного получения имущества по незаключенным договорам, последствия исполнения которых специальным образом законом не урегулированы и напрямую регламентируются нормами гл. 60 ГК РФ. -------------------------------- <91> А. М. Эрделевский, критикуя данное разъяснение высшей судебной инстанции, пишет: "То, что в ст. 167 ГК прямо не упомянута обусловленность возврата полученного из-за отсутствия условий, предусмотренных подпунктом 4 ст. 1109, вовсе не тождественно установлению в ст. 167 ГК запрета на применение норм главы 60 ГК. Напротив, само общее правило п. 2 ст. 167 ГК РФ подлежит применению в случае, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом. Нет оснований не считать таким законом ст. 1109 ГК в совокупности со ст. 1103 ГК, распространяющей по общему правилу действие главы 60 ГК на одно из общих последствий недействительности сделки - возврат исполненного по ней" (Эрделевский А. М. О неосновательном обогащении // Право и политика. 2001. N 1. С. 89). На мой взгляд, такое толкование норм п. 2 ст. 167, ст. 1103 и подп. 4 ст. 1109 ГК РФ является абсолютно неверным, ибо именно правила о последствиях недействительности сделок являются специальными по отношению к нормам гл. 60 ГК РФ, а не наоборот. Об этом свидетельствует ст. 1103 ГК РФ, установившая, что нормы гл. 60 ГК РФ применяются к другим требованиям, "поскольку иное не установлено настоящим Кодексом, другими законами или иными правовыми актами и не вытекает из существа соответствующих отношений".

Так, по одному из дел общество с ограниченной ответственностью уплатило предпринимателю Я. сумму аванса по договору о выполнении работ по демонтажу, доставке и установке торгового оборудования. Однако в ходе рассмотрения дела судом было установлено, что договор является незаключенным, поскольку подписан не предпринимателем Я., а другим лицом. Тем не менее предприниматель Я. отказывался возвратить полученную сумму аванса со ссылкой на подп. 4 ст. 1109 ГК РФ <92>. -------------------------------- <92> См.: Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 26 февраля 2003 г. N А05-9485/02-463/6.

В другом случае истец вел с ответчиком переговоры о заключении договора поставки и передал ему в счет оплаты металлопродукции, предполагаемой к поставке, простой вексель. Однако в дальнейшем ответчик отказался от согласования ассортимента и заключения договора. На требование о возврате векселя как неосновательно полученного ответчик возражал, полагая, что в силу подп. 4 ст. 1109 ГК РФ такое право у истца отсутствует, поскольку истец знал о том, что предоставляет вексель во исполнение несуществующего обязательства <93>. -------------------------------- <93> См.: п. 15 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с применением законодательства о неосновательном обогащении (Федеральный арбитражный суд Уральского округа. Практика. Комментарии. Обзоры. 2002. N 1. С. 73 - 74).

Очевидно, что в приведенных случаях обогащение приобретателя является неосновательным в силу того, что оказалась недостижимой экономическая цель, преследуемая потерпевшим при совершении предоставления, а не из-за ошибочной передачи имущества. Не менее очевидно и то, что в подобных ситуациях оставление обогащения приобретателю было бы явной несправедливостью. Во избежание этого Президиуму ВАС РФ пришлось прибегнуть к ограничительному толкованию п. 4 ст. 1109 ГК РФ, что видно из следующего рассмотренного им дела. Коммерческий банк (продавец) и акционерное общество (покупатель) заключили договор купли-продажи, в соответствии с которым продавец обязался передать покупателю имущество, а последний обязался его оплатить путем списания задолженности продавца, оформляемого заключаемым между ними соглашением о взаимозачете. Из соглашения о взаимозачете следует, что производится зачет взаимных требований: по договору купли-продажи должником на сумму 379 287,08 руб. является акционерное общество, а по договору уступки требования, заключенному между третьим лицом и акционерным обществом, коммерческий банк обязан уплатить акционерному обществу 400 000 руб. Постановлением арбитражного суда по другому делу договоры купли-продажи и уступки требования признаны незаключенными. Посчитав, что покупатель получил переданное ему по договору купли-продажи имущество без законных на то оснований, продавец предъявил к нему иск о возврате этого имущества как неосновательного обогащения. Отменяя решение суда первой инстанции и отказывая в иске, суд апелляционной инстанции сослался на подп. 4 ст. 1109 ГК РФ. Федеральный арбитражный суд Западно-Сибирского округа отменил Постановление апелляционной инстанции, решение суда первой инстанции оставил в силе. Президиум ВАС РФ, оставляя в силе Постановление кассационной инстанции, указал, что норма подп. 4 ст. 1109 ГК РФ подлежит применению только в том случае, если передача денежных средств или иного имущества произведена добровольно и намеренно при отсутствии какой-либо обязанности со стороны передающего (дарение) либо с благотворительной целью. Поскольку истец не имел намерения передать имущество в дар и в силу п. 4 ст. 575 ГК РФ дарение в отношениях между коммерческими организациями не допускается, оснований для применения этой нормы не имелось <94>. -------------------------------- <94> См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 15 февраля 2002 г. N 2773/01 (Неосновательное обогащение. Извлечения из постановлений Президиума ВАС РФ // Хозяйство и право. 2002. N 8. С. 111).

