< Предыдущая		Оглавление		Следующая >

1.3.4. Субъект эстетического и художественного творчества

По В. В. Бычкову эстетический субъект - это "инициатор и носитель любой эстетической активности". В свете сказанного выше творчество художественное выступает как часть и одновременно как высшее проявление творчества эстетического в целом. Исходя из этого мы, рассматривая эстетическое творчество, будем преимущественно обращаться к субъекту творчества художественного как к субъекту "модельному", образцовому.

По мере накопления знаний о творческой деятельности не только стала уменьшаться ее излишняя иррационализация (обычно проявляющаяся в объявлении "тайной" всего, что не обладает очевидной рациональной природой), но и расширилось научное поле его исследования. В настоящее время философское исследование творчества немыслимо без психологии творчества, а также нейрофизиологического изучения тех процессов, которые происходят в организме творящего человека. Организм, даже просто его телесная составляющая, являются субстратом творчества. Неправильно жестко противопоставлять "бестелесную духовность" и "низменную телесность", поскольку человек является единым психофизическим существом. Сама человеческая личность немыслима без нейрофизиологического субстрата.

Субъект художественного творчества традиционно выступает как творец, художник, а в высшей степени проявления своих творческих качеств - как гений. Абсолютной предпосылкой художественной деятельности является художественный талант, одаренность. Однако природа одаренности намного сложнее, чем кажется порой обывателю. Самые глубинные истоки таланта лежат в области биологических качеств индивида, природных данных, в первую очередь - нервной системы. Не случайно заболевания и травмы, затрагивающие центральную нервную систему человека, нередко ведут к исчезновению тех или иных художественных способностей (музыкальных, живописных, способностей к стихосложению и т.п.). Имеют значение и изначальные особенности мышления, волевые качества и т.д. В том случае, когда человек лишен художественного таланта, у него все равно сохраняются способности к эстетической деятельности в иных сферах, помимо искусства.

Следующий уровень составляют социальные предпосылки таланта, которые представляют собой сумму всех социальных воздействий на индивида и взаимодействий его с социумом. Важной областью социального формирования творца является семейное воспитание. Семья при этом выступает как микросоциальная группа. Общество может дать свободу природным предпосылкам, целенаправленно их развить или заглушить. Причем последнее может совершиться безнадежно и необратимо.

Далее следуют предпосылки личного характера, связанные с сознательной деятельностью данного индивида по формированию себя как полноценной творческой личности, порой даже наперекор не только социальным условиям, но и некоторым второстепенным природным задаткам.

Для субъекта эстетической деятельности характерен иной способ познания и преображения мира, чем, скажем, для человека, озабоченного только и исключительно задачами технологическими (поставить надежный забор) или научными. Одна из особенностей эстетической деятельности вообще и художественного творчества в частности - это значительная роль эмоциональности. Эмоции присутствуют во всех сферах жизни человека, и "сухая" наука богата специфическими эмоциями, но эмоциональность художественного творчества стоит особняком, без нее оно немыслимо.

В отличие от многих других сфер человеческой деятельности творчество художественное предполагает первичность интуитивного и эмоционального постижения объекта творчества, его смысла (семантики) и цели (прагматики). Даже полагание цели (ответ на вопрос: "Что именно я хочу создать?") во многом определяется интуитивным порывом и эмоциональным восприятием, что и обусловливает частое "выпадение" художника из привычной жизненной реальности.

Однако было бы глубоко ошибочным исключать рациональный компонент творчества. Во всяком случае, при определении объектов творчества включаются рациональные механизмы осуществления дальнейшего творческого процесса. Не следует иррационализировать творчество, превращая его в некую полумистическую тайну, недоступную разуму. Иррационализация эстетики вредит ей еще и тем, что поощряет лень некоторых умов, которым удобно маскировать свою леность ссылками на "мистическую непостижимость". Помимо прочего рациональность творческого процесса обеспечивает узнаваемость и доступность произведения другим, поскольку в этом случае сообщество реципиентов пользуется схожими рациональными схемами. Вот почему гораздо больший разброс в интерпретациях дают произведения авторов, сознательно настроенных на интуитивно-иррациональное творчество (классическим примером является сюрреализм - см. гл. 4). Выбор тех или иных знаков для конструкции текста как результата творчества также является процессом преимущественно рациональным (в объяснении протекания этого процесса большая заслуга принадлежит Ю. М. Лотману, Б. А. Успенскому, Вяч. Вс. Иванову и иным представителям Московско-тартуской школы). Рациональность включает в себя и рефлексию как способность художника думать над самим собой и результатами своей деятельности, делать предметом размышления самого себя. Отсюда понятна связь рациональности и мировоззрения художника, поскольку мировоззрение (в отличие от простого мировосприятия) структурировано и отрефлектированно.

