Проблемы добросовестного приобретения имущества
по недействительным сделкам в арбитражной практике
Начиная разговор о вопросах, возникающих в арбитражной практике при столкновении интересов собственника имущества и добросовестного приобретателя, прежде всего хотелось бы обратить внимание на то, что добросовестного приобретателя, упомянутого в ст. 302 Гражданского кодекса РФ, следует отличать от любого другого приобретателя имущества, действующего как добросовестный участник гражданского оборота.
В широком смысле под добросовестным приобретателем в гражданских правоотношениях понимается всякое лицо, которое, приобретая имущество, действовало порядочно. Добросовестность действий участников гражданского оборота является естественной основой экономики любой страны, не исключая Российскую Федерацию, ст. 10 Гражданского кодекса которой устанавливает презумпцию добросовестного поведения субъектов гражданского права. Поэтому предполагается, что любой приобретатель имущества является добросовестным.
Именно такого понимания добросовестности придерживается большинство лиц, ссылаясь на невозможность истребования из их владения приобретенного имущества путем виндикации в судебном порядке. Например, при анализе рассмотренных Федеральным арбитражным судом Дальневосточного округа дел, споры по которым связаны с оспариванием прав на приобретенное по сделкам имущество, можно увидеть, что по большинству из них приобретатели заявляют о своей добросовестности. При этом не все они учитывают то обстоятельство, что ст. 302 ГК РФ, призванная сбалансировать интересы собственника имущества и его приобретателя, предполагающего себя добросовестным, устанавливает жесткие критерии добросовестности, ограничивая широту возможных взглядов на понимание этого термина.
Во-первых, согласно данной норме права добросовестность предполагается лишь тогда, когда имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать. Тем самым добросовестность исключается, как правило, в случаях, когда имущество приобретено непосредственно у собственника, поскольку право на отчуждение имущества является одной из составляющих правомочия собственника по распоряжению имуществом в силу ст. 209 ГК РФ. Исключением могут стать случаи, когда собственник был ограничен в этом праве на момент отчуждения имущества (например, вследствие обременения залоговым обязательством), так как в такой ситуации буквальное толкование ст. 302 ГК РФ позволяет признать за лицом, приобретшим имущество, право требовать применения механизма защиты, установленного данной нормой права.*(1)
Помимо этого, добросовестность приобретателя поставлена законом в зависимость от того, имел ли он возможность знать о том, что приобретает имущество у неуправомоченного лица. Тем не менее, приобретатели, претендующие на добросовестность приобретения, зачастую ограничиваются доказыванием того, что не знали об отсутствии у лица права на отчуждение имущества, умалчивая о том, могли ли они знать об этом факте, и арбитражные суды нередко оставляют данный вопрос без внимания.
В свете рассматриваемой темы хотелось бы отметить еще одно важное обстоятельство: добросовестность приобретателя не придает юридическую силу ничтожной сделке, если она явилась основанием приобретения имущества. В случае, если сделка совершена в обход законного распорядителя имущества, она, как правило, является недействительной (ничтожной) в силу ст. 168 ГК РФ, по мотиву несоответствия положениям ст. 209 того же Кодекса. Такая сделка ничтожна в силу прямого указания на это в ст. 166 ГК РФ даже независимо от судебного признания ее таковой. Однако на практике можно увидеть случаи отказа арбитражных судов в удовлетворении требования о признании сделки недействительной, без оценки соответствия ее требованиям закона со ссылкой лишь на то, что приобретатель имущества по такой сделке является добросовестным. Часто в обоснование этой позиции арбитражные суды ссылаются на Постановление Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 N 6-П.*(2) Но данное Постановление отвечает на вопрос о соотношении виндикации и реституции как последствия уже недействительной сделки с участием добросовестного приобретателя, и не содержит упоминания о невозможности признать такую сделку недействительной.
