Об эффективности норм гражданского процессуального права <*>
С.А. КУРОЧКИН
<*> Kurochkin S.A. On efficiency of norms of civil procedural law.
Курочкин Сергей Анатольевич, доцент кафедры гражданского процесса Уральской государственной юридической академии, кандидат юридических наук.
Рассмотрены общие подходы к оценке эффективности норм гражданского процессуального права. Внесены предложения по методике проведения такой оценки, основанные на сопоставлении целей и результатов правового регулирования, а также результатов и затрат на их получение. Сделан вывод об эффективности диспозитивных норм процессуального права.
Ключевые слова: гражданское процессуальное право, эффективность, система, правовое регулирование.
The article is a brief review of general principles of civil procedure law effectiveness evaluation. Some proposals are submitted on methods of such evaluation, based on comparison of legal regulation aims and results, costs and results reference. Effective influence of supplementary procedural rules is concluded.
Key words: civil procedure law, efficiency, system, legal regulation.
Оптимизация системы гражданского процессуального права требует оценки эффективности избранных приемов и способов правового регулирования отношений, возникающих в связи с рассмотрением в суде гражданских дел. Актуальность такой оценки определяется тем, что "отношение к праву как к важному элементу системы управления обществом основывается и на оценке правовых предписаний с точки зрения их влияния на экономику и общество в целом" <1>. Эффективность процессуального права - это залог его позитивного влияния на важную для успешного развития экономики систему разрешения правовых конфликтов.
<1> Хабриева Т.Я. Экономико-правовой анализ: методологический подход // Журнал российского права. 2010. N 12. С. 5.
Решение задачи по оптимизации системы связано с выбором приемов и способов регулирования. Соответствие применяемых правовых средств цели управленческого воздействия - это основное условие его эффективности. Как было справедливо отмечено В.В. Глазыриным и В.И. Никитинским, соответствие избранных правовых средств цели - необходимая предпосылка эффективности и всех других средств действия правовых норм; неправильный выбор средств исключает или снижает эффективность правового регулирования <2>. Этими причинами обусловлена необходимость оценки эффективности действия императивных и диспозитивных норм ГПК РФ и АПК РФ (как правовых средств) в регулировании гражданского и арбитражного процесса. Правовые нормы - это не единственный регулятор отношений, возникающих в связи с рассмотрением в суде гражданских дел. Преувеличение роли нормативной системы, ее социально-творческого значения и, соответственно, преуменьшение действия других социальных регуляторов и факторов ведут к определенной политико-правовой практике, возлагающей надежды главным образом на механизмы государственного регулирования, контроля и принуждения <3>. В настоящее время задан несколько иной вектор развития. Частная инициатива - один из приоритетов государственной политики. Президент РФ в своем Послании Федеральному Собранию РФ от 12 ноября 2009 г. отметил: "Измениться должны мы сами. Необходимо преодолеть широко распространенные представления о том, что все существующие проблемы должно решить государство или кто-то еще, но только не каждый из нас на своем месте. Личный успех, поощрение инициативы, повышение качества общественной дискуссии, нетерпимость к коррупции должны стать частью нашей общенациональной культуры, именно частью общенациональной культуры". Развитие в гражданском процессе диспозитивности, автономии должно вызывать "наибольшее напряжение частной предприимчивости и энергии", основанной на свободе и личном интересе.
<2> См.: Кудрявцев В.Н. и др. Эффективность правовых норм. М., 1980. С. 88.
<3> См.: Венгеров А.Б., Барабашева Н.С. Нормативная система и эффективность общественного производства. М., 1985. С. 95.