Этому подходу четко следуют арбитражные суды. Точно такое же обоснование удовлетворения кондикционного иска о возврате переданного по незаключенному договору и неприменения подп. 4 ст. 1109 ГК РФ было дано и в двух делах, приведенных выше. Таким образом, в современной российской судебной практике значение критерия ошибки как условия удовлетворения иска о возврате неосновательного обогащения существенно ослаблено. Действие ограничения кондикции, предусмотренного подп. 4 ст. 1109 ГК РФ, сведено лишь к случаям дарения и благотворительности. В. С. Ем критикует данный подход Президиума ВАС РФ, резонно отмечая, что если лицо передает имущество с намерением одарить другое, а последнее его принимает, то налицо правовое основание передачи - сделка дарения, в силу чего ни о каком неосновательном обогащении не может быть и речи <95>. По мнению ученого, в подп. 4 ст. 1109 ГК РФ речь идет о правовой ошибке потерпевшего (предоставление имущества заведомо в отсутствие обязательства), которая в отличие от ошибки фактической является основанием для отказа в истребовании неосновательного обогащения и в этом качестве призвана служить обеспечению стабильности гражданского оборота и препятствовать различным формам злоупотреблений посредством использования кондикционных исков <96>. -------------------------------- <95> Если же такая передача вследствие нарушения правил о договоре дарения является ничтожной сделкой, то правило подп. 4 ст. 1109 ГК РФ также неприменимо, так как в этом случае должны действовать нормы п. 2 ст. 167 ГК РФ о последствиях недействительности сделок, пишет В. С. Ем (см.: Гражданское право: В 4 т. Т. 4: Обязательственное право: Учебник / Отв. ред. проф. Е. А. Суханов. 3-е изд. С. 718). <96> См.: Там же. С. 715.

К сожалению, практика российских судов показывает, что норма подп. 4 ст. 1109 ГК РФ чаще используется как раз недобросовестными лицами, стремящимися уклониться от возврата неосновательно полученного в обход норм закона <97>. -------------------------------- <97> На это справедливо обращает внимание А. М. Эрделевский, предлагающий применять подп. 4 ст. 1109 ГК РФ с учетом положений п. 1 ст. 10 ГК РФ, не допускающего злоупотребления правом в любых формах, а также существа отношений между сторонами, из которого может следовать неприменимость к таким отношениям подп. 4 ст. 1109 ГК РФ (Эрделевский А. М. О неосновательном обогащении. С. 91; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (части второй) / Под ред. С. П. Гришаева, А. М. Эрделевского. С. 939).