Федеральный закон от 30 декабря 2004 г. N 217-ФЗ "О внесении изменений в статью 223 части первой Гражданского кодекса РФ и Федеральный закон "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" предпринял попытку разрешить вопрос об узаконивании правового положения добросовестного приобретателя недвижимого имущества.
Изменения, внесенные в ст. 223 ГК РФ, установили не существовавшее ранее в Кодексе правило об определении момента возникновения права собственности на недвижимое имущество у приобретателя по договору. Теперь недвижимое имущество признается принадлежащим добросовестному приобретателю на праве собственности с момента государственной регистрации, за исключением названных в ст. 302 этого же Кодекса случаев, когда собственник вправе истребовать такое имущество.
Ст. 223 ГК РФ на сегодняшний день является единственной нормой данного правового акта, которая позволяет считать добросовестного приобретателя собственником приобретенного им имущества. Ранее не представлялось возможным применение ст. 223 ГК РФ к случаям добросовестного приобретения имущества по договору ввиду специфики правового положения добросовестного приобретателя. Ведь договор, на котором основывается его владение, является порочным, тогда как ст. 223 ГК РФ охватывала случаи приобретения права собственности по договору, имеющему юридическую силу.
Вопрос о том, как реализовать на практике предписания п. 2 ст. 223 Гражданского кодекса РФ в ситуации, когда сделка, послужившая основанием приобретения прав на имущество, признана недействительной в судебном порядке, не имеет однозначного ответа, учитывая разнообразие складывающихся при этом правовых ситуаций.
Самым простым представляется ответ в случае, когда права приобретателя недвижимости не прошли государственную регистрацию и в арбитражный суд наряду с требованием о признании сделки недействительной заявляется требование о применении последствий ее недействительности, предусмотренные ст. 167 ГК РФ. Здесь, опираясь на конституционный смысл первых двух пунктов данной нормы, выявленный Конституционным Судом РФ в Постановлении от 21 апреля 2003 г. N 6-П, арбитражный суд, признав приобретателя по сделке добросовестным, должен решить вопрос о юридической силе сделки и отказать в применении реституции, сославшись на невозможность возврата имущества от добросовестного приобретателя минуя правовой механизм ст. 302 ГК РФ. При этом представляется неважным, кто заявил требование о применении реституции: предполагаемый собственник отчужденного по такой сделке имущества либо сторона сделки, не являющаяся собственником.
По результатам разрешения такого спора добросовестный приобретатель получает судебный акт, который содержит выводы о его добросовестности. Согласно ст. 28 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" и исходя из разъяснений, данных в п. 25 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 февраля 1998 г. N 8 "О некоторых вопросах практики разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", это судебное решение является основанием для регистрации перехода права собственности на приобретенное имущество к покупателю. Единственная сложность, которая может возникнуть при регистрации вещного права за добросовестным приобретателем у государственного регистратора состоит в том, достаточно ли полным является решение суда по поводу сведений, которые подлежат внесению в Единый государственный реестр прав.
При рассмотрении ситуации, когда заявлен иск о признании недействительной сделки об отчуждении объекта недвижимости и применении последствий ее недействительности, но при этом регистрация права произведена за добросовестным приобретателем до принятия судом решения, при установлении факта добросовестности приобретателя возникает вопрос, сохраняет ли данная регистрация юридическую силу? Вопрос очень актуальный для судебной практики, поскольку, требуя признания сделки с участием добросовестного приобретателя недействительной, истцы, как правило, требуют признать недействительной и регистрацию основанного на ней права.
Ст. 223 ГК РФ не дает ответа на вопрос о возможности сохранения прежней регистрации. Пункт 25 вышеуказанного Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ о собственности также не вносит ясности в этот вопрос, поскольку ограничивается указанием на возможность регистрации права за добросовестным приобретателем на основании соответствующего решения суда, умалчивая о судьбе уже существующей регистрации, основанной на недействительной сделке.