Выбор правовых средств и условий воздействия на систему гражданского процесса для реализации целей упорядочения действий и отношений, возникающих в ходе рассмотрения дела в суде, - сложная задача. Как указывается в юридической литературе, задачи на оптимальность связаны с нахождением максимального (или минимального) значения целевой функции, а также с подбором определенного, весьма ограниченного, ряда условий, при которых такой результат достигается. Подобный подход неприменим к задачам, которые решаются правом и отдельными правовыми нормами, поскольку общество, в котором они действуют, и функции, которые они выполняют, не являются одноцелевыми <4>. Гражданское судопроизводство - это открытая социальная система, перед которой государство и общество ставят несколько целей. Поэтому поиск маржинального значения ее целевой функции, а также подбор определенного ряда правовых средств и условий, при которых такой результат достигается (как метод оптимизации), существенно затруднен. Полагаем возможным предложить свое видение путей повышения эффективности правового регулирования отношений, возникающих в связи с рассмотрением в суде гражданских дел.
<4> См.: Эффективность действия правовых норм / Под ред. А.С. Пашкова, Э.А. Фомина, Л.С. Явича. Л., 1977. С. 38.
Правовое регулирование - это элемент системы социального управления, а потому его эффективность находится в прямой зависимости от соответствия действующего права текущим общественным отношениям. Изменениями в социальной системе обусловлена необходимость корректировки приемов и способов регулирования. Отставание установленных правил (нормативной системы) от развивающихся общественных отношений снижает эффективность правового и иных видов нормативного регулирования. В теории действие соответствующих социальных механизмов было описано следующим образом. Социальные изменения приводят к тому, что в отдельных сферах исчезает потребность соотносить между собой обособленные социальные группы. Поэтому не возникает возможности нарушения равенства, и, как следствие, нет нужды в восстановлении нарушенных состояний. Нормы не реализуются. Общество в лице своих учреждений и индивидуальных субъектов не пользуется ими в качестве масштаба, инструмента, поскольку исчезает объект измерения. Достижение законом полной эффективности не происходит, так как социальные изменения устраняют необходимость существования нормы до наступления такого состояния <5>.
<5> Там же. С. 40.
О детерминированности эффективности правового регулирования условиями социальной системы говорил и В.Н. Кудрявцев. По его оценке, эффективность действия правовых норм зависит от определенных объективных и субъективных условий, которые относятся как к самому праву, так и сфере его реализации. Условия эффективности действия нормы будут относиться, во-первых, к самой норме, во-вторых, к деятельности правоприменительных органов, в-третьих, к особенностям правосознания и поведения граждан, соблюдающих или нарушающих требования правовой нормы. Соединение всех трех условий воедино обеспечит высокую эффективность действия правовой нормы <6>. Это характерно и для процессуального права. Эффективность действия его норм также определяется условиями, относящимися к самим нормам (их качеству, системности, соответствию общественным отношениям), к деятельности применяющих такие нормы органов - судов, а также к особенностям правосознания и поведения субъектов, реализующих (причем в форме не только соблюдения, но и использования) или нарушающих требования норм процессуального права. Комплексное действие всех трех условий должно обеспечить высокую эффективность действия норм для регулирования отношений, возникающих в связи с рассмотрением в суде гражданских дел.
<6> См.: Кудрявцев В.Н. и др. Указ. соч. С. 76, 80 - 83.
В теории систем под эффективностью понимается полнота и качество достижения стоящей перед системой цели <7>. Вполне закономерно, что эффективность системы процессуального права и отдельных ее элементов ставится в зависимость от результатов его регулирующего воздействия, достижения цели правового регулирования соответствующей области общественных отношений. Несколько иначе это положение звучит в работе Ю.Г. Ткаченко: "Эффективность права раскрывается при сопоставлении последней стадии реализации права - правомерного поведения - с последней стадией правового регулирования - возникновением и изменением определенного характера общественного отношения" <8>. Последняя стадия правового регулирования - это в определенном смысле цель, на достижение которой направлено регулирующее воздействие. Таким образом, эффективность системы норм процессуального права - это качество достижения стоящей перед такой системой цели, которое определяется сопоставлением достигнутого результата воздействия с заданными целями правового регулирования соответствующей области общественных отношений. Применение подобного метода для оценки эффективности правовых норм и их комплексов вызывает ряд вопросов как теоретического, так и практического характера.
<7> См.: Могилевский В.Д. Методология систем. М., 1999. С. 91.