Вместе с тем творчество не представляет собой некоего размеренного, "правильного" процесса уже хотя бы потому, что подразумевает самопреодоление художника, его возвышение над самим собой, своей человеческой заурядностью или слабостью. Именно такое самопреодоление передал А. С. Пушкин:

Пока не требует поэта К священной жертве Аполлон, В заботах суетного света Он малодушно погружен; Молчит его святая лира; Душа вкушает хладный сон, И меж детей ничтожных мира, Быть может, всех ничтожней он.

Но лишь божественный глагол До слуха чуткого коснется, Душа поэта встрепенется, Как пробудившийся орел. Тоскует он в забавах мира, Людской чуждается молвы, К ногам народного кумира Не клонит гордой головы; Бежит он, дикий и суровый, И звуков и смятенья, На берега пустынных волн, В широкошумные дубровы...

Также и реплика пушкинского Сальери, обращенная к Моцарту: "Ты, Моцарт, не достоин сам себя", прекрасно иллюстрирует то, насколько по-разному могут жить и действовать в пределах одной человеческой личности две ее ипостаси - "просто" человеческая и художническая.

Творческий процесс сопряжен с усилием, с трудом, даже в том случае, если это усилие приятно (психология относит творческое напряжение к стрессам, но к такой их разновидности, которая именуется эустрессом - приятным стрессом). Но именно в напряжении (эмоциональном, умственном, физическом) достигается катарсис, процесс очищения и освобождения. Примером особой разновидности катарсиса - катарсиса комического - является переживание, освобождение от ненавистного и опасного человека при создании карикатуры или сатиры на него; на таком катартическом эффекте зиждется все сатирическое искусство, обычное "зубоскальство" без катарсиса вряд ли удовлетворяло бы людей. Катартический потенциал творчества подал мысль использовать творчество в качестве терапии (так называемая арттерапия и ее позднейшие разновидности). Здесь основная цель - не создание шедевра или чего-то сопоставимого с ним, а именно гармонизирующий личность эффект творчества. Отсюда объяснимо частое удивление перед неустроенностью, прозаичностью и даже убогостью быта художника, являющего вместе с тем великолепные примеры творчества. Труд - необходимый компонент творчества, даже если в процессе творчества происходит его преодоление, необоснованно обывательское мнение о художественном творчестве как некоем легком занятии, осуществляемом благодаря "внеземному порыву" (да еще и приносящему попутно славу и доход).

Еще одним необходимым компонентом художественного творчества является фантазия. Фантазия позволяет предвосхищать то, что еще никоим образом не дано нам чувственно. Без фантазии творчество превратилось бы в скучное копирование того, что человек смог вокруг себя увидеть.

Итак, творческая свобода предполагает ответственность художника. Тема ответственности множество раз поднималась не только в эстетике, но и в самом искусстве, например, в романе Томаса Манна "Доктор Фаустус". Прежде всего, ответственность предполагает осознание художником того, что создаваемое им прекрасное не подрывает морально-доброе, что его искусство не становится (по желанию самого художника или помимо такового) проповедью эстетизированного зла, зла, помещенного в красивую эстетическую обертку. Также ответственность предполагает своевременное осознание художником того, что в его творчество проникла тем или иным образом фальшь. Иными словами, ответственность влечет суд художника над собой и даже добровольные ограничения собственного творчества. Ж. Маритен приводит в пример художника (не называя его имени), который, будучи религиозным человеком, заподозрил, что его своеобразное творчество вдохновляется дьявольскими силами. В результате осознания своей ответственности он сделал выбор - прекратить рисовать. В то же время может встречаться и творческая беспринципность, часто соседствующая с моральной неразборчивостью. Так, живописец Ж.-Л. Давид ухитрялся быть востребованным при нескольких режимах (включая Французскую буржуазную революцию и Наполеона I), благополучно пережив сложный период истории Франции. Выбор художника может повлечь ухудшение его материального положения, но творчество, искусство, прекрасное не будут при этом преданы.

Творчество обладает процессуальностью (не случайно и словосочетание "творческий процесс"). Причем эта процессуальность может быть выделена и в единичном акте творчества, и во всей творческой биографии. Обычно особое значение уделяют периодам вдохновения - максимальной концентрации творческих сил (мы не рассматриваем здесь разные концепции вдохновения - от чисто физиологических до приписывания ему внеземной и внематериальной природы). Действительно, без вдохновения творчество вряд ли возможно. Однако даже длительные и мучительные для самого художника перерывы обычно значимы, поскольку эстетическая деятельность не прекращается, а последующий всплеск обязан, помимо прочего, и периоду пассивности. Абсолютный, полностью бесполезный "простой" встречается относительно редко.

< Предыдущая		Оглавление		Следующая >