Должник как субъект управления в системе банкротства

(Дорохина Е. Г.) ("Закон", 2008, N 7) Текст документа

ДОЛЖНИК КАК СУБЪЕКТ УПРАВЛЕНИЯ В СИСТЕМЕ БАНКРОТСТВА

Е. Г. ДОРОХИНА

Дорохина Елена Геннадьевна, ведущий научный сотрудник АНО "Институт перспективных исследований", преподаватель кафедры предпринимательского права МГЮА, кандидат юридических наук.

В статье исследуются проблемы эффективного применения правовых средств, предоставленных должнику как субъекту управления в процессе банкротства, а также предлагаются способы совершенствования законодательства, определяющего правовой статус должника при банкротстве.

Управление в системе банкротства в основном направлено на преодоление препятствий, создаваемых участниками процесса банкротства (как должником, так и кредиторами), в противовес эффективному ходу процедур банкротства и достижению основной цели - максимальному удовлетворению требований кредиторов. На управляемую систему в целом влияют две большие группы факторов: содействующие ее упорядоченности и препятствующие этому процессу <1>. Если первым сопутствуют такие способы, как стимулы и ограничения, рассматриваемые как полезные возмущающие воздействия среды и создающие вместе с управлением благоприятные условия для развития системы, то вторые "вооружены" своими стимулами и ограничениями, способными изменять объект управления в сторону его дезорганизации, так называемыми препятствиями. Отсюда препятствия - фактор негативный, свойственный "теневому" управлению и действующий в противоречии с управленческим процессом, его целями и результатом. Следует отметить, что развитие законодательства о банкротстве дает основания говорить о совершенствовании правовых средств, присущих управлению системой банкротства в целом, поскольку ныне действующий Закон о банкротстве включает систему сдержек и противовесов, позволяющую иметь достаточный механизм, обеспечивающий баланс интересов основных участников: должника и кредиторов. И в этом смысле показательным является тот факт, что правовые средства, направленные на преодоление препятствий управления системы, претерпели значительные изменения, образуя сочетание (баланс) стимулов и ограничений. Законодатель стимулирует должника посредством включения его в систему управления (прежний Федеральный закон от 08.01.1998 N 6-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве 1998 г.) исключал должника из процесса управления), ограничивая тем самым право кредиторов по принятию отдельных решений, препятствующих восстановлению его платежеспособности, и предоставляя должнику возможность воздействовать на ход процедур банкротства и движение дела о банкротстве (согласование отдельных мер по восстановлению платежеспособности, обжалование решений собрания кредиторов, обращение в суд с заявлением об отстранении арбитражного управляющего и т. д.). Должник активно участвует в реализации организационной функции управления (организация производственно-хозяйственной деятельности должника в процедурах наблюдения и финансового оздоровления, в том числе организация выполнения плана финансового оздоровления и графика погашения), функции планирования (составление плана финансового оздоровления, согласование отдельных параметров плана внешнего управления), функции контроля (за деятельностью арбитражного управляющего, решениями собрания кредиторов и комитета кредиторов). -------------------------------- <1> Малько А. В. Оптимизация правового регулирования как проблема преодоления препятствий // Правоведение. 1993. N 3. С. 59.

