< Предыдущая		Оглавление

4. Заключение

Вопросы, касающиеся формирования правового государства, охватывают практически весь круг проблем связанных с российской государственностью и развитием общества. Поэтому, разумеется рассмотрена могла быть только часть их, касающаяся сущности становящегося правового и политического порядка, и то далеко не в полном объеме. После рассмотрения правовых и политических аспектов становления современного правового государства в России следует попытаться обобщить этот процесс и уловить его смысл в перспективе всей истории государства. В свете такого понимания можно будет, наконец, сделать выводы о специфике построения правового государства в Российской Федерации и его перспективах.

В XX в. России уже дважды приходится переживать великие потрясения. И хотя политическая элита постоянно заявляет о приверженности не великим потрясениям, а строительству великой России, маятник отечественной истории с роковой неизбежностью отбрасывает ее в назначенный срок от всеобщей стагнации к глобальной смуте.

За иррациональными скачками российской истории просматривается, на наш взгляд, некоторая логика. Хотя многие русские мыслители пытались эту логику уловить, наиболее близко, как представляется, отразили ее евразийцы. Суть ее - в совмещении двух логик, логики Запада и логики Востока. Идея первой - разум, прогресс, действие. Идея второй - мудрость, покой, созерцание. Пространство России, не умея вместить их обоих, оказалось раздираемо ими в противоположных направлениях. Не желая оставаться чуждой для обоих миров, Россия должна была искать собственную, "русскую" идею.

Идея русского мессианизма, постоянно обосновывая свою миссию высотой восточного православия и всегда подспудно направленная против Запада ("Москва - третий Рим"), неожиданно оказалась чисто западной, просто списанной с одной из модернистских западных теорий - марксизма. Во всех своих параметрах она была противоположна тому, что связывалось с "русской миссией", - насквозь атеистичной, интернационалистской, антитрадиционалистской, агрессивно-деятельной, с запашком анархизма. Тем не менее именно посредством нее оказались достигнуты те цели, которые маячили за православной "русской идеей": величие сверхдержавы, уникальность собственного пути, торжество вдохновляющей идеи будущего над материальной повседневностью настоящего. Главное же - с какой легкостью идея социализма была поднята и осуществлена русским народом, как будто все разговоры о православии, о восточной духовности были только разговорами.

И все же российский социализм, вдохновленный западными теориями, ничуть от этого не стал западным. В самом торжестве социализма - в выражении "общенародного" подъема, всеобщего однообразия и аскетизма, в жесточайшей дисциплине, не говоря уже о массовых репрессиях и слепом идеологическом догматизме - на мир смотрело знакомое лицо азиатского деспотизма. Как могло совершиться это двойное переворачивание, как за западной идеей укрылся восточный дух?

Понять этот парадокс можно, если обратить внимание на то, кто выигрывал от всех потрясений, пережитой страной. Вопреки мнению А.Столыпина, от всех великих потрясений в России всегда неизменно выигрывало государство. Осуществляя глубокие и, как правило, чрезвычайные преобразования, государство набирало силы и получало моральное право на власть, которые оно бы не получило в повседневной ситуации. Начиная с Ивана Грозного и заканчивая Иосифом Сталиным, потрясения, то есть мощные мобилизационные скачки, неизбежно приводили к усилению государства при значительном истощении общества. Государство само искало модернизационные идеи, в которых оно могло бы обрести стимул для мобилизации народа. Такой была идея православного царя и 'третьего Рима" у Ивана Грозного, империи у Петра I, реформы у Александра II, такой же была идея социализма у большевиков. Даже не само государство стимулировало и осуществляло поиск такой идеи, а общенародное чувство великой государственности. Именно внутри общества рождались идеи новой государственности, направленные даже против существующего государства, если оно не соответствовало этому чувству. Эти идеи могли легко переплавиться в свою противоположность, как только выполняли свою функцию, "заводили" народ. Так случилось после социалистической революции, когда пролетарский интернационализм обернулся национализмом советского патриотизма, модернизм - неприятием никаких новообразований, идея отмирания государства - незыблемостью "единого и нерушимого" и т.д.

Важно уяснить, с чем связан рост модернизационной активности и повышение значения государства, начиная с XVII в. Во многом он обусловлен кризисом государственности, особенно ярко проявляющимся на Западе. Этот кризис состоял в усилении самостоятельной роли общества в ущерб всевластию государства. Результат, к которому это вело, заключался в изменении понимания отношения государства и общества: общество становилось гражданским, государство - правовым. Государство вставало под главенство права и под контроль общества. Мирились ли с этим реальные монархические государства не важно: не мытьем, так катаньем они перестраивались на новые принципы. Не так было с российским государством. До предела оттянув преобразования, что привело к глубокому поражению России в Крымской войне, государство пошло на преобразования, не поступаясь при этом ничем в понимании сути, верховенства государства. Реформы понадобились государству для встряски, увеличения энергии государственности, что стало очевидным в царствование Александра Ш. Импульс преобразований, однако, был направлен на развитие гражданского общества и становление правового государства. В начале XX века общество в России было уже достаточно развитым, чтобы усвоить идеи гражданской свободы, но не настолько изменившимся, чтобы отвергнуть упования на государство. Кульминационным испытанием стал момент, когда государство очевидным образом показало свою слабость в первой мировой войне. Логикой истории свершилась Февральская революция 1917 г., однако эта логика правовой государственности противоречила основному чувству народа, ожидавшему обретения могущества государством, а не ослабления власти. Правовое государство не было в глазах народа той идеей, на основе которой можно было бы восстановить справедливость и возродить страну. Октябрьская революция со своим жестким волевым началом и дисциплиной положила начало реакции на кризис государства. Диктатура пролетариата должна была возродить образ сильного, энергичного, обладающего национальной идеей государства, и она справилась с этой задачей. Вместо полулиберального самодержавия образовалось молодое, сильное, устремленное в будущее Советское государство, сумевшее удовлетворить великодержавные ожидания россиян.