<8> Ткаченко Ю.Г. Методологические вопросы теории правоотношений. М., 1980. С. 120.
Первая группа вопросов касается выявления целей правовых норм, ведь эффективность системы правовых норм - это качество достижения стоящей перед системой цели. В доктрине выделяются цели функциональные и предметные, юридические и материальные и др. Полагаем, что при анализе эффективности в первую очередь необходимо учитывать существование ступенчатых и неступенчатых целей, ведь именно с их достижением может быть сопоставлен результат правового воздействия. В теории к ступенчатым целям относятся те, которые достижимы в большей или меньшей степени, причем эта степень может колебаться от нуля до какой-либо установленной величины, трактуемой как максимально возможная степень достижения цели, или не иметь установленной верхней границы. К неступенчатым относятся цели, которые могут быть либо достигнуты полностью, либо не достигнуты совсем <9>. В гражданском судопроизводстве примерами ступенчатых могут послужить цели (задачи) укрепления законности и правопорядка, предупреждения правонарушений (ст. 2 ГПК РФ, ч. 4 ст. 2 АПК РФ), формирования уважительного отношения к закону и суду (ст. 2 ГПК РФ, ч. 5 ст. 2 АПК РФ), содействия становлению и развитию партнерских деловых отношений, формированию обычаев и этики делового оборота (ч. 6 ст. 2 АПК РФ). Они реализуются всей системой судопроизводства и достижимы в большей или меньшей степени. В системе гражданской юрисдикции в качестве ступенчатой может рассматриваться цель повышения уровня исполнения судебных актов. Основная цель гражданского судопроизводства - защита нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, организаций, прав и интересов Российской Федерации, ее субъектов, муниципальных образований, других лиц (ст. 2 ГПК РФ, ч. 1 ст. 2 АПК РФ) - относится к категории неступенчатых. В производстве по конкретному делу она либо может быть достигнута полностью, либо не достигнута совсем, и тогда нарушенное право останется незащищенным. Это цели судопроизводства, цели гражданского процесса как комплекса действий и отношений. Целью же гражданского процессуального права как основы для оценки эффективности его норм следует рассматривать такое воздействие на волю и сознание вовлеченных в процессуальную деятельность лиц, которое позволило бы в ходе производства по конкретному делу достичь установленных законом целей судопроизводства (продвинуться в их достижении - для ступенчатых целей).
<9> См.: Кудрявцев В.Н. и др. Указ. соч. С. 36.
Многие нормы права, а тем более нормативные акты, направлены на достижение не одной, а нескольких целей одновременно. Очевидно, что эффективность таких норм (нормативных актов) должна определяться с выделением главных и второстепенных целей, перспективных и непосредственных и т.п. Процессуальные Кодексы - классические примеры нормативных актов, направленных на достижение нескольких целей. Вполне естественно, что их эффективность должна определяться применительно ко всем таким целям с выделением как непосредственных (регулирование процесса по конкретному делу), так и перспективных (регулирующее воздействие, выходящее за пределы производства по конкретному делу, - превентивное действие, укрепление законности и правопорядка и т.д.). В.И. Никитинский и И.С. Самощенко указывают, что наряду с правовыми нормами, имеющими несколько целей, встречаются правовые комплексы, многочисленные нормы которых имеют лишь одну общую непосредственную цель <10>. В гражданском процессуальном праве примерами таких комплексов являются институты подведомственности и подсудности. Все их нормы имеют одну общую непосредственную цель - определить орган (суд), который будет рассматривать конкретное дело.
<10> См.: Кудрявцев В.Н. и др. Указ. соч. С. 40 - 41.