Между тем ослабление значения ошибки в кондикционных обязательствах наблюдается и за рубежом <98>. Так, в новейшей голландской кодификации признак ошибки вообще исключен из числа условий иска об обратном истребовании недолжного платежа (ст. 6:203 Гражданского кодекса Нидерландов 1992 г.) <99>. В Италии требование ошибки сохраняет остаточное значение только в сфере так называемого indebito soggettivo - когда кто-либо уплатил под влиянием заблуждения чужой долг (ст. 2036 Гражданского кодекса Италии 1942 г.)<100>. В остальных случаях согласно итальянскому законодательству для обратного истребования имущества, предоставленного в отсутствие правового основания, ошибка не имеет значения, достаточно доказать отсутствие соответствующего обязательства. Как отмечает П. Галло, тенденция к ослаблению требования ошибки наблюдается и в англо-американском праве; во Франции ряд известных авторов также высказались в пользу исключения этого условия <101>. -------------------------------- <98> Об этом пишет и Д. Г. Лавров (см.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть вторая (постатейный) / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. С. 1020). <99> Голландские ученые говорят, что в ст. 6:203 ГКН закреплена конструкция condictio indebiti sine errore - "иск о сумме, которая была уплачена в отсутствие обязательства, но без ошибки" (Шраге Э. Указ. соч. С. 90). <100> П. Галло пишет, что причины этой нормы становятся ясными, если принять во внимание, что итальянская правовая система абсолютно допускает возможность произвольного погашения чужого долга, ср. ст. 1180 ГК Италии (Gallo P. Op. cit. P. 443). <101> Carbonnier. Droit civil. Les obligations IV. 11-th ed. 1982. P. 496; Ghestin. Repetition de l'indu / In Enc. Dalloz, Malaurie and Aynes. Droit civil. Les obligations. 1985. P. 407, n. 572 (Ibid. P. 443).

Все изложенное приводит к выводу о том, что наилучшим решением для российского законодателя было бы исключение из подп. 4 ст. 1109 ГК РФ рассматриваемого ограничения кондикции по примеру Гражданских кодексов Нидерландов и Италии. Характеризуя содержание обязательств из неосновательного обогащения по ГК РФ с точки зрения сравнительного правоведения, необходимо остановиться на некоторых уникальных особенностях российского регулирования этих отношений по сравнению с ведущими зарубежными правопорядками. Особенности эти касаются прежде всего объема истребуемого по кондикционному иску. Указание в п. 1 ст. 1105 ГК РФ на то, что при невозможности возврата имущества в натуре подлежит возмещению его действительная стоимость на момент приобретения (причем безотносительно к добросовестности приобретателя), свидетельствует о том, что российский законодатель формулирует кондикционное обязательство как обязанность возврата объективно полученного обогащения. Приобретатель обязан возвратить неосновательное обогащение в том объеме, в каком оно было первоначально получено (с присоединением доходов, рассчитываемых по правилам ст. 1107 ГК РФ). Этим нормы гл. 60 ГК РФ отличаются от соответствующих положений абз. 3 § 818 ГГУ и ст. 64 ШОЗ, ограничивающих объем истребуемого по кондикционному иску размером наличного обогащения, сохранившегося у ответчика к моменту, когда ему стало известно об отсутствии правового основания для получения выгоды. Как уже отмечалось выше, наличное обогащение представляет собой сумму обогащения прямого (того имущества, которое было непосредственно получено за чужой счет) и косвенного (выгода от пользования этим имуществом и извлеченные из него доходы), но за вычетом расходов приобретателя, которые он понес в связи с фактом приобретения или сбережения имущества за чужой счет. Расходы же эти могут выражаться как в виде необходимых затрат (на содержание, ремонт вещи и т. д. - ст. 1108 ГК РФ), так и в виде расходов, не потраченных непосредственно на самый объект обогащения, но от которых лицо бы при других условиях отказалось (например, кто-либо, получив незапланированное обогащение, совершает пожертвование в целях благотворительности или отправляется в путешествие и т. д.). Кроме того, размер наличного обогащения приобретателя может существенно уменьшиться к моменту предъявления к нему кондикционного иска просто в связи со снижением стоимости неосновательно приобретенного имущества. Потерпевший нередко бывает сам виноват в неосновательном обогащении кого-то за его счет. Добросовестное же лицо, которое не подозревало о неосновательности приобретения или сбережения имущества за счет другого, может быть поставлено в весьма трудное положение, просто выбито из колеи необходимостью возвратить объективно полученное им когда-то обогащение, которым оно уже не обладает. Исходя из этих соображений, вышеназванные зарубежные правопорядки и ограничивают объем истребуемого по кондикционному иску наличным обогащением. Аналогичный подход существует в англо-американском праве, где для целей ограничения реституционных обязательств пользуются доктриной "изменения положения" (change of position). Если имущество было растрачено, потреблено добросовестным ответчиком или отчуждено им по цене ниже обычной, то и германский, и английский суд может отказать в иске о возврате неосновательного обогащения полностью или в части (ср. также § 2 и 3 ст. 6:212 Гражданского кодекса Нидерландов). Естественно, что претендовать на подобную льготу не может недобросовестное лицо, которое, получая выгоду за счет другого, знало об отсутствии для этого правовых оснований <102>. Российское законодательство подобных ограничений кондикции не предусматривает (ср. ст. 1109 ГК РФ). -------------------------------- <102> См.: Цвайгерт К., Кетц Х. Указ. соч. С. 343 - 350; Machtel F. The Defence of "Change of Position" in English and German law of Unjust Enrichment // German Law Journal. Vol. 5. N 1 (2004). P. 23 - 46.

