Политика Третьего рейха по отношению к РПЦ
(Мартынов Б. С.) ("Военно-юридический журнал", 2008, N 8) Текст документаПОЛИТИКА ТРЕТЬЕГО РЕЙХА ПО ОТНОШЕНИЮ К РПЦ
Б. С. МАРТЫНОВ
Мартынов Б. С., старший преподаватель кафедры административного и финансового права Белгородского университета потребительской кооперации.
Первые православные русские приходы появились в Германии в 1710-е гг. К началу Первой мировой войны Русская Церковь обладала в этой стране значительной собственностью - около 36 храмов, домов и земельных участков. Однако численность православных верующих оставалась небольшой. Ситуация изменилась после Октябрьской революции 1917 г. и окончания Гражданской войны в России. Пределы страны покинули около 2 млн. представителей белой эмиграции, не смирившихся с победой советской власти. Из них более 200 тыс. к началу 1920-х гг. поселились в Германии. Затем, главным образом из экономических соображений, большая часть переехала в другие страны. В 1935 г., по данным гестапо, русская эмиграция в Третьем рейхе насчитывала около 80 тыс., а по сведениям Министерства церковных дел в 1936 г. - примерно 100 тыс. человек <1>. Такое количество эмигрантов способствовало значительной активизации церковной жизни. Правда, численность русской православной общины была гораздо меньше. Берлинский епископ Тихон (Ляшенко) писал в 1933 г. о 23700 прихожанах Русской Церкви в Германии. Согласно же данным статистической рейхсслужбы, на 16 июня 1933 г. в стране числилось 13023 православных, а в 1937 г. - 13036. Вероятно, не все эмигранты, в том числе считавшие себя верующими, были зарегистрированы в качестве членов приходов. -------------------------------- <1> Шкаровский М. В. Политика Третьего рейха по отношению к Русской Православной Церкви в свете архивных материалов: Сборник документов. М.: Изд. Крутицкого патриаршего подворья. Общество любителей церковной истории, 2003. С. 7.
Эти православные общины не имели единого управления и принадлежали к трем юрисдикциям, к началу 1930-х гг. возникшим на основе прежде единой Русской Церкви: Московскому патриархату, Русской Православной Церкви за рубежом (РПЦЗ) с центром в югославском городе Сремски Корловцы (карловчане) и Временному экзархату Вселенского патриарха на территории Европы с центром в Париже, который возглавлял митрополит Евлогий (Георгиевский) (по имени главы - евлогиане). Единственная община Московского патриархата в Берлине существовала с 1931 г. до смерти ее настоятеля прот. Григория Прозорова в 1942 г., насчитывала всего 50 человек и не привлекала особого внимания германских ведомств. Постановлением Архиерейского синода РПЦЗ от 1 июля 1926 г. территория Германии была выделена в самостоятельную епархию, главой ее - епископом Берлинским и Германским - назначен Тихон (Ляшенко). К 1935 г. в стране имелось четыре карловацких прихода. Но евлогианских было гораздо больше: 9 приходов, имевших статус зарегистрированных объединений со времен Веймарской республики, и 4 незарегистрированные общины. До осени 1935 г. нацистские ведомства не проявляли заметного интереса к проблемам Русской Церкви, занимаясь первоочередными задачами формирования нового государственного аппарата. Существенные перемены произошли вскоре после создания по Указу А. Гитлера от 16 июля 1935 г. Рейхсминистерства церковных дел, главой которого был назначен Г. Керт. Это ведомство практически сразу же стало пытаться объединить приходы Русской Церкви в рамках одного церковно-административного округа. Унификация православной общины являлась частью общей политики, преследовавшей цель подчинить политическому и идеологическому контролю нацистов все сферы государственной и общественной жизни Германии. Развернутая к осени 1935 г. активная кампания была рассчитана, прежде всего, на международный пропагандистский эффект. В ходе унификации нацистские ведомства отдали предпочтение Епархии РПЦЗ, так как считали эту Церковь консервативной в церковном и политическом плане, бескомпромиссной в отношении коммунизма и самой многочисленной по количеству прихожан за пределами СССР. В этом и ряде других документов конца 1935 г. - начала 1936 г. впервые проявляется стремление включить в сферу влияния Третьего рейха православные церкви юго-востока Европы - Болгарскую, Греческую, Сербскую, Румынскую. Все последующие 10 лет этот фактор оказывал заметное влияние на нацистскую политику в отношении Русской Церкви. Сыграло свою роль и желание изобразить режим в качестве ее защитника в отличие от СССР, где в это время Церковь жестоко преследовалась. Инициаторами осуществления и разработчиками плана унификации Русской православной общины были чиновники РКМ, МИДа, Министерства пропаганды, гестапо и внешнеполитической службы Национал-социалистической рабочей партии Германии (НСДАП). Главным объектом унификации стали приходы юрисдикции митрополита Евлогия. Германские ведомства не устраивала их организационная связь с церковным центром во Франции в условиях быстрого роста напряженности между двумя странами. Кроме того, нацисты подозревали евлогиан во враждебности идеалам Третьего рейха. В 1938 - 1939 гг. в связи с расширением территории Третьего рейха чиновники РКМ приступили к реализации своей идеи распространения юрисдикции Германской православной епархии на все контролируемые области. В связи с этим первоначально произошло присоединение к данной епархии православных общин в Австрии и протекторате. Однако планы Министерства относительно дальнейшего расширения епархии были реализованы лишь частично - в Бельгии, Люксембурге, Лотарингии, а позднее в Словакии и Венгрии. Другие нацистские ведомства все более явно выступали против них и в конце концов сделали невозможным осуществление стратегической линии РКМ на создание в Германии одного из влиятельных центров православного мира <2>. В этом отношении показательна неудачная попытка организации в Третьем рейхе православного богословского института. -------------------------------- <2> Николин Алексей, священник. Церковь и государство (история правовых отношений). М.: Издание Сретенского монастыря, 1997. С. 380.
Начало нацистской агрессии против Советского Союза 22 июня 1941 г. явилось рубежом, существенно изменившим положение Германской епархии РПЦЗ. Хотя РКМ пыталось сохранить свой прежне относительно благожелательный курс, все большую роль в определении церковной политики играли другие, принципиально враждебные русскому православию германские ведомства, прежде всего Партийная канцелярия и Главное управление имперской безопасности. Всевозможные ограничения и стеснения вскоре коснулись различных сторон жизни Епархии. Но фактически речь шла о полном отказе от прежнего проводимого РКМ курса на распространение епархии на все попадавшие в сферу нацистского контроля территории с перспективой создания в будущем самостоятельной Германской православной церкви. Первые заметные коррективы этого курса произошли в 1940 г. на территории генерал-губернаторства, но в основном он продолжался до лета 1941 г. и по инерции даже еще несколько месяцев. Стремление руководства НСДАП раздробить Русскую Церковь и вообще православный мир на враждующие между собой группировки больше не оставляло места для каких-либо объединительных тенденций. В первых же последовавших после нападения на СССР директивах Гитлера и других руководителей Третьего рейха, в частности в указаниях Министерства занятых восточных территорий от 3 августа, Приказах Верховного командования вермахта от 6 августа и шефа РСХА Гейдриха от 16 августа 1941 г., говорится о полном исключении доступа заграничных священников на территорию СССР и содержится фактический запрет расширения Германской епархии на восток. Важные изменения произошли и в практической деятельности русского духовенства. На территории Третьего рейха оказалось несколько миллионов их соотечественников: военнопленных и так называемых восточных рабочих, или, по-другому, остарбайтеров. Несмотря на первоначальные строгие запреты, православные священники всячески стремились окормлять их духовно. Также различными нелегальными и полулегальными способами оказывалась помощь в возрождении Церкви на оккупированной территории СССР. Преодолевая все ограничения и стеснения, к концу войны, прежде всего за счет притока новой паствы, Епархия значительно выросла в количественном отношении. Подавляющее большинство ее священнослужителей честно исполняли свой пасторский долг, даря надежду и утешение в разгар военных бедствий. В то же время РКМ по-прежнему стремилось оказывать покровительство Епархии, порой