Следует отметить, что с позиции сложившейся на сегодняшний день арбитражной практики по недействительным сделкам, государственная регистрация основанного на них права не может быть сохранена, поскольку в силу п. 1 ст. 167 ГК РФ сделка недействительна с момента совершения и не влечет юридических последствий.*(3) Представляется, что в данном случае добросовестность приобретателя не имеет значения, поскольку она должна учитываться при виндикации имущества либо при решении вопроса о применении реституции, тогда как оспаривание регистрации права не тождественно истребованию и справедливо не рассматривается судебной практикой в качестве последствия недействительности сделки.*(4) Поэтому при установлении в судебном решении факта добросовестности приобретателя по ничтожной сделке основанная на ней регистрация права, вероятно, должна считаться недействительной и приобретатель должен обращаться за регистрацией права, но уже на основании указанного судебного решения.
Однако при решении вопроса о юридической силе государственной регистрации права, произведенной до принятия решения о добросовестности приобретателя, важно помнить, что согласно п. 2 ст. 223 ГК РФ от момента регистрации зависит момент возникновения у добросовестного приобретателя права собственности на имущество. При этом ничтожная сделка об отчуждении имущества добросовестному приобретателю может быть оспорена в судебном порядке в течение десятилетнего срока исковой давности, установленного ст. 181 ГК РФ. В такой ситуации право собственности за добросовестным приобретателем может быть зарегистрировано за несколько лет до появления судебного решения о недействительности сделки и подтверждении добросовестности. Отрицательное решение вопроса о сохранении основанной на сделке регистрации в этом случае может повлечь негативные последствия как для добросовестного приобретателя, так и для третьих лиц в отношении тех правоотношений по поводу имущества, которые возникли в многолетний период существования зарегистрированного права. С другой стороны, аннулирование регистрации не принесет кому-либо практической пользы, поскольку наличие оснований для ее проведения за добросовестным приобретателем все равно подтверждено в судебном порядке.
В ситуациях, связанных с возникновением права собственности у добросовестного приобретателя, особенно на объекты недвижимости, актуален вопрос о том, можно ли рассматривать решение суда в качестве основания приобретения этого права.
Положительного мнения по этому вопросу придерживаются некоторые практикующие юристы, опираясь на уже упоминавшиеся выше разъяснения Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ о том, что судебное решение о признании приобретателя имущества добросовестным может служить основанием для регистрации права.
Судебное решение не упоминается в ст. 218 ГК РФ как основание возникновения права собственности.*(5) Однако в целом такое предположение не противоречит положениям подп. 3 п. 1 ст. 8 названного Кодекса, который рассматривает судебное решение как основание возникновения гражданских прав и обязанностей.
Кстати, если согласиться с утверждением о том, что решение суда является не только основанием для регистрации, но и основанием приобретения добросовестным приобретателем права собственности на объект недвижимости, то, возвращаясь к вопросу о возможности сохранения состоявшейся до такого решения государственной регистрации прав на основании недействительной сделки, вероятно, ответить на него следует отрицательно. В противном случае возникнет абсурдная ситуация - право будет зарегистрировано еще до появления основания его возникновения. На эту ситуацию нельзя повлиять, даже если предположить возможность внести изменения в Единый государственный реестр прав в части, касающейся основания приобретения добросовестным приобретателем права собственности на имущество на основании ст. 12 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним". Ведь момент регистрации в данном случае останется прежним.
В то же время, очевидно, что правоотношения, основанные на добросовестности приобретателя имущества, возникли до судебного решения, в момент приобретения имущества по сделке, которая уже на тот момент являлась ненадлежащим правовым основанием. Решение суда лишь подтверждает факт существования таких правоотношений, но не порождает их. При этом добросовестность приобретателя имущества не зависит от судебного акта, поскольку отсутствие такового не влияет на существование добросовестности как состоявшегося юридического факта. Поэтому решение суда по этому вопросу правильнее было бы считать актом правоподтверждающего, а не правопорождающего характера.
