Особенности субъективных признаков преступлений, совершаемых в отношении несовершеннолетних

А.Н. ХОМЕНКО

Хоменко Анатолий Николаевич, доцент кафедры уголовного права Уральского юридического института МВД России, кандидат юридических наук.

Статья А.Н. Хоменко посвящена проблеме унификации признаков субъекта преступления, совершенного в отношении несовершеннолетнего.

Ключевые слова: субъект, преступление, несовершеннолетний, возраст.

Peculiarities of the subjective indications of crimes, committed against juveniles

A.N. Khomenko

Article of associate professor of the Department of Criminal Law of Urals Law Institute, the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, the Doctor of Law A.N. Khomenko is dedicated to the problem of unification of the subject indications of crime, committed against a juvenile.

Key words: subject, crime, juvenile, age.

Во исполнение уголовно-правовых принципов, норм международного права, международных договоров Российской Федерации Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 1 февраля 2011 г. N 1 "О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних" ориентировал, что при рассмотрении уголовных дел и материалов в отношении несовершеннолетних, совершивших преступления, судопроизводство должно основываться на строгом соблюдении требований материального и процессуального законодательства, максимально способствовать обеспечению интересов защиты законных прав несовершеннолетних, назначению справедливого наказания <1>.

<1> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. N 4.

Вместе с тем обращает на себя внимание отсутствие в уголовном законе единообразного определения субъекта преступных деяний, совершаемых в отношении несовершеннолетних потерпевших. В частности, законодатель неоднозначно решает вопрос о возрасте виновного лица. В одних составах преступлений - это лицо, достигшее 18-летнего возраста (ст. ст. 134, 135, 150, 151, п. "в" ч. 3 ст. 228.1, ст. 242.1 УК РФ), в других уголовной ответственности подлежит лицо 14 или 16 лет (п. "г" ч. 2 ст. 117, ч. 2 ст. 121, ч. 3 ст. 122, п. "д" ч. 2 ст. 126 и ст. 127, п. "б" ч. 2 ст. 127.1 и ст. 127.2, п. "а" ч. 3 ст. 131 и ст. 132, п. "д" ч. 2 ст. 206, п. "а" ч. 3 ст. 230, п. "в" ч. 2 ст. 241 УК РФ).

Между субъектом преступления и виной существует неразрывная связь. Оба понятия носят субъективно-объективный характер <2>. Поэтому причиной вышеуказанной проблематики является односторонний подход правового регулирования, который не учитывает необходимость анализировать психологический механизм варианта поведения, реальные границы предвидения и осознания субъектом значения своих действий, способности руководить ими и т.п. <3>.

<2> См.: Векленко С.В. Понятие, сущность, содержание и формы вины в уголовном праве: Монография. Омск, 2002. С. 184.

<3> См.: Ситковская О.Д. Психология уголовной ответственности. М., 1998. С. 2.

В данном вопросе заслуживает внимания позиция А.М. Мартиросьяна, который в своем диссертационном исследовании указал, что понятие "несовершеннолетний" в уголовном праве многогранно в силу его двойного статуса (преступник или потерпевший) и сложной возрастной дифференциации данной группы населения законодателем. По этой причине ответственность несовершеннолетнего виновного за насильственное половое преступление в отношении несовершеннолетнего должна варьироваться в зависимости от сочетания их возрастов вплоть до освобождения от ответственности. В связи с этим А.М. Мартиросьян предложил ввести в статью 131 гл. 18 УК РФ примечание, согласно которому вменение насильственных половых преступлений против несовершеннолетних производится при условии, если по своему возрасту виновный старше (на два года) потерпевшего <4>. Однако это не решит поднятой проблемы, так как предложенная возрастная дифференциация носит узконаправленный характер - насильственные половые преступления и устанавливает незначительную разницу в возрасте.

<4> Мартиросьян А.М. Насильственные половые преступления в отношении несовершеннолетних (уголовно-правовой и криминологический аспекты): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2009. С. 11, 13.