смягчая наносимые ей удары, в частности предотвратив намеченное закрытие русских церквей в Лейпциге и Дрездене. При этом Министерство, как и раньше, считало, что все православные приходы, оказавшиеся на территориях, контролируемых Третьим рейхом, должны войти в Германскую епархию. Чаше всего эти присоединения, продолжавшиеся до начала 1942 г., происходили по инициативе самих приходов. Несмотря на все препятствия, в феврале 1945 г. число приходов и мест, где постоянно совершались богослужения, только на территории довоенной Германии доходило до 80. Методы и практика нацистской церковной политики, опробованные в 1933 - 1941 гг. в Германии и в различных покоренных европейских странах, были перенесены на религиозные организации Советского государства. Кроме того, эта политика определялась здесь в значительной степени общим отношением к славянам и русским в частности. Существовала целая группа факторов, определивших позицию германских ведомств в церковной политике на востоке: пропагандистский, идеологический, внутригерманский, военный (ситуация на Восточном фронте), международный, внутрироссийский (положение на оккупированных территориях) и советский (влияние религиозной политики руководства СССР). Каждый из указанных факторов по-разному воздействовал на различные ведомства, заставляя их с течением времени в большей или меньшей степени корректировать свою позицию <3>. Наибольшие изменения в ходе войны претерпела в этом плане деятельность Министерства занятых восточных территорий, которое со временем пошло на некоторые уступки православным церквям. -------------------------------- <3> Юрковецкий В. Л. Церковь и государство. Эволюция взаимоотношений // Курский край: Научно-популярная серия в 20 томах. Т. 14. Курск: Изд-во КГПУ, 2001. С. 187.
Существовало несколько германских государственных организаций, занимавшихся делами Русской Церкви. По степени жесткости позиции они распределялись следующим образом: самую мягкую занимало Министерство церковных дел, далее следовали Верховное командование вермахта и военная администрация в России, затем РМО, значительно большей жесткостью отличалось РСХА и уже открыто враждебной была позиция руководства НСДАП - начальника партийной канцелярии М. Бормана и самого А. Гитлера. Самый обширный и детальный "оперативный Приказ N 10" об отношении к церковному вопросу на занятых территориях Советского Союза на основе июльских директив Гитлера издал 16 августа 1941 г. шеф РСХА Гейдрих. В нем тоже категорически запрещалось какое-либо содействие религиозной жизни. Таким образом, уже в августе 1941 г., через два месяца после начала войны с СССР, в соответствии с личными указаниями А. Гитлера была выработана основа направляющей линии в церковном вопросе на востоке, которая все же продолжала в дальнейшем дорабатываться вплоть до лета 1942 г. Германские органы власти должны были лишь терпеть Русскую Церковь и при этом содействовать ее максимально возможному дроблению на отдельные течения во избежание возможной консолидации "руководящих элементов" для борьбы против рейха. Но также ставились задачи пропагандистского использования православия как духовной силы, преследуемой советской властью и потенциально враждебной большевизму, и применения церковных организаций для содействия германской администрации на оккупированных территориях. Директивы Гитлера о запрете военнослужащим вермахта оказывать какое-либо содействие возрождению церковной жизни на востоке последовали неслучайно. Во второй половине 1941 г. отдельные офицеры и представители германской военной администрации содействовали открытию храмов и даже приказывали это делать <4>. Чтобы полностью прекратить подобные факты, одного указа оказалось недостаточно, и проявлявший по этому поводу заметное беспокойство Гитлер в сентябре высказал новые дополнительные директивы. Они были изданы вместе с прежними четырьмя директивами 2 октября 1941 г. в виде приказов командующим тыловыми областями групп армий "Север", "Центр" и "Юг". -------------------------------- <4> Шкаровский М. В. Политика Третьего рейха по отношению к Русской Православной Церкви в свете архивных материалов: Сборник документов. М.: Изд. Крутицкого патриаршего подворья. Общество любителей церковной истории, 2003. С. 20.