Именно с учетом этого исторического и национально-психологического контекста приходится сегодня ставить проблему правового государства. Идея правового государства исходила из европейского опыта, в корне противоречащего восточному. Дальнейшее развитие событий показало, что "великое и могучее" Советское государство не много дало для процветания народа, однако кризис 1980-х, к которому привело осознание этого факта, опять имел в глазах населения традиционную причину - слабость государства. Именно поэтому даже в эти годы большую народную поддержку получали сильные и жесткие лидеры, чем либеральные и мягкие. Однако ситуация кризиса социализма имела свои особенности. Главная из них - у политической элиты не оказалось и не могло оказаться иной идеи для возрождения государства, чем идея построения правового государства. За прошедшие три четверти столетия идея правового государства получила в мире столь сильное развитие, что его результаты - преодоление кризиса капитализма, возникновение демократического общества, построение государства всеобщего благосостояния и т.д. - никоим образом не могли вызывать сомнений в естественности такого пути. Даже дальневосточные азиатские страны смогли доказать эффективность правового государства.

Таким образом, идея правового государства стала в постсоветской России государственной идеологией именно по той самой причине, по которой она в свое время таковой стать не смогла: потому что только она теперь могла послужить очередной мобилизационной идеей для государства. Эта мобилизационная идея, однако, оказалась не очень благодарной, ибо по своей сущности она отвергает механизмы мобилизации - государственную идеологию, насилие как средство достижения целей, всевластие государства. Накладываясь на глубокий структурный, культурный и экономический кризис, первые шаги в движении к демократии и правовому государству вызвали скорее разочарование, чем удовлетворение. Права и порядка в государстве стало определенно меньше. Вместе с тем, остается очевидным, что альтернативы правовому государстве теперь уже не существует, альтернатива в последние восемьдесят лет была исчерпана. В такой обстановке -без веры, но и без выбора - осуществляется сегодня построение правового государства, курс на которое был провозглашен около десятилетия назад. Двигаясь волевыми шагами вперед, этот процесс силой традиции постоянно отступает назад. В итоге складывается особый, "авторитаристский" вид правовой государственности. Российский "восток" по прежнему выступает в противоречие с российским "западом". Предугадать результаты этого движения невозможно, однако понимать его суть, ход и перспективы - можно и необходимо, что и ставила своей целью настоящая диссертационная работа.

В диссертации были рассмотрены основные моменты развития правового государства в России. Были разобраны основные элементы правовой основы правового государства: гарантии прав личности, система разделения властей, принципы федеративного устройства, заложенные в российской Конституции; ценностные основы российского общества и нормативный порядок демократической политики; функционирование представительной и законодательной власти, характер изменений в отправлении власти исполнительной и судебной, прошедших за время их реформирования; складывание новых экономической, социальной и партийной систем в российском обществе, возникновение гражданского общества в России. Значительное внимание было уделено специфике исторической судьбы российского государства, вопросам методологического применения понятия правового государства в свете его специфики и в контексте общеевропейского процесса перехода на принципы правовой государственности.

Проведенный анализ показал, как трудно продвигается Россия к обретению собственной правовой модели. Будет ли она эффективной в решении задач, стоящих перед обществом, - сказать сегодня трудно, однако то, что она вытекает из традиции российской государственности и логики развития Российской Федерации, - можно сегодня утверждать с уверенностью. Авторитаристский характер толкования государственной власти прослеживается во всей истории развития российской государственности. Основы так понятой правовой государственности закреплены и в настоящей Конституции, главным образом, в институте Президента РФ, стоящим над системой разделения властей и вместе с тем держащем полный контроль над исполнительной властью в своих руках. Для системы разделения властей Российской Федерации характерно несомненное расширенное толкование сферы компетенции полномочий исполнительной власти вместе с ее главенством в реальном политическом процессе. Столь же традиционна слабость самостоятельной российской законодательной власти и неустойчивость власти судебной. Авторитарный характер отражается также в превалировании центра над регионами в концепции российского федерализма, государственной власти над властью органов общественного самоуправления - в концепции российского самоуправления. Но не только системе государственного управления, но и политической культуре народа свойственно такое понимание государства, при котором его правовой характер должен сочетаться с сильной властью, причем первое может пожертвовано в пользу второго, но не наоборот.

О степени успеха или неуспеха России в продвижении к правовому государству правильнее судить не с позиции самого идеала, а в сравнении с соседними государствами, находящимися в сходных исторических и социальных условиях. Можно утверждать, что Россия существенно опережает прочие государства СНГ в построении правового государства, уступая только странам Восточной Европы, более глубоко интегрированным в европейскую правовую традицию и структуры развитых европейских стран. Об успехах России в этом направлении, несмотря на ряд усложняющих факторов (размеры, межэтнические и внутригосударственные конфликты), свидетельствует постепенное признание и включение России в такие объединения и союзы, как ОБСЕ, Совет Европы, Парижский клуб, семерка наиболее развитых экономических держав и т.д. Государство - детище общества, его высшее выражение, его единственная любовь. Строить государство - главное занятие российского народа. И есть все основания полагать, что именно тот фактор, который до сих пор препятствовал развитию правового государства - незаурядная политическая воля российского общества в строительстве своей государственности - станет залогом успешного построения в России государства, ориентированного на развитие свободной личности и самостоятельного гражданского общества.

< Предыдущая		Оглавление