В основе соотношения двойного статуса несовершеннолетних (виновный или потерпевший) лежит их общий объект уголовно-правовой охраны: общественные отношения, обеспечивающие условия для нормального интеллектуального и нравственного формирования личности. "Потерпевшими" от насильственных преступлений несовершеннолетних являются сами несовершеннолетние, совершившие данные преступления, и фактически тем самым исключившие себя из общества. Насильственные преступления в среде несовершеннолетних выступают препятствием для их нормального формирования <5>.

<5> См.: Писаревская Е.А. Насильственная преступность несовершеннолетних и ее предупреждение: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 2006. С. 3.

Исследования показывают, что преступления, совершенные вменяемыми несовершеннолетними в отношении ровесников, заключаются в достаточно глубокой осознанности мотивов, сходных с мотивами взрослых преступников: месть, желание показать власть над жертвой, корысть и т.д., но при этом большое значение для них имеет мотив самоутверждения <6>.

<6> См.: Писаревская Е.А. Указ. соч. С. 8.

Вместе с тем логически нельзя вменять квалифицирующий признак совершения преступления несовершеннолетним в отношении несовершеннолетнего, если субъект не осознает юридически значимых свойств объекта, который влияет на характер и степень общественной опасности деяния. Посягающий на своего ровесника несовершеннолетний не способен в полной мере оценить тот факт, что в этот момент им нарушается уголовно-правовая охрана нормального физического и психического развития данного потерпевшего.

Еще одним аргументом неконкретизированного подхода к возрастному соотношению несовершеннолетних выступает позиция Верховного Суда РФ, закрепленная в пункте 18 Постановления Пленума от 15 июня 2004 г. N 11 "О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации": при решении вопроса об уголовной ответственности лиц, достигших 16-летнего возраста, за понуждение к действиям сексуального характера (ст. 133 УК РФ), а также за развратные действия в отношении лица, заведомо не достигшего 16-летнего возраста (ст. 135 УК РФ), следует помнить, что закон в указанных случаях направлен на охрану нормального развития обоих несовершеннолетних. На основании этого суду необходимо учитывать возраст обоих несовершеннолетних, данные, характеризующие их личности, степень тяжести наступивших последствий и иные обстоятельства дела <7>.

<7> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. N 8.

Таким образом, уголовный закон должен полностью защищать процесс нормального развития несовершеннолетнего независимо от его процессуального статуса. Для этого следует установить единый подход к определению возраста субъекта в преступлениях, совершенных в отношении несовершеннолетних, который исходя из вышеизложенного должен быть лицом, достигшим 18-летнего возраста, за исключением тех деяний, когда несовершеннолетний совершает общественно опасное посягательство в отношении малолетнего и притом виновный осознает, что, например, лишает жизни ребенка, неспособного оказать ему сопротивление.

Кроме того, изменениями, внесенными в УК РФ Федеральным законом от 27 июля 2009 г. N 215-ФЗ, признак заведомости для виновного несовершеннолетнего возраста потерпевшего (потерпевшей) в квалифицированных составах преступлений, предусмотренных пунктом "а" ч. 3, пунктом "б" ч. 4 ст. 131 и ст. 132, пунктом "а" ч. 3 ст. 230 УК РФ, был исключен, а в диспозициях статей 150, 151 УК РФ данный признак для виновного вообще отсутствует. В результате наблюдается объективное вменение, превратившееся в серьезные противоречия следственной и судебной практики.