Вскоре со стороны военного руководства в различных инструкциях последовали дополнительные указания, разъясняющие войскам позицию, которую следует занять по отношению к Православной Церкви. Постепенно, хотя и не сразу, эти приказы оказали свое действие, и всякая помощь Церкви со стороны германских войск была прекращена. В первые месяцы войны в СССР, воспользовавшись тем, что на оккупированной территории еще окончательно не сформировалась гражданская администрация, органы полиции безопасности и СД попытались получить преобладающее влияние на религиозные организации. Это хорошо видно на примере Белоруссии и Украины. Почти все оккупированные германскими войсками русские области находились в прифронтовой полосе и управлялись военной администрацией, которая во многих случаях в своих практических мероприятиях смягчала нацистскую направляющую линию в отношении Русской Церкви. Особенно благоприятной по сравнению с другими регионами была ситуация на северо-западе России, где успешно и эффективно действовала так называемая Псковская православная миссия. Глава Прибалтийского экзархата Московской патриархии митрополит Сергий (Воскресенский) смог уже в середине августа 1941 г. получить разрешение военного командования на создание миссии и в дальнейшем вплоть до своей гибели (митрополита убили в апреле 1944 г.) уделял ее работе большое внимание. Религиозное возрождение в различных регионах России проходило очень активно и было тесно связано с ростом национального правосознания. Особая ситуация сложилась на Украине. Германская администрация здесь первоначально поддерживала церковных сепаратистов и способствовала созданию Украинской автокефальной церкви в противовес возникшей на несколько месяцев раньше автономной Церкви в составе Московского патриархата <5>. Но по мере все большего ухудшения отношений с украинскими националистами, развертывания партизанского движения сторонниками одного из руководителей националистического движения С. Бандеры автокефальная Церковь теряла свое привилегированное положение. В 1942 г. рейхскомиссар Э. Кох, всегда склонный к крайне грубым, силовым методам, предпринял несколько откровенно антиукраинских акций, которые коснулись и Церкви, например закрыл все учебные заведения, кроме начальных школ, и выслал их учащихся вместе с преподавателями на работу в Германию. А 1 октября 1942 г. Э. Кох издал своего рода сенсационный Указ о полном разделении как автокефальной, так и автономной Церкви на несколько независимых, по две соответственно, в каждом из генерал-бецирков. Причем контроль становился тотальным. Генеральные комиссары должны были не только назначать и смещать глав этих церквей и остальных епископов, но и давать предварительную санкцию на все посвящения в сан, назначение или смещения священника. Такого не знала ни синодальная (XVIII - XIX вв.), ни советская система государственного контроля над Церковью. -------------------------------- <5> Поспеловский Д. В. Русская Православная Церковь в XX веке. М.: Республика, 1995. 203 с.
