< Предыдущая		Оглавление		Следующая >

12.2. Панамериканская идея как символ "нового мирового порядка"

Панамериканская идея выступает как символ "нового мирового порядка" и глобализации. Теодор Рузвельт в свое время произнес знаменательную фразу, которая в определенном смысле является профессиональным кредо американских политтехнологов нашего века: "Вещи случаются не сами собой, они таким образом планируются". Что же запланировано в подтекстах "нового мирового порядка"?

Вот как выглядит геополитический сценарий американской панидеи глобализации: "В страхе перед терроризмом (включая ядерный) нации сдадут свои суверенные права международным организациям, которые наведут жесткий и стабильный порядок. Возникнет транснациональное гражданское общество. Глобальный бизнес возьмет на себя ряд функций правительств. А на внутренней политической сцене исчезнет различие между левой и правой частями политического спектра, поскольку исчезнет не только классовое деление, но и классовое сознание. Главным будет различие между сведущими, готовыми к переменам, мыслящими глобально, и теми, кто стал жертвой традиций, предубеждений, косности, ненависти к переменам... Мировая политика будет вращаться вокруг глобальной экономики, а главные международные разграничительные линии будут проходить не между цивилизациями, а между теми, кто либо отверг ее, либо йотой или иной причине оказался неспособным играть но ее правилам".

Итак, американский геополитический сценарий глобализации - это жесткое деление геополитической карты мира на две зоны: цивилизация - варварство. Сегодня обозначены первые анклавы "варварства", так называемая ось зла: Ирак, Иран, Северная Корея, Куба. И методы обращения "варваров" в цивилизацию тоже обозначены - "гуманитарные антитеррористические операции", после которых останется только "буря в пустыне".

Идет настойчивая обработка общественного мнения. Через глобальные средства массовой коммуникации доводится информация о невозможности справиться с "бандами террористов", которые сплели свои террористические сети в целых государствах, ничем иным, кроме ковровых бомбардировок: "Раздавите гадину!". Одновременно популяризируется мысль о том, что роль национальных государств в эпоху глобализации отходит в прошлое и эффективно управлять миром смогут только транснациональные корпорации и транснациональные банки, которые способны дать "туземному населению" мировой периферии и хлеба, и зрелищ.

Для осуществления американской панидеи глобализации инициаторам явно не хватает собственной энергетики и наступательной силы, поэтому так настоятельно необходим образ врага. Эта роль сегодня отведена исламской панидее в ее радикальной версии исламского терроризма.

Действительно, что может встряхнуть благополучного американского обывателя, превыше всего ценящего свой комфорт, свои потребительские удовольствия и развлечения? Образ жестокого варвара - террориста-камикадзе, который не остановится ни перед чем в бессмысленной и беспощадной борьбе за веру. Поэтому не случайно так свободно проникают исламские идеи и организации в Европу и Америку, а каждая очередная "антитеррористическая операция" на геополитической карте мира приводит к образованию нового исламского государства. Босния, Чечня, Косово - этот список непременно будет продолжен, поскольку враг должен быть назван и локализован в пространстве. Глобализация и исламский терроризм - близнецы-братья, и в современной геополитике им не жить друг без друга.

12.3. Геополитический сценарий панидеи исламского терроризма

Доказательств того, что исламский фундаментализм (особенно ваххабитского, крайне суннитского толка) был выращен в недрах американских спецслужб в период холодной войны, достаточно. Напомним, что противостояние СССР и США на мировой арене в исламском мире выражалось в существовании своего, особого раскола: СССР поддерживал светские исламские режимы социалистической ориентации, а США делали ставку на возрождение радикального исламизма фундаменталистского толка. "Аль-Каида", Усама бен Ладен, движение "Талибан" были созданы на деньги ЦРУ и выполняли определенные геополитические задания американцев в мусульманском мире. После распада СССР потребность в существовании этих радикальных группировок исчезла, и они стали развиваться в автономном режиме. Образ нового врага был вскоре найден - им стала Америка как новый мировой гегемон1.

Нельзя не подчеркнуть, что исламский мир в целом весьма обеспокоен эксплуатацией экстремистскими группировками панисламской идеи. В этом заключается подлинная трагедия мусульманской цивилизации, о которой говорят ее духовные лидеры. Верховный муфтий России и европейских стран СНГ шейх-уль-Ислам Талгат Таджуддин подчеркивает: "Угроза, имеющая отношение к исламу, действительно есть, но она исходит не из ислама, а из совершенно иных источников, и угроза эта страшна именно для самих мусульман, ибо представляется всему миру под именем ислама..."

Действительно, мусульмане и мусульманская цивилизация в целом не должны отвечать за преступления террористов. К тому же терроризм невозможно полностью уничтожить ракетами и самолетами, атмосферу терроризма можно искоренить только ежедневной кропотливой духовной работой. Но сегодня дух терроризма ежедневно подпитывается со всех каналов глобальных средств массовой коммуникации: создается образ врага мировой цивилизации. Именно так начинает работать модель самоосуществляющегося прогноза в геополитике. На наших глазах разворачивается геополитический сценарий панидеи исламского терроризма.