В то же время должник существенно ограничивается в правах, что касается прежде всего ограничения его правоспособности в период наблюдения и дееспособности в иных процедурах банкротства. Должник как элемент системы управления представляет научный и практический интерес в двух аспектах. Во-первых, должник в процедурах банкротства представляет собой многоликое явление, от его имени в зависимости от движения дела о банкротстве выступает не только исполнительный орган юридического лица, образованный в соответствии с его учредительными документами, но и арбитражный управляющий. Ряд ученых считают, что в процедурах внешнего управления и конкурсного производства арбитражный управляющий является "единоличным исполнительным органом управления должника, который формирует и (или) восполняет правосубъектность несостоятельной организации" <2> либо "приобретает черты органа управления должника" <3>. Сложность в определении природы правовых средств, используемых в арбитражном управлении, состоит в обусловленности любых действий управляющего не столько собственными интересами (хотя собственный интерес в получении вознаграждения за качественное исполнение обязанностей, несомненно, присутствует), сколько интересами общества и иных лиц: кредиторов и должника. Совершение действий в чужих интересах, как известно, широко используется в гражданском праве, вместе с тем, как правило, носитель такого интереса известен (доверитель, комитент, учредитель управления и пр.), за исключением действий в чужих интересах без поручения. ГК РФ относит конкурсных управляющих к лицам, не являющимся представителями, соотнося их статус с коммерческими посредниками, душеприказчиками при наследовании. Такая конструкция обусловлена постулатом о том, что одно лицо не может выражать волю разных лиц, у каждого из которых имеется собственный интерес, зачастую не совпадающий с интересами другого. При этом законодательное установление об исполнении обязанностей коммерческим представителем с заботливостью обычного предпринимателя (п. 2 ст. 184 ГК РФ), равно как и требование о добросовестности и разумности арбитражного управляющего (п. 6 ст. 24 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)"; далее - Закон о банкротстве), являются той лакмусовой бумажкой, с помощью которой судом определяется отсутствие предпочтения интересов какого-либо конкретного лица из той группы лиц, в интересах которой должен действовать коммерческий представитель или арбитражный управляющий. Арбитражный управляющий не является представителем ни должника, ни кредиторов. Это следует из императива нормы ст. 182 ГК РФ. Вместе с тем Закон о банкротстве в ряде случаев наделяет арбитражного управляющего правом действовать от имени должника (ст. 90, 103), что привело к рассмотрению управляющего в теории права как (а) представителя должника и (б) органа управления юридического лица - организации должника. -------------------------------- <2> Тай Ю. В. Правовые проблемы арбитражного управления: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 168. <3> Яцева Е. В. Правовое регулирование сделок несостоятельного должника, находящегося в процессе банкротства: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003. С. 12. Аналогичная точка зрения высказана Д. А. Сумским (см.: Сумской Д. А. Концепция органа юридического лица в теории гражданского права: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2007. С. 25).

Соглашаясь с мнением В. Ф. Попондопуло о том, что "...арбитражного управляющего нельзя рассматривать в качестве представителя кого-либо из участников дела о банкротстве, так как арбитражный управляющий сам (наряду с другими участниками дела о банкротстве) является лицом, участвующим в деле о банкротстве" <4>, считаем, что по той же причине нельзя рассматривать внешнего и конкурсного управляющего и в качестве органа управления должника. Во-первых, законодательство о банкротстве не устанавливает иного способа формирования органов управления должника, нежели тот, который определен специальными законами и уставом должника; во-вторых, арбитражный управляющий действует наряду с органами управления должника, которые хотя и не выполняют в полном объеме своих полномочий, но продолжают сохранять свой правовой статус. В-третьих, должник наряду с арбитражным управляющим является самостоятельным участником дела о банкротстве. -------------------------------- <4> Попондопуло В. Ф. Конкурсное право: правовое регулирование несостоятельности (банкротства): Учеб. пособие. М., 2001. С. 143.

Обоснованной представляется позиция Н. В. Козловой, которая справедливо полагает, что арбитражный управляющий не может рассматриваться в качестве органа юридического лица, поскольку он осуществляет управленческие функции не в целях организации деятельности юридического лица, а для решения особой задачи, поставленной перед ними в соответствии с законом <5>. -------------------------------- ------------------------------------------------------------------ КонсультантПлюс: примечание. Монография Н. В. Козловой "Правосубъектность юридического лица" включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2005. ------------------------------------------------------------------ <5> Козлова Н. В. Правосубъектность юридического лица. М., 2004. С. 387.