Так, по приговору Верховного суда Республики Коми С. признан виновным в изнасиловании, иных действиях сексуального характера, нанесении побоев и угрозе убийством. В кассационном представлении указывалось, что в части квалификации действий С. по пункту "а" ч. 3 ст. 131 УК РФ за изнасилование малолетней К. приговор является незаконным и необоснованным в связи с неправильным применением уголовного закона. Установлено, что С. совершил изнасилование 13-летней К. Следствием эти действия были квалифицированы по пункту "б" ч. 4 ст. 131 УК РФ как изнасилование в отношении беспомощной потерпевшей, не достигшей 14-летнего возраста.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 31 января 2011 г. кассационное представление оставила без удовлетворения, а приговор - без изменения по следующим основаниям. Действия осужденного в отношении потерпевшей К. суд обоснованно квалифицировал по пункту "а" ч. 3 ст. 131 УК РФ. В судебном заседании С. показал, что не знал достоверно возраст К., думал, что ей 14 - 15 лет. Как установил суд, внешние данные потерпевшей не свидетельствуют об очевидности ее малолетнего возраста. Данный вывод суда полностью соответствует требованиям статьи 25 УК РФ, в соответствии с которой умышленным преступлением признается деяние, совершенное с прямым или косвенным умыслом. Из этого следует, что сторона обвинения должна была доказать наличие у С. умысла на изнасилование потерпевшей, не достигшей 14-летнего возраста. Внесение Федеральным законом от 27 июля 2009 г. N 215-ФЗ изменений в пункт "б" ч. 4 ст. 131 УК РФ, а именно исключение из содержания данного пункта указания о "заведомости" совершения изнасилования потерпевшей, не достигшей 14 лет, не освобождает органы следствия от обязанности доказывания наличия у виновного лица умысла на совершение инкриминируемых ему действий <8>.

<8> См.: Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 31 января 2011 г. N 3-О11-2 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. N 8.

Никакие вредные для общества действия (бездействие) не могут служить основанием уголовной ответственности, если они не определились психическим отношением лица (в форме умысла и неосторожности) <9>. В связи с этим видится справедливым мнение С.В. Векленко о том, что для вывода о наличии умышленной формы вины следователю необходимо установить и доказать отражение в сознании преступника того, что его деяние вступает в конфликт с чьим-либо интересом. Причем совсем не обязательно, чтобы данное лицо осознавало, что посягает на охраняемый законом интерес. Достаточно доказать понимание лицом того, что подвергнувшемуся преступному воздействию интересу может быть причинен какой-либо ущерб <10>. Следовательно, доказыванию изнасилования несовершеннолетней подлежит осознание насильником того, что он вступает в половое сношение с женщиной, заведомо для него не достигшей 18-летнего возраста вопреки ее воле посредством применения насилия и желание совершить задуманное деяние.

<9> См.: Мальцев В.В. Принципы уголовного законодательства и общественно опасное поведение // Государство и право. 1997. N 2. С. 49.

<10> Векленко С.В. Указ. соч. С. 130.

Обобщая изложенное, приходим к выводу, что виновным в насильственном преступлении по квалифицирующему признаку в отношении несовершеннолетнего может быть только совершеннолетнее лицо, которое достоверно знает возраст потерпевшего, осознает общественно опасный характер совершаемого деяния, предвидит наступление общественно опасных последствий или преступный результат и желает их наступления.

Поэтому представляется необходимым дополнить УК РФ положением о том, что несовершеннолетние не могут нести уголовную ответственность по квалифицирующему признаку совершения преступления в отношении лица, не достигшего 18-летнего возраста, а также конкретизировать данное положение в порядке судебного толкования в соответствующем постановлении Пленума Верховного Суда РФ.

Библиография

Векленко С.В. Понятие, сущность, содержание и формы вины в уголовном праве: Монография. Омск, 2002.

Мальцев В.В. Принципы уголовного законодательства и общественно опасное поведение // Государство и право. 1997. N 2.

Мартиросьян А.М. Насильственные половые преступления в отношении несовершеннолетних (уголовно-правовой и криминологический аспекты): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2009.

Писаревская Е.А. Насильственная преступность несовершеннолетних и ее предупреждение: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 2006.

Ситковская О.Д. Психология уголовной ответственности. М., 1998.