"Какой путь, кроме террористического, можно было избрать для изменения положения вещей в ситуации монополизации мировой власти, в ситуации столь замечательного сосредоточения всех функций в руках технократической машинерии и при полном единомыслии? Система сама создала объективные условия для нанесения удара по себе. Она дала все карты в руки другого, чтобы он измени;! правила игры. И новые правила будут жесткие, потому что ставка жестока... Чем больше система рассредоточивается в мире, действуя в границах только одной сети, тем более она становится уязвимой в любой точке этой сети (всего одни маленький филиппинец-хакер со своего переносного компьютера смог запустить вирус "I love you", который облетел мир, опустошив целые сети)"3.

Только на первый, весьма поверхностный взгляд пан-идея американской глобализации манипулирует панидеей исламского терроризма, чтобы завоевать мир, используя энергетику контрнаступления. Если посмотреть глубже, то окажется, что механизм инверсии в этой глобальной манипуляции очевиден и катастрофичен.

Точкой бифуркации стало то, что террористы перестали кончать самоубийством бесцельно, превратив смерть в абсолютное оружие, средство контрнаступления против системы, которая исключает саму идею смерти. В одном из своих интервью Усама бен Ладен заявил: "Что нам американские бомбардировки! Наши люди в той же степени жаждут смерти, в какой американцы хотят жить!". Действительно, в самоубийствах исламских террористов нет ничего личного, никакого героизма, это коллективное сакральное действие, совершаемое по требованию идеи.

Исламский экстремизм делает ставку на смерть, а смерть за веру священна в рамках данной панидей - и в этом ее несокрушимая сила. Именно эта асимметрия делает информационное могущество Запада полностью безоружным: в западной культуре идея смерти давно изгнана из информационного поля. За что умирать человеку потребительского общества, для которого единственной ценностью является сто гедонизм, сто удовольствия и развлечения? Вот она - хитрость мирового разума; об нее разбивается логика геополитической борьбы за пространство, которое, казалось бы, в информационном измерении уже на 75% в руках победителей!

Как победоносно звучит голос Усамы бен Ладена: "...Люди, это великий день! Вы знаете, чего мы добились на прошлой неделе? Мы выгнали американские войска из трех арабских стран, только лишь угрожая нападением. Мы с несколькими парнями обсуждали но сотовым телефонам возможность нападения на американцев, ЦРУ нас подслушало, и смотрите, что произошло: группа сотрудников ФБР США в Йемене, занимавшаяся расследованием организованного нами взрыва американского корабля в гавани Адена, собралась и уехала домой - даже несмотря на то, что государственный департамент США умолял их остаться. Понимаете?! Затем, после того, как мы сделали еще несколько телефонных звонков, сотни американских морских пехотинцев - морских пехотинцев! - которые участвовали в совместном учении с иорданской армией, прекратили учение, сели в свои десантные корабли и в субботу бежали из Иордании.

Понимаете?! Затем все американские корабли в Бахрейне, где находится штаб 5-го флота ВМС США, были настолько перепуганы угрозой нашего нападения, что очистили гавань Бахрейна и перешли в Персидский залив. Парни, всему этому есть военное название, оно называется "отступление""'.

Именно поэтому США сегодня делают ставку на эскалацию милитаристской истерии, раскручивая в глобальных средствах массовой коммуникации миф о стихии терроризма, чтобы подогреть страхи благополучных обывателей. Американцы очень опасаются, что фактор времени работает против них: "завтра будет поздно". В начале нового века "операциями по борьбе с терроризмом" были объявлены войны в Афганистане и Ираке, превратившиеся сегодня в затянувшиеся конфликты низкой интенсивности. Известно, что конфликты высокой интенсивности идут по классической схеме: на вершине военного противоборства одна из сторон терпит поражение, подписывает капитуляцию и тем самым конфликт завершается, именно поэтому такие конфликты имеют четкую локализацию в пространстве и во времени. Но современная геополитическая борьба характеризуется сложным переплетением конфликтов низкой и высокой интенсивности: страна может потерпеть поражение, подписать капитуляцию, однако при этом внутри нее остаются неконтролируемые анклавы перманентного и децентрализованного сопротивления.

В Афганистане и Ираке США увязли в конфликте низкой интенсивности, не имеющем ни начала, ни конца. Сегодня это требует от США и НАТО значительных незапланированных средств в долговременной перспективе, что может усилить существующие разногласия между американцами и европейцами и в конечном счете значительно ослабить геополитический сценарий американской панидеи г. Юбалмюго мира.

Сегодня уже предельно ясно проступают подлинные контуры американской панидеи: становится очевидным, что американские антитеррористические операции на самом деле являются новой "мировой войной цивилизации против варварства". И здесь возникает ключевой вопрос: захотят ли европейцы участвовать в реализации этого сценария? Удастся ли США втянуть Европу в войну за безраздельное мировое господство? Несомненно, до тех пор, пока в европейском сознании американская военная экспансия будет выглядеть как "ограниченная антитеррористическая кампания", атлантическая солидарность может выдержать испытание на прочность. Если же вслед за нападением на Ирак последует дальнейшее наступление на "ось зла", что уже грозит перерастанием единичных конфликтов в новую мировую войну, европейцы могут решительно отмежеваться от американского геополитического сценария.

< Предыдущая		Оглавление		Следующая >