Отмеченные особенности отечественного правопорядка являются наследием советского времени. Они были заложены в наше законодательство еще в ГК РСФСР 1922 г. Один из его разработчиков - А. Г. Гойхбарг писал, что "в случае потребления, безразлично производительного или личного, обязанность возврата нормальной стоимости потребленного, кажется, несомненна, ибо даже в случае личного потребления обогатившийся сберег расходы, которые ему необходимо было бы затратить на приобретение потребленного имущества". Если же неосновательно полученное отчуждено другому лицу за плату, то, по мнению А. Г. Гойхбарга, потерпевшему должна быть возвращена эта плата (если только она носит серьезный, а не фиктивный характер), то есть эквивалент стоимости отчужденного имущества. При безвозмездном отчуждении обогатившийся также обязан возместить потерпевшему нормальную стоимость отчужденного, "ибо и в этом случае отчуждавший сберег расходы, которые ему пришлось бы затратить на приобретение такого же имущества для дарения" <103>, <104>, - отмечал ученый. -------------------------------- <103> Заметим, что § 822 ГГУ по-иному разрешает аналогичную ситуацию: если обогатившийся безвозмездно предоставит полученное третьему лицу, обязанность получателя к возврату неосновательного обогащения прекращается и надлежащим ответчиком по кондикционному иску становится это третье лицо, которое должно возвратить безвозмездно полученное потерпевшему на тех же основаниях, как если бы оно само приобрело имущество без правового основания. <104> Гойхбарг А. Г. Указ. соч. С. 137.

Аналогичным образом высказывался В. А. Рясенцев, который, правда, оговаривался, что "в отдельных случаях следует освобождать приобретателя от ответственности, если он докажет, что он не дарил бы, не обогатившись" <105>. Полемизируя с ним в этом, В. С. Юрченко не допускал подобной возможности освобождения обогатившегося от обязанности возвратить стоимость подаренного: "Проявление "щедрости" за чужой счет и дарение имущества, принадлежащего другому гражданину, в любом случае не соответствует закону и коммунистической морали и противоречит интересам охраны личной собственности. Поэтому и тогда, когда приобретатель сможет доказать, что, не обогатившись, он не производил бы дарения, с него не может быть снята обязанность возвратить неосновательно полученное имущество" <106>. -------------------------------- <105> Рясенцев В. А. Обязательства из так называемого неосновательного обогащения в советском гражданском праве. С. 103. <106> Юрченко В. С. Указ. соч. С. 148.

Уже в условиях действия ГК РСФСР 1964 г. О. С. Иоффе также подчеркивал, что в чем бы неосновательные имущественные выгоды не заключались, они подлежат возврату целиком, и отмечал, что в этом смысле кондикционные обязательства "в такой же степени подчиняются принципу полного возмещения, как и деликтные обязательства или иски об убытках, вытекающие из договоров" <107>. -------------------------------- <107> Иоффе О. С. Указ. соч. С. 860. Вместе с тем уже советскими учеными осознавалось, что строгое следование принципу полного возмещения в кондикционных обязательствах не всегда может приводить к справедливым решениям. Так, О. С. Иоффе приводил следующий пример: "Один из театров организовал через гастроном отправку дорогостоящих новогодних подарков группе артистов. Но по ошибке работников стола заказов одна посылка была отправлена не по назначению, и театр взыскал с гастронома компенсацию ущерба, а гастроном, в свою очередь, предъявил иск из неосновательного приобретения имущества к фактическому получателю посылки. Ответчик ссылался на то, что, работая в том же театре, не знал о происшедшей ошибке, а, наоборот, полагал, что посылка действительно предназначалась ему. Он заявил, что никогда не стал бы производить расходы, равные стоимости посылки, а потому удовлетворение предъявленного иска причинило бы ему ничем не оправданные потери. Суд согласился с доводами ответчика и, поскольку к моменту возбуждения дела полученная посылка была потреблена, вполне обоснованно в иске гастроному отказал" (см.: Там же. С. 862). Исходя из этого, О. С. Иоффе и В. И. Чернышев предлагали включить в закон указание на право судебных органов с учетом конкретных обстоятельств предоставлять потерпевшему лишь частичное возмещение, а иногда и полностью отказывать в нем (см.: Там же. С. 862; Чернышев В. И. Обязательства из неосновательного приобретения или сбережения имущества по советскому гражданскому праву. С. 16 - 17).