При выявлении целей правовых норм для оценки их эффективности необходимо принимать во внимание следующее. Система правовых целей образует сложное "дерево целей" ("лестницу целей"), где частные цели конкретных правовых норм, переплетаясь и конкретизируясь, качественно укрупняются и трансформируются в цели правовых институтов, а те, в свою очередь, - в цели конкретных отраслей законодательства или межотраслевых правовых комплексов и т.д. <11>. В доктрине процессуального права это свойство было отражено Г.А. Жилиным, который указал, что в совокупности процессуальные нормы, определяя порядок судопроизводства, аккумулируют частные цели каждой нормы в общие цели правосудия, при этом реализация частных целей выступает в роли правового средства для достижения общих <12>. Это обусловливает необходимость выделения цели конкретной нормы из системы правовых целей с учетом, во-первых, действия принципа единства целей, предполагающего, что цели подсистем должны корреспондировать целям систем более высокого уровня, а во-вторых, существования системных интегративных качеств. Все это может быть применено не только для оценки эффективности процессуальных норм, но и для их создания. Так, цели межотраслевых правовых процессуальных комплексов (например, межотраслевого института подведомственности) должны быть адекватны целям тех комплексов более высокого уровня, в состав которых они органически входят. Тем самым межотраслевые правовые процессуальные комплексы формируют связи между различными системами гражданской юрисдикции - спорной и бесспорной, государственной и частной и т.д. Применение системного подхода позволяет преодолеть ряд трудностей, возникающих в процессе выявления целей правовых норм для оценки их эффективности. Цель правовой нормы не может быть извлечена из нее непосредственно, иначе по-прежнему остается возможность отождествить разные формально-абстрактные формы этих целей без учета того конкретного социального содержания, ради которого правовая норма принимается. Системное исследование процессуального права дает возможность выявить функции отдельных норм как элементов, а в дальнейшем и цели, принимая во внимание конкретное социальное содержание, ради которого такие нормы были приняты. Значение цели процессуальной нормы выходит далеко за пределы системы отраслевого правового регулирования. В литературе отмечается, что содержащаяся в норме права всеобщая мера абстрактного равенства социально неоднородных субъектов в тех особенных формах, которые присущи каждой сфере общественной жизни, является критерием эффективности деятельности всего общественного целого по приведению его отношений к общему типу <13>. Законодатель нередко формализует в правовых нормах цели всей системы социального управления. Цели гражданского процессуального права - это система правовых целей его норм, в совокупности направленных на оказание результативного воздействия на волю и сознание вовлеченных в процессуальную деятельность лиц.
<11> Там же. С. 34 - 35.
<12> См.: Жилин Г.А. Правосудие по гражданским делам: актуальные вопросы. М., 2010. С. 54.
<13> См.: Эффективность действия правовых норм. С. 32, 34.
Вторая группа вопросов, возникающих в связи с необходимостью оценки эффективности, связана с оценкой результатов действия правовых норм. Результат правового регулирования как итог воздействия на общественные отношения проявляется в упорядочении действий их участников в соответствии с общественными потребностями. В теории права результатом правового регулирования признается реализация норм права. Вместе с тем, по оценке некоторых ученых, результаты действия права как регулятора общественных отношений выражаются не только в поведении их участников. В.И. Никитинский и И.С. Самощенко полагали, что такими результатами могут быть общий строй и состояние определенных общественных отношений, материальные объекты, создаваемые в процессе урегулирования правом деятельности людей и их коллективов, состояние (изменение состояния) ценностей и благ, лежащих в основе охраняемых (допускаемых) правом интересов общества, коллектива, личности, уровень законности в той или иной сфере общественной жизни и многие другие объекты, явления, процессы <14>. Однако это не результат действия права как такового, а итог деятельности людей, на волю и сознание которых было оказано правовое воздействие. Стремление вывести результаты действия норм права за его пределы создаст непреодолимые трудности в оценке его эффективности. Эффективна ли норма, рассчитанная на неоднократное применение, при создании единичного материального объекта? Как можно сопоставить правило поведения и состояние ценностей и благ? Перечень вопросов можно продолжить. Поэтому нельзя согласиться с И.Я. Дюрягиным, который полагал, что правовую эффективность необходимо считать следствием деятельности, опосредованной правом <15>. Для норм гражданского процессуального права результатом будут действия суда и участвующих в деле лиц, совершаемые ими в ходе рассмотрения и разрешения гражданского дела.