На самом деле Закон о банкротстве специально оговаривает случаи, когда внешний или конкурсный управляющий действует от имени должника (абз. 3 п. 1 ст. 99, п. 7 ст. 103, п. 4 ст. 129, п. 1 ст. 153, п. 1 ст. 154). В остальных случаях управляющий совершает юридические действия от собственного имени. В качестве субъектов управления в процедурах банкротства наряду с руководителем должника выступают и иные органы управления должника (общее собрание участников (учредителей) должника, совет директоров должника или иной аналогичный орган, органы государственной власти <6> и местного самоуправления). Так, в процедуре финансового оздоровления общее собрание участников (учредителей) должника осуществляет функцию планирования, предоставляя собранию кредиторов либо арбитражному суду наряду с ходатайством о введении процедуры финансового оздоровления также утвержденный собранием план финансового оздоровления и график погашения задолженности. В процедуре внешнего управления органы управления должника реализуют функцию планирования совместно с внешним управляющим и собранием кредиторов, принимая решения в пределах своей компетенции о возможности включения в план внешнего управления таких мер по восстановлению платежеспособности должника, как увеличение уставного капитала, дополнительная эмиссия акций, продажа предприятия и имущества должника, замещение его активов, заключение соглашения с третьими лицами об исполнении обязательств должника. -------------------------------- <6> Указанные органы от имени собственника имущества должника - унитарного предприятия осуществляют полномочия, предусмотренные п. 2 ст. 94 Закона о банкротстве. См.: Постановление Пленума ВАС РФ от 15.12.2004 N 29 "О некоторых вопросах практики применения Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" // Вестник ВАС РФ. 2005. N 12.

Все указанные выше субъекты управления являются элементами системы управления в различных процедурах банкротства, не являясь субъектами гражданских прав и обязанностей, и представляют собой элементы целого правового образования - юридического лица, именуемого "должник". При этом и в процедуре финансового оздоровления при представлении собранию кредиторов или арбитражному суду плана финансового оздоровления (графика погашения задолженности), и в процедуре внешнего управления при направлении собранию кредиторов ходатайства о применении той или иной меры по восстановлению платежеспособности от имени должника выступает представитель участников (учредителей) должника, избранный в рамках компетенции органов управления должника согласно п. 2 ст. 94 Закона о банкротстве. Следует заметить, что в научной литературе встречаются мнения относительно возложения полномочий по представлению органов управления должника в процедуре внешнего управления на внешнего управляющего <7>. Такой вывод был бы допустим, если бы внешний управляющий не только был законодательно обозначен как орган управления должника, но и в полной мере осуществлял бы деятельность органов управления должника. Между тем, несмотря на тот факт, что законодатель не определил пределы полномочий внешнего управляющего по управлению должником, представляется, что внешний управляющий наделен только теми полномочиями, которые необходимы для достижения цели процедуры внешнего управления и определены в Законе о банкротстве. Примечательно, что аналогичной позиции придерживается и Высший Арбитражный Суд РФ. Правовая позиция ВАС РФ, изложенная в Постановлении Президиума ВАС РФ от 24.05.2005 по делу N 341/05 <8>, состоит в том, что компетенция внешнего управляющего по управлению имуществом и делами должника ограничена вопросами, регулируемыми главой V "Внешнее управление" (применительно к Закону о банкротстве 1998 г.). Аналогично Закону о банкротстве 1998 г. ныне действующий Закон о банкротстве (ст. 99), определяя компетенцию внешнего управляющего, очерчивает круг его полномочий только теми правами и обязанностями, которые предусмотрены Законом о банкротстве. -------------------------------- <7> Шишмарева Т. П. Правовой статус управляющих в процедурах несостоятельности в России и Германии // Арбитражный и гражданский процесс. 2006. N 7, 8. <8> Приводится по СПС "КонсультантПлюс".