Естественно, что в жизни приобретатель далеко не всегда испытывает необходимость в существовании судебного решения, подтверждающего его добросовестность. Например, такой акт не имеет для приобретателя практического значения, если речь идет о добросовестном владении движимым имуществом, права на которое по общему правилу ст. 130 ГК РФ не нуждаются в регистрации, и против такого владения нет притязаний со стороны собственника.
По настоящему большие проблемы, связанные с отсутствием такого судебного акта, возникают у приобретателей недвижимости, потому что права на нее зависят от регистрации. Например, в случаях, когда порочность сделки по отчуждению имущества подтверждена, и, соответственно, регистрация прав добросовестного приобретателя по ней производиться не будет, но собственник имущества не истребует его от добросовестного приобретателя. Причины, по которым не происходит истребования, разные: иногда сам собственник, проявляя добросовестность и порядочность, отказывается от судебных притязаний на имущество, иногда претензии предъявить невозможно из-за отсутствия собственника (смерть физического лица, не имеющего правопреемников, ликвидация юридического лица).
В практике арбитражных судов участились случаи предъявления исков о признании недействительной сделки по приобретению недвижимости добросовестным приобретателем без применения последствий ее недействительности, но одновременно с требованием о признании недействительной государственной регистрации права на предмет сделки за приобретателем.
В отличие от вышеописанных ситуаций, когда в иске ставится вопрос об истребовании имущества в порядке реституции и в этой связи суд обязан исследовать вопрос о добросовестности приобретателя, в делах, где такого требования нет, добросовестность приобретателя устанавливаться не будет, поскольку это обстоятельство не входит в предмет доказывания. Учитывая явную порочность сделки, суд удовлетворит требование о признании ее ничтожной и признает недействительной основанную на ней регистрацию права.
При таком положении у приобретателя недвижимости отсутствует формальное подтверждение его добросовестности, что неизбежно порождает для него большие сложности при государственной регистрации прав. Голословные утверждения о добросовестности не пришьешь к регистрационному делу и не заложишь в основание регистрации. Арбитражным судам известны случаи обращения таких приобретателей с исками о признании за ними прав добросовестного приобретателя имущества, в удовлетворении которых отказывалось ввиду отсутствия в ГК РФ упоминания о таком вещном праве.*(6) К сожалению, автору статьи не удалось установить случаев обращения в арбитражные суды с заявлениями об установлении юридического факта добросовестности приобретателя, однако можно предположить, что в отношении таких заявлений судебная практика проявит себя неоднозначно, учитывая сопряженность такого требования в большинстве случаев со спором о праве.
Наличие таких ситуаций в судебной практике свидетельствует о необходимости в проработке правового механизма признания прав добросовестного приобретателя, возможно, схожего с механизмом приобретения имущества в силу приобретательной давности, отталкиваясь от того, что добросовестность приобретения имущества является основанием возникновения вещных прав на него как самостоятельный юридический факт, влекущий возникновение гражданских прав и обязанностей в силу ст. 8 ГК РФ. С сожалением следует констатировать, что начатая законодателем работа над решением проблем юридического оформления прав добросовестного приобретателя недвижимости с нововведений в ст. 223 ГК РФ не обеспечила фундаментальной правовой защиты этого субъекта гражданского оборота. Законодатель обошел стороной вопросы возникновения вещных прав у добросовестного приобретателя движимых объектов. И хотя, как указывалось выше, существование проблем с оформлением прав добросовестных приобретателей движимого имущества на практике не столь очевидно, однако они имеются, и отсутствие законодательного регулирования этого вопроса представляется неправильным.
О.Г. Красковская,
старший преподаватель кафедры гражданско-правовых дисциплин Дальневосточного института законодательства и правоведения
"Экономическое правосудие на Дальнем Востоке России", N 4, июль-август 2005 г.