<14> См.: Кудрявцев В.Н. и др. Указ. соч. С. 42.
<15> См.: Дюрягин И.Я. Право и управление. М., 1981. С. 130.
В ходе оценки эффективности системы правовых норм через сопоставление достигнутого результата воздействия с заданными целями правового регулирования соответствующей области общественных отношений может возникнуть ряд трудностей. Определять эффективность по отношению между результатом и целью проблематично не только потому, что у отдельной нормы редко имеется особая цель, но еще и потому, что полный результат действия этой нормы на момент исследования никогда не известен <16>. Речь идет, конечно, о результатах в достижении ступенчатых целей.
<16> См.: Эффективность действия правовых норм. С. 35.
В теории помимо эффективности исследуются вопросы полезности закона. Эффективность не тождественна полезности. Праксиология понимает под полезностью соотношение результатов намеченных и побочных, возникших вне предвидения действующего субъекта. Побочные результаты оказываются либо полезными, либо вредными; их отношение к намеченным или полученным в рамках цели результатам и характеризует полезность действия <17>. Полезность закона - это соотношение результатов его действия, запланированных и побочных, возникших вне предвидения законодателя. Что же может послужить ориентиром для оценки полезности права, его отдельных институтов и норм? По мнению Т.Я. Хабриевой, нормативный правовой акт соответствует критерию полезности, если он улучшает положение хотя бы одного субъекта частного права, не ухудшая положение остальных. Для актов публичного права должно соблюдаться требование улучшать положение по меньшей части одного субъекта как частного, так и публичного права, не ухудшая положение остальных <18>. Приведенное положение уместно для оценки эффективности императивных и диспозитивных норм в процессуальном праве. Диспозитивная норма процессуального кодекса будет соответствовать критерию полезности, если улучшит положение хотя бы одного субъекта частного права, не ухудшая положение остальных. Императивная, публично-правовая норма должна улучшать положение как минимум одного субъекта частного или публичного права, не ухудшая положение остальных.
<17> См.: Кудрявцев В.Н. и др. Указ. соч. С. 58.
<18> См.: Хабриева Т.Я. Указ. соч. С. 20.
Эффективность права находится в прямой зависимости от социального значения результатов его регулирующего воздействия. М.К. Юков обратил внимание на связь результатов и цели правового регулирования, указав, что результат применения норм права есть не что иное, как осуществленная (материализованная) их цель. Поэтому эффективность его прямо пропорциональна социальной ценности, заложенной законодателем в правовую норму, и тому, насколько эта цель отвечает потребностям отдельных граждан и всего общества <19>. Социальный компонент эффективности правовых норм выделяли также В.И. Никитинский и И.С. Самощенко, различая юридическую и социальную эффективность правовой нормы <20>. Сходную позицию занимал В.А. Козлов <21>. Сказанное позволяет сделать вывод: эффективность норм процессуального права может быть определена сопоставлением достигнутого социального результата регулирующего воздействия с заданными целями.
<19> См.: Юков М.К. Гражданское процессуальное право: структура и применение // Краткая антология уральской процессуальной мысли / Под ред. В.В. Яркова. Екатеринбург, 2004. С. 140.
<20> См.: Кудрявцев В.Н. и др. Указ. соч. С. 49.
<21> См.: Козлов В.А. Вопросы теории эффективности правовой нормы: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1972. С. 8 - 9.
Оценка правовых норм путем такого сопоставления - не единственный метод анализа их эффективности. Актуальным в современных условиях является вопрос о тех издержках, которые понесет государство и общество на приведение той или иной системы общественных отношений в соответствие с установленными правилами. В экономике эффективность - это соотношение результата и затрат на его получение, что характеризует качество самого регулирующего воздействия, социальную результативность избранных приемов и способов регулирования в анализируемой системе. В рамках экономического подхода эффективность системы правовых норм - это их свойство как правового средства, определяющееся сопоставлением достигнутого результата воздействия и затрат на его получение.