Статус участников (учредителей) организации-должника, а также собственника имущества должника - унитарного предприятия в системе банкротства имеет несколько значений. Во-первых, эти лица в силу специального законодательства формируют органы управления юридического лица, которые с отдельными ограничениями продолжают функционировать в реабилитационных процедурах банкротства и принимать управленческие решения. Во-вторых, они выступают как кредиторы (по обязательствам, вытекающим из такого участия). В-третьих, они рассматриваются как лица, несущие субсидиарную ответственность по обязательствам должника в случае недостаточности его имущества. И в-четвертых, законодатель наделяет их полномочиями принимать решения "в помощь должнику" в рамках отдельных функций управления (например, реализуя функцию планирования, отдельные участники должника вправе представить суду график погашения задолженности). В управленческом аспекте интерес представляет статус представителя участников (учредителей) должника. Председатель совета директоров (иного аналогичного органа) должника либо лицо, избранное советом директоров, является представителем учредителей (участников) должника, который в силу ст. 35 Закона о банкротстве имеет статус лица, участвующего в арбитражном процессе по делу о банкротстве. Аналогичное положение занимает представитель собственника имущества должника - унитарного предприятия. С одной стороны, представитель участников должника представляет законные интересы участников должника, с другой - выражает вовне волю органов управления должника в процедурах финансового оздоровления (по отдельным вопросам), внешнего управления и конкурсного производства. Так, представитель учредителей (участников) должника либо собственника должника - унитарного предприятия подписывает график погашения задолженности, выступая не только от имени органов управления должника (собрания акционеров, собрания участников), но и, по сути, от имени самого должника, поскольку график погашения задолженности представляет собой одностороннее обязательство должника погасить собственную задолженность перед кредиторами. Такая позиция законодателя представляется неоправданной, поскольку идет вразрез с гражданско-правовым статусом представителя юридического лица - должника в лице его исполнительного органа. В процедурах внешнего управления и конкурсного производства представитель учредителей (участников) должника либо собственника должника - унитарного предприятия реализует право на отвод одной из кандидатур арбитражного управляющего от имени должника. Указанное полномочие прямо не предусмотрено Законом о банкротстве, на сей счет имеется разъяснение Пленума ВАС РФ от 08.04.2003 N 4 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (п. 5), которое повсеместно используется в правоприменении <9>. -------------------------------- <9> См., напр.: Постановление ФАС Северо-Западного округа от 16.10.2007 по делу N А05-15769/04-27. (Приводится по СПС "КонсультантПлюс".)

В процедуре конкурсного производства представитель собственника имущества должника - унитарного предприятия или представитель (учредителей) участников должника обладает правами лиц, участвующих в деле о банкротстве, т. е. в полной мере включается в управленческий процесс (например, он вправе контролировать действия конкурсного управляющего и обратиться в суд с требованием о его отстранении), поскольку органы управления должника теряют свои полномочия. Допуск указанных лиц к управлению в процессе банкротства осуществляется и посредством их участия в собрании кредиторов. Согласно ст. 12 Закона о банкротстве в собрании кредиторов вправе участвовать без права голоса представитель учредителей (участников) должника и представитель собственника имущества должника - унитарного предприятия, которые вправе выступать по вопросам повестки собрания кредиторов. Кроме того, указанные лица вправе обжаловать действия арбитражного управляющего, решения собрания кредиторов или комитета кредиторов, нарушающие права и законные интересы участников должника или собственника имущества должника - унитарного предприятия (ст. 60 Закона о банкротстве). Вторым аспектом рассмотрения особенностей управленческого статуса должника является специфика ограничения его право - и дееспособности в процессе банкротства, обусловленная последствиями введения конкретной процедуры банкротства. Несмотря на то, что ГК РФ, регулируя правосубъектность юридического лица, говорит лишь о правоспособности, в правовой науке сложилось устойчивое представление об обладании юридическим лицом как право-, так и дееспособностью, которые возникают одновременно - с даты государственной регистрации юридического лица. В процедуре наблюдения юридическое лицо - должник ограничено в совершении ряда юридических действий в силу нормы п. 3 ст. 64 Закона о банкротстве. Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ указанное положение свидетельствуют об ограничении дееспособности юридического лица - должника: "Предусмотренные Законом о банкротстве последствия введения наблюдения (в частности, необходимость получения согласия временного управляющего на совершение сделок, запрет на реорганизацию и ликвидацию должника, создание юридических лиц, филиалов, представительств, выплату дивидендов, размещение ценных бумаг и т. д.) представляют собой существенные ограничения дееспособности предприятия-должника" <10>. Аналогично рассматривает ситуацию, связанную с запретом должнику совершать ряд юридических действий, Т. П. Шишмарева <11>, Г. А. Мантул полагает, что "уместно говорить о режиме частичной дееспособности, устанавливаемом одновременно с введением процедуры наблюдения" <12>. -------------------------------- <10> Постановление Конституционного Суда РФ от 12.03.2001 N 4-П "По делу о проверке конституционности ряда положений Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", касающихся возможности обжалования определений, выносимых арбитражным судом по делам о банкротстве, иных его положений, статьи 49 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций", а также статей 106, 160, 179 и 191 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Арбитражного суда Челябинской области, жалобами граждан и юридических лиц". <11> Шишмарева Т. П. Правовой статус управляющих в процедурах несостоятельности в России и Германии // Арбитражный и гражданский процесс. 2006. N 7. С. 45. <12> Мантул Г. А. Ограничение дееспособности юридического лица при введении процедуры наблюдения // Юрист. 2006. N 8. С. 38.