Даже в РМО были поражены, хотя Э. Кох, в сущности, лишь довел до логического конца идею разъясняющего циркуляра А. Розенберга от 13 мая 1942 г. Но рейхскомиссар "оказался святее самого Папы Римского". В Министерстве в конце 1942 г. придерживались уже совсем другой точки зрения, считая, что создание единой влиятельной Украинской православной церкви как сильного противовеса Московской патриархии не только желательно, но и необходимо. На 22 - 24 декабря планировалось проведение в Харькове (вне РКУ) объединительного собора всех украинских архиереев, на который дали согласие и военная администрация, и местная полиция безопасности. Но Кох сделал невозможным его устройство, запретив проезд архиереев из своего рейхскомиссариата в Харьков. В РМО пришли в ярость. 20 апреля 1943 г. руководитель группы религиозной политики К. Розенфельдер отправил обширный доклад "Церковная политика в РКУ" непосредственно Розенбергу. Получив дополнительные аргументы, министр твердо решил добиваться смещения Коха. Но это оказалось нелегко. Рейхскомиссара назначил лично Гитлер, и сместить его мог только он. 19 мая 1943 г. в ставке фюрера в присутствии Бормана состоялись переговоры Гитлера с враждующими сторонами. В итоге фюрер призывал к примирению и "тесной совместной работе", но практически во всем поддержал Коха. РМО на время было вынуждено отказаться от планов в отношении Украинской церкви. Но и главные пункты своего абсурдного Указа от 1 октября 1942 г. Коху не удалось реализовать на практике. Некоторые изменения в нацистской церковной политике произошли в конце 1943 - 1944 гг. Желая противодействовать советской пропаганде, РСХА с согласия партийной канцелярии сама выступила инициатором проведения серии конференций православных архиереев, таким образом заметно активизируя церковную жизнь. 8 - 13 октября 1943 г. в Вене была разрешена конференция иерархов Русской зарубежной церкви. А затем, в марте - апреле 1944 г., состоялась целая серия подобных конференций: в Варшаве - епископов автокефальной и автономной Украинской церкви, в Минске - иерархов Белорусской церкви и в Риге - духовенства Прибалтийского экзархата Московской патриархии. В это же время в Министерстве занятых восточных территорий вернулись к своей старой идее поддержки национальных церквей и, прежде всего, создания единой Украинской церкви с проведением в перспективе Всеукраинского поместного собора и даже избранием патриарха, причем уже были подобраны две подходящие кандидатуры. С июля 1941 г. проблема РПЦ попала в сферу интересов важнейших нацистских ведомств - партийной канцелярии, РСХА, Министерства занятых восточных территорий и МИДа. Министерство церковных дел было отодвинуто на задний план, на оккупированной территории СССР его вообще не допустили. Следует отметить, что в РКМ остались верны прежнему - в основном благожелательному к русскому православию - курсу, проявляя в этом деле большое упорство. Но влияние Министерства уже было невелико. Стремление к "атомизации" религиозной жизни проявлялось в поддержке иерархов, выступивших против Московской патриархии. Сепаратистских национальных церквей нигде, кроме Украины, создать не удалось, да и там за ней пошло меньшинство духовенства и мирян. Не только религиозность русских, но и Русская Церковь как организация оказались гораздо более сильными и живучими, чем полагали немецкие власти <6>. Открывшиеся храмы превратились в центры русского национального самосознания, проявления патриотических чувств. Вокруг них сплотилась значительная часть населения. Всего за три года оккупации в условиях голода, разрухи, отсутствия материальных возможностей было восстановлено более 40% от дореволюционного количества церквей. На занятой германскими войсками территории СССР открылось около 9400 храмов. Кроме того, было воссоздано почти 60 монастырей - 45 на Украине, 6 в Белоруссии и 6 - 7 в РСФСР. -------------------------------- <6> Чумаченко Т. А. Государство, православная Церковь, верующие. 1941 - 1961 гг. М.: АИРО-XX, 1999. С. 248. Серия "Первая монография".
Список литературы
1. ЦДНИ БО (Центр документации новейший истории Белгородской области). Ф. 1. Опись 1. Дело 570. Л. 27. 2. ЦДНИ БО. Ф. 1. Опись 1. Дело 195. Л. 1. 3. ГАБО (Государственный архив Белгородской области). Ф. 88. Опись 1. Ед. хр. 3. Л. 1, 5, 16. 4. Гордун С. РПЦ при святейших патриархах Сергии и Алексии // Вестник русского христианского движения. 1990. N 158. 260 с. 5. Димитрий, архиепископ. Послания патриарха Сергия // Патриарх Сергий и его духовное наследие. Издание Московской патриархии, 1947. С. 79 - 80. 6. Поспеловский Д. В. Русская Православная Церковь в XX веке. М.: Республика, 1995. 400 с. 7. Русская Православная Церковь: комментарий / Отв. ред. М. В. Ильчев. М.: Издательство БЕК, 1999. 464 с. 8. Чумаченко Т. А. Государство, православная Церковь, верующие. 1941 - 1961 гг. М.: АИРО-XX, 1999. 248 с. Серия "Первая монография".
------------------------------------------------------------------
Название документа