Подобный подход получил признание в теории права. Так, А.С. Пашков и Л.С. Явич справедливо отмечали, что нельзя отрывать эффективность правовой нормы от тех затрат, которые связаны с ее поддержанием и с достижением предусмотренного ею результата (имеются в виду не только материальные затраты, но и траты человеческой энергии, времени, всевозможные моральные и идейно-политические издержки). Более того, они предложили формулу для вычисления эффективности правовой нормы: С = (А - В) / К, где С - показатель эффективности правовой нормы, А - результат действия нормы, В - первоначальное состояние, К - произведенные затраты <22>. Аналогичную позицию заняли В.И. Никитинский и И.С. Самощенко, полагая, что основными критериями оценки эффективности правовых норм являются, с одной стороны, социальная ценность, полезность полученного результата, а с другой - фактическая величина произведенных для этого затрат. Социальную ценность, полезность результата как раз и характеризует соотношение его экономической составляющей и величины произведенных затрат. Сравнение должно проводиться для сопоставимых показателей. Таким образом, основу для оценки экономичности действия правовой нормы составляет не абсолютная ценность полученного результата и не абсолютная величина произведенных затрат, а их соотношение <23>. Абсолютные ценность полученного результата и величина произведенных затрат, в свою очередь, могут стать предметом для иного сравнения, например для оценки способности социальной организации понести такие расходы. Подобная оценка выходит за пределы проблемы эффективности правовых норм.
<22> См.: Пашков А.С., Явич Л.С. Эффективность действия правовой нормы (к методологии и методике социологического исследования) // Советское государство и право. 1970. N 3. С. 41, 45.
<23> См.: Кудрявцев В.Н. и др. Указ. соч. С. 61.
Оценка эффективности права с точки зрения затрат как методологический подход была поддержана не всеми учеными. Так, некоторыми авторами отмечается, что речь должна идти не о затратах как таковых, а об оценке социальных параметров, конституирующих социальные позиции и обеспечивающих тот или иной уровень фактического признания конкретной формы типовой меры, содержащейся в законе. Кроме того, они указывают, что эффективность правовой нормы не может быть сведена к показателям экономичности или оптимальности правового регулирования <24>. Позволим себе не согласиться с этим. Экономичность и оптимальность правового регулирования - необходимые условия эффективности правовой нормы. Поиск наиболее результативных способов воздействия на общественные отношения требует как анализа социальных параметров, формирующих социальные позиции и обеспечивающих необходимый уровень признания конкретной формы типовой меры, содержащейся в законе (соответствия системы общественных отношений определенным закономерностям), так и оценки затрат, которые необходимо будет понести для достижения желаемого уровня такого признания. Применение экономического подхода к оценке эффективности правовых норм не исключает, а, напротив, предполагает использование и телеологического подхода. Только при комплексной оценке нормы права, результатов ее действия в сравнении как с заданными целями, так и с затратами можно сделать вывод об эффективности такой нормы.
<24> См.: Эффективность действия правовых норм. С. 37 - 38.
Экономический подход к оценке эффективности правовых норм находит все больше сторонников среди правоведов. Так, Т.Я. Хабриева усматривает смысл анализа экономической эффективности права в том, чтобы отыскать ту единственную и необходимую связь, которая существует между конкретным правовым решением и желаемым экономическим результатом. Итогом оценки этой связи закономерно становится искомый вывод о соответствии цели избранных приемов и способов правового воздействия. Весьма перспективным представляется и положение о том, что основным принципом оценки эффективности правовой нормы является не столько социальный эффект данной нормы, сколько удовлетворение частного интереса, присутствующего в правовых формах, используемых для достижения социальной цели <25>. Применение такого принципа будет способствовать развитию в обществе частной инициативы, дальнейшей координации интересов отдельных частных лиц, что не отвергает, а, напротив, предполагает учет и публичных интересов. Публичные интересы - это система частных интересов (элементов), взаимосвязанных и взаимодействующих между собой, образующих единое целое, обладающее свойствами, не присущими составляющим его элементам в отдельности.