Таким образом, в советское время в отечественном гражданском праве произошел ощутимый сдвиг кондикционных обязательств в направлении, характерном для гражданско-правовой ответственности. Современный ГК РФ не преодолел представлений о том, что отношения, возникающие в связи с неосновательным обогащением, должны регулироваться исходя из принципа полного возмещения, как и обязательства из причинения вреда. Подчинение принципу полного возмещения искажает самую суть обязательств из неосновательного обогащения, цель которых, как пишут К. Цвайгерт и Х. Кетц, "состоит не в том, чтобы компенсировать уменьшение имущества истца - это был бы платеж в счет возмещения убытков, - а в том, чтобы "приращение" имущества неосновательно обогатившегося присудить тому из участников, кто имеет на такое "приращение" преимущественное право" <108>, и выглядит неоправданным. -------------------------------- <108> Цвайгерт К., Кетц Х. Указ. соч. Том II. С. 293.

Исходя из изложенного, представляется целесообразным внести следующие изменения в ст. 1104 и 1105 ГК РФ. Пункт 2 ст. 1104 ГК РФ дополнить абзацем следующего содержания: "В возврате неосновательно полученных или сбереженных денежных средств может быть отказано, если они израсходованы приобретателем до того, как он узнал или должен был узнать о неосновательности обогащения, и приобретатель докажет, что при других условиях не произвел бы такие расходы". Пункт 1 ст. 1105 ГК РФ дополнить абзацем следующего содержания: "В возмещении стоимости неосновательно полученного или сбереженного имущества может быть отказано или размер возмещения может быть соответственно уменьшен, если это имущество отчуждено приобретателем безвозмездно либо по цене, которая ниже стоимости имущества на момент его приобретения, до того, как он узнал или должен был узнать о неосновательности обогащения". Нельзя не обратить внимания и на еще одну особенность российского законодательства, касающуюся истребования косвенного обогащения в виде возмещения потерпевшему доходов, извлеченных приобретателем из неосновательно полученного имущества. В соответствии с п. 1 ст. 1107 ГК РФ возврату подлежат не только доходы, фактически извлеченные неосновательно обогатившимся из полученного имущества, как это предусмотрено западными кодификациями (ср. ст. 1378 ФГК, абз. 2 § 820 ГГУ), но и те доходы, которые он должен был извлечь. Взыскание с приобретателя того, что он фактически в качестве доходов не извлек, но должен был извлечь, опять-таки входит в противоречие с основной идеей института кондикционных обязательств, преследующей цель возврата действительно полученного обогащения, а не предполагаемого, в отличие от института убытков, которые могут взыскиваться в виде упущенной выгоды <109>. Следует согласиться с Е. Перкуновым, который критикует положение п. 1 ст. 1107 ГК РФ, отмечая, что подобное право не основывается на природе кондикционных обязательств как обязательств по возврату именно полученного, а не того, что могло быть получено. Как пишет этот цивилист, "абстрактный подсчет того, что приобретатель мог бы извлечь в качестве доходов, поставит потерпевшего в явно привилегированное положение по сравнению с приобретателем" <110>. -------------------------------- <109> Обоснование такого законодательного решения, на мой взгляд, не очень убедительное, пыталась дать применительно к ст. 400 ГК РСФСР 1922 г. А. Е. Семенова, которая писала: "Хотя возмещение дохода, фактически не извлеченного, а лишь предполагаемого, и напоминает возмещение упущенной выгоды, но существенно от нее отличается тем, что при определении размера этого предполагаемого дохода следует исходить не из того, какой доход могло бы извлечь лицо, неосновательно лишенное своего имущества, а из того, какое хозяйственное употребление должен был сделать из этого имущества обогатившийся при нормальных для него, при его социальном и материальном положении, способах хозяйствования" (Семенова А. Е. Указ. соч. С. 9). <110> Перкунов Е. Указ. соч. // Вестник ВАС РФ. 2004. N 2. С. 172.