Между тем в юридической литературе справедливо, на наш взгляд, отмечается, что в данном случае мы имеем дело с ограничением как дееспособности, так и правоспособности должника <13>, поскольку отсутствие (ограничение) правоспособности означает невозможность приобретения прав вообще (частично), отсутствие же дееспособности влечет невозможность приобретения прав своими действиями <14>. Одним из последствий введения процедуры наблюдения является общий запрет на совершение ряда юридических действий, составляющих компетенцию органов управления юридического лица. Такие действия не могут совершаться ни органами управления должника, ни временным управляющим. -------------------------------- <13> Телюкина М. В. Основы конкурсного права // Законодательство и экономика. 2006. N 11; Карелина С. А. Правовое регулирование несостоятельности (банкротства) // Законодательство и экономика. 2006. N 11; Милов П. О., Ткачев В. Н. Признание должника несостоятельным как способ защиты нарушенных прав и как мера принуждения // Законодательство и экономика. 2006. N 11. <14> Красавчиков О. А. Юридические факты в советском гражданском праве. М., 1958. С. 39 - 43.

Иначе обстоит дело в процедурах внешнего управления и конкурсного производства. Последствия введения указанных процедур не содержат законодательного запрета должнику совершать какие-либо действия, полномочия органов управления в процедуре внешнего управления частично сохраняются, а частично переходят к внешнему управляющему. Между тем, как было сказано выше, внешний управляющий (как и конкурсный управляющий) должен действовать только в пределах целей и задач, определенных законом для процедур внешнего управления и конкурсного производства. Правоспособность должника, таким образом, должна быть ограничена законодателем, в силу чего отдельные полномочия органов управления прекращаются вообще и не подлежат передаче внешнему (конкурсному) управляющему. Сказанное позволяет сделать следующий вывод. Допуск должника к управлению в системе банкротства, безусловно, имеет положительное значение. Проблемным является вопрос эффективности правовых средств, предоставленных должнику как субъекту управления. И в этом аспекте необходимо обозначить следующие ориентиры совершенствования правового регулирования статуса должника в системе банкротства. Предлагается, во-первых, четко определить представительство от имени должника: в процедурах наблюдения и финансового оздоровления все действия от имени должника совершаются руководителем должника (либо исполняющим обязанности руководителя по определению арбитражного суда), в процедурах внешнего управления и конкурсного производства от имени должника выступает представитель учредителей (участников) должника в силу п. 2 ст. 53 ГК РФ. Арбитражный управляющий совершает сделки и иные действия от собственного имени, используя конструкции договора в пользу третьего лица (имеется в виду заключение договоров, правовые последствия в силу которых наступают для должника) либо исполнения договора третьим лицом, либо действия в чужом интересе без поручения. Во-вторых, представляется необходимым законодательно ограничить правоспособность должника в процедурах внешнего управления и конкурсного производства, предусмотрев перечень действий, которые ни должник, ни арбитражный управляющий совершать не вправе (например, по аналогии с п. 3 ст. 64 Закона о банкротстве).

Название документа