<25> См.: Хабриева Т.Я. Указ. соч. С. 20, 22.
Оценка императивных и диспозитивных норм с использованием экономического подхода позволяет сделать ряд выводов об их эффективности. По общему правилу диспозитивные нормы будут более эффективным средством правового воздействия на общественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников, в том числе на отношения, возникающие в связи с защитой интересов таких участников. Связано это с тем, что при прочих равных условиях (одинаковых показателях результата действия нормы - А и первоначального состояния - В) размер произведенных затрат (К) на реализацию диспозитивных норм будет меньше размера затрат на реализацию публично-правовых норм. Применение последних требует содержания системы выявления нарушений, вынесения властных актов и их принудительной реализации. Сравнение вычисленных с использованием предложенной А.С. Пашковым и Л.С. Явичем формулы (С = (А - В) / К) показателей эффективности императивных и диспозитивных норм убеждает в справедливости предложенного вывода. Диспозитивные нормы обладают большей эффективностью, что показывает и анализ с использованием телеологического подхода. В условиях децентрализации, автономии и самостоятельности участники гражданского оборота нацелены на наиболее полное удовлетворение своих интересов, достижение правового результата, который позволит им это сделать, причем с наименьшими затратами.
При оценке эффективности норм процессуального права необходимо принимать во внимание еще ряд факторов. Эффективность правовой нормы как свойство проявляется только в системе с другими нормами. Зачастую результат действия конкретной нормы может быть установлен только путем условного вычленения из общего эффекта действия совокупности норм. В литературе отмечается, что эффективность различных правовых комплексов - свойство действия не конкретных норм, а их систем <26>. Это обстоятельство позволяет сделать вывод о том, что эффективность норм гражданского процессуального права - это свойство всей системы его норм, реализация которых обеспечивает достижение целей гражданского судопроизводства. Важным следствием этого тезиса становится положение о том, что эффективность комплекса процессуальных норм - свойство действия не конкретных норм императивного и диспозитивного характера, а их оптимальным образом выстроенных систем. Так, по оценке Т.Я. Хабриевой, эффективность права повышается в результате применения принципа диспозитивности в сочетании с прямым административным предписанием. Основания применения того или иного метода регулирования могут быть определены на базе экономического анализа и экономико-правового исследования конкретной ситуации <27>.
<26> См.: Кудрявцев В.Н. и др. Указ. соч. С. 22.
<27> См.: Хабриева Т.Я. Указ. соч. С. 6.
В завершение отметим, что оценка эффективности возможных приемов и способов правового регулирования отношений, возникающих в связи с рассмотрением в суде гражданских дел, свидетельствует о целесообразности расширения в процессе диспозитивных начал, в том числе стимулирующих стороны к совместной выработке эффективных компромиссных решений.
Библиографический список
Венгеров А.Б., Барабашева Н.С. Нормативная система и эффективность общественного производства. М., 1985.
Дюрягин И.Я. Право и управление. М., 1981.
Жилин Г.А. Правосудие по гражданским делам: актуальные вопросы. М., 2010.
Козлов В.А. Вопросы теории эффективности правовой нормы: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1972.
Кудрявцев В.Н. и др. Эффективность правовых норм. М., 1980.
Могилевский В.Д. Методология систем. М., 1999.
Пашков А.С., Явич Л.С. Эффективность действия правовой нормы (к методологии и методике социологического исследования) // Советское государство и право. 1970. N 3.
Ткаченко Ю.Г. Методологические вопросы теории правоотношений. М., 1980.
Хабриева Т.Я. Экономико-правовой анализ: методологический подход // Журнал российского права. 2010. N 12.
Эффективность действия правовых норм / Под ред. А.С. Пашкова, Э.А. Фомина, Л.С. Явича. Л., 1977.
Юков М.К. Гражданское процессуальное право: структура и применение // Краткая антология уральской процессуальной мысли / Под ред. В.В. Яркова. Екатеринбург, 2004.