Поэтому полагаю, что из п. 1 ст. 1107 ГК РФ нужно исключить слова "или должно было извлечь", в результате чего формулировка данной нормы приобрела бы следующий вид: "Лицо, которое неосновательно получило или сберегло имущество, обязано возвратить или возместить потерпевшему все доходы, которые оно извлекло из этого имущества с того времени, когда узнало или должно было узнать о неосновательности обогащения".

Заключение

На основании изложенного можно сделать следующие выводы. В современном российском праве обязательства вследствие неосновательного обогащения как родовой институт охватывают любые требования о возврате имущества, приобретенного или сбереженного одним лицом за счет другого без правового основания, для которых нормы гл. 60 ГК РФ являются своеобразной "общей частью". В таких обязательствах факт неосновательного обогащения может иметь как самостоятельное, так и второстепенное юридическое значение. Сфера применения собственно кондикционного иска как общей защитной меры, в основании которой лежит норма ст. 1102 ГК РФ, исчерпывается случаями, когда неосновательное обогащение имеет самостоятельное юридическое значение, т. е. отсутствуют предпосылки для применения охранительных мер, носящих специальный характер. В этом состоит субсидиарность кондикционного иска, закрепленная ст. 1103 ГК РФ. Кондикция может применяться единолично (для возврата как прямого, так и косвенного неосновательного обогащения) либо сопровождать другое гражданско-правовое требование (в этом случае его предметом является взыскание только косвенного неосновательного обогащения). В ситуациях, когда факт получения имущественной выгоды за чужой счет без правового основания имеет второстепенное юридическое значение, кондикционный иск отступает перед исками специального характера и речь идет лишь о восполнительном применении некоторых норм гл. 60 ГК РФ. Придание обязательствам из неосновательного обогащения на законодательном уровне всеобъемлющего, родового характера стало шагом вперед в развитии российского законодательства и является его уникальной особенностью по сравнению с ведущими зарубежными правопорядками <111>. Это позволило А. Л. Маковскому сделать следующий очень важный вывод: "То, что предусмотрено в Кодексе, означает признание существования в праве наряду с "генеральным деликтом" во многом еще более "генеральной кондикции". Возлагая на лицо обязанность возвратить все то, что ему не принадлежит по праву, и никак не связывая эту обязанность с его правонарушением или виной, такое генеральное обязательство выражает один из основополагающих нравственных постулатов гражданского права" <112>. -------------------------------- <111> В этом смысле российский институт неосновательного обогащения не имеет аналогов за рубежом, за исключением, конечно, тех государств, Гражданские кодексы которых, как и ГК РФ, основаны на Модели Гражданского кодекса для стран СНГ (Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан), а также Украины, Гражданский кодекс которой воспринял тот же подход к регламентации кондикционных обязательств (см.: Гражданский кодекс. Часть вторая. Модель. Рекомендательный законодательный акт для Содружества Независимых Государств. Принят на шестом пленарном заседании Межпарламентской Ассамблеи государств - участников СНГ 13 мая 1995 г. // Приложение к "Информационному бюллетеню Межпарламентской Ассамблеи государств - участников СНГ". 1995. N 8). <112> Маковский А. Л. Обязательства вследствие неосновательного обогащения (глава 60). С. 597 - 598.

Другая особенность, существенно отличающая российский институт неосновательного обогащения от ведущих зарубежных правопорядков, связана с тем, что в советское время кондикционные обязательства были подчинены так называемому принципу полного возмещения, характерному для гражданско-правовой ответственности, и действующий ГК РФ не преодолел этих представлений. Однако подчинение принципу полного возмещения искажает суть обязательств из неосновательного обогащения, цель которых в отличие от обязательств из причинения вреда состоит не в том, чтобы компенсировать уменьшение имущества потерпевшего, а в том, чтобы изъять у приобретателя выгоду, фактически полученную им без правового основания за чужой счет. Как представляется, в этой части российскому законодателю было бы полезно скорректировать регламентацию кондикционных обязательств, следуя зарубежному опыту развития этого правового института.

Название документа